Глава 2

Аделаида снова покачнулась на высоких каблуках.

Демпси только что во всеуслышание объявил о своей помолвке. С ней.

И это признание прозвучало из уст мужчины, который тщательно оберегает свою личную жизнь и верит, что Аделаида никогда его не предаст, хотя сам на протяжении последних лет предавал ее бесчисленное множество раз. Как он мог?

В наушнике послышался восторженный писк Кэрол. Несколько женщин-журналисток повернулись к Аделаиде, чтобы поздравить. Или, скорее, посмотреть, что такого знаменитый холостяк Демпси Рейно нашел в ничем не примечательной и никому не известной Аделаиде Тибодо.

Ответ, разумеется, очевиден. Демпси стремится не допустить ее ухода. Он из тех людей, кто привык всегда добиваться желаемого.

Аделаида наивно полагала, что сможет просто оставить должность и основать фирму, которая благодаря хорошим отношениям с «Харрикейнз» и лигой в целом получит право торговать спортивной атрибутикой команды. Из опасения поставить под угрозу будущее своего детища она не могла допустить ссоры с Демпси. И если сию секунду опровергнет его слова, моментально лишится поддержки команды. Нет, на это она не осмелится. Во всяком случае, не прилюдно. Демпси, разумеется, об этом отлично известно.

Осознание ударило под дых с точностью бокового паса, пойманного ловкими руками вратаря. Самый умный игрок команды обошел ее с фланга и перехитрил.

Ее новоиспеченный жених.

Потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем встретиться с Демпси и в сердцах сказать что-нибудь, о чем впоследствии будет горько сожалеть. Совершенно растерявшись и не зная, что делать, она выскользнула из зала в тот момент, когда репортер спросил Демпси о травме большого пальца нападающего. В отличие от него она не обладала даром не моргнув глазом проворачивать хитроумные махинации, рушившие чужие жизни. Бегство – лучшее, на что она в настоящий момент способна, чтобы скрыть гнев и дать себе время подумать.

Аделаида выдернула из уха наушник, не обратив внимания на предупреждение Кэрол о необходимости остаться на случай спонтанных интервью.

Черта с два!

Она ускорила шаг, гневно стуча каблуками по бетонному полу, и, толкнув металлическую дверь, оказалась на лестничной площадке. Спустилась на один пролет в подсобное помещение, избрав безопасный от представителей прессы маршрут.

Журналисты не знали, что делать с заявлением о женитьбе. Разумеется, это значимая новость, но никто не осмелится выспрашивать во время пресс-конференции подробности личной жизни у самого немногословного тренера лиги. Это право перейдет светским журналистам. А те, в свою очередь, вцепятся в нее, как пес в кость. Все братья Рейно уже два года значились в списке самых сексуальных современных мужчин журнала «Пипл». О помолвке Демпси наверняка упомянут и в международной прессе. А Аделаида бежит прочь.

Она споткнулась, зацепившись каблуком за нижнюю ступеньку и сломав его. Эта обувь для работы, а не для спринтов. Прихрамывая, она добрела до двери цокольного этажа и толкнула ее. В этот момент в сумочке завибрировал мобильный телефон. Аделаида проигнорировала вызов, думая лишь о том, как незаметно пробраться к машине в гараже двумя этажами выше.

Послышался рев мощного двигателя, и мгновение спустя рядом с ней затормозил «лендровер» Демпси, которым тот, вероятно, никогда не управлял сам.

Водитель Эван опустил стекло со стороны пассажира. Бритой головой, татуировками на груди и пирсингом на лице он походил на гангстера. Устрашающая внешность играла ему на руку. Эван был не только водителем, но и телохранителем Демпси.

– Мисс Аделаида, вас подвезти?

Она много раз просила не обращаться к ней как к воспитательнице в детском саду.

– Спасибо, Эван. Моя машина на уровне C. Подбросьте меня туда, пожалуйста.

И с облегчением заковыляла к «лендроверу». Невзирая на внушительные габариты, Эван легко и быстро выпрыгнул из машины и поспешил помочь. До травмы колена он был одним из самых перспективных игроков «Харрикейнз». Аделаида знала их всех наизусть. Долгие годы, стараясь впечатлить Демпси, она запоминала бесконечные факты и приводила в порядок горы информации, помогая ему в работе.

И как он ей отплатил? Проигнорировал уведомление об увольнении, отказался обсуждать то, что ее тревожит, вдобавок ко всему объявил о мнимой помолвке с ней представителям индустрии, от которой зависел успех ее будущего предприятия!

– Без проблем. Рад помочь.

Она ожидала, что он понимающе улыбнется, ведь наверняка слушал трансляцию пресс-конференции в гараже, но его лицо осталось непроницаемым, а глаза и вовсе были скрыты солнцезащитными очками.

– Благодарю. – Аделаида попыталась улыбнуться. – Сегодня я припарковалась с западной стороны недалеко от лифтов.

По окончании игры болельщики разошлись, и парковка опустела. Лишь несколько особо упорных фанатов дожидались автографов. Для представителей прессы была выделена отдельная парковка тремя этажами выше.

– Понял. – Эван кивнул и закрыл дверь.

Аделаида откинулась на кожаное сиденье. Салон был выполнен на заказ в перламутровой гамме и оснащен многочисленными телевизионными экранами. Демпси имел обыкновение смотреть все на свете, начиная с записей игр и заканчивая репортажами с иностранных фондовых бирж, отслеживая состояние семейного экспедиторского бизнеса на мировом рынке. Как ни печально, Аделаида знала даже статистику по большинству грузовых судов.

Телефон в сумочке продолжал вибрировать. Крепко зажмурившись, она почувствовала, как «лендровер» тронулся, и пожалела, что не может сесть за руль и уехать далеко-далеко, куда глаза глядят. Только что рассыпалась на части.

«Будто от вездесущего ока Рейно можно сбежать», – с горечью подумала она и по привычке дотронулась правой рукой до запястья левой, ощущая гладкий металл браслета. Демпси собственноручно раскалил, придал нужную форму и подарил ей на двенадцатый день рождения. Это украшение было куда дороже бесчисленных одинаковых прощальных презентов с бриллиантами, которыми он много лет задабривал бывших любовниц. Возможно, Аделаида придает слишком большое значение годам, проведенным с ним, ведь его жизнь радикально изменилась. А она всегда полагала, что ради Демпси готова на все.

Но не такой ценой и не теперь, когда он перестал быть другом, сочтя себя боссом, которому подвластны все аспекты ее жизни. Он не имеет права диктовать, как строить карьеру.

Или какого жениха выбрать. Смешно, но раньше она готова была душу дьяволу продать, лишь бы он объявил об их помолвке. Однако, повзрослев, выбросила юношеские мечты из головы. Как только появился лимузин Рейно, вырвавший его из ее мира в утонченную атмосферу семьи в Метейри, их отношения никогда уже не были прежними. Он, конечно, время от времени справлялся о ней, когда семья приезжала в Луизиану, и был отлично осведомлен о том, какое поведение от него ожидается. Общение с девчонкой из неблагополучного района явно не приветствовалось. Демпси бросил все силы на то, чтобы стать достойным наследником. Усердно учился сначала в школе, затем в колледже. В конечном итоге он стал встречаться с девушками своего социального круга, а Аделаида оставалась просто подругой.

Бросив взгляд в окно, она заметила, что Эван привез ее не на тот этаж, и потянулась к переговорному устройству. «Лендровер» притормозил у лифтов с восточной стороны на этаж ниже того, куда ей требовалось попасть.

– Эван? Вы меня слышите?

– Да, мисс Аделаида?

Его голос изменился, сделался более робким, что ли. Возможно, понимает, что ошибся этажом.

– Мы не на том…

Она оборвала себя на полуслове, увидев, как из дверей лифта выходит Демпси с охранниками.

– Простите, мэм. Босс позвонил.

Разумеется. Эван приехал забрать человека, привыкшего главенствовать в любой ситуации. Или его специально отправили вниз перехватить ее. Не важно. План побега провалился, а она пропала.

В то же время дверь на лестницу раскрылась, и показалась целая толпа журналистов. Они непрестанно щелкали затворами камер, освещая помещение гаража вспышками, и забрасывали Демпси вопросами, которые не осмелились задать в официальной обстановке.

– Тренер Рейно, вы уже назначили дату свадьбы?

– Как, по-вашему, это отразится на команде?

– Как долго вы встречались со своей ассистенткой?

Последний вопрос был задан сухопарой женщиной, которой удалось первой подскочить к Демпси и сунуть ему под нос диктофон. Один из охранников с легкостью оттеснил ее и открыл дверцу «лендровера», чтобы Демпси мог сесть внутрь.

– А Валентина знает? – не сдавалась костлявая репортерша, стуча в окно машины после того, как он захлопнул и заблокировал дверцу.

Аделаида забилась в угол, когда Демпси оказался рядом с ней. Автомобиль тронулся.

– Привет, Аделаида, – излишне весело поприветствовал Демпси, поражая глубоким, низким голосом все ее чувства разом, как иногда случалось, когда он называл ее полным именем.

Ей ненавистно, что даже сейчас он способен вызвать такую реакцию. Он будто высосал весь воздух из салона, невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Аделаида молча смотрела, как он стаскивает форменную куртку «Харрикейнз», оставшись в черной футболке и черных же брюках, придающих ему сходство с наемным убийцей.

Наемным убийцей, нацелившимся разрушить ее бизнес. И будущее.

И все из личных эгоистичных соображений.

– Не мог бы ты напомнить Эвану, что моя машина находится на уровне C? – Она наградила его гневным взглядом, мысленно призывая себя не слишком впадать в эмоции. Нельзя давать волю ярости, как бы сильно этого ни хотелось.

Долгие годы, наблюдая Демпси в действии, она изучила его достаточно хорошо, чтобы понимать, что никто пребывающий в плену собственных чувств не сможет одержать над ним победу. Руководствуясь хладнокровием и здравым смыслом, он игнорирует оппонентов, не способных вести переговоры.

– Неразумно садиться за руль, когда ты взвинчена, – заметил он, вытягивая руку вдоль спинки сиденья.

Почти касаясь ее. Почти.

Совсем не так, как в крошечном офисе перед пресс-конференцией, когда Аделаида пыталась заслонить дверь, чтобы не дать ему уйти. Тогда она ощутила тепло его руки на бедре. На краткое мгновение их тела соприкоснулись, и у нее едва не случилась остановка сердца. Натужно сглотнув, она запретила себе думать о странном влечении. Очевидно, с его стороны ничего подобного не было.

– И похищать ассистентку, с которой встречаешься, тоже неразумно, – с горечью парировала она.

– Мы не встречаемся, а обручены. – Он легонько дернул ее за прядь волос, будто она маленькая девочка с хвостиками, готовая следовать за ним куда угодно, стоит лишь пальцем поманить. – Позднее я пошлю кого-нибудь забрать твою машину. А пока безопаснее держаться вместе.

– Для кого именно безопаснее? – Аделаида подавила желание отодвинуться от Демпси, чтобы не дать понять, как глубоко затронуло ее его галантное обращение. Верно, она все еще сердится, хотя тело затопила новая волна жара. – И кто дал тебе право решать, что мне делать, а что нет? Разверни эту чертову машину!

Запертая на заднем сиденье роскошного автомобиля в компании харизматичного мужчины, она попала во власть мощных эмоций, с которыми давно, но безуспешно боролась.

– Ни ты, ни я не станем привлекать к команде ненужного внимания.

– Неужели? По этой причине ты во всеуслышание объявил о нашей так называемой помолвке, зная, что я не смогу возразить? – Она с силой сжала кулаки, пытаясь обуздать гнев.

Эван вырулил на шоссе, ведущее на запад, в противоположную от ее дома сторону. Прямиком к особняку Рейно в Метейри. Мир вращается вокруг желаний Демпси.

– Уверен, ты думаешь, что я сделал это исключительно ради себя. И команды. Хотя на самом деле это и для тебя тоже. – Взгляд его золотисто-карих глаз оставался прикованным к ней, даже когда на многочисленных экранах стали транслировать футбольные новости. Какая женщина не дрогнет, став единственным объектом пристального внимания мужчины вроде него?

– Хотя бы ради нашей многолетней дружбы не нужно мне врать. – Она пыталась успокоить свое глупое сердце, из-за близости Демпси работающее с перебоями. – Хоть друг с другом мы можем быть совершенно откровенными, а?

– Я откровенен как никогда! – Демпси придвинулся ближе к Аделаиде. – Я не хочу становиться свидетелем твоего поражения. Никогда и ни в чем. Даю слово, если ты пробудешь со мной еще сезон, я окажу твоей фирме всяческую поддержку. Ты ведь знаешь, какие у меня связи.

Серьезное обещание, куда более серьезное, чем браслеты с бриллиантами в качестве утешительного приза.

– Я не хочу фирму, осененную благодатным светом семьи Рейно. Хочу все сделать сама, чтобы было чем гордиться. – Раньше он бы понял, что она имеет в виду. – Неужели не помнишь, какие чувства испытываешь, создавая что-то, целиком и полностью принадлежащее тебе? Без поддержки.

Звонок телефона не дал ему возможности ответить.

– Рейно! – прорычал он в трубку.

Аделаида кипела от злости. Именно по этой причине ей и нужно покинуть Демпси. Он всецело предан своей команде и семейному бизнесу и уже много лет не уделяет времени ни ей, ни некогда существовавшей между ними дружбе. Разговаривает с ней, как с сотрудницей, а не как с девушкой, посвященной во все его тайны.

Ему ничего не известно о шагах, предпринятых ею в последние недели. Например, о том, как она сумела раздобыть деньги на создание своей первой модели одежды. Аделаида устала от того, что он не хвалит ее усилия и вообще никак не признает то, что она делает. Она по горло сыта его миром, не способным остановиться хоть на мгновение. Даже ради беседы.

К тому времени, как Демпси нажал клавишу отбоя, Аделаиде едва удавалось сдерживать гнев.

Пришло время положить этому конец.

Урегулировав проблемы в Сингапуре, где уже наступило утро понедельника, Демпси отложил телефон, надеясь, что краткий перерыв в разговоре позволил Аделаиде остыть и осознать его правоту. Своим неожиданным заявлением об увольнении она загнала его в угол. И что делать в подобной ситуации? Объявление о помолвке всего лишь контрмера.

– Аделаида, – начал он.

Она смерила его гневным взглядом.

– Как мило с твоей стороны заметить, что мы вообще разговариваем. – Едкие слова свидетельствовали о том, что она не успокоилась. – Напомнить тебе, что именно мы обсуждали? Во-первых, нашу так называемую смехотворную помолвку. Во-вторых, твою подлую уловку, заставившую Эвана солгать, чтобы удержать меня в спорткомплексе. В-третьих, твою неспособность понять, почему я хочу создать собственную фирму с нуля, без поддержки всесильной империи Рейно.

– Ради всего святого, как ты можешь обвинять меня в неспособности понять, каково это – стремиться основать собственную компанию? Собственную команду? – Его голос сделался жестким, как бы он ни старался смягчиться. – Тебе отлично известны причины, побудившие меня заняться тренерской работой. Ты знаешь, почему мне так важно принести этому городу победу на чемпионате.

Он вспомнил, как они ездили домой прежде. В школьном автобусе, битком набитом более крупными и сильными детьми, привыкшими завоевывать уважение к своей уличной банде, вербуя новых членов и поколачивая тех, кто отказывался вступить в их ряды. Разумеется, он все понимал. Отдавал должное прошлому, создавая с помощью команды благоприятную обстановку в обществе, нуждающемся в ориентирах. Уж лучше пусть молодежь болеет за «Харрикейнз», чем вливается в уличную банду.

Аделаида молчала, глядя на него с каменным выражением. Он не имел представления, о чем она думает. Он спрашивал себя, когда же лишился способности читать ее как открытую книгу. Скользнул взглядом по ее упрямо сжатым губам. Что это означает, понятно без слов. Однако после неожиданного соприкосновения до пресс-конференции Демпси овладела навязчивая мысль узнать, каковы на вкус эти губы. Он многие годы не позволял себе подобных мыслей, всегда трепетно оберегая дружбу. Но после того как дотронулся до нее сегодня, в душе будто что-то надломилось. И это не внезапное осознание того, что Аделаида – женщина, как несколько раз случалось с ним в подростковом возрасте. Это влечение было столь яростным, что Демпси задумался, сможет ли продолжать видеть в ней всего лишь друга. Это привело его в замешательство. Он слишком полагался на нее все эти годы, чтобы позволить себе испортить с ней отношения.

Но это уже случилось. Она не из тех, кто заводит интрижки, а для него привычны именно отношения с ограниченным сроком годности.

Сделав над собой усилие, он возобновил разговор:

– У меня контрольный пакет акций в компаниях по всему свету. Но должность гендиректора того и вице-президента сего не сравнится с тренерской работой, так как на них меня просто назначили, а в спорте я сам завоевал себе место в лиге. Я ставлю свое клеймо на эту команду, а через нее на весь город, и делаю это прямо сейчас, собственными руками.

Он отвел взгляд, чтобы не видеть Аделаиду, которая вдруг перестала быть просто другом. Не хотелось думать о ее губах.

– Ты прав. – Она легонько сжала его плечо. – Я просто расстроена по множеству причин. Но ты можешь по праву гордиться командой, в которую вложил столько усилий.

Убирая руку, она нечаянно задела его бедро. И поспешно отпрянула.

Демпси пожалел, что не может столь же быстро скрыть собственную реакцию.

– Я понимаю, ты сердишься. – Возможно, именно в этом источник напряжения. Страсти накалились из-за поражения команды, начала регулярного сезона и попытки Аделаиды оставить свой пост. – И все же давай выработаем план, который поможет нам преодолеть трудности. Ты хочешь начать собственное дело – что ж, отлично. Просто дождись окончания сезона, и я помогу тебе хотя бы в плане финансирования. Я могу предложить куда более выгодные условия, чем банк.

Луна низко висела над озером, внедорожник петлял по извилистым боковым улочкам, пробираясь к обширному участку Рейно, имеющему выход к воде. Озеро в этом месте было мелким, и владельцам лодок пришлось установить длинные настилы, чтобы швартовать суда. Демпси уже и забыл, когда последний раз катался на лодке.

– Это очень щедрое предложение, но я не могу задержаться на целый сезон. Я опубликовала в Интернете дизайн первой футболки и собрала средства на ее изготовление. Мне нужно исполнить это обязательство, пока не опередили конкуренты.

Демпси укорил себя в том, что пропустил эту важную веху в становлении ее бизнеса. И пусть это всего лишь сбор средств на производство небольшой партии футболок, а не запуск огромной империи – не важно. Он не мог не восхититься способностью Аделаиды рекламировать товар так, чтобы потенциальные покупатели приобрели его еще до создания. Она умна. И смекалиста. Тем больше причин оставить ее при себе. Он может помочь с бизнесом, но прежде она должна помочь ему.

– Мои поздравления, Адди! Я и не знал. Дай мне четыре недели. – Он не собирался идти на компромисс, но за месяц надеялся уговорить ее задержаться подольше, показав, что у нее есть собственное место в команде. – Мое предложение остается в силе. Я помогу со стартовым капиталом при твоем сохранении полного контроля, а ты останешься со мной на месяц, чтобы раскрутить сезон.

– Что насчет нашей так называемой помолвки? Что ты будешь делать с этой фикцией в следующем месяце?

– Можешь расторгнуть ее по любой причине, какую сочтешь нужной.

В честности Аделаиды Демпси не сомневался. Когда придет время «порвать отношения», она не устроит скандал, как Валентина. Особенно учитывая, что они по-прежнему будут работать вместе и он ни за что на свете не согласится ее потерять. Четыре недели – достаточный срок, чтобы задобрить ее. Ставки слишком высоки. Сезон вроде этого случается раз в жизни. Если он не использует это по максимуму и не выиграет чемпионат, может никогда не получить второго шанса.

– А до тех пор? Как это внезапное заявление воспримет твоя семья? Хоть им-то правду скажешь, чтобы не пришлось притворяться?

Внедорожник миновал внушительных размеров особняк, выстроенный в неогреческом стиле, в котором Демпси провел юношеские годы и в котором теперь жил его старший брат Жэрве. Анри и Жан-Пьеру принадлежал итальянский особняк по соседству, площадью в одиннадцать тысяч квадратных футов, но они редко там бывали. Анри с женой имели дом в Гарден-Дистрикт, а Жан-Пьер проводил футбольный сезон в Нью-Йорке со своей командой.

Жилище Демпси было чуть поменьше. Он выбрал дизайн, повторяющий неогреческий стиль главного особняка, с четырьмя белыми колоннами на фронтоне и двойной галереей в задней части дома, спускающейся к озеру.

Эван припарковал машину перед особняком, но Демпси не спешил открывать дверь.

– Моей семье незачем знать правду о характере наших отношений. – Он взял Аделаиду за руку, чтобы успокоить. – Будет проще, если мы сохраним подробности в тайне.

Повинуясь рефлексу, она ответила на рукопожатие. Будто они все еще друзья. Но, черт подери, Демпси снова почувствовал вспыхнувшую между ними искру, как в спорткомплексе.

– Твоя семья в эту сказку не поверит. Наши отношения слишком долго оставались платоническими, чтобы вдруг превратиться в иные.

Она выдернула руку. Либо Демпси теряет сноровку покорителя женщин, либо сегодня они чувствуют себя «по-другому». Впервые ли это случилось с ней сегодня, или она и прежде видела его в своих романтических грезах? Отчаянное желание выяснить это встревожило Демпси.

– Наши отношения не касаются моей семьи.

Братья слишком заняты собственными жизнями, чтобы обращать внимание на него вне контекста тренерской работы. Он паршивая овца с тех пор, как отец ввел его в семью.

– Заявление о помолвке было необходимо. Валентина угрожала сорвать мероприятие по сбору средств для фонда «Светлое будущее Нового Орлеана», рассказав прессе дрянную историю о «Договоре о неразглашении». Моя новость в разы превзошла любую из сфабрикованных ею, теперь никому нет дела до ее сказочки.

– Как удобно.

Пошарив в лежащей на коленях сумочке, Аделаида извлекла тюбик бальзама и провела аппликатором по губам, оставив на них блестящую полоску. У Демпси во рту тут же увлажнилось. В следующее мгновение он вспомнил ее слова.

– Да, это действительно удобно. – Он наблюдал за тем, как она убирает пряди волос за уши – верный признак нервозности. – Помолвка поможет мне держать тебя при себе и не допустит саботажа, который Валентина планирует устроить, чтобы расстроить наши планы.

– Не вижу в этом ничего удобного. – Глаза Аделаиды яростно засверкали, щеки порозовели от эмоций. – Я не актриса и не могу заставить твою семью поверить в помолвку, когда все время, что мы знакомы, ты едва меня замечал.

– Вдвоем мы с этим справимся.

– Если ожидаешь, что я начну делать замысловатые прически или расхаживать по твоему дому в облегающих туалетах, чтобы убедить всех, что именно та женщина, способная завоевать твое внимание…

– Думаешь, я замечаю в женщине это? – Демпси не знал, что его больше поразило: то, как она взъерошила волосы, или то, что считает его поверхностным.

– Твой вызов очевиден. – Демпси ощутил шевеление в груди, нечто более мощное, чем прежние вспышки влечения к ней.

То была потребность доказать ее неправоту. Он вовсе не поверхностен, просто привык встречаться с женщинами, которые относятся к отношениям легко. Сам он никогда никому не давал ложных надежд.

– Я не бросаю тебе вызов. Просто напоминаю, что испокон века тебя влекло к слабому полу. Не я одна сочту эту помолвку фарсом.

Она потянулась к дверной ручке, будто желая завершить разговор на столь неприятной ноте, но Демпси перехватил ее руку, не давая выйти.

– Никто не посмеет усомниться в том, что ты безраздельно владеешь моим вниманием. – Пространство между ними будто сжалось, Аделаида замерла. – Я буду вести себя весьма убедительно. Ты мне веришь, Аделаида? – Ему хотелось услышать заверение из ее уст, возможно, потому, что давным-давно никто не оспаривал искренности его слов. – Или доказать?

Она пристально всматривалась в его глаза, приоткрыв губы. Все еще сомневается или мечтает о поцелуе, который положит конец препирательствам?

– Да, верю.

Выиграв, таким образом, спор, Демпси был вынужден отпустить ее. Ему бы испытать облегчение, потому что не хотел давать Аделаиде ложные надежды, а он чувствовал лишь разочарование оттого, что она не бросила ему вызов, заставив поцеловать себя. Он бы с радостью доказал, что влечение к ней на сто процентов реально.