Глава 6
Ему снова снился сон из детства. Ванна, свисающая рука, с которой капает вода на кафельный пол… Мама, которая идет к нему в комнату, чтобы разбудить утром и отправить в школу. Молодая, красивая… И как он капризничает, потому что его не может отвезти папа, который снова не ночевал дома… И как мама целует его в лоб… Да, такая у него работа… Рука, ванна… капли с пальцев на пол… При чем тут рука?
Игорь проснулся от холода. Он лежал в ванне, в остывшей воде… Его рука свисала, и с пальцев капала вода на кафельный пол. В голове все еще было мутно от выпитого. Игорь протянул руку к сброшенной комком одежде рядом с ванной и нашел телефон. 03:17. Ночь. И бутылка с коньяком рядом. Игорь первым делом взял ее и приложился к горлышку. Шумно выдохнув, он вылез, стянул с крючка банный халат, закутался в него и пошел из ванной в холл.
Звук, раздавшийся от входной двери, Игорь услышал несмотря на то, что в голове у него все плыло от коньяка. Наверное, напряжение последних дней заставляло организм, независимо от выпитого, остро воспринимать и ощущать поступающую от органов чувств информацию. Ну а если совсем честно, то Игорь начинал немного побаиваться. Если действительно кто-то начал убирать свидетелей, знавших что-то о смерти его матери, то и он, Игорь Соколовский, может в любой момент стать следующим.
Но было и еще что-то, что преобладало над нарастающим страхом. Злость! Злость и горячее желание найти виновников, найти тех, кто стоял за смертью мамы, если она даже и сама покончила счеты с жизнью. Никто не уходит просто так, у всего есть причина. И поиск этой причины был сейчас для Игоря самым главным в его жизни делом.
Он подошел к двери и уставился на ключ, вставленный изнутри. И этот ключ поворачивался. Замок кто-то открывал снаружи. Надо найти что-то, чем можно воспользоваться… Сноуборд у двери был самым весомым аргументом сейчас на расстоянии вытянутой руки. Игорь схватил его и отвел назад для удара. Дверь уже открылась, и Игорь в халате оказался лицом к лицу с человеком в накинутом на голову капюшоне. Парень или молодой мужчина, темная одежда, скорее спортивный костюм. Невысокий, чуть ниже Игоря, худощавый, какой-то болезненный на вид.
Игорь ударил. Удар пришелся незнакомцу прямо по голове и правому плечу. Тот явно не ожидал такого поворота и отшатнулся назад. А на Игоря снова накатила злость. Невзрачный вид вора, нервное напряжение, затуманенный алкоголем мозг. Все сейчас это смешалось и вылилось в приступ агрессии.
Парень оступился, упал на лестничной клетке. Игорь выскочил из квартиры, но парень умудрился ударить его ногой по ноге. Игорь пошатнулся и ухватился за перила, выронив сноуборд. Парень резво вскочил и кинулся вниз по лестнице. Игорь хрипло выругался и бросился за ним.
Выбежав из подъезда, Игорь сразу наступил на что-то жесткое босой ногой, оступился, но, увидев убегавшего парня в капюшоне, кинулся за ним с новыми силами. Дышать было тяжело от выпитого, да и в халате и босиком не очень удобно. Игорь снова оступился и потерял равновесие. И в этот момент прозвучал выстрел. Игорь осознал это, когда вора уже не было видно. Он тяжело поднялся и посмотрел по сторонам. Ночь… тишина.
Игорь приехал не в отдел, а сразу по тому адресу, который назвала Вика. Он стоял у подъезда и смотрел, как остановилась их служебная машина, как вышли вместе с Родионовой Данила с Жекой. Вика подошла и после короткого приветствия осведомилась, заглядывая Соколовскому в лицо:
– Игорь, у тебя все нормально? Плохо выглядишь.
– Это похмелье, Вика, – прокомментировал Жека, проходя мимо.
– Ничего, если я на память? У меня коллекция, – замедлил шаг Королев и поднял телефон на уровень лица.
– Игорь? – повторила Вика, видя, что Соколовский не реагирует.
– В порядке, – наконец ответил Игорь и послушно пошел вслед за оперативниками в подъезд.
– Тогда о деле, – идя рядом, стала доводить информацию Вика. – Квартира сдается. Соседи почувствовали трупный запах. Участковый связался с хозяйкой. Сегодня утром открыли.
– Подозреваю, что мы там увидим, – подал сверху голос Жека.
Тело мужчины лежало посреди комнаты в позе эмбриона, с подтянутыми к животу ногами. Квартира была практически пустой. Смоленцев уже закончил предварительный осмотр тела и поднялся на ноги, когда в квартиру вошла Родионова с оперативниками.
– Что скажете, Иван Петрович?
– Скажу, Виктория Сергеевна, что в квартире больше ничего нет. Мебели, вещей, нормальных отпечатков, чего угодно. Только тело.
– У него в руке что-то, – показал кивком Королев.
– Телефон, – пояснил эксперт. – Я не трогал пока.
– Причина и время смерти? – спросила Вика.
– Дня три назад. Скажу чуть позже точнее. Причина смерти… Ну, тут я пока тоже ничего не скажу. Странно.
– Что странно, Иван Петрович?
– То, что мне показалось. Пока не готов озвучить.
– Хозяйка где-то здесь?
– Была на кухне, – показал Смоленцев.
Женщина лет пятидесяти жадно пила на кухне воду из-под крана. Вид у нее был, мягко говоря, бледный.
– Тут чашки даже нет, – сказала она, когда Вика с помощниками вошла на кухню.
– Почему? – спросила Родионова, с удивлением осматривая пустые полки.
– Потому что не было. Так сдаю квартиру. Без мебели.
– Это жилец? – Вика кивнула головой в сторону комнаты, где лежал труп.
– Жилец… Теперь запах будет… Кто снимет? И слухи пойдут. И привидение еще заведется.
– Давно он снял квартиру? – перебила Вика хозяйку.
– Дней десять как… С виду приличный человек. Кто знал, что такое устроит.
– Его данные есть? Паспортные?
– Есть… но дома. Я с работы сюда приехала. Еще и на работе проблемы теперь будут.
– Сейчас наш сотрудник… – начала Вика, но хозяйка вдруг взмолилась:
– Я ни при чем! Клянусь!
– Вас никто ни в чем не обвиняет, – успокоила женщину Родионова. – Сейчас мы побеседуем, а потом вы съездите с нашим сотрудником к себе домой. Нам нужны данные вашего жильца.
Родионова начала совещание сотрудников отдела, когда пришел Смоленцев вместе с Аверьяновым. Жека привез договор с паспортными данными погибшего. Когда все расселись, а Смоленцев достал свою записную книжку и водрузил на нос очки, Вика начала:
– Тело принадлежит Симонову Андрею Викторовичу. Восемьдесят первый год рождения, москвич.
– Квартиру снимал? – спросил Королев.
– Да. Снял одиннадцать дней назад. Хозяйка, соседи ничего не знают и не видели. В квартире ничего не обнаружено. Иван Петрович, вся надежда на вас.
– Многим не помогу, – деловито вздохнул эксперт. – В квартире нет ничего. Абсолютно. Вещей, мебели, посуды. Есть только телефон. В карманах ничего. Расческа, пара тысяч рублей, ключи от этой квартиры. Отпечатки только Симонова и хозяйки квартиры немного.
– Иван Петрович, какова причина смерти? Вас что-то удивило?
– Обезвоживание, – односложно ответил эксперт и посмотрел на Вику.
– В смысле? – не поняла Родионова.
– Симонов умер от жажды.
– Там вода на кухне была.
– Тем не менее. Крайнее обезвоживание. Дней пять-семь он ничего не пил.
– То есть с момента начала аренды, получается, – прикинул срок Аверьянов.
– Иван Петрович, может, болен был чем? – стала перебирать варианты Вика. – При холере обезвоживание бывает, ведь так? Еще болезни?
– Нет холеры, нет болезней. Просто не пил.
Вика обвела взглядом оперативников, ожидая вопросов. Ответил за всех Смоленцев:
– Тут и у меня вопросов нет. Просто ничего не понимаю.
– Вы телефон смотрели?
– Смотрел, Виктория Сергеевна. Ничего в адресной книге, эсэмэс и тому подобное. Штук пять входящих звонков с одного номера, и больше ничего. Отпечатки я снял, они только покойного. Пользуйтесь, – Смоленцев положил на стол пакет с телефоном, который был зажат в руке покойного.
– Спасибо, Иван Петрович.
– Чем мог, – снимая очки и пряча записную книжку, ответил эксперт. – Скажите потом, в чем дело. Самому интересно.
– Дешевый, новый, – сказал Данила, рассматривая телефон.
– По оператору его историю нужно пробить. Заодно все про номер, с которого звонили, – велела Вика.
– Сделаю, – пометил себе в ежедневнике Королев.
– Женя, по месту прописки покойного съезди. Узнай все, что сможешь.
– Ясно, – принял задание Аверьянов.
– Тогда делайте, – велела Вика, видя, что оба продолжают сидеть на своих местах.
Оперативники ушли, и в кабинете с Родионовой остался только Соколовский.
– Игорь, что случилось? – спросила Вика.
– Можно мне сейчас уехать? На полтора часа.
– Это ответ на мой вопрос? Что-то все-таки случилось.
– Это моя просьба. Мне очень нужно. Правда. Я потом буду работать. Надо будет – хоть ночью.
– И рассказать мне ничего не хочешь?
– Это личное, – покачал головой Соколовский.
– Ладно. Полтора часа.
Смоленцев сидит на корточках возле двери квартиры Соколовского и рассматривает ее через увеличительное стекло. Он подсвечивает себе под разными углами. Через несколько минут «колдовства» он наконец снимает с головы свою лупу и поворачивается к Игорю:
– Следов взлома я не вижу. Замок открывали либо родным ключом, либо хорошим дубликатом. Что-то еще?
– Нет, Иван Петрович, спасибо вам и за это. Это я и хотел узнать.
– Из тебя, Игорь, хороший сыскарь получится, – складывая инструмент в свой чемоданчик, сказал эксперт. – Это уже видно. Я рад.
– Где видно?
– Вопрос правильный задал. Для сыскаря главное задавать правильные вопросы. Если замок открыли, родным ключом или отмычкой? Если родным – кто-то из своих может быть замешан. У кого есть этот ключ. Верно?
– Да, – согласился Игорь.
Смоленцев стал спускаться по лестнице, но потом остановился и обернулся к Соколовскому:
– И вот еще… Мне Вика звонила. Она видела, что мы вместе уехали.
– И что?
Смоленцев неопределенно пожал плечами и пошел вниз. Игорь, заперев квартиру, пошел следом. На лавочке у подъезда сидела Родионова и задумчиво посматривала по сторонам. Потом она повернула голову в сторону вышедшего из подъезда Соколовского.
– Личное – это когда человек сам им занимается, – сказала она. – Если просит помочь сотрудников в рабочее время – уже нет.
– Ты, Игорь, мне не запрещал говорить, куда мы едем, – улыбнулся Смоленцев.
– Нет проблем. Главное, что помогли, – кивнул Игорь.
– Мне можно идти, Виктория Сергеевна? – спросил эксперт.
– Я подвезу, – спохватился Игорь.
– Не нужно. У меня тут еще одно дело будет, рядом. Раз уже я в этом районе.
Смоленцев покивал и двинулся вдоль дома в сторону улицы. Игорь опустился на лавку рядом с Родионовой, поняв, что будет серьезный разговор.
– Это связано с твоей мамой? – спросила Вика.
– Не знаю, – покачал Игорь головой.
– Может, проще рассказать все? Может, и я помогу, а не только Смоленцев?
– Мне не нужна твоя помощь.
– А мне не нужны твои тайны в отделе. Последний раз твоим личным была встреча с Карасевым. А потом мы всем отделом с этим самоубийством разбирались.
– Это не самоубийство, – сказал Игорь.
– Орловский умер, и доказательств нет, – напомнила Вика. – Официально это самоубийство. Игорь, рассказывай.
Игорь продолжал смотреть в сторону. Он молчал.
– У тебя нет друзей. Тебе не с кем делиться болью. Ты пьешь по ночам и не можешь работать.
– Могу, – возразил Игорь без особого энтузиазма. – Я просто не хочу никуда идти ночью.
– А дома мысли. Попроси меня помочь. Хотя бы выслушать. Как просил Смоленцева.
– Он во мне человека видит, – неожиданно сказал Игорь.
– А я нет? – возмутилась Вика.
– Я с Орловским перед смертью говорил, – вздохнув, начал рассказывать Игорь. – Ему заплатили, чтобы он убил Карасева. У него сын растет, он взял деньги… Орловский умирал. Знали, кому предложить.
– Кто заплатил?
– Он не сказал. Умер. А сегодня ночью ко мне в квартиру кто-то пытался залезть, двери успел открыть. После трех ночи. Я услышал… выскочил. Он сбежал. Разглядеть не успел.
– И ты Смоленцева просил на замки взглянуть?
– Да. Следов взлома нет.
– Ключи не терял?
– Не терял.
– Что-то еще? Ты что-то еще не рассказал?
– Все рассказал. Просто есть одна мысль. Мне нужно съездить проверить.
– Разрешу. Если я поеду с тобой.
– У моей… бывшей были ключи от моей квартиры. Она в этот салон каждую неделю в одно и то же время ходит.
Лера сидела в кресле, чуть прикрыв глаза, пока над ее прической колдовала стилист. Мастер взяла зеркало и поднесла к голове Леры сзади, чтобы клиентка смогла увидеть результат ее работы. Лера замерла, глядя в зеркало. К ней через зал шел Соколовский с какой-то женщиной. Игорь подошел и встал рядом, глядя на бывшую невесту сверху вниз.
– У тебя мои ключи оставались. От квартиры.
– А где «привет»? – капризно спросила Лера и посмотрела на Вику. – А это кто?
– Тебя это не касается, – сухо ответил Игорь.
– Как же не касается? Мы пожениться хотели. Интересно, на кого ты меня променял.
– Капитан полиции Родионова, – представилась Вика.
– Что из полиции, вижу, – снисходительно осмотрела женщину с ног до головы Лера. – Зарплаты у вас маленькие. Может, прическу сделаете? Угощаю.
– Обойдусь, – резко бросила Вика.
– Вам виднее, только… – начала было Лера, но Игорь ее перебил:
– Где мои ключи?
– Да не знаю я где, с собой я их больше не ношу. Дома где-то.
– Поехали, покажешь.
– Поехали, как же, – издевательски усмехнулась Лера. – У меня другие планы.
Лера сделала знак мастеру, что можно продолжать работу, но Игорь схватил кресло и резко ногой развернул Леру к себе.
– Мне нужны мои ключи! Сейчас!
– Игорь! – прикрикнула на Соколовского Вика, видя, что он теряет над собой контроль.
– А то что? – удивленно вскинула тонкие бровки Лера. – Арестуешь? Как Стаса? Только выпустили брата под подписку. Скоро оправдают. Есть против вас еще методы.
– Отец ваш заплатил? – прищурился Игорь.
– Невиновен Стас! Невиновен! И я никуда не поеду. Так что свободен, мент!
– Игорь! Хватит! – снова вмешалась Вика. – Пойдем.
Игорь повернулся и быстрым шагом двинулся к выходу. Лера крикнула ему, не стесняясь других клиентов и мастеров:
– Иди-иди… со своей. Ты посмотри на нее и на меня! Или тебе нравится, когда тобой баба командует? Тряпка ты, Соколовский! И всегда тряпкой был!
Игорь резко остановился и развернулся назад, но Родионова вытолкнула его на улицу и закрыла дверь.
– Игорь, ты на службе. Сделаешь хуже себе. Она будет только рада.
– А что делать?
– Работать. Мы и так много времени потеряли.
Королев встретил Родионову и Соколовского у гаражей на окраине какого-то пустыря. Проигнорировав Игоря, он стал рассказывать, что они с Аверьяновым успели сделать за это время.
– Номер новый, куплен на подставное лицо. Звонили только на номер Симонова. Номер еще активен. Оператор локализует этот район.
– Женя, ты дома у него был? – обернулась Вика к подошедшему Аверьянову.
– Один сын, мать, отец. Отец на работе. Мать была дома. Пришлось сказать. Сама, Вика, понимаешь, какой разговор в итоге вышел. Истерика, слезы.
– Но хоть что-нибудь?
– Мать ничего не знает. Все вещи дома. Телефон тоже. Вышел за пивом и не вернулся.
– Десять дней назад? – удивилась Вика. – Она в розыск не подала?
– Подала. Он действительно в розыске. Мы же не проверяли. Где искать – абсолютно непонятно. Старые гаражи, развалины, пустырь с торчащими арматуринами, гнилыми палками и кучами сваленного строительного мусора. И нет людей.
– Тут можно неделю вчетвером провозиться, – сказал Королев. – Пусть мажорчик начинает, а мы поедем другим займемся.
– Позвони, – предложил Игорь.
– Не понял?
– У тебя номер телефона этого есть? Позвони на него, – догадалась Вика.
Королев молча достал из кармана бумажку с номером телефона, потом свой телефон и набрал нужный номер. Все стали смотреть в разные стороны и прислушиваться.
– Не слышно, – первым сказал Жека.
– Но гудки идут, – Королев показал экран своего телефона.
– Звони все время, расходимся по территории, – велела Вика. – Кто услышит – зовет.
Большая часть гаражей, заржавевших, давно не крашенных, заросших травой по самую крышу, наверно, забыли своих хозяев. У каких-то въезды были расчищены. Значит, сюда приходили люди. Оперативники периодически видели друг друга, махали руками, что нет, никаких звуков.
Неожиданно Соколовский, взобравшись на крышу одного из гаражей, призывно замахал руками. Все поспешили к нему. Игорь стоял на крыше гаража у самого въезда со стороны пустыря.
– Откуда звонок шел? – первой подбежала Вика.
– Здесь где-то.
Пока Данила снова набирал номер, Жека прошелся вдоль крайних гаражей и замер возле одного из них. Теперь все услышали, что звонок идет оттуда. Аверьянов подергал дверь, створку ворот. И вдруг створка начала открываться, хотя и с трудом.
Подкрепление прибыло быстро. Две машины от патрульно-постовой службы прибыли и тут же организовали оцепление этого участка. На дежурной машине приехал Смоленцев. Пока оперативники открывали пошире створки и устанавливали фонари освещения, эксперт прошел внутрь старого пустого гаража и склонился над телом мужчины. Он возился около двадцати минут, потом вышел, снимая перчатки, и вернулся к Родионовой:
– Все то же самое. Время смерти и причина. Похоже, тоже обезвоживание.
– И тоже бред, – эмоционально хлопнул себя руками по бедрам Аверьянов. – Гараж не был закрыт. Вика открыть смогла.
– Может, дверь после его смерти открыли? – предположил Королев.
– Я осмотрю двери, – согласно кивнул Смоленцев. – Если есть следы того, что их закрывали, – скажу.
– У него что-то в кармане было? – спросила Родионова.
– Паспорт.
Данила взял у эксперта паспорт и раскрыл:
– Ковалев Денис Игоревич… Москвич.
Слесарь из местной жилконторы в два счета взломал не очень серьезный дверной замок и отошел к ожидавшему его участковому. Теперь дело следствия.
– Понятые, – объявила Родионова двум женщинам из этого же подъезда, – внимательно смотрите за нашими действиями.
Оперативники пропустили понятых следом за Викой и вошли тоже. Однокомнатная квартира была в полном беспорядке. На полу валялись книги. На столе пепельница полная, грязная посуда не только на кухне, но и в комнате, пивные бокалы и пивные бутылки. И компьютеры. Несколько обычных PC, несколько ноутбуков.
Игорь поднял одну из книг, валявшихся на полу. Естественно, она оказалась по программированию.
– Программист, что ли? – предположил он, бросив книгу на стол.
– Женя, – спросила Вика, – а где Симонов работал? Ты у его мамы не спрашивал?
– Программистом где-то. Она не знала где.
Вика вернулась в прихожую, откуда за их действиями наблюдал участковый.
– Ковалев жил один? – спросила она его.
– Один. Я уже с соседями по-быстрому успел поговорить – ничего особенного. Достаточно тихо. По ночам девок… девушек не водил. Музыка иногда, а так все.
Вечером в кабинете отдела собрались все. Вика сосредоточенно постукивала карандашом по столу и рассуждала вслух:
– Две одинаковые смерти. Два умерших от обезвоживания при странных обстоятельствах. При этом Ковалев из гаражей несколько раз звонил Симонову в арендованную квартиру. Что говорит Смоленцев?
– Гаражи никто не запирал, – ответил Аверьянов. – Следов этого нет. Замка и засова там нет. Ворота ржавые. Если бы подпирали – следы остались бы. Ковалев мог бы из них выйти.
– Как и Симонов из квартиры, – кивнула Вика. – Оба этого не сделали. Если умер от обезвоживания один – можно было бы сказать, что сошел с ума. Но тут двое. И между ними нет разницы.
– Телефон Симонова был при нем, – напомнил Королев. – Паспорт тоже. В этом разница.
– И второй телефон. Такой же новый и с левым номером, – согласилась Вика. – Оба они нигде официально не работали.
– Мать Симонова говорила – программистом, – сказал Жека.
– Она говорила, что сын ей сказал, – уточнил Королев. – Программистом он, может, и работал. Только неофициально. Квартиру все видели. А соседи по подъезду видели там Симонова. Он к Ковалеву часто ходил.
– Два программиста-надомника. И никаких зацепок в квартире, – подытожила Родионова.
– Пора! Пора! Пора! – встрепенулся в своей клетке попугай.
Все посмотрели на него, а потом на настенные часы, Вика решительно закрыла папку:
– На самом деле пора. Завтра будем голову ломать.
Игорь не поехал домой отдыхать, как обещал Родионовой. Он должен был кое-что выяснить, и выяснить наверняка. Иначе никакие меры предосторожности не помогут. В клуб он приехал уже после одиннадцати вечера, когда закончилась развлекательная программа и начались просто танцы. Когда народ уже прилично выпил, кто хотел, уже покурил.
Он шел, кивал знакомым, которых явно стало заметно меньше в его жизни. Кто-то за его спиной не слишком скрывал многозначительный шепот. Леру Игорь увидел почти сразу. Она вертелась как заведенная на дальнем краю танцпола, видимо, выпила уже прилично. Игорь обошел танцующих вдоль стены и занял удобную позицию для наблюдения. Вот танцы закончились, и Лера повисла на шее какого-то смазливого парня.
Игорь ждал. Вот парочка стала пробираться к столикам. А вот и Стас! Он дождался сестру с ее парнем, о чем-то с ними поговорил, все громко похохотали. Выпили. Стас явно был немного не в себе. Вот он поднялся и поплелся куда-то. Игорь так же вдоль стены пошел за ним следом. Выход, лестница в полуподвал, к туалетам. Игорь подошел к двум охранникам, показал удостоверение, прошептал на ухо несколько слов и повел за собой следом.
В мужском туалете трое парней уже мыли руки под краном, когда охранники, приложив пальцы к губам, показали им, что помещение следует быстро и тихо покинуть. Игорь, не издавая посторонних звуков, прошел вдоль кабинок и проверил двери. Закрыты были две. Из одной вышел парень, удивленно посмотрев на охранников. Его быстро и без слов выпроводили.
– Не переживайте, я заплачу за ремонт, – шепнул Игорь охранникам и рванул что есть сил дверь кабинки.
Треснула древесина, повисла вырванная задвижка. На опущенной крышке унитаза сидел Стас с засученным рукавом и перетянутым жгутом бицепсом. В руке он держал шприц. Игорь схватил Стаса за воротник рубашки и выдернул из кабинки, бросив его грудью на столик у раковин.
– Понятые! Следите за моими действиями! – крикнул он охранникам и стал вытаскивать из кармана Стаса и кидать на стол все, что попадалось ему под руку: шприц, закопченную ложечку, пакетик с белым порошком. – Все видели?
Стас ошалело вращал глазами, пытаясь понять, что происходит. Наконец до него дошло, и он перестал дергаться.
– Ты сел, красавец, – похлопал его по спине Игорь.
– Посмотрим, – зло ответил бывший друг.
– Парни, – попросил Игорь охранников, – оставьте нас на пару слов. И сюда никого не пускайте.
Когда охранники вышли, он схватил Стаса за грудки и прижал спиной к стенке, глядя ему в глаза:
– Обещал завязать? Перешел на «герыч» уже? На машине снова отсюда поедешь? По детям?
– Пошел ты! – крутил головой Стас, пытаясь освободить шею.
– Не пошел. А провел изъятие героина, при понятых. У меня денег больше, чем у твоего бати. Фига он тебя сможет отмазать. Я этого не дам. Сечешь расклад?
– Мстишь, урод? – криво усмехнулся Стас.
– Сам себе мстишь. «Герычем» и убитыми детьми.
– Я не уби…
Игорь так тряхнул Стаса, что тот ударился спиной о стену и замолчал.
– Ты сел. Сейчас ты сел. Об этом думай.
– Мы же друзья… всегда… – вдруг стал униженно просить Стас.
– Я мусор. Ты не забыл? Сам это первым кричал. Хочешь на зону?
– Дружбан… ты что? Кто туда хочет?
– Сядешь! – крикнул ему в лицо Соколовский.
– Дружбан… не надо… я завяжу… – стал просить снова Стас. – Клянусь!
– Уже слышал это. У тебя один шанс! Твоя сестра должна сказать, где мои ключи. От квартиры.
– Выбросила она твои ключи! – заверил Стас.
– А ты откуда знаешь? – не поверил Игорь.
– При мне… от психов. Клянусь….
– Когда ты говоришь «клянусь», я точно знаю, что врешь.
– Дружбан! Не говори так…
Игорь отпустил Стаса, который вяло сполз по стене. Он повернулся к двери и собрался позвать охранников. И тут Стас взмолился по-настоящему:
– Дружбан! Ты про «герыч» забыл?
– Я правды еще не слышал, – не оборачиваясь, сказал Игорь.
– Прости… – Стас заплакал по-настоящему и стал сползать по стене на пол, – я виноват… от обиды…
– Не понимаю!
– Прости только… я у Лерки твои ключи взял… и торчка нашел…
– Какого торчка? – не понял Игорь.
– Не знаю… познакомили… Он к тебе в хату залезть должен был.
– Зачем?! – Игорь схватил Стаса снова за грудки, поднял с пола и потряс.
– Наркоту подбросить… Спрятать… А я бы потом отзвонился… Тебя бы поперли из ментовки.
Он отпустил Стаса, глядя брезгливо, как тот снова сползает по стене на пол и плачет. Не сдержавшись, Игорь пнул Стаса ногой в живот. Стас охнул и согнулся пополам, жадно хватая воздух ртом.
– Ты обещал… – прохрипел он.
– Свое слово я держу, – сплюнул Игорь.
Он вышел в коридор и столкнулся с охранниками нос к носу.
– За дверь, – Игорь вытащил из кармана несколько купюр и отдал охранникам. – А у того… Не наркота там. Ошибка.
Вика не спала. Сон не шел совсем, да и из головы не выходила ситуация с Соколовским, с этим ночным взломом его квартиры. Что-то Вике подсказывало, что Игорь не послушался ее совета и не поехал домой отдыхать, как обещал. Она нашла телефон, включила ночник и набрала эсэмэску. Размышляла она почти минуту, прежде чем нажала кнопку и отправила сообщение:
– Игорь? Не разбудила?.. Все нормально?.. Ты где сейчас?.. А что ты там делаешь?
Игорь сидел в квартире погибшего Ковалева за столом перед включенным ноутбуком и с гарнитурой на ухе. На экране с ним разговаривала девушка.
– Двадцатку дам, – говорил Игорь девушке. – А какая разница? Там же не ты, а он.
Стукнула входная дверь, и в комнату вошла Родионова.
– Ты с ума сошел, – укоризненно произнесла она.
Игорь обернулся на ее голос, снял с уха гарнитуру.
– Что?
– Ты с ума сошел. Так в квартиру вламываться нельзя.
– Мне в голову одна мысль пришла. Сегодня. Сейчас. – Игорь поднес к губам палец, чтобы Вика ничего пока не говорила и не издавала звуков, и снова надел на ухо гарнитуру и повернулся к экрану и девушке на нем.
– Я не шучу. Это серьезно. Хорошо. Пусть я извращенец. Продашь? Записываю номер.
Быстро записав под диктовку номер на листке, он бросил карандаш.
– Когда забрать можно? Ясно. До связи.
– Теперь объясняй. Это кто? – Вика подошла и развернула Игоря к себе лицом на вращающемся офисном кресле.
– Свидетельница. Ну… как свидетельница. В общем, что-то она видела.
– Что видела?
– Они с Ковалевым по вечерам виртуальным сексом баловались. Я когда сегодня днем ноутбук смотрел, увидел, что веб-камера не выключена. Сейчас приехал, посмотрел, с кем наша таранка последним общалась.
– Он не таранка. Он живой человек. Которого больше нет. С цинизмом легче работать, но циники раскрывают меньше. Им наплевать.
– Хорошо… Ковалев. Они общались, тут звонок в двери. Она дальше не поняла. Он с кем-то по телефону говорил. И все.
– Все равно непонятна ценность этого свидетеля.
– Запись. У нее, оказывается, запись их вирта есть. Завтра утром заберу. В семь договорились.
– До семи не так уж много осталось, – посмотрела Вика на часы.
Они сидели в круглосуточном кафе и с жадностью пили кофе. Игорь с улыбкой смотрел на Вику.
– Я думал, один я разучился спать по ночам, – сказал он.
– Работа такая, что часто приходится… до утра, – пожала Вика плечами и посмотрела в окно. – Светает.
– Еще кофе? – предложил Игорь.
– Нет, – отрицательно качнула головой Вика и вдруг неожиданно призналась: – Я с Даней поругалась.
Игорь замер с чашкой, не донесенной до рта. Он не имел представления, как ему следует реагировать на это сообщение. Да и к чему Вика это сейчас сказала?
– У меня, кроме него, никого нет. Ни подруг, никого. Мама с сестрой в другом городе живут. Тут никого. С моей работой не до подруг. Раньше с Даней всем делилась. Теперь поругалась, и получается, не с кем.
– Из-за чего поругались? – Игорь поставил чашку на стол. – Снова из-за меня?
– Не знаю. Вряд ли. Ты как повод для него. Мне кажется, он уже давно устал от наших отношений. Вечером друг друга видим, ночью, утром, днем вместе работаем. Так нельзя.
– Не знаю, что сказать, – вздохнул Игорь с улыбкой.
– Ты любил ту девушку?
– Леру? – Игорь пожал плечами: – Да нет.
– Она тебя, кажется, да.
– Деньги она мои любила.
– Не знаю, вчера она ревновала. Очевидно.
– Мне все равно. Это все прошлое.
Игорь махнул рукой и снова взялся за чашку. Они помолчали еще немного, потом Игорь спросил:
– Ты его любишь?
– Любила, – после долгой паузы ответила Вика. – Сейчас не знаю. Любовь чувство быстрое. Как костер. Прогорает и оставляет угли. Привязанность, тепло, близость. Эти угли греют долго. У нас как-то не получается, наверно. Привычка, раздражение, обиды. Я запуталась.
Она подняла голову и посмотрела на Игоря:
– Мне просто не с кем об этом поговорить.
– Говори, если так легче. Я послушаю.
– Уже легче… – улыбнулась Вика и перевела разговор на другую тему: – Как у тебя с мамой? Узнал что-то новое?
– Ничего. После смерти Карасева не знаю, за что браться.
– Ищи тех, кто был тогда рядом с твоим отцом.
– Я не знаю кого. Он тогда жизнь заново начал. Новые друзья. Новые знакомые. Да и не помню я никого. Маленький был.
– Всегда можно узнать, с кем он работал тогда. У него была своя фирма? Крупная? Какие-то следы она оставила?
– Да. Наверно, – согласился Игорь и посмотрел на часы. – Нужно собираться. Запись забирать.
Время шло к обеду, и Игорь уже с трудом боролся со сном. Его рот то и дело широко раскрывался и со сладострастными звуками зевал. Он сидел в пустом читальном зале и листал подшивки деловых изданий за девяностые годы. «Коммерсантъ-Daily». Игорь перевернул листок, потом еще один и вдруг спохватился и снова вернулся на два листа назад. На странице – фотография его отца и еще одного мужчины. Над фотографией заголовок: «ЭКСПОРТНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ КОНЦЕРНА «Sinvest». Игорь достал телефон и сфотографировал страницу.
Вика вместе с Аверьяновым просматривала запись, которую Соколовский получил от девушки. Жека сидел перед монитором в наушниках, Вика стояла за его спиной.
– Вот эту дрянь не смотри… – пробормотал Жека. – Сейчас смотри. Вот… звонок в двери. Он встает… идет открывать… Ждем. Возьми наушники.
Вика взяла наушники и приложила к уху.
– Есть… вернулся, – прокомментировал Жека.
На мониторе Ковалев с голым торсом возвращается к ноутбуку и попадает в поле зрения веб-камеры. В его руках коробка.
– Сейчас скажет: кто-то подарок передал, – вставил Жека.
– Я слышу, Женя.
На экране Ковалев вскрыл коробку и достал из нее телефон.
– И звонок, – сказала Вика.
– Слушай! – поднял палец Жека.
На экране Ковалев говорит с кем-то по телефону, который он извлек из коробки.
– Как он его назвал? – не поняла Вика.
– Арнольд Викентьевич. Я десять раз слушал. Он говорит что-то вроде: какой еще Арнольд Викентьевич. Потом слушает долго, и все.
– Все.
На экране Ковалев встает из-за компьютера. На этом запись закончилась.
– Хорошо, что есть на свете такие извращенцы, – засмеялся Аверьянов. – Телефон тот же, что у Ковалева нашли.
– Я обратила внимание. Хорошо бы найти еще Арнольда Викентьевича.
– Редкое имя с отчеством. Я бы с Интернета начал. Вдруг всплывет.
– Давай, – согласилась Вика.
Подъехав к РОВД, Игорь, не вылезая из машины, набрал на телефоне номер.
– Да, Соколовский, – сказал он в трубку. – Я вам звонил. Просил передать Аркадию Викторовичу, что я хочу с ним встретиться. Да… Во сколько? В час дня. Спасибо большое.
Взбежав по лестнице, Игорь торопливо поднялся на свой этаж и вошел в кабинет.
– Доброе утро, – сказал он в сторону ноутбука, за которым виднелись головы Аверьянова и Вики.
– Помогла эта запись, Игорь, – вместо приветствия выпалила Вика.
– Интересная?
– Только для тебя, – съехидничал Жека.
– Потом посмотришь, – перебила Вика. – На телефон ему звонил некий Арнольд Викентьевич. Редкое имя. В Интернете нашелся только один человек. Москвич. Действующий профессор психиатрии.
Вика торопливо шла по парку психиатрической лечебницы. Жека шел рядом, а Игорь, как всегда с независимым видом, шел сзади. Ухоженный парк и обилие цветов в виде клумб и высоких вазонов радовали бы глаз совсем, если не думать, что люди, гуляющие по дорожкам, – душевнобольные или лечащиеся от неврозов.
Вика в десятый, наверное, раз достает телефон и набирает номер. И снова ей не отвечают.
– Дане звонишь? – догадался Жека.
– Не отвечает.
– Может… – хотел что-то предложить Аверьянов, но Вика решительно его перебила:
– Лучше думайте, как с ним разговор строить. Доказательств у нас, мягко сказать, мало.
– Просто в лоб, – предложил Игорь. – Скажем, что один из этих двух выжил. Дал показания.
– А он скажет: кто такие эти выжившие? – возразил Жека.
– Тогда извинимся и уйдем. Вариантов немного, – ответила Вика.
Они уже подходили к главному корпусу, когда Вика остановила девушку в белом накрахмаленном халатике:
– Простите, а где можем найти профессора Добролюбова Арнольда Викентьевича?
– Вон же он! Который с бородкой!
Девушка показала в сторону беседки, в которой сидели несколько врачей. Одним из них был пожилой мужчина с бородкой. Врачи что-то увлеченно обсуждали.
Вика и ее помощники свернули на дорожку, ведущую к беседке. Добролюбов посмотрел в их сторону и перестал улыбаться. Он что-то сказал своим коллегам. Его собеседники поднялись и покинули беседку, с интересом посмотрев в сторону приближавшихся женщины и двух молодых людей.
– Добролюбов Арнольд Викентьевич? – спросила Вика, когда они подошли к беседке.
– Да, он самый, – сдержанно ответил мужчина. – А я с кем имею честь?
– Капитан Родионова, полиция. Это мои коллеги Аверьянов и Соколовский.
– И чем могу?
– Ковалев жив, – сказал Игорь, глядя профессору в глаза.
Добролюбов растерянно посмотрел на Игоря, потом на Вику:
– Что вы сказали?
– Парень в гараже выжил и дал показания, – пояснил Игорь.
– Я арестован? – спокойно спросил профессор.
– Чистосердечное признание смягчает вину, – сказала Вика.
– Они сами виноваты, – сказал профессор и отвернулся, глядя на гулявших по парку пациентов.
Профессор сидел на стуле посреди кабинета очень спокойный, только взгляд выдавал в нем какую-то глубинную усталость. Он рассказывал неторопливо, обстоятельно.
– Их наняли делать компьютерную сеть… Знакомые посоветовали как хороших специалистов. Кто же знал.
Жека торопливо печатал на ноутбуке. Профессор не смотрел на него, но явно старался не торопиться и дать возможность молодому человеку хорошо делать свою работу.
– Они установили какие-то вирусы… или я не знаю, как правильно сказать. Узнали номер банковских карточек… моей, еще нескольких порядочных людей. Все мы потеряли очень много. Деньги вернуть было невозможно. Доказать их вину – тоже. Они просто смеялись.
Профессор замолчал, сглотнув слюну в явно пересохшем горле. Вика встала и подала ему стакан с водой. Добролюбов отпил из него и продолжил, держа стакан в руке. Стакан совсем не дрожал.
– Спасибо.
– Как они умерли? – спросила Вика.
– Они?
– Да. Они оба умерли. От обезвоживания.
Профессор замолчал, потом улыбнулся и глянул на Соколовского:
– На каждого мудреца довольно простоты. Как вы меня просто провели. Умерли… Ну, значит, все не зря было. Я владею техникой внушения. Гипноза. Очень хорошо владею. Одного я встретил на улице и сам отдал телефон. Второму его принесли. Я внушил им, что они должны делать. Один снял квартиру, второй отправился в заброшенный гараж. Я внушил им, что выходить нельзя. За дверьми – смерть. Они умерли от страха выйти из помещения.
Профессор замолчал.
– Зачем они перезванивались? – спросил Жека.
– Я хотел, чтобы они знали, что со вторым так же. Так страшнее.
– Вы жестоки, – сказала Вика.
– Я просто старый и за последние двадцать лет сильно устал от вранья.
У Вики зазвонил на столе телефон. Она извинилась и взяла трубку.
– Слушаю, товарищ подполковник. Нет, не знаю. А что случилось с Данилой? Хорошо, я сейчас зайду.
Игорь шел по длинному офисному коридору. Серьезную организацию отличает наличие дресс-кода, а не бегающий в истертых и грязных джинсах офисный планктон. Да и дороговизна одежды говорит сама за себя. Сотрудники с достатком.
Игорь открыл дверь приемной. Секретарь, женщина лет тридцати пяти в строгом костюме и с модельной стрижкой тысяч за двенадцать, внимательно посмотрела на визитера оценивающе, и ее глаза смягчились. Достоин.
– Соколовский, – представился Игорь. – Я звонил, договаривался о встрече.
– Аркадий Викторович ожидает. – Секретарь поднялась, прошла к двери и открыла ее, сделав приглашающий жест.
Игнатьев был примерно ровесником отца Игоря. И та же уверенность в себе, та же солидность в посадке головы, в положении тела за рабочим столом. Высокий залысый лоб удлинял и без того длинное лицо Игнатьева.
– Ну, здравствуй, Игорь… – Игнатьев поднялся из-за стола и вышел, протягивая Игорю руку. – Ты меня, конечно, не помнишь. А я помню. Вот таким.
– Здравствуйте, Аркадий Викторович. Я знаю, что вы когда-то начинали вместе с моим отцом.
– Давай на «ты», – предложил Игнатьев и прошел с Игорем к угловому дивану у окна. – Кофе, чай?
– Я не хочу отнимать ваше время. У меня просто один вопрос: вы не знаете, что случилось с моей мамой?
– Он тебе не сказал? – удивленно посмотрел на Игоря Игнатьев.
Игорь отрицательно покачал головой и сел на диван. Игнатьев, потирая руки в задумчивости, прошелся по обширному кабинету. Потом вернулся к Игорю и остановился возле него, сцепив руки перед собой.
– Она вскрыла себе вены, Игорь.
– Я это знаю. Я не знаю – почему.
– Кто его знает, почему, – пожал плечами Игнатьев и сел напротив Игоря, забросив ногу на ногу. Он посмотрел в окно. – Была вроде бы записка… а может, я путаю. Столько времени прошло. Но я думаю, она просто устала от постоянных измен твоего отца.
