Дворники работали на полную мощность и всё равно не справлялись с дождём и ветром. Лёшка включил печку, чтобы Алька не мёрзла. Хотя она не жаловалась на холод. Ни на что не жаловалась, ни о чём не просила. С нарастающим беспокойством Лёшка поглядывал на подругу, устроенную с помощью ребят на откинутом переднем кресле. В прошлый раз после клубной вечеринки, когда проявился её истинный образ, Алька тоже не сразу пришла в себя. Однако тогда она почти всю дорогу проспала, дыша глубоко и спокойно. Теперешнее беспамятство не походило на сон. Что же с ней?! Но думать сейчас он был не в состоянии: перформанс выжал все его силы. И машину-то вёл на автопилоте, поэтому не замечал, что от самого генеральского дома за его старенькой «хондой» следует чёрный «лэндровер» с погашенными фарами.

Добравшись до места, Лёшка остановил машину напротив подъезда, выбрался под ливень и, опустившись прямо в лужу на одно колено, стал вытягивать Альку на себя. Затем, напрягшись, поднялся. Донёс-таки подругу до входной двери, хотя едва не растянулся в луже перед самым подъездом.

– Помочь? – вежливо предложил кто-то сзади.

Лёшка оглянулся. Низкорослый азиат в комбинезоне рабочего, нанятого для уборки дворов, услужливо улыбался.

– Набери код, – попросил юноша, – и если не трудно, вызови лифт.

– Совсем, совсем не трудно.

Рабочий набрал продиктованные ему цифры, придержал дверь, пропуская парня с ношей, и нажал кнопку вызова. Когда подъехал лифт, спросил:

– На этаж помочь?

– Справлюсь сам. – Лёшка нажал кнопку нужного этажа. – Спасибо за помощь.

– Какая это помощь? Совсем не трудно!

Едва в лифте начали закрываться двери, как добровольный помощник взлетел по лестнице на четвёртый этаж и притаился возле входа на площадку. Лифт неторопливо выпустил пассажиров. Сделав несколько шагов к металлической двери межквартирного тамбура, парень прислонился спиной к стене, перевёл дух и нажал кнопку звонка. Через несколько секунд ему открыли.

– Йа, только глянь, этот отрок продолжает расти! Когда мы встретились впервые, он был чуть выше тебя, то есть с меня, а теперь ты ему по пояс! Лёх, ну, чего ты всё таскаешь девочку на руках, она с тобой ходить разучится. Правда, Аль? Спишь, что ли?

– Ты заткнёшься? Не видишь, парень еле стоит. Заходи, Лёх.

Дверь за ними захлопнулась.

Чернорабочий выскользнул из своего укрытия, крадучись, подобрался к двери, выудил из кармана комбинезона блокнот, записал номер квартиры и спустился по лестнице. Поковырялся отмычкой в хлипком замке почтового ящика с тем же номером и достал корреспонденцию. Рекламный мусор засунул обратно. Письма спрятал в карман. Ловко закрыл замочек и покинул подъезд. Под неутихающим ливнем добежав до «лэндровера», забрался на водительское место и достал сотовый:

– Я узнал, где они, Ермунганд.

Уложив Альку на диван, Лёшка без сил опустился на пол рядом.

– Ты бы разделся, – возмутился Ю. – От твоей куртки диван промокнет. Между прочим, Але на нём ещё спать, а впоследствии и мне.

– Не шуми, парень заснул.

– То есть как заснул?! Во всём мокром? Сидя? Не нравится мне это! Что Лёха тебе сказал, когда позвонил?

– Попросил о ночлеге. Дескать, возвращается с подругой со дня рождения и не в форме. Я решил, ребятки перебрали с непривычки и стесняются предстать перед родителями.

Братцы принялись стаскивать с гостей вымокшие куртки.

– Чёрт, Лёхины джинсы все в крови! – воскликнул вдруг Ю.

– У Альки на одежде пятна тоже не от вина, – хмуро пробурчал Йа. – Весёленький у них был день рождения! Надо бы раздеть ребят и осмотреть.

По счастью, телесных повреждений у своих юных друзей Несруки не обнаружили. Хотя красно-бурые разводы на Лёшкиной коже наводили на очень неприятные размышления.

– Ладно, – вздохнул старший специалист по регрессии, – тащи пледы и подушки. Для Лёхи расстелим на полу спальник. Шмотки их – в стирку.

– Эх, ведь жили три года спокойно, – сокрушённо покачал головой Ю.

К утру дождь слегка поутих. Братцы ещё раз деликатно постучали в дверь, за которой оставили гостей, и, не дождавшись ответа, вошли в спальню. Лёшка в одних трусах сидел на краю диванчика, склонившись к укрытой пледом подруге. Было очевидно, что со вчерашнего дня Алька даже не шевельнулась. Хозяева переглянулись. Йа прокашлялся, но реакции не последовало.

– Что с Алей? – не выдержал Ю.

Лёшка медленно повернулся. Круги под запавшими глазами казались почти чёрными на бледном лице. Веки покраснели, словно он проплакал всю ночь. В отрешённом взгляде – пустота.

Йа сбегал в ванную и принёс Лёхины джинсы и неизвестно с кого снятый джемпер. Гость с недоумением уставился на протянутые вещи.

– Что с Алей? – тихо повторил вопрос брата Йа, когда парень всё же оделся.

Тоскливое молчание.

– Пока он в таком состоянии, с ним разговаривать бесполезно, – шепнул Ю.

– Так не пойдёт, Лёх, – насупился Йа. – У тебя поза бессилия и капитуляции! Сядь и выпрями спину.

Он пододвинул стул, юноша механически пересел.

– Закрой глаза и сконцентрируйся на дыхании. Молодец! Теперь сделай дыхание более интенсивным. Дыши без пауз! Получится не сразу, могут появиться неприятные ощущения. Не останавливайся! Когда попадёшь в ритм, сосредоточься на вопросе, как помочь Але. Ответ придёт!

Дышать так, как требовал Йа, оказалось непросто. Лёшку бросало то в жар, то в холод, плечи отяжелели, словно на них навалился весь небесный свод. Но он не останавливался. А когда попал в ритм, сознание опрокинулось в демона.

Хэммил не сразу понял, что угодил в западню. Такую же, как та, что убила демона Аллара в прошлой игре Первых. Как рассказывал куратор, ловушки Хунгара были разбросаны по всем пригодным для жизни мирам. Тёмная энергия в них совершенно не осязаема и действует очень специфично, разрывая связь между А-демоном и его воплощением. Воплощение гибнет, а ошеломлённого разрывом А-демона тёмная энергия утаскивает в Войд. А-демонов нижних и средних уровней ловушки пропускают, как рыбацкие сети мелочь. Если же распознают демона первого уровня, то действуют почти мгновенно и только на него. Слушая куратора, Хэммил не предполагал, что придётся всё это испытать на себе.

Пока Ермунганд заставлял компанию расстреливать «мишень», Хэммил пытался вырваться из-за быстро растущих слоёв тёмной энергии и кое-как поддерживал своё воплощение на ногах. Отрезанный от него, парень не мог шевельнуться, а Хэммила утаскивало всё дальше. Когда выстрел пробил парню печень, у Хэммила совсем ослабла связь с ним. И вдруг нежданная помощь! Алейн!

Жемчужный луч, пронзив все слои тёмной энергии, выбросил в Хэммила свою силу. Хэммил вырвался из западни и ударил по врагу. Впрочем, вряд ли демону Хунгара нанесён серьёзный ущерб – Хэммилу было не до того, его воплощение умирало. Он успел исцелить парня и, упрочая истощённую связь, слился с его сознанием.

Теперь пришло страшное осознание произошедшего: ему отдана вся сила Алейн! Вся, без остатка! Это значит… Ничего не значит! Искорка должна остаться! Крошечная жемчужная искорка! Он найдёт её!

Хэммил достиг Садов Аллара.

– А-ле-е-йн!

Звать бессмысленно, Алейн не может откликнуться, но не звать Хэммил не мог. Он обшарил всю раковину световой вселенной виток за витком – тщетно! Значит, искать нужно в другом месте! Хэммил вылетел в сумеречное пространство за пределами Садов.

– А-ле-е-йн!

Чёрная клякса, замаравшая нежную пастель ранних сумерек, была ещё далеко, а в сознание вползал знакомый издевательский смех:

– Потерял кого?

Хэммил начал уплотнять Свет, сжимая совокупную силу, свою и Алейн, в кулак. Очень горячий и яркий. Всё! Сейчас он убьёт ненавистного врага!

– Я прихватил последнюю жемчужинку с собой! Ищи её в Войде!

Сила Хэммила рассеялась в пустоте безнадёжности. Опоздал! Алейн больше нет…

– Он лжёт!

Демон не мог понять, чей это вопль.

– Это твой кошмар, Хэммил! Аля жива, искра Алейн в ней!

Хэммил вдруг догадался, кто обращается к нему. Тот, с кем раньше говорил лишь он!

– Аля жива, – голос упал, – но долго не протянет. Ты можешь помочь ей, Хэммил?

– Твоя подруга станет прежней, если к Алейн вернётся сила. Но в воплощённой форме я силу передать не могу.

– То есть… я должен умереть?

Повисла долгая пауза. Наконец демон мрачно ответил:

– Я сумею вернуть Алейн силу лишь в Белом конусе Аллара. Смертным туда доступа нет. Умереть придётся не только тебе. Твоей подруге тоже.

Свалившись со стула, Лёшка метался по полу, словно в горячке. Его затылок бился о паркет, тело выгибалось дугой, пальцы то сжимались в кулаки, молотившие об пол, то разжимались. Несруки с обеих сторон попытались прижать к полу его плечи и тут же полетели в разные стороны.

– Чёрт! У него припадок!

– Держи ему голову, Ю! Лёх, возвращайся!

Внезапно парень успокоился.

– Он выходит из процесса, Ю! Принеси ему сладкого чаю.

Чай пошёл на ура! После того, как Лёшка осушил второй бокал, Йа заявил тоном, не терпящим возражений:

– Сейчас, Лёх, ты отправишься в душ. Прости за откровенность, но ты грязен настолько, словно явился не со дня рождения, а с живодёрни. Поэтому для начала ты помоешься. Потом съешь пельмени, которые любезно сварит Ю, и выпьешь чашку крепкого кофе. Сдаётся мне, твой растущий организм давно не получал калорий. С человеком, который падает со стула, говорить не о чем.

Парень молча кивнул.

– Ты совсем утратил речевую функцию, Лёх? – проворчал Ю, забирая бокал.

– Спасибо за приют, – разлепил губы Лёшка. – Пожалуйста, пока я моюсь, не отходите от Али! Не отвечайте на звонки, эсэмэски, мэйлы, никому не открывайте дверь и не выходите из дома.

– Тяжёлая форма паранойи, – поставил диагноз младший из братцев, когда Лёха скрылся в ванной. – Надо позвонить мадам Добрэн, пусть посоветует хорошего психотерапевта.

– Прежде узнай, что случилось с ребятами, – возразил Йа. – Но сначала свари пельмени.

Лёшка ел, сидя на полу, привалившись спиной к диванчику, на котором лежала Алька. Когда гость покончил с завтраком, Йа спросил:

– Ты узнал, что с Алей и что нужно сделать?

– Да.

– Уже немало.

– Мало! Это сделать невозможно.

– Давай по-порядку, Лёх! Скажи, что нужно сделать, и вместе мы придумаем как.

– Хэммил должен возвратить Алейн силу.

Йа и Ю растерянно переглянулись:

– Кто такие Хэммил и Алейн?

– Демоны.

– Ты имеешь в виду злобных духов из преисподней? – уточнил Ю.

Лёшка покачал головой:

– Демоны в Гераклитовом смысле. Гераклит, мудрец из города Эфеса. Жил в пятом веке до нашей эры. Или в шестом… точно не помню.

– Твой припадок походил на одержимость демоном, – заметил Йа, которого демоны и мудрецы интересовали в последнюю очередь, в отличие от насущных вопросов. – Ваша одежда была в крови.

– Напал посланец Хунгара.

Ю побледнел:

– Снова этот тип?! Но у вас больше нет талисмана!

– Нет, Ю, другой. Его цель – не завладеть талисманом, а убить Хэммила и Алейн.

– Опять ты о демонах! – поморщился Йа. – Неужели нельзя по-человечески рассказать о том, что произошло с вами!

– Это взаимосвязано, – устало ответил Лёшка. – Мы с Алей – воплощения Хэммила и Алейн. Аля сейчас едва дышит, потому что её демон пришёл на помощь моему и отдал ему свою силу. Иначе посланец Хунгара нас убил бы. Чтобы Аля очнулась, Хэммил должен вернуть Алейн силу. Но сделать это…

Внезапно парню в голову пришла какая-то идея.

– Я должен ещё раз поговорить с Хэммилом! У меня получилось, когда вы заставили меня дышать тем необычным способом! Попробую ещё раз!

– Только не здесь, Лёх! – заволновался Ю. – Нечего нашей принцессе присутствовать при твоих припадках! Пошли в гостиную, там толстый ковёр. В случае повторения одержимости меньше риск, что ты вышибешь себе мозги.

– Хорошо. Но один из вас должен постоянно находиться рядом с Алей! И никаких контактов с внешним миром! Если случится что-то непредвиденное, немедленно выводите меня из процесса! Запомните, этот посланец Хунгара – не охотник за талисманом! Он намного сильнее и коварней!

– Если Аля умрёт, ты не найдёшь искру Алейн! Спасти их можно только вместе! Слышишь меня, Хэммил?

Разрозненные пятна света, проносившиеся перед закрытыми глазами, слились в яркую белизну, заполнившую собой всё поле внутреннего зрения. Потом Лёшка услышал:

– Мы пришли проститься, куратор. Нам пора на Берег Забвения.

Появился контур высокого, сутулого мужчины, рябящий беспрерывным движением золота и оникса.

– У тебя первый уровень, Хэммил, твоё забвение не продлится долго. Когда твоё воплощение войдёт в сознательный возраст, ты пробудишься. Я не смогу держать с тобой связь, но в этом семестре один из старших демонов Ашмара воплотится на Йот. Если возникнет критическая ситуация, отыщи его и передай мне весть. Возможно, я сумею помочь.

Лёшка погрузился в забытьё, не поняв, считать ли это ответом Хэммила.

Хэммил включил «Око Первого». Отыскать демона Ашмара среди семи миллиардов спящих демонов было сложнее, чем иголку в стоге сена. В основном Хэммил видел бесцветных нулей, изредка замечал тусклое мерцание А-демонов и грязные лужи Х-демонов. Спали все: одни беспробудно, другие просыпаясь время от времени и снова впадая в дрёму. Полностью пробуждёнными на Йот были лишь Первые – Хэммил и его враг.

Демон Ашмара обнаружился в самолёте. Хэммил опознал его по застывшим жёлто-серым пятнам, напоминавшим костюм Арлекино. Собрав свой Свет, рассеянный во время поисков, Хэммил завис над спящим и пощекотал лучом:

– Доставь А-куратору весть! Алейн удалось передать мне силу. Воплощение и искра Алейн на грани гибели!

Пятна потекли ленивыми полосами и вновь застыли.

– Да очнись же ты!

– Ну, чего ты шумишь? – сонно пробормотал демон. – Доставил. Удалось передать силу. Воплощение и искра на грани гибели.

– Когда куратор получит весть?

– Уже получил. Ты отстанешь от меня, изверг?

Завибрировал сотовый, и старший специалист по регрессии напрягся. Но звонок исходил от единственного человека, которому Йа при нынешних обстоятельствах был готов ответить.

– Рад вас слышать, мадам Добрэн!

– Аля и Лёша в большой опасности! – встревоженно сообщила француженка.

– Не волнуйтесь, они у нас дома.

– Что с ними? Впрочем, не рассказывай по телефону!

Мой самолёт уже совершил посадку.

– Извините, мы не можем вас встретить. Лёха просил нас не выходить.

– Скинь адрес, я возьму такси.

Не успел Йа отправить эсэмэску с адресом, как телефон ожил снова.

– Йа, мне передали послание для Лёши! Попроси его ничего не предпринимать, пока он меня не выслушает!

– Хорошо, мадам Добрэн. Когда будете подъезжать, позвоните мне ещё раз.

Йа заглянул в спальню и поманил брата, дежурившего подле Альки:

– Прилетела мадам Добрэн с каким-то посланием для Лёхи.

Несруки прошли в гостиную.

– Не пора его выводить? – спросил Ю, глянув на Лёшку. – Парень в процессе уже около двух часов.

– Он просто спит. Вчерашний вечер у него выдался беспокойным, ночка и утро тоже. Когда позвонит мадам Добрэн, я его разбужу.

Раздался звонок в дверь. Прежде чем броситься открывать, Ю заскочил в гостиную и радостно сообщил брату:

– Это мадам Добрэн! Наконец-то добралась!

– Я же просил её позвонить ещё раз, как подъедет, – проворчал Йа.

– Вот уж не думал, что паранойя передаётся воздушнокапельным путём, – фыркнул Ю. – Ты заразился от Лёхи! Буди парня!

Младший специалист по регрессии поспешил в прихожую и распахнул перед гостьей дверь:

– Здравствуйте, мадам Добрэн! Вы очень вовремя!

– Привет.

Ю слегка опешил – привычнее звучало бы: «Бонжюр».

– Вы без багажа?

– Ожидаешь презентов? – усмехнулась француженка.

Вообще-то, ни разу на памяти Ю мадам Добрэн не прилетала без подарков. Но сама постановка вопроса обескуражила его ещё сильнее:

– Нет, просто меня удивило отсутствие чемоданов. Вы всегда прихватываете минимум пару.

– Их забыли погрузить, доставят следующим рейсом.

Гостья сделала шаг вперёд. Хозяин, топтавшийся на пороге, отступил:

– Лёха сейчас выходит из процесса и расскажет вам…

– Где его подружка? – перебила француженка.

Ю ощутил, что бастионы его легкомысленного оптимизма рушатся под напором мировой паранойи. Мадам Добрэн никогда бы не назвала свою любимицу «его подружкой»! И запах! Не тонкий аромат жасмина, а резкий мужской парфюм! Специалиста по регрессии сковал страх.

– Боишься? – издевательски протянула «мадам Добрэн».

Не успел Ю и глазом моргнуть, как вместо изящной женщины перед ним предстал высокий мужчина в чёрном плаще. Кого-то этот зловещий красавец здорово напоминал… Не может быть! Что за бред?! Ю попятился.

Рука незнакомца рванулась вперёд, как атакующий удав, и сдавила его горло.

– Не рыпайся, карлик! В последний раз спрашиваю: где эта сучка?

Полузадушенный Ю махнул в сторону гостиной. Пронзительные глаза с вертикально вытянутыми зрачками впились в его лицо.

– Ай-яй-яй! Разве тебя не учили в детстве, что врать нехорошо?

– Давай, Лёх, просыпайся! Уже десять минут тебя тормошу! Ты ведь просил разбудить, если что…

– Что?! – Лёшка открыл глаза. – Аля очнулась?

– Нет, кое-кто приехал! Сейчас увидишь…

Парень подскочил, точно его тело было сжатой пружиной, и стремглав бросился из гостиной.

– Честное слово, братец прав! – вздыхал старший специалист по регрессии, ковыляя следом. – У тебя самая настоящая паранойя!

Лёшка застыл у входа в спальню.

– Да пройди ты, Лёх! Чего встал как пень? Проход мне закрываешь.

– Не входи, Йа, и не смотри. Ступай на кухню и жди. Я сделаю всё, что в моих силах.