«Элементарно»

На следующее утро Костя проснулся или, вернее сказать, очнулся позже всех. Судя по доносившимся до него звукам, вся квартира была уже на ногах. Слышался гогот Руслана. Ему вторил заливистый смех Маши и восклицания прокурора.

В дверь постучали.

– Константин, к вам можно?

В комнату заглянула Клавдия Васильевна. В ее руках был поднос, а на нем чашка с чаем и блюдце с куском горячей шарлотки. Костя поднялся на кровати, но сделал это слишком быстро. В глазах потемнело.

– Лежите, Константин. Вам сейчас нельзя делать резких движений.

Старушка поставила поднос на стол и присела.

– Я пришла просить у вас прощения.

– Прощения? За что? – события прошлой ночи постепенно всплывали в памяти.

Старушка собралась с мыслями.

– Есть за что. Позвольте облегчить душу. Прошу только – не прерывайте, мне и так очень нелегко.

Костя согласно кивнул.

– В своей жизни я сделала немало ошибок, – начала Клавдия Васильевна. – К сожалению, те, перед кем я виновата, уже не могут ни простить, ни осудить меня. Только сейчас я поняла, как была не права. Я говорю о своей сестре. Почему я взяла на себя роль судьи? – она тяжело вздохнула. – Но былого не вернешь – Клару и Асбеста, поэтому я пришла просить прощения у вас, пока это еще возможно. Я сказала вам неправду, точнее, не всю правду, но как мне тогда казалось, я не могла поступить иначе.

Письма с приглашениями выслала я, но делала это по просьбе Клары. Она просто уже не могла. Здесь я ничего не придумала и не добавила. Моя сестра была одержима всем, что касалось расследований. Для этой цели она выбрала вас и Руслана. Андрей, пусть он не обижается, попал в вашу компанию, так сказать, заодно. Дело в том, что Андрюша наш дальний родственник – двоюродный внучатый племянник. Клара случайно увидела его фамилию в списках поступивших и связалась с его матерью. Оказалось, так совпало, что Андрей был зачислен в одну с вами группу. Как было его не пригласить?

– Ну, а Руслан? Его-то за что? Он же ничего…

– Это как посмотреть, – улыбнулась Клавдия Васильевна. – Вообще-то, Клара больше надеялась на его отца. Согласитесь, в наше время хорошие связи многое решают, а тут подполковник, да еще прокурор. Мы подумали, что человек, который знает эту систему изнутри, будет нам полезен. Тем более он не был связан с нашими местными, так сказать, представителями закона.

– То есть сам Руслан был вам не нужен?

– Поначалу – да. Мы его не брали в расчет, но как оказалось, он тоже пригодился. Только, пожалуйста, не говорите ему. Он хоть и кажется грубым, но на самом деле хрупкий и ранимый.

– Что-то я не заметил.

– Просто вы смотрите на него с другой точки зрения.

– То есть, вы хотите сказать, что надеялись только на меня?

– По правде сказать, мы вообще не были уверены в успехе. Клара, извините ее за это, считала, что вы должны выступить, как это будет по-химически, в качестве катализатора. Она думала, что новые люди спутают карты преступников. Те будут вынуждены пойти на необдуманный шаг и выдадут себя.

– То есть мы выполняли роль живцов?

Клавдия Васильевна потупила глаза.

– Не совсем. Клара надеялась, что вы тоже проявите активность, и тут она не ошиблась. В, конце концов, так оно и вышло. Без вас все это могло оказаться пустой тратой времени.

– Но когда вы нас приглашали, у вас был какой-то план?

– По правде, его нельзя было назвать планом, но кое-что было.

– Выходит, ваша сестра все это время жила в вашей квартире?

– Да. После санатория Клара чувствовала себя просто прекрасно. Она хотела скорее вернуться домой, но решила сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Нам стоило больших трудов, чтобы осуществить задуманное. Мы не могли воспользоваться парадным входом или лифтом, поэтому пришлось подниматься по черной лестнице. Можете себе представить – две восьмидесятилетние старушки в полной темноте карабкаются между коробок и старых велосипедов на двадцать пятый этаж. Это было нелегко, но мы смогли.

– Понятно, но все-таки у вас были какие-то подозрения?

– Честно говоря, мы не могли заподозрить никого из своих и думали, что преступники – это кто-то со стороны. О том, что это мог быть Олег Игоревич, у нас даже мысли не возникало – таким чутким и внимательным он казался. Только после смерти Клары, у меня возникли некоторые подозрения.

Клавдия Васильевна перевела дух. Ее горло сжимали подступившие рыдания. Наконец, она справилась собой и продолжила.

– В ту ночь Клара чувствовала себя очень плохо. Она жаловалась на головные боли и ломоту. Я дала ей болеутоляющее и снотворное. Заодно сама выпила несколько капель, и заснула, а когда проснулась, было уже поздно. Я нашла ее бездыханной около двери, а рядом с ней лежал Андрей. Бедный мальчик – сколько ему пришлось пережить. Я вызвала «Скорую», а сама, не знаю почему, сбежала к Маше. Я очень испугалась.

– А потом вы решили представить все так, будто умерли вы?

– Это получилось само собой. И именно этого все время добивалась Клара. Когда другие думают, что ты умер, это дает тебе некоторое преимущество – ты можешь спокойно наблюдать со стороны, но в то же время это значительно усложняет задачу. Нельзя появиться на людях и… В общем, получилось так, что официально ни одной из сестер Кузнецовых не осталось. Одна – умерла, другая – пропала. Преступники должны были как-то проявить себя, и каково было мое удивление, когда первым на мою квартиру покусился Олег Игоревич. Я не могла в это поверить.

– А Маша – она с самого начала знала обо всем?

– Да, Константин, но не вините ее за это. Мы две сумасшедшие старухи запретили ей говорить вам что-либо, иначе наш план мог пойти насмарку, а мы зашли уже очень далеко. Маша знала и помогала нам.

– Как же вы попали в ее комнату? Ведь в ту ночь никто не спал и вас обязательно бы заметили.

– О, это еще одна из наших тайн. Я вам говорила, что наши с сестрой семьи жили очень дружно. Настолько, что Алексей – муж Клары – соорудил между нашими квартирами лифт. Представляете, наш персональный лифт!

– Ах, вот оно что, – схватился за голову Костя. – Так это он скрипел?

– Да. Из Машиной комнаты он ведет прямо в платяной шкаф наверху. В ночь смерти Клары я была очень напугана, и поэтому не забрала с собой многие необходимые вещи – документы и прочее. Потом мою квартиру опечатали, и это было мне только на руку. Несколько раз я поднималась к себе и забирала кое-что из пожитков, но совершенно забыла про сейф. В нем хранились наши письма. А когда вспомнила, было уже поздно. Наверху шел ремонт, днем и ночью там были люди. Но нужно было закончить дело и однажды, когда Маша заснула, я сама поднялась наверх и со свечой в руке дошла до сейфа. Кто-то из рабочих проснулся и увидел меня. Остальное вы знаете – они приняли меня за приведение.

– Теперь все понятно. А я-то ломал голову, – воскликнул Костя. – Но вы не так уж виноваты во всем, что произошло.

– Нет, Костенька, я поняла это, когда на моих руках умирал Асбест Поликарпович. Как бы я плохо не относилась к этому человеку, но он спас жизнь мне и моей внучке.

– Какой внучке?

– Маше. Она – внучка Клары. Но обо всем по порядку. Я узнала от Маши, что после смерти Клары Асбест приходил к нам. Он видел ее и узнал, а на следующий день уволился. Здесь ему больше делать было нечего, но он вернулся.

– Зачем?

– Я думаю, он возвращался за своими письмами.

– Как они оказались у вас?

Клавдия Васильевна снова тяжело вздохнула.

– В этом-то и есть мой грех. Всю жизнь я старалась разорвать их связь. Я перехватывала его письма к ней. Не спрашивайте, как я это делала. Я всячески препятствовала их встречам, говорила сестре, что он не достоин ее, но похоже, что своей цели так и не добилась. Думала, что все его письма у меня, но оказалось, что это не так. Для меня стало настоящим открытием, когда вы рассказали Маше про письмо, которое осталось у Олега Игоревича. Кстати, как оно оказалось у вас?

– Я сам не знаю, – ответил Костя. – Я упал в обморок, а когда очнулся, управдом сказал, что нашел его в моем кармане. Кто мог его туда положить? Неужели?…

Костю осенила неожиданная догадка. Клавдия Васильевна смотрела на его просиявшее лицо и сказала.

– Асбест?

– Да, – сказал Костя. – Перед тем, как упасть, я видел его. С ним был кто-то еще, но я не разглядел кто. А когда очнулся, то лежал на пороге нашей квартиры. Ума не приложу, кто меня туда принес. И честно говоря, до сих пор не привыкну, что тогда умерли не вы. Погодите, – выпрямился на кровати Костя. – Выходит, Маша и Андрей – родственники?

– Да, и это еще одна неприятная новость, которую я должна сегодня объявить. Мне так жаль их обоих. Как Маша расстроилась, когда Андрея забрали в участок. Ай-ай! Вот тогда я ей все и открыла. Уж, не знаю, что творилось у нее на душе – бедная девочка. В один день у нее отобрали и любимого человека и брата. А сегодня это ждет Андрюшу. Нет, я не смогу повторить это еще раз. Я и без того слишком много натворила.

– Хотите, я скажу за вас?

Клавдия Васильевна ласково поглядела на Костю.

– Спасибо вам, добрая душа, но я должна сделать это сама.

В дверь просунулась рыжая шевелюра Андрея.

– Доброе утро! Долго вы еще будете секретничать? Там уже все собрались.

– Сейчас и мы подойдем.

***

В гостиной за накрытым столом собралась вся компания – Руслан с отцом, двое их телохранителей, Андрей с Машей и Семен Анимподистович.

Появление Кости и Клавдии Васильевны вызвало всеобщее оживление.

– А вот и наш выпаданец, – приветствовал Костю Руслан. – По статистике сто процентов выпавших из окон долетают до земли, а ты вчера испортил эту статистику.

Костя кисло улыбнулся и тут заметил пристроенный на этажерке макет самолета. Одно его крыло было сломано, с хвоста свисал голубой халат.

– Что это?

– Я тебе рассказывал, это мой первый самолет, – гордо объявил Руслан. – Мы его с отцом запускали, когда я был маленьким.

– И когда стал здоровым бугаем, тоже, – добавил прокурор.

Костя перевел взгляд с Краснощекова-младшего на Краснощекова-старшего.

– И зачем он вам понадобился?

Руслан хитро подмигнул.

– Это благодаря ему под нашими окнами не стоит очередь из ритуальных услуг.

– Чего? – не понял Костя.

– А того. Мне сказал Андрей, который узнал от Маши, которой рассказал ты – вот такой испорченный телефон получился. Ну, а я передал это кое-кому еще, – его взгляд немного затуманился, но в следующую секунду Руслан взял себя в руки. – Короче, я понял, что на Новый год здесь готовится что-то выдающееся. Я рассказал отцу, и вот – мы здесь.

– И, слава богу, успели, – подтвердил прокурор.

– И при чем тут самолет? Вы что, на нем летели.

– Ну, ты, Склифосовский, даешь. Видать, здорово вчера шарахнулся. Это же, как говорят в наших органах, орудие спасения.

Костя нахмурил лоб, пытаясь понять смысл услышанного.

– Русыч, не грузи, – вмешался Андрей. – Костян вчера в такой переделке побывал – у него до сих пор в глазах фейерверки вспыхивают. Давай быстрее, а то кушать очень хочется.

– Погоди – еще наешься. Так я повторю вопрос – почему этим прекрасным январским утром у нашего дома нет ни одного машины с черной полосой на боку?

Костя этого не знал.

– Да, потому что их спас мой любимый «ЯК-8», – Руслан нежно погладил сломанное крыло самолета. – Только я узнал, что нашим старичкам скоро настанет хана, схватил его под мышку, и мы рванули сюда. Честно говоря, не очень приятно видеть, когда человек выпадает из окна, даже такой как ты, Склифосовский.

Костя изобразил подобие улыбки.

– Но ты точно в рубашке родился, – продолжил Руслан. – И хоть мы видели, как ты барахтаешься на штору, но, уж извини, сначала поднялись на крышу.

– Зачем?

– Отец придумал, как отвлечь всех этих подаркополучателей от их телевизоров. В новогоднюю ночь сделать это было сложно, но у нас получилось, – Руслан передернул плечами. – Не забуду этот холодный шпиль. Как я к нему не примерз? Короче, мы обвязали шпиль веревкой, к другому концу привязали самолет. На крыше нашли вот этот халат. Остальное было делом техники – запустили пропеллер и отпустили на волю. Время было подходящее – без пяти двенадцать. И хоть наш агент Ан несколько дискредитировал идею существования привидения, через две минуты весь народ стоял внизу или таращился из окон на нашего «призрака». Когда настал час Х, около телевизоров никого не было.

– Значит, пока я падал из окна, вы запускали самолетик? – с укором произнес Костя.

– Да, – не моргнув глазом, ответил Руслан. – Ты же сам говорил, что семеро одного не ждут. Тут был примерно такой же расклад – спасать тебя одного или остальных двадцать трех человек. Уж, извини, но мы выбрали второе.

Костя обиженно надул щеки.

– Но-но, Склифосовский, ты чего? Ведь все закончилось хорошо.

– Ладно, хватит разговоров, – взяла инициативу Маша. – Садитесь за стол, а то мы с прошлого года ничего не ели.

– Это точно, – потер руки прокурор. – Кто что будет пить?

– Григорий Степанович, здесь же дети, – одернула его Клавдия Васильевна.

Прокурор оглянулся.

– Вы так думаете? Ну, хорошо, нальют сами.

Завтрак переходящий в обед закончился ближе к вечеру. Все были веселы и радостны. С первыми сумерками в дверь позвонили.

– Хорошо новый год начинается, – проворчал Костя. – Опять кого-то принесло.

– Входите! – крикнул Руслан. – Все равно двери нет.

В квартиру вошел Арамис.

– С новым годом! У вас все в порядке? – спросил он, оглядывая разгромленную квартиру.

– Дружище, как ты нас нашел? – в голос воскликнули Андрей с Русланом.

Глаза таксиста округлились.

– Ру? Ан? Вы здесь? – он попятился к двери, но Руслан опередил его.

– Не бойся – больше ни за кем следить не станем. Садись.

Арамису подставили стул, но его ноги упрямо не хотели сгибаться.

– Я лучше пойду, – сказал он. – Я только хотел увидеть, что у вас все хорошо. Это вам от тети Ануш.

Он поставил на стол пакет с апельсинами.

– Счастливого Нового года!

– И тебе не хворать, – ответил Руслан.

В дверь снова позвонили. На этот раз гостем оказался ректор института. Он со всеми обменялся рукопожатиями, дамам поцеловал руки, а с прокурором трижды облобызался. Вместе с ними, держась за ручку, в квартире появились преподаватели физики и уголовного права – Ломоносов и Эльвира.

Андрей смотрел на них, хлопая глазами.

– У нас выездной экзамен на дому? – ошалело спросил он.

Вошедшие рассмеялись.

– Можно и так сказать, – ответил ректор, доставая из портфеля бумаги. – Принес вам первые приказы нового года. Разрешите зачитать в торжественной обстановке? Итак, «Приказ №1. Город Москва, число такое-то», это можно опустить. Вот. «В связи с блестяще выполненной операцией по расследованию и выявлению особо опасной группы преступников, незаконно присваивающих чужую недвижимость, приказываю восстановить на первом курсе студентов Краснощекова и Скоробогатова». Поздравляю!

Он пожал обоим руки.

– Надеюсь, что в следующем семестре вы оправдаете наше доверие и не станете игнорировать учебный процесс.

Руслан воспринял эту новость без особой радости и покосился на отца.

– Дело в том, что мы решили… Короче… не буду я учиться на криминалиста.

– Как? Почему?

Руслан снова глянул на отца.

– Буду поступать в летное училище…

– Ты нас бросаешь? – спросил Андрей.

– Зачем же? Училище здесь – в Москве. Будем жить вместе, если вы не против.

Костя уклончиво пожал плечами. Все расхохотались.

– Ладно, мы оставим вас ненадолго, – сказал, вставая, Андрей. С ним поднялась Маша.

– Погодите, – окликнула их Клавдия Васильевна. – Мне нужно вам кое-что сказать. Наедине. Пойдемте.

Они скрылись в Машиной комнате.

Костя тоже поднялся.

– А ты куда? – окликнул его Руслан. – Только апельсины принесли.

– Спасибо, но мне тоже нужно кое-что закончить.

– Если решишь изгонять дьявола, – сказал Руслан. – Предупреди – я пойду пройдусь.