Йа робко поскрёбся в болтающуюся на верхней петле дверь:

– Можно войти?

– Заходи.

Специалист по регрессии замер на пороге. Юношу, стоявшего к нему спиной, окутывал яркий световой ореол. Ощутимый аромат чуда витал в воздухе, постепенно рассеиваясь вместе со Светом.

– Твой брат был ещё жив, я успел помочь ему.

Лёшка вышел в коридор и стал натягивать куртку. Йа, быстро скосившись на диван, последовал за ним:

– Ты успел помочь брату, а как же…

– Алю враг забрал.

– Погоди, Лёх! У мадам Добрэн для тебя какое-то послание. Она просила ничего не предпринимать, пока ты не выслушаешь её.

Лёшка поднял глаза, выжженные, как полуденное небо над пустыней, и коротко бросил:

– Прощай!

Входная дверь за ним захлопнулась. Йа не успел доковылять до спальни брата, как завибрировал входящий.

– Подъезжаю. Буду у вас через десять минут.

Йа приоткрыл щёлку в спальню. Француженка окинула взглядом комнату и охнула. Книги были свалены в груду, стеллаж разнесён в щепки, металлическая ножка торшера, скрученная в узел, сброшена на перевернутое кресло. От плафона не осталось даже клочьев. Плетёный коврик усыпали осколки, а пол и стены были заляпаны кровавыми сгустками.

– Что с твоим братом?!

– Помощь подоспела вовремя. Лёха расстарался, даже синячка ему на память не оставил. А о том, что сейчас с девочкой, я просто думать не могу.

В гостиной повисло тягостное молчание. Мадам Добрэн достала из чемодана подарочную упаковку коньяка. Йа разлил по фужерам:

– С воскрешением, Лазарь!

– Твоё здоровье, Ю, – кивнула француженка.

Все сделали по глотку.

– Ты передал Лёше то, что я просила?

Йа поперхнулся и долго откашливался, утирая слёзы.

– Передал. Но вряд ли он меня даже услышал. После того как проклятый киллер забрал Алю, Лёха стал ни к чему не восприимчив…

– Киллер её не забрал, – донёсся голос Ю.

Йа развернулся к нему так резко, что чуть не расплескал остатки коньяка:

– Как не забрал?!

– Когда, держа меня за глотку, он вломился в спальню, там никого не оказалось. Посмотри, на моей шее остались следы его пальцев? Кстати, не возражаю против ещё одной рюмочки. – Ю протянул брату пустой фужер. – Очень правильный напиток для воскрешённых. Как думаешь, Лёха умеет превращать воду в коньяк?

Не слушая его болтовни, Йа достал сотовый и нашёл нужный контакт. Послышался сигнал вызова.

– О чёрт! – простонал Йа. – Лёха оставил у нас свой смартфон! И как теперь его остановить?!

– От чего остановить?

– Парень же не знает, что Альки не оказалось в комнате. Я уверен, сейчас он разыскивает киллера! Ты видел гада… как думаешь, Лёха может с ним справиться?

– В решении математических задач наверняка, а в драке очень сомнительно. Красавец раза в два старше и…

– Какой, к чёртям собачьим, красавец?! Нашёл время шутить, Ю!

– Я не шучу. Может показаться бредом, но когда этот тип перестал прикидываться мадам Добрэн, то превратился… в Ермунганда!

Француженка побледнела. Йа выронил пустой фужер и в ужасе уставился на брата:

– Невозможно!

– Даже если это была маска, то отнюдь неслучайная, – вздохнул Ю. – Боюсь, у нашего гения против такого врага нет никаких шансов.

– Мы должны срочно найти Лёху! Парень совершенно один, случись что, даже помочь некому!

– Где ты предлагаешь его искать?

Мадам Добрэн указала на Лёшкин смартфон, валявшийся на полу:

– Вы говорите, на ребят напали, когда они были на чьём-то дне рождения. Давайте посмотрим, какие номера Лёша вызывал. Возможно, выйдём на кого-нибудь из их вчерашней компании.

Дождь не утихал. Вставив ключ в замок зажигания, Лёшка глянул направо. Совершенно автоматически: проверять, пристегнулась ли подруга, вошло в привычку. Вид пустующего пассажирского кресла вызвал острый спазм. Грудь разрывалась от боли, а вдохнуть не получалось. Тупо уставившись на откинутую спинку сиденья, Лёшка чувствовал, что смысл существования исчезает в пустоте…

Наверное, для кого-то месть может стать ведущим мотивом жизни, но не для него. Предположим, он убьёт врага. Что с того? Игра Первых – забота Хэммила. Его единственная задача состояла в том, чтобы сохранить свою названую сестрёнку, ещё вчера слабо дышавшую на сиденье справа. Он не справился, не уберёг её, потому что слишком поздно проснулся! Целых десять минут Йа не мог его добудиться! Довольно! Демоном Хунгара пусть занимается Хэммил в истинном образе. Ему остаётся лишь освободить Хэммила от себя. Дельце довольно противное, но несложное. Сейчас он поедет и купит длинный шланг. Затем найдёт местечко поглуше, подальше от города, наденет шланг на выхлопную трубу, просунет второй конец в окно, залепит скотчем щель, закроет все окна, двери и включит двигатель…

«Идиот! Демоны людей, обрывающих свою жизнь, попадают в Войд! Ты отправишь меня прямиком туда! Игра Первых закончится в пользу Хунгара!» Но вопли Хэммила не пробивались сквозь абсолютную глухоту того, кому они были адресованы. Парень смотрел на пустующее пассажирское кресло, боль разрывала его грудь, и не было ему дела ни до Войда, ни до игры Первых…

Впрочем, Хэммил его понимал, как никто другой. Вспомнились слова Алейн: «Мы являемся их сущностью. Если они – не мы, то кто же?» Мальчишка, собиравшийся надышаться угарным газом, наплевав на все последствия, был точной копией Хэммила! Демон внезапно понял гнев Аллара. Нерушимые узы должны быть только с богом! Теперь же отчаяние парня, войдя в резонанс с его собственным, грозило концом Света. И тогда Хэммил прокричал то единственное, что его воплощение было способно воспринять: «Искра Алейн не угасла! Твоя подруга жива!»

Лёшка вздрогнул. Мысль лихорадочно заработала: «Если бы Ермунганд собирался убить Алю, я нашёл бы в комнате труп. Но план у него иной. Ему нужен мой демон! Сейчас Хэммил с двойной силой ему не по зубам, значит, он снова попытается заманить его в ловушку. Аля с искрой Алейн будет наживкой! Нужно его опередить, чтобы второй раз не наступить на те же грабли!»

Несколько успокоившись, Лёшка начал приводить спинку сиденья в вертикальное положение. И вдруг заметил длинный светлый волосок, приставший к ткани обивки. Спазм в груди повторился. Дрожащими пальцами юноша снял волосок, обмотал вокруг левого мизинца и прошептал:

– Я найду тебя, Аль. Верь мне!

«Я найду твою искру, Алейн, – шептал в глубине подсознания Хэммил, – и верну тебе силу. Верь мне!»

Лёшка слышал своего демона и верил ему. Кому же ещё верить?

Недолгий день позднего октября переходил в унылый вечер. Дождь не прекращался. На газонах кучки пожухлых листьев готовились к погребению. Облысевшая на три четверти крона липы служила слабым укрытием от дождя. Конечно, разумнее было дожидаться в машине, но два въезда во двор перекрывали шлагбаумы. Чтобы не упустить «гетеру», Лёшка не первый час мок под липой напротив её подъезда. Таис не открывала. Либо её действительно не было дома, либо она опасалась с ним встречаться после вчерашнего. В отличие от ребят, строивших догадки, кто оказался метким стрелком, Лёшка точно знал, кто.

Когда языкастая брюнетка в клубе начала болтать про истинный образ, Хэммил включил «Око Первого». Ого! Х-демоны среднего уровня попадаются не каждый день! И сразу вслед за тем появление Хунгарова Первого! Случайное совпадение? Очень сомнительно. Лёшка просил подругу избегать «гетеры», поскольку не сомневался, что Таис поддерживает связь с Ермунгандом. Вчерашний перформанс полностью подтвердил его опасения: «гетера» послушно выполняла все указания этой сволочи!

Вне зависимости от причины, по которой Таис теперь не открывала, это значило лишь одно: в квартире-ловушке Ермунганда пока нет. Оставалось дождаться, когда появится либо враг, либо «гетера».

Девушка, подбежавшая к подъезду, с которого Лёшка не спускал глаз, была на полголовы ниже Таис и вдвое толще. Торопливо набрав комбинацию цифр, толстушка исчезла за дверью. Лёшка последовал за ней. Интересно, кому из близняшек срочно понадобилась Таис? И зачем?

Лифт, остановившись на восьмом этаже, постоял минут пять, снова двинулся вниз и выпустил всхлипывающую девушку. Сделав два шага, она ткнулась низко опущенной головой в Лёшкину куртку и испуганно вскрикнула.

– Лена, что-то случилось?

Временная соседка по парте вскинула на него глаза и аж отпрыгнула.

– Не бойся, это действительно я. Вот, смотри! – Лёшка расстегнул куртку и продемонстрировал джемпер Гагика как неоспоримое доказательство того, что он не оборотень.

– Лёша? – трясущимися губами прошептала Лена. – Что ты здесь делаешь?

– Хочу, как и ты, пообщаться с Таис. Почему ты плачешь?

– Соня… пропала.

– То есть как пропала?!

Лена коротко рассказала. Сёстры помогли Таис убраться в квартире после вчерашнего разгрома. Затем «гетера» пригласила их пообедать. Отправились в ресторан, поели. Перед тем как уходить, Лена заскочила в туалет.

– Когда я вернулась, их не было! Ни Сони, ни Таис! На вызовы ни одна не отвечает. Я примчалась сюда, Таис не открывает. Я уверена, что Соню похитили…

Лена зашмыгала носом. Лёшка достал из кармана отсыревший платок и протянул ей:

– Держи и успокойся. Скорее всего, вы просто случайно разминулись.

– Нет! Я спросила официанта, куда подевались мои спутницы. Он сказал: «Вы вышли все вместе. Втроём». Понимаешь?! Из ресторана вышли Соня, Таис и тот, кто вчера прикидывался тобой, а сегодня мной!

Лёшка вздрогнул. Затем, уставившись на свой мизинец, обмотанный золотистым волоском, пробормотал:

– Зачем, имея такой козырь на руках, похищать Соню?

– Не понимаю, о чём ты, – снова всхлипнула толстушка.

– Я тоже ничего не понимаю…

У Лены в сумочке зазвучал сигнал вызова. Быстро глянув на номер, девушка попятилась.

– Лен, ну, чего ты опять?! Кто звонит-то?

– Т-т-т-ы…

Лена нерешительно переминалась с ноги на ногу. Являться в гости к незнакомым людям было не в правилах их семьи. Но одноклассник крепко сжимал её руку, не давая возможности удрать. Когда же хозяин открыл дверь, у Лены глаза полезли на лоб. Коротышка! Ой! Двое! Одинаковые! Прямо как они с Соней!

– Куда она могла исчезнуть, Ю? – не тратя времени на приветствия, спросил Лёшка.

– Понятия не имею, – пожал плечами человечек со странным именем. – Факт в том, что, когда в мою спальню ворвался Ермунганд, девочки там не было. Эта неприятная неожиданность его огорчила, и он учинил небольшой погром, коему ты являлся свидетелем. Думаю, ей помогли скрыться. Не спрашивай, кто и как, – не знаю. Я убеждён в одном: оказаться в лапах Ермунганда – худший вариант из возможных. Любое другое развитие событий лучше. Поэтому, Лёх, порадуйся хотя бы чуть-чуть.

– Возможно, ты прав. Но радоваться, пока не отыщу её, не смогу.

– Вы говорите об Але, да? – догадалась Лена. – Она тоже пропала?

Коротышки встревоженно переглянулись.

– Мне не нравится слово «тоже». Кто ещё?

– Ленина сестра, – Лёшка указал на свою спутницу, – Соня. Обе вчера были с нами на дне рождения.

Мадам Добрэн настояла, чтобы мокрая одежда ребят отправилась в сушку. Лене выдала свой халат, а Лёшке, оставшемуся опять в одних трусах, пришлось довольствоваться пледом. Ю отварил традиционные пельмени, Йа приготовил чай с мёдом, лимоном и мятой. Завернувшись в плед, из которого торчали голые ноги, Лёшка уселся на ковёр возле журнального столика. С тарелкой пельменей на коленях он напоминал беженца в лагере миротворцев. Француженка и Лена расположились в креслах, а Несруки устроились на кожаном диване.

Поначалу Лена чувствовала себя ужасно скованно. Чужой дом, чужой халат, совершенно незнакомые люди. Однако окружающие были внимательны и заботливы. С высушенными волосами, утопая в мягком низком кресле, с чашкой душистого сладкого чая, девушка расслабилась. И только мысль о Соне не давала окончательно сомлеть от тепла и уюта.

Когда Лёшка управился с пельменями и поставил тарелку на журнальный столик, мадам Добрэн заговорила:

– В начале сентября я, как и три года назад, стала получать сигнал: «Danger». Он шёл отовсюду. Светящиеся вывески вспыхивали: «Danger». Автоответчик предупреждал: «Danger». Из телевизора неслось: «Danger». И каждую ночь я видела во сне Ермунганада. Думала, что схожу с ума. А день назад мне приснились вы с Алей. Вы держались за руки, а над вашими головами болталась, словно на сильном ветру, металлическая вывеска с очень острыми краями. На ней кроваво-красной краской было выведено: «Danger». Вдруг вывеска рухнула, разделяя ваши руки, вся краска с надписи выплеснулась на тебя, а облик Али потускнел и сделался почти невидимым. Я принялась вам названивать, но вы не отвечали. Моя тревога усилилась, и я взяла билет в надежде, что сумею вас найти. В самолёте я словно погрузилась в транс, моя рука фиксировала информацию. Это послание, адресованное тебе, Лёша. От кого – не знаю. Извини, другой бумаги под рукой не оказалось.

Лёшка развернул тёмно-бордовую салфетку, протянутую француженкой. Печатные буквы были плохо различимы на тёмном фоне, знаки препинания отсутствовали. Пришлось несколько раз перечитать каждую строчку, чтобы послание сложилось в целостный текст.

Впрочем, целостность не сделала смысл сообщения более понятным.

– Информация, полученная посредством открытого письма, обычно кажется полным бредом, – прокомментировал Йа выражение растерянности на Лёхином лице.

– Бредом не кажется, – пробормотал ответственный гений, – но я не понимаю…

– Да й-ка, – попросил Йа и, получив бордовую салфетку, погрузился в чтение.

Закончив разбирать каракули, вернул её Лёшке.

– Для открытого письма на редкость складно, словно дух Пушкина диктовал:

– Что ты сказал? – Чашка выпала из Лёшкиной ладони.

– Совсем сдурел, да?! – зашипел на брата Ю. – Парень и так весь извёлся, а ты ещё масло подливаешь в огонь!

Поняв, что ляпнул лишнее, Йа насупился:

– Извини, Лёх. Я имел в виду, что так же складно и туманно.

Но Лёшка, воспряв духом, воскликнул:

– Ты прав, Йа! Спасибо! Это же подсказка Хэммилу! Он наделён правом Первого! Я должен освободить его, и он найдёт ответ!

– Хэммил? – Мадам Добрэн с недоумением повернулась к Ю. – О ком это Лёша?

– О своём демоне, – шёпотом пояснил Ю.

Француженка невозмутимо кивнула, а Лена испуганно обвела компанию выпуклыми тёмно-карими глазами: уж не попала ли она в сумасшедший дом?!

– Йа, Ю, требуется ввести меня в глубокий гипнотический сон! Потом вы свободны, сидеть рядом не надо. Будить тоже. Я сам проснусь, когда управлюсь.

– А как же Соня? – вскричала Лена.

– Для начала нужно узнать, что с ней произошло. – Лёшка повернулся к девушке: – Этим займёшься ты. Я присоединюсь, как только закончу своё дело.

– Как я этим займусь? – чуть не заплакала толстушка.

– Ты должна будешь попасть в реальность Сони. Мадам Добрэн, объясните Лене, что такое живая память, а потом отправьте её в путешествие.

Погрузив Лёшку в гипнотический сон, Несруки оставили его в спальне, худо-бедно приведённой в порядок, и перешли на кухню.

– Сплошные загадки и ни одной мало-мальски разумной гипотезы, – пробормотал Йа, усаживаясь.

– У нас не было времени пораскинуть мозгами, – заметил Ю. – Зато теперь мы можем воспользоваться затишьем. Итак, с чего начнём?

– Что случилось с ребятами на этом чёртовом дне рождения, после которого все пропадают? Меня интересуют подробности!

– Внешние подробности опишет очевидец Лена, когда мадам Добрэн закончит её процесс. А не совсем внешние Лёха вкратце обрисовал. Если я правильно понял, к ним на праздник явился Ермунганд, и произошло столкновение демонических сил.

– Лёха бредил! Ты же знаешь его склонность к фантазиям! Прими во внимание, что накануне его пытались убить. Подобное событие надолго лишает душевного равновесия. Утром у него случился сильнейший припадок. Опять же Алька впала в летаргию. У парня психика ни к чёрту!

– Возможно, ты прав. И демоны – просто навязчивая идея, вызванная его расстроенными нервами. Но ты, братец, вроде собирался узнать, что за Гераклита из Эфеса упоминал наш юный эрудит?

– Греческий философ, жил примерно за пятьсот лет до нашей эры. Похоже, был мизантропом и презирал не только простых сограждан, но и мудрецов. Последние годы провёл как отшельник, питаясь подножным кормом. А перед смертью попросил извалять себя в навозе.

– Поразительно исчёрпывающие сведения! – усмехнулся Ю. – Тащи ноутбук, попытаемся откопать ещё что-нибудь.

Йа вышел и вскоре вернулся в сопровождении француженки.

– Пока Лена в процессе, с удовольствием посижу с вами.

– Мадам Добрэн, что вам известно о Гераклите Эфесском?

– Его считают одним из основоположников классической античной философии. Гераклита прозвали «тёмным» за афоризмы, которые можно трактовать как угодно. Почему ты спросил о нём, Ю?

– Лёха сказал, что Ермунганд явился, чтобы убить демонов, воплощениями которых являются они с Алькой. Когда мы попытались выяснить, о каких демонах речь, парень сослался на эфесского мудреца.

Йа, углубившийся в Интернет, поднял голову:

– Среди высказываний Гераклита я пока нашёл о демонах только одно: «Характер человека есть его демон». Ну, и перепевы: «Нрав человека – его демон», «Личность – божество человека».

– Может, Гераклит намекал, что гнусный характер превращает человека в демона, а прекрасный – в божество? – предположил Ю.

– Вряд ли! – рассмеялась мадам Добрэн. – «Демон» у Гераклита не противопоставляется «божеству». Эти понятия тождественны и означают нечто бессмертное, имеющее божественную природу. А характер, нрав и личность являются синонимами.

– Ну, и что с того? – не понял Йа. – Ни о каких воплощениях Гераклит не говорил!

– Я думаю, как раз это он и имел в виду, – возразила француженка. – Бессмертная сущность, названная Гераклитом «демоном», определяет личность того, в кого она воплощается.

– А ведь мы уже дискутировали на эту тему, – вспомнил вдруг Ю. – Когда после «Игры талисмана» обсуждали, почему сыновья Анбоды оказались столь разными, несмотря на общую наследственность и воспитание. И Алька с Лёхой в один голос утверждали, что у Фенрира и Ермунганда различные сущности. Правда, так и не объяснили, что следует понимать под сущностью.

– Гераклитовы «демоны» тоже ничего не объясняют! – желчно заметил Йа.

– Что такое архитектурный проект? – неожиданно спросила мадам Добрэн.

– План строения, – удивлённо ответили специалисты по регрессии. – А при чём тут…

– Верно, – не дала им закончить француженка. – Архитектурный проект – это чертёж, рисунок, макет, на основании которого будет построено сооружение. С помощью стройматериалов и строителей исходный замысел воплощается в жизнь. Теперь представьте, что материалы и строители одни и те же, а чертежи – разные. Что получится в результате?

– Кажется, я начинаю вас понимать! – воскликнул Ю. – Наследственность и воспитание – стройматериалы и строители? А «демон» – это архитектурный проект личности? Так?

Мадам Добрэн задумчиво кивнула:

– Совершенно верно, Ю. Только одно у меня в голове не укладывается… Как «демона» можно убить?

Лена выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Она с удовольствием потягивала чай, который в её чашку то и дело подливал Йа, и безостановочно хрустела печеньем. Заметив, что, кроме неё, никто не ест, толстушка покраснела, торопливо положила в коробочку печенье, которое не успела поднести ко рту, и смущённо спросила:

– Где Лёша?

– Он ещё не закончил свой процесс, – мягко ответил Ю и потянулся за печеньицем, выразительно глянув на брата.

Йа, повинуясь беззвучному намёку, тоже поспешно сунул в рот печенье.

– Лёша надеялся, мне удастся выяснить, что произошло с Соней. Но кажется, я просто проспала целый час, – расстроенно пробормотала Лена.

Мадам Добрэн покачала головой и тихо произнесла:

– Навьявьправь.

Девушка вскрикнула, словно на неё выплеснули ведро ледяной воды. Выпуклые тёмно-карие глаза наполнились слезами.

– Соня!

– Ты всё-таки выяснила, что с ней?

– Её похитил вчерашний маньяк!