ГЛАВА 10

— На по-о-омощь! Помогите! Человека убили-и-и!..

Старший по караулу Дибс, всего полчаса как прикорнувший возле жарко натопленного очага, испуганно вздрогнул и поспешно открыл глаза.

Что такое? Что стряслось? Неужто эта жирная свинья Ликис, налакавшись пива, снова промахнулся мимо дырки и провалился в сортир? Или какой-то недоумок попался в постели Блудливой Марты, а теперь улепетывал от ее разъяренного мужа? Баба-то она справная, есть за что подержаться, только характер подкачал. Да мужик у нее совсем тупой. Намедни руку одному из ребятишек сломал лишь за то, что голодный ребенок пытался стащить со стола кусок горбушки. Крику тогда было!.. А уж сколько зубов он повышибал ухажерам своей охочей до мужиков женки, и вовсе не счесть.

— А-а-а! — снова донеслось откуда-то издалека, так что старшина подскочил на месте. Внизу что-то яростно загрохотало. — На помощь! Кто-нибудь! Да проснитесь же, лентяи! Человеку плохо!

Дибс ошалело моргнул, запоздало сообразив, что кто-то стучится, вернее, ломится в запертые ворота замка. С грохотом опрокинув попавшийся под ноги табурет, он выскочил из караулки, по пути пристегивая ножны к поясу.

Кого там еще демоны принесли? Только все наладилось, его светлость за заслуги пожаловал старому солдату небольшой уголок, где можно было и ночь скоротать, и покладистую вдовушку туда пригласить. Он даже понадеялся, что сегодняшняя ночь, как и три предыдущие, пройдет спокойно, а тут — нате вам! Явился какой-то упырь, шум подымает.

— Эй! — грохот во дворе усилился, и Дибс заторопился, боясь, как бы хозяин не проснулся и не осерчал. Караульным небось лень задницу от топчанов оторвать, а его-то герцог точно взгреет за недосмотр. — Э-ге-гей! Вы что там, передохли?! Хамелеонка, что ль, в замке гостит?!

На смотровой площадке, поняв, что от неудобного гостя так просто не отделаться, перестали прикидываться глухими и, грохнув сперва смотровым оконцем, а затем и дверью, лениво осведомились:

— Те чё надо, малой? Совсем спятил — орать под окнами его светлости? Давно плетьми не секли?

— Что?! — воскликнул чей-то незнакомый голос, молодой, звонкий. — Да у меня тут человек загибается, а вы, демонов хвост тебе в глотку, развлекаетесь!

— Пшел вон, сопляк, — так же лениво цыкнул невидимый стражник и смачно сплюнул с башни. — До утра открывать не велено. Приказ герцога.

— К демонам твой приказ! — окончательно разорался мальчишка. — И тебя вместе с ним! У меня тут раненый! Я его два часа на себе пер не для того, чтобы ты тут сплевывал нам на головы!

— Заткнись, ублюдок! — рыкнул второй голос, побасовитее, не подозревая, что гулкое эхо исправно доносит до старшины каждое слово. Ох, кажется, это придурок Мартин выглянул. Сейчас что-то будет. — А то спущусь и поперек спины вытяну, чтоб рот зазря не разевал!

— Да спускайся уже быстрее, идиот! — надсаживая горло, заорал в ответ дерзкий мальчишка. — Давно вас жду не дождусь! Все кулаки отбил о ворота!

— Смотри, допросишься! Точно спущусь!

— Да пошел бы ты демону в…

Куда именно направил обладатель звонкого голоса муженька Блудливой Марты, Дибс толком не расслышал, потому что в этот момент старательно пыхтел, забираясь но узкой лестнице и проклиная ее крутизну на пару с собственными больными коленями. А вот подчиненный, кажется, расслышал прекрасно — до старшины донесся утробный рык, наверху что-то с металлическим лязгом упало, а следом послышался топот тяжелых сапог.

— Вот баран, каждый раз ведется как малой, — устало вытер лоб Дибс и, набрав побольше воздуха в грудь, что было мочи заорал: — А ну, все по местам, дармоеды! Обратно на площадку! Живо! И за магом чтоб сгоняли! Бегом! Не то четвертую!

Права казнить у него, конечно, не было — на то лишь у герцога есть высочайшее разрешение, но дурного Мартиного мужика, как и взбешенного быка, можно было остановить только двумя способами — ошарашить его либо смачно заехать оглоблей в лоб. Оглобли под рукой у Дибса, к сожалению, не нашлось, так что пришлось срывать голос.

— Что тут у вас? — требовательно просипел он, свирепо глянув на здоровенного мужичину с раскрасневшимся от гнева лицом и злобно сверкающими глазами. — Кто орал?

— Дык… это… упырь, господин старшина. Раньше они все девками прикидывались, пока стрелами не забросали, а сегодня вдруг один в виде мальца объявился, понимаешь, и давай блажить под стеной.

— Господин начальник караула! — словно почувствовал присутствие начальства, мгновенно поменял тон нетерпеливо подпрыгивающий внизу мальчишка. — Господин начальник караула! К вашей совести и сердцу взываю! Не нежить мы! Люди! Помогите!

Старшина Дибс вздохнул и, свесившись между каменных зубцов крепостной стены, посмотрел вниз. Темень там дикая, ничего толком не видать, а жечь факелы окромя как на дозорной площадке не позволяли. Мало ли где искра проскочит? Или ветром пламя кинет на деревянные створки? Потому старшина разглядел лишь бледное пятно рубахи, маячащее возле самой стены, да что-то крупное, смутно похожее на человеческое тело, неподвижно лежащее рядом.

— Чего тебе, горлопан? — неохотно спросил старшина, тщетно пытаясь различить хоть что-то. — Кто таков? Откуда?

— Хаська я, — громко шмыгнули носом в темноте. — Хаська Рыжий. В дальнем селе живу. Мамки нет, батька в том месяце от лихоманки помер, вот я и подался к дядьке. А он милорду герцогу служит. Крохобором кличут. Может, слышали? Он тут у вас жратву на барский стол доставляет.

— Не жратву, а кушанья благородным господам, — хмуро поправил старшина.

— Дак я ж то и говорю — жратаньку и выпивку он вам, значит, регулярно привозит!

— Есть такое дело, — вполголоса буркнул кто-то из стражников. — Вино для хозяина из города доставляет. Свояк он управляющему нашему, вот и пускают его в замок. Я эту сволочь хорошо знаю: здоровенный бугай, косой и вечно пьяный. Да еще жадный, зараза, без меры — за жалкий стаканчик из своей бочки удавится. За то и кликуху ему дали.

— Разговорчики! — прикрикнул на своих Дибс. — А ты малец, дальше говори.

— Я и говорю, господин начальник, — послушно затараторил мальчишка. — Местные мы. И дядька мой, Крохобор который, на службе тут состоит. Вот и сегодня с рассветом поехал в город да опять на обратном пути налакался, потому и заблудился в трех соснах. Я его ждал-ждал, а там искать пошел. Знаю, что если этот упырь к крынке присосется, так вовек не оторвать! А крынку он завсегда с собой возит, потому как бочки у него в телеге большие, и если оттуда чарочку-другую слить, то его светлость никогда и не заметит…

— Ты по делу давай, — перебил ночного гостя Дибс, кинув грозный взгляд на ухмыльнувшихся подчиненных. Ясен пень, что с той чарки почти все они регулярно «налог» снимали. Да что греха таить — самому завсегда перепадало. Но то лишь промеж собой обсуждалось — не дай небо, герцог пронюхает. А сопляк орет на весь двор как резаный. — Чего вас сюда на ночь глядя-то занесло?

— Дык этот ирод, чтоб ему пусто было, на козлах заснул! — всплеснул руками мальчишка. — Жара была днем, вот его, пьянь подзаборную, и сморило! Я уж по темноте его нашел, растолкал с трудом, сам за вожжи взялся, да только смотрю — повалился он с козел-то! И башкой прямо в обочину ткнулся! Только хрюкнуть и успел напоследок! Я его на телегу давай затягивать, а он сползает! Раза три пытался, все никак удержать его не мог — тяжелый дядька-то. А тут мерин наш от сивушных паров вдруг ка-а-ак взбрыкнет! Да ка-а-ак рванет! Вот постромки и лопнули! А дядька мой… того… снова навернулся с телеги, да на этот раз как упрямый баран — наперед! А потом как мордой-то приложился со всей дури об оглоблю… С тех пор даже не мычит! Только икает иногда и дышит через раз! Перепугался я от ентого чуть не до мокрых штанов: вдруг помер мой кормилец?! А кудыть его девать было? Ближе замка только погост, но ему туда вроде… того… рановато как-то.

У Дибса высоко взлетели брови от изумления.

— Погодь, малой, так ты дядьку своего несколько раз подряд темечком об землю приложил?!

— Агась, — огорченно вздохнули снизу. — Перевязал ему лоб-то кое-как, но все одно боязно.

— Во дает! — тихонько хрюкнули караульные. — Тогда Крохобору и правда крышка.

— Что тут у вас стряслось? — вдруг недовольно буркнули на лестнице, и на площадке под жалобный скрип деревянных ступенек показалась лысая макушка дежурного мага.

Караульные тут же подтянулись.

— Чужак, ваше магичество! — доложился по форме старшина. — Проверить бы надо мальца на энту… как ее… ну, черноту.

— Да какая там чернота? — презрительно скривился выбравшийся наверх пузан, едва подойдя к стене и кинув вниз быстрый взгляд. — Сопляк какой-то перепуганный, а с ним… Хех, вот не повезло бедолаге. Но неужто вы только ради этого выдернули меня из постели?!

— Прощения просим, ваше магичество! — тут же вытянулся во фрунт старшина, позабыв про больную спину и подобострастно выпучив глаза. — Больше не повторится! Извольте почивать дальше! Мы тут сами разберемся!

— Да уж конечно, — буркнул понапрасну разбуженный маг и, широко зевнув, с ворчанием отправился восвояси.

— Открывай ворота, — вполголоса, чтобы не услышал маг, распорядился старшина. — Раз не упыри пожаловали, то неча мальцу за стенами ночь куковать. Вдруг и правда нежить заявится? Мальчишку накормить, напоить, Крохобора перевязать, коли еще жив, а утром целителю показать. Да и узнать надобно, где он телегу с вином потерял.

Доблестные стражи переглянулись с одинаково хитрым выражением лица и, бодро отдав честь, дружно потопали вниз. Им-то что — ответ перед герцогом не держать. За все господин маг теперича отвечает. А вот бочечку из недоставленного груза можно будет прибрать к рукам. Кто там станет разбираться, сколько их доехало до места назначения? Небось одна-то осталась цела да еще одна на воротах случайно затеряется… Простому солдату ведь немного для счастья надо: кружку хорошего винца, сухие портянки да теплую бабу под боком. Тогда и упыри никакие не страшны.

Я стоял и смотрел на хозяина замка с отстраненным равнодушием.

Его светлость оказался довольно молод, непомерно толст и, судя по отсутствию в постели женщины, не особенно здоров. Впрочем, храп у него был очень даже богатырским — от него стекла в окнах дрожали, то и дело навевая мысли о землетрясении.

Войти в герцогский замок оказалось на удивление легко — одно небольшое усилие, крохотная порция ментальной магии, и все воспоминания глуповатого караульного охотно перешли в мое распоряжение. Охрана здесь аховая, толковых вояк нет, защиту от магии им почему-то никто не поставил, так что выпотрошить их примитивные мозги мне было несложно.

Верзилу, тщательно перевязанного и накрытого простенькой иллюзией, я оставил внизу — добросовестно изображать дозревающий труп, возле которого суетились обеспокоенные судьбой господского вина солдаты. А сам, набросив заклинание невидимости, пробежался по округе, вынюхивая следы магии и потайные проходы. С последними мне, к счастью, повезло, так что много времени на осмотр я не потратил. Внутренний двор, кухня, кладовые, фамильный склеп, подвал… Однако следов нежити или признаков ее создателя я так и не обнаружил. Даже темного алтаря, что удивительно, не почувствовал.

С защитными заклинаниями дела здесь обстояли скверно: судя по всему, старый герцог Ангорский не особенно беспокоился за сохранность своего дальнего имения. Да и сыночка в этот медвежий угол сослал небось не от большой любви. Набедокурил он, похоже, в столице, вот и отправили его подальше, пока там все не успокоится.

Мельком просмотрев воспоминания герцогского отпрыска, я вынужденно признал, что поторопился с первоначальными выводами: жратва, вино, деньги, снова жратва. Ничего познавательного в голове этого болвана не было. Сослали его сюда после того, как изнывающий от скуки идиот вместе с парой таких же тупоголовых приятелей налакался элитного высокоградусного пойла в таком же элитном притоне для аристократов. Дойдя до кондиции, он не успокоился, а мужественно продолжил борьбу с зеленым змием до полного помрачения мозгов. В какой-то момент получил вежливое «фи» от соседей по трактиру с завуалированной просьбой не нажираться до поросячьего визга. Оскорбился поведением окружающих и захотел подправить наглецу физиономию, но не учел, что тот явился на отдых не один.

Завязавшаяся драка, в которую мгновенно оказалось вовлечено большинство присутствующих, ознаменовалась шумным обменом мнений насчет умственных и физических способностей друг друга (надо сказать, юный герцог и тут сумел выделиться, проявив достойное многословие), подсчетом родственников по отцовской и материнской линии (иногда количество поминаемых зашкаливало все мыслимые пределы), вежливыми зуботычинами и почти что церемониальными размахиваниями всевозможными колюще-режущими предметами, один из которых по роковой случайности проткнул насквозь кого-то из нетрезвых гостей. Посетитель этот, к слову говоря, вообще не имел отношения к сражающимся и явился на мероприятие лишь для вдумчивого размышления о высоком.

История эта огласки могла бы и не получить, не окажись тем бедолагой младший сын посла одного из соседних государств, находившегося в то время в столице с визитом. Да и зачинщики могли уйти от ответственности, если бы не были пойманы на месте преступления с поличным. К тому же злополучная шпага, пропоровшая родственнику посла живот, оказалась с герцогским вензелем. Так что, если бы посольский сынок там бы и помер, скандал вышел бы знатным.

А так… Обошлись малой кровью: посол разгневался, король обозлился, важные торговые соглашения едва не оказались под угрозой срыва, из-за чего старый герцог, как говорят, за одну ночь поседел, а его наследничек был в срочном порядке выдворен из столицы в самое дальнее родовое имение. И уже три с половиной месяца носу оттуда не казал, запивая свое горе несметным количеством вина и заедая обиду жареными поросятами.

Думаю, не стоит говорить, что о бродящей по его земле нежити он не имел ни малейшего понятия. Другое дело — маг. Кто-то же поставил приличную охранку на границе имения?

Наскоро обыскав комнату, я ушел тем же путем, каким пришел, напоследок сняв со сладко посапывающих караульных сонное заклинание. Затем, ориентируясь на показатели магического фона, отыскал обиталище местного чародея и, проникнув в покои, разочарованно вздохнул.

Да-а-а… С этим светлым мы точно каши не сварим — безграмотный, судя по прорехам в защите, слабый, умеющий ставить лишь стандартные охранные заклятия. Ох, сколько же ошибок он наделал, когда пытался оградить свои покои от вторжения извне! А как бездарно понаставил ловушек, которые с легкостью смогут обезвредить адепты первого курса академии! Зато скрывающаяся за соседней дверью лаборатория оказалась неплоха. Парочку редких зелий, изготовленных знающим и определенно не местным магом, я даже с собой прихватил — пригодятся. После чего покинул помещение и всерьез призадумался над тем, что делать дальше.

Ночь-то не бесконечна, а мне к рассвету обязательно следовало вернуться в академию. Однако и выяснить, куда подевались выписанные герцогами мэтры, тоже стоило. Они же их получили в полное свое распоряжение, когда в округе начались трудности с нежитью. Потом мэтров, вероятно, выселили, когда наследничек занял апартаменты. Но куда их могли поместить, если в замке, судя по фону и отсутствию каких бы то ни было следов, они больше не появлялись? Не обратно же их молодой герцог отправил?

От неожиданной мысли я остановился, а потом фыркнул и почти бегом вернулся к воротам.

— Верзила, вставай! — прошептал, заглядывая в грязную каморку, где оставил кузнеца. Тот, как ни странно, оказался на месте, только был прикрыт сверху плотной дерюгой. С головой прикрыт, если кто не понял. — Мы уходим!

Не подающий признаков жизни здоровяк тут же скинул с себя ткань, с подозрением огляделся и с облегчением сел.

— Очень вовремя, хозяин. А то надоело изображать самого себя.

— Кто-нибудь догадался?

— Старшина бабку-травницу притащил, — ухмыльнулся зомби. — Она-то и сообразила, что к чему. Я, конечно, бросил прикидываться умирающим, подрыгался для виду и превратился в натурального мертвеца. Она поохала, подтвердила, что мертв, да и ушла. Только после этого меня оставили в покое и дали подремать.

— Подозрительного ничего не учуял?

— Нет, хозяин, — помотал головой кузнец, выбираясь из-под дерюги полностью. — Нежить тут если и была, то уже давненько — следов не осталось. А как вы собираетесь уходить? Ворота-то закрыты.

Я только отмахнулся.

— Подземные ходы есть везде.

— А стража? Не найдя нас с вами в замке поутру, могут шум поднять, герцог что-нибудь заподозрит.

— Герцогу нет дела ни до чего, кроме себя. Судьба пропавшего мальчишки-крестьянина и его дурака-дядьки ему до сосновой шишки. А караульным шум поднимать не с руки — за пропавших людей их по головке не погладят. Да еще и взгреют за то, что чужаков посреди ночи пустили.

— Но нас видел маг, — настойчиво заметил зомби.

— Он об этом не вспомнит, — успокоил его я. — И поутру будет все категорически отрицать. Так что о нас известно лишь со слов подвыпивших стражников, честность которых окажется некому подтвердить. Со старухой Дибс договорится — думаю, пара монет будет достаточной платой за ее молчание. А своим велит придержать языки, чтобы не потерять должность. Мы с тобой, поверь, такой жертвы с его стороны не стоим, поэтому он предпочтет забыть о том, что вообще кого-то видел, и будет спокойно доживать старость, искренне веря, что ему привиделось.

Выбраться из замка оказалось несложно, благо заклинание невидимости я растянул на нас двоих. Поэтому ушли мы, можно сказать, тихо. Я лишь однажды нарушил режим молчания — когда в одном из коридоров нам навстречу попалась уставшая служанка с корзиной мокрого белья. Единственная, кто, наверное, еще не спал в столь поздний час.

Что ж, на ловца и зверь бежит. Все равно мне нужен кто-то из местных.

Наложив на женщину легкий транс, чтоб не визжала, я вышел из тени, накинул сверху второе заклинание и, заглянув в пустые, ничего не выражающие глаза, в которых не было даже толики страха, задал интересующий меня вопрос:

— Где тут у вас самое жуткое и проклятое место, куда под страхом смерти запрещено ходить даже днем?

Она не замедлила с ответом:

— Старый погост за северным холмом.

— Тот, что ближе к болоту? — на всякий случай уточнил я, бесцеремонно шаря по чужой памяти в поисках координат.

— Да, — равнодушно ответила женщина.

Я удовлетворенно кивнул, найдя наконец то, что искал.

— Свободна. Забудь о том, что кого-то встретила, и иди куда шла.

Служанка моргнула и послушно двинулась дальше. Поначалу она передвигалась словно кукла — на негнущихся ногах и с нелепо повернутой в сторону головой. Но стоило мне снять подчиняющее заклинание, встрепенулась, неуверенно провела рукой по лицу, будто прогоняя остатки наваждения. И, осенив себя охранным знаком, торопливо скрылась за поворотом.

— Сильная магия, — уважительно прошептал Верзила, когда топот ее башмачков затих вдали. — Наш прежний хозяин такой не владел. Но зачем нам погост, господин?

— А где бы ты спрятал некромантов, которых нанимал избавить свои земли от нежити? Да еще так, чтобы они не испортили магический фон?

Зомби непонимающе наморщил нос.

— В замке. В лаборатории.

— А если бы они проводили эксперименты с нежитью и откармливали целый выводок тварей наподобие тех, что мы видели сегодня?

Кузнец вынужденно признал:

— Тогда как можно дальше от людей. В лесу.

— Или в таком месте, о котором идет дурная слава и куда не сунутся любопытные, — подхватил я, довольно скалясь. — Скажем, в надежном склепе, где есть специально оборудованный подвал, переделанный под лабораторию. А еще лучше — в заброшенных катакомбах, где можно устроить загоны для новорожденной нежити. Ты как, горазд исследовать зловещие подземелья?

Верзила хищно прищурился.

— Сколько угодно!