Свиток 22. Берега Темных вод

Книга: Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти

Отправилось Знание на север и добралось до берегов над Темной водой. Дальше оно поднялось на вершину Уединенных Развилок и там по случайности встретилось со Словом Непроявленным. Обратилось Знание к Непроявленному Слову:

– У меня есть несколько занимательных вопросов для тебя.

Какие мысли, какие думы приведут к познанию Пути?

Как нужно пребывать, как нужно служить, чтобы обрести покой на Пути?

Чему нужно следовать, какими путями ходить, чтобы постичь Путь? – так трижды вопрошало Знание, но ничего не услышало в ответ от Непроявленного Слова.

Слово не ответило не потому, что не хотело отвечать, а потому, что не было у Слова никакого знания о том, что отвечать. И так как Знание не сумело добиться ответов на свои вопросы, обращенные к Непроявленному Слову, то оно двинулось обратно в направлении к югу до Белой воды. Там поднялось Знание на вершину Врат Сомнения, где повстречалось с Пленником Безумия.

Знание обратилось с теми же вопросами к Пленнику Безумия, и тот сразу же с радостью ответил:

– Ого, я-то точно знаю ответы на твои вопросы.

Он с воодушевлением открыл уже рот, чтобы ответить, но прямо с открытым ртом и забыл, что хотел сказать.

Не добилось и от него Знание ответов на свои вопросы. Вернулось оно в царский дворец, повстречалось с Желтым Владыкой. И тот так сказал Знанию:

– В отсутствие мыслей, в отсутствие дум начинается познание Пути. В отсутствие места, в отсутствие служения начинается обретение покоя на Пути. В отсутствие следования чему бы то ни было, в отсутствие самого Пути начинается обретение Пути.

Тогда Знание обратилось к Желтому Владыке:

– Я и ты, мы теперь знаем это. А предыдущие двое этого не знали. Кто же из нас знает правду?

Желтый Владыка ответил:

– Настоящей правдой владеет Непроявленное Слово Недеяния. У Пленника Безумия лишь подобие правды. А у нас с тобой и близко к правде ничего нет. Ибо знание не имеет отношения к речам, а речи никак не связаны со знанием. Потому древние мудрецы обучали других действиями без слов и речей. Путь нельзя представить кому-то, и силу духа нельзя передать. Через доброту можно совершать действия, с помощью осознанности можно достигать желаемого. А в обряде всегда присутствует притворство.

Потому и говорится, что после утраты Пути еще остается сила духа, а после утраты силы духа еще остается доброта. После того как теряешь доброту, еще может быть совесть. А если теряешь и совесть, еще можно действовать через обряды. Обряды – это лишь цветочки на истинном Пути, и именно в них лежит начало смуты.

В древности говорили: «Кто действует в пространстве Пути, с каждым днем убавляет, а потом он убавляет еще и убавление, таким образом приходя к отсутствию действий. А в состоянии отсутствия действий нет ничего, что бы не было сделано».

Ведь мы нынче – лишь предметы сознания и действуем среди предметов, стремясь вернуться к корням. Разве это не настоящая трудность? Легко это сделать, пожалуй, только великому человеку. Рождению всегда сопутствует смерть. А смерть – это начало рождения и жизни. Кто действительно осознает эту связь? Рождение человека – это лишь скопление силы дыхания. Скопление приводит к рождению, а когда сила дыхания рассеивается, происходит смерть. И если смерть – это нечто неотделимое от рождения, то что в этом плохого, что это за беда? Так что все предметы этого мира находятся в неразрывном единстве.

И то, что придает вещам красоту, кажется волшебным и удивительным. А то, что вызывает отвращение, – это гниение и распад вещей. Гниение и распад, преобразуясь, опять превращаются в удивительное волшебство. А удивительное волшебство красоты, преобразуясь, вновь приводит к гниению и распаду. Потому и говорят, что весь мир проникнут единой силой дыхания. А мудрый человек придает ценность только единству мира.

Знание тогда сказало Желтому Владыке:

– Я обратилось с вопросом к Непроявленному Слову Недеяния, и Слово Недеяния не отозвалось во мне ответом. Но на самом деле не Слово Недеяния не отозвалось во мне. Оно просто не знает вообще, как отозваться в моем «Я». Я спросило у Пленника Безумия, и у Безумия внутри возникло желание сообщить мне ответ. Но мне он не смог сообщить ничего, и не сообщил он мне ничего лишь потому, что, желая сообщить, забыл, что он хотел рассказать. Теперь я с тем же вопросом обращаюсь к вам, и вы знаете ответ, так почему же это не приблизило меня к постижению Пути?

Желтый Владыка ответил:

– У первого было настоящее и истинное постижение именно потому, что оно не обладает знанием. И второй был близок к этому именно потому, что способен забыть об этом. А вы и я так и не смогли приблизиться к истине Пути именно потому, что обладаем знанием.

Пленник Безумия, услышав ответ Желтого Владыки, посчитал, что это и есть слова, несущие знание.

Небо и Земля обладают великой красотой, которую не выражают словами.

В смене четырех времен существуют ясные правила, но рассуждать об этом невозможно.

Множество предметов обладают совершенными законами, но не говорят об этом.

Мудрые, исходя из великой красоты Неба и Земли, постигают законы существования множества предметов.

Потому достигший истины человек пребывает в недеянии, великий мудрец не действует. Об этом можно сказать, что здесь лежит правильность созерцания Неба и Земли.

Если твое постижение и проникновение в область свечения духа являются тонкими и чистыми, тогда все превращения мира происходят в ладу с тобой. В каждой вещи в самой себе есть совершенство круга и квадрата, времени и пространства, смерти и рождения, но ни один предмет не осознаёт своего корня. Повсюду и во всем все сохраняется в предметных множествах с древности и поныне. Шесть пределов мира бесконечно огромны, но и они внутри великого Пути. Кончик осенней паутинки удивительно мал, но и он во всем этом является отдельным предметом. Под Небом все сущности плывут в волнах перемен, но всегда и во всем подчиняются действию единого закона. Движение по кругам сил света и тьмы в последовательности четырех времен во всем следует определенному порядку. Кажется, что все может пропасть в беспредельной тьме мира, и все же оно существует и сохраняется. Растекаясь повсюду, не обладая телесным воплощением, движет всем дух, а множества предметов именно его и собирают, накапливают, даже не подозревая о цели своего существования. Именно это и определяется как корень и основа всего сущего, именно это и можно созерцать в движении Небес.

Беззубый приставал к Облаченному с вопросами о Пути.

Облаченный сказал ему так:

– Ты исправляй свою телесную оболочку, сделай единым свое видение. Тогда небесный лад сам придет в твое существование. Собери все свое познание, объедини все свои суждения и разумения, тогда дух сам поселится в тебе. Сила духа проявится как красота в твоем существовании, а Путь станет местом твоего обитания. Станешь ты подобным теленку, только что явившемуся на свет, не пытаясь и не стремясь постичь причины происходящего.

И пока звучали эти речи, Беззубый мирно уснул. Облаченный безмерно обрадовался такому повороту дела и пошел оттуда к себе, запев песенку с такими словами:

– Плоть твоя – сухие кости,
мы здесь мимо, мы здесь гости,
в сердце пепел остывает,
кто что знает, кто что знает?
Истина дрожит на грани
настоящего познания,
не исследуй, не держись,
не пытайся, это жизнь.
В тьме ее блуждай лучами,
разливайся с облаками,
нет ума, а жизнь сама,
ничего не замышляя,
по пространству расплываясь.
Становись таким, как я,
в этом тайна бытия.

Покорный спросил у Способного:

– А возможно ли обрести Путь, чтобы владеть им?

Тот ответил:

– Ты и собой-то не владеешь, как же ты сможешь обрести Путь и владеть им?

Покорный полюбопытствовал:

– А если я даже личностью своей не владею, то кто же ею владеет?

Способный сказал:

– Небо и Земля создают твою внешнюю оболочку и лишь поручают ее тебе. Рождением своим и жизнью своей ты не владеешь. Опять же Небо и Земля лишь вручают тебе жизнь, чтобы был с ней в ладу. Природой своей и судьбой тоже владеешь не ты. Небо и Земля создают лад между ними и тобой. И дети твои, и внуки не принадлежат тебе, Небо и Земля лишь возлагают на тебя ответственность за них. Потому и в движениях своих ты не знаешь, куда направляешься. И, пребывая на месте, не способен ты осознавать, за что ты держишься на этом месте. И пищу свою поедая, ты не осознаёшь, каков вкус этой пищи. Небо и Земля приводят в движение силы дыхания света и тьмы в тебе. Так откуда ты можешь овладеть чем-то и уж тем более владеть этим?

Дыров спросил у Старца Красноухого:

– Есть у нас нынче время и досуг, чтобы побеседовать. Хочу узнать у вас, как мне достичь истинного Пути?

Красноухий ответил:

– Пребывая в состоянии поста и воздержания, ты можешь освободить свое сознание. Сохраняй чистоту и незамутненность духа, прекрати все движения познающего ума. Ибо Путь настолько таинственная сущность, что его невозможно описать в словах. Скажу тебе лишь о его общих берегах и границах постижения.

Все, что светится и сияет, рождается из тьмы мерцающей.

Все, что обладает связями, рождается из отсутствия телесности.

Дух рождается из Пути, а предметные множества порождают друг друга своими внешними оболочками.

Все существа с девятью отверстиями рождаются из зародыша, а существа с восемью отверстиями в оболочке рождаются из яйца.

И у того, что приходит, нет следов, и у того, что уходит, нет границ.

Никакие врата туда не ведут, и нет никакого места для его обитания.

Оно расходится во всех направлениях, уходя во все четыре стороны, разливаясь безбрежно по пространству бытия.

Кто выбирает Путь в качестве своего убежища, будет иметь силу в теле своем, и мысли будут острыми и точными, выбор верным, глаза ясными, уши чуткими. И сознание будет действовать легко и без устали. И на все ты сможешь ответить просто и четко, никогда не задумываясь о способе своего выражения. Небо не может не быть высоким, Земля не может не быть широкой, Солнце и Луна не могут не перемещаться по небу, множества предметов не могут не процветать. Вот это все и есть суть Пути.

В срединной стране живут люди, в которых силы тьмы и света пребывают в равновесии, они находятся меж Небом и Землей, но лишь временно они являются людьми, потому что в будущем они вернутся к своим предкам. Если смотреть на это из корня и основы, то рождение – это лишь следствие сгущения дыхания. Если смотреть на это с точки зрения долголетия или преждевременной гибели, то каково расстояние между ними? Радость длиной в один миг. Не более. Так стоит ли разбираться, на чьей стороне была правда, у добродетельного царя Возвышенного или у злодея и деспота царя Геройского? Плодовые деревья и вьющиеся побеги лиан растут по одним и тем же законам. И хотя трудно разобраться в порядке связей, управляющем отношениями между людьми, но именно благодаря этим связям люди и способны ладить между собой, несмотря на возрастные и прочие различия. Мудрый человек в своем созидании в отношениях никогда не противопоставляется другим, не идет против установлений. Он просто проходит через узоры обстоятельств, не пытаясь удержать их. То, что создает лад и устраивает в созвучии дела, – это сила духа. То, что приводит в порядок само собой, в созвучии со всем происходящим, – это Путь. Именно это и делает процветающим правление владыки мира, и это позволяет царю возвышаться над другими.

Жизнь человеческая меж Небом и Землей пролетает стремительно, она подобна пронесшемуся в просвете между скалами резвому коню. Раз – и нет ее. И расцвет сменяется упадком, и вновь появляется жизнь. Так же естественно и плавно все исчезает, покидая пределы жизни. Что-то преобразовалось – и вот уже жизнь. Что-то вновь преобразовалось – и вот смерть. Живые сущности печалятся от этого, а человек испытывает скорбь и огорчение. Хотя в действительности смерть – это лишь освобождение от небесного заточения, таким образом человек освобождается от ограничений Неба. Все перепутано и извилисто, и в этой путанице души человеческие уходят, а тело лишь следует за ними, и таково великое возвращение к себе. Не имеющее плоти обретает плотскую оболочку, а имеющее плоть лишается ее. И это понимают одинаково все люди. И лишь тот, кто устремлен к постижению Пути, не пытается что-то с этим делать. И множество людей постоянно рассуждают об этом. Лишь устремляющийся на Путь об этом не судит, ибо если он будет в этом разбираться с помощью суждений и размышлений, он никогда не придет на Путь.

Ясное видение не имеет ценности. Споры не сравнятся с молчанием. Путь нельзя услышать. Чем прислушиваться, лучше уши заткнуть. Это и называется великим постижением.

Учитель Восточного Предместья попросил Силыча дать ему наставление:

– Где же находится то, что называется Путем?

Силыч ответил:

– Нет такого места, где бы его не было.

Учитель Восточного Предместья уточнил:

– Но укажи мне точнее, чтобы я мог понять.

Силыч сказал:

– В муравьях есть.

Тот снова спросил:

– А еще ниже, чем в муравьях?

Ответил:

– В сорняках на поле.

Тот снова:

– А даже еще ниже тоже есть?

Силыч ему:

– В черепице и кирпиче.

Тот:

– Ну а в самом низу где?

Ответил:

– В кале и моче.

Тут уже ничего не сказал Учитель Восточного Предместья.

Силыч же продолжил:

– Ваши вопросы, почтенный, не имеют совершенно никакого отношения к сути. Также проверяющий рынок в столице инспектор Получаев у мясников проверял жирность свиней, наступая и давя на них ногой. Чем больше давишь, тем яснее становится. У вас такой необходимости не было, ибо Путь не может уйти из вещей и предметов и ни один предмет не может отделиться от Пути. Если предельный и совершенный Путь таков, то и речи о великом таковы. Во всем присутствует троичность, которая определяется разными именами, имеющими единую суть. У множества разных имен суть одна, и указывают они на единое.

Давайте-ка мы с вами отправимся погулять по дворцу, в котором отсутствует всякое наличие и обладание. Там можно, объединив все вместе, обсуждать это, и тогда невозможно исчерпать этот предмет в обсуждении, ибо нет конца у отсутствия.

Давайте-ка мы с вами лучше будем пребывать в отсутствии деяний. В безмятежности будем находиться в состоянии покоя. Растечемся в безбрежной чистоте. Пребывая в ладу, останемся в праздности. Успокоим движения нашей воли, уходя в отсутствие, не будем знать, куда это нас может привести. И отказываясь от приходящего к нам, не нужно пробовать задержать и остановить поток происходящего. В приходе и уходе волн времени в нашей личности не нужно осознавать, чем это все кончится и к чему это нас приведет.

В блужданиях мира в нас и наших в мире будем полагаться на неисчерпаемость и безбрежность бытия. Разрешим войти в себя великому знанию, не осознавая, чем оно может быть исчерпано. Предметы опредмечиваются в нашем сознании тогда, когда у предметов нет границ. И наличие границ у предмета – это то, что и определяет границы предмета. Именно границы безграничного и являются неограниченными ограничениями. Мы лишь говорим о наполнении и опустошении, об упадке и погибели, но то, что считается нами наполнением и опустошением, отнюдь не является на самом деле наполнением и опустошением. Что считается нами упадком и погибелью, отнюдь не является в действительности упадком и погибелью. Что для нас является корнями и верхушками бытия, отнюдь не является корнями и верхушками. Что для нас выступает как накопление и рассеяние сущего, отнюдь не является накоплением и рассеянием.

Носитель Сладкого Груза и Пахарь Духа вместе учились у Старого Дракона Счастливого. Пахарь Духа как-то днем дремал у себя за закрытыми дверями, облокотившись на столик. Носитель Сладкого Груза в полдень распахнул двери в его убежище и, войдя, сказал:

– Умер Старый Дракон.

Пахарь Духа оперся на столик, взял посох и поднялся. Потом вдруг с грохотом опустил свой посох и, рассмеявшись, сказал:

– Небесный мой наставник знал, что знания мои мелки и ничтожны, что я небрежен в своем учении, недостаточно сосредоточен на постижении истины, потому он и оставил меня, умерев. Прекратил свое существование великий муж. Вот он каков. Не стал больше тратить безумные слова, чтобы раскрыть меня и привести к постижению великого Пути, а просто умер. Великий.

Об этом услышал Свисающий с Холма и сказал:

– С воплотившим в себе великий Путь Драконом связаны все благородные мужи Поднебесной. Теперь на Пути, даже если и не обрел единство, приблизившись к нему лишь на десятитысячную долю толщины кончика осенней паутинки, тебе придется действовать по-другому, ибо Дракон утаил и скрыл себя в своих безумных речах, умерев безвозвратно. Что здесь говорить о том, кто был способен воплотить в себе Путь. В созерцании Пути отсутствует облик. Слушая его, невозможно уловить его звучание. Если рассуждать о Пути с обычными людьми человеческими словами, то его можно определить как неопределенно мерцающий. Но говоря так о Пути, ничего о Пути не скажешь.

Потому Великий Чистейший спросил у Неисчерпаемого:

– Мудрый знает Путь?

Неисчерпаемый ответил:

– Я не знаю.

Тогда он снова обратился с тем же вопросом к Недеятелю.

Тот ответил:

– Я знаю Путь.

Тогда он спросил:

– В вашем знании Пути, о мудрый, есть ли возможность перечислить, что это такое?

Ответил:

– Можно и перечислить.

Тогда он спросил:

– А каковы эти числа, которыми можно исчислить Путь?

Недеятель сказал:

– В моем знании Пути можно и ценность придавать, можно и обесценивать, можно собирать, а можно и разбрасывать. Именно через это я и постигаю число обозначений Пути.

Об этом разговоре Великий Чистейший поведал Безначальному и сказал:

– Если это так, то кто же прав, а кто заблуждается: Неисчерпаемый в своем отсутствии знания или Недействующий в своем знании?

Безначальный ответил:

– В незнании глубина. Знание поверхностно. Непознаваемое внутри, а познание вовне.

Тогда Великий Чистейший, придя в равновесие, вздохнул:

– Непознаваемое приводит к знанию, а познающий так и не узнает ничего. Кто же способен познать незнание?

Безначальный сказал:

– Путь нельзя услышать. То, что слышишь, – не Путь. Путь нельзя увидеть, то, что видишь, – не Путь. Путь не объяснить словами, то, о чем говоришь, – не Путь. Познание облика внешней оболочки не есть облик. Для Пути нет имени.

Безначальный продолжил:

– Если спросил о Пути и тебе ответили, значит, ответивший не знает Пути. И если ты спрашиваешь о Пути, ты не сможешь услышать о Пути. Путь – в отсутствии вопрошания, на вопросы нет ответов. Только вопрошая отсутствием вопросов, можешь исчерпать вопрошание. Отвечая отсутствием ответов, постигаешь отсутствие внутреннего. Когда с помощью отсутствия внутреннего обращаешься к исчерпанию вопрошания, то даже так, вовне не созерцая пределов времени и пространства, внутри не осознавая великого начала всего, не сможешь пройти через изначальный хаос безначального, не придешь к странствиям в великой пустоте.

Сияющий Свет спросил у Отсутствующего Наличия:

– Есть ли вы, учитель, в наличии или вы отсутствуете в наличии?

Не получил ответа на свой вопрос Сияющий Свет. Ибо тот, кто смотрит на внешнюю оболочку и облик вещей, увидит лишь бесконечную глубину и великую пустоту. Смотрел он до конца своих дней, да так ничего и не увидел. Прислушивался, но не услышал. Ловил его, но не ухватил.

Сказал тогда Сияющий Свет:

– Предельное! Кто может достичь предела предельного? Я способен быть в наличии отсутствия, но не могу быть в отсутствии отсутствия. А если действовать в отсутствие наличия, то как отсюда можно достичь предела этого?

У Великого Начальника был кузнец, который ковал пряжки для поясов. Было ему уже восемьдесят лет, он в своей работе не допускал ни малейших ошибок. Начальник спросил кузнеца:

– В искусстве вашем, учитель, есть ли Путь?

Тот ответил:

– Слуга ваш только за это и держится. Когда мне было двадцать лет, я полюбил ковать пряжки и только их облик и видел во всех предметах. А где не видел пряжек, так я туда и не смотрел никогда. Действуя только так, я даже и не осознавал, что действую с усилиями, так и овладел искусством действия, а что уж говорить о том, где присутствует не-действие. Никакие внешние вещи в этом деле тебе не помогут, и опираться на них не следует.

Красный Искатель спросил у Дырова:

– Можно ли познать то, что было прежде Неба и Земли?

Дыров ответил:

– Можно. Древнее такое же, как нынешнее.

Красный Искатель потерялся и, ничего больше не спросив, ушел.

На другой день он снова пришел к Дырову и сказал:

– Я уже спрашивал вас намедни, можно ли познать то, что было прежде Неба и Земли. Вы мне сказали, что можно, ибо древнее подобно нынешнему. Я, как мне показалось, понял суть вашего ответа, но сегодня опять потерял понимание. Осмелюсь полюбопытствовать, что вы имели в виду?

Дыров ответил:

– Вчера тебе все было понятно, потому что ты принял это духом своим. А сегодня утратил понимание, потому что перестал это воспринимать с помощью духа. Ибо нет ни древнего, ни нынешнего, нет ни начала, ни конца. Дети и внуки, всё уже есть, когда еще не было никаких детей и внуков. Может ли это быть?

Искатель ничего не смог сказать в ответ.

Дыров продолжил:

– Ну и хватит. Нет у тебя ответа. Жизнь не способна возвратить к жизни умершее, а живое не умирает от того, что смерть существует. Видать, смерть и жизнь зависят от чего-то другого. Есть нечто, что объединяет их своей плотью. Были ли предметы до того, как появились Небо и Земля? То, что делает предмет предметом, само не является предметом. Предмет не возникает из того, что было прежде существования предмета, а возникает он из того, что подобно наличию предмета. И это подобие наличию предметов не имеет окончания. Любовь мудрого к другим людям закачивается в том, что не имеет окончания. И это тоже вытекает из сказанного мной ранее.

Бездонный Лик спросил у Дырова:

– Я слышал, как учитель говорил, что нет ничего, что будет быть, и нет ничего, чем можно идти этому навстречу. Осмелюсь попросить вас объяснить мне эти слова.

Дыров ответил:

– Человек древности, меняясь вовне, не менялся внутри. Нынешние люди, меняясь внутри, не меняются вовне. Кто спокойно меняется вместе с предметами, способен спокойно оставаться в единстве неизменности. В покое он сохраняет лад со всем происходящим. И таких никогда много не бывает. Такие были на огородах Великого Свинаря, такие были в садах Желтого Владыки, такие были во дворцах правителя Радостного, такие были в покоях Разливного и Боевого. И такие люди из благородных мужей, как последователи школ Ученого и Чернильного, на них не похожи, потому что проводят время лишь в спорах друг с другом. Что же здесь скажешь о нынешних?

Мудрый человек, пребывая среди предметов, не вредит предметам, а раз он не вредит предметам, то и от предметного мира ему вреда нет. И именно потому, что ничто в мире не может причинить ему вреда, он способен в общении с людьми и в будущем быть, и приходящее принимать. Горный лес, луга заливные – разве не это способно доставить истинную радость и сделать счастливым? Но и счастье не успеет кончиться, как его продолжает печаль. И счастье, и огорчения приходят сами, а я не способен управлять их движением. А когда они уходят, разве могу я их задержать и остановить?

Печально понимать, что человек – лишь временное пристанище для предметов мира. И знает он лишь то, с чем по случаю сталкивается. А что он не встречал в жизни, то и познать не в силах. И знает он лишь то, на что способен, и не способен на то, в чем способности своей не познал. Отсутствие знаний, отсутствие способности – это то, чего человек избежать не в силах. И когда стараются люди избежать, чего им не по силам избежать, разве не в этом печаль жизни человеческой?

Достигший совершенства в речах отказывается от слов. Постигший предел действий избавляется от действий. Равняться на знание, которое уже познано, воистину мелко!

Назад: Свиток 21. Учитель Полевой

Дальше: 23 – 33. Разнородные свитки