6 апреля, среда
Мужчину с видео Влада не знала и никогда не видела, у нее была отличная память на лица. Но мужчина ее почти не волновал, мало ли с кем Егор встречался, он занимался бизнесом, знакомых у него было сотни.
Ее волновала Дана. Вот ведь стерва, даже не заикнулась, что видится с ее мужем! Что у них может быть общего? Егор в любой ситуации мгновенно просекал, чем ситуация может быть ему полезна. В прямом смысле полезна, в меркантильном. Он действительно был неплохим бизнесменом.
А Данка постоянно изображала из себя воздушную нимфу. Это всех других волновали деньги, а она жила на небесах и питалась амброзией. Правда, насколько Влада помнила, нимфы жили не на небесах, а где-то еще, но это неважно.
Что у Егора могло быть общего с Даной?
Они почти не обращали друг на друга внимания, когда попадали в одну тусовку. Или специально не обращали внимания?
Нет, не может быть, Влада заметила бы, если бы Егора с Даной связывали тесные отношения. Точно заметила бы.
Как ни странно, сейчас Владе было наплевать, спал ее муж с Даной или нет. Даже наоборот, захотелось подразнить подружку, намекнуть, что ей, Владе, кое-что известно, и этим кое-чем она готова поделиться с Сашкой.
Влада так и сделала бы, если бы все-таки не уверенность, что ничего у Егора с подругой не было. Егор предпочитал девиц попроще, вроде секретарш.
Плохо только то, что Степа мог подумать, что Егор ей изменял. А самое главное, докторша могла решить, что Егор изменял Владе с Даной. Ужасно неприятно.
Влада поэтому и поторопила события, намекнула, что Степа совсем недавно очень пылко проводил время с Владой. Она собиралась сделать это попозже, когда докторша Степе поднадоест. Но получилось хорошо, Танечку новость поразила. Владе даже жалко стало несчастную девку.
Надо было поехать к Дане и немедленно выяснить, какие дела у нее были с Егором, но Влада поступила по-другому. Отправилась в фирму и сунула запись с Егором, Даной и незнакомым мужиком Савельеву под нос.
— Это Перфильев Анатолий Борисович, — сразу сказал Костя и с удивлением посмотрел на Владу. — А девушку я не знаю.
— Девушку я знаю, — нахмурилась Влада. — Кто такой Перфильев?
Влада видела, Косте хотелось многое спросить, но не спросил. Все-таки помощник у Егора умница.
— У Перфильева производство под Москвой, — объяснил Костя. — Они делают промышленные контроллеры…
Дальше он заговорил об импортной элементной базе и еще каких-то глупостях, Влада пропускала ненужное мимо ушей. Но главное поняла, Егор и Анатолий Борисович Перфильев собирались выпускать совместную продукцию. Наш софт, их железо, объяснил Костя.
— Позвони Перфильеву, — попросила Влада. — Телефон его у тебя есть?
— Телефон есть, — недовольно признался Савельев. — Послушай, нам не стоит на него наседать. Ничего из этого не выйдет, только время потеряем. Он взял тайм-аут, пусть сам примет решение…
Он опять заговорил про элементную базу, Влада поморщилась.
— Позвони! — перебила она. — Мне просто нужно с ним поговорить.
Телефон абонента оказался выключенным.
Влада переписала номер, потом заглянула к Миладе, по-приятельски перекинулась парой слов. Про сестру Милада не упомянула, но Влада видела, секретарше очень хочется ей что-то сообщить. Что может сообщить ей Милада, Влада догадывалась, едва ли Неля успокоилась и перестала интересоваться, в чьих руках сейчас ее забавные фотки. Внезапно Владе стало противно и стыдно, что Милада знает, как она не смогла совладать с ненавистью и болью. Конечно, она думает на Владу, на кого же еще думать?
Влада была в шоке от смерти мужа, но все-таки поступок ее не красит. Любовница Егора принесла ей много горя, и порадоваться ее переживаниям сам бог велел, но лучше всегда вести себя достойно. То есть вести себя можно как угодно, только никто не должен об этом знать.
«Уволю, — окончательно решила Влада, улыбаясь секретарше. — А то будет еще про меня сплетни распространять. Через пару дней позвоню Косте и скажу, чтобы менял секретаря».
— Может быть, кофе сделать? — спохватилась Милада.
— Нет, — отказалась Влада.
Задерживаться в фирме не хотелось, Владе становилось скучно, едва она входила в офисное здание.
Телефон Перфильева оказался выключенным и через час, и через два. За это время Влада прочитала в Интернете про Перфильева все, что смогла найти. Нового не было ничего. Производство ее не интересовало, а про самого Анатолия Борисовича материала не нашлось.
Оставалось звонить Дане, но тут Владе повезло, подруга объявилась сама.
— Владочка, — жалобно пропела Дана. — Дорогая, можно я у тебя подожду машину? У меня сегодня был бассейн, и теперь меня некому отвезти домой. Водитель освободится только к трем, и мне совершенно некуда деться.
Подружка намекала, что Владе следовало бы за ней заехать, но Влада ей не обслуга. Пусть на метро разочек прокатится.
Как-то Влада спросила эту дуру, почему она не вызывает такси. Дана захлопала ресницами и от испуга чуть не заплакала. «Я не могу ехать с чужим человеком, — обиженно заявила Дана. — Откуда я знаю, кто он? Так можно и на маньяка нарваться».
— Приезжай, — сказала Влада. — Приезжай, жду. Я всегда рада тебя видеть, ты же знаешь.
Вообще-то, подружка могла бы и где-нибудь в кафе посидеть, подождать своего водителя, но сейчас гостья была кстати.
Дана появилась быстрее, чем Влада ожидала, минут через двадцать.
— Никак не могу привыкнуть, что Егора нет, — с любопытством оглядываясь, грустно заявила Дана.
— Я тем более не могу привыкнуть, — разозлилась Влада.
Она давно разлюбила Егора, но фальшивые соболезнования были отвратительны.
Предлагать чай Влада не стала, провела гостью в комнату.
— Я сама хотела тебе звонить, — призналась она, усаживаясь в кресло. — У Егора были дела с каким-то Перфильевым. Ты знаешь, кто это?
— Знаю, — удивленно вытаращила глаза Дана. — Конечно, знаю. Это мой дядя. Муж моей родной тети. А что?
— Я не могу ему дозвониться.
Дана странно посмотрела на Владу, перевела глаза на потолок, потом снова на Владу и вздохнула.
— Он попал в ДТП. Он погиб.
— Что?! — ахнула Влада. — Когда?
— В начале марта. — Дана сделала скорбное лицо.
У Влады перехватило дыхание. Она даже онемела на несколько минут.
Подружка не была титаном ума, но Влада никогда не считала ее слабоумной. Или, как теперь положено говорить, человеком с ограниченными возможностями.
— Послушай, — наконец заговорила Влада. — Ты сидишь в ресторане с двумя мужчинами, и мужчин убивают одного за другим. И ты живешь как ни в чем не бывало? Даночка, ты не боишься?
— Но… Дядя погиб в ДТП. Он не справился с управлением, машина выехала на встречку. Это ужасно, но это же не заказное убийство. Там было полно свидетелей.
— Ты притворяешься, что ли? — удивилась Влада. — Погиб твой дядя, погиб Егор, и это случайные совпадения? Даночка, включи мозги. Кстати, у Егора с Перфильевым были деловые переговоры, а ты что там делала?
— Я их познакомила.
Ясно, хотела получить свой процент от сделки.
— Дядя был другом Берегового. Береговой — это наш мэр, — наконец-то начала волноваться и попыталась рассуждать Дана. — Берегового недавно арестовали.
— Знаю, — перебила Влада. — Про мэра Берегового по всем каналам передавали.
Еще интереснее. Человек мэра, затеявший новый бизнес, погибает, мэра арестовывают. Обычно такое происходит ради очень больших денег, а по-настоящему больших денег у Егора не было. Они были у Перфильева?
Или ДТП все-таки было случайным?
Данин водитель освободился раньше, чем обещал, Влада даже огорчилась. Хорошо бы еще расспросить подружку.
— Не расстраивайся, — прощаясь, успокоила Влада насмерть перепуганную Дану. Ничего, пусть попереживает, ей полезно. — Ты же ни к каким сделкам отношения не имеешь.
Влада заперла за Даной дверь и позвонила Степе.
Голова после второй ночи со снотворным была тяжелой. Таня нехотя поднялась, выпила кофе и стала собираться на работу, боясь, что появится Степан. Видеть его сил не было.
Она и на работу отправилась на час раньше, чтобы с ним не встретиться. Ольги Петровны, конечно, еще не было, а Юра уже пришел. Таня слышала негромкий разговор из-за приоткрытой двери его кабинета.
Наверное, он ее заметил, потому что минут через десять появился в пустой, если не считать Тани, ординаторской.
— Мне плохо без тебя. — Он подошел совсем близко, тронул рукой волосы.
У него жена и дети, он не знает, что такое быть одному. Он не знает, как бывает по-настоящему плохо. Даже не догадывается.
— Юра, не вынуждай меня увольняться, — попросила Таня, мягко от него отодвигаясь.
— Мы с тобой теперь совсем чужие? — Он хотел снова тронуть ей за волосы, но только дернул рукой.
— Нет, — покачала она головой. — Мы никогда уже не будем чужими. Просто… Ты сам все знаешь…
Где-то хлопнула дверь, послышались женские голоса, стихли.
Он никогда не станет для нее чужим, даже через сорок лет. Что-то неясное, легкое все равно будет связывать ее с ним. Но Таня была совсем не уверена, что останется нечужой для Юры. По отделению ходили разные слухи, он работал здесь много лет, и за эти годы она не была у него единственной.
Пропущенный звонок подруги Иры Таня заметила случайно, уже вечером.
— Давай встретимся, — перезвонила ей Таня. — До того тошно, просто сил нет.
— Что-нибудь случилось? — всполошилась Ира.
— Потом!
Пожалуй, кроме мамы и отчима, за Таню искренне переживала только Ира.
Встретиться договорились в кафе. Таня едва успела сунуть телефон назад в сумку, как он зазвонил снова.
— Тань, я вечером заеду к Владе, — сказал Степан. — У нее какие-то новости.
— Конечно, — согласно кивнула Таня, как будто он мог ее видеть.
Она бы сказала ему, что между ними все кончено, но беда была в том, что между ними ничего не начиналось. Он не объяснялся ей в любви и не предлагал руку и сердце. Он ни в чем ее не обманул, ей не на что жаловаться.
А то, что ей показалось, что она с ним не одна, — ее проблемы.
Ира опоздала минут на десять, прибежала сияющая, поцеловала Таню и сразу сообщила:
— Я выхожу замуж.
— Нашла чем удивить, — засмеялась Таня.
С подругой ей всегда становилось легко, у Иры был замечательный характер. Она умела во всем найти светлые стороны и никогда не унывала, у Тани так не получалось.
— На этот раз все серьезно, — утыкаясь в меню, сообщила Ира.
— Само собой, — подтвердила Таня.
Подруга выходила замуж уже трижды и с каждым мужем ухитрялась прожить ровно год. За это время выяснялось, что мужья способны только красиво ухаживать, а от жены требуется быть при них одновременно мамкой и нянькой, чего Ира терпеть не могла. Нянчиться надо с детьми, а не со взрослыми мужиками, утверждала подруга. Таня была с ней согласна и не согласна. Даже самому сильному человеку иногда бывает нужна поддержка, спорила она с подругой. Вот именно что иногда, говорила Ира. Иногда, а не постоянно.
— Он американец, — подруга, наконец, изучила меню, сделала заказ.
— Вот черт, — расстроилась Таня. — Что я буду без тебя делать?..
— Он русский американец.
— Как это?
— Родители уехали, когда он еще маленький был. А сейчас он возглавляет в Москве российское отделение большой фирмы. Он уже пять лет в Москве и уезжать пока не собирается. Так что и я пока никуда не уеду, не переживай.
— Главное, чтобы он год в Москве продержался, — понадеялась Таня. — А потом, как показывает практика, может уезжать. Один.
— Не каркай! — засмеялась Ира. Улыбнулась каким-то своим мыслям и посерьезнела. — Как у тебя с Юрой?
— Никак, — ответила Таня. — Мы теперь друзья и коллеги.
Официант принес закуски, разлил вино, которое заказала Ира. Вино оказалось вкусным, подруга, в отличие от Тани, в винах разбиралась.
— Я не могу быть любовницей, — пожаловалась Таня. — Не могу, и все.
— Ну и правильно, — поддержала Ира, уминая салат.
Таня поковыряла свой салат, отодвинула, допила остатки вина в бокале и рассказала про соседа Степана, про убийство, про бывшую невесту Владу, которая оказалась не бывшей, а действующей любовницей.
— Тань, она могла специально так сказать, — имея в виду намек Влады на то, что связь со Степаном у нее и сейчас более чем дружеская, попыталась успокоить Ира. — Она могла специально соврать, чтобы тебя позлить.
— Она сказала это специально, чтобы меня позлить, — кивнула Таня. — Но это правда.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. А еще я знаю, что она меня ненавидит и хочет Степана заполучить назад. Целиком и полностью.
— За свое счастье надо бороться.
— Не хочу. Это не счастье, если его нужно силой удерживать. Всегда найдется кто-нибудь посильнее и отнимет.
От вина зашумело в голове. Таня повеселела, жизнь перестала казаться безнадежной.
Жила же она без Степана, и дальше проживет.
Выходя из такси, хотела не смотреть на окна соседа, но все-таки посмотрела — Степана дома не было.
Дома она умылась, приняла душ и сразу заснула безо всякого снотворного.
Разрозненные непонятные события начинали складываться в одно целое. Дробышеву это напомнило редеющий туман в лесу, который, отступая, обнажает дорогу. Самым правильным, конечно, было бы сообщить обо всем в полицию, но факты казались слишком зыбкими, надуманными. Проникновения в квартиру, которые то ли были, то ли нет, убийство, дорожная авария. Выстрелы, которые вроде бы и не выстрелы.
Если обо всем этом начнет рассказывать перепуганная женщина, наверное, полицейские внимательно ее выслушают. А ему, здоровому мужику, выступать в такой роли совсем не хотелось. Он не истеричная дамочка с манией преследования.
Когда он звонил Владе в дверь, она в очередной раз разговаривала по телефону с Даной.
— До этой дуры, наконец, дошло, — объяснила Влада, — что вокруг нее происходит что-то ужасное, и ее лично это тоже может коснуться. Она меня замучила. Звонит и звонит. Господи, ну как можно было не задуматься, если из троих, которые сидели за одним столом, двоих уже на свете нет!
Дробышев согласно хмыкнул, вешая куртку на вешалку.
— Ужинать будешь? — спросила Влада. — Я заказала пиццу, уже принесли.
— Давай, — согласился он.
Помимо пиццы Влада поставила на стол массу закусок, заказанных специально для него. Дробышев сегодня крутился с раннего утра, не успел пообедать и на еду накинулся жадно. Влада весело и понимающе улыбалась.
— Позвони Дане, — помешивая чай, решил он. — Попроси, чтобы она свела нас со своей тетей. Или еще с кем-нибудь из родственников. Нужно узнать поподробнее про эту аварию.
Влада кивнула.
Дробышев с удовольствием отпил чай, чай оказался отменный.
— Странно, — покачал он головой. — Допустим, Дана дурочка…
— Она не дурочка, — перебила Влада. — Она очень даже себе на уме.
— Неважно, — продолжал он рассуждать. — Но Журавлев точно не дурачок. Он просто не мог не связать убийство Егора и смерть дяди жены. А вел себя как будто ни о чем таком понятия не имеет.
— Верит в ДТП? — предположила Влада.
— Не смеши, — усмехнулся Дробышев. — У обычного человека возникнут вопросы, а уж у журналиста… Он всячески давал понять Инне, что с Егором его ничто не связывает. Так, шапочное знакомство.
— Они не были закадычными друзьями.
— Но и посторонними не были. Нет, Влада, Журавлев вел себя странно. Звони Дане, — поторопил он.
Влада не успела набрать номер, подруга позвонила сама. Влада показала Дробышеву имя «Дана» на сенсорном экране, усмехнулась. Дробышев тоже.
— Даночка, я хочу поговорить с твоей тетей, — попросила Влада.
Из трубки слышался женский голос. Дана частила, не давая Владе вставить слово. Дробышев пожалел бедную девушку.
Тетя совсем плоха после смерти мужа. Да она и не знает ничего. Зато Дане удалось узнать телефон свидетеля ДТП. Этот свидетель, кстати, и гаишников вызывал. Очень хороший парень, очень хороший. Тете помогал, когда та на место аварии приехала. Городок у них небольшой, авария произошла совсем рядом с тетиным домом.
Свидетелю Дробышев позвонил сам. Парень встретиться согласился, объяснил, где по утрам гуляет с собакой.
Ехать с Владой Дробышеву не хотелось, но она настояла. Имеет право, ее это все напрямую касается.
Она выглядела измотанной и несчастной, Дробышеву даже показалось, что она пытается сдержать слезы. Владе нелегко приходится, и держится она отлично. Просто когда-то она очень его обидела, и он относится к ней предвзято. Надев куртку, Дробышев ободряюще ее обнял и поцеловал в щеку. Как сестру, которой у него никогда не было.
Припарковаться ему удалось только у соседнего дома, и по дороге к собственному подъезду он впервые в этом году заметил пробивающуюся траву. Траву в свете уличного фонаря видно было плохо, но от блестевших тонких стебельков повеяло спокойной радостью. Дробышеву даже захотелось наклониться и потрогать крохотные листочки. Он этого не сделал, конечно.
Света в Таниных окнах не было. Он отпер ее квартиру своими ключами, включил свет в прихожей, тихо прошел в спальню.
Таня спала, из-под одеяла виднелись только волосы.
— Тань, — негромко позвал он, стоя в дверях. — Таня!
Она пошевелилась, села в кровати. Свет из прихожей сюда почти не доходил, и ему было плохо ее видно.
— Степа, — натягивая одеяло на грудь, спокойно сказала Таня. — Ты прости, я не готова к серьезным отношениям. И к несерьезным тоже не готова.
— Что? — не понял он. Действительно не понял. Он слишком по ней соскучился и слишком хотел ее видеть, и просто не мог поверить в то, что слышит.
— Оставь ключи на тумбочке.
— Тань, — на всякий случай спросил он. — Ты с ума сошла?
— Степа, я хочу спать. Мне завтра рано вставать и целый день работать.
— Тань, что случилось? — Он все еще не верил в то, что слышит. — Какая муха тебя укусила?
— Степа, я хочу спать!
Он разозлился сразу и очень сильно. Он считал, что Таня часть его самого, и верил ей, и даже мысли не допускал, что она может поступить с ним, как когда-то поступила Влада. Он думал, она единственная на свете, кто не может поступить, как Влада. Ему стало тяжело дышать и тяжело говорить. Дробышев молча повернулся, бросил ключи от ее квартиры на тумбочку и захлопнул дверь.
Он отпирал собственную дверь, когда в соседской негромко повернулся замок. Соседка Таня заперлась изнутри и теперь будет спать спокойно.
Раздевшись, он достал бутылку виски, повертел в руках и поставил обратно — завтра рано утром ему предстояло сесть за руль.
