Часть II
Как эффективно противостоять манипуляторам

Термин «защитные механизмы» знаком почти любому человеку. Настоящие защитные механизмы – это почти рефлекторные формы поведения нашей психики, к которым мы иногда прибегаем, чтобы защитить себя от «угрозы» эмоциональных страданий. Говоря конкретнее, защитные механизмы эго – это психические реакции, которые направлены на защиту «Я» от тревоги, возникающей тогда, когда общественные устои «призывают» нас по какому-либо поводу испытать стыд или чувство вины. Эти механизмы весьма разнообразны, названия некоторых из них стали широко известными и прочно вошли в повседневную речь.

Использование защитных механизмов – один из важнейших элементов традиционных психодинамических подходов к пониманию природы человеческого поведения. Даже различные типы личности в этих подходах разграничиваются (по крайней мере отчасти) на основе суждений о предпочтительных защитах этих типов. Как мы уже вкратце обсуждали выше, традиционным представлениям о природе личности и человеческого поведения присущи определенные черты, которые затрудняют анализ личностей с расстройствами характера. Традиционно считается, что люди обязательно испытывают чувство стыда, вины или тревоги, когда делают что-либо неправильно. В рамках этих представлений провозглашается также, что люди защищают свое эго от «угроз», прибегая к автоматическим поведенческим реакциям, которые мы называем защитными механизмами. Наконец, утверждается, что люди совершают все это бессознательно.

Традиционные модели личности и поведения бесполезны, когда речь заходит об индивидуумах с расстройствами характера. Когда эти индивидуумы демонстрируют определенные формы поведения, которые мы склонны называть защитными механизмами, их главная задача – вовсе не защита от эмоциональных страданий, чувства вины или стыда, равно как и не предотвращение пугающих событий. Скорее речь идет прежде всего о том, чтобы добиться некоторого желательного события, сманипулировать окружающими и удержать их под контролем, а также воспротивиться принятию и интернализации социальных норм. Личности с расстройствами характера используют эти механизмы для того, чтобы продолжить делать то, что возбраняется обществом, а потому у них в конечном итоге не возникает никакого здорового чувства вины или стыда. Более того, чаще всего подобное поведение является с их стороны сознательным, хотя в силу своей привычности такие действиям становятся почти рефлекторными. Таким образом, многие из тех форм поведения, которые мы по традиции считаем механизмами защиты, было бы правильнее называть механизмами избегания ответственности и приемами манипуляции и контроля, если речь идет о поступках людей с расстройствами характера.

Возьмем, например, отрицание. Почти любому из нас доводилось слышать фразы вроде: «Да, у него есть проблема, но он это отрицает». Этот термин по большей части используется неверно. Истинный защитный механизм отрицания представляет собой состояние психики, которое бессознательно включается для защиты от невыносимых душевных страданий. Вот, скажем, Агнесса – пожилая женщина довольно крепкого здоровья, которой доктор в больнице сообщил, что инсульт, перенесенный ее 40-летним мужем, оказался критическим, так что тот вряд ли поправится. Пол был ее спутником и любимым на протяжении почти всей взрослой жизни, и она не готова потерять его. Перед ней возникает перспектива жить в одиночестве, без привычной, неизменной поддержки со стороны мужа. Жизнь без Пола невыносима, думает она. А потому, несмотря на ровную линию энцефалограммы, она продолжает день за днем сидеть рядом с ним, держать за руку, разговаривать, а скептикам отвечает, что он непременно справится, – он ведь всегда справлялся. Агнесса находится в состоянии отрицания. Это происходит непреднамеренно: она бессознательно защищает себя от внезапного и невыносимого переживания глубокого горя, которое обрушится на нее, когда реальность все же возьмет свое. Наступит момент, когда она будет психологически готова пережить эту травму, – и тогда ее механизм отрицания распадется. Когда это случится, она лишится защиты от душевных страданий – и ее захлестнет лавина чувств.

Сравните описанный сценарий с историей Джеффа – подростка с расстройствами характера. Джефф издевался над одним из младших школьников, пихая его так, что учебники разлетелись по полу, и был застигнут дежурным учителем. «А что? – отпирается Джефф. – Я ничего такого не делал!» Да, он отрицает свой поступок, но находится ли он в психологическом состоянии отрицания? Нет! Согласно классическим представлениям: 1) за отговорками Джеффа кроется сожаление о своем поступке; 2) он просто не может признаться себе или кому-то еще в своих действиях, поскольку защищает себя от невыносимого чувства стыда и/или вины; 3) он не осознает того, что сейчас делает. Это опасные допущения, но к ним часто прибегают как дилетанты, так и профессионалы. И когда речь идет о нарушениях характера, эти допущения совершенно ошибочны. Более правильная картина выглядит так: Джефф не испытывает особой вины, стыда или беспокойства по поводу своего поведения – вот почему он с самого начала без колебаний совершает эти действия. Вероятно, он также вовсе не чувствует себя обязанным взаимодействовать с людьми неагрессивным образом. Хотя другим людям это доставляет дискомфорт, его все устраивает. Он, скорее всего, уже бывал неоднократно наказан за дурное поведение и отлично знает, что окружающие считают такие поступки неприемлемыми. Однако он не готов подчиниться тем правилам поведения, соблюдения которых хотят от него другие люди. Он также прекрасно осведомлен, какие меры воздействия могут последовать со стороны дежурного учителя. Его нежелание сталкиваться с этими мерами воздействия столь же сильно, как нежелание как-то менять свое поведение. Поэтому самая подходящая тактика с его стороны – попытаться убедить дежурного учителя, что тот ошибся, видел вовсе не то, что видел, сделал неправильные выводы и должен признать ошибку. Короче, когда Джефф отрицает, это с его стороны не защита, а прежде всего борьба. Он не впадает в некое особое психологическое состояние, а просто применяет определенный прием – и прекрасно осознает это. Этот прием тоже часто называют отрицанием, но на деле это просто разновидность лжи. Он лжет с той же целью, с какой это обычно делают люди: чтобы избежать проблем. Ложь можно выявить, если дежурный позовет двух-трех свидетелей и те в присутствии Джеффа подтвердят то, что видел дежурный. Тогда Джефф может сказать что-нибудь вроде: «Да, правда. Я слегка его пихнул. Но он сам нарвался. Приставал ко мне всю неделю». Сторонники традиционных воззрений скажут, что он «вышел из отрицания». Однако мы не замечаем ничего, что свойственно людям вроде Агнессы, которые по-настоящему выходят из психологического состояния такого рода. Мы не видим страдания. Джефф не выглядит как человек, сломленный горем. Вместо этого мы наблюдаем вялое признание и продолжающиеся попытки сопротивляться тем рамкам, в которые мы хотим его поставить. Нет никаких признаков стыда или чувства вины – есть лишь признаки неповиновения.

Очень важно помнить, что хотя Джефф лжет быстро, автоматически, следуя устоявшейся привычке, однако это происходит не бессознательно. Он знает, что делает. Его богатый опыт подсказывает, что притвориться невиновным и с пеной у рта отрицать свои дурные поступки, чтобы «обвинитель» начал сомневаться в законности своих претензий, – эффективный инструмент борьбы. Это не раз выручало его прежде и, надеется он, сработает и теперь. Помните, что привычное, автоматическое поведение и бессознательное поведение – не одно и то же.

Все индивидуумы с расстройствами характера, в особенности агрессивные личности, используют обширный набор психологических маневров и приемов межличностного взаимодействия, которые помогают им добиться желаемого. Эти приемы, перечисленные ниже, одновременно решают несколько задач, ведущих к возможной виктимизации. Во-первых, они помогают скрыть агрессивные намерения того, кто их использует. Во-вторых, их применение часто заставляет противоположную сторону защищаться. В-третьих, привычка к их использованию подкрепляет дисфункциональный, но предпочитаемый индивидуумом подход к взаимодействию с окружающим миром. Они препятствуют любым попыткам изменить образ действий агрессора, вынудив его принять важные для общества принципы и подчиниться им. Наконец, большинство людей не знает, как правильно интерпретировать такое поведение, а потому эти приемы служат эффективными инструментами манипуляции, эксплуатации, использования других в своих целях, управления и контроля. Если вы принадлежите к числу людей, глубоко знакомых с традиционными психологическими моделями, у вас может возникнуть соблазн рассматривать человека, использующего эти приемы, как «защищающегося». Однако усматривать в агрессивном поведении защиту в каком бы то ни было смысле этого слова – значит создать все условия для виктимизации. Если же вы ясно понимаете, что человек, прибегающий к описанным ниже приемам, нападает, а не обороняется, это морально готовит вас к решительным действиям, которые могут понадобиться для самозащиты.

Невозможно составить исчерпывающий список всех трюков, которые может использовать искусный манипулятор, чтобы одурачить окружающих или получить преимущество над ними. Однако автоматически применяемые психологические маневры и приемы межличностного взаимодействия, описанные ниже, – наиболее популярный инструмент в арсенале индивидуумов с расстройствами характера в целом, агрессивных личностей в частности, а прежде всего – скрыто-агрессивных личностей. Важно помнить, что, когда вы видите применение какого-либо из этих приемов, это означает, что человек перед вами ведет борьбу здесь и сейчас. Это борьба против тех ценностей и стандартов поведения, соблюдения которых, как он прекрасно знает, ждут от него окружающие. Это также борьба, цель которой – преодолеть сопротивление окружающих и добиться от них своего.

Скрыто-агрессивные индивидуумы с особенным мастерством используют эти приемы, чтобы скрыть свои агрессивные намерения и вместе с тем заставить оппонента защищаться. Ум человека, вынужденного обороняться, находится в смятении, в нем легче посеять зерна сомнения и неуверенность в себе и вызвать желание отступить. С помощью таких приемов манипулятор повышает свои шансы получить желаемое и добиться преимущества над жертвой. Иногда эти приемы используются поодиночке, однако опытные манипуляторы чаще задействуют против вас целую обойму, чтобы вы не успели осознать, до какой степени вами манипулируют, пока не станет слишком поздно что-то предпринимать.

Преуменьшение. Этот прием представляет собой уникальный сплав отрицания с рационализацией. С его помощью агрессор стремится убедить окружающих, что его поведение вовсе не столь пагубно и безответственно, как кто-либо может подумать. Это попытка сделать муху из слона. Преуменьшение отчетливо высвечивает разницу между невротиком и личностью с расстройствами характера. Невротик часто делает слона из мухи, то есть «катастрофизирует» происходящее. Индивидуум с расстройствами характера чаще стремится представить свои неправомерные действия как нечто незначительное. Цель этого приема – заставить человека, который пытается противостоять манипулятору, счесть свою критику слишком жесткой и преувеличенной, а оценку ситуации – несправедливой.

В истории Дженис и Билла последний преуменьшает свою алкогольную зависимость, настаивая на том, что обычно он не пьет много, а запои случаются исключительно тогда, когда он в стрессе, а Дженис не оказывает ему моральной поддержки. Дженис принимает это за чистую монету и убеждает себя, что раз его пьянство не так безудержно, то вряд ли можно говорить о серьезной алкогольной зависимости.

За годы работы я видел сотни примеров того, как агрессивные личности самых разных типов преуменьшают значимость и последствия своего агрессивного поведения. «Ну да, возможно, я разок дотронулся до нее, – но я ее не бил!» «Я всего лишь толкнул ее – ведь даже следов никаких не осталось!» Они часто используют два «шестибуквенных слова», на которые я в ходе терапии налагаю запрет: «только» и «просто». История везде одна и та же: они видят, что вы подозреваете их в дурном поведении, и намерены убедить вас, что вы не правы, когда считаете его настолько уж дурным. Преуменьшение – это не столько способ успокоить себя по поводу собственного поведения, сколько способ проманипулировать вашим впечатлением об этом поведении. Они не хотят, чтобы вы видели в них отъявленных мерзавцев. Важно помнить, что их самих вполне устраивает их агрессивный образ действий, так что главная задача здесь – убедить вас, что в их поведении нет ничего предосудительного.

Ложь. Лжеца трудно поймать с поличным. К счастью, истина порой выплывает наружу благодаря обстоятельствам, которые не вписываются в представленную картину. Бывают, однако, и такие ситуации, когда вы не знаете, что вас обманули, пока не станет слишком поздно. Один из способов не попасться на эту уловку – помнить, что агрессивные личности ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить желаемое, а значит, вполне могут пойти на жульничество и обман. Следует не забывать и о том, что манипуляторы, будучи скрыто-агрессивными личностями, склонны лгать незаметно. Хорошо известно, сколько есть способов солгать в суде под присягой «говорить правду, только правду и ничего, кроме правды». Манипуляторы и другие личности с расстройствами характера отшлифовали ложь до степени высокого искусства.

Важно помнить, что личности с расстройствами характера лгут часто, порой просто из спортивного интереса, и делают это охотно и легко даже тогда, когда вполне можно было обойтись правдой. Ложь умолчанием – весьма неуловимая разновидность лжи, используемая манипуляторами. То же самое можно сказать про ложь искажением. Манипулятор придерживает важную часть правды или искажает какие-то существенные элементы, чтобы оставить вас в неведении. Мне доводилось лечить особо отъявленных лжецов скучными перечислениями фактов! Как можно солгать, рассказав исключительно правду? И все же они делали это, умалчивая о существенных фактах, без которых картина была неполной.

Один из самых незаметных разновидностей искажения – намеренная расплывчатость. Это излюбленная тактика манипуляторов. Они тщательно выстраивают рассказ, чтобы создать у вас впечатление, что вы владеете информацией, но при этом опускают важные детали, которые позволили бы вам восстановить всю картину.

Вспомните историю Эла и Дона. Эл не говорит Дону всей правды, когда тот спрашивает о перспективах своей должности. Это хорошо скроенная и разрушительная ложь с тонко рассчитанным умолчанием о некоторых моментах. Эл рассказывает о планах компании намеренно размыто. Он, возможно, допускает даже, что Дон в конце концов узнает всю правду – но лишь тогда, когда помешать планам Эла уже не выйдет.

Отрицание. Как говорилось выше, отрицание – это отказ агрессора признать свои вредоносные или причиняющие боль поступки, которые он со всей очевидностью совершил. Таким образом он лжет (и себе, и окружающим) о своих агрессивных намерениях. Прием «Кто – я?!» заставляет жертву, пытающуюся противостоять агрессору, усомниться в обоснованности своих действий. Кроме того, агрессор тем самым выдает себе разрешение продолжать в том же духе. Еще раз: это отрицание не имеет ничего общего с отрицанием, которое проявляет человек, потерявший близких и не готовый принять боль и реальность потери. Отрицание такого рода действительно служит защитой от невыносимого страдания и тревоги. А вот манипулятивный прием отрицания – это маневр, посредством которого агрессор вынуждает окружающих остановиться, отступить и, возможно, даже обвинить себя в несправедливости.

Священник Джеймс полностью отрицал свое безжалостное честолюбие. Он не желал признавать, что пренебрегает семьей и доставляет ей страдания. Яростнее всего он отрицал то, что агрессивно преследует свои личные цели. Напротив, он представлял себя скромным слугой высших сил. Он сумел убедить множество людей (включая, возможно, и самого себя) в чистоте своих помыслов и благородстве намерений. Но где-то в глубине души Джеймс знал, что он неискренен. Это подтверждается тем, как он отреагировал на угрозу лишиться шанса на место в совете духовенства, если его семейные проблемы усугубятся. Когда Джеймс осознал, что может не получить то, к чему так настойчиво стремился, с ним случилось довольно любопытное «преображение». Он вдруг решил, что Господь вполне обойдется без него в выходные, а ему следует посвятить больше сил и времени своей семье. Нет, вовсе не слова настоятеля открыли Джеймсу глаза. Он всегда был крайне внимателен ко всему, что может помочь или помешать его карьере. И он знал, что может потерять то, к чему стремился, если не займется своим браком. Поэтому он принял решение сменить курс – по крайней мере на время.

Обратимся к истории Джо и Марии. Мария несколько раз пыталась открыто поговорить с Джо о его жесткости и бесчувственности по отношению к Лизе. Джо отрицал агрессивность своего поведения. Вопреки интуитивным ощущениям Марии он сумел убедить ее, что она сочла агрессией заботу и верность родительскому долгу. Джо хотел, чтобы дочь была отличницей. Мария встала у него на пути. Отрицание было для Джо приемом, позволяющим убрать Марию с дороги.

Выборочная невнимательность (и выборочное внимание). Агрессор игнорирует предупреждения, просьбы, желания окружающих и, говоря шире, вообще все, что может отвлечь его от осуществления своих намерений. Используя прием «Не хочу об этом слышать!», агрессор, как правило, прекрасно знает, что вам от него нужно. С помощью этого приема он активно сопротивляется попыткам привлечь его внимание и вынудить воздержаться от поведения, которое нуждается в коррекции.

Дженни пытается сказать Аманде, что та утратила право на развлечения из-за своего безответственного поведения. Но Аманда не слышит ее. Ее учителя пытаются рассказать, что ей нужно сделать, чтобы улучшить свои отметки, но их она тоже не слышит. Внимательно выслушать и принять чьи-либо предложения – это своего рода форма подчинения. А как вы, вероятно, помните из истории Аманды, она не из тех, кто с легкостью подчиняется. Она полна решимости убрать все помехи со своего пути и убеждена, что ее манипулятивных навыков достаточно для «победы» во всех или почти всех схватках с теми, у кого есть власть, – а потому демонстрирует глухоту. Она не видит никакой необходимости прислушиваться к кому бы то ни было. С ее точки зрения, подчинение рекомендациям и указаниям тех, кого она считает слабее и глупее себя, приведет лишь к потере власти и контроля.

Среди детей с диагнозом «дефицит внимания» есть такие, кто просто злоупотребляет выборочной невнимательностью как ключевым инструментом манипуляции и избегания ответственности. Эти дети демонстрируют невероятную внимательность и способность к концентрации, когда речь идет о чем-то приятном, интересном или желательном в том или ином смысле слова. Но как только их просят выслушать или сделать что-то, что они не хотят, они переключают свое внимание на что угодно другое. Это особенно ярко проявляется в те моменты, когда кто-либо, обладающий полномочиями, дает им инструкции или указания. Все, что им надо сделать, – просто выслушать наставления, и они борются с этой необходимостью с помощью невнимательности.

В своей работе с манипулятивными людьми (прежде всего с детьми) я неизменно получаю самые позитивные впечатления, наблюдая за тем, как замечательно эти люди реагируют на грамотное противостояние приему выборочной невнимательности. Перемена заметна особенно ярко, когда их искренне и сильно поощряют и поддерживают в попытках уделять внимание и тратить энергию на то, с чем они в противном случае предпочли бы не возиться. Ребенка-манипулятора часто притаскивают в кабинет терапевта разъяренные родители, и он вовсе не собирается слушать или беседовать. Тогда я даю ему возможность испытать выраженную скуку или дискомфорт, не обращая на него никакого внимания (не разговаривая с ним, не слушая его и т. п.) до тех пор, пока он не встретится со мной взглядом и не проявит очевидных признаков целенаправленной внимательности. Если в ходе беседы мы затрагиваем тему, которая ему не нравится, и он отводит взгляд, я тут же замолкаю. Когда он перестает отворачиваться, встречается со мной глазами и снова готов воспринимать, я возобновляю разговор. Я называю этот прием выборочной речью. Человек, старающийся выслушать то, что не хотел бы слышать, и сосредоточиться на теме, которой хотел бы избежать, заслуживает уважения. Я всегда стремлюсь признать это и поощрить готовность слушать и слышать меня. Признание ценности этих усилий подкрепляет чувство самоуважения. Следует помнить, что человек не может одновременно что-то принимать и чему-то сопротивляться. Если он намеренно отключился от вас, нет смысла сотрясать воздух. Когда он перестанет сопротивляться (сражаться) и будет готов уделить вам внимание, есть шанс, что он вас услышит.

Рационализация. Рационализация – это попытка агрессора оправдать свое поведение, которое, как ему прекрасно известно, было неуместным и зловредным. Этот прием может быть весьма эффективным, особенно если объяснение или оправдание звучит достаточно осмысленно для того, чтобы любой добропорядочный человек в него поверил. Рационализация не только устраняет внутренние препятствия, приглушая угрызения совести, которые могли возникнуть у агрессора, но и позволяет ему избежать обвинений со стороны других людей. Если агрессору удается убедить вас, что его действия оправданны, это развязывает ему руки и позволяет без помех продолжить движение к цели.

Мать Лизы Мария была встревожена тем беспощадным упорством, с которым Джо снова и снова пытался сделать из дочери покорную отличницу. Она знала также, что Лиза хочет посещать психологическую консультацию, чтобы разобраться в своих проблемах и, возможно, решить их. Но вопреки беспокойству по поводу напористости Джо, вопреки тому, как все это сказывалось на дочери, она позволила Джо с помощью рационализации убедить ее, что заботливый родитель наверняка знает свою дочь лучше, чем посторонний, относительно непредвзятый человек, и что он всего-навсего выполняет свой родительский долг, изо всех сил пытаясь «помочь» своей «девчушке».

Если манипулятор очень хочет добиться успеха с помощью рационализации, он комбинирует оправдания с другими действенными приемами. Проталкивая свой план действий, Джо не только «продает» Марии его обоснованность, но подспудно заставляет ее испытывать стыд (стыдит за недостаточную родительскую «заботливость») и чувство вины (обвиняя в том, что она не настолько добросовестна, как хочет это представить).

Уклонение. Движущуюся цель труднее поразить. Когда мы пытаемся прижать манипулятора к стене либо удержать обсуждение на чем-то, что нас не устраивает, он блестяще меняет тему, уклоняется и юлит. Фокусники давно знают, что, если отвлечь внимание зрителя, можно совершенно незаметно спрятать что-либо в карман или извлечь оттуда. Манипуляторы используют приемы отвлечения внимания и уклонения, чтобы сбить нас с толку, не дать нам сосредоточиться на их поведении и спокойно продолжить реализацию своих скрытых намерений. Порой это происходит совершенно неуловимо. Вы можете спорить с манипулятором по очень важному вопросу – а минуту спустя поймать себя на том, что непостижимым образом сползли к обсуждению совершенно другой темы.

Дженни спросила Аманду, сделала ли та домашнее задание. Вместо прямого ответа на заданный вопрос Аманда переключила внимания на то, как относятся к ней учитель и одноклассники. Дженни позволила Аманде перевести разговор на другую тему и так и не получила ответа.

Другой пример можно найти в истории Дона и Эла. Когда Эл прямо спросил Дона, не планирует ли тот заменить его кем-то другим, Дон сменил тему. Он стал говорить о том, устраивают ли его успехи Дона в области продаж, – как будто бы Дон спрашивал об этом. Он так и не дал прямого ответа на прямо поставленный вопрос (хорошо известная особенность манипуляторов). Он сказал Дону то, что должно было унять его тревогу, и не позволил развить тему. У Эла осталось чувство, что ответ получен, хотя в действительности он вытянул пустышку.

В начале этого учебного года я понял, что надо заняться безответственным отношением моего сына к домашним заданиям. Я ввел правило: каждый вечер он приносит учебники из школы домой. Как-то я спросил его: «Ты принес сегодня учебники?» Он ответил: «А знаешь что, пап?.. Завтра контрольной не будет – ее перенесли на пятницу». Мой вопрос был очень простым и прямолинейным. Он ответил намеренно уклончиво, пытаясь отвлечь внимание. Он знал, что прямой и честный ответ вызовет последствия, связанные с тем, что он пренебрег правилом и оставил учебники в школе. Уклоняясь от ответа (а также используя рационализацию), он вступил в схватку со мной, чтобы избежать этих последствий. Если кто-то не отвечает вам на прямо поставленный вопрос, можете быть уверены: от вас по какой-то причине пытаются улизнуть.

Увиливание. С помощью этого приема, тесно связанного с уклонением, манипулятор пытается не позволить загнать себя в угол, давая на прямой вопрос беспорядочные ответы или как-то иначе замыливая тему. Неявным, но действенным вариантом увиливания является намеренная расплывчатость. Скрыто-агрессивные личности мастерски дают расплывчатые ответы на простые, «в лоб», вопросы. Здесь нужно держать ухо востро: порой расплывчатость неочевидна, и вам кажется, что вы получили ответ, хотя это не так.

Однажды я спросил своего пациента, ставили ли ему когда-либо диагноз «злоупотребление алкоголем». Он ответил: «Ну, жена как-то отвела меня в одно место, там со мной немного поговорили и сказали, что можно больше не приходить». Это не столько ответ, сколько сплошная расплывчатость, увиливание и ложь умолчанием. Зерно истины в том, что он сказал, безусловно имелось, но полная история звучала совершенно иначе. В действительности этот мужчина был на первичной беседе в психиатрической клинике. Его заставила пойти туда жена. Он принял участие в первой оценочной сессии, и врач-консультант сказал ему, что он подпадает под диагноз «злоупотребление алкоголем». Для него составили график посещения групповых встреч и индивидуальных терапевтических сессий. На большинство индивидуальных сессий он не явился, а после опоздания на одну из групповых встреч ему сделали выговор и сказали, что ему, пожалуй, нет смысла приходить, пока у него не появится серьезного намерения получить помощь и справиться с проблемой. Однако первый его ответ на мой вопрос был попыткой заставить меня думать, что его проверили (эти неназванные «они», к слову, сами по себе блестящий образец намеренной расплывчатости) и признали совершенно здоровым.

Скрытая угроза. Агрессоры часто угрожают своим жертвам, чтобы поддерживать состояние тревоги, запуганности и готовности подчиняться. Они выдвигают встречные доводы с такой силой и страстью, что заставляют оппонента уходить в глухую оборону. Что касается скрыто-агрессивных личностей, то они запугивают своих жертв преимущественно завуалированными угрозами. Это позволяет вынудить окружающих защищаться, не угрожая открыто и не демонстрируя явной враждебности.

Босс Мэри Джейн отлично знал, как важна будет для нее хорошая рекомендация при найме в другую компанию. Его подразумеваемая угроза состояла в том, что он помешает ей получить новую работу, если она осмелится разоблачить его. Анализируя в ходе терапевтических сессий свои столкновения с ним, Мэри Джейн припомнила еще несколько ситуаций, когда он неявно угрожал ей. Она осознала, что едва она заводила разговор о повышении или выражала недовольство сексуальным подтекстом его поведения, как он начинал бросать фразы вроде: «Сейчас очень трудно найти работу» – или намекал, что постоянно обдумывает рекомендацию, которую мог бы ей дать. Вряд ли это было случайностью. Поскольку работа была ей действительно очень нужна, Мэри Джейн неизбежно оказывалась в уязвимом положении. Неявными угрозами усугубить это положение босс надежно удерживал ее под контролем.

При обсуждении последнего приема в этой главе мы увидим, что как скрытые, так и явные угрозы – действенный прием манипуляции. Однако скрыто-агрессивные личности обычно предпочитают добиваться своего неявными угрозами. Не совершая ничего очевидно угрожающего, они могут искусно управлять впечатлением окружающих. Для скрыто-агрессивных личностей важно получать свое, сохраняя при этом лицо.

Вызывание чувства вины. Это один из двух излюбленных приемов в арсенале скрыто-агрессивных личностей (второй – взывание к совести). Это особая разновидность запугивания. Агрессивные личности прекрасно знают, что прочие люди (особенно невротики) сильно отличаются от них устройством совести. Они знают также, что полноценной совести сопутствует развитая способность испытывать стыд и чувство вины. Манипуляторы мастерски используют свои знания, чтобы выставить себя более добропорядочными по сравнению с жертвой и тем самым загнать ее в подчиненное положение, заставив тревожиться и сомневаться в себе. Чем совестливее потенциальная жертва, тем эффективнее чувство вины в качестве оружия.

Билл знает, как легко Дженис погружается в пучину вины, когда не тратит большую часть своих сил и времени на нужды мужа и детей. Этим он и пользуется, чтобы удержать ее, когда она собирается уходить. Сначала он применяет в телефонных разговорах более мягкий вариант, упоминая о детях и о своем одиночестве. Когда эти манипуляции оказываются безрезультатными, он принимается играть на чувстве вины всерьез. Разве сможет совестливый и заботливый человек представить себе, что послужил причиной чьей-либо смерти?

Агрессивные личности всех мастей настолько часто и действенно используют давление на чувство вины для манипуляции, что это служит прекрасной иллюстрацией фундаментальных различий в характере между ними и всеми прочими типами личности (особенно невротиками). Манипулятору достаточно лишь намекнуть совестливому человеку, что тот недостаточно заботлив, слишком себялюбив и т. п., – и жертва немедленно начинает чувствовать себя ужасно. Напротив, совестливый человек может до посинения пытаться заставить манипулятора (или агрессивную личность, или личность с расстройствами характера) почувствовать угрызения совести, признать неправомерность своих действий, взять на себя ответственность – все будет тщетно.

Укоризна, или взывание к совести. Это способ усилить неуверенность в себе или страх другого человека с помощью неявного сарказма и унизительной критики. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы противник почувствовал себя неполноценным, недостойным и в итоге пошел на уступки. Это хороший способ сформировать у слабой стороны неизбывное ощущение своей неполноценности, что позволяет агрессору сохранять господствующее положение сколь угодно долго.

Когда Джо заявляет, что любой «хороший» родитель на его месте сделал бы все то же самое, чтобы помочь Лизе, он подразумевает, что Мария – «плохой» родитель, раз не пытается это сделать. Тем самым он побуждает ее устыдиться своего поведения. Прием срабатывает: в конце концов Мария чувствует стыд за свою позицию, свидетельствующую о том, что она недостаточно заботится о собственной дочери. Сомневаясь, что она чего-то стоит как родитель и как личность, Мария уступает Джо, тем самым позволяя ему занять доминирующую позицию.

Скрыто-агрессивные личности умело используют взывание к совести в его наиболее незаметной форме. Иногда этот прием проскальзывает лишь во взгляде или интонации. С помощью риторических замечаний, тонкого сарказма и других методов они могут заставить вас почувствовать жгучий стыд за одну лишь попытку бросить им вызов. Я помню, как Джо пытался устыдить меня, когда я согласился с результатами образовательного тестирования Лизы, сделанного в школе. Он высказался примерно так: «Я не знаю, какой вы врач и какие у вас дипломы, но, уверен, вы понимаете, что оценки ребенка не могут упасть так, как у Лизы, без всякой причины. Нельзя быть полностью уверенным, что у Лизы нет проблем с обучаемостью, пока вы сами не проведете проверку, согласны?» Этими словами он пытался пристыдить меня за то, что я даже не рассматриваю его предложения. Если бы у меня не было подозрений о том, что он задумал, я мог бы без всякой задней мысли повестись на эту уловку.

Исполнение роли жертвы. Суть этого приема – выставить себя жертвой обстоятельств или чьих-то действий, чтобы вызвать сочувствие, пробудить жалость и тем самым получить что-то от окружающих. Одна из закономерностей, на которые опираются скрыто-агрессивные личности, состоит в том, что менее враждебные и бесчувственные люди обычно не могут спокойно смотреть, как кто-то страдает. Итак, этот прием очень прост: убеди свою жертву в том, что ты тем или иным образом страдаешь, – и она попытается облегчить твои муки. Легкость, с которой можно играть на сочувствии совестливых, чувствительных, заботливых людей, – их слабое место. Может ли кто-то использовать этот прием лучше, чем Билл? Никакие другие маневры Билла не побудили Дженис вернуться. Но видеть его на больничной кровати, душевно измученного и отчаявшегося – это было выше ее сил.

Аманда тоже прекрасно играет роль жертвы. Она заставила свою мать поверить, что является жертвой крайней несправедливости и неоправданной враждебности. Помню, как Дженни сказала мне: «Иногда я думаю, что Аманда не права, когда говорит, что учительница ее ненавидит и что я ее ненавижу. Но что, если она действительно в это верит? Могу ли я позволить себе строгость, если она в глубине души считает, что я ее ненавижу?» Я ответил: «Ну, или Аманда придет к выводу, что ее искаженные представления не имеют никакого отношения к реальности. Она манипулирует вами, потому что вы верите, что она в это верит, и позволяете этой предполагаемой вере оправдывать ее безудержную агрессию».

Очернение жертвы. Этот прием часто используется в паре с исполнением роли жертвы. Агрессор применяет его, чтобы сделать вид, что лишь отвечает на агрессию со стороны истинной жертвы – то есть защищается. Это помогает агрессору вынудить жертву обороняться.

Давайте вернемся к истории Аманды и Дженни. Упрекая мать в том, что та «ненавидит» ее и «постоянно говорит гадости», Аманда не только заставляет Дженни почувствовать себя «угнетателем», но и атакует ее, вынуждая отступить. Прием очернения жертвы – наиболее мощный инструмент для того, чтобы заставить кого-то бессознательно защищаться и вместе с тем замаскировать собственные агрессивные намерения и поступки.

Маскировка под служение. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы спрятать корыстные планы под маской служения благородной цели. Это распространенная, но трудно распознаваемая тактика. Под прикрытием тяжкого труда ради чужого блага скрыто-агрессивные личности протаскивают собственное честолюбие, жажду власти и стремление занять господствующее положение.

Священник Джеймс для многих выглядит неутомимым служителем. Он подключается к гораздо более широкому кругу дел, чем обязан, и делает это с выдающимся усердием. Но если его цель – преданное служение тем, кто в нем нуждается, как тогда объяснить его привычное манкирование семейными заботами? Будучи агрессивной личностью, Джеймс никому не подчиняется. Единственное божество, которому он служит, – его собственное честолюбие.

Маскировка под служение – превосходная тактика не только для Джеймса, это краеугольный камень религиозных сект всех мастей. Хороший пример дает недавняя история с телепроповедником, который заперся в комнате, дабы явить миру образец «смирения» и «служения» Господу. Он выставил себя добровольным жертвенным агнцем, готовым к тому, что Господь «приберет его», если он не сумеет выполнить Его повеление и собрать восемь миллионов долларов. Заявляя, что он лишь скромный слуга, выполняющий волю Господа, он на самом деле сражался за то, чтобы сохранить свою вполне материальную власть.

Еще один громкий скандал с участием телепроповедника привел к тому, что церковные власти наложили на его деятельность запрет сроком на один год. Однако он сказал своей пастве, что не может прервать свое служение, ибо должен повиноваться воле Господней (предполагается, что Господь обратился к нему и повелел никуда не уходить). Этот священник очевидным образом отказался подчиниться авторитету церкви. Он также представил себя как человека, смиренно выполняющего волю «высшей» власти. Один из отличительных признаков скрыто-агрессивных личностей – громкое провозглашение покорности, сопровождающееся борьбой за господство.

Обольщение. Скрыто-агрессивные личности превосходно умеют очаровывать, превозносить, льстить и выказывать явную поддержку, когда хотят ослабить чью-то защиту и снискать доверие и расположение. Они прекрасно осведомлены, что все сколь-нибудь зависимые и нуждающиеся в эмоциональной поддержке люди (а это большинство среди тех, кто не относится к числу личностей с расстройствами характера) хотят одобрения, утешения и ощущения своей нужности и ценности больше, чем чего-либо еще. Манипулятор, демонстрирующий внимание к этим людским потребностям, получает ключ к невероятной власти над окружающими. Нечистоплотные «гуру» вроде Джима Джонса и Дэвида Кореша возвели этот прием в ранг искусства.

Вспомните историю Дона и Эла. Эл – непревзойденный обольститель. Если он вознамерится заполучить ваше доверие и преданность, любое ваше сопротивление будет растоплено, как свечной воск. Он достигает этого, давая вам то, в чем, как он знает, вы нуждаетесь сильнее всего. Он знает, что вы хотите чувствовать себя ценным и востребованным. Поэтому он часто говорит вам, что вы нужны и важны. Вы никогда не узнаете, насколько вы на самом деле ничтожны для него, пока не окажетесь у него на пути.

Проецирование вины (обвинение других). Агрессивные личности всегда ищут способы переложить ответственность за свое агрессивное поведение на других. Скрыто-агрессивные личности не только прекрасно умеют находить козлов отпущения, но делают это настолько неуловимо, что их сложно поймать за руку.

Билл злоупотребляет выпивкой. Более того, он знает (из своего обширного, очень обширного опыта), что, напившись, начинает недостойно вести себя в других отношениях. Когда Дженис обращает на это его внимание, он не ставит ее слова под сомнение явным образом. Однако он деликатно «отмечает», что напивается лишь тогда, когда не чувствует поддержки с ее стороны, и что все те вещи, на которые она сетует, он не совершает в трезвом виде. Хотя Билл и не говорит об этом прямо, он винит в своем предосудительном поведении Дженис и алкоголь. Его готовность переложить на нее ответственность за свои недостойные поступки сама по себе нехороша. Это еще одна иллюстрация той мысли, что агрессивная личность переходит к агрессивным действиям в тот же самый момент, как начинает применять любой из описанных здесь приемов нападения.

Показная невинность. Манипулятор демонстрирует показную невинность, когда пытается убедить вас, что любой причиненный им ущерб был нечаянным или что он вовсе не совершал того, в чем его упрекают. Этот прием выстроен так, чтобы заставить вас усомниться в своей оценке ситуации и, возможно, даже в здравости собственного рассудка. Иногда эта тактика столь утонченна, что проявляется лишь как выражение удивления или негодования на лице манипулятора в тот момент, когда он противостоит вам. Но даже выражение лица призвано заставить вас задуматься задним числом, правы ли вы, указывая этому человеку на его дурное поведение.

Показное неведение или смущение. Этот прием тесно связан с показной невинностью и выглядит следующим образом: манипулятор действует так, будто он не в курсе того, о чем вы говорите, или сбит с толку тем важным вопросом, к которому вы стараетесь привлечь его внимание. Тем самым манипулятор «валяет дурака», пытаясь вынудить вас усомниться в своем здравомыслии.

К показному неведению или смущению склонны прибегать все типы личностей с расстройствами характера. Это очень действенный способ завуалировать свою злонамеренность. Помните о том, что все личности с расстройствами характера (а особенно агрессивные личности) – это очень целеустремленные индивидуумы, которые стремятся во что бы то ни стало осуществить свои намерения и используют описанные приемы сознательно, расчетливо и умышленно. Хотя они часто заявляют, что «не знают», что вы имеете в виду, когда предъявляете им эти претензии, или «совершенно не понимают», почему совершили тот поступок, который вы сочли оскорбительным, важно не попадаться на эту уловку мнимой неосведомленности.

Демонстративный гнев. Может показаться странным или даже несколько неуместным причислять вспышки ярости к мощным приемам манипуляции. Согласно устоявшемуся мнению, гнев – непроизвольная эмоциональная реакция, которая предшествует агрессии. На этом основаны популярные программы, обучающие владению собой. Однако мой опыт (а также опыт других исследователей) говорит о том, что намеренная демонстрация гнева может быть очень действенным и хорошо просчитанным инструментом запугивания, принуждения и в конечном итоге манипуляции. Более того, если речь идет о поведении агрессивной личности, будет ошибкой считать, что гнев обязательно предшествует агрессии. Возьмем, например, агрессивного водителя. Человек, который превышает скорость на 40 километров в час, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, со всей очевидностью ведет себя агрессивно. Но в ярость он впадет, скорее всего, тогда, когда перед ним на дороге окажется кто-либо, едущий с скоростью на 10 километров в час ниже максимальной разрешенной. Другими словами, фрустрация агрессии, то есть ее столкновение с помехой, порождает гнев. Агрессивный водитель, вероятно, будет сигналить, «висеть на хвосте» и всеми мыслимыми способами демонстрировать свое бешенство и угрожать водителю впереди, вынуждая его ускориться. В конце концов он, скорее всего, найдет способ обогнать «черепаху», и в мире снова воцарятся мир и спокойствие.

Агрессивные личности прибегают к открытому выражению гнева, чтобы запугивать других и манипулировать ими. Изначально у них нет гнева. Они просто хотят то, что хотят, и впадают в ярость тогда, когда им этого не дают. В этом случае они начинают использовать любые приемы, чтобы убрать с пути помеху. Иногда самым действенным приемом оказывается демонстрация достаточного эмоционального накала и бешенства, чтобы шокировать другого человека и заставить его подчиниться.

Я перечислил основные приемы, с помощью которых скрыто-агрессивные личности манипулируют и управляют окружающими. Эти приемы не всегда легко распознать. Хотя к использованию подобных трюков склонны все агрессивные личности, скрыто-агрессивные применяют их ловко, незаметно и весьма искусно. Любому, кто имеет дело со скрыто-агрессивными персонажами и не хочет быть застигнутым врасплох, стоит выработать у себя обостренное чутье на эти приемы.

Еще очень важно учитывать вот что: когда кто-то часто использует эти приемы, вы не просто знаете, с кем имеете дело, но можете быть также уверены, что сомнительное поведение будет проявляться вновь и вновь, потому что эти приемы не только инструмент манипуляции, но и признак сопротивления изменениям. Оставьте надежду на какие-либо перемены в будущем. Все останется как прежде, пока манипулятор не решит прекратить борьбу и не начнет принимать происходящее. Если он продолжает прибегать к этим уловкам, он со всей очевидностью не намерен меняться.