Глава 3
Тёплый приём всегда греет душу. Особенно если он заслуженный. Вот только народа сбежалось подозрительно мало. И то всё больше детворы. Потрепали защитников, ничего не скажешь.
За стенами укрепления не было ничего интересного. По сути, обычная деревня с бревенчатыми избами, которые отапливались по-чёрному. Если бы нео использовали зажигательные снаряды (а изготовить такие не сложно, даже для туповатых космачей), на её месте сейчас были бы головешки. И всё же обошлось.
«Тайфун» взрыкнул напоследок и остановился. Я распахнул бронированную водительскую дверь и принялся высматривать главного. Тот нарисовался мгновенно.
Я спрыгнул с подножки и, оказавшись подле коренастого, понял, что значительно превосхожу его ростом. Тот чем-то напоминал гнома: кряжистый, основательный, такого с места не своротишь.
Он протянул грязную шершавую ладонь.
– Знакомы будем. Меня Гаврилой зовут.
– Игорь, – представился я.
– Пойдём ко мне, Игорь, покумекаем. Хозяйка моя на стол покуда накроет.
– Боюсь, некогда нам столовничать.
– Ну, тогда просто поговорим, – не стал спорить он.
Мы отправились в дом к коренастому. «Тайфун» сразу же облепила детвора. Ну да, такое развлечение грех пропустить.
Малочисленные взрослые по-прежнему находились в сторонке. Держали фасон или подспудно ждали неприятностей. Ну да, эйфория эйфорией, а суровая проза будней расслабиться не даёт.
Я вошёл в избу, едва не врезавшись головой в верхний венец дверей. М-да, проёмы тут рассчитаны на лилипутов. Человек моего роста, не говоря о киборге, вынужден резко сутулиться и наклонять шею.
– Осторожней, – запоздало крикнул Гаврила.
В единственной комнатушке нас встретила женщина, укутанная в тёплый платок. Я видел только слегка испуганные глаза, острый нос и пухлые губы.
– Супруга моя, Меланья.
Женщина смущённо вытерла руки о передник.
– Выйди пока, – велел ей Гаврила.
Мы сели на стоявшие вдоль стен лавки.
– После сегодняшнего штурма у нас осталась дюжина мужиков, десятка два баб и столько же ребятишек. Я не шутил, когда сказал, что следующего приступа мы не сдюжим. Жонка моя, вон только что со стены спустилась. Из пищали пуляла, – заговорил коренастый.
– Делаем так, – сказал я, – собираете манатки и выдвигаетесь с нами. Детвору и раненых разместим в десантном отсеке бронемашины. Остальные пусть на подводы садятся. Есть подводы?
– Да как не быть! – удивился Гаврила.
– До Царицыно мы вас подкинем.
Киборг бросил на меня странный взгляд. Само собой, такого крюка мы не планировали, но я не мог бросить этих людей в беде. Данара, судя по утвердительному кивку, меня понимает.
– А воевода? – задал главный вопрос Гаврила.
– Что воевода? Со Степанычем я все вопросы улажу. Думаю, он пойдёт вам навстречу.
Коренастый кивнул:
– Это намного больше, чем мы рассчитывали. От всех наших, от баб и детишек низкий поклон вам.
Он встал и впрямь поклонился.
– Брось, – сухо сказал я. – Мы не бояре, не хрен нам поклоны отбивать. Начинай сборы, у нас не так много времени.
– Я сейчас! Мигом обернусь!
Коренастый выскочил из избы. С улицы донеслись его короткие и деловитые указания.
– За час уложатся? – посмотрела на меня Данара.
– Дадим полтора. Успеют. А пока… – Я огляделся в поисках кровати и, не найдя такую, вновь опустился на лавку. – Посидим, подумаем. У меня к тебе разговор есть.
– Какой? – заинтриговалась Данара.
– Неприятный.
Я собирался прочитать долгую и нудную нотацию, но любимая помешала мне, сомкнув мои губы поцелуем..
Киборг деликатно вышел наружу.
На улице кипела жизнь, люди метались туда-сюда, но это не мешало нам с Данарой урывать короткие минуты счастья.
В дверь постучали. Я отвлёкся от любимой, хрипло разрешил войти.
– Всё готово, – объявил коренастый. – Можно хоть сейчас двигать.
– Пошли, – сказал я.
Сначала прояснили ситуацию с ранеными. Досталось всем надеждинским, но тяжелораненый был всего один. И он почему-то побоялся лезть внутрь бронеавтомобиля, и его уложили на телегу, запряженную туром.
Зато детвору возможность прокатиться на «Тайфуне» привела в настоящий экстаз. В какой-то миг мне показалось, что я оглохну от восхищённых криков.
Данара рассадила малолетних пассажиров по креслам. Подогнала по фигуре ремни и позаботилась о том, чтобы пристегнуть каждого.
– Порядок! – объявила она.
– Побудешь там, ладно, – попросил я, понимая, что никто из нас не справится с этим делом лучше Данары.
Она сдержанно кивнула.
– Ну что, бригада ух! Поехали? – обратился я к ребятне.
– Поехали! – обрадованно заголосили из десантного отсека.
– Тогда держитесь! Прокатимся с ветерком!
Я посигналил, привлекая к себе внимание, и повёл машину к открытым воротам.
«Тайфун» взял курс к Царицыно. Бронеавтомобиль шёл в голове колонны, я плавно держал скорость, наблюдая за тем, чтобы подводы не отставали.
Данара окончательно прописалась в десантном отсеке, где развлекала и успокаивала малышню. Я попросил её покормить ребятишек, и она стала вскрывать несколько прихваченных с собой сухпайков (их я тоже предварительно восстановил в Поле Смерти). На какое-то время десантный отсек превратился в филиал школьной столовой.
Я усмехнулся:
– Надо было покрасить «Тайфун» в жёлтый цвет.
– Зачем? – недоумевающе вскинулся киборг. – Это же демаскирует нас.
– Да так, шутка юмора. Когда-то детвору развозили на школьных автобусах. Они были жёлтого цвета.
– Аналогия понятна, – протянул киборг.
Тут к нам в кабину полез мальчуган лет десяти, он бесцеремонно плюхнулся на место Данары и с хитрым прищуром спросил, обращаясь ко мне:
– Дядь, дай из пулемёта бахнуть.
– Я мамке твоей скажу, она тебе бахнет, – изобразил суровое лицо я.
– А у меня нет мамки, её сёдни убило, – сказал сорванец. – И папку тоже. Меня Митрофан к себе взять грозился.
К горлу подкатил ком. Я сглотнул и с деланым спокойствием произнёс:
– Я тебе потом дам выстрелить, когда приедем. А пока… – Я подхватил пацана и посадил себе на колени, – вот, держись крепче. Знаешь как оно называется?
– Нет!
– Рулевое колесо. Давай крути. А я тебе помогать буду.
Мальчуган довольно взвизгнул. Вцепился в руль двумя руками и не выпускал до тех пор, пока не показался первый пост царицынских.
Растерянные стрельцы не знали, что делать: то ли палить по нам из ружей, то ли уносить ноги. Я помог им определиться, поднеся к губам переговорное устройство. Нажал на тангенту и заговорил, зная, что внешние динамики донесут до стрельцов мои слова:
– Парни, не дрейфить! Это Игорь Долганов вместе с Сержантом на коробчонке прискакали. Разбирайте завал. А то, понимаешь, не пройти, не проехать.
Стрельцы суетливо забегали, освобождая дорогу, перекрытую деревянными рогатками.
У стен Царицыно нас уже встречала целая делегация, вместе со Степанычем.
Мы вышли из бронемашины, пожали руки. Бывший мой учитель с завистью оглядел «Тайфун» и сложенные в нём запасы:
– Гляжу, прибарахлились.
– Есть маненько. Не волнуйся, мы с тобой поделимся, – заверил я.
– Неужели броневик отдадите? – присвистнул Степаныч.
– Даже не надейся. А вот оружия и боеприпасов подкинем.
– Ещё и людишек в придачу. – Степаныч окинул взором телеги с надеждинскими. – Это сколько ж ты мне ртов в Царицыно притаранил?!
– Хочешь сказать, что не прокормишь? – нахмурился я.
– Обижаешь. Конечно, прокормлю, – заверил он. – Тем более с такими гостинцами.
Он кивнул в сторону Сержанта, который выволок из десантного отсека полдесятка АКМ.
– Где столько добра взяли?
– Где брали, там уже нет, – уклончиво произнёс я.
– Быстро ты изменился, – хмыкнул Степаныч. – Слова из тебя клещами не вытянешь.
– Жизнь заставила, – посетовал я.
Мы немного поболтали примерно в таком же духе. Воевода пытался раскрутить меня на дополнительную информацию, а я отделывался короткими, ничего не значащими ответами. Потом подгрёб коренастый, и они отправились вместе со Степанычем распределять людей.
Я проводил тоскливым взглядом парнишку, сидевшего у меня на коленях. Жалко пацана аж до слёз. Как ни старался очерстветь душой, у меня это не получилось.
– Командир, я отлучусь ненадолго, – попросил киборг.
Я кивнул, догадываясь, что Сержант собрался навестить свою зазнобу.
– Часа хватит?
– За глаза и за уши, – пообещал он.
– Тогда двигай. Мы с Данарой тебя в «Тайфуне» подождём.
Я потянулся к подножке, и в этот момент за спиной кашлянули, привлекая моё внимание.
– В чём дело? – спросил я.
Обернувшись, обнаружил себя окружённым двумя переминающимися с ног на ногу, мужиками из числа надеждинских. Один с головой лысой и гладкой, как кувшин, второй отличался отвисшими, словно у бультерьера, щеками. У меня сразу возникло чувство, что этих людей объединяет общее горе. Уж больно потухшими были их глаза.
– Ты за старшого будешь? – спросил лысый.
– Я.
– Тут такое дело. Я – Тарас, а это Архип.
– Игорь, – представился я.
– Мы из Надеждино. Бери нас к себе, Игорь.
– В каком смысле?
– Да в самом прямом. Нам особо деваться некуда. И у меня, и у Архипа сегодня семьи погибли. Нео нас бомбами самопальными забросали. Ими и поубивало жён наших да ребятишек, – вздохнул Тарас. – В Царицыно нам только маяться, а вы, я вижу, люди правильные. Большими делами воротить собрались. Возьмите нас в свою команду, пригодимся. Ты не думай, что на твоё добро позариться хотим. Мы не из энтих… – Он замолчал.
Тяжело смотреть в глаза людей, только что потерявших всех родных. К тому же в чём-то они правы, в нашей ситуации лишних штыков не бывает. Как я и говорил – без пехотного сопровождения в городских боях толку от нашего броневика немного. Нужна нам пехота, очень нужна. А тут сразу двое кандидатов. Битых жизнью, но всё равно не сломленных. Такие люди достойны уважения.
Пусть станут нашим десантом. Уверен: Сержант и Данара не будут против.
– Примите мои соболезнования, – сказал я. – А насчёт вашей просьбы… Я-то согласен, а вот Гаврила… С ним как быть, если он будет против?
– Не будет. У Гаврилы своих забот хватает, – заверил Архип.
У него оказался на редкость глухой голос, я не сразу разобрал, что он произнёс, но, когда до меня дошло, кивнул:
– Тогда считайте вопрос решённым. Огнестрельным оружием владеете?
– Постреливали малость, – сказал Тарас. – У нас в Надеждино один «калаш» сохранился. Мы его у маркитантов на десяток туров выменяли. Всем поселком тренировались.
– То есть опыта у вас с гулькин хрен? – догадался я.
– А то и меньше, – согласился Тарас. – Так-то мы всё больше из пищалей лупили. Но это ведь не из «калаша» хреначить.
– Не заморачивайся. Даже медведя на мотоцикле кататься научить можно, а уж из «калаша» лупить… Тут высшего образования не надо. Но, – я внимательно оглядел новобранцев, – сначала посмотрим, чего вы стоите. Там, глядишь, и до оружия дело дойдёт.
Вернулся киборг, я представил ему и Данаре будущую «мотопехоту». Сержант прогнал их по матчасти и безапелляционно изрёк:
– Пока что это скорее балласт.
– Так проведи с ними курс молодого бойца.
– Нужно минимум месяц.
– У тебя есть время до заката. Утром выдвигаемся в Мёртвую зону. Только не перестарайся, пожалуйста, – добавил я, разгадав намерения киборга. Он бы загонял Архипа и Тараса до смерти.
– Живы будут – не помрут, – хмыкнул Сержант. – Пошли, аники-воины. Будем из вас людей делать.
Пока он занимался «мотострелками», я навестил дом Степаныча, где мне с визгом бросилась на шею моя «невеста». Я с трудом оторвал Надюшку от себя.
– Ты вернулся, вернулся! – запрыгала она на одной ноге.
Данара смотрела на неё с понимающей улыбкой.
Я протянул девчушке плитку восстановленного шоколада. Они были практически в каждом сухпайке.
– Дядь Игорь, что это такое? – Она с подозрением уставилась на лакомство.
– Что, не видела раньше?
– Не-а.
– Вкусняшка. Попробуй.
Девочка развернула фольгу и с опаской лизнула.
– Смелее, – сказал я.
Надюшка откусила кусочек, положила на язычок и мечтательно закрыла глаза.
– У-у-у, и впрямь вкусно. Дядь Игорь, а у тебя ещё есть?
– Есть, – обрадовал её я.
– Ура! – Она снова бросилась мне на шею.
Я почувствовал, что таю как воск. Дети… я ведь так и не обзавёлся своими. Правду говорят, что без них жизнь – не жизнь.
– Можно я с подружками поделюсь? – спросила девочка.
Её рот был испачкан шоколадом.
– А у тебя здесь подружки появились?
– Ага. Мы вместе играем, когда не надо помогать дедушке. Так я побегу, а?
– Умница, – я погладил её по голове. – Конечно, поделись.
И вручил ей оставшиеся плитки шоколада.
Надюшка умчалась к подругам, едва не сбив шагнувшего через порог Степаныча. Он едва успел придержать её.
– Ты куда помчалась, егоза?!
– Дедушка, я ненадолго. Скоро вернусь. Только к подружкам сбегаю.
– Ну, давай.
Он шагнул ко мне, присел на лавку, задумчиво потёр подбородок.
– Надолго к нам?
– Завтра уезжаем.
– Куда, если не секрет?
– В ближайшую Мёртвую зону к маркитантам.
– Оружие и амуницию продавать станете?
– Как дело пойдёт.
Поскольку Степанычу можно было доверять, я слегка приоткрыл карты:
– Шамирит хочу купить.
– Эвона как! – удивился воевода. – Собираешься за Купол выйти… А оно тебе надо? Там ведь не мёдом намазано.
– Я в курсе, Степаныч. Но… есть дело, ради которого придётся уехать из Москвы. А касательно мёда – так вы и здесь его ложками не хлебаете.
– Оно, конечно, верно, – согласился Степаныч. – У нас не сахар, но мы как-то пообжились. Знаем, что и где. А вот что за Куполом творится, немногие ведают. Чай, хреново там, ой как хреново!
Я посмотрел на Данару. Степаныч не узнал в ней разведчицу шайнов, которая когда-то пробралась в его дом и тяжело ранила. Воевода видел в ней только бойца из моей команды и относился с максимальной тактичностью.
Данара ответила вместо меня:
– Там всё то же, Степаныч: люди, мутанты, ловушки… Однако Игорь прав, нам обязательно надо покинуть Купол.
Он махнул рукой:
– Ладно, чего это я вас уговариваю! Сами с усами! Только с маркитантами держите ухо востро. Они ведь, если не обманули – считай, день зря прошёл.
– То есть – кинут без зазрения совести?
– Именно, – подтвердил Степаныч. – И на игрушки, что с собой прихватили, особо не надейся. У них на ваш танк своя пушка найдётся.
– Значит, будем держать ухо востро, – резюмировал я.
Глухо пробили висевшие на стене ходики. Девять вечера. За окном была темень – выколи глаз. Степаныч зевнул:
– Поздно уже. Спать пора. Дождёмся Надюшку и на боковую.
Этой ночью нам постелили вместе с Данарой.
