Благодарности

Работа над этой книгой заняла десять лет. Закончить ее – и остаться в живых – мне помогли люди, чьи имена будут названы ниже.

Никто не понимает отца Алекса и его мир лучше, чем мой многострадальный литературный агент Дженнифер Джоэл из литературного агентства ICM. Дженнифер десять лет кряду не только читала все четыре тысячи черновых страниц «Пятого Евангелия», но и писала к ним комментарии, и более десяти раз прошлась по окончательному варианту романа. Когда же разразилась катастрофа и мой первоначальный договор с издательством был аннулирован, Джен встретила самый неприятный за последние годы кризис на издательском рынке, располагая лишь незаконченной рукописью и решимостью бороться за мое выживание. Она отложила деловые поездки и отменила семейные отпуска. Она проезжала сотни миль, чтобы навестить меня дома, поскольку не хотела отказываться от этого романа и его преступно медлительного автора. Пусть кто-нибудь попробует найти другого литературного агента, который вкладывал бы в книгу столько сил!

Джофи Феррари-Адлер из издательства «Саймон энд Шустер» принял меня, когда я, увязший на восемь лет в романе, был подавлен и полон скепсиса. Джофи не был ко мне строг, но он дал именно то, в чем я нуждался: свободу заниматься тем, что у меня лучше всего получается; мудрость, чтобы исправлять сделанное плохо; и полную откровенность, помогающую отличать одно от другого. Его заразительная любовь к своему делу заставила меня заново поверить, что мир книг – это мир радости, мир, который приятно называть родным.

Важный вклад в создание книги внесли священники, знатоки канонического права и профессора теологии. Безусловно, ни один институт на земле не имеет бóльших причин усомниться в мотивах писателей, чем католическая церковь, но, к своему удивлению, я щедро получал поддержку на каждом шагу: преподаватели семинарий, церковные юристы и видные католические ученые не только подробно отвечали на мои вопросы, но порой без утайки рассказывали о жизни в Ватикане. Особая благодарность отцу Джону Кастеру за бескорыстную помощь в понимании восточного католицизма и жизни восточнокатолического священника в Риме; Маргарет Чалмерс и отцу Джону Чалмерсу за консультации по уголовным делам в рамках канонического права – тема не получила полного освещения на этих страницах, но без их всесторонней поддержки я бы совершенно увяз в этом вопросе; и Джону Байнроу Кюнеру, который уже учился у папского латиниста, когда в университете мы читали Августина и Игнатия Лойолу; он безжалостно правил мой греческий и латынь.

Многие новомодные технологии не дали поиску материалов, длившемуся годами, затянуться еще на десятки лет. Особой признательности заслуживает Google, за богатство инструментов, которые он дал в руки исследователям. Владея только английским и французским, я был вынужден сканировать имеющиеся у меня книги на иностранных языках, а потом прогонять их через Google Переводчик. Почти каждый день я пользовался Google Книгами, отыскивая в них драгоценные знания о древнем христианстве, старые бедекеровские путеводители по Италии и Папскому государству и редкие книги об облачении духовенства. Google Карты помогли мне понять устройство Ватикана более подробно, чем любая книга в моей обширной библиотеке, и при этом следить за ходом бесконечных строительных проектов города-государства. Относительно недавно появившаяся функция просмотра улиц сделала возможным устраивать в хорошем разрешении прогулки по Ватикану и Кастель-Гандольфо.

Также большой благодарности заслуживают газеты – и прежде всего «Нью-Йорк таймс», – которые на протяжении последних десяти лет мужественно переводят свои архивы в цифровой формат. На этих старых страницах я обнаруживал удивительные, иногда совершенно потрясающие сведения о Ватикане.

Джонатан Цзэ, который семнадцать лет назад позволил оформиться идее, легшей в основу «Правила четырех», стал одной из первых жертв бесконечных родовых мук этого романа. Долгие месяцы Джонатан помогал мне разыскивать информацию для сюжетной линии, и вдруг на его глазах материал повел меня в другом направлении. Но несколько лет спустя Джонатан вновь благородно выступил в роли моего вдохновителя; благодаря ему в моем уме сложились финальные сцены «Пятого Евангелия». Мало существует более важных для писателя ценностей, чем творческое сотрудничество, и одна из таких ценностей – крепкая дружба.

Дасти Томасон – крестный отец этой книги. Еще до публикации «Правила четырех» мы с ним провели неделю в Греции, собирая материал для продолжения, которое планировали написать вместе, но ни один, ни другой не представляли, что действие будет происходить в Ватикане. Жизнь внесла свои коррективы, и мы очутились на разных берегах, работая над самостоятельными проектами. Но все же Дасти помог мне справиться с бесконечными черновыми вариантами романа – и через selva oscura, в который они завели. И самое главное, на восьмой год этого процесса, когда мне казалось, что книга не удалась, и моя семья погружалась в пропасть, думать о которой я до сих пор страшусь, Дасти не допустил, чтобы мы страдали. Он спас людей, которых я люблю, и сделал это из одной любви ко мне. Даже тридцатилетняя дружба, наполненная проявлениями необъяснимой доброты, не подготовила меня к получению такого подарка. Любой благодарности здесь будет недостаточно. Даже когда я пишу эти слова, у меня слезы подступают к горлу.

Последняя благодарность – самая трудная. В мире полно писателей, считающих, будто идут на крупные жертвы ради искусства. Но муж и отец, который обрекает на эти жертвы свою семью, либо бессердечен, либо глуп. Начиная с 2006-го я каждый год считал, что подхожу к завершению книги. Какая бы ни возникала трудность – бесконечные исследования, переплетающиеся сюжетные линии, попытка заставить голос Алекса зазвучать как на до, – казалось, что решение вот-вот найдется. На девять лет я устро ил своей семье весьма незавидную жизнь. Моя жена не лишала меня оптимизма, но она знала правду. А когда худшее наконец пришло и нанесло удар из-за угла, именно она подняла меня и дотащила до финишной черты. Я не встречал другого человека, которого бы меньше занимали материальные блага или перспектива их потерять. Я не знаю больше никого, кто изо дня в день показывает, что любовь – и вправду самое главное в жизни. Я отдал этому роману все, что у меня было. Но она отдала ему еще больше. Поэтому книга начинается и заканчивается именем Мередит.