В сознании вспыхнуло солнце. Выжигая ослепительным сиянием все нутро, вломилось в мозг водопадом ощущений. Серое вещество билось в агонии чувств. Радости сменялась горькой печалью, ломающая боль — приступом экстаза. Бомбардируя сжавшееся в горошину сознание, пакетами эмоций, алгоритм калибровки настраивался под биоритм "скользящего".

На краю сознания пробился синтезированный голос. Гундя о готовности к слиянию, система затребовала подтверждения.

Знакомая пентаграмма встретила хозяина дежурными всполохами зеленого огня. Начиная готовить канал для вывода сознания на внешние просторы "вирта", словно извинялась, мигала ритмом ожидания. Оглядев мастерскую хозяйским взглядом, Череп сразу же осмотрел вязь разномастных лоскутков висевших над столом словно разросшийся виноградник. Вглядываясь в сухие листочки насчитал их только треть от всей вязанки. Довольный собой, лишний раз похвалил себя. Он хорошо запутал следы. Каждый листочек символизировал собой маленькие алгоритмики которыми он украшал все узловые точки своего пребывания, и если бы по его следам шли церберы, то все алгоритмы бы распадались, отмечая волну интереса к именно его следам. А так получается, что на трети его следов церберы бросили вычисление, запутались в его хитроломных петлях которым бы позавидовал самый старый заяц леса.

Начиная облачаться в привычные доспехи, активируя кубики алгоритмов и украшая себя медальоном, с легкостью молота пробивающего защиты, Череп все-таки мандражировал. Такой переполох в вирте как он устроил в прошлое посещение, не мог пройти незаметно. И хотя несколько месяцев это достаточно долгий период времени для того, что бы "вирт" зажил привычной жизнью, Череп думал с чем он может столкнуться. Церберы землю рыть будут, но найдут ли? Судя по "таликам", они не знают кто так похозяйничал на их территории. Но просто так этого не оставят. В принципе он готов к любому развитию событий. Тогда почему так тревожно и он тянет выход в вирт?

— Может я просто трушу? — задал сам себе вопрос Череп, — хотя не боятся только отмороженные на всю голову.

Сам ответив на свой вопрос, сияющая фигура последний раз себя ощупала на предмет прорех в защите и ощутила увесистость клинков, с легкостью вытекающих в руку, только задумайся прорваться с боем. И тут Череп понял, что безотрывно смотрит на колбу с тяжелым красным переливами. Клубясь непрерывным движением в стенках строго ограниченного пространства его разработка в постоянном поиске решений перемалывающая принципы программирования, в вирте выглядела тягучей жидкостью высокой плотностью напоминавшей ртуть. Но это детище бессонных ночей скорее было кислотой. Проламывая защитные механизмы, постоянными гибкими просчетами эта химера не имела четкой структуры и могла проникнуть на самое дно, самый низкий уровень программирования. И меняя основную суть чужого алгоритма, вплетала нити своего алгоритма, тем самым позволяя вероломному захватчику договариваться практически с любым алгоритмом — по дружески. То есть воспринимать чужака как часть себя.

Не долго думая Череп схватил колбу, и придав форму фляги вложил в одну из поясных секций кольчуги. Отдавая команду пентаграмме нырнул в сияние вирта.

Привыкшее зрение услужливо выхватило кишевшее разноцветными лучами пространство общественного тамбура. Словно почуяв добычу, со всех сторон пустой полусферы к нему потянулись "пиявки". Чуя живого пользователя, пиявки облепили кольчугу живым покрывалом, стремясь закрепиться на чешуйчатом теле, в наглую врастали между сегментами защитных программ.

Привычным усилием воли, Череп превратил чешуйки в острейшие бритвы. Засверкав лезвиями, программы беспощадно обрубили рекламные обращения, всевозможный спам и прочую дрянь "липучек".

Расправив плечи, оглядел узор пустынный пейзаж. Удивившись одиночеству, Череп начал присматриваться к каналам, куда можно нырнуть и выбраться поблизости с "первыми вратами". Как назло все каналы то и дело, "замерзали". Превращаясь в реку ослепительного льда, замерзали отсутствием ритмичного движения. Становясь на пентаграммы соответствующие каждому каналу Череп уже перебрал десяток, но все не мог найти тот хрустальный звон который выведет его к "вратам". Решив рискнуть на последнем канале у которого свечение более менее имело уверенный ритм, дождался звона хрусталя, пентаграмма окрасилась в доброжелательный зеленый узор.

Миг и он был на площадке "первых врат". Общественные туннели работали в обычном режиме, то и дело украшаясь редкими всполохами уходивших на следующий уровень скользящих. Идиллия. Если бы он не был виновником прошлого переполоха, то он не смог бы найти различий в картине.

Остановившись перед служебным каналом, Череп злобно ухмыльнувшись и посылая тревогу ко всем чертям, ворвался в служебный канал огненным болидом.

Пролетая первые узловые точки, Череп прислушивался к ощущениям. Замедлив скольжение, остановился прислушиваясь к тишине. Словно показалось, но затем все ближе и ближе стал нарастать протяжный вой, от которого хрустальные стены канала мягко завибрировали. Из встречной дали к нему неслись темные фигуры. Оставляя рубцы от когтей, бесплотный вой вдруг приобрел объем в плоде больного воображения, воплотившись в мощное тела с огромной пастью. Словно унюхав добычу широкими ноздрями, чудовищные безглазые головы оглушающе взвыли. Заскрежетав хромированными клыками, ускорили рикошетный бег.

Череп решил рискнуть, хлопнул в ладоши. От превратившегося в стекло тела, отделился бледный фантом. Набирая цветность фантом пустился в бега. Посторонившись в сторону, Череп пропустил слепые пасти. Успев коснуться крайней образины, скопировал код конструкции.

— Хм, нужно будет собачек, рассмотреть под микроскопом, — вслух произнес Череп, наблюдая за удалявшейся охотой услышал вой полного разочарования, усмехнулся, — ну в следующий раз косточку захвачу…

— Здарова "дикий", — раздался за спиной веселый голос, судя по тембру, молодого парня.

От неожиданности Череп подскочил. Он-то был уверен, что он не видим. Медленно поворачиваясь, увидел самого натурального колобка, известного с пеленок. Вот только этот, — переливался ртутью.

— Вот хам то. Я ж с тобой поздоровкался. Или ты думаешь я тебя не вижу?! — от души хохотнув колобок выпустил из заднего места мутное облако. Легко взяв направление, оно мгновенно проявило Черепа мутной фигурой, — енто ты могешь моих щенят обмануть. Но не меню…

— Ни хрена себе щенятки, — в тон усмехнулся Череп, — не хотел бы я с ними встретиться когда они по кабанеют.

— Да ладно тебе, простые ловушки. А вот твои выкидоны…

Череп отшатнулся от возникшего вихря-волчка. Не успев моргнуть как стал рассматривать натуральную волосатую задницу, но только, явно пострадавшую от маньяка мясника.

— Видишь? Это все твоя работа, — провещала кровоточащая рваная рана, — Уже с два месяца, как вот такое у меня. Начальство просто озверело. А мы наматываем сопли на кулак латаем после тебя "дыры"… Слушай. Нам надо с тобой спокойно поговорить, в обстановке когда нас никто и ничто не будет отвлекать.

— Нее. В другой раз. Всем церберам привет…, — ответил Череп, мысленно представляя какой будет разговор и какое место где никто не будет мешать. И собираясь покинуть место встречи, только развел руки для хлопка скольжения.

— Ну, что же, — раздавшийся ответ, прозвучал с интонациями усталого участкового пытавшегося вразумить малолетнего хулигана, — По хорошему не захотел будем по служебному…

С последними словами колобок стремительно стал делиться. Набухшая туча, мелко заколыхалась тысячами уменьшенных колобков. Обволакивая добычу удушливым ковром, стремительно облепила фигуру скользящего в плотный кокон.

Ощерившись лезвиями, Череп забилась в удушливом мешке. Тысячи раскаленных иголок впились в органы чувств. Приступы боли пинали сознание огромными кувалдами. Боль сменилась онемением. Все чаще казалось, что в голову приникли противные щупальца, по хозяйски начиная крутить рычаги управления. Сейчас ослабится контроль над ситуацией, потом потеряется осознанность, что ты человек, а затем с тобой можно делать все, что угодно. Внушить, что ты собачка, и будешь повизгивать от щенячьего восторга. Захотят, и будешь булькать во всю, изображая унитаз.

Забившись птицей в клетке, Череп ощерился вздыбившейся чешуей. Высекая искры, яростный напор стали столкнулся со стенками кокона вдруг обретших прочность гранита.

— Ты думал, что я совсем тупой?! Да я все это время, пока жаждал встречи с тобой складывал мозаику из обрывков твоих алгоритмов!!! — довольный собой колобок, смеялся раскатами голоса давившим со всех сторон своим могуществом, — Я долго ждал этой встречи "дикий". Очень долго!

Дымясь окалиной, лезвия мечей стерлись почти до гарды, а потрепанная стенами кольчуга, придавала потускневшей фигуре вид потрепанной штормом рыбины. Его потуги были словно наскоро сработанной халтурой, которая столкнулась с произведением настоящего мастера. И все его заготовки наталкивались на прочные стены. Один за другим алгоритмы с хрустальным звоном рассыпались о прочные стены, с каждой попыткой становившиеся все ближе и теснее.

Череп начинал злиться. Проклиная себя за тупость, он метался в мешке диким зверем. Попасться на болтовню "цербера", это как поверить в слезы крокодила. Смотрителю просто нужно было время, что бы подготовить ловушку. И "цербер" его наговорил, а он развесил уши.

— Что такое служба мы знаем, — больше от страха и для бравады, Череп хищно оскалившись, многообещающи заулыбался, — а она полна трудностей и неожиданностей.

За клокотавшее бешенство, и показавшаяся пучина паники заставили пойти его на то, что в спокойной ситуации даже и не подумал бы. Рискуя остаться полоумным на всю жизнь, он достал флягу с бардовой ртутью. Отвинтив колпачок запрокинул голову и сделал первый глоток "сырого" алгоритма.

Понимая, что больше противопоставить подготовленному к встрече церберу ему нечего. Он решил саму свою виртуальную личность превратить в оружие. Идея была совсем новой и каковы будут последствия, Череп даже не догадывался.

Чувствуя накатившую слабость, и лихорадку начавшую жечь все изнутри, Череп сжался в позу зародыша, уютно улегшись в уменьшающемся мешке, потерял сознание.

Постепенно контуры тела стали оплывать. Растворяясь в разливающимся озере расплавленного металла, последний выступ тела растаял комком мороженного. Вспучиваясь пузырями озеро начало кипеть. Лаская гранитные уступы жаром, въедалось в начавшую растрескиваться породу.

— Эй! ты, что творишь?! — панически загрохотал многократный голос, — Дурень ты же меня разорвешь!

— Сам начал. Я тебя не трогал, — едва пришедший в себя Череп, ответил осипшим голосом.

Борясь с внутренним давлением не понятных процессов грозивших разорвать голову как перегретый паровой котел, Череп старался не упустить контроль над процессом.

Глядя за стремительно разбегавшейся паутиной трещин, услышал:

— Ну тебя на хрен…

Разом упавшее давление выплеснуло Черепа в туннель. Щурясь от яркого света канала, медленно поднялся с озера полыхающего огня. Оглядев руку, купающуюся в языках пламени, удивленно хмыкнул. Наполнявшая тело стихия, билась нестерпимым жаром, грозя испепелить любую преграду, только дай волю. Сбавляя ярость до умеренной злости, удовлетворенно довел горение тела до синего пламени.

— Ты не дикий, ты бешенный, полный отморозок — вяло проскрипел потускневший голос запеченного колобка. Безвольно заваленный на бочок, цербер только обессилено вращал глазами, — ну зачем ты так со мной? Хотя вопрос зачем — опускается на хрен. А вот чем ты это сделал!? Мы этот мешок всем отделом придумывали! А ты его в миг расколол своим алгоритмом. Да за такой алгоритм я готов в рабство пойти, да, что там я, хочешь всех дармоедов отдам. Все равно ничего путного не придумали…

— И, что я с вами буде делать? Плантации открывать, что ли? — хохотнул Череп, — хотя погоди. Можем сторгануться. Ты можешь мне канал на Землю дать?

— С головой совсем не дружишь?! — от не обычности предложения, колобок закончил прикидываться раскатанным в блин, весело подпрыгнув, замер на почтительном расстоянии, — Там же война! Сразу по сознанию лупят! Нам даже пришлось каналы затыкать, когда оттуда такие армады двинулись. И самое странное всех без разбора мочат, наповал. Хорошо, что мы только прознали сразу фильтры поставили, но там вирт трещит по швам. Такой заварухи еще не было Нам бы только блокаду удержать…

— Не понял, так к нам лезут!? Кто?

— Да их там разберешь, что ли!? Они же плакатов не носят… Просто туча хищных тварей, с повадками матерых бойцов. Ели от них отбиваемся. Слушай, давай к нам. Я же тебя сразу заприметил…

Оказывается его еще при первом осмотре заприметили. Его первые программки вначале вызывали ухмылки как необычные поделки, но с каждым разом интерес к его алгоритмам возрастал. Жутко любопытно было посмотреть опытным "церберам", что там наваял этот "дикий" самоучка явно не являющийся программатором ни одной корпорации. А когда алгоритмы стало просто не понять, но они каким-то чудом продолжали работать даже в отсутствие хозяина любопытство сменилось завистью и навязчивым желанием заполучить такого программатора к себе на службу. Но понимая, что человека который сам оплачивает себе вирт и спокойно скользит по просторам сколько ему необходимо, обычными обещаниями не сманишь, Колобок задумал авантюру. Дать влипнуть дикому по полной программе на какой-то афере и в виде спасителя завербовать того на службу. Покрутив план и так и этак, Колобок не чурался подловатенького запашка, главное было заполучить программатора от бога.

Но "дикий" вел себя очень прилично. И на все провокации вел себя тихо и покорно как обычная "сопля". И даже когда его в наглую обворовали, тот не сорвался в череде пакостей, а молча стал навешивать защиты да с такими приворотами наворотами, что мозги плавились у всех церберов на пару с мощностями искусственных интеллектов. Не оставляя надежды, что все таки "дикий" на чем-то проколется, Колобок был терпеливым охотником в засаде.

И "дикий" ответил. Да так ответил, что лучше бы он вообще не рождался. Хаос и разруха. Вот был какой ответ "дикого". За короткий сеанс скольжения, тут умудрился нарушить целостность служебных каналов на всех уровнях "вирта". Захламил вирт своими фантомами, играючи сбив замки защиты вывернул хранилища секретных данных, и взял непонятно, что по ему одной понятной логике. И напоследок, влез в центральный поток управления и вывернул все наоборот. Сделал служебные каналы общественными, а общественные служебными. Но самое противное, что было не понятно КАК это было сделано и кто именно это сделал. Только по обрывкам "путалок" и "следилок" Колобок стал узнаваться почерк одного знакомого "дикого".

И как только церберы все восстановили, более-менее придав первозданный вид "вирту", весь отдел горел жаждой крови "дикого". Пылая местью, создали силки из которых не мог выбраться не один подопытный смельчак, весь отдел, вместе с главой, терпеливо ждали…

— Но и на этот раз ты нам нагадил. Весь наш труд, оказался полным дерьмом. Но я все равно оставляю в силе свое предложение. Пошли к нам, а? Я тебе тебя полный пансион и деньжат отвалю воз и тележку. Полный допуск, бесплатный трафик. Я своих жмотов раскручу, — Колобок запучеглазился самой великой печалью, — нам такого программатора, ох как не хватает. Слышь ну давай, а то уже и так людей теряем. Земляне, гады сразу в клочья рвут, прокол в сознание, и все нет человека. А у нас же как всегда экономили на разработках. А теперь отбиваемся каменными топорами…

— Весело, — вздохнул Череп. Глядя на спектакль "цербера", подобрел. Откровенность растрогала, и простив иезуитские методы вербовки, он решил не жадничать. От руки оторвался лепесток пламени, жадно потянувшись во все стороны, тыкался слепым котенком, — держи. Это алгоритм нового вируса.

— Тююю… я то думал тут, что-то бешенное, а это всего лишь вирус…

— Не тупи. Это алгоритм не навесной. У него нет постоянной структуры, это самообучающийся алгоритм который способен добраться до исходников и оперативно вносить изменения. Но самое важное, только, что открылось, — Череп прислушивался к своим ощущениям. На первый взгляд все вроде бы оставалось в привычном фоне, но окружавшее пространство, то и дело окрашивалось дымкой. Проступавшей не понятными символами и образами. Как будто на одно изображение кто-то пытался наложить второе, и каждый раз видение срывалось и окружающий мир принимал обычный вид. Моргнув глазами, стряхивая очередную дымку, Череп продолжил, — Алгоритм внедряется в сознание скользящего. Становится частью личности. Я до конца еще не разобрался откуда он подпитывается. Но не ресурсы терминала это однозначно…

Оторвавшийся лепесток пламени устремился прикоснуться к замершему с отвалившейся челюстью Колобком. Едва не отпрыгнув, тот внимательно разглядывал висящий в пустоте лепесток. Извиваясь словно живой, переливаясь оттенками живого пламени, лепесток трепетал едва уловимыми всполохами.

— Но предупреждаю сразу, он сырой… Это из-за тебя, пришлось активировать без проверки. Так, что за последствия не отвечаю.

Без сожаления расставаясь с полугодовой работой, Череп с интересом наблюдал за переменной эмоций Колобка Запрыгавший в приступе эмоций безумный мячик, с трудом держался на одном месте.

— Мать пере мать…, — избавился от ступора главный "цербер". Готовый в любой момент рвануть подальше, нарезал круги, настороженно присматриваясь к лепестку, — че та страшновато. Такие же разработки были запрещены, из-за гибели подопытных. А ты живой. Да это же, да за это можно… Да с таким штормом мы сами можем ломануться на Землю. Надаем по шее, что бы знали как валить наших. Нет это просто…

Череп пожав плечами собрался уходить, как заметил несущиеся со всех сторон причудливые фигуры. Почти каждая была окружена сворой программ, по фантазии хозяина принявшие самые странный вид. Были мутации хищных рыб, и скопища металла, не понятно по какому принципу удерживающих свой арсенал, но больше всего было четвероногих мутантов.

— Опять? — грозно спросил Череп. Озерцо заклокотало выбрасывая протуберанцы пламени. Разведя руки, вздыбил пальцы в метровые клинки огня.

— Спокойно…спокойно, — подставляя жару бока, засуетился Колобок. Нервно закружив вокруг, заторопился, — это свои, это мой отдел…Просто посмотреть, так сказать познакомиться.

Настороженно оглядываясь, Череп отступил к начавшей обугливаться стене канала. Недоверчиво глядя на торопившегося уверить в мирных намерениях Колобка, ожидал любой пакости.

— Мы же ведь с тобой договорились! У нас же сделка! Ты мне, я тебе…, — торопился Колобок, — …только вот на Землю я не могу тебя пропустить. Там сейчас Флинт блокаду держит. И открыть канал не смогу. Все, что хочешь, но только не Земля…

Оглядывая стену тел, сплоченной группой перекрывшей канал с двух сторон, Череп с интересом рассматривал "церберов". Знаком ведь был только по слухам, а сейчас передним стояла сотня одной смены смотрителей "РУСЭНЕРГО". Как в музее, застывшие фигуры взирали обличьями воинов всех эпох. Увешанные оружием, на лицах решительность, а в глазах все оттенки интереса. Кто смотрел с праздным, кто с накрученным нагоняями от начальства, но совсем не было враждебных взглядов.

— Хватит уже. Не порть имущество…, — запричитал Колобок, сокрушаясь о начавшей уже чернеть стене канала, — кто на тебя полезет то. Все прекрасно знают, что здесь произошло. Ни кто трогать не будет. Я тебе клянусь!

— Ладно. Надеюсь одной демонстрации хватит, — успокаиваясь Череп, вернул пальцам привычную форму. Сбавив пламя, с усмешкой уселся в позу лотоса, — ну тогда давай меняться тем, что можешь предложить…

Уходил Череп довольный до щенячье визга. За какой-то алгоритм, хотя и долбил голову полгода, получить официальный допуск в служебные каналы — это сделка с потрясающей выгодой. Прощайте "замерзания" в общих каналах. Прощайте пробки в инфоузлах. А плюс еще и пропуск как нештатного сотрудника отдела безопасности сети, дающий доступ к рулону привилегий. Определенно сделка, того стоит. Хотя и пришлось дать мутное обещание помогать чем сможет…

Воодушевленный таким раскладом, Череп несся раскаленным болидом. Подставляя лицо, под ощущения ветра, пролетал развязки потоком взбесившихся электронов. Ныряя в череду "врат", выскочил в пустоту, единственным украшением которой блистал вращающийся драгоценный камень. Переливаясь бриллиантовыми гранями, инфоузел раскручивался от стремящихся его коснуться точек.

Порхая мотыльками над сиянием зеркальных плоскостей, "скользящие" заплетали сложный танец. На краткий миг касаясь граней взмывали в высоту, что бы под стремительный пируэт, повторить получение информации, но уже с другой плоскости. Сливаясь с мотыльками, Череп занялся тем зачем вообще собирался в сеть.

Заметно потяжелев от собранной информации, тело уже не так послушно, но еще подчинялось командам. Отрываясь от последней плоскости Череп, устало оглядел грани. С чувством умаявшегося танцора, рванулся к сияющей арке "врат". Раздувшиеся бока, давили тяжестью собранного материала. Загруженные до предельной массы накопители, не давали разогнаться до приличной скорости. Вместо того, что бы промчаться искрой, но ночному небу, Череп коптил как старинный реактивный аппарат.

Минуя последнюю развилку одним концом упирающуюся в родную горловину "первых врат", Череп остановился. Медленно отплыв назад, — второй конец заканчивался мембраной бардового сияния, пульсируя словно живая, преграда закрывала самый близкий портал на Землю.

Чувствуя себя хозяином жизни, не мог пройти мимо искушения. Оказавшись перед переливающимся зерцалом, протянул руку с простеньким браслетом. Свернутый спиралью алгоритм — допуск, приятно защекотал. На вид казавшаяся такая безобидная пружинка, могла открыть двери о которых мечтали все мало мальски пострадавшие от драконьих правил "церберов".

Глубоко вздохнув сделал шаг. Проникая в багровую муть, почувствовал как минимум проход четырех преград. Сунуться бы ему со своим "таликом", вертелся бы пескарем на сковородке. Все таки четыре мембраны, это уже не шутки, и как бы повел себя "цветок" без подзарядки, было величиной неизвестной. И брали бы его "церберы" не напрягаясь, как поднять упавшее яблоко.

Лишний раз хваля себя за удачную сделку вылетел из арки. По сравнению со всеми чудесами сети, открывшееся зрелище захватывало дух своей масштабностью. Задержав дыхание Череп, смотрел на огромную воронку пространства. Теряясь краями в пустоте, огромная горловина казалось втягивала весь мир. Но сейчас к переливам аметистовых стен добавлялась великая сеть, мелкими ячейками сливалась в снежное поле. На котором-то и дело вздувались холмы и горы. Вершины которых лопались с сотрясающим все естество грохотом. Из проломов, издавая истошный вой, устремлялись кошмарные создания. Блестя когтями алея раскрытыми в леденящем крике пастями, чудовища растекались извержением вулкана.

Навстречу им бросались, такие же порождения кошмарных снов. Ведомые искорками всадников, защитники долины отличались большей угловатостью и медлительностью. Менее изощренными движениями малочисленные защитники встречали вал. По принципу тарана, вгрызались в извивающихся монстров простой хваткой, и также бестолково гибли от скорпионьих ударов.

Заворожено наблюдая за битвой Череп завис над одной из трещин. Разворачивающая битва поражала своей масштабностью и чудовищной фантазией. Мозг отказывался верить, что такое вообще возможно, перегруженное образами сознание сотворило злую шутку. Отключив логику просто наблюдала за схваткой, и когда к нему устремились щупальца огромной мутации осьминога и скорпиона, Череп с тупой бестолковостью застыл на месте.

— Чего стоишь придурок?! В сторону! — следом последовал удар от которого все тело заныло как после встречи с паровозом.

— А? — Смог выдавить Череп растерянно замотав головой, с удивлением заметив, что уже стоит на палубе древнего парусника.

— Откуда такой дебил взялся, — разорялся одноногий человек, во всю пыхтя трубкой, зло сверкал одним глазом. Водрузив пиратскую треуголку, требовательно уставился на Черепа, — Ты кто? Как ты сюда попал?

Рассматривая закованную фигуру Черепа, брезгливо поморщился на горевшую золотом кольчугу. Сняв с растерявшегося Черепа, браслет внимательно его осмотрел. Изменившимся голосом, громогласно гаркнул:

— Кто "соплю" в портал впустил!?

На возглас начали слетаться "церберы". Бесцеремонно рассматривая Черепа, на реях парусника расселась стая чаек. Превращаясь в разношерстную команду моряков, пересмеивались комментировали происшествие.

— Вышвырнуть его отсюда, — рявкнул пират, засунув браслет в карман, потерял к нему всякий интерес.

— Браслет-то верни, — потребовал у спины Череп.

Начиная оправляться после потрясения, чувствовал себя глупо и обиженно. Первый раз оказался на поле битвы, и так опрофаниться. А какая стыдоба-то будет когда браслет вернут Колобку, Череп поежился.

— Чего?! — резко обернулся пират. Пристреливая "соплю" взглядом полной брезгливости, протянул, — иди отсюда пока еще помнишь кто такой! Я же сказал убрать, или меня плохо слышно?!

В ответ на грозное обещание, с рейки слетел абордажник. Сверкая пуговицами камзола, уставился на Черепа, взглядом хищника. Убрав старинный раструб пистоля, выставил гротескную саблю. Многообещающи улыбнувшись, склонился в пародийном приглашению к трапу.

Намек был прозрачен как слеза. Или он сам пойдет, или его вынесут изрядно потрепанного, но браслета ему не видать. Закрыв глаза Череп разворошил тлеющий костер не забытой злости. В сознании взметнулись первые языки пламени. Охватывая все новые и новые поленца эмоций, костер разгорался в бушующую стихию.

Чувствуя как давление начинает ломить виски, Череп открыл глаза. Весь мир закупался в пламени. Пират ошибся в оценке кольчуги. Она не защищала тело от внешних опасностей — она сдерживала разрушающий огонь.

Почувствовав не ладное абордажник дрогнул. Сделав шаг от взметнувшегося пламени, бросал настороженные взгляды на капитана. Тот потеряв интерес уже к "решенной" проблеме, склонялся на борт, озабоченно рассматривая ситуацию в низу.

— Э… капитан, — протянул абордажник, но передумав рванулся в перед со взмахом.

Мигом удлинившиеся пальцы взметнулись десяткой огненных клинком. Со звоном погасив удар, зашипели впиваясь в таявшую саблю. Не веря своим глазам, абордажник обернулся к застывшим товарищам. И пока он искал подтверждение тому, что видит, клинки расплавили саблю на ровные кусочки. По касательной задев рукав, с треском вошли в деревянную палубу. Встретившись с извечным врагом, палуба зарумянилось в углях начала пожара.

Не довольно обернувшийся на вскрик капитан, недоуменно уставился на огненного элементала, оперившись клинками парившего над бившемся в конвульсиях абордажником.

— Какого хрена, — недоуменно выдохнул пират, оглядываясь в поисках сопли и не мог понять откуда взялась огненная фигура.

Неизвестно чем бы окончилась немая сцена, если бы линкор не затрясся в канонаде пушечных выстрелов. Откуда-то снизу раздался вой боли, следом весь корабль тряхнуло от мощного удара. Оглушительный треск сминаемых перил, предупредил появление огромных щупалец. Извиваясь в раскручивающемся движении, скользкие отростки с противным звуком присосались к палубе. Стряхивая все со своего пути следом появилась еще пара, заваливая мачты, разрывая паруса появилась еще пара и еще.

Сбитые абордажники валились как переспелые груши, с ориентировавшись в полете, уже приземлялись с оружием на голо. С боевым кличем засверкала сталь клинков и пороховые выстрелы. В ответ раздался треск открываемой палубы, чавканье присосок. Сминаясь под ударами стали как масло под раскаленным ножом, живые черви слепо скручивались в смертельные объятия. Почувствовав, что-нибудь внутри кольца, стремительно сжимались перемалывая остатки метровых мачт, обрывки парусов и не осторожных абордажников.

Череп ощерился клинками. Издав крик боли, отмахнулся растопыренной пятерней. Порубленные щупальца, обуглились ровными нарезками, начавшей таять плоти. Место прикосновения словно затянулось коркой льда, нестерпимый холод высасывая тепло стал растекаться по всему бедру. Стряхнув прилипшую жижу, по детски затер место, пытаясь согреть отмерзшее тело, оглянулся.

По всей палубе шел бой, и как раз не в счет команды начавшего крениться линкора. Часть живых отростков, намертво приросшая к палубе выпускала стремительно растущие отростки. Которые с удвоенно скорость и силой набрасывались на защиту гибнущих сородичей.

Рядом пискнул скрученный сразу тремя щупальцами абордажник, скованный по рукам и ногам скручивающимися кольцами, начал покрываться ледяной коркой. Освободив человека, Череп быстро прокручивал всю ситуацию. Нужно бороться с родником реки, а не с ее потоками.

Взлетев птицей спикировал за борт. Уклоняясь от потревоженных отростков, очутился напротив горевшего холодным безразличием глаза. Не убавляя скорости, превратился в смертоносный огненный волчок. Раскручиваясь до смазанных контуров, огненный смерч с шипением впился в белесую муть зрачка.

Изрыгая вой, распахнувшейся пропастью клыков, огромная масса задергалась. Приросшее к линкору чудище лишившись возможности удрать, беспомощно ревела под рассекающим все голову огненным волчком. Теряя под стремительными полетами огненной точки, куски тающей плоти, чудовище постепенно затихало, свесив порубленную мешок головы в немой агонии стало терять контуры, медленно рассасываясь оставило после себя только мутное облако.

Взлетев, на палубу изуродованного линкора, Череп с интересом наблюдал за начавшими зарастать пробоинами.

— Вас "диких", хрен поймешь…, — устало заговорил капитан пиратов. Вырастив подзорную трубу, отвлеченно уставился в низ. Задрожав всем корпусом линкор сделал серию залпов, — С виду "сопля" "соплей", хоть табличку прибивай.

— Браслет.

— А этот, — кинув браслет капитан, оторвался от затухающей битвы. Взглянув на Черепа, довольно хохотнув, — бери, я даже не буду спрашивать откуда он в руках нашей головной боли.

В ответ усмехнувшись, Череп лязгом с хлопнувшейся чешуи убрал пламя. Опустившись рядом, заинтересовано посмотрел вниз. Развиваясь подранными парусами, зияя пробоинами подобно Летучим Голондцам, немногочисленные линкоры зависали над поле битвы. Торчащие по всему корпусу орудия, украшаясь облаками выстрелов, поливали остатки прорвавшихся чудищ потоком черных горошин. Попадая в гущу тел, ядра разрывались всполохами яркого сияния, порождая волны света оставляющими после себя только белую сеть экрана.

— А чего все так дико? Парусники, сабли… чудовища, осьминоги и всякая дрянь?

— Ой чья бы собака гавкала, — хохотнул пират, — и это говорит программатор, взломав код полиморфа, едрить того каким алгоритмом?!

Задорно рассмеявшись, как услышав шутку века, взглянул на Черепа с интересом. Видя, что дело плохо, неопределенно хмыкнул.

— Нет вы "дикие", странные до…, — не найдя слово, способное не обидеть странного парня, в минуту разобравшегося с главной ударной силой соперников, махнул рукой. Отвлекшись на абордажника, не так усердно как нужно, колдующего над дырами в палубе, вернувшись продолжил, — Самоучки доморощенные. Беретесь не пойми откуда, сваливаетесь кучей проблем, и сними же исчезаете… Да, да ты первый из "диких", с кем я просто разговариваю…

— А почему дикий то?

— Не знаю. Кто-то ляпнул, что шарахается как дикий…вот и прилипло. И ловить бесполезно — только себе дороже. Медики и те если откачают — считай повезло…

Поморщившись от воспоминаний, пират прервался. Задумчиво раскуривая трубку, собирался мыслями.

— Сами виноваты…, — решил оправдаться Череп, — это вы такие умные и гордые. Туда нельзя сюда нельзя. На придумывали идиотских ограничений, болевые программы, ловушки…

— А, что ты предлагаешь? Все открыть ходи где хочешь делай, что хочешь?! Как-то раз мы оставили один канал доступный как не знаю, что… И, что в итоге? Каждый возомнивший себя программатором, пробовал свои силы, пока один умелец, не заморозил весь канал. И все три тысячи туристов, висели шесть часов, пока этого пингвина не нашли, и доходчиво не надавали по шее, и то… еще гад отстреливался.

Обдумывая услышанное Черепа только сейчас задумался над проблемой порядка в сети. Переваривая услышанное любовался "выздоровевшими" кораблями. Мягко блестя золоченными палубами, надутыми парусами линкоры покачивались в строгом клине. Подчиняясь единой команде, величественно набирали высоту.

— Так все таки почему парусники? — все таки решил дознаться Череп.

— Сегодня корабли, завтра бронепоезда,…можем и в боевых слонов. Скучно просто так заниматься латанием сетевого экрана блокады, — пожав плечами проговорил пират, спокойно рассматривая корабли, — а так всяко веселее.

— Ну про чудищ я бы не сказал, — поежился Череп, вспоминая парализующее чувство, — как-то совсем не весело…

Усмехнувшись пират посмотрел на Черепа с любопытством:

— Ты меня удивляешь. На это и весь расчет. Простая психология, чем омерзительней выглядит тем лучшее. Хочешь ты или не хочешь, а человеческое восприятие остается неизменным. Инстинкты, фобии остаются теми же. Ну например если человек до паники боится пауков или например собак, то увидев гипертрофированный ужас своего кошмара, будет реагировать также. Ты же сам стоял столбом когда, вирус полез на тебя.

Задумавшись над услышанным, Череп попрощался. Выныривая с багрового зерцала, поежился. Мало того, что шарахнут шоком так еще и напугают до конфуза. Усмехнувшись представив как Косяк будет реагировать на бешенное стадо гигантских ежиков, придумал как избавиться от — "дай по порнушке прошвырнуться, не жмоться".