Глава 6

Сегодня утром была обычная тренировка. Слякоть в скверике подсохла, и нос у меня больше не болел. Правда, под глазами еще оставались желтые пятна, но скоро я избавлюсь и от них. А пока будем пользоваться косметикой, как делают это другие женщины. В конце концов, мой род занятий не запрещает мне хорошо выглядеть.

После душа я села перед зеркалом и вплотную занялась лицом. Через двадцать минут я выглядела как девушка с рекламы колы. Пора было завтракать и отправляться к Анне. Вчера мы собрались с ней съездить в гараж, куда я несколько дней назад поставила ее «Форд Чероки». Надеюсь, этот вояж не прибавит огорчений жене известного журналиста.

– Тетя Мила, что у нас на завтрак?

– Манная каша и бутерброд с сыром, – ответила тетушка, заглянув в мою комнату.

Я поморщилась.

– Я не хочу манной каши, – твердо ответила я.

– А чего ты хочешь?

Я задумалась.

– Вот видишь, ты сама не знаешь, чего хочешь, а манная каша дает энергию. Ты тратишь очень много калорий, и вообще, перестань капризничать. Манная каша – самый лучший завтрак. В Англии ее называют пудингом, – моя просвещенная тетушка решила блеснуть эрудицией.

– Но англичане готовят ее с шоколадом, – возразила я, – а ты, как всегда, просто сварила ее на молоке.

– Если хочешь, добавь в тарелку шоколадную крошку, – посоветовала тетя Мила и ушла на кухню.

Я со вздохом отложила зеркало и поплелась за ней есть полезную кашу.

Во время завтрака мне пришла в голову одна мысль: с тех пор, как я пометила номер Алена как запрещенный, он ни разу мне не звонил. Я давно отключила эту опцию, но звонков все равно не было. Я обидела человека, хотя хотела этого меньше всего. Конечно, одновременно заниматься расследованием, охранять клиента и крутить роман немыслимо. Нужно ограничиться хотя бы двумя из этих дел. Но Алену нужно обязательно позвонить.

Я быстро съела кашу и выпила кофе, отказавшись от бутерброда, к великому удивлению тетушки.

– Где это видано, чтобы ты не ела сыр? – проворчала она, убирая со стола.

Я не стала отвечать и закрылась в своей комнате. Потом взяла в руки телефон – и опять положила его на стол. В уголке экрана светились цифры, показывающие время. В семь тридцать Ален, скорее всего, еще спит, и тревожить его звонком не стоит. Он подумает, что у меня что-то случилось, хотя это не так. Впрочем, как сказать. Может, и случилось.

Я еще раз посмотрела на часы и принялась ходить из угла в угол. К Анне еще рано, звонить Алену тоже. Может, побродить по Интернету? Я включила компьютер. В этот момент проснулся телефон. Я посмотрела на номер: звонила Анна. С чего это она в такую рань?

– Алло! Ты уже проснулась?

– Женя! Давай быстрее! «Лада» исчезла, – моя подопечная была взвинчена до предела.

– Как исчезла? – Я не могла поверить, что бандиты оставили жертву в покое и просто уехали. Может, они немного поумнели и теперь будут следить за Анной, не попадаясь на глаза?

– Просто уехала! И все!

– Рано радоваться. Они, наверное, придумали что-нибудь похитрее, чем просто маячить под окнами, – я была уверена, что мы встретим «Ладу» по дороге в Поливановку.

– Все равно приезжай! – сказала Анна и повесила трубку.

Я со вздохом выключила компьютер и стала собираться. Оделась я за две минуты, по-солдатски, потом проверила, все ли взяла с собой. Кроме пистолета сегодня могут понадобиться сюрикены. Баллончик с «черемухой» тоже не помешает. А еще? Может, наручники? И «браслеты» удобно легли в боковой карман джинсов. Кажется, все.

– Тетя Мила, я ушла! – крикнула я в сторону кухни и вышла из квартиры.

Выгоняя из гаража «Фольк», я подумала о том, что до сих пор не позвонила Павлу на предмет сменить резину. Может, это к лучшему? В Поливановке, наверное, еще лежит снег. Это у нас в городе асфальт и все тает. А там, может, еще зима? С этими мыслями я села за руль.

Примерно через четверть часа я подъехала к дому Анны и тщательно осмотрела окрестности. Действительно, вишневая «Лада» как в воду канула. Туда ей и дорога. Значит, сегодня никто не будет висеть у нас на хвосте, когда мы поедем в дачный поселок. Я вышла из машины, поднялась по лестнице и позвонила в дверь. Послышались торопливые шаги, и Анна открыла дверь, даже не спрашивая, кто пришел.

– Анна, а если бы это была не я?

– Кроме тебя, ко мне сегодня приехать некому.

Я была поражена ее беспечностью.

– А если бы это были бандиты?

– Они уехали, – радостно сообщила Анна, – и я думаю, навсегда.

– Не будь такой легковерной. Они наверняка нашли другой способ наблюдать за нами, – во мне говорил годами накопленный опыт, но моя подопечная меня не слушала. Она взяла ключи от дома и от машины, положила их в сумочку, надела плащ и сунула ноги в боты.

– Я готова, – сказала она и открыла дверь квартиры. – Что ты ждешь, Женя? Поехали!

Я выразительно посмотрела на свою подопечную и покачала головой.

– Быстро же ты забыла, – заметила я вполголоса, но Анна услышала.

– Что забыла?

– Забыла, как бежала от бандитов, когда они погнались за тобой. Не теряй бдительности, – предупредила я, – они где-то рядом. Только теперь у них хватает ума не показываться нам на глаза.

Анна внимательно все выслушала, выпустила меня из квартиры, потом вышла сама и тщательно заперла дверь.

– Поедем в Поливановку, а то я уже потеряла всякое терпение, – сказала она, сбегая с лестницы вслед за мной.

– Поедем, – машинально ответила я, обдумывая маршрут и просчитывая возможные варианты развития событий.

Мы сели в машину, причем с самого начала моя подопечная проявила непокорность, сев на переднее сиденье и не желая оттуда уходить.

– Женя! Меня больше никто не преследует. Я свободна!

Я только покачала головой. В конце концов Анна нехотя села назад и надулась, глядя в окно. Я завела машину.

– Анна, нам нужно поговорить.

– О чем?

– Как о чем? О твоей безопасности.

– Мои преследователи сгинули, туда им и дорога. Сейчас мы доедем до нашего дома в Поливановке и возьмем флешку, а дальше – мои заботы, – Анна была уверена, что ее оставили в покое.

– Не будь такой наивной, – сказала я, сворачивая на очередном перекрестке. – Твои проблемы еще не закончились. Просто кто-то распорядился, чтобы наша сладкая парочка не попадалась нам на глаза.

– А где они могут быть? – моя подопечная не верила, что преследование продолжается.

– Где угодно.

– Например?

– Например, в доме, куда мы едем. Там ведь еще не было обыска? – Я попала в точку. Анна вся сжалась и умоляюще посмотрела на меня.

– Ты уверена, что они там будут?

– Почти. Не исключено, конечно, что твои неприятности закончились, но тот, кто тебя преследует, скорее всего не остановится на полдороге.

Мы уже подъезжали к дому, и я искала место парковки, с которого можно быстро уехать, если в доме нечисто. Я остановила машину неподалеку от ворот гаража и вышла из машины. Анна осторожно вылезла следом и захлопнула дверцу. Моя подопечная снова превратилась в послушную овечку.

– Я пойду вперед, – сказала я и протянула руку.

Анна молча отдала мне ключи, я отперла гараж, прислушиваясь к малейшему шороху, и вошла, поманив за собой Анну. Машина стояла там, где я ее поставила. Я отперла ее и позвала Анну:

– Иди, ищи девайс.

Анна открыла дверцу со стороны пассажира, села на переднее сиденье и стала копаться в бардачке. В этот момент на лестнице, ведущей внутрь дома, послышался подозрительный шум. Похоже было, что кто-то крадется в нашу сторону. Я поймала взгляд Анны и приложила палец к губам. Она поняла меня, вынула что-то из кучи предметов и принялась это рассматривать.

– Здесь ничего нет, – разочарованно сказала она, зажала предмет в руке и вылезла из машины.

В этот момент с лестницы спрыгнул стриженый колобок, выхватил у Анны то, что она держала, и опрометью бросился вверх по лестнице.

– Бежим! – шепнула я своей подопечной, и мы выскочили из гаража, оставив машину открытой. Анна дрожащими руками заперла гараж, и мы со всех ног бросились к моему «Фольку». Прыгнув на сиденье, я открыла заднюю дверь, подождала, пока Анна сядет, и рывком тронулась с места. Как я и думала, зимняя резина оказалась очень кстати: в Поливановке на дороге был лед, смешанный с грязью, и с летней резиной у меня были бы проблемы.

Мы покидали поселок на третьей скорости, но нас, к нашему удивлению, никто не преследовал.

– Что ты нашла в бардачке? – меня поразило, что Анна спокойно отдала найденный предмет бандиту и даже не попыталась его отнять.

– Свою зажигалку, – разочарованно сказала Анна. – Одного только не могу понять: как она оказалась в бардачке? Я не помню, чтобы клала ее туда. Эта зажигалка всегда была у меня в старых джинсах, в пистончике. – Она повернулась к заднему стеклу и посмотрела на дорогу. – Никого, – сказала она, – никто за нами не едет.

– Они еще не поняли, что отняли у тебя зажигалку, а не флешку с уникальным видеоматериалом, – сказала я, сворачивая с грунтовки на трассу. – Когда они это поймут, то возобновят преследование.

– Не возобновят, – моя подопечная не верила, что бандиты снова будут следить за каждым ее шагом. – Они теперь знают, что видео у меня нет.

– И все-таки оно у тебя, только ты почему-то об этом не знаешь, – сказала я и посмотрела на Анну в зеркало. У нее был совершенно растерянный вид. Еще утром она верила, что флеш-карта с видео находится в бардачке «Форда Чероки». Теперь эта уверенность исчезла, и она снова стала бояться преследования.

– Женя!

– Что?

– Если они вернутся, я не выдержу. – И Анна заплакала.

Что мы имеем на сегодняшний день? Бандиты проверили все: квартиру, офис и загородный дом и так и не нашли видео. Изъятие зажигалки не в счет. Дежурства под окнами моей подопечной возобновятся. В этом я уверена на сто процентов. Уж если за Анну взялись, то доведут дело до конца. Вопрос – до какого. Что касается телевизионщиков, то здесь все более или менее ясно: Константинов сделал все, чтобы убрать Горенка из передачи. Лайза ему очень помогла, вовремя обратив его внимание на молодого, подающего надежды диктора, которого они загодя называли ведущим.

Но остается один вопрос, которым я не задавалась с тех пор, как в первый раз столкнулась с бандитами. Это было достаточно давно, и сейчас вспоминать старое как-то не хочется. Кроме одного: бандиты за спасибо работать не будут. В связи с этим возникает масса вопросов: кто платит тем парням в вишневой «Ладе»? Кто заставил Константинова послать Андрея в заведомо неудачную командировку? И в конце концов: кто не хочет, чтобы отснятое Горенком видео попало в нужные руки?

Все, что я перечислила, делается только за деньги или по большой дружбе. Дружбой здесь, как я поняла, даже не пахнет. Значит, кто-то платит телевизионщикам, чтобы они целенаправленно травили Андрея Горенка. Все идет к тому, что мне придется вернуться к нашим баранам. То есть искать и планомерно прощупывать тех, кого мог обидеть известный ведущий.

Из тех троих, о которых мне говорил Луговой, я ничего не знаю только о Гордееве. Точнее, я знаю о нем только то, что знаю: у него прибыльное предприятие по ремонту и обслуживанию машин марки «Тойота» и ни с кем из посторонних он не встречается. Исключение не делается даже для менеджеров по рекламе. Но у Гордеева есть слабость: он питает пристрастие к интересным людям. То есть, чтобы к нему попасть, мне нужно или купить «Тойоту», или постараться так заинтересовать Руслана Михайловича, чтобы он согласился со мной встретиться.

А может, сначала поговорить с Бодровым? Что-то мне не очень нравится поведение хозяина «СТО мастеров».

Достать фотографию Руслана Михайловича и показать Бодрову? Но где? У Анны. Точно! Как это я раньше не подумала? У Анны Горенок должен быть рабочий материал всех «Очевидцев», в том числе и той передачи, в которой принимал участие Гордеев. Именно в рабочем материале, а не в готовой передаче есть кадры, где лицо Гордеева можно увидеть без прикрас. Без спецэффектов, как есть: с родинками, мелкими шрамчиками и недобритыми волосками.

А еще не мешало бы увидеть лицо этого Олега. И, если возможно, встретиться с ним. Как поклонница его таланта. Но это немного проще: сейчас я приеду домой и посмотрю повтор последнего «Очевидца». Надеюсь, они не забыли выложить его в Интернет?

Я подъехала к своему дому и притормозила у подъезда. Чистый асфальт. Нужно переобувать машину. В Поливановку мы больше не поедем, а в городе с зимней резиной тяжеловато. Даже моему «Фольку». Точнее, ему тяжелее, чем машинам других марок, ведь колеса у него шире, чем у той же «Тойоты», а про «Ладу» и говорить нечего.

Я вошла в подъезд, взбежала на свой этаж и открыла дверь. По особой атмосфере, стоявшей в квартире, я поняла, что тетушки нет дома.

– Тетя Мила! – позвала я на всякий случай. Никто не ответил. – Вот и чудненько, – сказала я, ни к кому не обращаясь, зашла к себе в комнату и включила компьютер. Пока система загружалась, я сварила крепкий кофе и принесла чашку к себе в комнату. Теперь я готова смотреть «Очевидца» без Андрея Горенка.

С самого начала передача мне не понравилась. То ли лицо у Олега Реброва было слишком слащавое, то ли у меня сложилось о нем предвзятое мнение, но почти часовое разглагольствование о будущих выборах было скучным и пресным. Внешность Олега я запомнила хорошо. Он был высокого роста, пропорционально сложен, с правильными чертами узкого лица и слегка вьющимися каштановыми волосами. В общем, экстерьер актера третьего плана. Из тех, что в хороших фильмах играют дворецких, произносящих «Кушать подано!».

Закончив с просмотром, я набрала номер Павла и стала ждать, когда он мне ответит. Наконец, он взял трубку, и я услышала знакомый голос:

– Алло!

– Привет! Это Охотникова. Как дела? – сегодня я решила быть любезной во всех отношениях.

– Привет! Твоими молитвами, – насмешливо ответил Павел. – Хочешь, наконец, переобуться?

– Да, и, если можно, сегодня.

– Какая ты быстрая. У меня очередь на неделю вперед.

– Но я же – исключение? – Мне очень не хотелось ждать неделю, и я решила бросить все силы на то, чтобы сменить резину сегодня же.

– Ладно-ладно, – согласился мастер без особых уговоров. Он знал, что мой «Фольк» – рабочая лошадка. – Приезжай. Только приезжай сейчас. Долго ждать не буду, – и повесил трубку.

Я быстро оделась и бегом спустилась с лестницы. «Фольк» стоял там, где я его оставила. Моя летняя резина лежала у Павла в гараже: я все забывала ее забрать. И вот она дождалась своего часа. Теперь Павел будет умнее и заставит меня забрать зимнюю резину сегодня же. Нужно будет что-нибудь придумать, чтобы оттянуть этот неприятный момент. В противном случае придется тащиться с ней к себе в гараж, а у меня на это времени нет.

Минут через сорок я подъехала к Молочке, успев постоять в пробке по дороге в аэропорт. Дальше дорога была свободна, и я могла ехать с обычной скоростью. Я свернула налево, к гаражам, остановилась и постучала в ворота.

– Войдите, – крикнул Павел.

Я вошла. Павел «переобувал» новенькую «Ауди» и даже не повернулся в мою сторону.

– Я приехала.

– Угу, – ответил мастер, снимая покрышку. – Дольше не могла?

– Ты же знаешь, что на Городской всегда в это время пробка. – Павел решил заставить меня оправдываться, хотя прекрасно знал о состоянии наших дорог.

Он посмотрел на меня, взял снятую покрышку и отнес в угол. Потом сел в «Ауди» и отогнал ее в сторону.

– Заезжай, – коротко бросил он и пошел искать мою резину.

Через полчаса мой переобутый «Фольк» был выгнан Павлом из гаража и припаркован рядом с воротами. Снятую резину он аккуратно положил мне в багажник и закрыл его, выразительно посматривая на меня. Мол, больше у меня резину не оставляй. Ладно, заеду в свой гараж, а потом уже поеду по делам. Но для начала нужно спросить у Павла, не знаком ли он с Гордеевым.

– Все, езжай, а то у меня еще много работы, – Павел кивнул в сторону полуразутой «Ауди». – Или у тебя ко мне еще есть вопросы?

– Есть, – сказала я, протягивая мастеру деньги, – и не один.

– Тогда давай, только быстрее.

– Как получится, – ответила я, пряча бумажник. – Помнишь, в прошлый раз ты говорил мне всякие ужасы про мир политики? – Я обернулась на стоящий поблизости табурет. Он был в пятнах масла, и я, беспокоясь за чистоту джинсов, осталась стоять.

– Помню, так оно и есть, – поспешно сказал Павел, чувствуя, что разговор затянется.

– Ты был не прав.

– Ты что-то узнала?

– Конечно. Ломакин и Рогозин – друзья.

– Кто тебе сказал? – мой мастер был удивлен моей осведомленностью.

– Гоша Веселов. Он сейчас руководит пресс-службой Рогозина, – для Павла это было откровением, и он честно мне в этом признался.

– Не думал, что у кандидатов в мэры могут быть дружеские отношения. Я помню прошлые выборы, так тогда во время презентации кандидаты не скупились на взаимный компромат. Сейчас, как я понял, такого не будет? – Павел забыл про «Ауди», присел на грязный табурет и выбил сигарету из пачки. – Будешь? – он протянул мне пачку.

Я взяла одну и потянулась к огоньку его зажигалки. Мы оба затянулись и с удовольствием выпустили дым.

– Но у меня есть другой вопрос. Ты что-нибудь слышал о Гордееве? – Я ждала, что ответит Павел, внимательно следя за выражением его лица. Мой мастер подумал, выпустил еще одно облако дыма и, наконец, сказал:

– Что-то слышал, но что именно – не помню. Кажется, это кто-то из телевизионщиков? Я прав? – Павел вопросительно посмотрел на меня, и я почувствовала, что он говорит правду.

– Ты видел его по телевизору? – уточнила я.

– Кажется, да. Да! Точно! Программа «Очевидец». Только я так и не понял, кем он там работает. – Этого мне было достаточно, чтобы понять, что мой мастер не знает даже, к какой отрасли относится предприятие Гордеева. Но я все-таки решила дать подсказку.

– Ты что-нибудь слышал про «СТО мастеров»?

– А! Ты об этом. Конечно, слышал. Но там обслуживают только «Тойоты», и то очень дорого. Мне недавно один мой клиент говорил.

– То есть ты знаешь, что такое предприятие есть, но не имеешь представления, кто его хозяин, – подвела я итог.

– Да, примерно так. А что? – заинтересовался Павел.

– Если ты не знаешь даже, кто хозяин «СТО мастеров», значит, у меня к тебе больше нет вопросов. – Я затушила окурок и выбросила его за дверь. – Работай, не ленись, – пошутила я напоследок и простилась с гостеприимным хозяином гаража. – Я поехала, пока!

– Пока, – сказал Павел с облегчением. Долгий разговор, которого он так боялся, закончился быстро, и мастер мог продолжить прерванную работу. – Если что – заезжай, – крикнул он мне вслед, когда я уже села за руль и разворачивалась, чтобы ехать обратно.

– Спасибо! – крикнула я в ответ и вырулила на дорогу. Жаль, что Павел не знает, кто такой Гордеев. А то бы он выдал мне всю его подноготную. И надо ведь, сам позаботился, сложил зимнюю резину мне в багажник. Теперь придется ехать домой. А я так хотела съездить к Анне, проверить, есть ли за ней слежка, и посмотреть рабочие кадры «Очевидца» с Русланом Гордеевым.

Я выехала на Городскую, но там опять была пробка. Она тянулась так далеко, что последние машины терялись в дымке смога. Я подумала и свернула на боковую улочку. В конце концов переулками получится быстрее.

Проехав метров сто, я увидела голосующего парня. Машины ехали мимо не останавливаясь, и парень нервничал, видимо, опаздывал куда-то. Вот он обернулся и вытянул руку перед моей машиной. Ба! Да это Олег Ребров собственной персоной! Какая удача! И я даже знаю, куда он опаздывает. Я притормозила рядом с ним и открыла окно.

– Добрый день, – Олег склонился к окну. – До канала «Вторая Садовая» возьмете? Я опаздываю, – он выразительно посмотрел на часы.

– Садитесь, Олег, – сказала я с обворожительной улыбкой. – Для вас все что угодно.

Ребров пристально посмотрел мне в лицо, но сел, невнятно пробормотав «спасибо».

Я решила больше не пугать новоявленного ведущего и неспешно поехала вдоль улицы, ища очередной поворот.

– Почему ни одна машина не останавливается? – Олег решил прервать тягостное молчание.

– Это лучше спросить у водителей, – я поняла, что разговор можно продолжить. – Олег, а как вы попали к нам, на Тарасовское телевидение?

– Вы знаете, как меня зовут? – Ребров был изумлен, и это сразу же отразилось у него на лице. Теперь оно выражало испуг. Парень весь сжался, как перед прыжком, а его глаза смешно округлились.

– После последнего «Очевидца» вас знает весь Тарасов, – сказала я с дежурной улыбкой. – У вас хорошо получается.

– Правда? – оживился молодой человек. – Вам понравилось?

– Да, вы – хороший ведущий, но тема… – я намеренно не договорила. Пусть догадается сам, что за тему он освещал.

– Вы правы. Темы нужно срочно пересматривать, – в его голосе появились нотки деловитости.

– Вы не ответили на мой первый вопрос, – напомнила я. – Вы откуда-то к нам приехали или ваше начальство держало вас под спудом до поры до времени? – я изобразила неподдельный интерес поклонницы к обожаемому кумиру.

– Я приехал из Балашова, потом работал диктором в «Новостях», ну а после, когда Лайза… – он осекся. – Простите! – и замолчал.

– Я не спрашиваю вас о личной жизни, – успокоила его я, – расскажите о вашей работе.

– У моего нынешнего шефа на меня большие надежды, – успокоенный, он снова обрел уверенность. – Теперь наши тылы прикрывает очень сильный человек, и нам на «Второй Садовой» бояться некого.

– Простите за нескромный вопрос, а что это за сильный человек, который прикрывает какие-то тылы? Это кто-то из городской думы? – я решила прощупать, какие такие «сильные» люди прикрывают теперь тыл «Очевидца».

– От думы, пожалуй, дождешься, – ворчливо заметил Олег. – Нет, частное лицо, предприниматель, но очень богатый. Он живо интересуется «Очевидцем» и выделяет нам деньги на развитие программы.

Ого! Это уже что-то! Но фамилию он вряд ли назовет. Хотя можно попробовать уточнить другие данные.

– А кто он по специальности?

Ребров посмотрел на меня. Я в это время сделала вид, что полностью поглощена ездой и спрашиваю его просто так, между делом.

– Я не интересовался, но по слухам, фигура в Тарасове небезызвестная. Говорят, что-то связанное с автомобильным бизнесом, – Ребров сказал это торжественно, рассчитывая на эффект.

Я не обманула его ожиданий и картинно ахнула. Отличный ответ. Того, что он сказал, достаточно. К тому же мы почти приехали.

– Спасибо, Олег, вы удовлетворили мое любопытство, – я улыбнулась новому ведущему «Очевидца» и притормозила, немного не доезжая до ворот «Второй Садовой». – Там неудобный поворот, – соврала я. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то видел, как Олег Ребров катается с телохранителем Анны Горенок.

– Спасибо, что подвезли, – сказал Ребров, вынимая из кармана триста рублей и кладя их на сиденье.

Я молча взяла деньги и сунула в бардачок. Не нужно изображать из себя альтруистку и баловать новоиспеченную знаменитость.

– Успехов, – сказала я и тронулась с места.

Значит, «Очевидец» кто-то поддерживает. Сильно сказано. Так поддерживает, что настоящего ведущего отправили в Тмутаракань, откуда он не может выбраться, а редактора отстранили от работы. Хорошенькое дельце! Побольше бы таких меценатов, которые выделяют деньги на развитие! Моему возмущению не было границ. Нужно с кем-нибудь поделиться соображениями, которые возникли у меня после разговора с этим выскочкой. Черт! Нужно еще завезти покрышки, будь они неладны.

Я поддала газу и уже через четверть часа въезжала в наш двор. Вот и гараж. Сейчас выложу резину и поеду к Анне смотреть видео с Русланом Михайловичем. Интересно, мои догадки верны или я опять промахнулась? Хочется верить, что верны. Хотя, пока я не съезжу к Бодрову, выводы делать рано. Нужно все хорошенько проверить и только потом подводить итоги.

– Женя! У меня беда!

– Анна, что случилось?

– Я опять потеряла флешку. Теперь уже совсем, – голос моей подопечной предательски дрожал: она плакала.

– Как так опять потеряла? Ты ее нашла?

– Нашла, но было уже поздно, – в трубке послышались рыдания.

– Перестань плакать, расскажи толком, что случилось, – из ее объяснений я поняла только то, что девайс все-таки всплыл, но опять канул в небытие.

– Приезжай, сама увидишь, – И Анна положила трубку.

Ох уже эти мне творческие личности! Даже не в состоянии толком объяснить, что случилось. И только Женя взялась за покрышки, как нужно срочно куда-то ехать. Я поскорей выгрузила резину из багажника, бросила в гараже как попало, заперла ворота и села за руль.

– Даже руки помыть некогда, – проворчала я про себя.

До дома моей подопечной я добралась на удивление быстро и, въехав во двор, огляделась. Вишневая «Лада» стояла в подворотне, как ни в чем не бывало. Я с досады плюнула и притормозила у подъезда. Может, Анна нашла флешку, а ее отняли эти молодцы? Но тогда почему они стоят во дворе? Значит, о том, что видео найдено, никто не знает. Пока.

Я взбежала на этаж и позвонила в знакомую дверь. Глазок сразу потемнел, потом послышался скрежет задвижки, и дверь осторожно приоткрылась.

– Это я, открывай, не бойся.

– Ой, Женя, что же я наделала, – у Анны опять потекли слезы. – Я забыла ее оттуда вынуть. И теперь… – Анна захлебнулась рыданиями и больше не могла сказать ни слова.

Я вошла в квартиру и заперла дверь на задвижку.

– Где флешка? – сразу спросила я.

– Там, – сказала Анна и неопределенно махнула рукой в сторону кухни.

Я прошла на кухню и увидела флешку лежащей на столе. Вокруг нее расплывалась мыльная лужа.

– Так. Девайс постирали, – констатировала я. – Анна, как это случилось? – я задала вопрос и ждала ответа, а в это время в моей голове пронесся целый вихрь мыслей. – Где ты ее нашла?

– В джинсах, в пистончике, – немного успокоившись, ответила моя подопечная.

– Как она туда попала?

Анна вошла в кухню и села за пустой стол.

– Когда Андрей собирался в командировку, он сказал, что обратно из аэропорта я поеду одна. Я собрала ему в дорогу немного еды и понесла в машину. Во дворе было скользко, лед посыпали песком, и меня угораздило упасть в самую грязь. Я еще тогда подумала, что джинсы придется стирать. Я поднялась, отряхнулась, как могла, и села в машину. Пакеты с едой я забросила на заднее сиденье, а сама, пока ждала Андрея, решила покурить. Когда я зажгла сигарету, то машинально стала перебирать все, что лежало на панели над бардачком. Ты помнишь, что мы нашли в гараже, когда ездили в Поливановку?

– Помню. Ты нашла свою зажигалку, которую тут же у тебя отняли, – меня поражала беспечность Анны. Муж отснял уникальное видео, а она умудрилась его постирать. Теперь придется разбирать флешку. И когда-то она еще высохнет. Я взяла девайс в руки и осмотрела на предмет повреждений. Корпус цел, это радует. Нужно посмотреть, что внутри.

– Женя, ты меня слушаешь? – видя, что я занялась флешкой, Анна решила напомнить о своем присутствии.

– Да, и очень внимательно.

– Так вот, – продолжала моя подопечная, – потом пришел Андрей и отвлек меня, и я, наверное, случайно, положила в карман джинсов флешку. А зажигалку, которая очень на нее похожа, сунула вместо нее в бардачок.

– То есть флешка все время была дома, но ты никак не могла ее найти, – я помогла Анне сформулировать мысль до конца.

– Да, она была в джинсах, которые я только сегодня решила постирать, – Анна опять капнула слезой.

Я еще раз критически осмотрела флешку. Чего же в ней не хватает? И тут я вспомнила!

– Анна, а где у флешки «хвостик»?

– «Хвостик»? – Анна не поняла.

– Петелька такая, для того чтобы удобнее было достать из кармана, – я не знаю, зачем флешкам эта петелька, но это – ее непременная принадлежность.

– А! Я поняла, что ты имеешь в виду. «Хвостики» Андрей сразу же отрывает, чтобы флешки не цеплялись друг за друга. У него их много, и с этими петельками масса проблем, – вполне разумное объяснение. Непонятно только, как можно спутать флеш-карту с зажигалкой.

– Как же ты умудрилась их перепутать?

– Сама не знаю. Так получилось. Мы очень спешили, – оправдывалась Анна.

– А почему бандиты, когда обыскивали квартиру, ее не нашли? Ведь они тогда проверили все.

– Кроме стиральной машины. В ней лежали только мои джинсы, и они, видимо, решили, что она пустая, – Анна немного повеселела. Наверное, отвлеклась. А я сейчас задам ей вопрос, который может снова повергнуть ее в печаль.

– Анна, почему ты перед стиркой не проверила карманы?

– Женечка! Я сама себя ругаю. Ведь сейчас я не могу даже посмотреть, что за видео на ней. А вдруг это не то? – на глаза моей подопечной опять навернулись слезы. – Может, ты знаешь, как это сделать?

– Знаю, – ответила я, – принеси мне пассатижи.

Через пару минут на кухонном столе появился весь необходимый набор инструментов. Я взяла пассатижи, зажала в них края корпуса и аккуратно его сняла.

– Спирт дома есть?

– Немного.

– А нам немного и нужно. А еще кусочек ваты и чистую тряпочку.

– Сейчас принесу, – Анна исчезла в комнате и через минуту вернулась, неся в руках аптечную склянку, вату и какой-то лоскут.

– Вот, – она положила все передо мной.

Я намочила в спирте ватку и аккуратно протерла внутренности флеш-карты.

– Пусть сохнет, – я расстелила на столе лоскут и разложила на нем детали флешки. – Завтра утром я ее соберу, и тогда мы посмотрим, что на ней за видео, – я собрала комочки ваты и бросила в мусорное ведро.

– Только завтра, – с сожалением протянула моя подопечная.

– Скажи спасибо своей стиральной машине, что она не разбила девайс, – заметила я. – В противном случае мы вообще не увидели бы этот материал.

– Да уж, – сказала Анна и собрала со стола инструменты. – А завтра она точно высохнет?

– Она должна высохнуть немного раньше, но лучше перестраховаться, ведь копии, как я поняла, у тебя нет? В противном случае флешка будет потеряна в третий раз, и тогда уже навсегда.

– Опять «завтра». Мне надоело бояться. Женя, бандиты меня уже не караулят. Может, мне уже можно появиться на улице без охраны? – Анна умоляюще смотрела мне в глаза.

– «Лада» стоит в подворотне, – сказала я и вытащила пачку сигарет: – Хочешь? – Я протянула ей пачку, и она взяла одну. Мы молча покурили.

– Анна, скажи, у тебя дома есть рабочие записи «Очевидцев»?

– Всех? Есть.

– Мне очень нужно увидеть лицо одного бизнесмена, – я намеренно не назвала фамилию, но потом подумала, что она все равно узнает, – Руслана Гордеева.

– Он имеет какое-то отношение ко мне? – осторожно спросила моя подопечная.

– Думаю, да, и самое прямое.

– Пойдем за компьютер, – Анна повернулась, чтобы идти в комнату. – Компьютер Андрея в спальне, – уточнила она и пошла вперед, показывая дорогу. – Вот здесь, – моя подопечная остановилась в дверях спальни, где стоял компьютерный стол с креслом и висела полка с подставкой для дисков. Рядом с подставкой стояла пластиковая коробка, о назначении которой я узнала чуть позже.

– Вот здесь рождаются идеи «Очевидца», – с гордостью сказала Анна, – вот в этой комнате, – она сняла с полки коробку и стала перебирать ее содержимое. – Наши общие знакомые здесь хорошо покопались, – сказала она мимоходом, продолжая пересматривать надписи на флеш-картах. – Вот, – вынула она одну, – здесь рабочие кадры передачи с Гордеевым. Она называлась «Папа купил автомобиль».

– Давай посмотрим, – попросила я.

– Давай, – сказала Анна и включила компьютер Андрея.

Пока система загружалась, Анна рассказала, как шла работа над этой передачей. С самого начала Руслан Михайлович был настроен негативно, поэтому некоторые его реплики не попали в эфир.

– Андрей хотел, чтобы Гордеев рассказал о преимуществах «Тойоты», но хозяин «СТО мастеров» решил, что разговор пойдет об ущемленных интересах владельцев прочих иномарок. В общем, гость и ведущий друг друга не поняли. Андрей не хотел, чтобы это вышло в эфир, но Константинов настоял, и вот результат, – компьютер загрузился, и Анна вставила флеш-карту в порт. – Ну, смотри.

Сначала я увидела территорию предприятия с множеством машин, потом кабинет директора, холл, комнату отдыха и вот, наконец, появилось лицо Руслана Михайловича. Он что-то говорил Андрею, но слов не было слышно: Анна не включила звук.

– Вот хороший ракурс, поставь на паузу, – попросила я.

Анна выполнила просьбу и выбрала кадр, на котором лицо Гордеева напоминало фотографию со стенда «Их знает весь Тарасов».

– Скопируй мне это на телефон, и еще подбери пару кадров, где Руслан Михайлович в профиль.

– Хорошо, – сказала Анна, догадавшись, зачем мне понадобился именно этот «Очевидец», и очень скоро вырезанный из передачи фрагмент оказался в памяти моего смартфона. Я забрала у Анны свое сокровище.

– Ты говорила, что ждешь от Андрея письмо, – напомнила я. – Он его прислал?

– Нет, – вздохнула моя подопечная. – И звонка нет. Наверное, он думал, что скоро вернется и сам отвезет материал в пресс-службу Рогозина.

– А в памяти видеокамеры ничего не осталось?

– Скорее всего, осталось. Но он взял ее с собой, – Анна опять вздохнула. – Презентация через два дня. Мы должны отвезти материал сегодня, в крайнем случае завтра утром. Потом будет поздно: они не успеют его смонтировать. А у нас флешка сохнет, – с досадой сказала Анна.

– Раньше завтрашнего утра ее лучше не трогать. Иначе мы потеряем все, – предупредила я еще раз.

– Знаю, – Анна вытащила флеш-карту из порта и выключила компьютер, – завтра приезжай ко мне пораньше.

– Я могу приехать хоть в шесть утра, – с готовностью ответила я.

– В шесть, наверное, рановато. Давай в половине восьмого. Хорошо?

Я кивнула и набрала номер отдела по борьбе с организованной преступностью. В трубке послышались длинные гудки, и я вся подобралась, ожидая услышать голос Бодрова. Но трубку никто не брал. Я подождала, когда смартфон отключится от вызова, и набрала номер еще раз – с тем же самым результатом. Анна выжидающе смотрела на меня.

– Никого уже нет, – сказала я, опуская руку с телефоном. – Туда тоже завтра. Поедешь со мной?

– В полицию?! – удивилась Анна. – Но ведь со мной еще ничего не случилось! Зачем?

– Затем, чтобы с тобой действительно ничего не случилось, – сказала я, выходя из спальни и направляясь в прихожую.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Анна и открыла задвижку.

– Никому не открывай, – предупредила я напоследок и вышла в коридор.

– Будь спокойна, не открою, – сказала моя подопечная так, как будто не я ее охраняю, а она меня.

Я не выдержала и улыбнулась. Анна ответила улыбкой на улыбку и закрыла за мной дверь. Все. Девайс нашелся. Одного не могу понять: если это видео имеет такую ценность, почему Андрей бросил его на панель своего «Форда»? Может, он заранее знал, что не вернется к сроку, и оставил видео Анне, чтобы она доставила его по назначению?

Но почему он ей об этом не сказал? Не предупредил, что забракованные Константиновым кадры на самом деле представляют собой ценность? Понадеялся на женскую интуицию? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Ответ будет тогда, когда приедет Андрей Горенок. Кроме него, никто не может ответить на все эти «почему». А если нет ответа, нужно воспринимать все как должное. В противном случае мы просто запутаемся и сыграем на руку тому недоброму человеку, который решил уничтожить программу «Очевидец».

Я уже подъезжала к дому, когда проснулся телефон. Не посмотрев на номер, я сняла трубку и услышала такой знакомый, но уже такой далекий голос:

– Эжени! Здравствуй!

Это был Ален. Позвони он вчера, я была бы несказанно рада, но сегодня голова у меня была занята другим: расследование подходило к концу, обещая разразиться плохо предсказуемыми событиями.

– Здравствуй, Ален! Как твои дела? – не придумав ничего лучшего, я задала дежурный вопрос.

– Хорошо. Эжени, когда мы с тобой встретимся? Как насчет сегодняшнего вечера? – он даже не упоминал о восемнадцати звонках, за которые я буквально сгорала от стыда.

– Сегодня? – я задумалась. Можно, конечно, все бросить и пуститься во все тяжкие. Например, сходить с Аленом в кафе и оттянуться по полной. Это поможет снять напряжение. Но завтра… Завтра в половине восьмого меня ждет Анна, и я не знаю, какими событиями будет сопровождаться наша поездка в пресс-службу Рогозина. – Если недолго, – что меня потянуло за язык?! Я могла бы просто сказать «нет».

– Идет, – у Алена было приподнятое настроение, и он был согласен на все. Наверное, надеялся, что я войду во вкус и забуду про свое «недолго». – Где мы встретимся?

– А где тебе удобно? Я на машине.

– Это плохо, я хотел пригласить тебя в ресторан.

Ага! С грязными руками, желтизной под глазами и в потертых джинсах.

– Знаешь, Ален, я только что с работы, и вид у меня не ресторанный.

– Ты мне всякая нравишься.

Конечно, всякая. После двухдневного перерыва и потертые джинсы сойдут за вечерний наряд.

– Мне нужно переодеться.

– Я готов ждать.

Ладно, если готов ждать, можно будет заехать домой и привести себя в порядок.

– Мне нужно домой на полчасика, а потом мы с тобой встретимся.

– Хорошо, где и во сколько?

– Давай у фонтана «Одуванчик» примерно через час. – Что я делаю? Я сама собственными руками лишаю себя полноценного отдыха. И это перед завтрашними событиями, готовыми обернуться бог весть чем!

– Хорошо, я буду тебя ждать, – сказал Ален и повесил трубку.

Вот так, Охотникова! Сама напросилась. Могла бы и отказать. Ведь человек давно дал тебе понять, что рассчитывает на долгие отношения. Обещал летом ездить с тобой на Волгу и много чего еще. Приглашал во Францию. Но неприятный разговор про восемнадцать непринятых вызовов будет. Это как пить дать. К тому же у тебя, Охотникова, синяки под глазами. В самом цвету. Желтенькие с прозеленью. Он обязательно о них спросит. Даже если ты очень умело их заштукатуришь. Не забывай: он француз. Это наш соотечественник не обратит внимания на особо тщательно напудренные веки. А он обратит. И не только обратит, но и спросит почему. Почему у моей девушки под глазами синяки? И бог знает, что он при этом подумает.

Ладно, была не была. Нужно заехать домой, принять душ, переодеться и наложить вечерний макияж. Может, тогда пронесет? Я подрулила к подъезду и вышла из машины. Какой сегодня воздух! Может, не соглашаться на ресторан, а увезти его опять в Ущелье? К роднику. Там, в темноте, он не увидит, что над моим лицом постарались бандиты.

Я в полном смятении поднялась на свой этаж и открыла дверь квартиры.

– Женечка, это ты? – тетя Мила встретила меня у порога. – Стасик заезжал, просил ему перезвонить.

– Хорошо, я позвоню, – еще и Стасик. И чего я им всем сегодня понадобилась? Я прошла в свою комнату, взяла махровый халат и шмыгнула в ванную. Стасик подождет. Сначала нужно принять душ и отмыть руки с пемзой. От приятного общения с покрышками. У Анны мне было некогда этим заниматься. Нужно было утешать, обещать, наставлять и так далее. Я разделась, включила воду и с наслаждением почувствовала, как тугие струи бьют мне прямо в грудь.

Помывшись и завернувшись в махровый халат, я почувствовала приятное расслабление. Пусть Ален немного подождет. А мне нужно отдохнуть и набраться сил. Может, и правда, не ходить сегодня никуда? Я набрала номер Стаса и стала ждать, когда он снимет трубку. И ждала до тех пор, пока телефон не сбросил номер. Так. Стас чем-то занят. Почему мне сегодня не везет? Бодров закончил работать до того, как я ему позвонила, Стас сейчас занят настолько, что ему некогда ответить на телефонный звонок. Наверное, мне тоже нужно заняться чем-то таким, что освободит меня от необходимости заниматься работой.

В памяти всплыли эпизоды последней встречи с Аленом. Он был так нежен со мной. Нет, нужно с ним встретиться. Обязательно. Только после непредвиденной разлуки мои чувства к нему немного поостыли. Значит, нужно встретиться и выяснить все до конца. Решить, нужны мне летние прогулки по Волге в обществе Алена или съездить на турбазу, как обычно, одной.

Я сбросила халат и начала одеваться. Сегодня я поеду на своей машине, а не на такси. Так что спиртное отпадает. Так мне проще будет оценить свои чувства. Я надела брюки чинос и кардиган. Под ним кобуру почти не было видно, но от прочей амуниции придется отказаться: в брюках только боковые карманы, которые сразу же оттопыриваются, если положить туда что-то толще носового платка.

Волосы я высушила феном и распустила по плечам. Теперь нужно убрать желтенькие тени под глазами, и я буду готова к встрече с представителем другой страны. Я села за стол, поставила перед собой зеркало, выложила из косметички тон и пудру и зажгла настольную лампу. Через десять минут нехитрый макияж был наложен, и я осталась довольна собой. Еще немного помады, и образ будет завершен. Вот так.

Я сложила все в косметичку и застыла посредине комнаты. Идти или не идти? Я немного постояла и решительно открыла дверь своей комнаты. Теперь нужно надеть плащ и отправиться на свидание с Аленом. Почему я не хочу его сегодня видеть? Что изменилось за последние два дня? Я стала умнее или у меня просто много дел?

Стрелки часов как будто не двигались. Я успевала, и это мне не нравилось. Почему?

– Женечка, ты уходишь? – тетя Мила вышла из своей комнаты. На ее лице была написана тревога. Она чувствовала, что я иду встречаться с французом.

– Я скоро вернусь, – ответила я и вышла, захлопнув за собой дверь. Спустившись по лестнице, я поняла, что не хочу встречаться с Аленом только по одной причине. По всем признакам у меня завтра должен быть трудный день, и мне необходимо хорошенько выспаться. Значит, свидание будет недолгим. Я постараюсь объяснить французу, что иногда моя работа требует жертв.

С этими мыслями я села в машину и поехала в центр, к фонтану «Одуванчик». Ален ждал меня на лавочке напротив автобусной остановки. Неработающий фонтан вызвал у меня ностальгию. Я вспомнила, как прошлым летом мы с Владом встречались у этого фонтана. Вспомнила белесые струи воды и тучи брызг, летящих на прохожих при каждом порыве ветра.

Я встряхнула головой, припарковала машину и пошла к Алену. Он увидел меня и еще издалека прокричал:

– Привет, Эжени, я здесь! – и махнул мне рукой, в которой был зажат небольшой букетик хризантем.

Я подошла к лавочке, взяла у Алена цветы и сказала:

– Спасибо.

Он рассыпался в комплиментах и предложил мне сходить в ресторан «Арена», что был неподалеку. Я стала отказываться, но он был настойчив и все-таки уговорил меня.

– С одним условием: я пью только сок, – сказала я, – завтра у меня трудный день, и я должна быть в хорошей форме.

– Хорошо-хорошо, Эжени, как скажешь, – он подал мне руку, и мы направились к ресторану.

У ресторана «Арена» была не очень хорошая репутация. Здесь можно было встретить людей без определенных занятий, добывающих деньги неизвестными путями. Возможно, воровством. Нередко в «Арену» заглядывали и уголовные авторитеты, но я здесь бывала только, что называется, по производственной необходимости. То есть когда охраняла клиента из числа людей с сомнительной репутацией.

Сам ресторан представлял собой большой зал, заставленный столами. При входе был гардероб, где мы с Аленом оставили верхнюю одежду и получили взамен жесткие кожаные номерки. Рядом с гардеробом примостился бар, в котором можно было встретить людей с улицы. В зал вела двойная дверь с толстыми стеклами, расписанными под витраж в русском стиле.

Я не знаю, почему Ален выбрал именно этот ресторан. Из-за цен, которые здесь были крайне низкими, или из-за незнания города. Я спросила его об этом, и получила неожиданный ответ:

– Женя, это ведь Проспект! – сказал француз с апломбом, и я поняла, что Ален просто не знает тарасовские рестораны.

Пройдя в зал, мы осмотрелись, и я указала на столик в глубине зала рядом с окном. Мы сели, ожидая официанта. Ждать пришлось долго, и я первая начала разговор.

– Ален, ты простишь меня за те восемнадцать непринятых вызовов?

– А их было восемнадцать, не меньше? – Ален лукаво улыбнулся. – Я тогда хотел сообщить тебе, что меня скоро отзывают. К сожалению, лето ты проведешь без меня, а я так и не искупаюсь в вашей Волге, – в его голосе появились печальные нотки.

– Когда ты уезжаешь? – спросила я участливо.

– На той неделе.

– Надолго? – я все еще не могла поверить, что мои худшие предположения сбываются.

– Совсем. Я возвращаюсь в Париж. Мое начальство решило, что представителю по культурным связям секретарь не нужен. Слишком дорого, – Ален поднял глаза, и я прочла в них такую глубокую печаль, что у меня предательски защекотало в носу.

– Давай не будем думать об этом, – попросила я, на что француз с восторгом согласился.

– Будем вести себя так, как будто у нас впереди целое лето и еще зима, – сказал он и улыбнулся мне так же широко, как при первой встрече.

Я возвращалась домой за полночь. Осторожно повернула ключ в замке, на цыпочках вошла в прихожую и, стараясь не шуметь, закрыла входную дверь. Тут свет в прихожей зажегся, и я на секунду зажмурилась, ослепленная после темноты коридора. Передо мной в ночной рубашке стояла тетя Мила.

– Пришла? – спросила она недобрым тоном.

– Пришла, – ответила я с вызовом.

– Опять француз?

– Он скоро уезжает.

– Я же тебе говорила, – ворчливо заметила тетушка. – С французами толку не будет. Найди себе нашего, русского. И что вас всех тянет на иностранцев? Медом что ли они намазаны? – тетя Мила прервала тираду и посмотрела на часы. – Тебе вставать в шесть часов, а ты до сих пор не спишь. Сколько можно себя насиловать? Есть хочешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда иди спать, – и тетя Мила исчезла в недрах своей комнаты.

Я облегченно вздохнула. Теперь можно не осторожничать и пойти на кухню выпить кофе. Я сняла ботики и плащ и отправилась варить кофе. Пока вода закипала, я думала о том, что буду скучать без Алена, и вспоминала события сегодняшнего вечера.

Конечно, Ален спросил, почему у меня под глазами «все цветет». Я сказала, что это издержки производства. Ален улыбнулся и посоветовал найти производство менее вредное.

– Тебе стоит подумать о смене работы.

Я ответила, что об этом не может быть и речи. Ален огорчился, долго доказывал, что работа телохранителем для девушки не подходит, но в конце концов согласился с моими доводами.

– Тебе очень трудно будет выйти замуж, – сказал он напоследок. – Мужчина не будет терпеть рядом с собой человека сильнее себя.

Я ответила, что буду искать очень сильного мужчину, но француз только покачал головой.

– Сильнее себя ты не найдешь, поверь мне.

Мне почему-то запомнились эти слова, и я стала вспоминать своих знакомых, которых я считала сильнее. К примеру, тот же Бодров. Сильнее меня? Конечно, сильнее. А еще умнее и опытнее. Но таких, как он, единицы. Остальных по сравнению со мной можно смело отнести к слабой половине человечества.

Но может быть, я слишком строга к мужчинам и принимаю за слабость другие черты характера? Или действительно у меня с моей работой нет времени анализировать характер потенциального партнера? Не знаю. Время покажет. А пока, Евгения Охотникова, тебе пора спать. Завтра придется встать не в шесть, как обычно, а в половине шестого. Чтобы к семи тридцати успеть к Анне. На сегодняшний день это важнее всего. Так что брось пока думать о личной жизни и бегом в кровать.