Глава 21. Начало активных действий
Вошла в свою комнату, заперла дверь на засов, сама не понимая: зачем это делаю? Ведь мечтала же, чтобы именно он в реале лишил меня невинности. Хотя… Подлость в том, что до свадьбы нельзя. А в ЗАГС как его заманить? Как вариант – раздраконить до умопомрачения, пусть страдает. Помучить-то его можно?! Или скорее себя… Ну и бог со мной, главное, отомстить могла бы! Но дверь уже заперта, и не могу решиться: открыть или не стоит этого делать? А если он придет, сдержусь ли я? Не позволю ли переступить запретную черту? Или хуже того, сама не выдержу и…
Так вот и терзаюсь, сама себя не понимая. Все-таки в чем-то мужчины правы – логика обиженной женщины не понятна даже ее обладательнице. А я обижена – да! До сих пор в ушах слышится звук запираемого замка в комнате синеглазого. И эти слова: «Даже не думай!» Внутри все бурлит в буквальном смысле этого слова. Вот и надо ж было ему заявиться именно сейчас? Почему не днем позже, когда я, как планировала, успею во сне с ним разобраться. Еще и нос воротит, даже разговаривать, видите ли, не желает. Да я… Я… А что – я? Блин, как же отомстить ему хочется. За то, что жизнь мою покалечил, за то, что стоит взглянуть в его сторону, и тут же вспыхиваю вся, сгорая от желания. А он… Он – скотина бесчувственная!
Сижу на матраце, негодую, листаю одну из привезенных Антоном книг, бездумно глядя на страницы, и вдруг… Замираю. Что-то проскользнуло интересное. Переворачиваю страничку, пробегаю текст взглядом. Благо книга написана пусть и старым стилем, но вполне понятным языком. Хм… Ничего особо цепляющего. Но ведь было нечто, привлекшее мое внимание. Еще одну страничку перевернула, еще и еще. Ага! Вот и оно! Заговор на крови.
Надо же как мне повезло именно эту книгу в руки взять. А написано там следующее: «Заговоръ сѣй любому годенъ. Силъ колдовскихъ не требуетъ, но условія должно соблюсти. Дѣва должна подгадать чтобы «грязныя дни» пришлись на полную луну. Нѣсколько капель женской крови добавляется въ питіе возлюбленнаго, подъ нашептываніе «Пей, красенъ молодецъ, силу мою, Утоли, соколъ ясенъ, жажду сокомъ моимъ, Будешь, голубокъ мой, дышать только мною, Пусть будетъ такъ, подъ солнцемъ и луною». Мужчина долженъ выпить наговоренный напитокъ до истеченія трехъ лунъ…»
Внутри аж возликовало все: как же вовремя мне заговор этот подвернулся, и луна полная, и потенциальный клиент за стенкой, и месячные – вот они, дорогие мои. А то, что ворожить нельзя… Так там же написано – колдовская сила не требуется, а значит, ничегошеньки мне за это не будет.
Тут же развела я активную деятельность. Кинулась на кухню, осмотрела все емкости. Ну, во-первых, в чайник накапаю, думаю, от того, что и сама выпью, не умру. Излишней брезгливостью к самой себе я давно уже не страдаю, спасибо ему же! Во-вторых… В ведро с водой тоже накапать надо. И побольше! Главное, чтобы цвет не поменялся. Заглянула я в ведро и приуныла. Ночь на дворе хоть глаз коли, а придется еще к колодцу прогуляться и воды питьевой набрать с избытком, а то тут на дне осталось. Не дай бог, выльет остатки да за новой сам сходит. А так все готово будет и ему в голову не придет для себя отдельно чистой воды набирать. Очень надеюсь, что не придет.
Сбегала, вернее, доспотыкалась до колодца, с горем пополам, пытаясь не шуметь, притащила в дом пару ведер воды. Накапала требуемого под наскоро заученные нашептывание и, довольная свершенным актом мести, опять закрылась в своей комнатке с мыслью: «Пей, дорогой, пей… Мне не жалко…»
Улеглась на матрац и поняла, что сна ни в одном глазу. Ну что ж, тогда будем придерживаться старого плана: сначала последнюю из особо заинтересовавших меня ночей припомню, а после… Стоит мне заснуть, и держись синеглазик! Порву как тот Тузик занавеску, а вкупе с наговором женишься, никуда не денешься!
В ту последнюю из моих прошлых «кровавых» ночей, мы так же, как и в прежние разы, остались один на один с синеглазым. И вновь не было долгих сцен и прелюдий. Он сразу же очутился возле моей постели, присел на краешек, откинул прикрывавшее меня одеяло, и недолго думая провел легонько кончиками пальцев от выемки между моими грудями до пупка. Эта нехитрая ласка вызвала легкую оторопь, а когда его пальцы скользнули по внешней стороне бедра, я, не выдержав, сжала ноги и поерзала на простынях. Вот тут-то я и приметила новую реакцию синеглазого: его следящие за собственными руками глаза вмиг потемнели, крылья носа напряглись, он глубоко задышал, а прикосновения стали более ощутимыми и уверенными, даже немного жесткими.
Вот и что его так завело? Неужели всего лишь то, что я, сжав ноги, заерзала? Да нет, это ведь и прежде случалось, но он оставался непробиваем. Здесь явно что-то другое. Вопрос – что? Хм… Жаль, что это всего лишь воспоминание и нет возможности повлиять на тело и взглянуть туда – вниз. Однако, анализируя мельчайшие подробности своих собственных ощущений там – во сне, кое-что удалось отметить, и у меня возникло подозрение: судя по влажности между бедер, я протекла. Да-да, элементарно прокладка не справилась со своими функциональными обязанностями. Выходит, он, как кобель, реагирует на сучку во время течки. Нет, в целом это уже не тайна для меня, но настолько откровенно…
В иной ситуации от стыда бы, наверное, сгорела. Но та – я, которая ерзала, сходя с ума от желания во сне, не придала этим ощущениям значения, а я, здесь и сейчас, не собиралась рефлексировать из-за воспоминаний, важнее понять – что именно оказалось толчком к реакции синеглазого гада.
Я раз за разом прокручивала перед мысленным взглядом фрагменты этого воспоминания, все больше убеждаясь в правильности своего предположения. Ну что ж, плевать на якобы скромность, моя цель заставить его возжелать меня сначала во сне, а потом и в реале. А значит, любые средства хороши. Нужно, чтобы кровь проступила? Организуем!
Памятуя о том, что «в каком виде и месте» усну, в том и окажусь во сне, я прошла к сумке со своими вещами и достала купленный некогда, но так ни разу и не надетый комплект, состоящий из ажурных, почти ничего не прикрывающих трусиков насыщенного красного цвета и в тон им лифчика. В качестве прокладки вполне осознанно использовала тоненькую ежедневку, вместо положенной гигиенической с максимальным количеством капелек. Вообще чудо, что оные у меня при себе оказались, учитывая «регулярность» женских дней. Просто, уезжая на каникулы, я едва ли не все вещи прихватила, за исключением весенне-осенних и зимних.
Распустила и расчесала волосы, пуская их свободными волнами по плечам и несколько прядей якобы небрежно бросив между холмиками грудей. Я же в нескольких снах обратила внимание, что он особенно активно тянется навстречу именно в те дни, когда мои волосы распущены.
Включила верхний свет и бра над бабушкиной кроватью. Стыдиться именно в его присутствии я явно не буду, зато он точно заметит все, что должен в соответствии с моим планом.
В процессе приготовлений ощутила, что начинает в сон клонить. Э-э-э не-е-ет! Так дело не пойдет! Я еще не готова.
Понаклонялась, поприседала, стимулируя ускорение кровотечения там – внизу. И наконец-то, ощутив желаемую влажность, улеглась на матрац, не столько целомудренно, сколько интригующе прикрывшись вместо простыни найденной в бабкиных закромах белоснежной легкой «газовой» тканью, напоминающей эластичный шифон.
Остался последний штрих – провалиться в сон надо, находясь в возбуждении, ведь именно в таком состоянии мне удается сохранить контроль над собою там, во сне.
По вполне понятным причинам трогать свое тело внизу явно не стоило. Может, у синеглазого и извращенные животные инстинкты, но вряд ли может показаться сексуально привлекательной девица, у которой все руки и бедра измазаны в менструальной крови. Немного поразмыслив, я начала вызывать в памяти, одно за другим, наиболее возбуждавшие меня в процессе анализа снов моменты.
Вот рыжик извивается в плавных движениях таинственного танца. Да, красиво, впечатляет, но этого мало, нужно нечто более действенное. Вот моя голова покоится между ног стоящей рядом с кроватью блондиночки. Она ртом и руками активно ублажает своего партнера, явно желая чего-то большего в ответ на столь откровенные ласки. Из своего ракурса я вижу, как трепещут ее возбужденные половые губки, как начинает сжиматься и расслабляться вход во вместилище греха блондиночки… как, влажно поблескивая, выступает первая порция женского сока. Потом еще и еще, пока он не образовал целую дорожку. Как набухает густая капля, готовясь сорваться вниз, и я – вспоминающая облизываю губы в ожидании…
Ну что сказать? Начинаю заводиться. Грудь набухла, соски топорщатся. Кружево лифчика и невесомый покров ткани, прикрывающей мое тело, не в силах скрыть степень зарождающегося возбуждения. Эффект тот, что надо, но маловато! Начинаю сквозь ткань ласкать свою грудь, и тут же память услужливо меняет картинку: один из моих ночных визитеров сквозь ткань простыни начинает шаловливо поигрывать моими сосками – щекотливо поглаживать, сжимать. М-м-м… А вот толсточлен из снов касается моей сочащейся от охватившего все тело вожделения промежности и начинает медленно водить своим уж очень очевидным «ДОСТОИНСТВОМ» по моим напряженным от смеси желания и страха половым губкам. Как он раздвигает их, доставая верхушкой своего «бревнышка» особенно чувствительные точки. Дальше были еще фрагменты воспоминаний, и еще… И как-то незаметно подкрался сон…
Стоит ли говорить, что синеглазик оказался тут как тут? И да, он не стоял где-то в отдалении с отрешенным видом, он словно скала возвышался над моим распростертым на матраце телом. Взгляд его успевших потемнеть глаз ошалело шарил по прикрывающей мое дело ткани. Ноздри напряжены, будто у взявшего след пса. Он склоняется ко мне, протягивая вперед руку, и вдруг…
Раздается грохот, и картинка тает.
Неожиданно резко вырванная из сна, ощущаю, что голова немного кружится, а во рту пересохло. Испуганно открываю глаза…
– Что непонятного в простой фразе «Даже не думай»? – возвышаясь над моим распростертым телом, но теперь уже в реале, как-то непривычно проскрежетал голос синеглазого.
