Глава 8

Вглядываясь в блики на кончиках сапог, отражавших потолочные светильники, Корвин развалился в позолоченном кресле. Забросив ноги на безумно дорогой стол, он играл носком в такт звучавшим словам доклада. Звонкие слова зама звучали ровно, заученно и произносились без запинки… и это почему-то злило.

Корвин не мог понять, что именно раздражало. Почему-то казалось, будто стоявшая перед ним подчиненная, поедавшая его взглядом полной преданности, умудрялась над ним издеваться.

Черный сюртук дознавателя службы Надзора сидел на ней безупречно. Все знаки различия, голограммы принадлежности службы, табельное оружие, даже ребра второго экзоскелета, все было выверено до миллиметра и блестело безукоризненной полиролью. И даже суровый металл казенного экзоскелета, по сути несшего только функции предохранения от гравитационных сюрпризов, умудрялся подчеркивать соблазнительные формы докладчицы.

– …таким образом, служба контроля репликатора рода Мерлан-Хан отгрузила на склады партию боевых кибов третьего класса. Полностью снаряженные к бою машины были транспортированы на астероидные склады и сданы на предпродажное хранение. Согласно регистрационным данным, охрана не имела права проверять статус владельцев, поэтому контейнеры пролежали до первых погрузочных работ ни разу не проверяемые. И как только произошел гравизахват погрузчиками Бродяг, боевые модули восприняли как активацию программы десантирования…

Корвин ободряюще кивал и соглашался. Предыстория была известна и без слов безродной, что и в этот раз старалась, рыла землю носом, пытаясь наскрести хоть какие-то крохи информации там, где уже давным-давно подчищено, подогнано, сфабриковано лучшими виртэкспертами влиятельного рода. Грызня между древнейшими родами за хорошие сделки могла принять и не такие формы и масштабы, да вот только вряд ли его отделу оставят хоть одну ниточку улик. Скорее всего, их искусно направят на ложный след. И ищейки Службы Надзора наткнутся на трупы исполнителей, или, еще хуже, если их используют как орудие давления, и они со всего размаху влетят в паутину межродовой вражды. Тогда только держи уши торчком, а зад поближе к земле, чтобы не влипнуть на раскаленную сковородку разборок…

Но на фоне мыслей о работе Корвин больше был занят своими мыслями. Ему не давала покоя утечка информации и, как следствие, проигрыш на Арене. Он искал следы, любой намек о том, как его вычислили, как смогли просчитать. Ведь с такой дырой в заборе не имело смысла даже думать об успешном противостоянии братьям.

И он искал. Он проверял всех. Даже просвечивал на мнемоскане рабов, не говоря о том, что перетряхнул мозги всем кибам домашнего пула, но нигде не было ни следа подозрительного программного кода, не говоря даже о намеках на вмешательство.

Все его слуги были проверенными рабами, со стажем беспрерывного контакта с домовым интеллектом, уже на протяжении трех лет, а для шунтированного сознания это срок приличный. И даже малейшее прерывание контакта оставило бы огненный след в сознании раба. Он проверил каждую строчку логов. Все было чисто.

Оставалась только работа. Потому что, кроме дома и службы, третий сын рода Мер-Ханов нигде не бывал продолжительное время. Нет, он, конечно, показывался на официальных светских раутах, которые по статусу должен был посещать не реже двух раз в году, но неофициальные сборища молодежи, наследников родов были ему не только не по карману, но и не были интересны. Он не понимал, зачем тратить столько времени на танцы, наркотический угар, на кровавые развлечения сверстников.

Ведь это время можно было потратить на самосовершенствование. Взять и разобраться в сплетении махинаций. Азарт, охватывающий тебя, когда идешь по следу преступника, сродни оргазму. Ты преследуешь жертву, она изворачивается, путает след, маскирует свои делишки под благовидные вещи. Но ты с упорством ищейки распутываешь клубок загадок, сопоставляешь улики и пытаешься угадать ход мыслей преступника. Чтобы в один прекрасный момент прижать того к стенке, сомкнуть на горле беспомощной жертвы челюсти и почувствовать мгновения всевластия! Эти краткие мгновения, когда в глазах преступника покорность и преклонение перед тобой, стоят затраченного времени, бессонных ночей, мозговых штурмов до головных болей, изжоги от стимуляторов. Это была его жизнь. Ради этого Корвин готов был пропадать на службе днями и ночами.

Он отдавался ей полностью. С утра до вечера просиживал на быстро пустеющем уровне службы надзора и всегда у него находились дела. То необходимо было провести ревизию в служебных хранилищах данных и проконтролировать службу технического контроля. То определить виновных в халатном отношении к служебным обязанностям да выписать имена нарушителей в ежедневный рапорт по службе. Или разобраться в хитросплетениях очередной экономической диверсии на орбитальных заводах и, пользуясь случаем и служебным допуском, поковыряться в бездонном информационном хранилище службы.

Зачастую он ловил себя на мысли, что однообразные стены уровня службы роднее, чем непозволительно высокие для космической станции арки сегмента рода Мер-Хан.

И тем больнее была мысль, что ему могли нанести удар в спину с направления, которое он считал своим крепким тылом. И сейчас он пребывал в смятении. То, что Корвин считал своей вотчиной, вдруг стало опасным местом, зарослями, где притаился коварный враг. Пригретая змея, ждущая удобного случая для броска. Но кто?!

Корвин бросил косой взгляд на присутствующих живых подчиненных. В этот раз он решил не доверяться проекциям призраков, а ощутить дыхание и услышать голоса вживую, не через призму программируемых фильтров, а вот так: нос к носу, глаза в глаза.

Весь отдел стоял перед ним навытяжку. Все четыре заместителя были в ранге супервайзеров. У каждого в подчинении еще три ищейки из безродных, не ниже третьего уровня, все проверены как внутренней службой Ока, так и самим Корвиным не один раз.

Конечно, руководитель отдела не мог просто так просветить супервайзеров на мозгокруте. Но как это облегчило бы задачу поиска черной кошки в темной комнате. Если бы еще точно знать, что кошка именно тут. Остается пробовать простым перебором и тыканьем пальцем в звезды. Вдруг повезет, и, посмотрев кому-то в глаза, он поймет мотив и что руководит пригретой змеей.

Отбросив тяжелые мысли, Корвин резко поднялся из-за стола. Пройдясь перед строем замерших соляными изваяниями подчиненных, он заглянул каждому в лицо.

В глазах подчиненных читалась исключительная преданность, желание рыть землю носом, найти и покарать всех врагов Стаи! Хоть пиши голопортрет и развешивай на агитационных плакатах в нижних уровнях звездных городов. Особенно с Берга.

Этому бравому громиле явно надо было появиться на свет в каком-нибудь знатном роду. Массивная фигура с повадками бойца, выросшего на уровнях, где вначале грабят, а если у тебя ничего нет – то просто выпотрошат на органы. Этот хищник был готов ко всему. И сейчас сверлил пространство перед собой бравым взглядом преданного служаки. Но руководитель ячейки силового прикрытия был далеко не таким простым, как хотел казаться. За ширмой бравады скрывался изощренный ум. Другие в службе не выживают, вернее, не поднимаются по карьерной лестнице. А этот уже третий год проходит аттестации и подтверждает свой статус.

Берг не подходит. Его стиль – открытое боевое столкновение. А здесь все было сделано значительно тоньше. Да и при всем желании, даже сумев вычислить своего шефа, слив информации не дал бы Бергу никаких дивидендов. Если вскроется, что это Берг, тому останется жить буквально до очередной аттестации, которую тот завалит со стопроцентной вероятностью. А там депортация на нижние уровни с присвоением отрицательного статуса. И всё. Берг теряет всё из-за возможности просто осложнить жизнь шефу. Нет выгоды – нет смысла в интриге.

Клаус. Этот бледнолицый выходец из самых нижних уровней мог бы, конечно, проследить его ковыряния в вирте… Но вряд ли бы стал этим заниматься. Дотошный формалист, виртэксперт отдела интересовался исключительно пребыванием в вирте. Все внутренние интриги отдела и даже внешние интересовали его только под углом технического исполнения. Если там не было головоломки из нештатного поведения электроники и механики, это превращалось для него в неодушевленный предмет, например, в стену, на которую стоит обратить внимание только для того, чтобы не стукнуться лбом.

Мейкун-счетовод. Маленький, со сморщенным желтоватым лицом и раскосыми глазами. Финансовый аудитор был еще той шкатулкой с секретами. Стоит присмотреться к нему повнимательнее. Ведь он выходец из набиравшего силу рода Тянь-Хан. На заре становления Стаи этот род был одним из столпов и претендовал на первые места в Столпах Стаи. Однако после одного кровопролитного сражения, когда еще стая кочевала среди звезд отдельными кораблями, флотилия рода Тянь-Хан угодила в хитроумную ловушку врагов стаи. Из того ожесточенного боя удалось вырваться только нескольким громадным кораблям, переполненным детьми и женщинами.

Почти вся мужская часть рода полегла в той битве с неизвестным флотом. Корабли стаи сразу же нырнули на помощь флотилии, но в системе красного карлика среди плотных потоков астероидных полей они застали только груды обломков.

Флотилии одного из столпов стаи больше не существовало. Враги выгребли все подчистую. Все, что могло быть полезно в переплавке, переработке и было крупнее тонны – исчезло, а оставшаяся труха уже не представляла никакого интереса для перерабатывающих орбитальных комплексов и верфей Стаи.

Сокрушительный удар неизвестного врага убрал некогда могущественный род с первых ролей в политической жизни Стаи.

Но сейчас, насколько Корвин помнил аналитику личного дела Мейкуна, род Тянь-Хан возрождается и карабкается вверх всеми доступными путями. Пытаясь вернуть былое могущество, не гнушается участвовать в сомнительных делишках и вообще не брезгует ничем. Просчет и слив информации по Корвину для них просто детская шалость. А тут и мотив появляется. Ослабление позиций руководителя отдела, с последующей дискредитацией и выдвижение своего представителя.

Не ахти какая логичная мысль, но в ней что-то есть. Наградив напоследок тяжелым взглядом стоявшего навытяжку супервайзера, Корвин шагнул за спину продолжавшей доклад девушке. Тихо подойдя вплотную, едва не касаясь стройной фигуры, обтянутой в черноту эластичного костюма, он вдохнул тонкий аромат, исходивший от волос, туго собранных в стильную прическу.

Зельма. Очаровательная, умная, целеустремленная… стерва. Хватка, как у стальных челюстей боевого киборга. Если зацепит улику хоть на миллиметр, выдернет весь ворох фактов и событий. Не жалеет ни себя, ни подчиненных. Ломает характеры под свою методику работы. Жесткими требованиями и изощренной системой наказаний заставляет выворачиваться людей наизнанку. Уже сменила полный третий состав своих подчиненных. Сейчас возглавляемый Зельмой отдел оперативной работы представлял собой трио таких же холодных стерв, преданных своей хозяйке до мозга костей. Такую преданность Корвин видел только в глазах шунтированных рабов, готовых выполнить любой приказ хозяина – хоть вспороть себе брюхо с улыбкой счастья на губах.

– …Из заключения экспертов и обследования обломков киборгов, что выдержали залпы бортовых орудий Бродяг, нам удалось найти следы последнего биокодирования. После анализа стандартными процедурами, по остаткам информационных ячеек, мы могли только диагностировать полное разрушение боевого программного модуля. Но после того как над останками потрудились мои подчиненные, мы установили номер конвейера сборки. Он отличается от регистрационных меток в сопроводительной документации. По горячим следам удалось установить, что боевые модули в эту партию киборгов устанавливались не производителем. Они были заменены на сторонние разработки, что, внешне и по стандартным процедурам, определялись как родные.

Прерывая театральную паузу, наполненную триумфом, Корвин буквально над ухом подчиненной резко спросил:

– Вы будете продолжать доклад или устраивать угадайку?

Едва не дернувшись от неожиданности, Зельма сбилась с четко поставленного голоса. Пытаясь вновь вернуть сталь в голос, поспешно добавила:

– Подделки были изготовлены на поверхности Осириса в четвертом секторе второго материка. Завод контролируется Смотрящим Вороном.

– Кому принадлежит сектор?

– На данный момент сектор поделен на зоны влияния между тремя крупными родами Стаи. Завод производитель модулей контролируется новой бандой сектора. Они не имеют родовой принадлежности. По ней вообще мало данных, – Зельма на миг задумалась и нахмуренно добавила: – Для того чтобы проследить дальнейшую цепочку, нам необходимы данные с поверхности. Вы знаете, как мясники относятся к обмену информацией между отделами.

Корвин поморщился.

Биоконтролеры были самым большим отделом службы надзора и отвечали за контроль над поведением и численностью неинициализированных особей. Так сказать, сырого материала из коренных жителей Осириса, что, дожидаясь своего часа, трудились в промышленных конвейерах секторов или в так называемых контролируемых зонах свободного поселения. Именно в этих зонах и творились те непотребства, за что эти хмурые громилы, сторонившиеся всех контактов вне отдела, назывались «мясниками». Именно они управляли потоками переселения мяса с поверхности и распределения их по орбитальным заводам, космическим верфям и астероидным добывающим комплексам с последующим глубоким шунтированием обреченных.

А регулировали «мясники» своих подопечных такими методами, от которых даже повидавшие немало кровавых реалий жизни силовики бледнели и теряли аппетит. Поэтому отношение к ребятам в серой форме, с черными эмблемами кусающей себя за хвост змеи, граничило с брезгливостью и опаской. Как к свирепому животному. Преданному, но от вида которого стыла кровь в жилах. Ведь никто не знает, что творится в головах тех, кто способен утопить всю планету в крови, если поведение аборигенов выплеснется за четкие границы контроля.

Представив, как придется идти на прием к коллеге такого же ранга, как он сам, смотреть в невыразительные глаза и просить доступ к внутренней информации биоконтролеров, Корвин внутренне поморщился. И еще не факт, что после дурацких вопросов, уточнений и анализа прошения он получит этот допуск. Ведь что-что, а информация всегда являлась хорошо оберегаемым товаром. И его обращение приведет в действие огромный маховик сложных взаимоотношений. Пока аналитики присвоят статус его запросу, пока их коллеги разработают аналогичное встречное предложение по обоюдно выгодному ответу, пройдет не один суточный оборот Тысячи Городов. А в данном вопросе медлить нельзя.

Как бы Корвин ни кривился, цепляясь к Зельме, но она умудрилась зацепить действительно стоящую улику. Шутка ли, ухватить остатки реального программного кода, сохранявшегося только в глубинах нейронный связей. Можно смело сказать, что этой выскочке удалось поймать удачу за хвост. И если бы она промедлила хоть на час, то в информационном носителе растаяли последние следы и отдел вновь бы остался ни с чем.

Но если они сумеют раскрутить цепочку и выйти непосредственно на заказчиков, то тут открываются немалые перспективы, особенно для Корвина.

Эта диверсия на складах готовой продукции является отголоском напряженной борьбы родов Стаи, а судя по размаху и стоимости ущерба, противостояние уже переходит в горячую фазу. И здесь можно погреть руки, если например, с полным набором улик сделать выгодное предложение виновнику. Тогда можно получить немалый бонус для себя за пустяковую услугу, всего лишь развалить дело и случайно уничтожить улики.

Улыбнувшись внутренним мыслям, Корвин вдохнул полной грудью. Замаячившие вдалеке золотые горы поманили солидным кушем и легли неплохим бальзамом на душу, внутри которой все еще саднила рана от провалившегося боя на Арене.

Но сейчас, глядя в глаза Зельмы, он впервые за три года совместной работы увидел в ней не только исполнительного зама, но еще и очень привлекательную девушку. Подтянутая фигура просматривалась даже сквозь второй экзоскелет манящими формами, а в дерзком взгляде было то, что его всегда манило. Независимость, сила и дерзкий взгляд безродной пробуждал в нем зверя, что, ломая все препоны и клетки, начал рваться наружу сквозь прутья доводов и здравого смысла.

Пытаясь стряхнуть наваждение, Корвин вернулся и сел за стол.

В кабинете все еще звучали строчки доклада, но Корвин уже не слушал.

Все внутренние силы были направлены на то, чтобы унять разбушевавшегося внутри зверя. Сдерживая желание наброситься на женскую грудь, впиться в податливые формы зубами, прокусить, ощутить соленый вкус крови и задохнуться от терпкого запаха горячего тела. Весь этот коктейль ощущений ударил в голову и смел все барьеры один за другим.

– Общее совещание окончено… – на остатках самообладания проговорил Корвин. Вцепившись в подлокотники руками, едва не вырывая пластик с металлическими набалдашниками, выдавил: – Все свободны. Свои мысли и соображения подать в виртдокладах к вечернему… Нет, к утреннему совещанию. Все вон!

Выходя из кабинета последней, покачивающая бедрами фигура вдруг остановилась, и, обернувшись, очаровательные губки произнесли трепетным голосом:

– Господин групмастер, я еще не озвучила самого главного…

– А с тобой сво… лейтмер третьего уровня, будет отдельный разговор, – прошипел сквозь зубы Корвин.

Нащупав трясущими пальцами на подлокотнике кресла рифленые клавиши, активировал систему безопасности кабинета. Подчиняясь электронным импульсам, электронные системы безопасности кабинета принялись за отработку программы боевой тревоги желтого уровня.

Панорамные окна кабинета потеряли прозрачность и, наливаясь серой тяжестью, превратились в плиты из огнеупорного стекловолокна. Воздуховоды заработали в усиленном режиме, полностью перейдя на внутренний контур, отключились от воздушной системы отдела. В воздухе запахло озоном.

Из ниш кабинета выскользнули два тяжелых киборга. Один застыл с активированными оружейными комплексами, готовясь отразить любой нападение со стороны дверей, что еще сохраняли прежний вид створок. Но спустя несколько секунд на их месте выросла стальная плита с узором энергоконтура высокой защиты, сияющая зеленым светом, способная выдержать несколько залпов масдеграва.

Второй стальной телохранитель взял на прицел незарегистрированного посетителя. Не сводя с опешившей Зельмы раструбов четырех плазменных излучателей, которые едва не опаляли спину цели сиянием энергокапсулы, отслеживал каждое движение. Полностью активированные системы оружейного комплекса и защитные системы говорили об одном, киборг был уже в автономном боевом режиме. Не дожидаясь команды, в случае резких действий готов был сгустками плазмы превратить нарушителя в пепел.

– Групмастер, я не понимаю…

– Ах, не понимаешь, похотливая дрянь… Сейчас поймешь, сейчас, – прошипел Корвин в ответ на лепет забывшей, как дышать, девушки.

Нащупав подлокотник, групмастер коснулся скрытых клавиш. Из задней ниши с легким гулом створок выскользнул лекарь. Человекоподобная фигура мобильного медицинского киборга с множеством манипуляторов заслонила пациента от всего мира широкой белой спиной. Спустя пару минут, наполненных шелестом и шлепками пневмоинъекций, киборг отступил в сторону.

– В крови обнаружены активные химические соединения неизвестного препарата. Следы концентрации показывают проникновение возбудителя через верхние дыхательные пути, – прозвучал синтезированный голос медицинского эскулапа. – Произведены инъекции блокады, но соединение агрессивно и продолжает воздействовать на организм. Рекомендуется произвести полную процедуру очищения крови. А также обратиться в службу поддержки для внесения в базу данных неизвестного вещества.

– Теперь тоже не понимаешь?!

– Я не понимаю, господин…

Стоя под прицелом телохранителя, Зельма боялась пошевелиться. На лбу выступила испарина, в широко распахнутых глазах испуг, накусанные губы покраснели, а мелькнувший язычок, слизнувший капли пота с верхней губы, разбил восприятие Корвина вдребезги.

Красная пелена накрыла Корвина, и барьеры разума смялись под вырвавшимися на волю гормонами.

Потеряв над собой контроль, он с рычанием вскочил с места и набросился на девушку.

Схватив за отвороты кителя, впечатал перекошенную морду в испуганное лицо. Вглядываясь в зелень бесстыжих глаза, прорычал:

– Я тебя порву, сука, потом… а сейчас ты получишь то, что заслуживаешь!!!

Зверь вырвался наружу, и Корвин потерял контроль над происходившим. Все дальнейшее он помнил обрывками.

Треск разрываемой ткани. Хлесткие пощечины по белой коже, что так возбуждающе наливалась краснотой. Крики боли звучали, как музыка, от которой душа пела и тело наливалось силой. Запах распаленной плоти и вкус пота.

И глаза. Зеленые глаза, полные боли и слез, но там, в глубине, внутри сиял страх, и это заставляло рычать и овладевать податливой как воск жертвой много раз.

Безумие слилось в карусель образов и звуков боли. Напряжение и яркость сломали разум, и тело провалилось в спасительную черноту беспамятства.

Пробуждение было мучительным.

Болела каждая клеточка организма. Во рту плескался резкий химический привкус, а сердце стучало, как раздолбанный в хлам механизм.

Открыв глаза, Корвин уперся взглядом в окровавленное нечто. Поежившись от прохлады собственного кабинета, отрезвляющим сквозняком климатических установок холодивших спину, Корвин с недоумением осмотрел собственные руки и засохшие потеки крови.

Но когда в памяти всплыли последние эпизоды жизни, он мучительно застонал:

– Проклятье… Только этого еще не хватало.

Поднявшись с пола, он с опаской перевернул избитое тело. Назвать лицом сплошной синяк с кровоподтеками и гематомами, в который превратилось лицо Зельмы, можно было с большой натяжкой. На полу кабинета, среди обрывков черной ткани и частей экзоскелета, пытаясь подняться, избитая, ободранная, словно побывавшая в когтях дикого зверя, девушка жалобно скулила и что-то бормотала.

С трудом поднявшись на ноги, Корвин подошел к столу, непрерывно бормоча:

– Вот это уже по-настоящему дерьмово!

Касаясь непослушными пальцами сенсоров управления, пошатываясь над креслом, Корвин вызвал меню управления автоматикой кабинета. Киборги-охранники остались на месте, а медик-диагност, утробно зашуршав пневматикой, принялся за оказание первой помощи пострадавшей.

Многочисленные щупальца оплели пациентку в кокон из пульсирующих жгутов. Чуткие датчики устанавливали степень повреждения и, впрыскивая наборы лечебных коктейлей, оказывали первую медицинскую помощь пострадавшей.

Получая мощную подпитку, организм девушки быстро справлялся с физическими повреждениями, и спустя час работы киба и активации двух дорогих наборов ускоренной регенерации в кабинете установился краткий миг тишины.

И пока киб приводил в исходное состояние внешний облик девушки, Корвин сидел за столом с лицом темнее звездной бездны.

Час назад в этих стенах было совершено насилие над сотрудником службы надзора, в результате чего Корвин превратился в нарушителя кодекса службы.

Каждый служитель службы надзора при исполнении служебных обязанностей имел право на неприкосновенность. И пока он был при исполнении, на него распространялся иммунитет, даже от Верных Псов Вождя, не говоря о младшем сыне тысячника рода Мер-Хан. Корвин умудрился вновь вляпаться в дурную историю.

Развалившись в кресле и закинув ноги на стол, напряженно покусывая губу, он все не мог разобраться в нагромождении скачущих мыслей. Сколько бы он ни пытался придумать изящный выход, везде натыкался на стену. Очередная ловушка. Неведомый враг вновь переиграл его по всем статьям.

Когда диагност сообщил о содержании токсина в воздухе и в его крови, он в первую очередь подумал, что Зельма совсем сошла с ума и решила все-таки перейти к активным действиям по обращению на себя внимания. Он ведь давно ловил на себе ее внимательные взгляды и холодным пренебрежением пресекал все женские уловки. Потому как в выставленные напоказ эмоции он не верил ни на грамм. За всем этим стоял точный расчет.

Младший сын тысячника, лишенный власти и богатства, все равно оставался отпрыском знатного рода, и для амбициозной безродной это была лестница в небо. Став одной из рода Мер-Хан, честолюбивая Зельма открывала для своих амбиций новые горизонты. Зельма всячески старалась обратить на себя внимание своего шефа, и похоже… перестаралась. Или, наоборот, стала разменной пешкой таинственного врага?

Только что проведённый анализ показал отсутствие в крови девушки вещества, вызвавшего гормональный взрыв. А если это не она, тогда чей токсин?

Кстати, довольно хитрый оказался состав. Формула и гормональный коктейль были подобраны исключительно под физиологию жертвы. И организм Корвина не смог противиться такой изуверской провокации и со всего размаха втянул хозяина в ловушку.

Корвин потерял над собой контроль и зверски изнасиловал сотрудника службы при исполнении. И автоматически попал под действие карающего кодекса, избежать которого не позволит даже его родословная. Такие вещи в службе не приветствуются и пресекаются самым решительным образом. За пределами стен и не в служебное время высокородный мог забавляться, как ему вздумается, но только не с теми, кто служит Стае.

И стоит лишь жертве явиться со свидетельством о свежей регенерации и заявлением, истинность которого подтвердит любой ментоскан, в канцелярию службы внутренней безопасности Ока, то на карьере можно смело ставить крест…

Его, конечно, не лишат должности, не станут выдвигать официального обвинения, но вот дальнейшего продвижения по службе ему не видать как собственных ушей. И сколько бы Корвин ни прикидывал в голове варианты, выход виделся только один. Договариваться.

С тихим щелчком клубок серых щупалец потерял монолитность и с мягким шелестом кокон распался на мягкие рукава.

На полу, среди обрывков одежды в бессознательном состоянии лежала голая девушка. Неестественная белизна еще хранила едва заметные прожилки шрамов, но от синяков и гематом не осталось и следа.

Покопавшись в шкафу, Корвин достал пакет с формой без знаков отличия и бросил у изголовья.

– Зельма, – прокашлялся Корвин от вдруг запершившего горла, – очнись…

Под затрепетавшими веками открылись зеленые глаза, наполненные болью и страданием. Спина выгнулась от судороги, а изо рта вырвался полу хрип:

– НЕТ!!! Не надо, прошу…

– Тихо, тихо, успокойся…

Корвин попытался было обнять девушку и успокоить, но та засучила ногами и забилась в угол.

Медицина заживила шрамы, восстановила работоспособность сосудов, вывела синяки, но психика ничего не забыла, и Зельма выла во весь голос, пока несколько щупалец киборга не расцвели иглами и в воздухе не запахло успокоительным.

Одевшись, Корвин уселся обратно в кресло и стал ждать. Спустя полчаса затихающих всхлипываний и шмыганья из-под стола выбралась Зельма.

Бледное лицо с нездоровым румянцем, плотно сжатые губы и пустой взгляд, за равнодушием которого проглядывал блеск стали.

– Кофе?

Не дожидаясь согласия дамы, Корвин поспешно коснулся панели управления и, пряча взгляд, лихорадочно пытался выработать схему поведения. Во взгляде Зельмы, словно раскаленный луч плазмы, проедающем дыру в теле, Корвин прочел приговор. Она его ненавидела. Она готова была его растерзать голыми руками. И в то же время в ней проснулась расчетливая и дальновидная стерва, которая видела выгоду в сложившейся ситуации. Борьба двух желаний терзала душу диким зверем, то отражаясь во взгляде желанием уничтожить, отомстить, то проясняясь до кристальной разумности, которая уговаривала успокоиться и извлечь выгоду.

– С молоком и двумя порциями фруктозы, – произнесла Зельма, откинувшись на спинку гостевого стула. Изуверский дизайн стула с коротким седлом и высокой спинкой не давал гостю долго рассиживаться, но девушка, даже в таком неудобном положении, смотрела на хозяина кабинета с вызовом.

Оставив без внимания эти вольности, Корвин только мысленно поставил зарубку на этом моменте и забрал свою чашку с возникшего на столе подъемника.

Делая обжигающий глоток, посмотрел на Зельму сквозь пар от напитка.

Умудряясь на неудобном сиденье расправить плечи и принять осанку, как высокородная, Зельма взяла чашку с хромированного подноса. Дождавшись, когда подъемник с шелестом скроется под глянцевой поверхностью столешницы, поставила чашку на стол.

– Не буду ходить вокруг да около, – рассматривая девушку, не отрывающую взгляда от черноты столешницы, Корвин с нажимом продолжил: – Сегодня произошло недоразумение, и мы оба оказались жертвами чьей-то игры. Я предлагаю это… этот момент жизни забыть и оставить без широкой огласки.

– Недоразумение?! – прошипела Зельма, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу, поднимая на Корвина взгляд, наполненный болью от пережитого унижения. – Когда два часа тебя ненасытный маньяк превращает в отбивную… это высокородный называет недоразумением?! И после этого ужаса мне предлагается все просто забыть!?

Вглядываясь в глаза, где краснота полопавшихся сосудов рассасывалась под действием лечебных инъекций, Корвин спокойно ответил:

– Вы взрослый человек, Зельма. Давайте этот вопрос рассматривать не с точки зрения эмоций, а в деловой плоскости. Будем относиться к этому как случайности. Несчастному случаю на работе. Досадному недоразумению, в результате которого вы прошли процедуру внеочередного оздоровления организма.

– Действительно, тело залечено, следов почти не осталось. Что такого-то? – ядовитого сарказма в голосе Зельмы хватило бы на отлив памятника во весь рост. – Ну подумаешь, помучается кошмарами, не сможет еще год спокойно смотреть на мужчин. А что в душе творится и как с этим жить дальше, это уже никого не интересует. Это все мелочи… которые нужно рассматривать только с деловой точки зрения. Хотя…

Многозначительно помолчав, девушка успокоилась и заговорила деловым тоном.

– Ну что же, с деловой так с деловой. Тогда, высокородный групмастер, давайте оценивать ситуацию с практической точки зрения. В случае расследования Оком всего прошедшего будет установлена моя невиновность. Тогда, согласно параграфу четыре кодекса службы Надзора. Статьи двести… – Зельма скосила глаза на ручной хранитель. Повинуясь нервному импульсу, персональный имплантат ожил под касаниями пальцев. На сиянии проекции побежали строки справочной информации. – …Статьи двести сорок шестой… сотрудник, при исполнении служебных обязанностей, пострадавший от неправомерный действий непосредственного руководителя, имеет право на возмещение физического…

– Нет необходимости цитировать статьи кодекса, – холодно перебил Корвин, – я прекрасно знаю их и без вас, супервизор Талау.

– Если вы знаете, тогда, уважаемый групмастер, не делайте из меня дуру. Регенерация была положена и без вашего вмешательства. И еще многое из списка, что вы будете обязаны мне предоставить. Я предлагаю сразу перейти к той части… Которую я не смогу получить по результатам расследования.

Поморщившись от грубой, но ясной формы изложения, Корвин хмыкнул.

– И что же вы хотите?

– За недоразумение?

– Ну, а за что же еще? – удивился Корвин.

– Например… за улики, которые моя группа добыла с места преступления. Ведь их цена значительно больше полагающихся премиальных. Я так думаю, что таинственный доброжелатель за нашу возможную рассеянность может быть очень и очень благодарен.

– Вы в своем уме, супервайзер?! – деланно возмутился Корвин, прожигая нахалку взглядом. Эта выскочка надумала покуситься на его, на ЕГО добычу!

– У нас же деловой разговор, господин групмастер, – отмахиваясь от попытки осадить, Зельма не отрывала хваткого взгляда от раздраженного шефа.

В другой бы раз она не то чтобы не осмелилась так разговаривать, она даже бы не посмела так думать в его присутствии.

– Поэтому мы и говорим исключительно в деловом русле.

– Вы забываетесь, Зельма. Результаты расследований это очень серьезно и не вашего ума дело, что там далее будет происходить с собранными материалами и уликами.

– Хорошо, – примирительно подняла руки Зельма, – отставим результаты расследования в сторонку. Тогда, групмастер, если уж быть совсем откровенной, давайте проясним наши позиции. Я прекрасно понимаю, что как сотрудник службы без принадлежности к высокому роду Стаи, мой потолок это супервайзер отдела. По социальному коэффициенту полезности мне не перепрыгнуть потолок, установленный Оком. В грубом приближении я достигла максимума. И сейчас произошло, как вы говорите, недоразумение, в результате которого я могу получить компенсацию от службы и уйти на пенсию по состоянию здоровья, с закреплением всех материальных благ ветерана. Или получить от виновника «недоразумения» выгодное деловое предложение, которое избавит кое-кого от черного пятна в личном деле и не даст споткнуться на карьерной лестнице…

Слушая рассуждения Зельмы, Корвин внешне каменел лицом, а внутренне аплодировал способностям девушки быстро ориентироваться и, отбросив эмоции, рассуждать логически, не клевать на «пустышки» и идти, даже интуитивно, к более выгодному предложению. Такая хватка была похвальна и в то же время настораживала. И часто он ловил себя на том, что если бы не видел отрицательных результатов сканирования киберлекаря, то подумал, что это искусная провокация. Но результаты сканирования были однозначны – в девушке не было следов токсина.

– И что же вы хотите, Зельма?

Запнувшись на полуслове, девушка словно натолкнулась на прозрачную преграду. Явно готовилась еще к нескольким раундам словесных кружев, хождений вокруг да около, а тут вопрос в лоб.

Внутренне решившись, Зельма с деланным равнодушием произнесла:

– В отделе вакантна должность официального заместителя групмастера, с самым большим после руководителя пакетом полномочий. Думаю, что мои способности и верность лично вам, делают меня идеальным кандидатом для этой должности.

Крякнув от неожиданности, Корвин вцепился в белую чашечку с остывшим кофе. Аппетит у Зельмы, конечно, хорош. Утверждение на эту должность мог пройти только младший высокородный, или безродный, но с официальным попечительством какого-либо именитого рода.

Теоретически, по кодексу, он мог заявить об официальном попечительстве над девушкой и утвердить ее своим замом. Но вот только заместитель обладает многими правами и полномочиями, которые подразумевают полную преданность руководителю. И такие заместители готовятся долго и тщательно, но в его случае особо выбирать не приходилось: или крест на карьере, или продать должность за молчание. Вот только нужно подстраховаться.

– Хорошо, Зельма. Я официально объявлю о взятии вас под опеку рода, – решительно хлопнув по столу ладонью, Корвин резко поднялся. Глядя в победно сияющие глаза, он добавил с многообещающей улыбкой: – Но только после прохождения одного… незаслуженно забытого обряда.