Кэрис знает, что, имея запас воздуха лишь на восемьдесят минут, продолжать разговор было бы непозволительной прихотью, но она не может устоять перед возможностью обсудить то, чего они никогда не касались раньше. Она берет конец фала, свободный после того, как Макс отвязал ее, чтобы она добралась обратно на «Лаерт», и начинает завязывать крепкий матросский узел. Теперь уж они не разъединятся, это гарантия, что Макс не сможет отправить ее одну обратно на корабль.

— После того как мы встретились, Макс, когда у нас появилась эта связь — ужасное слово, — я думала, увижу тебя еще раз. Но потом от тебя не было никаких вестей. — Она смотрит на него, быстро говоря, торопясь скорее выложить все и одновременно занимаясь веревкой. — Думаю, тебе известно об этом. Я работала дистанционно из языковой лаборатории, потому что ты знал, что я там буду, задавала много вопросов о кулинарии на Майндшер — и ничего. — Она задумчиво трогает крючок сбоку его ранца, затем делает петлю и протягивает конец фала через это отверстие. — Ты даже не знаешь: я ходила в супермаркет, где блондинка с именным бейджем сказала мне, что у тебя выходной.

Кэрис не обмолвилась о том, как Сэнди закатила глаза, когда она спросила про Макса, с насмешкой сказав: «Еще одна!», — ведь по глупости Кэрис добавила, что Макс помог ей на Майндшер и приходил на вечеринку. «Ты такая же, как и я, дорогая. Он всегда помогает хорошеньким».

— Мне жаль, — шепчет Макс.

Она пожимает плечами внутри скафандра, затем прокручивает верхний конец веревки обратно через петлю, образуя восьмерку.

— Через несколько недель после этого я пошла на день рождения Лилианы в клуб с подсвечивающимся танцполом, расположенный в бывшей церкви. Мне не хотелось танцевать, поэтому я сделала вид, будто у меня болит голова, и села за баром, где один парень подбивал клинья практически к каждой женщине. Я немного понаблюдала за ним. Он явно был геем, но женщинам настолько льстило его внимание, что они, кажется, не замечали этого. Было тяжело удержаться, чтобы не подслушать. Он словно выступал со сцены.

«А теперь, — Кэрис изобразила бас, закрепляя одинарную петлю на крючке на боковой стороне ранца Макса, — он, собственной персоной, величайший из ныне живущих астронавтов, все еще живой и не мертвый, — мужчина играл на публику, словно ведущий циркового представления, — перед вами Максимилиан». И там был ты.

Макс таращится на нее:

— Почему ты ничего не сказала?

— Эй, мои чувства были задеты — ты ни разу не позвонил.

— Я…

— Знаю. Я поняла. Поэтому снова повернулась к бару, так, чтобы ты меня не заметил, и, как только ты отошел, у меня состоялась беседа с ведущим представления.

— Лю?

— Да.

— Ты говорила с Лю? Он мне не рассказывал.

Кэрис пожала плечами, нервно глядя на синий отсчет кислорода на индикаторе.

— У нас действительно нет на это времени, — промолвила она.

— Я знаю. Расскажи мне быстро, что сказал Лю. А потом вернемся к этому. — Он указывает на «Лаерт», висящий над ними в темноте.

Она сделала такую же петлю со своей стороны, обкрутив другой конец фала и туго затянув одиночный узел, чтобы при необходимости он выдержал сильный рывок.

— Я сказала Лю, что это был бы какой-то смешной астронавт, заполняющий полки в Пасео. Он даже покраснел, но улыбнулся, словно человек, готовый выставить собственную сестру на посмешище.

— Естественно. Это безнравственный тип.

— Я спросила, зачем такая хитрость, и он вдруг стал весьма серьезным. Сказал, ему нужна была фишка, нечто, благодаря чему он смог бы развлекать людей. Учитывая, что в новостях постоянно говорили об астероидном поле, болезненное увлечение Европии космосом превратило его старания в идеальную уловку. Это слова Лю, не мои, правда.

— Ясно, — произносит Макс. — Ты бы никогда не назвала космос «болезненным увлечением».

— Он прирожденный артист. Я не понимаю, почему у него до сих пор нет собственного канала.

— Может, уже и есть, особенно если миру под нами известно о том, какую роль он сыграл, чтобы свести нас. Хотя я все равно ни на секунду не могу понять, почему ты со мной, ведь ты же знала все это, когда мы встретились.

Она оплела фал вокруг их ранцев, перед тем как закрепить предохранительными узлами веревку с обеих сторон.

— Ты мне понравился — с тобой было интересно общаться, и ты заставил меня почувствовать себя желанной. Я была настолько не уверена в себе, что мне это льстило, и меня это устраивало. Но я никогда не понимала, зачем тебе история про астронавта.

Макс положил руку на веревку.

— Она заставляла людей считать меня важной персоной.

— Мне казалось, ты и так был важной персоной.

— Я работал в магазине.

— И что? — раздраженно спрашивает она.

— Большинство людей занимаются в Европии тем, что им нравится, а мне это не нравилось.

— Ты хотел быть шеф-поваром. Почему бы не использовать историю про шефа?

Он улыбается с сожалением.

— Не особо впечатляет, не так ли?

— А космические путешествия впечатляют?

Кэрис смотрит по сторонам. Он следует ее примеру, готовый выкинуть шутку, но сейчас не лучшее время, и Макс прикусывает язык. Они падают в бесконечной темноте, привязанные друг к другу за талии.

Она резко дергает рукой фал, импульс движется между ними, словно сердцебиение.

— Вот так, — говорит Кэрис, ненадолго удовлетворенная испытанием прочности крепления. — Теперь мы не расцепимся. Чтобы разрезать его, понадобится что-то достаточно острое.

— Типа микрометеорита? — спрашивает Макс. — Под нами, кстати, их очень много. Что будем делать?

— Я думаю, — отвечает она.

После того как они заклеили пробоину, их акробатические перевороты стали более плавными. Небольшой отток молекул из воздушных баллонов способствовал беспорядочности их падения. Макс сделал сопло и использовал кислород. Что если…

— Я не мог позвонить тебе, Кэри.

Проклятье. Она морщится.

— Когда мы встретились… Ты знаешь, во что я верю. Во что я верил.

— Да.

— И ты была — и есть — полноценным пилотом, а я управлял магазином.

— Но в конечном счете ты начал работать там же, где и я.

— Ты сказала только, что летаешь на шаттлах. Я думал, ты могла быть сотрудником авиакомпании. Не знал, что ты там, когда они ко мне обратились.

— Ты не подавал заявку в ЕКАВ? — мягко спросила Кэрис, как если бы они обсуждали их отношения на скамейке в парке.

— Нет, — ответил Макс, — они нашли меня.

Макс работал в магазине десятый день без выходных, когда они пришли. Он хотел позвонить Кэрис, но смутно сознавал, что чувства к кому-то — настоящие чувства — приносят тревогу, и в глубине души он не желал рисковать. Его родители сошлись, когда им было уже хорошо за тридцать. Если следовать правилам, у Макса было еще почти десять лет до того, как он мог бы найти какую-то Кэрис и подать заявку на то, чтобы осесть вместе, коль захотел бы. Но все же… Он размышлял. Что если? Не было правила, запрещающего небольшие романы, — система Воевод, похоже, благодаря этому процветала. Цель Ротации — сохранить в тебе индивидуальность, свободную от национальности или связанного с ней социального давления. Но это не значило, что тебе следовало быть одиноким. Возможно, он как-то договорится о свидании. Воевода был маленьким, они уже один раз встретились… Насколько трудным это может оказаться?

Их машины медленно проскользнули на улицу Пасео дель Борн, словно туман в полдень, кислородный двигатель свистел по булыжнику, и Макс из любопытства отодвинул шторы, прикрывающие вход в супермаркет. Из машины вышло трое мужчин: пожилой джентльмен с тросточкой, в двубортном полосатом костюме, в сопровождении двух охранников в темных очках. Удивленный, Макс увидел, как они направились в сторону его супермаркета, наклонили головы, чтобы войти, и помедлили, сняв очки и давая глазам возможность привыкнуть к свету внутри.

— Нам нужен Макс Фокс, — сказал один из них.

— Хорошо, — ответил Макс. — Могу я узнать зачем?

Тот, что в костюме, вышел вперед.

— Это конфиденциальная информация. Но тут не о чем беспокоиться, так что, если вы… — он оперся на свою трость и внимательно посмотрел на Макса, — знаете, где находится Макс прямо сейчас, то можете изменить его жизнь.

Макс сглотнул.

— Что ж, это предложение, от которого я не в силах отказаться. Привет, я Макс. — Он поднял руку в традиционном приветствии Воеводы, и другой мужчина в ответ положил свою ладонь ему на плечо, его запонки вспыхнули в неоновом свете.

— Рад знакомству. Извините за такие формальности, но не могли бы вы показать свой чип моему уважаемому коллеге… Отлично. Спасибо. Меня зовут Олдос, — сказал он. — Я возглавляю отдел вербовки в ЕКАВ, ищу таланты в Воеводстве, которые могли бы присоединиться к нашей космической программе. Мы много слышали о ваших знаниях, поэтому хотели бы пригласить вас присоединиться к нам в качестве технического специалиста.

— Извините. Это какой-то розыгрыш? — Макс поставил банку консервированных ананасов, которую до этого держал в руках.

— Совершенно нет.

— Вас послал Лю? Я убью его.

— Кто такой Лю? — Олдос даже не повел бровью. — Макс, мы надеемся, что, как вы и сказали, это предложение, которое вы не сможете отклонить. — Он поправил манжеты. — Вы в одиночку удовлетворяли на Майндшер большинство запросов, касающихся еды на этом Воеводе, с тех пор как пять месяцев назад началась вторая волна Ротации, поэтому вас непосредственно нам и порекомендовали.

— Правда?

— Да. Вам нравится готовить?

— Я учился у Ван дер Кампа в Париже, — ответил Макс, в тембре его голоса проскользнула нотка гордости.

Олдос одобрительно кивнул.

— Вы хотели бы пойти с нами?

Макс пробежался рукой по волосам.

— Дело в том, что это место принадлежит моей семье. — Молодой человек махнул рукой в сторону торгового зала. — Мне нужно управлять им в эту Ротацию, и такие магазины есть на каждом Воеводе. У меня нет возможности уехать на собеседование или процесс подачи заявки — я привязан к супермаркету на неопределенный срок.

— Мы предоставим менеджера на полную ставку, который будет управлять магазином вашего отца вместо вас, составляя ежедневные и еженедельные отчеты. Это вас удовлетворит?

Макс разинул рот от удивления.

— Пока я подаю заявку?

— На постоянной основе. Макс, наша система отбора кандидатов работает на основании рекомендаций касательно определенной позиции. Вы понимаете, что это означает?

Макс уже кивнул было, но затем отрицательно покачал головой.

— Это значит, что мы нанимаем только тех людей, которые, по словам наших собственных сотрудников, непосредственно подходят для определенной работы.

Проще говоря, от вас требуется заявление о приеме на работу. Присоединиться к нам можно только так. Мы не даем объявлений о вакансиях. Вы не можете подать заявку позже. Так что, боюсь, ответ нам нужен прямо сейчас.

Они застыли в тишине. Однако ее тут же нарушила блондинка Сэнди, которая появилась над опасно покачивающейся витриной с сухими завтраками.

— Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал Макс. — Вам нужны кулинары в космическую команду?

Олдос приподнял бровь:

— Даже космонавтам нужно есть.

Макс раскачивался вперед-назад на пятках, держа руки глубоко в карманах, взвешивая свои варианты.

— Хорошо, — медленно произнес он. — Я участвую.

— Кто-то приедет за вами завтра. Соберите вещи, которых вам хватит на девятьсот часов. — Сказав это, удивительно щеголеватый Олдос наклонил полы шляпы.

Трое мужчин вышли из магазина, оставив Макса, который провожал их взглядом, в одиночестве.

Кэрис отводит глаза, глядя в темноту, что покрывает Землю, когда там садится солнце, хотя здесь это не так.

— Удивительно, не правда ли? Ты получил возможность одновременно заниматься желанной работой и той, виртуальной, которой хвастал для того, чтобы снимать девушек.

Он морщится, но игнорирует эту шпильку.

— Они сказали, основой данного решения стало количество кулинарных запросов на Майндшер, которые я удовлетворил.

— Рекомендации для работы, — кивает Кэрис.

— Я думал, у нас будут все шансы встретиться, — говорит он.

— Во время ланча? Да.

— Я не мог поверить в это, когда вновь увидел тебя. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, для меня открылась возможность делать удивительные вещи. Наконец-то я мог сказать, что теперь практически являюсь астронавтом…

— Уверена, девушкам это нравилось…

— И я попадал в действительно хорошее место, ведь там была ты, та, которой я по глупости дал уйти. — Он помедлил. — Кэри, две минуты назад ты сказала мне, что всегда знала, какой я.

Чтобы избежать обмена доводами — а к этому склонны все пары, когда уже прошел этап гнева и улаживания ссоры, — разговора, который закончится на том, с чего и начался, после одного колючего комментария, Кэрис просто ответила:

— Извини. — Но дальше она уже не смогла себя сдержать. — Однако ты только что назвал меня той, которая ушла.

— И что?

— «Та» подразумевает одну из многих.

— Нет, не подразумевает, — вздохнул Макс. — Это значит, я понимал, что упустил тебя. Ты засела у меня в голове, но нам бы не позволили быть вместе таким образом — пока нет, — и в то время я ничего не мог с этим поделать.

Их взгляды встретились. Он накрыл своей рукой ее ладонь, лежащую на веревке, и посмотрел ей прямо в глаза:

— Почему мы уделяем этому особое внимание?

— Ты прав, — ответила она, гладя вниз на голубое свечение Земли в темноте под ними. — Нам предстоит нелегкая работа. Теперь не двигайся.