Глава 7

Утренний бой часов разбудил Беату, и в первый момент она испугалась, что опоздала на занятия. И почти сразу же успокоилась, вспомнив, что сегодня у нее единственный выходной. И у любимого, который посапывал у нее под боком, похоже – тоже. Она тихонечко повернулась к нему, стараясь не разбудить, долго смотрела на его спящее лицо – спокойное и прекрасное изысканной красотой аристократа в десятом поколении, и подумала, что сегодня ему нужно поспать подольше. Но вспомнив события вчерашней ночи, покраснела, и с очаровательным непостоянством свойственной всем женщинам логики, тут же решила разбудить.

– Дан! – Она ласково погладила его пальцами по щеке. – Дан! – позвала она громче, видя, что тот не реагирует.

– Ммм?

– Ты спишь?

– Угу. – На вторую реплику любимый решил буркнуть что-то определенное.

– А можно тебе задать вопрос?

Глас уткнулся лицом в подушку, полежал так какое-то время и, поняв, что это назойливое существо рядом не отстанет, не открывая глаз, ответил:

– Я же сплю, как ты можешь мне задать вопрос?

– А ты не рассердишься?

Святые Хранители! Эта женщина решила его с утра извести! Мужчина обнял ее, подтянул к своей груди, пристроил поудобнее и пробормотал:

– Попробую.

Беата поерзала под его рукой, осторожно погладила живот, твердый, ребристый и теплый, и решилась:

– А что делал на балу в Ратуше кузен самого Императора?

Глас напрягся, что Беата уловила всем телом, но потом расслабился и приоткрыл один глаз?

– Все-таки запомнила его?

– Ну, дорогой, даже я, крестьянская девочка из Нижних Кобылок, знаю – просто так такие люди в захолустье не приезжают, тем более без официального визита, насколько я поняла.

Глас приоткрыл уже второй глаз и внимательно посмотрел на девушку. В холодном свете морозного утра она была на диво хороша: чуть румяная после сна, с растрепанными волосами цвета золота, в сорочке, сползшей с одного плеча.

Под его пристальным взглядом Беата поправила рукав и напомнила:

– Я жду.

Тот вздохнул и, верно поняв, что легко не отделается, сел на кровати поудобнее, помотал головой, прогоняя остатки сна и начал:

– Ненаглядная, ты хотя бы учила историю на первом курсе нашей благословенной Хранителями Академии?

– Конечно! – уверенно ответила Беата. – Я очень внимательно все прочитала.

– И тут же забыла? – насмешливо уточнил Глас, невесомо целуя ее в висок. – Скажи мне, что ты помнишь об истории нашего мира?

– Ну, – неуверенно протянула Беата, – было две страшные войны с прорывом чудовищ из Иных миров. Маги и люди объединились и победили их, и теперь живут долго и счастливо.

– Коротко и по существу. А где маги и люди живут счастливо?

– В Империи, Союзе вольных городов и остальных королевствах.

Дан улыбнулся одними глазами и спросил:

– А названия остальных королевств ты хотя бы знаешь?

Беата округлила глаза и помотала головой.

Глас вздохнул.

– Хорошо. После второго прорыва чудовищ, в народе именуемым второй магической войной, случившемся больше ста лет назад, многое изменилось. Ваш император, воспользовавшись всеобщей неразберихой и слабостью соседей, под шумок завоевал себе несколько областей. Его дети были уже не такими воинственными, а уже внуки и правнуки еле-еле успевают управлять очень обширной, густозаселенной и разношерстной территорией. Еще есть очень богатый и очень независимый Союз вольных городов, где вообще нет королей и аристократов, а городами управляют Советы купцов и Цеховых мастеров.

Тут Дан немного помедлил, – и еще есть много остальных королевств, независимых и тоже уже густонаселенных. И у всех государств с недавних пор появилась одна, но очень серьезная проблема…

– Южная граница? – воскликнула Беата, догадавшись.

– Умница! – Глас нажал пальцем нос и поцеловал вслед. – Но граница на юге, охраняющая нас от чудовищ, это всего лишь следствие. А причина – огромные территории, которые жители вынуждены были покинуть в очень короткий срок. Бескрайние поля и леса, реки холмы, которые сейчас находятся по ту сторону границы, в мире чудовищ. За те сто лет, пока закрыта граница, население выросло почти в пять раз! Люди живут уже в северных горах и на крошечных островах востока. Слава Хранителям, бабы рожают много, дети у нас уже почти не умирают в младенчестве, и всем государствам очень не хватает земли.

Дан поцеловал ее в другой висок и поправил прядь, нахально выбивавшуюся на лицо девушки.

– Завоевывать друг у друга землю – это не выход, ее от этого больше не станет. И у всех политических игроков хватило мудрости договориться и начать военную экспедицию за южную границу.

– Так вот зачем приезжал кузен Императора! – и вдруг еще большее озарение пришло ей в голову, – И зачем ты, потомственный аристократ, тренируешься с утра до вечера в нашей Академии! Ты собираешься участвовать в этой экспедиции!

Глас оторопело смотрел на возлюбленную. Ход ее мыслей был слишком извилист, но в целом она заметила главное.

– Да в принципе ты права. Именно для этого, в конечном счете, я и учусь.

– Но это же очень опасно! – прижалась она к его груди.

– В жизни каждого мужчины должно быть настоящее дело, понимаешь? – Он повернул ее к себе и посмотрел в глаза.

– А в жизни каждой женщины может быть это же самое настоящее дело? – Она ответила таким же решительным взглядом.

– Даже речи быть не может! – отрезал он.

– Что? Ты так просто отказываешь мне в том, что я еще даже не попросила! – обиделась Беата.

– Знаю я, о чем ты меня чуть не попросила! – Дан обнял Беату и подмяв ее под себя улегся сверху.

– Ты меня задавишь! – со смехом запротестовала девушка.

– Ну вот, теперь можешь излагать все свои просьбы, – уверенно сказал Глас, начиная ее целовать в шею.

– Ты не даешь мне сосредоточиться! – улыбалась она. – Серьезно, почему я не могу поработать на границе?

– Во-первых, ты светлая. – Дан нежно поцеловал ее у ключицы. – Во-вторых, – женщина. – И он, приспустив сорочку, поцеловал обнаженное плечо, – В-третьих, ты слишком молоденькая!

– А вот это совсем несправедливо! – Беата извернулась и сама повалила Гласа на кровать. Она легла сверху, но целовать его не стала, а строго перечислила:

– Я сама лично рассказывала вам на лекции, Дан Глас, что в минуты опасности темные всегда работают в связке со светлыми. Первые атакуют, а вторые – прикрывают. Во-вторых, я не просто женщина, а магистр Огня и созидания, могу при необходимости вызывать огонь и создавать небольшие предметы. А ты, между прочим, ненамного старше меня!

Она так увлеклась, что не заметила, как мужчина из-за ее ерзаний, совершенно отключился от слов и потихоньку тянул сорочку наверх. Очнулась Беата, только когда почувствовала его руки на нежной внутренней стороне бедер.

– Ты меня не слушаешь!

– Я тебя очень внимательно слушаю! – Он задрал, наконец, эту бесконечную рубашку вверх, усадил поудобнее, взял за руки и проникновенно сказал: – Солнце мое, обещаю, в свое время мы про это очень подробно поговорим и, может быть, придем к какому-то соглашению. Я тебе клянусь. А сейчас…

Не успел Глас закончить свою речь, как раздался стук открывающейся входной двери и громкий шепот Инесс:

– А голубки, наверное, уже в гнездышке милуются. Пойду гляну.

Глас вздохнул, а Беата даже не успела слезть с мужчина, как ее верная подруга не замедлила появиться.

– Так я и знала! Все-таки явился, хотя и под конец. А, между прочим, кому пришлось отдуваться за брошенного кузена самого Императора? – И Инесс подняла вверх указательный палец.

Любовники переглянулись. За всеми разговорами, спорами и интересными последствиями они совсем забыли про лорда Малхаза!

– Девочки, предлагаю вам обсудить эту животрепещущую проблему без меня! – ничуть не смутившись, заявил Глас. – Я бы еще поспал, с вашего позволения.

Девочки переглянулись, и Беата, чмокнув Дана, быстренько накинула домашнее платье и поднялась за Инесс в ее комнату.

– Я смотрю, твой-то уже совсем освоился? – иронично заметила подруга, с наслаждением усевшись на кушетку и скинув кожаные полусапожки на каблуках. Она скинула нарядную жилетку, расстегнула и сняла белоснежную рубаху. – Поможешь? – и повернулась спиной, указывая на мудреную шнуровку корсета.

Беата начала расшнуровывать подругу, и заметив, что ее уже кто-то проделывал это до нее (ленты корсета были завязаны наспех и небрежно) сказала:

– А ты, как я вижу, неплохо провела ночку. Надеюсь, это был лорд?

– Ах, моя дорогая! Я бы тоже хотела на это надеяться, – закатила глаза Инесс. – Но, увы, он интересовался только тобой! Все выспрашивал про тебя, кто ты, что преподаешь, как относишься к мужчинам… – Последние слова Инесс выделила голосом. – Тебя, подруга, нельзя отправлять на балы – ты сразу умудряешься разбивать сердца особам голубой крови.

– Так уж и разбивать, – пробормотала Беата. – Снимай корсет, я его расшнуровала.

– Особенно ему не понравилось, как тебя увел Глас. Я так понимаю, что мужчины знакомы, но Малхаз про него отозвался очень сдержанно. Может, ты знаешь, что связывает нашего таинственного аристократа Дана и кузена самого Императора?

Беата немного поколебавшись, пересказала планы короны на южной границе и непосредственное участие в них обоих мужчин.

– Этого следовало ожидать, – задумчиво ответила Иннес, выслушав подругу. – Дела там становятся все хуже и хуже. А ты, – и она даже обернулась к подруге, для пущей убедительности, – не вздумай даже соваться туда!

– Это почему же? – от возмущения девушка даже остановилась.

К ее удивлению, соседка перечислила те же самые причины, что и Глас: молодость, пол и окрас.

– Вы сговорились, что ли! – завопила Беата. – Я единственный магистр в Империи по двум видам магии. Им придется меня взять!

– Зачем ты так рвешься на войну? – спросила подруга. – Уж не думаешь ли ты там найти кое-кого, о ком следовало давно забыть и выкинуть из головы? – проницательно заметила она. – Ты же копила деньги на порталы? Вот и езди, ищи его, только подальше от границы.

Беата покраснела, но упрямо возразила:

– Глас все равно рано или поздно уедет из Академии.

– Помимо твоего ученика, есть масса других прекрасных мужчин, на которых можно обратить внимание, а не заниматься ерундой!

Пока девушки препирались, Глас, который всего лишь хотел попить воды, тихо отошел от лестницы и задумался. У Беаты есть секреты! Прекрасно! Значит, он не будет мучиться угрызениями совести, что тайны есть и у него. А что делать с ее явным страхом впустить в свою жизнь его, – Дана Гласа, он подумает позже. Когда выспится. Короткой ночной дремы в объятиях любимой после бешеной скачки по дорогам королевства ему явно было мало. И, сказать честно, торопился он не только для того, чтоб подписать договор. А известный бабник Малхаз уже успел положить глаз на его девушку!

Как он был взбешен, когда увидел его заигрывания с Беатой! А это ее платье! Немудрено, что какой-то неизвестный ему мужик сразу женился после этого платья. Такое декольте нужно запрещать специальным эдиктом, – подумал он, уже погружаясь в долгожданный сон. Он совершенно забыл, что до того, как в его жизни появилась Беата, такие платья на девушках он только приветствовал, несмотря на довольно сложный процесс развязывания лент.

Глас проспал целый день и даже вечером встретил, вернувшуюся из Коллегии созидания, Беату, в постели.

– Ты решил побить все рекорды ничегонеделания? – воскликнула она, увидев, что схолар спал целый день.

– Зато в искусстве спать мертвым сном десять часов подряд, мне нет равных! – признался он, и тут же сбил весь пафос своих слов. – Ты принесла поесть?

– Почему я ждала этого вопроса? – риторически спросила Беата и стала вынимать из сумки все лакомства, которыми ее снабдила добрая Берта.

– Ты просто чудо!

Мужчина сразу оживился и вскочил с постели в чем спал – обнаженным.

Беата округлила глаза и иронично спросила:

– Не замерз?

– Чуть не замерз, в твоем продуваемом всеми ветрами бараке. И согреть было некому, – пожаловался он, быстро одеваясь. – И пол холодный! – продолжил, ступая босыми ногами.

– Этот домик строили для слуг королевского двора, так что можно сделать выводы о степени заботы о людях в стародавние времена. А согреться можно и попозже. – Беата даже умудрилась подмигнуть.

Глас с такой жадностью накинулся на еду, как будто не ел как минимум неделю. Мясо, овощи, хлеб – все исчезало с невиданной скоростью. Беата с умилением смотрела на мужской аппетит и даже не претендовала на часть еды. Доев последний кусок хлеба с мясом, Дан вытер руки салфеткой и тяжело откинулся на стуле.

– Несколько дней ничего толком не ел, – сказал он, сыто зевая. – А теперь можно снова в постельку!

– Ты ненасытная утроба! – в притворном гневе воскликнула Беата. – Тебе все мало?

– Я хотел просто полежать после сытного ужина. А ты что подумала? – невинно похлопал ресницами Глас, и на этот раз раздевшись только до рубашки, лег в кровать и открыл край одеяла, вопросительно смотря на Беату.

Она слегка покраснела и подумала, что глупо сейчас заходить за ширму. Поэтому стала раздеваться под пристальным оком своего мужчины, который так и пожирал взглядом. Нижнюю рубашку она снимать не стала и, смущенно улыбнувшись, скользнула в постель к любимому.

Он обнял ее за талию, подтянул к себе поближе, вписывая ее теплый бочок в изгибы своего тела.

– Ты хочешь спать? – шепнул он в милое розовое ушко.

– М-м-м. Не особенно, а ты? – Девушка сладко потянулась, еще плотнее прижимаясь попкой к бедрам мужчины.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – начал он, медленно гладя ее голую ногу.

– Продолжай! Я вся во внимании, – ответила Беата, покрываясь мурашками от этой нежной ласки.

– Я опять буду вынужден уехать на какое-то время, – прошептал он в ее губы, задирая ее рубашку на бедра, – ты сможешь обойтись без меня?

– Не знаю, не уверена, – простонала Беата, сама снимая сорочку и уже уверенно обнимая Дана за плечи. – Как только я привыкаю к тебе, ты сразу уезжаешь. – Она гладила его грудь, с восторгом ощущая гладкость его кожи. – Я скучаю по твоим рукам, запаху и твоим ласкам! – призналась она, прижавшись к нему.

– Тогда договорились, – Глас уложил ее под себя и начал целовать, начиная с губ. – Никаких мужиков даже близко! – потом проложил дорожку их влажных поцелуев до груди, лизнул и всосал один сосок, потом второй.

Беата выгнулась от этой ласки, согласная на все, что он скажет. А Глас продолжал:

– Никаких изумрудных платьев и балов. – Он уверенно продолжил поцелуи дальше вниз, задержавшись на впадинке пупка. – А также никаких пылких и влюбленных молоденьких схоларов. – Он скользнул ниже и языком обвел нежную внутреннюю поверхность бедер, огибая самый чувствительный участок. – И главная просьба, – продолжил, глядя на нее снизу вверх.

– Какая? – выдохнула Беата, смотря затуманенным взглядом на любовника.

Тот опять скользнул наверх, лег на нее и согнул ее ноги:

– Дождись меня! – приказал он, ворвался в нее жестко и властно, и ритмично заработав бедрами, очень скоро довел и ее и себя до оргазма. – Ты поняла? – отдышавшись, не замедлил спросить он, ложась рядом.

– Кажется, да! – Она сладко потянулась и обняла его из всех сил. – Слушаюсь!

– Всегда бы так! – проворчал для порядка Глас, поцеловал ее и почти сразу уснул.

Утро было скомканным и невнятным. Глас вскочил с первыми звуками боя часов, быстро оделся и разбудил Беату торопливыми поцелуями:

– Мне нужно уезжать, поэтому слушай внимательно и не перебивай!

Сонная Беата и не думала протестовать, она и глаза-то еле-еле сумела открыть.

Продолжая одеваться, Глас выдал:

– Я тебя хорошо знаю, ты все равно будешь думать о южной границе, и приставать к Мортеру по этому поводу. Поэтому, если все, что мы планировали, получится, я лучше возьму тебя с собой, и таким образом смогу контролировать. Я оставлю тебе деньги – купи, пожалуйста, нормальную одежду для путешествия. И пару-тройку приличных платьев – Инесс тебе в этом поможет.

Не успела Беата открыть рот для возражений, как он шмякнул увесистый мешочек на стол и поцеловал ее страстно и горячо.

– Мы с тобой увидимся еще до Нового года – я обещаю, – торжественно поклялся он и торопливо вышел.

Она еще какое-то время поразмышляла о том, что, по всей видимости, ту одежду, в какой она ходила, Глас посчитал неприличной, если просил купить что-то лучшее, и как ей теперь различить одно от другого, а потом незаметно для себя уснула.

– Что это за неожиданная огромная гора денег, которая так спокойно лежит у тебя на столе?

Беату снова разбудил уже голос соседки.

– Чего вам всем не спится, а? – пробормотала она.

– Кому всем? – Инесс делала чай, уже бодрая и готовая к работе.

– Тебе и еще одному типу, – укрывшись с головой под одеяло, Беата пыталась сохранить ускользающее тепло, – ты камин не топила?

– А зачем? – искренне удивилась Инесс. – Все равно сейчас убежим по делам до вечера, зачем зря дрова тратить.

– В тебе проснулся Ширук? – Беата наконец вылезла из кровати и искала ногами тапочки, чтобы не касаться ледяного пола.

– Он во мне не засыпал, – с достоинством ответила Инесс, – ты мне голову не морочь! Откуда деньги?

– Дан оставил, – легкомысленно бросила девушка, быстро надела домашнее свободное платье и принялась пить горячий обжигающий чай, который только что заварила подруга.

– Да ты что? Это в знак помолвки? Он как муж, зарабатывает деньги, а ты – тратишь? – съязвила Инесс.

– Очень смешно. – Беата осуждающе посмотрела на подругу. – Он просил купить что-нибудь приличное. – Она поджала босые ноги под себя и задумчиво спросила. – Инесс, а разве у меня неприличная одежда?

– Сказала бы я, какая у тебя одежда, только вот ругаться не хочу при детях.

Инесс высыпала золотые монеты на стол и присвистнула.

– Тут хватит не только на приличную одежду, но и на приличную обувь и приличную шубу! Правда, время опять неудачное.

– Что на этот раз?

– Мы с тобой были на балу в Ратуше, а на Новый год уже губернатор нашей провинции устраивает бал для сливок местного общества. И все портнихи опять будут заняты. Но мы с тобой обязательно должны быть там в качестве десерта, поэтому прорвемся к швейным мастерам с боем!

Так и получилось, что оставшиеся полтора месяца зимы до Нового года все время Беаты было распределено между преподаванием, работой и примерками у портних. Первый курс нужно было дотянуть до зачетов по блокирующей защите второй степени. И индивидуальные занятия со схоларами никто не отменял. Вдобавок, к концу года все – и Орден, и Дворец требовали подробных отчетов о деятельности Академии. Извид Полторацкий просил, чтобы все было красиво и причесано, Мортер предложил потребовать увеличения финансирования, и Беата металась меж двух огней.

Ей приходилось оформлять кучу бумаг, и она в который раз благодарила сама себя за Каталог, который ее здорово выручал. Она с помощью новой помощницы декана светлых успевала делать отчеты, потом неслась в тренировочные залы Коллегии огня, а вечером под предводительством Инесс они закупали ткань, фурнитуру, отделку и шли на очередную примерку к портнихе. На этот раз подруга подошла к делу серьезно и уговорила свою знакомую взять их заказ. Мало того, она даже уговорила Беату сшить новую обувь, потому что старая, по ее словам, годилась только на помойку.

Конечно, она скучала по Гласу. По его язвительным шуткам и замечаниям, по точным оценкам происходящего и даже глупостям, которые он творил, будучи схоларом и ее учеником. А больше всего ей не хватало его объятий и поцелуев, и этого теплого чувства, когда твой мужчина защищал от всех страхов одним своим присутствием. И засыпала и просыпалась она с мыслями о нем.

Когда этот нахальный и смазливый аристократ сумел прокрасться в ее сердце – она не понимала. Но поселился он в нем прочно и надолго. Кошмары с участием ее бывшего жениха прекратились, и о Мэрдже она думала редко. Однако решения о его поиске отменять не собиралась, всерьез считая, что он в беде и ему нужна помощь.

Время шло, отчеты писались, гардероб пополнялся, часть схоларов не справлялась с подготовкой, и Беата с тяжелым сердцем готовила кандидатуры на отчисление. Их было гораздо меньше, чем в прошлом году, видимо, изменившаяся система подготовки давала о себе знать, но каждый не справившийся был ее личным браком в работе.

Заветная дата конца зимы и одновременно Нового года по имперскому летоисчислению приближалась. Схолары ходили бледные от переутомления, воздушники истончились совершенно от многочисленных скачек по ледяным горкам, которые с успехом имитировали настоящие горы. Огневики с нетерпением ждали весны, когда можно будет развернуться во всю мощь стихии огня, а водники не вылезали из термальных источников, бьющих под холмом, на котором стоял бывший королевский замок.

Вся прекрасная половина провинциальной аристократии вовсю готовилась к балу, и Инесс с Беатой тоже.

– Зачем мне вечернее платье, да еще в цветах Коллегии огня – темно-красное?

Беата вертелась перед зеркалом, с удовольствием оглядывая свою тоненькую фигурку (конечно же, утянутую новомодным корсетом на костяных пластинках) и удивительно красивое платье. Лиф был сделан из жесткой парчи с золотой вышивкой на алом фоне, вырез был не таким глубоким, как на зеленом платье, но все же красиво облегал изящные плечи и легким намеком приподнимал грудь. Юбка струилась вниз водопадом изящных кружев, и красивыми волнами разбегалась по подолу.

– На балу мы должны блистать! – уверенно заявила Инесс. – Даже я надену платье, и тогда держись весь род мужской!

– А Глас не рекомендовал мне общаться с мужчинами, – задумчиво ответила Беата, любуясь затейливой вышивкой корсажа, – и декольте прошлое раскритиковал…

Соседка иронично посмотрела в зеркало:

– Быстро наш красавчик тебя приручил. «Не говори», «не надевай». А где колечко на твоем пальце в знак того, что он имеет право на такие запросы?

– Инесс! – Беата с улыбкой посмотрела в зеркало на отражение подруги. – Какое колечко? Ты сама мне вечно твердила, что секс это самое простое, что могут сделать мужчина и женщина!

– Ключевое слово – секс! Я не говорила про твое бедное сердечко, которое этот смазливый юнец может украсть. Уж не влюбилась ли ты в него, девочка?

И Инесс через зеркало испытующе посмотрела Беате в глаза. Та даже опешила от такого предположения.

– Да ты что! – со всей искренностью возмутилась девушка и повернулась к ней. – Я помню, как любила Мэрджа! Это было, как полет в пропасть, как головокружение от быстрой скачки. Ничего этого нет и в помине!

– Ну, смотри, – недоверчиво протянула та. – Я еще помню твои уверения, что Глас тебе противен и ненавистен. Оказалось, все наоборот, – подмигнула она девушке. – Смотри, как бы и сейчас не ошибиться.

– Ты ошибаешься, Инесс. Нас с Гласом связывает симпатия и… – тут Беата замялась.

– Обалденный феерический секс? – лукаво договорила за нее подруга.

– Пусть будет так, – уклончиво ответила девушка.

– Хорошо! На балу будешь танцевать как хорошая девочка, без разговоров и флирта, а Дан приедет как раз вовремя, чтобы в этом убедиться, – подвела Инесс итог их разговору.

Но все обернулось иначе, чем планировали подруги.

Буквально за несколько дней до Нового года, когда большинство схоларов разъехались по домам после напряженной недели зачетов и экзаменов, а Беата и Инесс начинали потихоньку чистить перышки, Мортер вызвал девушку к себе на ковер.

Он сидел в черном кресле, вальяжно развалившись, как обычно попивая вино.

– Мы неплохо поработали, не так ли? – начал он разговор.

– Я неплохо поработала! – возразила Беата, упирая на слово я. – А ты только требовал и критиковал!

– На то я и декан темных, с моими магистрами по-хорошему нельзя.

– Со мной – можно, я же светлая, – рассмеялась девушка.

У нее было замечательное настроение, она ждала бала, ждала Гласа и очень многого ожидала от следующего года. Но Мортер сумел одним предложением разрушить ее ожидания.

– Сожалею, если я нарушу твои планы, но представителям нашей Академии нужно нанести официальный визит в королевство Марэвэл. Я и декан светлых выбрали тебя в качестве нашей дамы.

– Но почему меня? – взвыла Беата, не ожидавшая такой подлянки. – Возьмите магистра Тирлилию Рлит или еще кого-нибудь.

– У магистра муж и трое детей, – отрезал Мортер. – Ей хочется встретить Новый год в кругу семьи.

– А я, значит, одинокая старая дева и мною можно помыкать как вздумается? – закричала Беата.

Она так ждала этого бала, ей хотелось хоть раз потанцевать с Даном, ей даже снился этот танец, полный чувства и огня, как он берет ее за руку, ведет в танце, а она касается его одним плечом, потом другим, они медленно разворачиваются…

Беата затрясла головой, так явственно ей предвиделся бальный зал и их с Даном новогодний танец.

– Вы не можете отнять у меня это веселье! – взмолилась она.

– Извини, это наша работа. – сочувственно проговорил Мортер. – В утешение могу сказать, что, возможно, именно там ты найдешь того, кого так хотела увидеть.

– А… – кинулась было спросить Беата, но на лестнице башни затопали, зашумели и вскоре в кабинет декана ворвалась шумная толпа темных, судя по всему, уже навеселе, с бутылками наперевес.

– Мастер! – воскликнул самый пьяный из них, увидев Беату, поклонился. – Леди, – и заорал в полный голос: – Гуляем!

Беата еле выбралась из этой шумной галдящей толпы. Настроение упало ниже некуда, она добралась до своего домика и бросилась на диван. Ей хотелось поплакать в одиночестве над самым неудачным Новым годом в ее жизни. Не страшно не ждать от нового года ничего хорошего и радостного, как было у нее все это время. Страшно надеяться, верить и разочароваться в самый последний момент.

– Что за рыдания? Почему до сих нет новогодних гирлянд из зимнего остролиста и всей прочей чепухи, которую так любят сентиментальные и романтичные светлые? – Подруга, как всегда была бодра и язвительна. – Мне, наконец, доделали рисунок на спине, и по этому поводу я готова напиться и отключиться. Ты со мной?

– Нет, спасибо, что-то нет настроения.

– А чего мы такие грустные? – удивилась Инесс, взяв Беату за подбородок и потрепав щечки. – Почему у нас такие заплаканные глазки?

Беата глубоко вздохнула и пожаловалась соседке на свинью, которую ей подложил Мортер на Новый год.

– Королевство Марэвэл? Погоди, дай подумать, что там за официальное мероприятие, на котором требуются представители Академии?

И Инесс, скинув шубу и сапоги, забралась с ногами на диван и приставила пальцы к вискам.

– Ты представить себе не можешь, какие простыни с генеалогическими таблицами я заучивала в детстве! Аристократов в нашей Империи не одна тысяча, а если брать соседние королевства – мама дорогая. Правда, я почти все выбросила из головы – для боевого мага на границе это не важно. Вспомнила!

Инесс даже подпрыгнула. Потом стала азартно загибать пальцы и считать.

– Надо же! А время уже подошло.

– Какое время?

– Представляешь, у них там выбирают короля!

– Как выбирают? – удивилась Беата.

– Очень просто. В вольных городах вообще живут без королей и управляются как-то. У нас в Империи власть наследственная. От отца к сыну, потом внуку, и так далее. В королевстве Марэвэл короля выбирают. У них была очень грустная история с гражданской войной, сразу после прорыва нечисти. Страна чуть не распалась, и только в последний момент враждовавшие аристократические семейства сумели договориться и решили выбирать нового короля каждые пятнадцать лет, чтобы ни одна из семей королевства не имела явного преимущества. Принесли в жертву собственные амбиции ради целостности страны. – Инесс закатила глаза и закончила не так пафосно: – И теперь каждые пятнадцать лет меняют одного старого пня на другого.

Беата рассмеялась:

– Насколько старого?

– Сама посуди, обычно выбирают мужчину после сорока – чтобы был опытным и умным, а еще – женатым и с детьми. А может, еще старше – чтобы сразу с внуками! – Инесс сделала страшные глаза и рассмеялась. – Чтобы не было танцев с фаворитками и желающими охомутать короля.

– Мудро. Но при чем здесь Академия и я?

– По протоколу церемонии должны быть представители всех соседних государств, Ордена Высшей магии и Академии. А ты просто единственная молодая холостая и светлая в Академии, не считая целительниц. Так что, собирайся подруга, поедешь блистать в соседнее королевство.

– Но я так хотела увидеться с Даном до Нового года, – жалобно проныла Беата.

Инесс обернулась и посмотрела на нее.

– А я разве тебе не сказала? Глас – из Марэвэла.

Потом Беата не могла сказать себе точно, что она обрадовалась такому неожиданному совпадению (и было ли это совпадением!). Насторожилась, это точно. И оставшиеся дни до поездки провела в каком-то тягостном ожидании не то сюрприза, не то подлянки.

Инесс ехать категорически отказалась. Заявила, что устала от людей и важных церемоний, и что лучше потанцует пару часов на местном балу, а потом подцепит аристократа покрасивее и удалится с ним под ручку.

Но в день отъезда – последний день в году, соседка дала Беате выспаться, а потом полдня колдовала над ней с помощью двух девочек целительниц. Ее опять утянули в дорогой жесткий корсет, надели нежнейшее платье-робу из белоснежного батиста, к нему прилагалось несколько нижних юбок с вышивкой. Само алое платье надевали в четыре руки и чуть дыша, а зашнуровывали жестко, на грани полувздоха.

Прическа была почти такой же, как и в прошлый раз – волосы были уложены в пышный пучок с несколькими локонами, выпущенными вдоль шеи. Но к ней добавились тончайшие золотые цепочки с множеством крохотных рубинов, опутавшие волосы замысловатым орнаментом. Один из рубинов – в виде маленькой капельки, Инесс закрепила на лбу.

В ответ на недоуменный взгляд Беаты, подруга пожала плечами и небрежно пробормотала про старые фамильные драгоценности, которые не носились сто лет и только пылью покрывались. В порыве благодарности та обняла подругу, на что соседка пошутила:

– Смотри не прогуляй фамильное добро, иначе заберу в рабство.

Наконец, в дверь домика постучали, и на пороге возник Мортер – элегантный и собранный. Он был в официальной мантии Академии – черной с золотым шитьем, но под накидкой угадывался парадный костюм и даже шпага.

Он помог надеть Беате невесомую соболиную шубку, которую тоже одолжила Инесс, подруга помогла закрепить нарядную алую шляпку с меховой опушкой, и они с деканом устремились навстречу приключениям.

Идти, правда, пришлось недолго. Беата уже подзабыла, что магический портал находился в одной из башен крепости, так как она пользовалась им всего пару раз за восемь лет. По пути к башне к ним присоединился Извид Полторацкий, одетый в изумительно белый сияющий плащ. В ответ на вопросительно поднятую бровь Беаты, он шутливо поклонился:

– Такова традиция. Я декан светлых, мой коллега – темный.

Мортер совершенно буднично достал большие кованые ключи, открыл ими тяжелую дубовую дверь, которая заскрипела как несмазанная телега, они вошли в темное помещение, и Извид сразу зажег магический огонек.

– Прошу, леди вперед, – махнул он рукой в сторону темного проема большой арки в двух метрах от них. – Увидимся там.

Беата задержала дыхание, помедлила несколько секунд, закрыла глаза и шагнула в проем. Дальше события понеслись с ужасающей быстротой. В закрытых глаза все поплыло, ее замутило, тело охватила удивительная легкость, которая так же быстро переросла в противную дрожь и леденящий холод, и вдруг вся закончилось.

Беата открыла глаза. Она стояла в хорошо освещенной комнате, увешанной большими старинными гобеленами. Девушку так сильно мутило, что ей пришлось дойти до ближайшей стены, облокотиться на нее и согнуться в три погибели. Стало немного легче, но тошнотворный привкус во рту не проходил.

Вскоре появились оба декана. Они, не сговариваясь, бросились на помощь Беате, подхватили ее под руки и вывели из помещения. Дальнейшее она помнила плохо. Кажется, кто-то встречал их на выходе, а когда они вышли на свежий воздух – у дома стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Беата смутно слышала слова «молодая», «недавно получила магистра» «индивидуальная непереносимость порталов», понимала, что это относится к ней, но не реагировала. Казалось, что ее вот-вот вырвет, она молча села на сиденье кареты и с благодарностью выпила какую-то гадость, от которой ей наконец-то полегчало.

– В последний раз на магический портал у меня была такая реакция в ранней юности! – попробовал разрядить обстановку Извид.

– И когда она закончилась? – еле дыша, спросила Беата.

– Чем больше пользуешься порталом, тем легче, – сухо ответил Мортер. – Но в вашем случае, дорогая Беатрикс, ничего нельзя сказать наверняка.

– Вы меня утешили, – саркастично усмехнулась девушка.

– Соберитесь! – также сухо приказал декан темных. – Мы едем на официальное мероприятие, и там слабости не приветствуются.

Как ни обидно было это слышать, но он был прав. Беата несколько раз глубоко, насколько позволял корсет, вздохнула и выпрямилась. Из потайного карманчика на поясе она достала крохотное зеркальце и оглядела себя. Слава Хранителям, прическа была в порядке.

Карета остановилась, Беата выбралась, опираясь на любезно предложенную руку Мортера, подняла голову и замерла в восхищении. Они стояли у подножия огромной лестницы, многочисленные ступеньки которой вели к великолепному, ярко освещенному дворцу. Через каждый десять ступенек стояли караульные в парадных мундирах, и смотрели строго перед собой, якобы не замечая многочисленных гостей, спешащих на праздник.

При входе их имена и звания громко объявил дворецкий, верхняя одежда испарилась как по волшебству и вся троица стала подниматься сразу на второй этаж, лестница на который почему-то оказалось длинной и витиеватой. Вокруг были развешаны многочисленные гобелены и картины, где-то вдалеке играла музыка, а девушка не могла унять громко бьющееся сердце. Она впервые видела такую роскошь и все еще не могла поверить, что находится в королевском дворце!

Через несколько минут стало понятно, почему они так долго поднимались наверх. Они прошли на балкон, с которого открывался вид на огромный зал внизу. Он был уже полон народу – многочисленные аристократические семейства в полном составе, от подростков до стариков, рассаживались по своим местам. А места были расположены очень интересно – в центре был большой круг, и от него лучами расходились большие ярусы ступенек с креслами, от двух в самом круге внизу до десяти на самых краях его вверху, почти под самым балконом, где находилась Беата со спутниками. Таким образом, все зрители должны были видеть то действо, которое должно было произойти в самом круге.

Мортер, усевшись рядом с Беатой, попытался объяснить порядок церемонии:

– Для каждого дворянского рода, а их всего пятнадцать, предусмотрен свой сегмент кресел. В самом низу сидят старейшие представители, ближе к верху – молодежь. Сам выбор происходит традиционно, уже сто с лишним лет. У каждого старшего представителя рода есть пятнадцать шаров – по числу семейств. Бургомистр столицы берет большой резной ящик, обитый бархатом, и обходит по кругу всех глав семейств, которые кладут шар определенного цвета, кого из представителей они выберут на этот раз.

Беата уже сама догадалась, что два больших резных кресла в центре круга предназначались для двух королей – уже бывшего и будущего.

По соседству с ним рассаживались важные гости, ее спутники кого-то приветствовали, но Беата, не отрываясь, смотрела вниз, она была уверена, что найдет Гласа в этой гуще народа, но все было тщетно. От непрерывного пристального разглядывания у нее зарябило в глазах.

Наконец, гул внизу умолк, все гости расселись по своим местам, в центр вышел распорядитель всего действа и громко постучал длинной тростью об пол. Церемония началась.

Остальное Беата воспринимала урывками – вот пожилой седовласый старец в ярко-белой мантии с синей окантовкой садится на одно кресло и приветственно машет всем рукой, а его встречают аплодисментами. На другое кресло напротив него усаживается немного моложе, но не менее солидный человек в синей накидке с белой окантовкой.

Девушку не покидает чувство, что что-то не так, и она упускает из виду что-то важное. Она обернулась к Мортеру, чтобы задать вопрос, но тот приложил палец к губам, и она не отважилась произнести слова.

Бургомистр пошел по маленькому кругу с пресловутым деревянным ящиком, аристократы один за другим бросали шары в его черное нутро. Наконец, все были обойдены, ящик торжественно водружен на постамент и распорядитель стал томительно долго раскладывать шары и считать.

Казалось, время замерло, и даже оба короля несолидно вытянули шеи, чтобы самим увидеть результаты голосования. Наконец лица обоих посветлели, они согласно переглянулись, и распорядитель громко произнес имя, которое эхом отразилось у Беаты в душе, – Даниэль Глас Глотхорн Третий.

В голове у девушки стало звеняще тихо и пусто, а все вокруг захлопали, зашумели, и даже, кажется, затопали ногами. Она непонимающе оглянулась на Мортера, а тот улыбнулся своей циничной улыбкой и пожал плечами:

– Я разве тебе не говорил? Кандидатура следующего короля уже лет десять как утверждена. Сегодня выбирали принца – кто через десять-пятнадцать лет займет его место.

Беата перевела взгляд вниз и увидела, как на Гласа, напряженного и серьезного, надевают синюю мантию с белой окантовкой, только что снятую с бывшего принца. Одновременно тоже самое проделывали и с королем. Потом бывший принц надел на голову Дана узкий обруч, простой и изящный, почти без украшений, и ту же самую процедуру проделали с ним самим.

Зрелище было завораживающим, но Беата не отрывала взгляда от Гласа. Наконец, перед тем как сесть на резное кресло, тот внимательно обвел взглядом балкон и их глаза встретились. Долгую томительную минуту Беата и Даниэль смотрели друга на друга, непонимание и гордость столкнулись в воздухе и заискрились от напряжения. Дана тронул за плечо бургомистр, он отвлекся, а когда посмотрел снова – Беаты уже не было.

Девушка стояла на балконе замка, вдыхая полной грудью морозный зимний воздух, не боясь простудиться. Среди всеобщего веселья и эйфории начавшегося бала, ей было холодно и пусто, и хотелось плакать. Она сама не понимала, насколько ее глупое сердечко успело привязаться к нахальному ученику и как совместить реальность с ее наивными мечтами не представляла. Сзади раздались шаги, но она не шелохнулась. Даниэль Глас Глотхорн Третий уверенно укутал ее в свой камзол, обнял за плечи и прошептал на ухо: – Скучаешь?

Беата отстранилась, повернулась и, глядя ему в лоб, сказала официальным голосом: – Поздравляю ваше высочество. Вы, наверное, очень рады!

Даниэль Глас, ожидавший чего-то похожего, пристально посмотрел на нее и взял за руку:

– Зато, похоже, ты не совсем рада.

– Ну что ты, как я могу быть не рада тому, что ты обманывал меня всю дорогу!

– Я тебя обманывал? – Он был искренне удивлен.

– Пока мы с тобой общались в Академии, ты ни словом не обмолвился о своих блестящих перспективах! – зло шипела она.

– Позволь я тебе все объясню. Боюсь, ты не совсем понимаешь систему наследования власти в нашем королевстве.

Мужчина был серьезен как никогда, буквально сверля взглядом разъяренную Беату.

– Вот только не надо читать мне лекции о политическом устройстве!

Девушка фыркнула и демонстративно сложила руки на груди, всем своим видом изображая презрение. Глас такое пренебрежение терпеть не стал и мигом прижал ее к балюстраде балкона.

– Ничего, я терпел твои нудные лекции о защитной магии, значит, потерпишь и ты пару минут.

Беата вырываться не стала, но отвернула лицо и стала напряженно смотреть в сторону. Он пресек и этот маневр, повернув ее личико к себе и оставив свою ладонь у нее на подбородке.

– У нас король не обладает всей полнотой власти. Он решает часть политических вопросов, возглавляет войско и принимает дипломатов. Все остальные вопросы экономики и политики принадлежат Высшему Совету, который состоит из бургомистров наших городов и представителей аристократических семей королевства. Поэтому нового короля выбирают каждые десять-пятнадцать лет, чтобы он не сумел как следует укрепиться на троне и не узурпировал власть. Выбирают пятнадцать наиболее знатных семей королевства принца из своего числа. Десть лет он помогает королю, работает не покладая рук, и если все складывается удачно – становится королем. Эта система еще ни разу не давала сбоя и принесла долгожданный покой моей истерзанной гражданской войной стране.

Дан схватил Беату за плечи, стараясь убедить:

– Представители моей семьи не были на троне больше ста лет! И я был в списке претендентов примерно на двадцатом месте. До того момента, пока не обнаружились мои слабенькие магические способности. Обнаружились случайно, но не об этом сейчас речь. Я подумал, что развив свои способности по максиму, я смогу увеличить свои шансы на победу, если не сейчас, то хотя бы через лет двадцать-тридцать. Поэтому я поступил в вашу Академию, где почти сразу нарвался на одну ехидную ведьму.

– Ты сам виноват… – начала защищаться Беата.

Он прижал палец к ее губам:

– Речь не об этом. Я сумел продолжить обучение. И тут в начале этого года начались многочисленные инциденты с нежитью на южной границе. Удивительно быстро главы всех держав смогли договориться друг с другом о совместной военной экспедиции. И получилось так, что я единственный из претендентов мог стать участником этого похода и в результате победы принести Марэвэлу обширные незаселенные земли! Весь этот месяц я как проклятый носился из одного поместья в другое, уговаривая, угрожая и интригуя, хотя больше всего на свете мне хотелось лежать рядом с тобой в теплой постельке!

Из всего этого монолога Беата смогла сделать только один вывод:

– Значит, я очень вовремя подвернулась тебе и помогла получить статус наследного принца?

Пару секунд он непонимающе смотрел на нее, а потом расхохотался!

– Беата, ты неотразима! Я битый час тебе толкую о событиях моей жизни за последние полтора года, а ты делаешь совершенно неправильные выводы и, похоже, вообще не понимаешь, о чем я говорю.

– Я прекрасно понимаю! Ты очень хорошо развлекся за мой счет. Совместил приятное с полезным? Поимел, в результате, и бабу, и корону? – Беату от жгучей обиды несло, и она уже не могла остановиться. Она совершенно забыла о том, что именно Глас сумел спасти ее от заклятья, и, по большому счету, она воспользовалась его мужскими качествами.

– Святые Хранители, что ты несешь!

Его трясло от бешенства. Никто кроме этой глупой ведьмы не мог вывести его из себя за одну минуту!

– Если на то пошло, ты тоже воспользовалась мной. Чуть ли не на шею вешалась и смогла избавиться от заклятья, которым тебя наградил твой никчемный бывший!

– Не смей ничего говорить про него. – Беата не сдерживаясь, орала на него.

– А ты не смей указывать мне, что я могу говорить в своем собственном дворце!

– А не пошел бы ты далеко и надолго!

Дан оторопело уставился на девушку, а потом жестко усмехнулся:

– Ты забыла добавить «ваше высочество».

Беата, только что допустившая грубость, которую она не позволяла даже по отношению к схоларам, пошла на попятную:

– Ваше высочество, – процедила она сквозь зубы, глядя в сторону.

– И поклониться, – не унимался он.

– Что? – переспросила девушка.

– Ты должна поклониться после завершения разговора с наследным принцем. Ну? Я жду.

Беата, оторопевшая от такой наглости, разглядывала его во все глаза. Этот нахальный и беспринципный тип смеялся! Скалился во все зубы.

– Иди в задницу, – четко проговорила она и ушла не оглядываясь. В спину ей донесся смех.

«Вот и поговорили», – подумал принц.

Беата бежала сквозь танцующих и веселящихся людей и слезы катились по ее щекам. До Нового года оставалось несколько часов, и веселье во дворце только набирало обороты. Во всех бесчисленных парадных залах у стен были расставлены столы с изысканными лакомствами, а на середине танцевали многочисленные гости. Играла громкая музыка, гул голосов почти ее перекрывал, безудержное веселье захватывало людей, как гроза, – полностью и безвозвратно.

Только Беата не хотела подчиняться хаосу праздника. Она судорожно вспоминала, в какой части дворца находится ее комната, которую ей показали после церемонии. На ум ничего не приходило, и она уже готова была заплакать во второй раз – от бессилия.

Удивительно, но среди сотен разнаряженных людей ее нашел единственный соотечественник. Точнее, они опять столкнулись с ним. Лорд Малхаз схватил ее за плечи, спасая от полного жесткого соприкосновения, и радостно поприветствовал:

– Мне начинает нравится традиция наших встреч! Добрый вечер, леди Беатрикс.

И он церемонно поклонился. Беата сделала ответный поклон, и отвела взгляд.

– Вы плакали? – встревоженно спросил кузен Императора. – Покажите мне того негодяя, кто заставил вас плакать!

Но так как Беата упрямо молчала, он хмыкнул:

– Кажется, я догадываюсь, кто это мог быть. Наш новый венценосный друг – Даниэль Глас Глотхорн Третий, если не ошибаюсь.

Девушка, не сдержавшись, всхлипнула, и слезы лавиной потекли из глаз.

Лорд поспешно достал белоснежный платок и, обняв Беату, приложил его к глазам. Своей высокой фигурой он полностью загородил плачущую девушку от зала и терпеливо ждал, пока рыдания умолкнут, ласково прижимая ее к груди.

– Простите, лорд, я не сдержалась.

Малхаз посмотрел на покрасневшее личико, огромные синие заплаканные глаза и несвоевременно подумал, что ему очень хочется поцеловать эту крошку. И не один раз. И не здесь.

– Вы все это время тоже знали, что Дан Глас будет новым принцем?

Лорд помотал головой, отгоняя сладкое искушение, и любезно ответил:

– Это была лотерея. Его кандидатуру никто всерьез не рассматривал, пока не возник проект военной экспедиции, о которой вы уже знаете, не так ли?

– Значит, его сделали принцем, чтобы он принес королевству новые земли?

До Беаты наконец дошло, насколько смертельно опасным может быть новое назначение Дана.

– Но это может быть очень опасным!

– Это политика, уважаемая леди Беатрикс. Причем большая политика, когда на кону слишком крупный куш. Стать очередным королем и принести своему королевству земли, процветание и славу – перед этим не устоит ни один мужчина. А ваш Дан Глас, насколько я успел понять, не из робкого десятка и достаточно честолюбив для своей миссии.

У Беаты в голове все смешалось, недавняя истерика на балконе показалась ей глупой и смешной и она устало попросила Малхаза:

– Пожалуйста, помогите мне добраться до моей комнаты, она находится где-то в западной части дворца на третьем этаже.

– Вы разве не хотите отпраздновать наступление Нового года? – удивился аристократ. – Как встретишь Новый год, так его и проведешь!

«А еще лучше – с кем», – закралась ему в голову непрошеная мысль.

– Нет, спасибо. Новый год у меня будет тихим и спокойным, как чашка какао и теплая постель.

Лорд Малхаз помог найти Беате ее новое пристанище и даже изо всех сил сдержался, чтобы не поцеловать на прощание. Но, уходя, поклялся себе, что в новом году сделает все, чтобы эта девушка была счастлива!

Пока услужливая горничная помогала снимать ее роскошный наряд, она напряженно думала. Расчесываясь перед шикарным овальным зеркалом в белой резной раме, она уже смогла рассуждать здраво. Получается, Дан, в нагрузку к своей должности получил военную миссию с неизвестным итогом? И в любом случае – останется ли принцем королевства или будет завоевывать новые земли, место для Беаты в его жизни уже не будет. Вот что он мог сказать ей раньше, но не стал, предвидя ее очевидную реакцию!

Умом она понимала, что все ее сердечные переживания – ничто перед смертельными опасностями Южных провинций, заселенной чудовищами, но сердце обливалось кровью. Хотелось залезть под одеяло и рыдать над загубленной жизнью, точнее, нескольким месяцам загубленной молодости, отданной этому мерзкому, подлому и вероломному… и она, стараясь подобрать эпитет побольнее, не заметила, как уснула.

И приснился ей, конечно же, Дан. Он кричал и ругался, а потом просто подошел к ней, взял на руки и бросил на кровать. Во сне Беата сопротивляться не могла, руки налились тяжестью, все тело охватило томление, и они страстно поцеловались, как совсем недавно, в Академии. Поцелуи стали жарче, мужчина стал целовать ее ключицы, плечи, грудь, спускаясь по животу все ниже и ниже, пока не оказался между ног, где уже все пульсировало и сжималось.

Ощущения были настолько острыми и ошеломляющими, что Беата быстро вынырнула из тумана сновидения. Ей и раньше снились эротические сны с участием нахального аристократа, и всегда она просыпалась и, бездумно смотря в полоток, пыталась успокоиться и заснуть опять. Сейчас так не получалось. Девушка открыла глаза, изнывая от ласковых прикосновений, окунулась глазами в полумрак спальни… и ощущения не прекратились. Более того, освободившись от оков сна, она еще острее почувствовала возбуждение и влажность между ног.

К ней пришло ясное осознание, что все это не сон и ее ноги действительно целует и гладит его высочество, крэг бы его побрал, принц Даниэль Глас Глотхорн Третий!

– Что ты делаешь, – на всякий случай полушепотом, спросила она.

Дан, удобно устроившийся между ее ног и уже наполовину раздетый, поднял лицо и усмехнулся:

– А как ты думаешь, что я сейчас делаю?

– Ты, ты… – задохнулась Беата от такой наглости.

– Ты пока решай, а я продолжу. – И он совершенно хладнокровно расстегнул и снял штаны, оставшись полностью обнаженным.

Беата задыхалась от возмущения и смущения одновременно. Глас был красив. За тот месяц, что они не виделись, она успела забыть, каким совершенным и пропорциональным было его тело, длинные прямые ноги, плоский в пластинах мышц живот и могучие плечи. И теперь этот мужчина, совершенно не смущаясь, стоит на коленях между ее ног и не собирается ни в чем раскаиваться и оправдываться.

– Дан, ты не можешь!

– Что я не могу, – спокойно спросил он, ласково проводя ладонями по ее ногам, от ступней по коленкам и до середины бедра.

Беата задохнулась от бережной ласки и почти простонала:

– Прекрати, пожалуйста, нам нужно поговорить!

– Поговорить? – Он начал повторять тот же путь, который проделали его руки, только языком. Зацеловывая каждый сантиметр ее горевшей от ласк кожи он медленно поднимался к сосредоточению желания… и поцеловав почти рядом, стал ласкать языком и губами другую ногу, спускаясь вниз.

Беата горела и плавилась и почти не понимала, что такого важного она хотела сказать.

– Ты обманщик и негодяй! – Эти два слова, произнесенные хриплым шепотом прозвучали как просьба о ласке, а не как упрек.

– Да, наверное, нужно было тебя предупредить, – согласился мужчина, вставая с колен и нависая над ней всем телом. – Но мне так хотелось поразить тебя!

И согнув ее ноги, он одним движением плавно вошел в нее и замер. Беата простонала, выгнулась навстречу и двумя руками ухватилась за изголовье кровати.

– Ты бы видела свое лицо, – проговорил он, выходя из нее и вновь делая рывок внутрь. – Ты была такая растерянная и непонимающая. Почти как я, когда видел тебя целующейся с Сэйгуром и Мортером, помнишь? – И он снова сделал рывок бедрами и прижал ее к кровати. И видя, что она не отвечает, снова сделал резкий рывок бедрами. – Помнишь?

– Так это была твоя месть? – Беата почти не понимала его слов, судорожно выгибаясь навстречу его толчкам. – Ты мстил мне? – прошептала она, распятая на постели его телом.

– Нет, – прошептал он на ухо и лизнул его. – Это было напоминание. Принцы местью не занимаются. Хотя, признаюсь, месть очень сладка. Особенно с тобой, особенно сейчас.

Он шептал ей эти слова на ухо, не выходя из нее и потихоньку ввинчиваясь в и без того возбужденное тело. – И если ты сейчас кончишь подо мной, это будет моим извинением и раскаянием. – Он шептал это уже в миллиметре от ее губ, засыхающих от стонов. – Ты согласна?

Беата потянулась к его губам, но ничего не смогла сделать, пригвожденная сильным телом возбужденного самца.

– Ты простишь меня? – И он лизнул ее губы сам, не давая ей поцеловать в ответ. – Простишь? – повторил он, делая такое же мимолетное движение бедрами.

– Да, крэг тебя побери, да! Пожалуйста!

И он мощно, ритмично и быстро заработал телом, почти ложась на нее и держась только руками. Беата уже не сдерживаясь, протяжно закричала и почти сразу взорвалась в фейерверке пронзительного удовольствия, выгнувшись навстречу ему. Оба, хрипло дыша, застыли, чтобы через несколько секунд с неохотой разъединиться.

Беата, заласканная и оглушенная лежала, не глядя на возлюбленного. Он тоже молчал.

– Оригинальные у тебя извинения, – смогла она выдавить через паузу и посмотрела на него.

Он усмехнулся усмешкой сытого кота и, набросив на них обоих одеяло, прижал к себе.

– С Новым годом, солнышко.

Где-то вдалеке пробили двенадцать раз дворцовые куранты. Послышался свист и грохот фейерверков, крики и смех толпы. – Дворец и страна встречали Новый год.

А Беата уютно устроилась в объятиях любимого и улыбалась сквозь сон. Она была дома.

Утром нового года Беата проснулась по привычке, но уже не от звуков колокола Академии, а от боя дворцовых курантов. Несколько секунд она осознавала новую реальность – вокруг кровати было тончайшее облако нежно-розового балдахина, а половина ее тела была придавлена ногой его высочества Даниэля Гласа Глотхорна Третьего. Девушка улыбнулась, вспоминая нежданный ночной визит, и аккуратно, чтобы не потревожить спящего, повернулась лицом к мужчине. Уткнулась лицом в ямку под ключицей, нежно повела носом по гладкой теплой коже и, не удержавшись, поцеловала такое родное, вкусно пахнущее, невообразимо нахальное существо. И тотчас теплые руки прижали ее к телу, и легкий поцелуй в затылок был ей ответом.

– И тебе доброе утро, солнышко, – послышался сонный голос.

Беата озорно улыбнулась, снова поцеловала его грудь, посмотрела на Дана и спросила:

– И как мне теперь к тебе обращаться?

Тот сделал вид, что усиленно думает:

– Есть разные варианты – ваше высочество, ваша милость, милорд, ваша светлость…

На последнем варианте он сдавленно охнул, потому что шаловливые ручки Беаты сдавили самую чувствительную часть его тела.

– …но можно просто Дан, – быстренько закончил он перечисление.

Хватка девушка ослабла и стала ласкающе-нежной.

– Обращайся со мной как хочешь, – простонал мужчина, подчиняясь ритму ее руки, – но первым моим указом будет запрет леди Беатрикс надевать на ночь длинную сорочку!

С этими словами он задрал злополучную сорочку ей на талию, согнул ногу девушки и резким движением бедер нарушил ее сонную негу. Она согласно обняла его, подстраиваясь под его напор, и закрыла глаза, отдаваясь такому сладкому утреннему пробуждению с любимым.

– И тебе с добрым утром, мой принц! – простонала она, когда приливная волна оргазма накрыла их обоих.

Она уютно устроилась в кольце его рук и, наконец, задала вопрос, который мучил ее все время, прошедшее после церемонии.

– Ты теперь не вернешься в Академию?

Дан замер и теснее прижал ее к себе:

– Ну что ты. Разве я могу бросить такого обворожительного учителя магии? Мне придется доучиваться третий курс и получать лицензию, как и всем.

– А военная экспедиция?

Его тон сразу изменился, стал серьезным и тревожным.

– А экспедиция состоится сразу после подписания договора с Союзом вольных городов и нашим королевством.

И Беата со страхом задала следующий вопрос:

– А когда будет подписан договор? – и не удивилась, услышав камнем брошенный ответ:

– Сегодня.

Дальше время помчалось с удивительной быстротой. В дверь вежливо постучали и на сердитый окрик Гласа был дан ответ – его ждали государственные дела в лице секретаря его высочества принца. Это оказался высокий человек средних лет, с веселыми карими глазами, иссиня-черными волосами, облаченный в будничную форму помощников принца: синий с белыми кантами камзол, белую рубашку и синие штаны.

Дан обернулся простыней и встал, закрыв замершую от смущения Беату спасительным покровом балдахина. Секретарь перечислил основные дела принца на сегодня: обед с двумя королями – бывшим и нынешним, подписание договора, знакомство со служащими дворца, и вечером – бал-карнавал в честь его избрания.

Даже у Беаты закружилась голова, и она с грустью поняла, что с таким расписанием времени на нее у Гласа не будет. Не успела она это подумать, как секретарь деловито спросил, ставить ли для обеда столовый прибор для леди Беатрикс.

– Нет.

– Да.

Одновременно раздалось в воздухе.

Беата не выдержала, обернулась и, с облегчением обнаружив аккуратно повешенный горничной пеньюар, вылезла на свет.

– Я не хочу обедать с королями! – сердито заявила она.

– Мне так и передать их величествам? – позволил себе улыбку секретарь.

Когда Рэм Тонк приступил к своим обязанностям рано утром, он уже знал, где и с кем ночевал новоиспеченный принц. И сейчас с удовольствием созерцал хорошенькую синеглазую, немного испуганную девушку, абсолютно не похожую на мага вообще и магистра магии огня в частности.

– И сколько человек в курсе, что леди Беатрикс может присутствовать на обеде? – выхватил самую суть из вопроса секретаря Глас.

– Боюсь, что весь дворец, ваше высочество. Новости здесь разносятся очень быстро.

– Хуже чем в Академии, – пробормотала Беата и улыбнулась секретарю. – Не надо сердить отказом их величества. Я согласна.

– Они будут в восторге, – искренне ответил Тонк. – Я позову слуг, – добавил он, поклонился и вышел.

Беата села перед большим зеркалом и стала неторопливо расчесывать спутавшиеся за ночь пряди. Глас подошел к ней, и на мгновение их отражение в зеркале шепнуло Беате, что они очень красивая пара.

– Спасибо за согласие. – Глас положил руки на ее плечи. – Почему ты передумала?

– Я решила, что глупо скрывать наши отношения, если о них уже знает последний младший помощник младшего повара.

В комнату вошел, поклонившись, степенный немолодой дворецкий, неся в руках полное облачение для Дана, и следом за ним впорхнула вчерашняя горничная, молоденькая курносая девчушка с подносом в руках.

Поднос был ею торжественно водружен на туалетный столик, и пока Беата наслаждалась вкусным земляничным чаем со свежеиспеченными булочками, горничная ловко причесывала ее и укладывала сложную прическу, перевивая каждый локон волос тонкими золотыми цепочками с крохотными драгоценными камнями.

Беата видела в зеркале большую расписную ширму, за которой одевался ее любовник, и размышляла том, что к плюсам в виде завтрака в постель и роскошной кровати с балдахином неизменно добавляются минусы в виде посторонних людей в ее комнате и невозможности распоряжаться собственным временем по своему усмотрению.

Обед с королями прошел неплохо. Одетая в свое лучшее платье (после красного и зеленого) бледно-голубого цвета с белым кружевным воротником на горловине и большими кружевными манжетами и причесанная по последней моде – большой пучок с волнами уложенных волос, Беата казалась сама себе первокурсницей, сдающей первый экзамен. И кажется, этот экзамен она сдала успешно. Бывший король был благодушен, шутил, часто держал свою почтенную супруга за руку и смешно рассказывал, как он в первый раз принимал официальных послов, будучи еще принцем, и перепутал зал.

Нынешний король был более молчаливым и разговаривал больше по делу – когда и как он будет передавать все свои обязанности Дану. Прислушавшись к этому разговору, Беата поняла, что в Академии Глас будет не частым гостем. Принц в Марэвэле не только скучал на балах и участвовал в охоте на кабанов. Он принимал делегации гостей, участвовал в дипломатических переговорах и подготовке юридических и торговых соглашений. Это была серьезная работа, требующая если не ежедневного присутствия во дворце, то хотя бы еженедельного.

После обеда Беата и Глас едва сумели обменяться парой поцелуев, и он тут же умчался на подписание договора, а Беата отправилась искать своих деканов – они не виделись еще с прошлого года.

На дипломатической встрече обстановка была напряженной, если не сказать – нервозной. Делегация из Союза вольных городов была согласна на проход экспедиции через ее порты и обязалась предоставить любой корабль на выбор с опытной командой и капитаном. Но требовала взамен этого даже не излишек потенциальных территорий освобожденных бывших южных провинций, что было бы по человечески понятно. Они требовали равных прав для всех участников новой колонизации. Никаких поместий для знати, никаких провинций на откуп для чиновников. Только равные размеры участков, отданные под заселение любому желающему.

Требования были в духе Вольных городов, которые с давних пор не признавали в своей власти ни королей, ни императоров, но совершенно неприемлемое для Империи, о чем тут же сообщил представитель Императора лорд Малхаз. Король Марэвэла также был не согласен.

Как рассказывал потом Глас Беате – переговоры зашли в тупик. Все сидели с напряженными лицами, переговариваясь между собой вполголоса а делегаты из Союза спокойно рассматривали древние фрески переговорной комнаты. Тогда Дан предложил пройти всем в географический зал, названный так по огромной карте, которая была выложена на полу из ценных пород дерева.

Старинная карта изображала мир до последнего пришествия чудовищ. И южные провинции, которые теперь были недоступны для людей, занимали на карте чуть ли не треть всех общих территорий. Люди, которые больше ста лет назад в панике бежали оттуда, впоследствии расселились по всему миру, и обратное заселение, при удачной военной кампании, было бы трудным и мучительным. Территории, находившиеся за Срединным морем, были удобны для освоения людям из Королевства и Союза, а по сухопутной южной границе, которая пролегала в Империи, – должны были быть колонизированы жителями этой страны.

Глас предложил представителям Союза учесть принцип равенства при распределении земли, но при этом наделять родственников участками, находящимися рядом. Таким образом, у аристократов появится возможность либо договориться внутри семьи о долевом владении одним общим участком, либо нет. И самое главное, добавил Дан, что и убедило, в конце концов, морских любителей вольницы, – смогут ли аристократы, владеющие своими участками предложить приемлемые условия для крестьян, чтобы те селились и работали именно у них? Конкурентная среда для владельцев земли была налицо, и делегаты Союза вольных городов подписались под договором с некоторой долей скепсиса, но вполне уверенно. И свою часть обязательств по организации экспедиции обещали выполнить в полном объеме.

Король Марэвэла поздравил Гласа с первой дипломатической победой, а лорд Малхаз хлопнул по плечу и пригласил в столицу Империи, для урегулирования некоторых скользких моментов между королевством и Империей.

– И я стал героем дня, – торжественно закончил рассказ о событиях Глас, развалившись на кровати в комнате Беаты. – И жду всяческого восхищения и поклонения своей персоне.

Беата улыбнулась, подошла к нему и нежно поцеловала в губы, пристроившись рядом.

– Как ты догадался найти такое простое и оригинальное решение?

– Я предполагал, что принцип владения землей только аристократией и богатыми людьми будет неприемлем для Союза городов. Когда я учился в юридической Академии, я изучал их земельное право. Оно сложное, обширное и очень запутанное именно из-за того, что земля может свободно продаваться и покупаться кем угодно, без первоочередного права каких-либо лиц. Сюда же входит недвижимость в городах и деревнях. У них очень развита судебная система, много адвокатов и нотариусов, именно потому, что каждый день совершается масса сделок по недвижимости. И разрушать свою налаженную систему ради принципов элитарности и привилегированности чужих государств они не стали бы.

Тут Глас спохватился, что, кажется, увлекся и прочитал Беате маленькую лекцию по праву. Но она была не против. После королевского обеда она успела прогуляться по дворцовому саду, в котором, благодаря более мягкому климату, деревья и кусты стояли в желто-красной листве, и поговорить с Мортером. И теперь ей хотелось просто сидеть и слушать Гласа, который с горящими глазами рассказывал о принципах владения землей в их королевстве.

– Поэтому мы договорились, что на территории за Срединным морем мы будем руководствоваться принципом равенства, с поправкой на семейное право, – торжественно закончил Глас.

Беата захлопала в ладоши:

– Браво! Я бы прямо сейчас поставила тебе зачет, если бы была преподавателем права!

Дан радостно улыбнулся и быстро затащил Беату к себе на колени.

– Ты можешь выразить свое восхищение другим способом, – предложил он и попробовал расстегнуть кружевной воротник. К его глубокому сожалению, под ним оказалася ткань лифа – платье было скроено без всякого декольте.

– Знаешь, меня терзает диалектическое противоречие, – задумчиво проговорил он, оглядывая Беату. – С одной стороны, это платье меня устраивает целиком, особенно рукава и район груди. С другой, – теперь к тебе вообще нельзя подступиться! Это не платье, а какой-то бастион!

– Кстати, о бастионах! – вспомнила уже сомлевшая девушка. – Что вы решили насчет экспедиции?

– Это последний, секретный пункт нашего договора.

– Не проблема.

Беата щелкнула пальцами и по ушам любовников ударила тяжелая ватная тишина – сработало заклинания неслышимости.

– Совет Ордена Высшей магии выберет самых опытных и достойных магов и через неделю – общий сбор в порту Союза вольных городов – Зейбаргане, начальной точке путешествия.

– Мы поплывем на корабле?

Глас вздохнул и ласково взял Беату за плечи и обнял.

– Солнышко мое, участников экспедиции будет определять только Совет. Я изложил Мортеру свои соображения, почему тебя стоит взять и, кажется, он им внял. Но решать будет не он.

Девушка крепко ухватилась за Гласа, как будто утопающий за соломинку.

– Пообещай, что с тобой ничего не случится, если ты поедешь один!

Он поцеловал ее в шею, нежно и бережно провел пальцами по щеке и ответил серьезно:

– Я сделаю все, что в моих силах.

Эти слова Гласа не выходили из ее головы весь вечер. И пока горничная переодевала ее для вечернего ужина и бала, облачая в последнее нарядное платье, сшитое для Беаты в Галеасе. И пока ее заново причесывали и поправляли макияж. И даже на торжественном ужине, где присутствовала семья Гласа – все Глотхорны в полном составе, она была задумчива и сосредоточена. Поэтому знакомство с его родителями она перенесла легко и, как потом признался Дан, поразила всех своим изяществом и манерами.

Наверное, перед потенциальной смертельной опасностью военного похода, реакция мамы Гласа – леди Лавинии на ее фамилию Черноус показалось ей даже не стоящей внимания. Хотя в другой раз она бы внутренне сжалась и весь вечер переживала бы, что леди Глотхорн общалась с ней подчеркнуто вежливо и сухо, в отличие от своего супруга, который был искренне рад знакомству с девушкой сына.

Все эти аристократические ужимки, ее собственные переживания насчет социального неравенства их пары, ее досада, злость и обида на Дана показались ей мелкими и неуместными по сравнению с будущей опасностью. И ей было бы в тысячу раз легче, если бы она поехала с ним и смогла бы защитить в случае опасности!

На балу ей не пришлось отбиваться от сановитых ухажеров. Всем ее вниманием безраздельно завладел Глас. Все танцы она танцевала только с ним. И от исполнения этой мечты, ее первого новогоднего желания, ей опять хотелось плакать. Поэтому она много смеялась и шутила, загоняя собственную тревогу глубоко внутрь, не давая той испортить собственный праздник и себе, и новоявленному принцу.

В тишине ночи их объятия были жаркими и торопливыми, а страсть – неистовой и неослабевающей. Раз за разом соединялись их тела в попытке обрести высшее блаженство, и каждый раз, получив его, они не могли разомкнуть переплетение рук и ног. В какой-то момент, когда Беата задыхалась от переполнявшей ее страсти и неги, она ощутила, что сердце ее раскрылось и приняло этого нахального смазливого принца в себя.

Она снова полюбила. И осознание этого наполнило ее ужасом и счастьем. Ужасом оттого, что все это могло закончиться точно так же, как ее первая любовь. И кто знает, выдержит ли она второй удар? Счастьем, потому что пока они были вместе. И это огромное, переполнявшее счастье вырвалось на волю и унесло Беату с собой, как огромный поток воздуха уносит маленькую былинку.

Глас ласково и нежно поцеловал ее и, обессиленный бесконечным страстным марафоном, лег рядом с девушкой. Через минуту он уже крепко спал. А Беата, переполненная осознанием своего счастья, долго смотрела на его прекрасное лицо, освещенное неровным светом свечи, и почти обреченно прошептала:

– Я люблю тебя, мой принц.

С утра все завертелось кувырком. Не успели любовники спокойно попить чаю в тишине спальни, как Беату вызвал «на ковер» главный магистр Ордена Высшей магии Торнайк Тарэл. Причесываться и одеваться пришлось наспех, и вскоре девушка на негнущихся ногах подошла к кабинету дворцового мага.

Она впервые видела главного магистра Ордена и от смущения и страха толком ничего не сумела рассмотреть, кроме проницательных глаз и глубоких морщин, изрезавших лицо.

В ответ на ее поклон он коротким кивком указал ей на кресло напротив стола, за которым сидел сам.

– Я был категорически против вашего участия в экспедиции, – не очень обнадеживающе начал он.

Беата вспыхнула, но благоразумно промолчала.

– У вас весьма посредственные способности в боевой магии огня, получше, но тоже средние, – в созидающей магии. Боевой опыт в борьбе с нежитью – отсутствует, и навыков практической магии – кот наплакал. Вы плохо переносите магические порталы, и вы светлая. Вы самая худшая кандидатура для военной компании.

Старик помолчал, давая время Беате переварить услышанное.

– Но? – несмело продолжила она. – Вы сказали это все не просто так.

– Да. Несмотря на все мои доводы у вас есть самое ценное, что может понадобиться нам в южных провинциях – ваша магическая связь с принцем.

Беата покраснела. А магистр продолжил:

– Ваша связь учитель-ученик была закреплена и продолжена в связке темный-светлая. Поэтому при нападении на него вы сможете быстрее всех поставить магический щит, минуя те несколько секунд размышлений, которые могли бы возникнуть у незнакомого человека. А Даниэль Глас Глотхорн Третий пока наша самая крупная дипломатическая победа за полвека. Никогда еще маг не становился так близко у власти еще со времен первых Хранителей. И наша с вами задача сохранить ему жизнь и рассудок в любом случае.

При этих словах Тарэл многозначительно посмотрел на девушку.

– Я дам вашему Гласу кольцо, – замкнутый магический портал индивидуального действия.

– А разве такие существуют? – осмелилась спросить она.

– Милое дитя, в магическом мире существует очень много вещей, о которых вы не знаете и, надеюсь, не узнаете никогда. Это кольцо может носить только маг, и при любом нажатии на него он перенесется в место последнего использованного портала.

– Замечательная вещь! – искренне порадовалась Беата.

– Да, замечательная. Поэтому я прошу, девочка моя, даже если вашему… хм-м-м-м кавалеру, – только этой невнятной паузой магистр выдал свое знакомство с отношениями любовников, – придет в голову безумная идея спасать вас или жертвовать собой ради вас – не дайте ему этого сделать. Его жизнь важнее вашей, если на то пошло. А вы – светлая. Ваша миссия – спасать людей.

Он тяжело встал, обошел стол и сел уже напротив Беаты:

– Хотя с цветом вашей ауры я не сомневаюсь, что вы пожертвуете всем ради Гласа. Я давно не видел таких оттенков алого и золотого.

И пока девушка искала слова для ответа, он величественно махнул рукой:

– Вы свободны!

Беата вышла из кабинета с колотящимся сердцем и пунцовыми щеками. Алый и золотой цвет ауры означал чистую и безграничную любовь. Неужели это настолько заметно?

В коридоре ее встретил Дан. Заметив ее красные щеки, он заметил:

– Что, старик тебя размазал по полу, как и меня – молодой, непрофессиональный недоучка?

– Что-то в это роде, – пробормотала Беата. – А где твое кольцо?

Глас вытянул пальцы и показал широкое темное кольцо, без всяких украшений.

– Хорошая вещь. Правда, действует только для одного, поэтому вряд ли я им воспользуюсь. Я же обещал приглядывать за тобой! – пошутил он.

– Кто за кем еще будет приглядывать! – отшутилась в ответ девушка, чувствуя, как в сердце заползает предательский холодок. Магистр был прав. Глас слишком легкомысленно относится к собственной жизни.

Вернувшись в свои покои, Беата обнаружила, что ее вещи уже уложены в красивый сундук и взволнованная служанка стоит рядом и держит в руках бархатный мешочек.

– Ваши драгоценности, леди Беатрикс, – низко поклонилась она. – Вы еще вернетесь во дворец? – с беспокойным ожиданием спросила девчушка и покраснела.

Беата мягко улыбнулась.

– Я постараюсь.

Ее почтительно проводили по длинным коридорам дворца до выхода, где уже ждал Глас, молчаливый и сдержанный. Бесконечные ступеньки вниз они на этот раз преодолели вместе. У тротуара уже ждала карета, и весь путь до портала они проехали в тишине – каждый думал о своем. Выходя из кареты, Беата спросила, сколько дней у них есть для подготовки к экспедиции. Ответ – шесть дней, ее не удивил.

И снова была обморочная слабость и холод. И снова Беата едва выползла из портала уже в родной башне, правда, на этот раз – прямо на руки Дану.

– А ты у меня слабенькая, оказывается, – шепнул он ей на ухо, поднимая девушку на руки.

– Я тебе достойно отвечу, когда меня перестанет мутить! – утомленно отозвалась Беата. Она покрепче ухватилась за шею любимого и спрятала лицо в его камзоле.

Академия встретила их тишиной и безлюдьем – все схолары и большинство преподавателей разъехались на новогодние каникулы.

В домике Беаты их встретила Инесс, лежа на своем любимом диванчике и почитывая книжку.

– А вот и голубки вернулись! – поприветствовала она влюбленных. – Кого и с чем надо поздравлять – Гласа или вас обоих?

– Ты знала, что Дана выберут принцем? – упрекнула соседку девушка, приземляясь из уютных безопасных объятий мужчины на привычный диван.

– Принцем? – в свою очередь, удивилась подруга. – А я и не подозревала, что все так запущенно. – Она обратилась с поклоном к Дану: – Поздравляю, ваше высочество Даниэль Глас Глотхорн Третий, если не ошибаюсь.

– Вы совершенно правы, леди Инесс. – Тот церемонно кивнул в ответ и тут же нарушил весь пафос: – Здесь есть что пожрать?

Девушки переглянулись и дружно засобирались в таверну к Берте.

Остальные дни в Академии слились для Беаты в один не прекращающий бой, с перерывами на сон и еду. Глава Коллегии огня гонял их нещадно, тренируя на быстроту реакции и заставляя работать в связке и отдельно, с различными комбинациями заклинаний любого порядка – от начального до третьего.

Вечером они, измотанные, возвращались домой, пили чай, заботливо приготовленный ворчащей Инесс, и укладывались в постель как супруги с сорокалетним стажем – тесно обнимаясь, но без каких-либо попыток интима. А утром начиналось все сначала.

К концу новогодней недели, когда территория Академии начала заполняться народом, возвращавшимся после затяжных праздников, в голове у Беаты осталась одна-единственная нетерпеливая мысль – когда же? Она уже знала, что из всех ее знакомых в экспедицию поедет только Трейси Дикус – опытный магистр лечебной магии. Со всеми остальными участниками они должны были встретиться уже в порту Зейбаргана.

С Беатой успели побеседовать оба декана, которые, каждый по-своему, пытались ей внушить одну и ту же мысль – не лезть на рожон. Мортер прямо сказал, что жизнь его высочества Глотхорна Третьего им дорога, но и Беату они хотели бы видеть живой и здоровой.

Все магистры очень опасались этой поездки, хотя никто не мог внятно объяснить – почему.

Этот вопрос выяснился уже в Зейбаргане, куда Беата и Глас попали через портал в городской Ратуше. Ситуацию им кратко объяснил командир экспедиции суровый и немногословный маг-водник Дак Маррэл.

– Наша задача – пересечь на корабле Срединное море и найти портал на южном побережье. Карты побережья у нас есть, но чудовища, успевшие попасть в море за эту сотню лет, делают задачу сложной и опасной. В нашей команде – большинство водников и воздушников, кроме вас, магов огня только два. Поэтому, когда дойдем до берега, выполнение основной цели ляжет на ваши плечи.

Зейбарган скорее напугал Беату, чем заинтересовал. Шумный, грязный многоголосый – он разительно отличался от провинциального Галеаса, где Академия находилась далеко от корабельных пристаней. Здесь масштабы были в десять раз больше, и всего было больше – людей, домов, кораблей и шума. Они с трудом преодолели один квартал от Ратуши, где был портал, до причала, потому что все улицы были запружены повозками, каретами, телегами, простыми всадниками и пешими путниками. Уличные торговцы и зеваки, достопочтенные горожане и купцы, бродяги и музыканты – все слились у Беаты в одно пестрое неразличимое пятно.

Когда они добрались до пристани – их встретил Маррэл и после краткой инструкции помог забраться на корабль. Он был меньше своих собратьев, стоящих тут же у пирса, но такой ладный и даже изящный, что Беата тут же прониклась к своему временному обиталищу симпатией, хотя как маг огня инстинктивно не доверяла водной стихии. Глас провел ее по палубе, устроив небольшую лекцию, и вскоре Беата узнала много нового о ветрах, лоциях, курсе и парусах. Впрочем, она надеялась, что применять эти крохи знаний на практике ей не придется. На корабле была профессиональная команда опытных моряков во главе с капитаном – Союз вольных городов скрупулезно выполнял свои обязательства.

Вскоре на корабль подтянулись остальные члены экспедиции: еще два боевых мага огня, три водника и четыре воздушника. Почти все маги были с южной границы – с обветренными и загорелыми лицами. На семерых темных приходилось двое светлых, а девушек в отряде оказалось только две – Беата и Трейси.

Ребята с границы оказались разговорчивыми и веселыми. Они ждали этой экспедиции несколько лет, так как, по их словам, «чудовищ надо уничтожать в их логове». Водники и воздушники должны были безопасно провести корабль по водам, кишащим нечистью. Для этого была разработана сеть заклинаний и сделано несколько артефактов, которые разместили на корме по бортам корабля. Артефакты были настроены на владельцев-водников и чутко реагировали на малейшее изменение магического фона в море.

А воздушники отвечали за безопасность в небе. К сожалению, шторм или ураган они были отвести не в силах, но сделать все, чтобы корабль во время бури не утонул в пучинах, – могли.

Два мага огневика предусмотрительно выпили каждый по стакану прозрачной жидкости, которую им дала Дикус и посоветовали Беате с Гласом сделать то же самое.

– Вы, огневики, очень плохо реагируете на морскую качку. – обосновала этот процесс Трейси. – И лучше вам по палубе не гулять, а спокойно пролежать эти два дня в каюте.

И действительно, стоило кораблю с гордым названием «Летящий» выйти в открытое море, как Беата почувствовала, что ее желудок скручивается в тяжелый болезненный узел, а к горлу подступает тошнотворная муть.

– Маг из тебя аховый, – «утешал» ее Глас, укладывая на узенькую деревянную койку, исполняющую роль кровати, и закрывая одеялом. – Порталы не переносишь, убить никого толком не сможешь, на море тебя тошнит. Пора тебе подумать о службе во дворце, поближе к коронованным особам.

И подмигнув ошарашенной от такой шутки Беате, он вышел из каюты.

Пролежав несколько часов в полудреме, Беата решилась выйти на палубу. Внизу было душно, мутило постоянно, но ей подумалось, что на свежем воздухе будет лучше. Действительно, стоило ей глотнуть морского воздуха с солеными брызгами и ветром в лицо, ей стало лучше. Однако стоило ей подойти к борту, как один из воздушников крепко схватил ее за руку и жестами показал на магические артефакты.

Они сияли тревожным темно-зеленым цветом, и возле каждого стоял молчаливый и серьезный водник и сосредоточенно смотрел вниз. Внезапно он поднял руку, все остальные маги насторожились, и через несколько секунд из воды выпрыгнуло что-то настолько большое и черное, что Беата успела только задрать голову и ахнуть, а это нечто уже исчезло в морских водах.

– Что это было? – шепотом спросила Беата у Гласа, который неслышно подошел сзади.

– Один из нездешних обитателей моря, кого нужно по-настоящему бояться. Моряки называют его рыбоедом. Он один способен опустошить все рыбные потоки, которые кормят рыболовов побережья испокон веков, но редко заплывает на мелководье. А вот глубина – его стихия. Команда водников успешно маскирует корабль под безобидный кусок дерева и рыбоед его «не видит», надо лишь соблюдать строжайший режим тишины.

Он накинул огромный плащ на девушку, укутал ее и недовольным тоном спросил:

– А ты зачем вышла?

– Я не могу больше там сидеть, мне душно и скучно! – пожаловалась Беата.

– Зато здесь свежо и не соскучишься! – ответил он и развернул ее. – Давай быстро в каюту и сиди там как мышка!

– Почему ты мной распоряжаешься! В нашей связке я главная! Я пока еще твой учитель и магистр, между прочим!

Даниэль посмотрел на нее так, будто очень жалея, что она является его учителем. «Отшлепать бы тебя по попе, чтобы ты не мешала людям заниматься делом», – говорил его взгляд. Но Беата упрямо вздернула подбородок и вернулась обратно к борту и стала внимательно смотреть вниз. Правда весь пафос момента был смазан рвотными позывами, которые она не могла сдерживать и зажав рот ладошкой, жалобно посмотрела на Гласа.

Тот обреченно закатил глаза и увел ее подальше от людей на другую сторону корабля, где девушку благополучно стошнило.

Он ласково вытер платком ее бледно-зеленое лицо, вручил в руки флягу с водой и, подхватив на руки, унес обратно в каюту.

– Полежи со мной немного, пожалуйста! – жалобно попросила девушка.

Глас вздохнул и лег рядом, хотя на узенькой койке и для одной было маловато места.

– Поспи, моя хорошая.

Он укрыл Беату одеялом, прижал к себе, и через несколько минут утомленная бесконечной качкой девушка уснула. Дан сам немного задремал, пока в каюту не вошла целительница Трейси Дикус – свежая и румяная, как будто собрала свои любимые травы на цветущем лугу, а не стояла на палубе под солеными брызгами и не менее крепко-просоленными шуточками моряков. Увидев идиллическую картину, она улыбнулась, поставила корзину и присела на вторую койку.

– Когда вы увезете нашу ненаглядную Беату к себе во дворец? – чуть иронично осведомилась она, вынимая из корзины предполагаемый обед – хлеб, большой кусок вяленого мяса, несколько луковиц и бутылку с водой.

– Посмотрим. Объект пока сопротивляется, – коротко ответил Глас.

– Объект пока молодой и неискушенный, поэтому будет отстаивать свои права, убеждать, что преподавание – вся ее жизнь и что вне стен Академии она никому не нужна…

Трейси затихла и задумалась о чем-то своем.

– Печальный личный опыт? – все так же коротко и серьезно спросил Даниэль.

Дикус печально улыбнулась:

– Когда ты молодая и только начинаешь работать, кажется, вся жизнь у тебя впереди. А потом оглядываешься и понимаешь, что работа оказалась всей твоей жизнью. А для светлых так быть не должно, вы понимаете меня, ваше высочество?

Она пристально посмотрела Гласу в глаза.

– Прекрасно понимаю, магистр. Хотя я и темный.

– Какая разница – темный или светлый. Дело в поступках, а не в окраске.

Тут корабль ощутимо тряхнуло, и Дан с Трейси переглянулись и, не сговариваясь, поспешили выйти из каюты.

На палубе была суматоха. Боцман на мостике деловито отдавал короткие приказы, высоко на смотровой площадке моряк орал «долгоносики» – делая упор на буквы «О» – отчего казалось, что он поет.

– Что случилось? – обратился Дан к командиру группы воднику Даку Маррэлу.

– Долгоносики, будь они неладны! – сквозь зубы процедил Маррэл, одновременно жестами расставляя магов на палубе. И видя непонимающие лица собеседников, пояснил: – Долгоносики сами по себе не опасны – они не больше дельфинов и питаются крупной рыбой. А вот сами долгоносики – желанное лакомство для сибатора, крэг его побери. Где пасется стадо долгоносиков, там рано или поздно жди сибатора.

Трейси с ужасом посмотрела на мужчин.

– Как же он огнем плюется среди воды?

– Мы тоже думали, что это невозможно. А вот бывалые моряки подтверждают – сибаторы прекрасно приспособились к морю. Правда огневые импульсы у них получаются небольшие, но для нашего корабля хватит и одного. И, кажется, началось!

Лицо мужчины стало суровым, он коротко скомандовал:

– По местам!

Трейси подхватила Гласа под руку и так же коротко объяснила, как нужно помогать воднику у артефакта, чтобы поддержать его заклинания.

Глас видел, как недалеко от корабля стадо долгоносиков – довольно красивых морских животных с блестящей шкуркой и длинными смешными носами – удирает от чего-то огромного, бугристого и чудовищно быстрого. В синих пенистых волнах были непонятны ни размеры чудовища, ни его намерения. Но по напряженным лицам магов, Глас понимал – нежить не стоит недооценивать.

И стоило ему об этом подумать, как тут же из воды вынырнула огромная туша сибатора. Дан успел разглядеть только длинную хищную морду с пастью, полную выступающих метровых острых зубов, продолговатую голову с короткими мясистыми ушами и длинную шею, изогнутую в сторону долгоносиков, а значит, в сторону корабля. Секунда, и из хищной пасти полетел огонь, на котором моментально поджарились несколько долгоносиков, после чего упали в предусмотрительно подставленную глотку хищника. А часть огня долетела до корабля и была с успехом потушена водниками залпами морской воды.

Еще несколько раз сибатор плевался огнем и поджаривал бедных морских животных, а водники тушили долетавшие залпы водой. И как только Глас подумал, что чудовище вот-вот должно было наесться и успокоиться, по другому борту вынырнула точно такая же туша.

Маррэл выругался.

– Сибариха! – донеслось со смотровой площадки, и Дан без перевода понял, что монстр притащил с собой на обед подружку. Бедный корабль попал аккурат в середину их пиршества. Маги без лишних слов рассредоточились по двум бортам, все стали наизготовку, а Дан почему-то подумал, что не успел поцеловать Беату, когда выходил из каюты.

Внезапно Дак замахал руками и сдавленно заорал:

– Куда ты лезешь?

Принц обернулся и увидел, что девушка, которую он только что оставил спать в каюте, лезет по одной мачте наверх. Надо отдать ей должное, забиралась она ловко и быстро, да и брюки одеть не забыла.

У Беаты кружилась голова и захватывало дух. Лезть на высоченную мачту оказалось проще, чем она думала, сказывались многочисленные тренировки на уроках боевой магии. А вот в сторону парочки сибаторов она старалась не смотреть. Ей хватило одного взгляда, брошенного еще на палубе, когда она вышла, чтобы оценить всю картину, довольно безнадежную для корабля.

Но одновременно с этим ужасом, ей пришла в голову интересная идея. Как преподаватель она привыкла задавать схоларам заковыристые задачки на защиту от магии, и здесь сработала ее привычка. Девушка устроилась удобнее на перекладине мачты, быстро привязала себя тяжелым промасленным канатом, закрыла глаза, настраиваясь и одновременно прикидывая численность стада долгоносиков, а потом нараспев произнесла сложное и многосоставное заклинание, которое тонкими струйками силы потекло… нет, не к сибаторам. К мятущимся от ужаса долгоносикам.

Маги на корабле с удивлением увидели, как беспорядочный хаос убиваемых животных сменился упорядоченными движениями, и все стадо быстро устремилось прочь от корабля. А за ними и голодные сибаторы, так и не заметившие замаскированного заклинаниями судна с людьми.

Беата, послав необходимые заклинания и увидев результат, вдруг очнулась и оценила картину. Она, как почти год назад была на немыслимой высоте, далеко внизу стояли и смотрели люди, и самостоятельно спуститься она уже не могла.

Она покрепче вцепилась в мачту и закричала:

– Снимите меня кто-нибудь!

Маги на палубе с улыбкой переглянулись, и Глас не успел и глазом моргнуть, как самый молодой воздушник в два прыжка взлетел на мачту и через несколько секунд красиво, хотя и несколько рискованно, спрыгнул на веревке с Беатой в руках.

– Леди Беатрикс, вы просто спасение для нашей команды, – уверенно проговорил юный маг, не выпуская ее из рук.

Дан немедленно перехватил ношу и резко ответил:

– Леди об этом знает.

Беата обняла любимого и шепнула ему на ухо:

– Отнеси меня куда-нибудь подальше, меня опять тошнит.

Однако в укромном уголке девушке вдруг стало лучше. Тошнотворные позывы прекратились глаза стали видеть четкую картинку, а не расплывчатые пятна. Она устало прислонилась к переборке и пожаловалась:

– Я еще и высоты боюсь, вдобавок ко всем моим недостаткам.

Принц рассмеялся и с чувством поцеловал девушку.

– Положим, сейчас ты проявила себя как настоящая героиня! Но в целом мне вообще непонятно, как в тебе уживаются безрассудная храбрость и столько слабостей, непозволительных для мага! Как ты вообще получила специализацию огня?

– Светлых огневиков очень мало, ведь огонь очень непостоянная субстанция, и когда человек понимает свой дар, он очень легко может решить, что ему все подвластно и он лучше всех. Признайся, с тобой было что-то подобное, раз ты стал темным?

– Шутишь? – Глас рассмеялся. – Я целый месяц как угорелый носился по замку, поджигая все, что видел. Отец с ног сбился, пока нашел мне учителя и тот уговорил продолжить эксперименты на свежем воздухе. Я воображал себя великим магом прошлого, одним из Хранителей, которые спасли наш мир! И только когда вырос, понял, что самая лучшая перспектива для огневика – военная служба на границе и вечная борьба с чудовищами.

Беата внимательно выслушала возлюбленного. Примерно так она себе и представляла путь темного мальчика-огневика.

– А я, когда увидела первые огненные колобки, сотворенные своими руками, очень испугалась! – призналась девушка, прижимаясь к Дану. – И неделю не могла признаться родителям, что со мной что-то не так. И только отец, увидев, как я прячу руки, предложил показать ему мои способности. Он надеялся, что это пройдет и попросил меня не баловаться огнем одной. Магов в нашем селе не было, и только ближе к восемнадцати годам, один заезжий маг признал во мне огневика и посоветовал поступать в Академию.

– Ну что, моя храбрая светлая селянка, пойдем обратно в каюту? Время обедать. – Глас ласково поцеловал девушку, и они отправились есть те немудреные яства, которые принесла Трейси до атаки сибаторов.

До вечера все было спокойно, артефакты больше не загорались магическим огнем, команды боцмана доносились редко, паруса не меняли, так как ветер был попутный, и девушки в каюте уснули, утомленные долгим, наполненным приключениями, днем.

Ближе к утру Беата проснулась от резкого толчка. Она почти упала с койки, притормозив по пути благодаря многочисленным занятиям в Академии. Каюта ходила ходуном, и девушка несколько раз больно стукнулась о кровать, пока с трудом натягивала штаны и сапоги. Ловко балансируя между качающимися стенами, она вышла в коридор и даже сумела довольно быстро заползти по лестнице наверх. За что тут же была вознаграждена большой порцией воды, щедро окатившей ее с ног до головы.

Лил проливной дождь, небо ощетинилось багрово-черными тучами, тут и там стрекотали молнии, и огромные морские волны грозилось вот-вот поглотить утлое суденышко. Около растерянной и промокшей до нитки Беаты оказался Глас и без слов силой попытался затолкать ее обратно вниз.

Но девушка вцепилась в поручни лестницы и, пытаясь перекричать грохот волн, наотрез отказалась идти вниз, аргументируя это совершенно по-детски – «там еще страшнее». Разъяренный Дан не стал спорить, пригрозив связать ее, если не будет слушаться, и велел оставаться в укрытии мостика, пока команда моряков и магов будет бороться со штормом. В ответ на предложение помочь, он выдал непередаваемую игру слов, смысл которых умещался в одно предложение – «не мешай».

Следующие несколько часов Беата с восхищением наблюдала за слаженной работой магов и моряков. Когда огромные волны раз за разом накатывали на корабль, и девушке казалось, что их вот-вот всех смоет за борт, маги одновременно произносили заклинания, и волна проносилась мимо или теряла половину своей силы и не могла причинить вреда. Теперь она в полной мере поняла песенку, которую они распевали еще будучи неопытными схоларами:

Работа для мага важнее судьбы,
Какую работу выберешь ты?
Коль водник – ступай управлять кораблем,
Ты будешь весь мокрый и ночью и днем.
Зато за спасенные души людей
Судьбою обласканный будешь скорей.

Увидев недалеко самую высокую и саму страшную волну, которая запросто могла стереть целый город с лица земли, она, на всякий случай, зажмурилась, попятилась вниз и вцепилась что есть силы в перила лестницы. Однако это помогло мало. Мощная волна, сметающая все на своем пути, обрушилась на палубу, и подхватив девушку, властно и неумолимо проволокла по палубе по направлению к борту. Беата уже почти ощущала всей кожей холодные объятья пучины, когда теплые и надежные руки подхватили ее и изо всех сил удержали на краю бездны.

– Куда ты все время хочешь сбежать от меня, красавица! – прокричал такой родной и любимый голос, и Беата, оглушенная и избитая волнами, открыв глаза, увидела Дана. Тот крепко и даже жестко обнимал ее, не давая упасть за борт, а их обоих держала веревка, которой он обвязался еще в начале шторма по примеру других магов.

Шторм утихал. Тучи над кораблем быстро рассеивались, не без помощи магов, и скоро в череде облаков засияло ласковое солнышко, согревая своими лучами озябших и усталых мужчин. Принц Даниэль Глас Глотхон Третий выглядел таким же вымотанным и усталым, как и все остальные, и теперь пришел черед Беаты отводить его в каюту и укладывать на койку. Наступал день высадки на южное побережье, и почти вся команда магов, боровшаяся за жизни корабля и экипажа, отправилась спать.

Беата почти весь день провела на палубе. Ей стало гораздо лучше, и мутная тошнота сидела где-то глубоко внутри, уже не грозясь вырваться наружу.

После обеда показалась земля. Взгляду Беаты предстал берег, весь ощетинившийся скалами, как шипами. Она недоуменно повернулась к Дану, который, бодрый и выспавшийся, крепко и увренно стоял на ногах рядом с ней.

– Скалы самая надежная защита от нечисти, – коротко объяснил тот. – Но, к сожалению, это еще и самая опасная лоция для кораблей.

К ним подошел Дак Маррэл, который и обрисовал общие условия экспедиции.

Оказывается, несколько десятилетий подряд Союз вольных городов пытался в одностороннем порядке высадиться на южном побережье и занять несколько городов, брошенных более ста лет назад. Попытки оказались неудачными, но во время одной из таких поездок вольными искателями приключений был обнаружен давно заброшенный, но действующий портал, который, по всей видимости, в прошлом использовался пиратами и другими авантюристами.

При попытке воспользоваться порталом часть людей просто пропала, часть сумела выбраться обратно и рассказывала чудеса о заброшенных городах, полных сокровищ и ценностей. И тогда, даже наиболее упертая часть бургомистров Союза поняла, что без Магического Ордена им не обойтись, и подписали договор о сотрудничестве.

Корабль подходил к месту, где находился магический портал, а на душе Беаты было тревожно. Она вдруг подумала, что совершенно не готова к бою с нежитью, и все уроки, которые давали ей и которые преподавала она, не помогут ей при встече с неведомой опасностью.

– Боишься? – к ней неслышно подошла Трейси, неизменно бодрая и румяная.

Девушка кивнула и зябко поежилась – скалы надвигались все ближе и нависали над головами, как огромные каменные монстры.

– Я тоже боялась первые два месяца, – без обиняков заявила коллега, – а потом привыкла. Раны и кровь стали привычной рутиной, на расчлененные останки чудовищ смотрела без содроганий, могла и за спиной магов во время боя постоять, помогая с блокирующей защитой. Привыкнуть можно ко всему, даже к ежедневным убийствам. А когда осознала, что уже равнодушно отношусь к возможной собственной смерти, поняла – надо что-то менять.

Еще несколько часов корабль ловко лавировал по скалистым отмелям, и наконец, несколько матросов бросили якорь недалеко от берега. Добираться до портала нужно было на лодке. Для контроля над местными водами на корабле остались водник и воздушник, а вся остальная магическая команда военной экспедиции устремилась к берегу.

Ущелье, в котором должен был находиться портал, напоминало оромное изогнутой дерево и пугало даже опытных магов своей тишиной. Не слышно было криков чаек, и даже плеск волн казался тихим досадным шумом. Острожно высадились на берег, надежно привязали лодку к обломку скалы, достали вещи и побрели к темному входу в ущелье, где, судя по карте, должен был быть портал.

Сюрприза не получилось – проем с древней надписью был надежно и прочно завален грудой камней. Было ли это делом рук человеческих или всему виной был оползень в горах – маги не смогли понять, но экспедиция оказалась на грани провала. Судя по карте, ближайший портал был в двух днях пути по горам, населенным нежитью, и соваться туда в таком малочисленном составе было смерти подобно.

Пришлось остановиться лагерем у подножия скалы. Разожгли костер, приготовили немудрящее варево в котелке. Воздушники предложили обследовать верх ущелья на предмет каких-либо пещер. Загрузившись веревками, они в несколько прыжков забрались на почти отвесную скалу, и через несколько томительных минут ожидания раздался радостный крик.

Вход в неведомую пещеру оказался узким лазом, в который не могли протиснуться даже худощавые воздушники, а внутри, судя по эху брошенных камней, было довольно глубоко и просторно. Пришлось делать систему веревок и отвесов, чтобы можно было поднять троих огневиков. Водники и целительница, за неимением работы для них, остались ждать у костра.

Когда Беату и Гласа подняли на скалу, все ждали только их. Девушка быстро прикинула размер дыры, потрогала камни, для верности расчетов просунула руку внутрь и, наконец, смогла сформулировать сложное заклинание. Четверо магов-огневиков одновременно сказали несколько слов и запустили в скалу маленькими синими молниями. Монолитный камень вокруг отверстия, выглядевший таким крепким и надежным, вдруг рассыпался на мелкие кусочки, и маги, бросив веревку вниз, один за другим стали спускаться.

Все оказались в небольшой, скудно освещенной пещере, и Беата первая догадалась зажечь магический огонек, при свете которого все увидели четыре арки, явно оформленные руками человека. Маги переглянулись. Их осталось семеро и, следуя строгим интсрукциям не входить в порталы по одному, кто-то должен был вернуться за напарником. Конечно, это оказался воздушник, чтобы он без проблем мог подняться вверх ко входу в пещеру.

Само собой оказалось, что Беата была в паре с Даном. Они даже взялись за руки, шагая в портал, хотя девушка знала, что это бесполезно, – магия действует строго на одного, и появиться по ту сторону портала они должны были порознь.

– По словам Марэлла, все порталы должны вести в заброшенные города южного побережья, – проговорил один из огневиков. – Наша задача осмотреться, оценить степень разрушения портала с той стороны и степень его защищенности. В случае обнаружения чудовищ – в бой не вступать, осуществить обратный переход.

Беата задержала дыхание, закрыла глаза, благодарно сжала ладонь Дана и шагнула в портал. Перед глазами привычно закружились круги, к горлу подступила тошнота, тело закололо тысячью мелких игл и добавилось новое, достаточно мерзкое чувство гудящей головы. С ужасом Беата ощутила, как голова наливается болью, и когда она стала запредельной – не выдержала и потеряла сознание, успев подумать перед этим, как Глас опять будет смеяться над ней, когда увидит валяющуюся без сознания.

Очнулась она не скоро, первым делом почувствовав, как затекло и болит все тело. Она открыла глаза, и первое, что увидела перед собой, – внимательные голубые глаза, цвета морской воды, слегка прикрытые светлыми прядями волос.

Стоп! Голубые глаза? Светлые волосы? Беата в панике захлопала глазами, пытаясь сфокусировать взгляд…

– Мэрдж! – потрясенно выдохнула она.

– Здравствуй, любимая!

Беата не верила своим глазам! Тот, о ком она беспрестанно думала пять лет и почти забыла за последние месяцы – Мэрдж Дьюритт, ее пропавший возлюбленный, склонился над ней. Она протянула руку, чтобы потрогать этот фантом и понять – реальность это или ее больное воображение.

Однако мужчина руку жестко перехватил и зажал в пальцах, как в тисках.

– Здравствуй, любимая, – снова повторил он, уже с изрядной долей сарказма. – Не ожидала меня увидеть?

Беата села слишком резко и от слабости ее опять замутило.

– Это правда, ты? – все еще не веря своим глазам, переспросила она. Она погладила его по щеке, впалой и щетинистой. Ее бывший жених стал еще более жилистым и худым, светлые отросшие пряди до плеч свисали беспорядочной гривой. На тонких плечах свободно болталась серая пыльная рубашка, заправленная в старомодные брюки с вышивкой.

– А ты не ожидала меня увидеть? – почти прошипел он, больно перехватывая ее руку.

– С тех пор как ты ушел, я каждый день думала о тебе! – возразила ничего не понимающая Беата.

Она не могла понять – откуда появился такой издевательский тон и явное желание причинить боль? Но следующие слова бывшего жениха прояснили картину.

– Особенно когда стонала под чужим мужиком! – злорадно, почти нараспев протянул Мэрдж, внимательно следя за ней настороженным взглядом.

Дан Глас! Беата словно очнулась от наваждения. Он должен был появиться вместе с ней! Она оглянулась вокруг и ахнула: в нескольких метрах от нее повис без сознания Дан, прикованный к большому железному кресту ошейником и двумя мощными цепями, которые держали его руки и ноги в распятом состоянии. Из одежды на нем остались только кожаные штаны и клочки белой окровавленной рубахи, не скрывавшей больших кровавых ран на груди. Но самое серьезное – Беата буквально ощутила, как из него волнами вытекает магическая сила, пропадая в никуда.

Беате захотелось громко завыть и закричать, но она подчеркнуто медленно повернулась к бывшему жениху:

– Зачем ты заковал в цепи этого мальчика?

– Мальчика? – Мэрджарит Дьюрит, казалось, не верил своим ушам. Он возмущенно переспросил: – Мальчика? А что ты с ним вытворяла, милая моя невеста, в мое отсутствие, а? Судя по эмоциям, которые я ощущал, трахал тебя совсем не мальчик, дорогая моя! – И лицо Дьюритта исказилось в злобной брезгливой гримасе.

– Как ты мог ощущать меня? – воскликнула Беата. – Ты же сбежал, оборвал все связи, все линии, соединяющие нас! Если бы ты вычистил ауру до конца, я бы подумала, что ты умер.

– А я умер! – прошипел Дьюритт. – Ты что не поняла, что из королевства Слейвас я вернулся мертвым?

– Ты вернулся без магических способностей, а это совсем другое.

– Нет, это то же самое! – перебил криком он. – Я. Был. Мертвым! Ты ничего не поняла тогда и не понимаешь сейчас!

– Хорошо. – Стараясь отвечать как можно спокойнее, хотя слезы уже выступали на глазах, и ей хотелось рыдать и кричать, проговорила Беата. – Почему между нами сохранилась эмоциональная связь? Почему она не ощущалась, когда искала тебя по всем провинциям нашей Империи?

Дьюритт отвел взгляд:

– Я обрубил все концы и спрятался на побережье.

– Ты нарочно проклял меня, чтобы я мучалась?

– Я должен был быть уверен, что ты дождешься меня. Я собирался вернуть свою силу и вернуться за тобой.

– Но восстановить потерянные магические силы невозможно!

Беата задавала вопросы и лихорадочно пыталась понять – кто перед ней и сколько ее милого и доброго Мэрджа осталось в этом чужом незнакомце.

Мэрдж расхохотался, показывая худое горло и острый кадык.

– Наивная Беата! Как многого ты не знаешь! И не узнаешь никогда, благодаря этим старым пням – членам магического ордена! – Его смех прекратился, и глаза запылали иступленным фанатичным светом. – Я нашел способ вернуть утраченные силы, правда, немного поменяв при этом ауру.

– Ты стал темным? – Беата на всякий случай проверила его ауру и поразилась – настолько черной и густой она была. Мэрджерит говорил невероятные вещи, которые в Академии были под строжайшим запретом.

– Да, деточка моя, да. И остался завязанным на тебе. И когда несколько месяцев назад я стал чувствовать твои эмоции и понял, что ты стонешь под каким-то мужиком, был вне себя от ярости! – во время монолога Дьюритт схватил ее за плечи и стал трясти.

Со стороны прикованного Дана послышался скрежет цепей, и маг, посмотрев в его сторону, ухмыльнулся.

– Бейся, мой мальчик, бейся, тебе недолго осталось мучиться.

Тем временем Беата пыталась успокоиться. Она с внезапной ясностью поняла, что Дьюритт, обретя вновь магические способности, потерял последние остатки жалости и совести. И если прямо сейчас она что-нибудь не предпримет, он убьет Дана. А что станет с ней, когда убьют ее единственную настоящую любовь – она не хотела даже думать.

Она встретилась взглядом с Гласом, который медленно приходил в себя и сердце ее на секунду остановилось. Весь избитый и израненный, он оставался самым желанным мужчиной ее жизни, и она должна сделать все, чтобы убрать его подальше от Мэрджа!

Она отвернулась, лихорадочно вспоминая время их учебы с бывшим женихом, совместные ласки, объятья и любовь. А что если…

Она обвила руками плечи Дьюритта и, стараясь придать голосу жалобную нотку, что было просто в ее случае, произнесла громко и отчетливо, чтобы услышали оба мужчины:

– Любимый, а что мне было делать? Я искала тебя долгими месяцами. Протянула ниточки поиска по всей Империи. Целовала твой портрет и плакала над ним. А ночью! Если бы ты знал, как мне тебя не хватало ночью! Я тосковала по твоим чувственным губам, – и она поцеловала его в губы. – По твоим голубым глазам… – И она легонечко поцеловала его в лоб. – Мне снились твои волосы на ветру, в твоей родной стихии. Я тосковала по твоему запаху, твоим поцелуям и ласкам. – Она сильно пригладила его волосы и, дернув, приблизила его лицо.

И Дьюритт, ошалевший от чувственных касаний своей скромницы-невесты, впился в ее губы поцелуем. Он целовал жадно и страстно, по-хозяйски распоряжаясь во рту девушки языком. Беата отвечала на поцелуй, привычно задерживая дыхание и отдавая свой рот на откуп мужчине. Краем глаза она следила за прикованным, и даже отсюда видела, как он побледнел и напрягся.

А Дьюритт не успокаивался. Целуя Беату, он одной рукой поддерживал ее за поясницу, а другой нервно расшнуровал корсет и жадно захватил грудь, белеющую в вырезе рубашки. Властно, причиняя боль, он мял и надавливал на соски, а потом нетерпеливым резким движением содрал с нее брюки. Когда он нетерпеливо прижал ее к себе, Беата ощутила всю силу его желания.

– Ты хочешь меня, как я тебя? – прорычал Мэрдж, снова целуя ее взасос, почти кусая. Она осталась в одной рубашке до середины бедра, которая едва скрывала ее наготу.

– Да! – ответила она, пытаясь вытащить его рубашку из-за пояса брюк. – Я так ждала этого, так хотела! И даже когда меня ласкал он, я все равно на его месте видела тебя! – как можно убедительнее ответила она, снимая с него рубашку и целуя голое плечо. Когда мужчина уже расстегивал ремень на штанах, она внезапно остановилась. – Подожди, я не хочу, чтобы он смотрел на нас.

– Кто? – не понял бывший возлюбленный, очевидно, забывший обо всем на свете.

– Он! – и Беата указала на Дана.

Мэрдж перевел взгляд на второго мужчину, какое-то время сосредоточенно рассматривал его, а потом выдал:

– Пусть смотрит. Пусть почувствует то же самое, что и я, когда ты с ним спала.

Девушка не верила своим ушам! Минуту назад он самозабвенно целовал ее, а теперь требует практически невозможного! И хотя она ни на секунду не собиралась выполнять его прихоти, ей сделалось гадко.

Она посмотрела в сторону пленника и только теперь сообразила, что принц мог в любой момент исчезнуть с помощью кольца. Почему он не сделал этого? Может у него что-то с руками? Сломаны или ушиблены?

– Как скажешь, дорогой, – наконец отозвалась Беата на недвусмысленное предложение. – Только мне кажется, его глаза залила кровь и он не может видеть.

С этими словами она подошла к любовнику и с облегчением увидела, что пальцами он шевелить может. Почему же он еще здесь? На что надеется?

Глас настороженно посмотрел на нее. Очнувшись после короткой и яростной схватки с ублюдком, пытавшимся утащить бесчувственную Беату, он ничего не понимал. А после такой душещипательной сцены воссоединения с бывшим любовником, не знал, чему верить. Его честная и искренняя возлюбленная в мгновение ока превратилась в льстивую и влюбленную кошечку, которая позволяет вытирать о себя ноги. Неужели она притворялась все это время? Не может быть! Все его раны были ничем по сравнению с возникающей болью в груди.

Пока его мучили сомнения, Беата оторвала кусок его рубашки, которая и так уже превратилась в лохмотья, и медленно вытирая его лоб, еле слышно приказала:

– Исчезай!

Он отрицательно мотнул головой. Она чуть сильнее провела тряпкой по щеке:

– Спасайся!

– Нет, – хрипло выдохнул он.

– Глупец, он убьет тебя! – сквозь зубы процедила она.

– Только вместе с тобой. – Он упрямо смотрел на нее.

Беата разозлилась. Он хочет умереть на ее глазах? Он буквально через несколько минут лишится всей магии, это виделось ясно и отчетливо, и тогда только святые Хранители смогут им помочь! Уже не сдерживаясь, провела когтями по его груди и прошипела:

– Убирайся, ты мне больше не нужен!

На лице Дана мелькнуло удивление пополам с болью, но он все равно отрицательно покачал головой.

«Не хочешь по-хорошему? Хочешь быть благородным рыцарем в сияющих доспехах? – мысленно закричала Беата. – Если ты умрешь, мне незачем будет жить!»

Она сделала последнюю попытку:

– Я не любила тебя! Вся наша связь была ошибкой. Я всегда любила Мэрджа и тосковала по нему день и ночь, – ей казалось, что она говорит убедительно и проникновенно.

Принц с каменным лицом выслушал ее «признание».

– Ты врешь.

Ну, хорошо. Сейчас ты сам захочешь быть далеко отсюда. Беата ласково, едва касаясь, провела пальцами по его щеке и шепнула:

– Прощай. Ты был хорош в постели, но я тебя никогда не любила.

Мэрдж начал выказывать признаки нетерпения:

– Дорогая, ты там не уснула?

– Иду. – И повернувшись к Гласу спиной, она сделала несколько шагов к бывшему жениху, по пути легко и непринужденно снимая с себя единственную деталь одежды, которая на ней осталась. К вновь обретенному возлюбленному она подошла обнаженной. Сердце ее стучало как сумасшедшее. Каждое движение давалось с невероятным трудом. Та видимая легкость, с которой она избавилась от рубашки, стоила ей нескольких дней жизни. А то, что она собиралась сделать сейчас, отнимало у нее настоящее и будущее. Зато спасало Даниэля Гласа Глотхорна Третьего, новоизбранного принца, нечаянно попавшего в ее «разборки» с бывшим женихом.

Дьюритт с трудом расставался со своей подозрительностью, но с энтузиазмом воспринял ее фокус с одеждой.

– Куда подевалась моя скромница Беата? – Он обнял ее за талию, поцеловал в грудь и облизал сосок языком. – А ты, оказывается, проказница! Я уже почти готов простить тебе твое непростительное поведение. – И он переключился на другую грудь, с наслаждением проводя руками по ее телу.

Нельзя сказать, что его прикосновения были противны Беате. Скорее наоборот, она с радостью чувствовала, что больше не испытывает прежних чувств. Она не плавилась от его объятий, не хотела зарыться в его белокурые волосы, абсолютно не желала ощущать его язык на своем теле. Он целовал ее грудь, а она в это время думала, когда Дан, наконец, поверит в ее искренность. Надо подтолкнуть его.

Беата с силой вцепилась в волосы Мэрджа.

– Как я скучала по тебе! – выдохнула она, стала целовать его со всей страстью, на которую была способна. Он с готовностью откликнулся, и они несколько минут самозабвенно целовались. Когда он отстранился и стал торопливо снимать штаны, Беата помогла ему, и он полностью разделся за несколько минут. Все это время она сознательно не смотрела в сторону пленника, но когда Дьюритт с довольным видом положил ее руку на свое увеличенное достоинство, она украдкой взглянула на Дана.

Он бессильно повис на цепях, не в силах поверить происходящему. Он до последнего надеялся, что все эти игры с раздеванием были отвлекающим маневром, и Беата вот-вот стукнет чем-нибудь этого самодовольного козла, и они убегут из этого проклятого места!

А она стала лизаться со своим бывшим на его глазах, при этом демонстративно оголяясь. Неужели она до сих пор любит его? Все, что до этого Беата говорила ему, стало мучительно ясно до него доходить. Неужели она все время врала? В Академии, на полигоне, во Дворце? Еле сдерживая тошноту, он увидел ее руку на члене этого мужика. Подлая, бестыжая мразь! Она сейчас займется любовью с этим придурком на его глазах!

Беата, увидев бледное лицо и расширенные зрачки своего ученика, безошибочно определила его последнюю стадию ярости, за которой неминуемо должен последовать взрыв.

– Возьми меня, – театрально простонала она.

– Да, моя дорогая. – У Мэрджа в ушах шумел бешеный ток крови, и сердце стучало как подорванное. Все мысли куда-то разбежались.

Он развернул девушку лицом к пленнику и нагнул ее, схватив за волосы. Мгновение Беата и Дан смотрели друг другу в глаза, ее жесткий и чужой взгляд скрестился с его, наполненным болью и отчаянием, и в следующий миг он исчез в радужной пленке заклинания.

Она осталась наедине с первой любовью своей жизни.

Назад: Глава 6

На главную: Предисловие