Глава седьмая
В предновогоднее утро Чернов объехал свои подведомственные предприятия, поздравил офицеров, бойцов и служащих с праздником. Чувствуя себя эдаким Дедом Морозом (приятное ощущение), всем понавыписывал премий в размере месячного оклада и распустил народ на каникулы вплоть до девятого января. На службе остаются лишь усиленные караулы охраны, меняемые ежесуточно. Затем на отечественном джипе «Буран» с большим багажником двинулся закупать подарки. В метаниях между магазинами не забыл позвонить Жилину. После взаимных поздравлений сообщил об отпуске команды и премиях. Пашка вспоминал, как он в декабре переправлял на Землю-1 чистильщиков. Изменения, произошедшие с парнями, заметны невооруженным глазом. Исчезла некая расслабленность и инертность, движения бойцов сделались мягкими и экономными, как у тигра перед прыжком. Пообщавшись с наставниками, услышал – учили жестко, на совесть. Материал сыроватый, но реальная жизнь обточит. Ждут новую партию. Опер заверил – вскоре будет.
Праздник отметили дома, по-семейному, даже дед Силантий прикатил. На следующий день, первого января, Павел преподнес родным приятный сюрприз – визит в Хану к внукам. Транзитом через Базу Ордена порталом вышли к замку и попали в лето. Нагруженные объемными сумками и чемоданами, Ольга Николаевна, Игнатий Силантьевич и дед Силантий опустили поклажу в придорожную траву.
– Предупреждать надо, внучек, что в теплынь попадем, – тускло заметил дед, ошалевший от портал-переходов.
– Каюсь, забыл, с Землей тут разные фазы.
Заметив телегу с возницей, обрадовался:
– Нам повезло, на попутке доедем.
Охрана элементарно профукала появление герцога д‘Лоредана с ближними родственниками. Тем более родители торопили, и он не успел переодеться. Редкая дворня, пробегая мимо них, пялилась исключительно на иноземную, непривычную одежду, не признавая хозяина. До Пашки стало доходить, в какой казус они попали, стоя посреди площади с грудой багажа и никому не нужные.
– Черт знает что творится в замке, своего герцога не признают. Это какое-то болото.
Поймав за подол пробегающего мимо слугу, гаркнул тому в ухо:
– Живо управляющего сюда!
– Вы, господин хороший, не чепляйтесь, а управляющий сейчас изволят завтракать и беспокоить их незнамо кому нельзя.
– Ты дурак или новенький? Герцог д‘Лоредан перед тобой, хозяин!
Чернявый слуга с наглой мордой в ответ заявил, что он хоть и не видел геройского герцога, дай ему Единый Творец здоровья, но, по слухам, он богатырь в три человеческих роста и летает на золотом драконе. А потому не надо его стращать, сейчас крикнет стражу, и непрошеных гостей выкинут из замка.
– Верно мыслишь, покличь нам капитана Чезаро!
– Воля ваша, если капитан сочтет нужным, то выйдет.
Бац – и брюнетистый наглец лежит на мощеной булыжной площади. Ольга Николаевна всплеснула руками:
– Павлик, как можно, где твое воспитание?
К ним из караулки спешили трое стражников с глефами наперевес.
Запыхавшись, самый пузатый из них заявил:
– Вы арестованы, следуйте за нами без сопротивления!
– О господи, сегодня воистину день дураков. Вот что, милейший, хватайте наш багаж и бегом в замок.
Толстяк выпучил глаза, затем взревел:
– Сопротивляться властям!..
Дальше договорить не успел, Пашка тремя стремительными ударами уложил стражников наземь.
– Мама, папа, деда, извините меня за этих дураков, прошу в замок. Багаж слуги заберут.
Они спокойно дошли до главного входа, где двое часовых их просто не пустили. Пашка осатанел вконец, молнией мелькнул между стражниками, и они, гремя доспехами, покатились с крыльца. Прорвались.
– На кой хрен Беата набрала новых слуг и стражников? Что происходит в замке?
Главные сюрпризы преподнесли ему чуть позже. Со второго этажа спустилась жена Беата, ошарашившая прибывших гостей вопросом:
– Кто вы, уважаемые? Какая нужда привела вас в мой замок?
Земляне застыли в недоумении.
– Беата, ты белены объелась?
– Попрошу без оскорблений, сударь. – Лицо герцогини д’Лоредан исказила недовольная гримаса.
Павел вскипел:
– Где мои дети, гражданка Томильо?
– Насчет ваших детей, то мне неведомо, а мои дети гостят у императрицы.
У Черноты потемнело в глазах. Последний гвоздь в крышку гроба вбил некий господин, стоявший на лестнице в Пашкином японском халате. Это был не кто иной, как бывший друг Ливэн.
– Дорогая, нельзя так неприветливо с гостями! Пусть идут на поварню, попьют чаю.
Мир перевернулся в глазах Чернова.
– Папа, мама, дед, за мно-о-ой!
Ничего не понимающие родичи выскочили вслед за ним из замка. Опер сделал портал в столицу, они очутились на Дворцовой площади.
– Посидите на скамеечке, я скоро.
Гвардейцы, стоящие на карауле, угрожающе скрестили алебарды. В холодном бешенстве шагнул в созданный портал и очутился в кабинете. Мела с Ирой примеряли платья у большого зеркала.
– Где детишки?
– В детской. Ой, а кто вы, как сюда попали? Охрана, ко мне! – заверещала Мела.
Пашка стрелой выскочил наружу, сбив дверью часового. Увеличив скорость, беспрепятственно добежал до левого крыла здания. Ворвавшись в детскую – большой зал в пушистых коврах, заваленный игрушками, – обнаружил ребятишек. Андрюшка вслух читал остальным сказки.
– Ребята, я за вами, там дедушка с бабушкой дожидаются.
Детишки с визгом кинулись ему на шею.
– Па-а-а-па, наш папа вернулся!
– Тихо, тихо. Поскольку ваши мамы сошли с ума, причем одновременно, забираю вас с собой на Землю, если хотите, конечно.
Интересно, но согласились все, даже маленькая Лиана. Маша, это бескорыстное чудо, подергала его за рукав:
– Не рубите с плеча, папа Павел. Ситуация неоднозначная…
– Ладно, разберемся. За мной! – И с девчушками на плечах шагнул в арку перехода. Сыновья прыгнули вслед за ним. На Базу ушли прямо с площади. Спустя пять минут Мела с подругой и гвардейцами ворвались в детскую. Увидев пустой зал, императрица лишилась чувств.
Объявившись на Базе, опер оставил всю толпу в своем коттедже, а сам побежал к Архангелову. Обрисовав свалившееся на него несчастье, вынудил главу дать клятву – его жены иметь доступ к порталу на Землю-1 не будут, вплоть до применения силы.
– Сам детишек воспитаю, дед с родителями помогут!
– Орден своих не бросает, Паша, не сомневайся.
Опер сорвался с места. Петр Петрович много повидал на своем веку, сам трижды был женат. Имеет детей и внуков, но такой идиотской ситуации за всю жизнь не встречал. Глава Ордена чувствовал некую фальшь – ну не могли сбрендить обе женщины одновременно. Значит, заговор? Но зачем? У него появилось предчувствие – скоро эти дуры появятся на Базе.
* * *
Спустя два дня, остыв и помозговав, Павел пришел к выводу, это жу-жу неспроста. Вдобавок ему запомнился торжествующий взгляд Иры, когда он ринулся из кабинета. Некую ясность внесла Маша, после ужина увязавшаяся за ним в кабинет.
– Папа Павел, – начала она.
– Машенька, ты уж определись, кто я для тебя, папа или Павел?
– Ой, конечно, папа. – Девчушка простодушно смотрела на него бездонными глазами. – Папа, ты не расстраивайся сильно, они понарошку так сделали. Во всем тетя Ира виновата, она злая, не люблю я ее.
– Тетя Ира, говоришь?! А у наших мам что, голов своих нет?! Я, доча, человек добрый, но проучить кое-кого проучу. На год им карантин! В школу вас определю, кроме Лианы, здесь недалеко, кстати. Ладно, Машенька, иди к остальным, поиграйтесь да спать ложитесь.
Поцеловав Павла в щеку, девочка убежала.
– Разыграть меня решили, дуры, курицы слепошарые. Обиднее всего, Ливэн записался в провокаторы, а еще друг называется!
Пашка вытащил из бара бутылку водки, налил фужер и выпил, словно воду. После чего лег спать.
* * *
Предположения Главы Ордена оправдались, дамочки примчались через три дня. В зале перемещений их встретила пятерка оперов-мечников во главе с Высшим магом Корнелиусом, находившимся в опале и ставшим дежурным на неопределенное время. Объявившихся трех молодых женщин в арке запретного сектора встретили невозмутимые стражи, перекрывшие коридор. Тщательно проинструктированный Корнелиус осведомился о причине их появления на Базе Ордена. Милые дамы, шипя и ругаясь, потребовали предоставить им выход на Землю-1.
– К сожалению, помочь ничем не могу, – сокрушенно пожал плечами маг.
– Да мы, да вашу Базу вместе с Орденом… трах-тарарах… на… видели, в порошок сотрем. Давай сюда свое начальство, несчастный!
– И не стыдно вам матом крыть, тоже мне аристократки! А вот от вас лично, Ваше Величество, не ожидал солдатского жаргона!
Красавицы краснели и бледнели, хватая ртом воздух.
Корнелиус, словно не замечая смятения сиятельных особ, вынул из кармана бумажку и осведомился:
– Кто из вас будет герцогиня Ирина д’Офунато?
Брюнетка со злыми глазами подняла руку.
– Вам, сударыня, запрещено находиться на территории Ордена, извольте покинуть Базу.
Меча глазами молнии, Ира развернулась и сгинула в арке перехода.
– Вас, сударыни, позвольте сопроводить к Главе Ордена. Ждут-с.
Мелу с Беатой под конвоем отвели в административное здание. Взбешенные женщины ворвались в кабинет. Минут десять они колотили кулачками по столу и обвиняли Орден во всех грехах. Архангелов с Мозесом, не обращая внимания на галдеж, пили чай. Дождавшись антракта, Петр Петрович щелчком пальцев отправил в полет лист бумаги. Он приземлился на столе между скандалистками.
– Вам письмо, – буркнул неприязненно архимаг.
Женщины его не слышали, они молча боролись между собой за послание.
– Когда дамы злятся, куда исчезает их красота и обаяние? – философски заметил Мозес.
Подействовало. Усевшись за стол, они вчитались в странный для них текст:
«Я герцог д’Лоредан, Паша Черный, он же Павел Игнатьевич Чернов, куратор I сектора, член Ордена Хранителей, ввиду отречения от меня жен Мелы и Беаты также от них отрекаюсь. Беате Томильо оставляю во владение герцогство и мою сокровищницу. Детей воспитаю сам, они их больше не увидят. Предательство не прощается. Первое января 20.. года. База Ордена. Земля-2. Подпись».
Только теперь до бестолковых женщин дошло, во что они вляпались. Полился поток слез. Бабьи истерики абсолютно не тронули магов – их на мякине не проведешь. В конце концов надоело.
– Хватит! – гаркнул Архангелов.
Водопад прекратился, но возникли нелепые обвинения и требования.
– Отправьте нас немедленно к Павлу, бездушный вы человек!
– Я от вашей Базы камня на камне не оставлю! – угрожала Мела.
– Девушка, поверьте, это довольно затруднительно, несмотря на вашу силу и способности. Не забывайте, Павел Чернов – Хранитель, член Ордена, и если вы причините кому-то вред, он вас просто убьет. Таковы наши законы.
Императрица несколько осеклась, такой подводный камень она не предусмотрела.
– Относительно перехода на Землю-1 ничего не получится, я дал клятву Павлу и намерен ее сдержать. На Землю-1 только через мой труп. Вы лучше нам с учителем расскажите, поделитесь, так сказать, зачем вы отреклись от мужа и любимого человека?
– Не отрекались мы, а-а-а, – опять рыдания. – Мы не хотели, у-у-у.
– Перестаньте попусту слезы лить, успокойтесь!
Беата хлюпала в промокший насквозь платочек, и Мела взяла инициативу в свои руки.
– По совету друзей первого июля я ввела в империи шутейный праздник – День дурака. У вас празднуют первого апреля.
Глава оживился:
– Кто конкретно подсказал вам эту идею?
– Ай, ну какая разница? Ну Ира.
– Продолжайте.
– Праздник моим подданным понравился, и на второй год друзья подкинули идею разыграть мужа.
– Наверное, опять Ира?
– Ну да. – Мела смущенно покраснела. – Но никто не мог представить ужасных последствий. Паша словно с цепи сорвался, к тому же детей забрал.
– О Единый! – взревел Архангелов. – Почему вы такие тупые курицы? А ты, Беата, совсем без мозгов оказалась – подставить Пашиного друга в виде любовника. За такие шутки Чернов должен вас четвертовать на вполне законном основании. Интересно, за что ваша Ира так ненавидит Павла?
Мела сдула локон, упавший на глаз:
– Не поняла, при чем здесь Ира?
– Разуйте глаза, Ваше Величество, ваша так называемая подруга заварила всю кашу. И видимо, воздействовала на ментальном уровне. Говорила, что Павла надо проучить, шляется невесть где, поди другую завел.
Петр Петрович понял, что попал в яблочко – обе женщины бледнели и краснели.
– Выходит, из-за этой сучки мы потеряли мужа и детей, – пробормотала Мела.
– Вас развели как детей малых, не падайте духом, лет через пять-десять Павел, может, простит вас.
Снова хлынул водопад слез.
– Нет, я этого не вынесу! Лариса, – заорал Глава Ордена, – неси закуску.
Секретарша быстро сервировала стол и выделила дамам бумажные салфетки.
Коньяк несколько взбодрил женщин, и через полчаса они отправились на свою планету Хана.
– Куда катится мир? Императрицу с герцогиней «обули» как последних лохушек. – Архангелов сокрушенно покачал головой.
– Что ты хочешь, Петр, бабы есть бабы, одни эмоции и никаких мозгов. Наливай.
Маги хлобыстали коньяк без ограничений, никогда не напиваясь. Небольшое магическое усилие – и алкоголь распадался на безобидные составляющие.
* * *
В один из весенних вечеров ресторан «Вечерние зори» оказался полностью откуплен для узкого круга лиц. На воровской сходке присутствовало девять воров в законе – трое из них неуважаемые «мандарины», остальные пятьдесят «быков» – охрана. Не успел прозвучать первый тост, возникли проблемы в виде непрошеного гостя. Бандиты напряглись, непонятки – это всегда угроза.
Напряглись и расслабились, затем гуськом отправились в искрящуюся арку, в которой сгинули с концами. Примерно таким образом Управление «Р» избавлялось от организованной преступности.
В родном городе на три дня Чернов ввел ЧП – чрезвычайное положение, – о чем честно предупредил горожан загодя по радио и телевидению. Комендантский час с десяти вечера и до семи утра действовал уже полгода. Команда «Р» совместно с военными планомерно прочесывала город. Задержанные убийцы, насильники и наркодилеры исчезали навсегда без следов. Ко всякого рода хулиганам и дебоширам применялись действенные меры: резиновая дубинка по ребрам – лучший метод воспитания. Явным отморозкам ломали руки и ноги с обещанием в следующий раз оторвать голову. Кривая преступности резко упала вниз. Очень умные незаконопослушные граждане сделали ноги из Н-ска.
Наведя порядок на родине, Чернов переместился в соседний град Николаевск для вербовки в Команду «Р». Затем бросок на Северо-Тобольский край, Обскую губернию, Мансийский округ. Набрав триста двадцать два бойца, отправил их на Базу Ордена учиться. Своим личным указом полномочный представитель президента Павел Чернов в крупных городах половину заводов сборного железобетона перевел на выпуск одной продукции – дорожных плит и тротуарной плитки. Компания «Сибдорстрой» строила автобаны сразу в трех направлениях – на запад к Уралу, на север в сторону Мансийского округа и на восток к Тихому океану. Строительство мощных шестиполосных автобанов шло ударными темпами. Сразу оборудовались точки автосервиса через каждые сто километров – заправки, пункты мелкого и среднего ремонта, общепит и два-три магазина товаров широкого потребления. Кемпинги на трехстах километрах отрезка, тысячи специалистов – инженеров, мастеров, экскаваторщиков, грейдеристов, водителей и рабочих – трудились, создавая транспортные артерии. Компания открыла десятки учебных комбинатов для обучения нужным специальностям. Исчезла безработица. Дорожникам платили очень хорошие деньги, и немудрено, что на одно место претендовало десять человек. Для сокращения расходов проезд по автобанам сделали платным на некоторых участках, но недорогим. Километр – пять копеек.
После командировки на Север Павел неделю отдыхал дома. Радовался общению с детьми и родителями. Перед отъездом на Урал отвез ребятню в деревню к деду, к ним для охраны приставил четырех бойцов на всякий случай.
Проведя в Кургане с вербовочной миссией неделю, отправился в Челябу, где на него были совершены два покушения. Видимо, его деятельность кое-кому встала поперек горла, тем более его эмиссары из финансовой разведки давно шуровали на Урале. Пашка давно ждал чего-нибудь подобного, но искренне расстроился исполнением. Никакой фантазии у людей. В тот вечер, отужинав в гостиничном ресторане, решил перед сном прогуляться. Время раннее, около девяти часов, и хотя некая точка свербела об опасности, опер упрямо направился к набережной. На широкой аллее путь ему преградили с десяток шкафообразных парней. Чернота краем глаза заметил такую же картину сзади – выходит, попал в окружение. Нет, опер мог и не доводить дело до гнилой ситуации – телодвижения бандерлогов он учуял давно. Нормальный гражданин просто рванул бы назад в гостиницу и дрожащими пальцами набирал номер полиции. Ну дак то нормальный, Пашка к данной категории не подходил. Чернов остановился, подождал, когда бандиты, толкаясь, займут свое место, спросил, кто за главного.
– Какого хрена вам от меня нужно?
Голос подал самый щупловатый, видимо, самый умный:
– Главный я, а тебя приговорили, – и добавил, копируя заморское клише: – Ничего личного.
Опер не стал им дарить мгновенную смерть, зачем. Пусть помучаются, да и физическую форму следует поддерживать.
Бандерлоги, вооруженные короткостволом и ножами, ждали отмашки главаря. Тот картинно махнул рукой, дескать, я сам, и вытащил из-за пояса большой пистолет, доселе прикрываемый рубашкой навыпуск. Демонстративно передернув затвор, нехороший человек захлопал глазами, жертва исчезла. Почувствовав удар в шею, главарь потерял сознание. Опер ускорился, челноком сновал между гопотой, вырубая начисто. Посчитав лежащих по головам – их оказалось ровно двадцать пять, – Чернов по-хозяйски собрал в кучу оружие и с трофейного мобильника вызвал патруль полиции. Затем уделил каждому уголовнику малую толику времени – раздавил пальцы на руках. После чего занялся предводителем шайки. Элементарным ментасканированием узнал – его заказали авторитеты Урала. Запомнив клички и адреса (предполагаемые), Пашка, дождавшись полиции, сдал уродов и со спокойной совестью отправился в гостиницу. Ни одного трупа – вечер удался. Правда, бригадиру гопоты опер сделал подлянку: легким ментаударом превратил в дебила (такое лечению не подлежит). От дежурного администратора позвонил в Управление «Р» и через дежурного оператора отдал приказ группе чистильщиков прибыть утром в Челябу. Продиктовав координаты своего местонахождения, закончил разговор. Команда «Р» в количестве двадцати трех бойцов во главе с капитаном Усольцевым отработала на пять баллов. За шесть дней четыре авторитета почили в бозе по причине несчастных случаев и неполадок со здоровьем. Первым погиб Вареник – уголовник с большим лагерным стажем и темным прошлым. Он утонул в собственном бассейне – охрана обнаружила труп спустя час. Вызванная «Скорая помощь» лишь констатировала смерть. Двое отдали концы от обширного инфаркта в своих кроватях у себя дома. Последний пахан по кличке Мордвин сгорел в своем джипе – по непонятной причине заклинило электрозамки на дверках. Рядовая пехота в количестве трехсот семнадцати голов исчезла вместе с бригадирами. В живых остался лишь один бандит, вышедший из леса близ Аргаяша. Судя по изможденному виду и изодранной одежде, он плутал не меньше недели. На все вопросы отвечал:
– Демоны отпустили. Вася хороший, – и заливался визгливым смехом.
Находящегося в неадекватном состоянии (не узнавал родных и близких) парня поместили в медицинское учреждение с толстыми решетками. Да, в живых осталась та самая бригада, наехавшая на Чернова. Все они впоследствии получили реальные сроки от пятнадцати лет и выше. Покушение на жизнь чрезвычайного представителя президента им вышло боком. Бригадир умер спустя три года в психушке. Буквально за день до отбытия группы чистильщиков на Павла совершили второе покушение. На этот раз заказчик попался хитрее – нанял снайпера. Утром, выходя из такси и направляясь к офису предоставленной ему конторы, опер почувствовал выстрел. Уйдя на сверхскорости, исчез. Микропорталом очутился на плоской крыше пятиэтажного здания. Стрелок, бросив винтовку, бежал к отрытому люку. Для Павла несостоявшийся убийца застыл в статичной картинке, задрав одну ногу. Очутившись перед ним, опер перешел в обычный режим. Молодой мужчина в камуфляже буквально воткнулся в него. Успокоив снайпера касанием в шею, сковал ему сзади руки пластиковыми наручниками. После чего провел молчаливый допрос, к чему лишние слова, Чернота и так читал память задержанного, словно открытую книгу. Имя заказчика тот, естественно, не знал, только телефон посредника. Снайпер под мягким ментальным нажимом Павла застрелился сам, после чего свалился с крыши вместе со снайперкой.
Отменив на сегодняшний день прием кандидатов в ряды Команды «Р», вызвонил капитана Усольцева:
– Команде задержаться в городе, ждать моих указаний.
Помахав корочкой ФАБ перед носом начальника отдела мобильной связи, через номер вычислил посредника. Тот жил на окраине города в собственном доме. Ввиду отсутствия хозяина пришлось ждать на лавочке. Посредник – пожилой мужчина, опиравшийся на трость, держа в руках старомодную авоську с буханкой хлеба, неторопливо открыл калитку. Павел, перебежавший улицу, вошел во двор следом за ним.
– Иванцов Михаил Федотович?
– Да, я. А вы, собственно, кто?
Чернову пришлось в который раз за день доставать удостоверение.
– Целый полковник, – невозмутимо протянул Иванцов.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, надеюсь на искренность ваших ответов, – ослепительно улыбнулся Пашка.
Хозяин пожал плечами и предложил присесть на скамью.
– Извините, в хату не приглашаю. Жена, лишние уши…
– Михаил Федотович, от кого вы получили заказ на мое устранение?
Посредник усилием воли состроил удивленное лицо и взглянул в глаза полковника. В себя он пришел от запаха нашатыря и голоса суетящейся жены:
– Что с тобой, Мишенька?
Слева в груди ворочался горячий лом, Иванцов пытался пошевелиться, сердце пронзила острая боль, и он умер. Заказчиком оказался первый помощник некоего олигарха местного розлива, господин Пасюкович. Вызвонив аналитиков финансового отдела, поставил задачу – срочно выявить подноготную уральского миллиардера Синклера Изосима Борисовича. После разговора позвонил от дежурной в гостиницу «Урал» капитану Усольцеву и пригласил его на ужин. Нейтральным местом для встречи назначили ресторан «Огни Парижа». Ровно в семь вечера Чернов усаживался за столик, где его уже ожидал капитан. Усольцев Вадим Сергеевич мало походил на бойца спецподразделения. Худощавый, выглядевший моложе своих тридцати лет, он производил впечатление ботаника. Изящные черты лица, мягкие движения. Интеллигентный и эрудированный Усольцев многих вводил в заблуждение, кроме тех, кто пристально всматривался в его глаза. Вадим Сергеевич безуспешно пытался изменить выражение стальных очей, а затем плюнул и стал маскировать их затемненными очками в золотой тонкой оправе. Он вырос в профессорской семье, наперекор родителям поступил в училище военной разведки. Окончил с отличием и честно служил, заработав два ордена, три медали и пулю в живот на очередном задании. Комиссовали – армии капитан оказался не нужен, а Чернов взял и не жалел до сих пор. Усольцеву на Базе Ордена маги вернули практически стопроцентное здоровье. Только за это Вадим готов был служить в Управлении «Р» верой и правдой. А если учесть цели, поставленные Черновым…
Сам Павел не знал, что среди чистильщиков он являлся чуть ли не богом, недосягаемым авторитетом. Народ видел его в бою, о нем слагали легенды. Офицеры и бойцы ощущали свою нужность и полезность простым людям. Они четко осознавали, что делают большое хорошее дело. И знали, от них не отрекутся никогда, Чернота выдернет из любой неприятности. Шепотом рассказывали о случае, произошедшем в марте этого года. Сержант Круглов после ранения для поправки здоровья летел с семьей на юг. После дозаправки в Казани лайнер захватили пятеро террористов. Какие они требования выдвигали, неизвестно. Круглов боялся лишь за жену и шестилетнюю дочку. Бородатые абреки по-хозяйски расхаживали в салоне с неестественно расширенными зрачками. Обдолбанные гады. Сержанту оставалось лишь стискивать зубы, без оружия шансов не было. Звук двигателей поменял тональность, видимо, ложились на другой курс. Абреки гортанно матерились, заставив пассажиров уткнуться себе в колени, и вдруг в неяркой вспышке материализовался сам шеф, Павел Игнатьевич Чернов. Круглов даже головой потряс от неожиданности. Шеф ему заговорщицки подмигнул и сгинул, абреки даже не успели отреагировать. То, что у него не глюки, чистильщик понял через несколько секунд. Террористы валились в проход один за одним, зажимая располосованные гортани. Последним вылетел из кабины бандит со сломанной шеей. Вышедший из-за занавески Чернов шепнул сержанту:
– О том, что видел, никому ни слова, выздоравливай!
Куда он потом делся, отпускник не понял, вроде ушел в хвостовую часть самолета, но при высадке среди пассажиров Чернова не оказалось. Круглов крепился неделю, но не выдержал и поделился с женой, кому они обязаны жизнью. Взял с нее самую страшную клятву не болтать. Три раза ха-ха, ни одна женщина не способна держать в себе такую жгучую тайну. Вскоре очередная легенда-байка разнеслась среди личного состава Управления. Впрочем, чистильщики после Базы Ордена мало чему удивлялись.
Глядя на Усольцева, Чернов внутренне захихикал – сколько раз нарывались отморозки, обманутые интеллигентной внешностью. Оставшиеся в живых на всю жизнь зарекались трогать ботаников.
Столик, сервированный на двоих, стоял за пальмой, и они не привлекали внимания веселящейся публики. Сначала плотно поужинали, запивая минералкой, к обсуждению ситуации перешли под чай с лимоном.
– Вадим Сергеевич, задача вашей группы простая – открыто украсть некоего Пасюковича. Он работает помощником у делавара Синклера. Допрашивать помощника буду сам.
– Когда он вам нужен, Павел Игнатьевич?
– Вчера.
– Разрешите выполнять. – И Усольцев полез за бумажником.
Павел благодушно махнул рукой:
– Идите, я расплачусь.
Ребята Усольцева справились за два дня. Действуя оперативно, Пашка допрашивал Пасюковича через час прямо в машине. Четверо бойцов деликатно покинули салон. Выпотрошив у пленника нужную информацию и стерев у него память за последние три часа, Чернота приказал доставить помощника туда, откуда взяли. Усольцев, подбросивший его на арендованном «Соболе», умчался в город, а Павел, сидя в офисе, под тихий шелест кондиционера обдумывал полученные сведения.
Гражданин Синклер слыл человеком изворотливым и предусмотрительным. И если бы не последняя черта характера, возможно, Пашкины аналитики прошли бы мимо.
Узнав о приезде в город Инквизитора (так стали обзывать Чернова в деловых кругах), он всполошился и сделал упреждающий ход. Через помощника нанял киллера. У миллиардера от страха, видимо, мозги заклинило. Четыре нефтяные вышки (официальные) исправно качали черное «золото», хороший навар давал фармацевтический завод. Предприятия принадлежали Синклеру на законных основаниях. Испугался Изосим Борисович за свои три нелегальных изумрудных прииска.
Узнав адрес нехорошего олигарха (а где они хорошие?), Чернов навестил его в тот же вечер. Команда чистильщиков оценила особняк, стоявший в сосновом бору. По двум щелчкам в амулетах связи (они оказались гораздо компактнее и дальнобойнее изделий технологического мира) сняли из бесшумок часовых. Пока чистильщики занимались охраной, Пашка порталом очутился внутри особняка, на втором этаже. На площадке перед входом в апартаменты прохаживались два лба в черных комбезах. Кроме пистолетов в кобурах, на плечах телохранителей висели короткие автоматы «Вепрь».
«Серьезно относится к своей безопасности гражданин Синклер», – успел подумать опер, возникая перед охраной. Устранив препятствие, Пашка порысил дальше. Хозяина особняка застал за увлекательнейшим занятием – тот трахал молоденькую горничную. Пашка не стал мешать, а, усевшись в кресло, принялся листать яркий журнал, попавшийся под руку. Наконец пыхтенье и повизгивание на сексодроме (широкой кровати) закончилось. Синклер пластом лежал поверх покрывала, тяжело дыша. Девушка встала и поправила смявшийся передник. Пашка лениво отбросил журнал:
– Так, мадемуазель, вам спать.
Горничная, тихо охнув, свалилась на кровать рядом с хозяином. Миллиардер, увидев Павла, завизжал:
– Изыди, Инквизитор, – пытаясь осенять опера животворящим крестом. Получалось очень плохо.
– Хватит голосить, Синклер, вы же мужчина! Лучше оденьтесь, у нас с вами серьезный разговор.
Подвывая от ужаса, Изосим Борисович никак не мог попасть ногой в штанину. Полчаса спустя хныкающий миллиардер вскрывал тайники по всему особняку. Следом за ними ходили два бойца с мешками, грузили трофеи – деньги, ювелирные украшения и изумруды. Чернов отправил Усольцева за нотариусом в город, а сам взялся за сейф хозяина. Отодвинув в сторону наличку и ювелирку, разложил на столе документы. Отобрав несколько, сложил их в пластиковую папку. Прибывший нотариус быстренько состряпал дарственные на все недвижимое имущество и предприятия Синклера задним числом. Государству Чернов выделил двадцать процентов, остальное забрал себе. Автобаны и восстанавливаемые предприятия пожирали уйму денег. Отправив нотариуса, опер приказал Усольцеву произвести полную зачистку охраны, а прислугу собрать на первом этаже. Семьи у Синклера не было, близких родственников тоже. Прислуге стер память за последние сутки. Синклеру Пашка без колебаний отсек кинжалом голову и водрузил ее на тумбочку, а затем ушел порталом в город. Из Челябы Павел летел одним чартерным рейсом с командой. Сидя в кресле рядом с капитаном, напомнил ему:
– Половину трофеев сдашь в Управление, половина – ваша.
– Закон знаем, Павел Игнатьевич.
– Вот и ладушки, подремлю пока, притомился маленько.
Усольцев обернулся на своих подчиненных и приложил палец к губам:
– Шеф спит.
Отобранные двести сорок пять кандидатов уехали поездом – им предстояла учеба на Базе Ордена.
* * *
Вернувшись на родную планету, Мела с Беатой погоревали вечер, а утром императрица исчезла – отправилась на Загадочный континент, обуреваемая нехорошими предчувствиями. После отповеди Главы Ордена Хранителей Равновесия она вдруг прозрела, словно солнце из-за туч.
«Господи, какие мы дуры беспросветные. Эта сучка драная Ирка здорово запудрила нам мозги. Не обошлось без легкого ментального воздействия, я ведь ничего не заметила. Прикидывалась подругой, дрянь такая. А если честно, сами хороши, отвергнуть любимого человека и отца наших детей. Идиотки, и как только Пашенька не поотрывал нам головы?» – вот такие мысли проносились в прекрасной головке, пока Мела шла к круглому зданию. Устроившись в материализованном кресле, неподалеку от сферы, окликнула ИР:
– Ты меня слышишь?
– И слышу, и вижу. С чем явилась, императрица Тарагона?
Не обращая внимания на язвительность, Мела озвучила свое пожелание:
– ИР, с этого дня герцогине Ирине д’Офунато запрещен доступ на вверенный тебе континент.
– Опоздала, милая, она год как в черном списке.
Красавица в полном недоумении захлопала пушистыми ресницами.
– Муж твой распорядился, человек умный и осторожный. Объяснил, что от Иры можно всего ожидать, вплоть до измены.
Мела в растерянности онемела.
– Павел Игнатьевич имеет первоочередное право допуска, ты вторая и последняя. Пока.
– Постой, ты хочешь сказать, Чернов стал твоим Хозяином, но он же полукровка, не чистый Создатель?
– Судя по его поступкам, чистый, – отпарировал ИР.
Красавица призадумалась:
– ИР, организуй холодного шампанского.
На возникшем столике появилось серебряное ведерко со льдом и бутылкой. Под шампанское Мела и рассказала алмазному компьютеру о последних событиях, на что получила кучу матов, причем на русском языке. В конце концов красавица возмутилась:
– Перестань сейчас же лаяться, кстати, кто тебя научил таким загибам?
– Павел Игнатьевич, – с гордостью просветила сфера. – А какие анекдоты знает! Да он для меня новый мир открыл. Я, между прочим, сама несколько сочинила, хочешь послушать?
Ошарашенная Мела кивнула головой, не забывая, впрочем, о шампанском. Спустя час изрядно захмелевшая императрица ушла порталом за тысячи километров в свой дворец. Очутившись в кабинете, вызвала своего секретаря, который под ее диктовку живо состряпал указ:
– Герцогиня Ирина д’Офунато моим повелением отсылается в свой замок без права покидать свое герцогство сроком на пятьдесят лет. Ставь печать, я подпишу. Позови мне полковника Хуго Васто!
Взмыленный барон прибежал через пять минут.
– Барон, возьмите указ и с десятком гвардейцев проводите в замок герцогиню д’Офунато. Вот записка в казначейство, получите пятьсот золотых на дорожные расходы.
– Слушаюсь, Ваше Величество. – И, подхватив бумаги, барон выкатился из кабинета.
– Я пошла отдыхать, меня не беспокоить, – бросила она секретарю и грациозной походкой удалилась в спальню.
Секретарь, барон Виниус д’Лаконис, втолковал начальнику караула:
– Императрицу не тревожить, хоть землетрясение случилось, – а сам пошел в канцелярию, размышляя: – Что за черная кошка пробежала между нашей владычицей и ее лучшей подругой?
Затем, сочтя это занятие зряшным, выкинул его из головы.
* * *
База Ордена, кабинет Архангелова.
Петр Петрович, закрепив на стене длинный узкий двуручный меч, восхищенно поцокал:
– Прекрасный экземпляр добавился к коллекции «холодняка».
Услышав перебранку в приемной, понял – старый Мозес опять воспитывает Ларису.
Наконец Мозес вломился в кабинет, причем почему-то спиной вперед. В одной руке он держал корзинку, покрытую салфеткой, другой грозил кулаком секретарше.
– Когда ты уймешься?
– Никогда, – гордо заявил Учитель.
– С прибытием тебя из командировки, Петр. Что-то ты задержался в системе Кеплера?
– Ай, такая холерная ситуация сложилась на планете Консат. Долбаные фанатики. Представляешь, поклонялись темному божеству и ввели тотальный геноцид.
– Ну и?
– Пришлось ликвидировать.
– Много?
– Да нет, около шестисот тысяч.
– Я к тебе, Петр, не просто так заглянул, смотри, что мне ребятки Симона презентовали. Алле ап. – И Мозес лихо сдернул салфетку. В корзине лежало не менее дюжины причудливой формы бутылок.
Петр Петрович взял одну и посмотрел ее на свет.
– И что мы там увидели? – осведомился Мозес.
– Ни-че-го.
– Просвещу тебя, так и быть. Напиток называется «Слеза дракона».
– Лариса! – заорал Архангелов. – Почему лимончика с сахаром нет на столе?
Вошедшая Лариса с фырканьем шмякнула большое блюдо с тонко нарезанным цитрусом. Затем удалилась, презрительно виляя попкой.
– Совсем девчонка от рук отбилась.
– Не тяни, Петр, разливай.
Выпив свой фужер, Архангелов выпучил глаза и кинулся к холодильнику за минералкой. Придя в себя, просипел:
– Сколько градусов?
– Ровно шестьдесят два, специально спиртомером измерял.
– Почему не предупредил, провокатор?
– Да будет тебе. Забыл, Петр, как мы на Земле-3 спирт пили, а снегом закусывали, давай еще по единой.
Выпили, закусили холодной водичкой, пожевали лимончика.
– Кстати, Мозес, нынче год исполняется Пашиному бойкоту. Когда он его снимет, как думаешь?
– Этим летом, – последовал безапелляционный ответ.
– У тебя больное воображение, я считаю, не раньше трех лет.
– Поспорим, Петр!
– На что?
– Ящик коньяка пойдет.
– Лариса! – снова гаркнул он секретаршу.
Та, разбив фужер, пробормотала:
– Ну что дети малые.
– Петр, вот объясни, почто ты так орешь, вызывая секретаршу? Нет бы сказать спокойно в селектор или вон в амулет связи.
Глава Ордена, довольно жмурясь, объяснил:
– Для поддержания дисциплины. И для того, чтобы боялась – начальство всегда нужно опасаться.
– Ага, испугал ежа пятой точкой, наливай давай, не отлынивай.
– Нет, Мозес, ты точно провокатор, правильно я про тебя Павлу сказал.
– На себя лучше посмотри, тоже мне ангел нашелся.
В момент их пикировки дверь кабинета отворилась, и появился Пашка с выводком детишек. От неожиданности два мага хлопнули по фужеру, забыв закусить.
– Лариса, – тихим елейным голосом проворковал Петр Петрович, – займитесь ребятками, нам с Павлом Игнатьевичем нужно перекинуться парой слов.
Детишки вышли в приемную, а маги усадили Чернова за стол с предложением продегустировать «Слезу дракона». Пашка не купился, судя по слишком добрым улыбкам, начальники придумали очередную гадость.
– Спасибо, я лучше минералки.
– Павлик, мы так рады за тебя, наконец семьи воссоединятся, и наступит благолепие, слава Единому. Выпьем за мир во всем мире, – пафосно закончил сияющий Мозес.
Глава Ордена хмуро поддержал. Маги выпили, передернулись, а опер осушил бокал холодной воды.
– Господа начальники, это, конечно, не мое дело, но, по-моему, вы спиваетесь. При каждой нашей встрече вы хлобыстаете спиртные напитки.
Маги с некоторым удивлением осуждающе уставились на Чернова.
– Юноша, мы понимаем, что вы взволнованы предстоящей встречей с супругами и у вас отшибло все мозги, но не до такой же степени. – Мозес цедил слова лениво, словно объяснял сопливому несмышленышу, где лево, где право.
Учителя поддержал Архангелов:
– Павел Игнатьевич, вы, наверное, переутомились в отпуске – маги не подвержены зависимости. Другой метаболизм. Конечно, мы благодарны вам, Павел Игнатьевич, за вашу заботу о нашем здоровье, но, право слово, вы несколько переборщили. Га-га-га.
Под хохот магов Павел выскочил из кабинета. Конечно, как он мог забыть, ни один маг не может стать наркоманом или алкоголиком.
– Тьфу ты, голова дырявая. Дети, за мной. Лариса, спасибо, что приглядели за ними.
Положив на стол большую шоколадку, сгреб ребятню в охапку и был таков. Из кабинета доносились взрывы хохота с повизгиванием. Начальники веселились.
* * *
Отправившись на планету Хана, Павел думал прежде всего о сыновьях и дочках. Каково им без матерей, без малого год не виделись. Он не планировал надолго задерживаться и выяснять отношения – сдаст детей на каникулы, и ходу. Очутившись возле замка, понял, что не рассчитал времени года – здесь стояла зима. Она, правда, оказалась бесснежная, но с моросящим холодным дождем. Пришлось делать портал – в этот раз вышли у крыльца главного хода.
– Бегом в замок, а то еще простудитесь!
Сам он с нехорошей улыбкой подходил к двум стражникам, спрятавшимся под козырьком.
– Попробуйте мне слово против сказать, убью на месте, – предупредил Павел.
Стражники благоразумно расступились. Чернов неторопливо поднялся по ступенькам и вошел в зал первого этажа. Наверху послышался восторженный писк детишек – встреча с одной мамой состоялась. Сейчас скажет Беате, что ребят заберет через два месяца, и уйдет на Базу. Кстати, посмотрит за процессом обучения группы из Челябы. По лестнице кто-то торопливо сбегал, Пашка присмотрелся – Беата. Неприятно екнуло сердце, лицо закаменело. Жена, перешагнув последнюю ступеньку, вдруг рухнула на колени и поползла к нему, протягивая руки.
– Прости меня, Пашенька, дура я ненормальная. А с Ливэном у меня ничего не было, Ира его подговорила участвовать в безобразном розыгрыше. Прости, если можешь, я люблю тебя.
Пашка от столь дикой сцены онемел, а потом бросился к Беате, поднял ее на руки.
– Я давно тебя простил, глупенькая, – и понес жену в спальню.
Замок ожил, повсюду раздавался веселый детский смех. Обитатели замка радовались за герцогиню – извела она себя за год. Боялись, не лишилась бы рассудка. По случаю возвращения герцога устроили большое празднество. Приехали ближайшие соседи – бароны с женами. Три дня веселья, народ не работал по повелению герцогини д’Лоредан – люди радовались за нее, поскольку уважали и любили. На пиру подходили знакомые спецы – стеклодув Петек, лекарь Мирамо, начальник гарнизона капитан Чезаро – поздравляли с возвращением. Приподнятое и веселое настроение не покидало обитателей замка и в последующие дни, а вот сам герцог д’Лоредан мрачнел все больше. Тревожило состояние Беаты. Видимо, вынужденная разлука сильно подействовала на ее нервную систему. С первых минут появления Павла она не отпускала его от себя, словно боясь потерять вновь. Ночью частенько плакала во сне, у гордой, уверенной в себе женщины вдруг во взгляде появилось собачье выражение – безмерная преданность и чувство вины. Он не мог смотреть жене в глаза, и это угнетало. Однажды утром решил серьезно с ней поговорить.
– Беата, так дальше продолжаться не может, ты напрасно терзаешь себя, давай я помогу тебе избавиться от душевной боли! Не забывай, у нас дети. Я сотру из твоей памяти дурацкий розыгрыш и его последствия, если ты согласна.
– Как скажешь, господин мой!
Павел тут же приступил к делу, стер ненужные воспоминания, а заодно вложил неприятие Иры. Она злой и опасный человек, отказать ей от дома навсегда. Завершив работу, усыпил Беату и отнес ее в опочивальню. Бедняжка спала до вечера. Детям наказал не болтать лишнего. Жена изменилась к лучшему, ушел негатив, она стала веселой, цветущей женщиной.
Павел задержался в замке на полмесяца, а затем с сыном Андреем отправился в столицу. С окраин переместились непосредственно в кабинет – императрица в задумчивости стояла у окна. На столе кипами лежали нетронутые деловые бумаги.
– Здравствуй, Мела.
Молодая женщина резко обернулась и упала в обморок.
– Да ешкин кот, до чего женщины существа впечатлительные.
Сын метался вокруг матери:
– Папа, папа, сделай же что-нибудь!
– Спокойно, Андрюша, мама просто в обмороке, сейчас водичкой польем, и она придет в себя. О, видишь, глазки-то и открыла. Девушка, перестаньте пугать ребенка!
Мела глубоко вздохнула и заключила в объятия своего единственного и любимого мужчину. Праздник на Савоне получился куда масштабнее и солиднее, чем в замке. Четыре дня гуляла столица за счет казны. Давно народ так хорошо и, главное, на халяву не отдыхал. Ливэн на глаза не показывался, Иру Чернов тоже не видел. На вопрос, где они, Мела ответила:
– В опале.
Павла такой ответ не устроил.
– Ира, понятно, заслужила, а Ливэна за что?
Императрица помялась, но ответила честно:
– Он напоминает о моей беспросветной дурости.
– Дорогая, это не повод, чтобы гнобить человека. Надеюсь, мой намек ясен?!
– Слушаюсь, мой господин, завтра твой Ливэн выйдет из своего замка.
– Мелочка, давай без господ, мне неприятно.
Красавица молча кивнула головой.
Они после долгой разлуки общались часами. Любили друг друга до упора и все не могли насытиться, но пришла пора прощаться.
– Ухожу, дорогая, на знакомый тебе континент, нужно пошуровать в арсенале. Оттуда на Базу и домой. Буду через два месяца, заберу сына, ему нужно в школу. Согласись, у нас на Земле уровень образования гораздо выше.
– Я тебя жду, не прощаюсь. – Красавица поцеловала Павла в щеку и долго смотрела в ту сторону, где исчез в портале самый дорогой человек на свете, не замечая своих слез.
