Эпилог

Витте с отвращением принял новую должность. Государю не отказывают, если не хочешь очутиться на обочине. Удаление было обставлено как повышение. Сергею Юльевичу выписали невиданный оклад – двадцать шесть тысяч рублей годового содержания. И единовременно дали четыреста тысяч. Это был второй крупный денежный подарок. Два года назад министр финансов уже получил в награду от государя двести тысяч. Соединив эти две суммы, Витте наконец-то построил себе дом в начале Каменноостровского проспекта и переехал туда из казенной квартиры.

Но Плеве не оставил в покое своего поверженного противника. Тот все еще был опасен: наладил дела в Комитете министров, часто общался с государем. Сам масштаб личности Витте, его опыт, связи и огромные способности оставляли сановника на главных позициях. И Плеве решил его добить.

Вячеслав Константинович по уму и по духу являлся полицейским. И методы его были полицейские. Он многократно увеличил масштабы перлюстрации, причем не возвращал в Департамент полиции полученные им меморандумы. Для окончательного свержения Витте министр внутренних дел пошел по его же пути, а именно сфабриковал письмо. Якобы некая террористка из германского Киссингена сообщала товарищам по партии, что на русского государя готовится покушение. Для этого изготавливают особо мощный заряд, чтобы уж наверняка… И Витте принимает в подготовке злодеяния самое активное участие.

15 июля 1904 года Плеве ехал к царю на решающий доклад. Он вез в портфеле смертельные для Витте документы. Но не довез. Напротив Варшавского вокзала член Боевой организации ПСР Егор Созонов бросил в карету министра бомбу. Плеве успел увидеть, как она летит в него; это было последнее, что он увидел… Взрыв разнес в щепки экипаж, убил министра и его кучера, а также ранил террориста.

Одним из первых к Созонову подбежал шеф боевиков Савинков. Он руководил покушением издали, а когда раздался взрыв, явился, чтобы добить сатрапа из револьвера. Вдруг он еще жив? Случилось одно из тех недоразумений, что так часто происходят в экстремальных ситуациях. Савинкову показалось в горячке, что министр проехал, а его товарищ по виду был мертв. И шеф боевиков помчался к другим членам БО. На случай неудачи имелся план повторного покушения, когда Плеве возвращался бы из Петергофа. Лишь спустя какое-то время Савинков выяснил, что покушение было успешным. А Созонов, очнувшись, увидел рядом изувеченный труп министра. Он закричал от радости – и прохожие едва не забили его до смерти…

Организовал покушение старый агент Департамента полиции Иван Николаевич, он же Азеф. По одной из версий, освед выполнил просьбу двух отставников – Зубатова и Рачковского. Оба долго «вели» его по службе, имели с провокатором личные отношения. Перед очередным терактом Азеф всегда уезжал из страны. Уехал он и на этот раз – через Варшаву, где встречался с Рачковским.

Убийство Плеве потрясло государственный аппарат. Бонзы поняли, что все они уязвимы. Место погибшего занял князь Святополк-Мирский, либерал и болтун. Дурново остался на прежней второстепенной должности. Но именно ему поручили разбор бумаг покойного. Он забрал портфель, который нашли в разбитой взрывом карете. И обнаружил в нем массу компромата на Витте. Товарищ министра не дал хода бумагам, а присвоил их. И стал ждать своего часа.

Между тем обстановка в стране накалялась. Святополк глупой политикой довел империю до ручки. Царь почуял неладное и заменил его Булыгиным. Но революцию было уже не остановить. Начались повсеместные волнения, затем случилось «Кровавое воскресенье» и всероссийская забастовка железнодорожников, запылали помещичьи усадьбы. Витте, с одной стороны, и великий князь Николай Николаевич – с другой приступили к императору с требованием дать стране свободы. Запуганный государь подписал манифест 17 октября. А через неделю Витте (к тому времени уже граф) стал премьер-министром. И в его кабинете Дурново наконец вступил в управление министерством внутренних дел. На временных началах.

Сергей Юльевич взял Петра Николаевича в свою команду не просто так. Он полагал заниматься реформами, быть незаменимым посредником между царем и либералами, словом, представительствовать. А черную полицейскую работу вел бы Дурново. И притягивал бы к себе бомбы террористов, отводя опасность от премьера. Примитивный замысел Витте Дурново легко разгадал и начал собственную игру. В условиях нарастающего хаоса он ездил к государю чаще своего начальника и оттер его от главных ролей. А когда Витте попробовал сопротивляться, показал ему некоторые бумаги из заветного портфеля… Именно Дурново твердой рукой подавил крамолу и усмирил взбаламученную Россию. Но когда Николай Второй собрал первую Думу, то отправил в отставку обоих. Витте и Дурново никогда уже не вернулись в большую политику.

Кстати, не удалась министерская карьера и у Э. Д. Плеске. Уже через несколько месяцев после назначения он тяжело заболел и вскоре умер.

Печально сложилась дальнейшая жизнь Сергея Васильевича Зубатова. Святополк-Мирский звал его обратно на службу, да и Витте долго уговаривал. Но отставник наотрез отказался. Он не смог простить власти того, как она обращается с верными людьми, имеющими большие заслуги. Зубатову положили весьма приличную пятитысячную пенсию и разрешили жить в Москве, но он по-прежнему коптел во Владимире. Потом переехал-таки в Первопрестольную. Многочисленные ученики Зубатова из ОКЖ не оставляли учителя своими заботами. Благодаря этому он хорошо представлял, куда катится Россия. И когда узнал, что государь отрекся, то немедленно застрелился.

Не баловала судьба и военную контрразведку. В 1904 году В. Н. Лавров перевелся наконец из «табуретной кавалерии» в армейскую. И у него сразу же начались неприятности. Департамент полиции завел собственную службу, еще более тайную, чем Разведочное отделение Генерального штаба. И начал следить за иностранными дипломатами параллельно с военными. Очень скоро людей Лаврова отодвинули вовсе. От департамента контршпионажем занялись такие легендарные мерзавцы, как И. Ф. Манасевич-Мануйлов и ротмистр ОКЖ М. С. Комиссаров. И денег им дали в разы больше, чем военным. Секретное отделение дипломатической агентуры Департамента полиции просуществовало до 1906 года, когда слухи о нем просочились в английскую прессу. Во избежание скандала службу раскассировали. Разведочное отделение приободрилось… Но к тому времени Лавров, выслуживший уже чин полковника, заболел туберкулезом. Он был вынужден поселиться на юге Франции и заняться здоровьем. Одновременно Владимир Николаевич возглавил глубоко легендированную «организацию № 30», сыгравшую свою роль позже, в Первой мировой войне. Это была первая агентурная сеть Военного министерства в Западной Европе. Лавров дожил до Февральской революции; дальнейшая его судьба неизвестна.

Два заинтересованных министерства – внутренних дел и военное – еще долго делили одеяло. Они создали аж две Межведомственные комиссии по организации контрразведывательной службы. Все никак не могли решить, кому она будет подчиняться. Разговоры затянулись на много лет. В конце концов армия победила. В 1911 году Разведочное отделение ГУГШ было дополнено одиннадцатью отделениями при штабах военных округов. В силу важности столицы Петербургское контрразведывательное отделение было усилено. Еще создали ЦРО – Центральный регистрационный орган, в котором сосредотачивались материалы по контрразведке. Вся система подчинялась знаменитому Огенквару (отделу генерал-квартирмейстера) ГУГШ. В таком виде русская контрразведка вошла в Великую войну…

Семья Филипповых приняла революцию. Старший сын Леонид стал пролетарским поэтом, писал вирши под псевдонимом Красный Баян. Дочь Люба, что лечилась когда-то в Ялте, сделалась большевичкой-разведчицей. Ее направили на подпольную работу в тыл к «белоэстонцам», где она и погибла. Дольше всех прожил сын Борис, родившийся уже после смерти отца. Это тот самый знаменитый Домовой, Борис Михайлович Филиппов, многолетний директор Центрального дома литераторов. Он умер в 1991 году, оставив интересные воспоминания. Всю жизнь Борис Михайлович интересовался обстоятельствами гибели своего родителя. Но в архивах Петербургского охранного отделения сохранилась единственная записка в адрес Департамента полиции. Она только добавляет загадок в нашу историю. Врачи несколько раз за время дознания меняли причину смерти ученого – с чего бы это?

А. С. Скандраков тяжело воспринял смерть Плеве, которого он не сумел защитить. Он пережил своего покровителя меньше чем на год – умер от болезни.

Я. Г. Сазонов после ухода Зубатова недолго замещал должность начальника Особого отдела Департамента полиции. Продолжил служить по корпусу жандармов, но особой славы не снискал. Неизвестен даже год его смерти.

Германский морской агент барон Шиммельман вынужден был покинуть Россию. Его место занял другой капитан цур зее, Фишер-Лоссайнен. И как ни в чем не бывало тоже занялся шпионажем.

И наконец, главное. Что же на самом деле изобрел русский ученый Михаил Михайлович Филиппов?

Ответа на этот вопрос нет до сих пор. Большинство исследователей полагают, что ничего. Прошло сто с лишним лет, наука шагнула далеко вперед. А передавать энергию взрыва на расстояние люди все еще не научились. Так, чтобы без потерь и точно в цель. Неужели Филиппов настолько опередил свое время?

Некоторые – их единицы – считают, что доктор все же был гениальным одиночкой и создал настоящее оружие. Но действия Петербургского охранного отделения, уничтожившего и аппаратуру, и документацию, отбросили исследования назад. И до сих пор путь Филиппова не найден, но когда-нибудь его заново откроют. В пятидесятых годах двадцатого века, например, было научно доказано существование так называемой полости Шумана. Она находится между поверхностью Земли и ионосферой. И в ней есть особые стоячие волны, которые позволяют передавать электрическую энергию практически без потерь. Может быть, в начале века это выяснил и Филиппов? И научился с их помощью передавать энергию взрыва? Ведь тот же М. Горький, смеясь над неудачными опытами Маркони по передаче энергии с помощью радиоволн, приводил в качестве успешного примера именно Филиппова. Которому в 1903 году якобы удалось из Петербурга зажечь люстру в Царском Селе. Вопрос только, было ли это на самом деле…

Наиболее распространена версия, что Михаил Михайлович открыл так называемую аргонную бомбу, а точнее, газовый лазер с химической накачкой. Это значит, что энергия от взрыва того же треххлористого азота, помещенного в кварцевом цилиндре, сжимает газообразный аргон, который начинает интенсивно светиться. Световая энергия концентрируется в лазерный пучок, который и передается на большое расстояние. Некоторые эпизоды из воспоминаний В. В. Большакова позволяют с оговорками так предполагать. Филиппов в последние годы много внимания уделял опытам с кристаллами и оптическим экспериментам. Но в любом случае сложно представить себе настоящий лазер в 1903 году. Сделать сверхточные зеркала с рассчитанной кривизной было тогда технически невозможно. Есть лазеры с эффектом сверхлюминесценции, которые позволяют выстреливать с одного прохода луча; может быть, доктор изобрел именно такой? Однако говорить о взрыве в Константинополе, произведенном из Москвы, применительно к газовому лазеру не приходится. Особенно если взрывчатым веществом, которое накачивает аргон, является треххлористый азот.

Направленное излучение возможно получать только с помощью оптического квантового генератора, или лазера. В начале двадцатого века это мог быть лишь химический лазер, где энергия возникает при взрыве в замкнутом пространстве жидкости или газа. При этом частота волны излучения должна быть в диапазоне, прозрачном для атмосферы, то есть от трех до восьми гигагерц. Одновременно должны быть прозрачны и само взрывчатое вещество, и вещества, образующиеся в результате взрыва. Треххлористый азот подходит для этого. Но у него лишь около полутора процентов энергии взрыва преобразуется в излучение. Такие «лучи смерти» не только до Константинополя, до Бологова не достанут.

Филиппов, конечно, понимал это. У него было два пути: подобрать более сильное взрывчатое вещество или замедлить скорость взрыва при помощи ингибитора. И вот тут, возможно, он и открыл нечто такое, что придало ему оптимизма. Однако, в отличие от того же Теслы, у Михаила Михайловича не было источника энергии достаточной мощности. Свои опыты он проводил в обычном жилом доме, а не в башне Ворденклиф. Тем не менее, похоже, он что-то придумал. И взрыв на Охте 12 июня 1903 года это доказывает.

По крайней мере современники считали Михаила Михайловича не чудаком-фантазером, а серьезным исследователем. Но со странностями. В Библиотеке конгресса США хранится рукопись воспоминаний его ассистента В. В. Большакова, датированная 1929 годом. Он говорит: «Его (Филиппова. – Н. С.) злоумышленно оборванная жизнь – следствие наивной неосторожности, ребяческого простодушия, парадоксально уживающихся с чуть не божественной мудростью».

Имя Филиппова до сих пор окружено множеством легенд. Например, французский историк науки Ж. Бержье считает, что все бумаги и приборы исследователя были уничтожены по личному приказу императора Николая Второго. Он же распорядился и прикончить бедолагу. Аргумент только один: царь был пацифистом и боялся появления в мире сверхоружия, угрожавшего существованию человечества. Бержье даже объявляет русского государя спасителем цивилизации…

Мода на «лучи смерти» охватила Европу в промежутке между двумя мировыми войнами. Слухи о неведомом оружии подпитывали необъяснимые взрывы боевых кораблей. Время от времени они случались, и тогда людская молва винила в них страшных и загадочных ученых… Первый такой взрыв произошел еще в 1905 году. Только что закончилась Русско-японская война. Флагман японского флота броненосец «Микаса» вдруг взлетел на воздух в порту Сасебо. Прямо у причальной стенки. Ни с того ни с сего в его погребах сам собой загорелся порох. Погибли двести пятьдесят шесть членов экипажа. Зеваки видели на пирсе человека с каким-то ящиком; этого оказалось достаточно для создания легенды. В 1907 году похожий взрыв произошел в Тулоне, на базе французского флота. Пресса опять вспомнила загадочное сверхоружие.

«Лучи смерти» в те годы не изобретал только ленивый. Множество проходимцев, шарлатанов и сумасшедших обивали пороги военных министерств. Англичанин Гриндел Мэттьюз даже добился казенного финансирования. Но оружие власти так и не получили. Знаменитый Маркони тоже объявил о том, что открыл «лучи смерти». В июне 1936 года в присутствии Муссолини на автостраде Милан – Турин он на полчаса заглушил двигатели автомобилей. Но через год умер, не сумев добиться чего-то более существенного.

Никола Тесла не избежал всеобщей мании и в 1934 году разработал собственные «лучи смерти». Они якобы могли сбивать вражеские самолеты на расстоянии в двести пятьдесят миль. Замечательное оборонительное оружие для заокеанской державы! Но дальше заявлений дело не пошло. Многие идеи великого серба до сих пор не объяснены. Он настолько опередил время, что, возможно, человечество еще не доросло до его открытий. Не исключено, кстати, что Тесла использовал в своих разработках идеи Филиппова.

Во всяком случае, второй ассистент Михаила Михайловича, П. Н. Разуваев, в начале 1920-х годов приплыл в Америку. Причем на яхте «Электра», принадлежащей все тому же Гульельмо Маркони. Двое знаменитых ученых пытались сотрудничать, да не вышло. Эта история излагается в книге доктора физико-математических наук профессора О. Фейгина «Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия». Если верить автору, посредником между Теслой и Маркони выступил американский физик и электротехник сербского происхождения Михаил Идворский, он же Майкл Пупин. Итальянец передал американцу бумаги Филиппова, купленные им у Разуваева. А Пупин сделал их экспертизу.

Затем в деле появляется и советский след. В США тогда активно работал известный «Амторг», посредник в товарообмене между СССР и США. Он был нашпигован заграничной агентурой ОГПУ-НКВД. Некто Джон Меклех, он же Маклахи, он же Маклаков, участвовал в контактах советского разведчика Ашота Вартаняна с Теслой. По поручению правительства Вартанян якобы вручил Тесле какие-то рукописи Филиппова, тоже для экспертизы. Значит, не все бумаги Михаила Михайловича пропали в недрах охранки. Енотаевский с Разуваевым тихонько приторговывали ими не один год…

В отличие от ассистентов Филиппова, А. Ю. Финн-Енотаевский остался в России. И не выжил. В 1931 году он был осужден на десять лет по делу вымышленного «Союзного бюро меньшевиков». Вышел досрочно, но в 1941 получил еще восемь лет. Умер Финн-Енотаевский в Карлаге в 1943 году.

То, что работы Филиппова не погибли, как гласит официальная версия, доказывает и следующий факт. Американский патентовед Стив Кохран писал в журнале «Сан», что в 1950 годах выполнил экспертизу старого документа, содержащего физико-математические расчеты – «теоретическое обоснование нерадиоактивных взрывов, где детонатором является мощное дистанционное лучевое воздействие». Автором статьи был Филиппов! А заказчиком экспертизы – Департамент перспективных вооружений ВМФ США.

Контакты Теслы с Советской Россией носили самый разный характер. Он подряжался разработать «лучи смерти» и для Сталина. В 1934 году серб обратился к СССР через Леонида Толоконникова, разведчика с дипломатическим прикрытием. И предложил купить у него за двадцать пять тысяч долларов документацию по созданию лучевого оружия. Политбюро секретным постановлением выделило эту сумму и послало в Нью-Йорк начальника связи РККА Синявского. Тот заключил сделку с Теслой, заплатил деньги, но этим все и закончилось. Видимо, наши военные конструкторы не сумели тогда правильно распорядиться полученной информацией.

Параллельно схожими изысканиями занимались и советские ученые из Украинского физико-технического института (УФТИ). Правда, здесь чудес не было. Специалисты работали над технологиями, которые впоследствии легли в основу радиолокации.

Подлинная история взаимоотношений Теслы со спецслужбами СССР и США – а он сотрудничал с обеими разведками – не раскрыта до сих пор. Великий ученый умер в ночь с 7 на 8 января 1943 года. От него осталось восемьдесят восемь ящиков с вещами и документами. Разбирать наследие серба поручили профессору Трампу из Массачусетского технологического института. Он также был секретарем Комитета по исследованию сверхвысоких частот в Национальном совете США по военным исследованиям Управления научных исследований и разработок. Под этим «военным» углом Трамп изучил все сохранившиеся работы Теслы. И заявил: «Не было найдено никаких научных записей, описаний неизвестных методов, устройств или самого аппарата, представляющих научную ценность для страны или несущих опасность при попадании в руки врага. Не вижу никаких научных или военных причин, по которым эта собственность должна и дальше находиться под контролем государства». В 1952 году хранившиеся в США ящики с бумагами и вещами Теслы были переданы в Белград. Но, видимо, не все…

Например, работу Теслы «Новое искусство создания концентрированной нерассеивающейся энергии при помощи естественного источника» американцы оставили себе. Это была патентная заявка на лучевое оружие, с математическими уравнениями, с подробным описанием принципов действия. Статья до сих пор засекречена. Однако похоже, что серб сообщил свои идеи СССР. Когда в 1977 году американцы получили данные о советских боевых лазерах, то испытали шок: уж очень сильно они напоминали разработки Николы Теслы.

Интересно, что Тесла регулярно предлагал купить его «лучевую систему» не только США и СССР. Такие же предложения получили правительства Великобритании и Германии. И это не было вызвано желанием заработать деньги любой ценой. Странным образом ученый повторял идеи М. М. Филиппова. Скорее всего, Тесла, как и Михаил Михайлович, пытался уравновесить военные потенциалы геополитических противников. В надежде, что те поймут бессмысленность войн при равных шансах на взаимное уничтожение и на планете воцарится мир. Красивая и наивная идея…