Глава 9
– …вот же ведро с гайками!
Массивный шар навигационного модуля упал на ногу и с победным гулом укатился в темный угол консоли. Прошипев ругательство, молодой парень отбросил анализатор в сторону и в эмоциях хлопнул крышкой навигационного модуля.
Утробно пискнув, консоль укрылась огоньками тестовых прогонов, и тут же разразилась тревожной трелью о проваленном перезапуске навигатора.
Едва сдерживая желание разнести рубку в приступе ярости, молодой человек в затертом до дыр пилотском комбинезоне лишь в очередной раз обессиленно хрюкнул и уткнулся лбом в холодный пол.
Тесная каморка навигационной рубки была усеяна черными шайбами. Поблескивая на свету искорками контактов, мозги звездного привода чернели на полу мертвыми тушками.
Его терпения хватило зачитать толстый талмуд инструкций до дыр. Стопятьсотмиллионный раз выполнить рекомендации с картинками для обезьян. Шестьсот девяносто девять сборок и разборок. Шестьсот девяносто восемь надежд умерло под ненавистную трель. И вот сейчас последняя. Семисотая надежда на то, как весело загудят стойки, как яхта вздрогнет маршевыми двигателями… медленно покатилась в темноту. Звякнув о стенку, сыграла последнюю ноту в похоронном марше в честь четырёх месяцев двадцати восьми дней шести часов и сорока четырех минутах заточения в мёртвом корабле посреди бездны подпространства!
– Нет, ну что за день, каждая железяка норовит не просто из рук вывалиться, а засадить побольнее, да поглубже… Чего тебе, Черныш?! Не видишь, занят я до усрачки, и некогда мне отвлекаться…
Сунувшаяся было в проем голова стального монстра только заслышала о занятости двуногого, сразу же постаралась втиснуться в тесный отсек вместе с трехметровым телом. И в тесном кубрике, и без того ставшего определением тесноты, стало невозможно дышать.
– Ну и какого черта ты приперся?! Я же попросил, разомнитесь без меня. Всё, иди к Белке! Некогда мне, занят я, понимаешь?
Но два метра в холке только заинтересованно склонило голову набок и разглядывало забавного двуногого с интересом.
Демонстративно игнорируя нетерпеливый взгляд в спину и цокот переминавшихся в ожидании когтей, парень отвернулся от рогатого чудовища. Пока двух центнеров стали и нанотехнологий не стало двое, у него еще есть время попробовать еще один, последний разок пересобрать заново модули и перепроверить коммуникации шайб.
Но внутренне, отбросив все шутки-прибаутки, он уже был готов к любому исходу. Усталость от житья надеждой выпила все силы. И до этого дня он дошел только на упрямстве. Но, похоже, пришло время принять удар судьбы… открытым лицом. Наверное, он действительно исчерпал лимит везения и сейчас расплачивается за все свои тяжкие грехи. А как все здорово начиналось…
Молодой повеса, чье изображение не сходило с заставок светских медиаресурсов, был знаменит на всю Солнечную систему своими кутежами. Где бы он ни появлялся, служба контроля реальности переходила на круглосуточное дежурство. Силы быстрого реагирования, аварийные службы мегаполисов и орбитальных станций, подразделения корпораций, отвечающие за обслуживание людей в реальности, все начинали работать в авральном режиме, на износ, когда в их зону ответственности прибывал кортеж наследного главы корпорации «Марс».
Гуляка не утруждал себя участием в делах корпорации. И не был поклонником модного, почти что круглосуточного пребывания в вирте. Он, наоборот, больше ценил настоящие эмоции и ощущения.
И не стеснялся об этом заявлять открыто. Вскоре он превратился в символ нового, праздного образа жизни. Неограниченная финансовая поддержка, неутомимая фантазия и жажда новых впечатлений превратили наследника в синоним праздничных карнавалов и фейерверков. «Человек-порок, скандал и само попрание общепринятых норм, совращающее молодые сердца недостойным поведением!»
Но за ширмой молодого повесы никто не видел разрывающую изнутри боль.
После всего пережитого на Марсе и в «сраном» вирте, ему казалось, что все человеческое умерло на той войне, в той финальной битве, где он вывернул себя наизнанку и выплеснул кошмаром все до остатка. Медики и мозгокруты собрали его психику по кусочкам, склеили из фрагментов одно целое. И то только спустя несколько недель он смог вновь разговаривать с друзьями.
Израненный и опустошенный Косяк пытался восстановить душевное равновесие. Собрать себя воедино и стать, наконец, человеком, с улыбкой на губах шагающим по жизни.
Но вместо облегчения и радости Земля встретила похоронами деда, после которых стало совсем худо. И без того тяжелые отношения с родителями треснули окончательно. Родные стали ему еще более чужими. Он вырос без их внимания, и только старый генерал был для него тем мостом, что связывал с семьей. Теперь его не стало.
Семья для него теперь была пустым местом. Мать еще пыталась с ним поговорить, наладить контакт… Поздно, мама. Поздно. Твой сын умер на войне, так и не дождавшись материнской любви, а отвечает тебе уже чужой человек. Тот, кто повзрослел на потерях частиц души, кто уже привык рассчитывать только на себя и верных друзей.
События последнего месяца войны лишили его многого.
Затяжными праздниками он пытался вернуть себе утерянное. Казалось, что заполнив пустоту весельем, он станет прежним. Но шло время, а пустота лишь ширилась, а гулянка затягивалась.
И вскоре с Марса дали понять, что всему есть мера. И какой бы он ни был весь из себя заслуженный, важный и влиятельный, но если и дальше трудовые будни земных мегаполисов будут срываться из-за пьянонаркотических гудежей молодежи, то и на него найдут управу. Пора бы ему найти себе занятие на пользу общества.
Внушение подействовало. Особенно когда явились друзья, и Дыба целый час, с горящим взором и уверенностью в речи, вещал о славном и великом деле по становлению Ордена. А Череп намекнул, что если не изменить линию поведения, то можно угодить под отеческую заботу марсианского новообразования.
Косяк решил больше не искушать судьбу. И вспомнил о своей давней мечте. Путешествия. Бездонный космос, наполненный приключениями и невиданными открытиями.
Охваченный новой глобальной идеей, Косяк отдался новому увлечению всей душой. И обзавелся собранной по спецзаказу «ласточкой». Уникальным кораблем, построенным под заказ, со слоганом: «Только самое лучшее, самое новое, да побольше, побольше!»
«Ласточка» отличалась от сородичей почти вдвое большими размерами, и за внешним блеском и бисером фешенебельной обшивки космической яхты скрывалось оборудование, которого хватило бы на снаряжение целой экспедиции дальней разведки. Она могла прыгнуть в неизвестность дальше всех и всегда возвращалась с координатами нового мира, готового покориться шагнувшему к звездам человечеству.
Но в этот раз, похоже, девиз вышел боком. Последняя модернизация системы навигации, изрядно облегчившая счет, на поверку оказалась последней заклепкой в крышку стального гроба, в которую превратилась ультрасовременная яхта.
Теперь глава корпорации «Марс», главный понторез и любитель пускать пыль в глаза, ковыряется с отверткой в последнем «писке хайтека» и грязно ругает себя последними словами, и будет этим заниматься этим до скончания своей жизни. Долгой и сытой. Пока не сдохнут реакторы корабля…
Или выполнить еще один эксперимент. На себе любимом. Проверить в действии резервную копию экспериментальной установки, что сейчас заканчивала испытания на Лунной базе. Принцип действия установки, основанный на аномалиях пространственно-временного континуума, позволит существенно увеличить дальность прыжков кораблей дальней разведки – в теории. А на практике – выжило пять мартышек из семи. И ему предстоит стать первым из людей или третьей из мартышек…
Шарахнув ладонью по запуску, Косяк впился взглядом в утопленную клавишу. Зажегся красный индикатор отсутствия сигнала.
– Блин! По паяльнику в каждую дырку, козлу, тебя собравшему! По самую печень! Чтобы икалось всю жизнь уроду! Да чтобы от слова наука…
Прерывая тираду, в плечо ткнулась стальная голова. Подставляя рогатую черепушку под ласку, Черныш предлагал успокоиться и погладить его, а еще лучше – покинуть эту тесную конуру и пойти с ним в ангар, где Белка уже истосковалась в ожидании.
Вглядываясь в багрянец красных глазищ и вслушиваясь в тихое мурлыкание висевшего на груди передатчика, проецировавшего нехитрые эмоции искусственного разума напрямую в сознание, Косяк ухмыльнулся.
Кто бы мог подумать, что плоды неудачного эксперимента, да еще вселенные в туши боевых модулей, будут способны оказывать психотерапевтическую помощь… И окажутся единственными существами, с которыми ему предстоит провести последние дни жизни.
– Что бы я без вас делал? Давно бы уже свихнулся… – ласково погладив угольный лоб монстра, пилот едва успел увернуться от забившего по стенам хвоста. – Эй, эй! Потише, чугунная харя, маши мослами!
На мгновение застыв, робот наклонил голову набок. Посылая набор мыслеобразов, выразил свое отношение к хрупкости биологической формы и удивление, мол, как такие слабые существа могли выжить в таком большом и опасном мире, а еще и победить в войне с «термитами».
– Это кто тут слабак?! Давно по заднице не получал? Ща как надеру всухую, даже не потея! Тоже мне, нашлись непобедимые… да таких, как вы, я пачками валил! Одной левой! А ну пошли, салабон, ща будешь искать пятый угол на арене!
Мгновенно подобравшись, два центнера угольной тени сорвались с места, и только цокот выдал направление бега товарища по несчастью.
«Хотя какое им несчастье», – подумал про себя Косяк, шагая по коридорам корабля и улавливая в груди затухающую вспышку мыслеобраза. Сейчас у шептунов, наоборот, самые счастливые дни настали.
Забавный двуногий, который всегда придумывает занимательные развлечения, уже третий месяц как проводит с ними большую часть времени, только если бы еще перестал прятаться в тесной каморке и не расстраивался так сильно из-за какого-то «ведра с микросхемами», они бы с Белкой были самыми счастливыми существами.
Заходя в ангар, специально выделенный для забав с роботами, человек улыбнулся двум фигурам, застывшим в центре поля. Не сводя с человека багряных взглядов, псевдопсы были двумя сжатыми пружинами.
Зеркальные фигуры бугрились мышцами из нанонаполнителя, лапы, увенчанные длинными когтями, нетерпеливо скребли бронированное покрытие палубы. Беспокойные щупальца гравитационных сканеров, что развевались на ветру, как львиная грива, сейчас прижались к голове и туловищу, выдавая максимальную сосредоточенность шептунов перед схваткой.
Два силуэта оживших «кошмаров виртуальности» воплотились в телах трофейных «термитов». Принимая облик небывалых в природе существ, автономные боевые модули представляли собой переходный вид робототехники. В их телах отсутствовал скелет жесткого каркаса, его роль выполнялась энергетическими поля, подчинявшихся заданной информационной матрице. Такой принцип построения был весьма энергоемок, но зато позволял выстроить из внутреннего наполнителя любой заданный каркас, зеркальная шкура из высокоуглеродистой ткани легко окрашивалась в нужный цвет и принимала любую форму. А добавить к богатым возможностям трансформации еще замаскированное плазменное орудие на горбу позвоночника, когти из высокоуглеродистого материала, то «зверушки» превращались в идеального спутника по самым опасным местам вселенной.
Но не сейчас. Здесь предстоит учебный бой, необходимый виртуальным существам как воздух. Частые тренировки и активные действия нужны шептунам, чтобы полностью адаптироваться в «странной реальности», куда они попали, привязавшись к двуногому. Он появился в их сером мире как торнадо, привнес столько нового, столько изменений, что сразу же завоевал сердца бесхитростных существ. Но самое главное, он щедро разливал вокруг себя такую сладкую и невообразимо притягательную энергию эмоций, раз попробовав которую, существа привязались к нему как к ходячему наркотику…
– Та-ак, – протянул человек, сбрасывая куртку комбинезона, – я вижу, вся банда в сборе. Готовились?
Подойдя к шкафу, Косяк открыл верхнюю дверцу и достал нагрудник. Спаянный из нескольких броневых накладок панцирь служил неплохой защитой от заигравшихся шептунов, чьи когти могли располосовать его на ремни.
Следующей парой щитков он защитил голень и бедра, а спустя несколько минут возни защитил все уязвимые части тела, оставив открытой только голову. Сколько ни старался, но приучить себя к шлему так и не смог.
С тихим шелестом на свет показались два клинка ослепительного блеска. Лишенные украшений и изысков две одинаковые катаны заискрились нетерпеливым блеском.
Вглядываясь в подарок главы корпорации «Тереньевские сплавы», Косяк лишний раз поблагодарил Семена Игнатьевича и парней из Ганибедской лаборатории. Эти умельцы сумели подобрать сплав металлов таким образом, чтобы «сестрички» не были слишком тяжелыми, но в то же время и не казались пушинками. Зато получившийся сплав не уступал в плотности знаменитым когтям «термитов», и не тупился, перерубая стальные прутья толщиной в палец.
Крутанув мечи, Косяк застыл в полуобороте. Привыкая к весу мечей, задышал по вдолблённой на Марсе методике. Вдох, медленный выдох, ощущение покоя, текущего по твоим венам. Свет проходит сквозь тело, и реальность превращается в легкий бриз, податливый твоим движениям. Ты часть мира, и мир в тебе…
– Папочка ждет вас, детки! Ответом была тишина.
Наученные горьким опытом, шептуны не бросались в необдуманную атаку, а впитывали бьющую из двуногого энергию азарта и напряжения предстоящей схватки маленькими глотками. Больше нельзя. Опьянеешь и тогда станешь легкой добычей и не попробуешь того обжигающе-терпкого привкуса, когда им удавалось зажать двуногого в углу. Ах какие это были ощущения, век бы пить не отрываясь…
Прижимая к полу рогатые головы, Черныш и Белка были готовы окунуться в игру, смысл которой им недавно объяснил двуногий. Коснуться когтями центра туловища, при этом чтобы другие части тела ни в коем случае не пострадали. Все просто и одновременно сложно.
Двуногий был очень верткий, и «шептунам» очень редко удавалось ощутить терпкий вкус его поражения. Самое главное, не поддаться пьянящим эмоциям и не упустить мгновение, когда он начнет перемещаться со скоростью, близкой к пределу реагирования оптических датчиков и сенсоров…
Косяк тронулся с места.
Дыхательная гимнастика освободила сознание от лишних мыслей. Сейчас была только девственная пустота из движений и слабых узоров предстоящей схватки. Заученные под виртом движения сейчас просыпались в теле нужными рефлексами.
Закрутив мечи, парень насмешливо глянул на круживших вокруг «шептунов». Посылая импульсом насмешливые эмоции, в виде неразумных щенят, что неловко тыкаются в стенки картонной коробки, парень следил за ботами. Но прошлый урок пошел впрок. Черныш даже не дернулся.
– Начали!!!
Срываясь в ускоренный режим, ветеран отряда «бешеных» окунулся в смертельную игру с головой. Уклон от стремительной тени, разворот вокруг оси, отскок, мечи высекают искры из подставленных когтей. Перехват и блокировка появившихся из ниоткуда когтей. Кувырок и затяжной прыжок к стене.
Повиснув на ограждении второго яруса, парень задорно улыбнулся.
На маскировочном мареве, которое натянули на себя шептуны, проступили следы от сестрички, протянувшиеся по всей правой стороне Черныша. Острый клинок не причинил шкуре ущерба, но зато на самомнении шептуна, получившего первый минус из трех, это отразилось ох как замечательно!
– Черныш, один-ноль на шестой секунде! Учитесь, детки, пока папка добрый!
И как только его ноги гулко ударили о пол, роботы ответили стремительной атакой. Используя хвосты как биты, шептуны накинулись одновременно с двух сторон. Стараясь набрать скорость и навязать свой узор схватки, они старались зажать двуногого в угол и готовились нанести заключительные удары, как стремительная тень отбила опасные удары хвостами, используя их как трамплины, взбежала как по пригорку и совершила сальто назад. Пролетая над тушами, острые мечи коснулись затылков шептунов.
– Недурно, весьма недурно, беременные черепахи! Включаем голову и думаем! Ускоряйте темп схватки, давите свой узор! Погнали!
Выбросив все лишнее из головы, Косяк увернулся от взмаха и поднырнул под лапу. Перехватил удар Черныша и уже было собрался рвануть вперед, как размытое белое пятно мелькнуло перед глазами. Сильный удар буквально выбил воздух из груди, и свет померк. Обдав упругой волной воздуха, Белка отскочила в сторону и настороженно застыла рядом.
Встряхнув головой, Косяк растер онемевшую грудь. Теперь кончилась халява. Шептуны освоили скоординированное нападение, и теперь носиться ему как вшивый по бане.
– Один-шесть!
Потирая ноющую груди и косясь на панцирь, на котором искрились борозды от когтей, Косяк подошел к скромно переминавшейся Белке. Похлопав по загривку, послал мысль-похвалу…
Утирая выступившую испарину и восстановив дыхание, Косяк крутанул мечами восьмерки и наградил замерших псов насмешливым взглядом.
– Ну, что, мои хорошие, забавы кончились. Теперь все серьезно и с полной выкладкой! И не филонить!
Волна негодования, пришедшая от транслятора виртуальных ощущений, обожгла грудь кипятком. Шептуны выражали возмущение, мол, надо еще разобраться, кто тут филонит, и кому уже пора выкладываться. Они и так носятся как угорелые, а кое-кто тут расслабился и еле двигается.
– Вообще страх потеряли, ладно, ведра с гайками, ща посмотрим, кто пыль глотать будет!
Прошедшие два часа сумасшедшего темпа выжали мышцы в мочалку. Даже его модернизированное тело сейчас стонало от усталости. Хоть он и уклонялся от прямых столкновений с «шептунами», но все равно тело горело ушибами и ссадинами. Сил почти не осталось, конечности словно были отлиты из чугуна. Но самое главное было в том, что схватка прочистила голову.
Обжигая легкие жадными глотками холодного воздуха, Косяк лежал на полу и любовался потолочными балками ангара.
Шептуны развивались, конечно, не так быстро, как хотелось, но прогресс был. Последняя схватка показала хорошую динамику. «Слепые котята» уже могут противостоять «изменённому».
Но при этом они еще даже не знают о существовании неограниченных методов трансформации. А там еще предстоит вдалбливать меры безопасности с оружейным блоком. Ведь попробуй объяснить существам, легко уничтожавшим и восстанавливающим виртуальные просторы, суть того, что в настоящей реальности после залпа плазменного орудия не оживают от их умений. Родившимся в вирте «шептунам» очень тяжело дается понимание о «глупых» константах физических законов обычного пространства. Но рано или поздно они адаптируются и вырастут в идеальных помощников, ведь в дальней разведке еще неизвестно, с чем придется столкнуться, а «шептуны»-универсалы на все случаи жизни…
Хотя оказалось, что не на все. Сейчас бы он отдал все богатства мира за разработчиков навигационных модулей. Чтобы они оказались рядом, и он смог, со всей трепетностью и уважением, возвернуть все долги взад, все триста модулей каждому гаду!
Усаживаясь в позу лотоса, Косяк задышал в ритме. Успокаивая выпрыгивающее из груди сердце, выравнивая дыхание, пилот превращался в каменное изваяние. Суматошные мысли перестали носиться птицами, и в голове воцарилось медленное течение неторопливых рассуждений. Взвешивая все за и против, он решился на поступок.
И когда цокот когтей превратился в сплошной скрежет нетерпения, человек открыл глаза.
Награждая «шептунов» взглядом из ниоткуда, Косяк улыбнулся.
– В общем, мальчики и девочки, мы влипли в дерьмо по самые уши. Так как мы втроем уже думали и ничего не придумали, то я решил… Да, да, Черныш, Белка не в счет, а из нас двоих только я могу думать и решать! Так вот, мои хорошие, собираемся в медблоке через полчаса.
Отвечая на вопросительный мыслеобраз, волной успокаивающей решимости и убежденности, что все будет хорошо, Косяк вышел из ангара.
Спустя полчаса в медицинский блок корабля вошел человек, облаченный в нелепый для космоса наряд.
Комбез песочного цвета, сотканный из множества карманов, стяжек и ремней, еще шелестел упругими складками новой ткани. На поясе болтались кобурыконтейнеры с потертыми рукоятками подарков командира «саранчи», а на груди блестели нашивки и эмблемы уже не существующего отряда.
Но больше всего на скуластом лице выделялись глаза. Взгляд неестественно чистых глаз, после того как над ним поколдовали медики корпорации «Вечная молодость», светились пронзительной синевой и неестественностью. Они, конечно же, не были точной копией прежних глаз, но когда стоял выбор оставить красные или вживить чужеродную органику – он выбрал неестественную синеву. Она хоть не распугивала людей красными белками без зрачков.
– Гроза обжитого космоса и всех черных дыр, не иначе, – прокомментировал Косяк свое отражение в полированной панели медицинского блока, – только побеждать некого…
Воевать было не с кем, но была привычка. Неизвестно, что будет там впереди, но хуже всего оказаться голым перед неизвестностью, поэтому он и решил быть готовым по максимуму.
Обернувшись на цокот втиснувшихся в отсек шептунов, пилот грустно улыбнулся. Положив руку на крышку прозрачного саркофага, внутри которого разгорались огоньки тысяч индикаторов, человек произнес:
– В общем, так, ребятки. Диспозиция следующая… – собираясь толкнуть очередную речь, Косяк запнулся. Перед кем он выпендривается? Шептуны и так понимают без слов, а сам-то он давно признался себе, что еще немного и сорвется. Сойдет с ума. И это страшило больше всего. В жизни пропала цель существования. Ведь что бы он ни делал на корабле, ничего не изменится, а превратиться в овощ, в животное, которое будет только жрать да срать: ему ох как не хотелось. Тогда уж лучше рискнуть: а вдруг гроб сработает, как нужно, и самое тяжелое время удастся проспать, а там глядишь, что-нибудь да изменится?
– Я спекся, – произнес человек полушепотом, глядя в понуро склоненные морды.
Сглатывая подступивший к горлу комок, человек попытался совладать с разгоревшимися внутри эмоциями. Горечь, досада и тоска. И ко всему этому еще примешивалась безысходность, что с каждым днем становилась все больше и толще, пока не стала давить незримым камнем на шею.
– А стареть и сходить с ума в четырех стенах это не мое. Вы со мной или останетесь?
Переглянувшись, псевдопсы замерли в немом диалоге. Используя закрытый канал связи, шептуны обменивались мнениями, да так яростно, что человек улавливал только обрывки мыслеобразов. Да такой интенсивности, что нет-нет да восприятие обдавало огнем жаркого спора. Придя к единому мнению, шептуны послали двуногому импульс.
– Я не знаю, умники обещали, что это будет как человеческий сон.
Отвечая шептунам, человек касался основания тяжелых черепов массивным медальоном. Стальной полумесяц передатчика, кроме функция связи, имел еще одно назначение. При помощи встроенных сенсоров происходило считывание биокода человека, и только после этого открывался доступ к реакторному отсеку.
Бережно вытаскивая мутные стержни с узорами энергетических полей, человек уложил сердце автономного модуля в специальный контейнер.
Массивный ящик защищал не только от механических повреждений, но еще и экранировал топливный сердечник от взаимодействия с некалиброванными энергетическими полями. Но самое главное, в таком контейнере стержень сохранит свои свойства значительно дольше. Повторяя процедуру с Белкой, пилот погрузил в сон еще одного робота.
Опадая тяжелым шорохом расслабившегося наполнителя, «шептуны» превратились в бесформенные кучи зеркальной ткани. Стараясь не смотреть в обвинительное отражение своего бледного лица, пилот улегся в «хрустальный гробик». Поерзав плечами, укладываясь поудобнее, покосился на проекции бортовых систем. Проверяя в уме, все ли он правильно сделал, ничего ли не забыл, узник, решивший сбежать из вечной ловушки, обвел медицинский отсек прощальным взглядом… и решительно утопил упругую поверхность желтой кнопки.
