Глава 16

Рисковать и пытаться самой получить доступ к содержимому флешки Инга не стала. Вдруг там стоит шибко мудреный пароль, который при несанкционированном доступе возьмет и вовсе уничтожит все содержимое флешки? А что? Скажете, не может такого быть? Инга считала, что может.

С этими современными носителями надо ухо держать востро, с ними могут быть любые сюрпризы. Хитрецы программисты все время придумывают новые ловушки для неопытных новичков, а потом радостно стригут с них денежки да еще делано удивляются: «Как это вы не знали? Все давно знают, а вы не знали? Где вы жили все последние годы? На необитаемом острове?»

«Если дело серьезное, нужен специалист классом повыше меня».

К своим компьютерным достижениям Инга относилась очень скромно. Интернетом пользовалась умеренно, зависимости от него не испытывала. Проверять свою почту, события у друзей или количество лайков в социальных сетях ежедневно не стремилась, даже мобильный Интернет постоянно включенным не держала. Была уверена, если она кому-то для чего-то позарез понадобится, то ее все равно так или иначе, но найдут.

Так что передать флешку в более надежные руки – это было со стороны Инги очень разумным решением. Такие руки быстро нашлись, и они избавили Ингу от ее находки.

– Но я тоже хочу знать, что там за тайны хранятся.

Василий Петрович лично пообещал, что как только они разберутся во всем, Инга узнает об этом первой.

– А теперь идти отдыхай. Заслужила.

Несмотря на полученное разрешение, почти до самого утра Инга так и не сомкнула глаз. Лежала, прислушивалась к ночным звукам. Ей не давала покоя судьба Лильки. Хорошо ли с ней обращаются похитители? Вряд ли они с ней особо церемонятся. А вдруг Лильки и в живых уже нет? Кулон с цепочкой ни о чем еще не говорит, его можно снять и с мертвого тела. Тревога Инги была тем сильней, что страдала-то Лилька за нее, за Ингу. Это Ингу хотели похитить те двое, а вовсе не Лильку. И только по воле судьбы на месте Инги оказалась другая женщина, которая и подвернулась злодеям под руку.

Инга никак не могла избавиться от чувства вины, вертелась с боку на бок, вздыхала, пробовала считать сначала до сотни, потом и до тысячи, но ничего не помогало. Внезапно сквозь дрему, которая ее все же охватила, Инга услышала какие-то странные звуки. Они напоминали удары тибетского колокола, были заунывными и какими-то потусторонними.

Повертев головой, Инга попыталась установить источник странной завораживающей мелодии. Ясно, что музыкант не в ее комнате. Но где? Инга вышла из спальни и только тут поняла, что звуки доносятся из кухни. Кто мог среди ночи играть там на неизвестном музыкальном инструменте? Бредя в ночи по безлюдному дому, Инга казалась самой себе героиней какой-то мистерии. Где все? Неужели никто больше не слышит эти странные звуки? Почему не обращают на них внимания?

Добравшись до кухни, Инга окончательно убедилась, что музыка слышна отсюда. Она толкнула дверь и увидела Митю, который сидел в позе лотоса прямо на полу. Между его ног устроился музыкальный инструмент, который Инга вначале приняла за тазик для варки варенья. Был у тети Паши такой медный тазик, который в обычное время висел на стене, нарядно надраенный до блеска. Только в сезон сбора ягод его использовали по назначению. Сперва Инга решила, что Митя отбивает свои аккорды по этому тазику.

Но приглядевшись хорошенько, она поняла, что никакой это не тазик. Инструмент был похож на перевернутый на попа тазик, но отличие состояло в том, что в этой штукенции были прорезаны отверстия. А тетя Паша живьем порвала бы всякого, кто осмелился бы покарябать ее тазик, не говоря уж о том, чтобы безнадежно испортить его, наделав в нем дырок. Значит, это было что-то другое.

– Митя, что это у тебя?

Паренек ей не ответил. Лицо у него было отсутствующее. Он ударял по круглому блестящему предмету перед собой, дожидался, когда тот издаст новый звук, потом ударял снова, звук получался в другой тональности, вместе они сплетались в красивую и немного причудливую мелодию. Послушав немного, Инга поняла, что с нее, пожалуй, хватит, и спросила уже строже:

– Митя, почему ты до сих пор не спишь?

Музыкант наконец поднял на нее взгляд.

– А вы?

– Не могу уснуть, – призналась Инга. – Совесть не пускает.

– Что вы сделали?

– Из-за меня украли Лилю. Ты же об этом знаешь?

Митя кивнул головой и неожиданно ответил:

– Волноваться не стоит. Ни один волос не упадет с головы человека, если Бог этого не захочет.

Инга растерялась. Совсем не это она ожидала услышать от Мити.

– Что? – переспросила она.

– Ваша беда заключается в том, что вы слишком высокого мнения о своей персоне.

– Вовсе нет.

– Вовсе да, – передразнил ее Митя. – Вы думаете, будто бы от вас что-то зависит.

– А разве нет?

– Нет. Если Лилю похитили, а вас эта участь миновала, значит, так было предопределено. Ей надлежало быть похищенной, а вам нет.

– И что же, моей вины в этом тоже нет?

– Нет, ни малейшей.

И Митя снова вернулся к своему странному инструменту, забыв про присутствие рядом с ним Инги. Похоже, он считал проблему решенной, а терзания Инги находил нелепыми. Действительно, если верить в то, что все в мире предопределено кем-то свыше, то и дергаться нечего. И слова Мити, как ни странно это звучит, Ингу успокоили. Она уже собралась уходить, когда вдруг вспомнила, что не узнала названия диковинного музыкального инструмента.

Что это такое?

– Глюкофон.

Инга была готова поклясться, что она не произносила своего вопроса вслух. И все же Митя на вопрос ответил. Глюкофон – такое было название у этого диковинного инструмента. Что же, очень подходящее ему название. И пока Инга шла к себе, завораживающая музыка сопровождала ее. После разговора с Митей тревога оставила Ингу, но заснуть ей так больше и не удалось. Из ее головы не шли слова Мити, обращенные к ней, когда Инга уже выходила из кухни.

– Если вас это утешит, – сказал он ей, – то вселенский разум говорит, что вы еще поможете многим людям.

– И Лиле?

– Многим, в том числе и ей.

Как только небо на востоке немного посветлело, Инга была уже на ногах, сидела внизу в ожидании, когда появятся остальные. Они тоже не заставили себя ждать. И едва появился Василий Петрович, он сразу же подошел к двери и приоткрыл ее.

– Ну как? – спросила Алена. – Есть ответ?

– Ничего. Пусто.

Никакого послания от похитителей Лильки на ступенях крыльца не наблюдалось. Они не сообщили, куда нести собачку, а значит, было невозможно начинать операцию по их задержанию.

– Они не заметили нашего белого флага? Или не поняли, что он означает?

Василий Петрович был хмур.

– Посмотрим, может быть, они оставили свое послание у ворот.

Послали к воротам, но и там ничего похожего на послание от похитителей тоже не обнаружилось.

Василий Петрович приуныл окончательно. Он еще с вечера дал Ване команду быть готовым отправляться со своими ребятами и брать похитителей. А теперь Ваня наготове, ребята его на низком старте, а похитители решили взять тайм-аут.

– Ничего не понимаю, – сварливо произнес он и ушел к себе.

Инга тоже поднялась к себе в комнату. Как уже говорилось, окно было забрано решеткой. Красивой, ажурной, но все равно это была решетка, и подходить к ней близко Инга не любила. Глядя через нее на лес, она казалась самой себе красной девицей, сидящей в заколдованной башне и проводящей все дни в ожидании появления прекрасного принца. Но сегодня внимание Инги привлек к себе белый лоскут, который застрял в изгибе железного цветка решетки и которого там быть не должно было.

Приблизившись, Инга обнаружила, что это скомканный лист бумаги, застрявший в решетке.

Откуда он взялся?

Протянув руку, она осторожно извлекла листок и принялась его изучать. На нем были схематично изображены окрестности усадьбы. В центре рисунка красовался крестик, под которым была надпись: «Оставьте собаку здесь».

Ингу осенило:

– Да это же письмо от похитителей!

Кроме помятого листка, на полу еще валялся небольшой камешек из тех, которыми были усыпаны дороги вблизи усадьбы. И это тоже было странно. Инга не помнила, чтобы приносила сюда такой камень. Так не сам же он здесь появился? Но Инга недолго ломала голову над этим вопросом. Ответ пришел сам собой. Похитители завернули этот камешек в свое послание, а потом запустили его в открытое окно комнаты Инги, благо оно было обращено в сторону леса и в этой части двора всегда было малолюдно.

Сделали они это совсем недавно, потому что когда Инга уходила из комнаты, в решетке еще ничего не торчало. А ведь уходила она почти засветло. И значит, похитители отважились приблизиться на расстояние броска к дому Василия Петровича уже при свете дня.

– Какие наглецы!

С посланием от похитителей Инга поспешила к друзьям.

– Я нашла их письмо!

– Давай, давай его сюда скорее!

Порядком испачканный листок был тщательно разглажен и придавлен с четырех углов.

– Что за каракули?

– Это план Дубочков.

– А крестик?

– Это же наш стекольный заводик.

Да, в Дубочках имелся и такой. Василий Петрович, стремящийся сделать идеальной любую продукцию, производящуюся у них в Дубочках, не мог смириться, что замечательные настойки, бальзамы, а также варенья и джемы разливаются и раскладываются в самую обычную примитивную стандартную тару. Сначала он пытался решить проблему с помощью ярких и броских этикеток, потом пытался сотрудничать с другими стекольными производствами и в итоге все же признал, что без собственного заводика будет никак не обойтись.

Также был приглашен дизайнер, разработавший формы для баночек. Так что теперь варенье из малины продавалось в баночке в виде нарядной малиновой ягодки, маринованные грибы упаковывались в аккуратные стеклянные грибочки самого разного вида – рыжики, грузди, боровички или красноголовики. Ну, а для десертных и целебных настоек на травах и плодах тоже были придуманы свои флаконы и бутылочки.

Завод располагался на отшибе и сейчас временно простаивал без дела. Его продукцией склад был забит под завязку, так что на этот заготовительный сезон больше не требовалось. Поэтому у похитителей могло возникнуть искушение использовать пустующие помещения завода в своих целях. Постоянной охраны там не имелось. Вся охрана завода заключалась в паре замков, которые носили больше символический характер, чем в самом деле что-то и от кого-то там запирали.

И тем не менее до сих пор не нашлось смельчаков, отважившихся повредить хотя бы один из этих замков.

– Зря проходимцы эту игру со мной затеяли, – грустно покачал Василий Петрович головой, вроде как даже жалея неведомых ему злодеев. – Ох, зря! Ваня, ты меня понял?

Ваня не ответил и вышел. Никто не осмелился спросить, как он намерен действовать дальше. Все и так понимали, что если и есть человек, который справится с этим заданием, то это только их Ваня.

Потекли томительные минуты ожидания. Они складывались друг с другом, прошел час, пошел второй.

– Пора бы им уже вернуться.

И наконец во дворе раздались голоса и шум, который свидетельствовал о том, что Ваня и его ребята вернулись. Увы, они возвращались без добычи. Сколько ни вглядывалась Инга, она так и не смогла разглядеть среди охранников никого постороннего. Тех злодеев, которые охотились за Ингой и ее сумкой, но в итоге умыкнули Лильку, должно было быть двое. Но ни одного злодея, ни другого, которых бы вели с повинной головой, среди охраны не наблюдалось.

– Что же это? – шагнул вперед и Василий Петрович. – Безрезультатно?

– Ну, как сказать. Кое-кого мы там все-таки нашли.

И Ваня указал на машину, из которой как раз в этот момент двое его ребят бережно выгружали чье-то тело.

– Это Лиля?

– Нет.

Тело было совсем маленьким и почти невесомым. Но разворачивать покрывало прямо во дворе Ваня не позволил. Он велел своим людям идти наверх. И охваченная каким-то тревожным предчувствием, Инга поспешила следом за ними.

Никого из слуг Ваня наверх не пустил. Только Василий Петрович проследовал туда, а вместе с ним и Алена с Ингой.

– Укладывайте ее осторожно, – распоряжался Ваня. – Бедняжка и так натерпелась. – И он объяснил, обращаясь ко всем сразу: – Внешне повреждений особенно не заметно, синяки и ссадины – это ерунда, до свадьбы заживут. Но неизвестно, какие у девчонки имеются внутренние повреждения.

Алена наконец не выдержала и с любопытством спросила:

– Кого вы нашли, если не Лилю?

– А вот посмотрите.

Василий Петрович кивнул жене, Алена кивнула Инге. И все втроем они подошли поближе.

Едва Инга приблизилась к кровати, как сердце у нее задрожало, словно овечий хвост. Эти длинные светло-русые волосы были ей знакомы. А заглянув в лицо девушки, которую привезли с собой Ваня и его ребята, Инга невольно ахнула:

– Катюша!

Ваня кинул на Ингу внимательный взгляд.

– Вы ее знаете?

– Да! Конечно! Это Катюша – дочка Деборы.

– Той, что нашли убитой в дубраве у Никольской горки?

– Да, да!

Инга не могла скрыть своей радости.

– Это точно Катюша! Но где вы ее нашли?

Ваня почесал в затылке.

– Вот дела, – растерянно произнес он. – Выходит, это дочка той покойницы?

– Да.

– Чего-то я не пойму, – продолжал недоумевать Ваня. – И чего, она тоже как-то связана с похитителями нашей Лильки?

– Где вы нашли девочку?

– Так там… куда ездили. На заводике стеклянном.

– А похитители Лили? Они тоже там?

– Никого, кроме этой девчонки, там не было. Ни Лильки, ни ее похитителей.

– Сбежали?

– Скорей и не появлялись. Мы обложили заводик со всех сторон, потом наш человечек, держа в руках флешку с собачкой, чтобы и на расстоянии можно было видеть, прогулялся внутрь. Он должен был оставить закладку, где было указано в письме, а там она…

И он кивнул головой на девочку:

– Лежит. Стонет. Мы ее забрали, ясное дело, не стали оставлять.

– Правильно!

– Но что с ней такое?

– Не знаю. Похоже, она под действием каких-то лекарств. На сгибах локтей следы от уколов. Много уколов. Думаю, что ее держали в бессознательном состоянии довольно долгое время.

После того как Катюшу занесли в дом и уложили с максимальным комфортом, ей немедленно вызвали врача. А сам Ваня подвергся строжайшему допросу. Его друзья хотели знать все подробности обнаружения Катюши в самых мельчайших деталях. Ваня по мере сил пытался удовлетворить их любопытство, отвечая на вопросы и не раздражаясь, когда его переспрашивали или просили повторить. Он и сам понимал, что спасение Катюши подобно чуду. Ехали-то они совсем за другим делом, а нашли и спасли молодую девушку.

– То, что вы спасли девочку, очень хорошо. Просто-таки прекрасно. Но она оказалась на нашем стеклянном заводе не по своей воле, ее кто-то туда привез.

– Суриков этот, отчим ее новоявленный, и привез.

– Сначала Дебору к нам привез, специально, чтобы ее здесь убить.

– И убил.

– Потом девочку привез.

– Но почему к нам?

– Вот и я тоже думаю об этом, – задумчиво произнес Василий Петрович. – Почему именно к нам?

– Суриков должен все здесь знать. Постороннему не пришло бы в голову устроить свою жертву на простаивающем сейчас стеклянном заводе. А он ее не только привез, но и оставил.

– И еще мучил.

– Для этого он Катюшу и увез. Он и раньше занимался подобным.

– Надо найти и схватить этого человека.

– Совершенно правильно мыслите, Василий Павлович. Я людей своих там оставил в достатке. Велел им сидеть тише воды ниже травы, чтобы не спугнуть негодяя. Я так понимаю, он девчонку туда для забавы своей привез, измывался там над ней по-всякому. Но каким бы злодеем он ни был, а есть и пить ему все равно надо. Мы обнаружили пустую тару из-под продуктов питания, пустые бутылки от кваса. Все – купленное у нас в Дубочках или по соседству. Думаю, что негодяй отправился пополнить запас продуктов. Нам просто не повезло, что мы его не застали на месте преступления.

– Нельзя забывать и про тех двоих, в плену которых находится Лиля. Они тоже выбрали наш стекольный заводик в качестве ориентира, значит, бывали в его окрестностях.

– Если хоть кто-нибудь появится возле завода, – заверил его Ваня, – мои ребята уж не осрамятся.

И снова потянулись часы ожидания. Из усадьбы Василий Петрович распорядился никому без особой надобности не выходить. Особенно женщинам. Особенно женщинам, близким его семье. Василий Петрович справедливо считал, что и одной похищенной Лильки больше чем достаточно. Василию Петровичу совсем не хотелось, чтобы похитили еще кого-нибудь из его близких. А Ване не хотелось потом этих самых близких разыскивать и спасать.

Ведь спасение – это дело такое, никогда нет полной гарантии, что все пройдет удачно.

Кроме того, Василий Петрович велел всем сидеть дома, потому что боялся утечки информации. Несмотря на то что всем домочадцам было приказано держать язык за зубами, Василий Петрович хорошо знал: что известно двоим, то известно и свинье. И все же старался по мере сил сократить возможность протечки.

Вызванный в Дубочки врач был оповещен о том, что плохо стало гостье хозяина – Инге. И только когда доктор приехал, его провели к настоящей пострадавшей. Доктор был в прошлом военным хирургом, служил в горячих точках, повидал всякое. Так что он не стал ударяться в сантименты, а сразу же заявил:

– Девчонку нужно доставить в стационар.

– Исключено. Пока мы не возьмем негодяя, который с ней такое сделал, она будет здесь. И никто не должен знать о том, что она здесь.

– Вы хотите ее погубить?

– Напротив, – твердо произнес Василий Петрович. – Я хочу ее спасти.

– Ее надо в больницу.

– Устройте ей стационар.

– Вы понимаете, что это вам будет стоить недешево?

– За этим дело не станет, – заверил врача Василий Петрович. – Делайте все, не считаясь с расходами.

– Тогда ладно.

Врач перестал сердиться и занялся подробным осмотром пострадавшей.

– Кости у нее целы. Внутренних повреждений, несовместимых с жизнью, нет. Сердцебиение слабое, но ровное. Я поставлю ей капельницу с физраствором, который поможет вымыть из ее организма всю эту гадость, которой ее напичкали. И разумеется, рядом с ней постоянно должен кто-то находиться.

– Я могу, – вызвалась Инга. – Все равно мне на людях показываться нельзя, я же как бы больная. Вот я и посижу с Катюшей.

Никогда не забыть Инге этот день. Он тянулся невыносимо долго. Казалось, что солнце застыло на небе, не двигаясь с места. Когда бы ни подходила к окну Инга, она все время заставала солнце в одной и той же точке.

– Двигайся же! Иди! – шептала она, совсем не беря в расчет, кто и вокруг кого должен двигаться. – Скорей бы уж вечер!

Почему-то Инге казалось, что к вечеру все решится. Зло боится светлого дня, зато к ночи оно набирается сил и наглости. И она не ошиблась. Когда стемнело, от Вани поступила первая информация. Задержали человека, похожего по приметам на Сурикова – «отчима» Катюши. Об этом сообщил своим друзьям Ваня.

– Эта сволочь весь белый день где-то пряталась. Когда стемнело, заявился. Как мы и думали, за покупками ходил. Затарился так, что еще несколько дней мог носа никуда не высовывать.

– Это точно он?

– А вы не хотите спросить, кто он?

– Это что… Кто-то, кого мы с тобой знаем?

– Да. Его теперь все у нас знают.

Голос Василия Петровича дрогнул. Он до последнего гнал от себя мысль о том, что убийца Деборы и похититель ее дочери не совсем посторонний в Дубочках человек. И вот теперь приходилось признать очевидное: в Дубочки проник враг, а Василий Петрович этого врага не разглядел.

– От правды не убежишь, – вздохнул он. – Говори, кто это?

– Шляпкин.

– Кто?

Не только Василий Петрович, но и все остальные тоже были поражены.

– Наш психолог? Человек, которого я нанял, чтобы он решал семейные проблемы жителей поселка? Он – сумасшедший?

– И опасный, доложу я вам, сумасшедший.

– Но ты не ошибаешься?

– При задержании наш Шляпкин повел себя, как настоящий безумец. Нет, сначала-то он пытался нам зубы заговаривать, мол, просто прогуливался в этих местах, дышал свежим воздухом. Улыбался, зубы скалил. Но я вспомнил ориентировки, которые мне прислал Игорь на этого исчезнувшего из психушки Сергея Сурикова. Там тоже было сказано, тощий, долговязый и располагающий к себе. И меня словно обухом по голове стукнуло. Так это же, думаю, он! Наш Шляпкин! Стойте, говорю, господин Суриков, некуда вам больше гулять, догулялись вы. Теперь баста!

– А он?

– Как понял, что песенка его спета, маску доброго дядечки в одну секунду сбросил. Завыл, забился, да еще и пытался перегрызть горло одному из моих ребят.

– Как это?

– В прямом смысле этого слова, повис у парня на шее, вцепившись зубами тому в глотку, с огромным трудом удалось его оторвать. Парня увезли в больницу, кровь у него из разорванного горла так и хлестала. Выживет ли он теперь, я даже и не знаю.

Инга была не в силах поверить тому, что слышала.

– Боже мой! А я еще хотела пойти к этому Шляпкину! – воскликнула она.

– Зачем?

– Чтобы посоветоваться с ним, как нам лучше опасного маньяка и злодея в толпе других обитателей поселка вычислить. Вот бы я была хороша!

Алена порывисто обняла подругу.

– Как хорошо, что ты не успела этого сделать! Ты чудом избежала смерти.

– И где мерзавец сейчас? – спросил Василий Петрович между тем у Вани.

– Доставили к Матвею Ивановичу. Я оставил троих своих лучших ребят, чтобы караулили этого свихнувшегося дьявола.

Когда Ваня с ребятами караулил Сурикова возле стекольного заводика, он уже знал примерно, кого ему ожидать. По отпечаткам с пустых бутылок и коробок, которые Ваня раздобыл на стекольном заводе еще утром, полиции очень быстро удалось установить, что похититель Катюши и был тем самым Суриковым, разыскиваемым за побег из психиатрической клиники. И Ваня понимал, что ему, вероятней всего, придется столкнуться с тем человеком, который по причине собственного безумия мечтал отомстить матери девочки за смерть своего брата и который привел свой чудовищный план в частичное исполнение.

Не ожидал Ваня только того, что Суриков все это время ни от кого не прятался, а свободно разгуливал по Дубочкам, нацепив на себя личину доктора психологии и психиатрии Доната Шляпкина.

– Но откуда у Сурикова взялись документы на имя Шляпкина?

– Полагаю, он их украл. А вместе с документами и саму личность Шляпкина. Настоящий Шляпкин на самом деле имеет докторскую степень, и он был одним из профессоров, которые консультировали Сурикова. И этот же Шляпкин был в числе комиссии, признавшей Сурикова выздоровевшим.

– Стыд и позор такому доктору! Так ему и передайте!

Но вот почему Суриков выбрал в качестве арены для своей мести именно Дубочки, еще предстояло установить следствию. Инга полагала, что это могло быть как-то связано с убийством матери девочки. У психически больных людей в головах возникают самые дикие идеи. Вероятно, преступник хотел, чтобы смерть матери и дочери произошла в одном и том же месте.

Когда Инга поделилась своим соображением с Аленой, та лишь простонала в ответ:

– Но почему убийство самой Деборы должно было произойти именно у нас в Дубочках?

– Не знаю.

– Живем мы честно, стараемся по мере сил делать добро людям. Церковь построили, освятили, священник регулярно служит службы, постимся, причащаемся… Что не так? Почему этот злодей к нам пожаловал?

– Наверное, тебе лучше об этом поговорить с отцом Андреем.

– Я знаю, что он мне скажет, – отмахнулась Алена. – Что это испытание, которое посылает нам Господь. Что его надо нести смиренно и кротко. Но я хочу знать, почему Господь нам посылает испытание? В чем дело? Что он хочет нам этим испытанием сказать?

– Да. Наверное, что-то хочет.

– И как узнать?

Инге надоел этот разговор, голова была занята Катюшей, и она брякнула:

– Спроси у Мити.

Это было первое, что ей пришло в голову. Но пришло оно не на пустом месте. Инге уже доводилось слышать от кумушек, что Митька умеет давать очень точные и полезные ответы на самые разные возникающие в быту и жизни вопросы. Сам он себя называл «проводником» и ссылался на некий «вселенский разум», который диктует ему правильные ответы.

Инга думала, что подруга поднимет ее на смех, но Алена, как ни странно, уцепилась за это предложение. Правда, сперва она молча вытаращила на Ингу глаза, словно не до конца веря, что это ей предлагает именно Инга, но потом пробормотала:

– И правда, схожу на кухню. Спрошу у людей, что они думают обо всем об этом.

И ушла.

Инга была этому рада. Алена мешала ей настроиться на правильный лад, чтобы молиться за жизнь Катюши. Девочка лежала такая бледненькая, такая исхудавшая. Она очень мало напоминала ту жизнерадостную девушку, которую видела перед собой Инга в последний раз. Но она дышала. И сердце у нее билось ровно. Это давало надежду, что рано или поздно девочка очнется из своего забытья и сможет начать жить заново.

– Мяу!

Инга обернулась на звук и увидела, что в комнату просачивается Пушок. Уходя, Алена неплотно прикрыла дверь. И любопытный котенок не преминул этим воспользоваться. Сначала он пропихивал голову, а когда ему это удалось, протиснулся и весь целиком. Обойдя комнату, он подошел к Инге.

– Ну что, шалун? Здесь тебе хулиганить нельзя. Здесь больная лежит.

Но Пушок, повозившись на коленях у Инги, сидел там недолго. Вдруг он внезапно перепрыгнул на кровать к Катюше. Инга хотела остановить котенка, но потом передумала. Ей стало любопытно, что он станет делать дальше и что из этого получится. Вдруг что-нибудь хорошее? А котенок, прогулявшись по всей кровати, поиграл немного трубочками от капельницы, но быстро потерял к ним интерес и вернулся к Катюше. Устроился у нее на плече и заснул.

И в тот момент, когда глаза котенка закрылись, произошло то, чего Инга меньше всего ожидала. Без всякого предупреждения Катюша открыла свои глаза, взглянула на Ингу и вроде бы даже узнала ее.

Во всяком случае, она слабо пролепетала:

– Это вы?

А затем брови у Катюши слабо дернулись вверх, словно собирались выразить изумление, да силенок им для этого не хватило. Длилось это ровно одно мгновение, потом Катюша снова закрыла глаза. Она была еще очень слаба, чтобы вести разговоры или как-то реагировать на происходящее. Но теперь Инга знала, что ей не кажется, что надежда и правда есть. Она взяла Катюшу за руку и держала, словно стараясь согреть холодную руку девушки своим теплом.

– Каких же подлецов носит земля-матушка, – шептала она, чувствуя, как горячая волна жалости буквально затапливает ее. – И за что? Что эта девочка сделала плохого, что ей пришлось так пострадать? А ее мать? Дебору этот гад вообще убил. Начисто. И Катюшу бы он тоже убил, сомневаться в этом нечего. Ваня успел буквально в последний момент.

Для Инги было совершенно ясно, что если бы Ваня там не появился так вовремя, Катюша бы погибла. Может быть, она погибла бы уже этой ночью. Маньяк уже вдоволь натешился со своей очередной жертвой, пора было заканчивать потеху. Среди вещей, которые имелись у Шляпкина в пакете, была небольшая саперная лопатка. Видимо, ею он собирался выкопать яму, чтобы похоронить Катюшу.

«Суриков бы ее убил, но Ваня вовремя оказался на заводе и спас девочку».

И невольно Инга начала выстраивать цепочку событий. С чего все началось? С ее приезда в Дубочки? Нет. Или еще раньше? С чего? С исчезновения Бориса? Да, тогда все и пошло, и поехало. Лилька попросила о помощи в возвращении ей потенциального жениха Алену, Алена обратилась к Инге, а Инга, в свою очередь, откликнулась на эту просьбу, взялась за поиски. Познакомилась с Катюшей, познакомилась с Анюткой и ее братьями-сестрами и мамой Ниной.

«Милая Анютка, такая ласковая и привет-

ливая».

Что она там говорила про продарочек, который сделала Инге? Махала рукой на прощанье и говорила, что положила Инге в сумку подарочек.

Внезапно Ингу осенило.

«Минуточку! Так это Анютка сунула мне в сумку эту собачку! Она! Больше некому!»

Наконец, Инге все стало ясно. Анютка каким-то образом раздобыла флешку, которая принадлежала тем неприятным и грубым мужчинам, которые так невежливо разговаривали с матерью девочки. Эти люди Анютке не нравились, а вот Инга, наоборот, пришлась по душе ребенку. И Анютка решила сделать доброе дело, у злых дядей она симпатичную собачку забрала, а в сумку симпатичной ей Инги сунула.

– Вот в чем все дело! А те гады как-то об этом прознали и попытались у меня сумку отнять.

С налету злодеям это не удалось сделать, им помешала случайность, вмешались прохожие, которые прогнали их. Затем Инга уехала в Дубочки, и эти люди были вынуждены последовать за ней сюда.

«А они вместо меня похитили Лильку. Снова случайность. А потом выбрали в качестве места для передачи флешки стекольный заводик. Случайность? Но то же самое место, которое уже облюбовал для своих гнусных целей другой злодей – Суриков, сумасшедший маньяк, похитивший Катюшу».

И что? Все это простая цепь случайностей или за ней стоит нечто большее?

«Эти случайности уже привели к спасению Катюши, – размышляла Инга. – И как знать, что еще нам предстоит выяснить?»

Уже было совсем поздно, когда к ним в комнату зашел Василий Петрович.

– Как она? – спросил он у Инги.

– Пока трудно сказать. Но она один раз открывала глаза.

– Очень хорошо!

– И вроде бы даже узнала меня.

– Великолепно! – И Василий Петрович возбужденно потер руки: – Целый день ничего, а под вечер сразу столько хороших новостей!

– А что еще случилось?

– Нам наконец-то удалось напасть на след похитителей Лили.

– Вы их все-таки задержали?

– Пока нет.

– Почему?

– Ждем, когда они выведут нас к Лиле. Видимо, утренняя возня с Катюшей у стекольного заводика спугнула этих двоих. Но мы не стали скрывать поимку опасного маньяка, слух о том, что милейший добряк Шляпкин оказался злодеем, чью жертву мы спасли сегодня утром, быстро разнесся по округе. Думаю, что похитители Лильки поняли, что утренняя кутерьма не имеет лично к ним никакого отношения, потому что… Вот!..

И Василий Петрович показал новое сообщение, которое пришло от похитителей Лили.

– Письмо нашлось в нашем почтовом ящике. В том, что у нас на воротах усадьбы.

Инга прочла послание. Требование оставалось тем же самым, вернуть собачку в обмен на Лилю, изменилось только место встречи.

– Видно, здорово им нужна эта флешка, коли они рискуют ради нее в очередной раз.

– А я, кажется, поняла, как флешка с собачкой оказалась у меня в сумке, – похвасталась Инга.

– И как?

Инга рассказала Василию Петровичу о своем визите к Анютке и ее семье.

Василий Петрович выслушал и сразу кивнул, словно ожидал услышать что-то в этом роде, а потом все же уточнил:

– Дети у этой женщины – матери Нины – приемные?

– Да. Но откуда ты это знаешь? Я тебе об этом не говорила.

– Догадался. Содержимое твоей флешки с собачкой помогло.

– А что там было? – с любопытством спросила у него Инга.

– В свое время узнаешь.

И Василий Петрович вышел из комнаты, не пожелав больше ничего прибавить к уже сказанному. Так что Инге оставалось либо терзаться догадками, либо вновь сосредоточиться на заботе и уходе за Катюшей. Именно этим последним она и занялась.