Глава 5. Беглянка

Я сидела в тишине и думала, что делать дальше. При любых раскладах дела мои невыгодны. Будущее представлялось беспросветным. Вечерело, когда шум раздвигающейся листвы кустарника привлек мое внимание. Из-за кустов вышел Толиман. Нарисовался – не сотрешь. Он улыбался и выглядел очень довольным. Конечно, как минимум ему грозит повышение по службе.

– Евгения, я так рад, что тебя нашел!

– Еще бы! – удивлена, не поспоришь. – И как же?

– Не знаю, почувствовал.

– Молодец! Пойдем скорее – сдашь меня властям.

– Зачем? – Он начал оживленно говорить, размахивая руками. – Понимаешь, мы уже почти догнали тебя, даже увидели, как ты споткнулась. А потом ты исчезла. Р-р-раз, и нет тебя. Пустое место.

Парень хохотнул, следя за мной. Представляю, какое удивление отразилось на моем лице!

– Пойдем в дом, – добавил Толиман. – Голодна, наверно. Хоть поешь.

Толку от просиживания под пальмами все равно не будет. Разве что будущий урожай кокосов от обезьян сторожить. Поэтому поднялась и пошла, как овца на заклание. Эх, была не была!

– Это же телепортация самая настоящая! – охал Толиман. – Как это у тебя так получилось? – любопытствовал парень.

В его глазах лучились интерес и восхищение. Он, как маленький мальчишка, увидевший чудо, хотел научиться подобному фокусу и пытался разузнать о нем подробнее. Ах, если бы я могла ему в этом помочь.

– Я не знаю. Мне было страшно.

– Сейчас не бойся. Арктур Ан улетел на Фомальгаут.

– А другие?

– Какие другие?

– Постовые, караульные?

– А… эти… Они тоже улетели. Смотрящий за этой резиденцией был всегда один. С недавнего времени – я, – гордо заявил Толиман.

Вилла жила так, будто ничего и не произошло. Лайн Шах суетился на кухне. Ди-ди что-то делала по дому – ее не было видно, зато слышался легкий шум от робота-уборщика. Хорошее изобретение – гибкая силиконовая конструкция, оснащенная кучей щеточек, тряпочек для разных поверхностей. Сама воду в себя зальет, подогреет, грязную выльет, еще и напомнит, когда кончится моющее средство, чтобы его съесть. Да-да. Берет одной из своих рук и съедает, как настоящий человек. Только голосом ходи за ней и командуй: «Вытри пыль со шкафа или помой в комнате пол». Чистота и порядок после уборщика – идеальные, а уборка давно превратилась в развлечение для многих хозяек.

Алейна играла в гостиной с Эльзой. Маленькая девочка беззвучно смеялась, укладывая спать самодельную куклу на подушки. Наблюдая за ребенком и матерью, видела, как они счастливы и близки. На душе стало очень тепло – я вспомнила родителей.

– Евгения! – воскликнула обрадованно Алейна, грузно поднимаясь со стула. – Ты голодна? Толиман, посиди с Эльзой. Я поделюсь радостной новостью с Лайном. – И взяв меня под локоть, повела по коридору в сторону кухни. – Ты себе не представляешь, какой здесь был переполох.

Лайн также всплеснул руками и заулыбался:

– Тебя хотели отправить на Менкар!

Я прищурилась, глядя на них с подозрением. Вроде на спектакль не похоже. Какие-то они явно странные. Алейна и Лайн Шах долго пытались разузнать, как мне удалось сбежать из-под носа разведки, да еще на таком маленьком острове.

– Так вы меня не сдадите?

– Зачем? – искренне удивился Лайн Шах. – Ты же исчезла! Если они тебя обнаружат – скажем, что только появилась. А пока живи. Мы подумаем, что можно сделать.

Опустилась на стул, сложив руки на коленях и пытаясь унять нахлынувшую мелкую дрожь. Вдруг накатило. Напряжение спало, и я затряслась как мышь. Алейна подскочила ко мне со стаканом воды.

– Вот, перенервничала. Выпей.

Минут через пятнадцать я пришла в себя и даже поела. После ужина вернулась в свою комнату. Все вещи лежали на своих местах.

Залезла в душ, с наслаждением подставляя лицо и тело под теплую воду. Настроение улучшалось с каждой минутой, расцветая радужными красками. Как бы там ни было, но сейчас я в безопасности, и это главное.

Вечером вышла прогуляться по острову и оказалась удивлена появлением Толимана со стеблем белой цветущей орхидеи в руках, которую он с трепетом вручил мне, едва мы встретились. Сразу сложилось ощущение, что парень поджидал, втайне надеясь на свидание.

– Привет. Давай прогуляемся? – робко предложил фомальгаутец, заглядывая мне в глаза. Ну точно нашкодивший котенок. Я улыбнулась.

– Ну пойдем.

Мы шли по одной из дорожек к океану, даром что все они вели к тому или другому берегу. Толиман галантно придерживал меня под локоть, чтобы я не оступилась, а чуть позднее взял за руку, мягко поглаживая ее. Зарделся от смущения:

– Ты такая красивая, Евгения.

– Зови тогда уж меня Женя, – милостиво разрешила я.

– Когда приехал Арктур и привез приказ, мне стало очень страшно за тебя.

– То-то ты стоял, как телок, по стойке смирно…

Толиман остановился, выпустил мою руку, а потом как-то странно посмотрел потемневшими от страсти глазами и вдруг быстро привлек к себе. Несказанно удивленная, я уперлась ему в грудь и оттолкнула парня. Правда, помогло мало – он оказался силен.

– С ума сошел?! – в недоумении воскликнула я. – Как это все понимать?

– Я ничем не мог тебе помочь… – сбивчиво заговорил он. – Но уже думал о том, куда обратиться за помилованием.

– Пока бы ты обращался, я бы уже погибла на Менкаре!

– Не злись на меня… Пожалуйста…

Толиман прижался еще крепче. Взволнованный, он часто дышал. Его лицо покрылось пятнами страсти и смущения.

– Люблю тебя! – вдруг выпалил мой экс-охранник и кинулся целовать, даря неожиданно мокрые поцелуи.

– Что? Что ты сейчас сказал? – раздался рядом дрожащий голос Ди-ди. – Ты ее любишь? Ее?

Воспользовавшись внезапным поворотом, я вырвалась из объятий Толимана. Дифдианка стояла за его спиной ссутуленная, ее губы подрагивали, на лице – растерянность. Ох! Девушка влюбилась в парня и надеялась на ответные чувства. А тут так некстати я. Мои губы непроизвольно скривились в усмешку, и это не осталось без внимания Ди-ди.

– Ты! – словно задохнулась она. – Довольная? Насмехаешься?

Девушка развернулась и сиганула обратно в кусты. Я ринулась за ней следом, бросила орхидею Толиману, оставляя незадачливого ухажера на дорожке среди пальм.

– Ди-ди, постой! Ты все не так поняла.

Так и не догнав ее, вернулась на виллу. Дифдианка уже оказалась дома – об этом подсказало светящееся в темноте окно ее комнаты. Дверь была запертой, за ней слышались глухие рыдания, и сколько бы я ни пыталась вывести Ди-ди на разговор – усилия закончились моим поражением. Что ж, придется отложить беседу до утра, глядишь, остынет и объяснения будут услышаны.

Черт возьми, как же это неприятно – чувствовать себя без вины виноватой. А все мальчишка – меньше надо было перед ним раздеваться. Я завернулась в плед и удобно устроилась на кровати. Будем надеяться, эта ночь пройдет спокойно. Хотя бы для меня.

– Система, покажи мне измерения.

Черная стена загорелась синим цветом и превратилась в белый голографический экран. Миры, нанизанные как крупные бусы на тонкую золотую нить, медленно закружились перед глазами Императора.

Желтое Солнце – Белый Фомальгаут – Синее Бетельгейзе – Бурая Дифда – Зеленый Шахривар.

В центре круга из миров засиял серебром крупный шар. Мир Бессмертных. Альферац отбрасывал яркие лучи на разноцветные измерения, связанные как единое целое. Лучи проникали и за пределы круга, захватывая отдельно находящиеся серые бусины Менкара, Вазата, Шератана и Хамаля. И в изоляции на объемной картинке, как спутник Альфераца, крутился и черный шар – Растабан.

Каус Фациес методично, измерение за измерением, просматривал, что происходит в Империи. Приближая каждый шар, увеличивая его, в считаные минуты прокручивая, как игрушку в планетарии, едва касаясь рукой. Он передавал приказы туда, где нуждались в его руководстве. Информация уходила четко по назначению к правителям рас. Император знал – и без него справятся, но с потерями сил и времени. Он опережал события и проблемы до того, как они наступали, и этим ценилась его помощь.

Бетельгейзе. Усилить периметр станции по добыче полезных ископаемых на Менкаре. Расширить поля.

Дифда. Увеличить объем производства двигателей класса Р для осушителей.

Фомальгаут. Провести дополнительные учения по охране порталов в режиме чрезвычайной ситуации.

Шахривар. Задействовать регулярные силы по осушению болот на юге.

Солнце. Поднять резервные батареи с океанов для накопления солнечной энергии.

Каус Фациес был готов отпустить желтый шар в плавание, но на секунду задержался. Интересно, где сейчас аморф и что делает? Он закрыл глаза, сосредотачиваясь.

В резиденции стояла тишина. Немудрено. Люди спят. Это ему сон не нужен для отдыха. Он позволял себе спать, когда хотел побывать в прошлом, чтобы случайно не изменить его. Нельзя перестраивать то, что ушло без последствий для будущего. Изменив прошлое, получишь лишь еще одну вариацию настоящего. Плодить миры ни к чему. Тяжелое бремя осознания истины не позволяло ему использовать эту возможность ни во благо себе, ни во благо народам, живущим в измерениях.

В комнате на огромной кровати под белым балдахином спала она. Хрупкая, юная и глупая девочка, по воле судьбы получившая редчайшую группу крови. Он приблизился к краю кровати, и в этот момент девушка повернулась к нему. Светлые волосы разметались по подушке, легкое дыхание поднимало налитую девичью грудь под тонкой сорочкой. Блаженство на ее лице и умиротворенность – она была прекрасна. У него захватило дыхание.

«Минерва? Минерва!» – вдруг быстро забилось бессмертное сердце, веками равномерно отстукивавшее ритм.

Девочка тут же открыла глаза, будто услышала его безмолвный крик, и уставилась непонимающим взглядом. Серые миндалевидные глаза смотрели на него со страхом и недоверием. Она выглядела как маленький зверек, столкнувшийся с неизвестным.

«Довольно, она испугана», – подсказал ему внутренний голос. Каус сжал руку в кулак и оказался в зале управления мирами на Альфераце. Император стоял пораженный, перед глазами крутились измерения, но он не видел их… Его мыслями завладело прошлое…

– Каус…

Минерва поднялась по ступенькам на ложе, разглядывая его голый мускулистый торс, едва прикрытый легкой тканью.

– Ты так красив. Ты – бог! Ты – мой бог!

– Иди ко мне, – властно попросил он, и женщина упала к нему в объятия.

Ему нравилось, когда любимая нежно покусывала его мочку уха. Так и сейчас, она начала с нее, спустилась вниз, захватывая губами кожу на шее, касаясь ее языком, и ниже – к его рельефным груди и животу, покрывая мужественное тело страстными поцелуями. Еще ниже. Он чувствовал ее горячее, учащенное дыхание и ласковые бархатные прикосновения губ на своей отвердевшей от возбуждения плоти. Она ласкала его, играла с ним, дарила блаженство… Оторвалась и взглянула ему в глаза.

– Люблю тебя, – прошептала страстно.

Он обхватил ладонями ее предплечья и потянул к себе, покрывая ненасытными поцелуями лицо, шею и грудь молодой женщины, не обделяя вниманием затвердевшие соски, а затем перевернул так, что оказался сверху. Он, Каус Фациес, чувствовал каждой клеточкой желание землянки быть с ним. Минерва задрожала от обуревавшей ее страсти и выгнулась в немой просьбе.

– Возьми меня, – хрипло застонала она, зная, что только он в силах прекратить ее сладкие муки.

Он входил в нее плавными толчками, уверенными, настойчивыми движениями. Слушал сладкие стоны и получал удовольствие сам. Их тела сплетались на простынях, сгорая от ласк, и погружались в волны удовлетворения друг другом…

Наваждение закончилось так же, как и началось. Император разжал пальцы и взмахнул рукой, увеличивая солнечный шар.

– Показать данные аморфа.

На экране появилась девушка в полный рост. Он приблизил ее лицо. Как же она похожа на Минерву… Евгения со Лярина.

Евгения… Он долго всматривался в черты лица женщины, так похожую на ту, которая когда-то вызывала в нем страсть, и понимал, что не сможет теперь легко выбросить ее из своих мыслей.

Император снова махнул рукой, отгоняя голограмму, и все исчезло. Стена померкла, ничем не выделяясь от других в этом зале.

За окном начинался кровавый рассвет. Силовые поля, удерживающие город Бессмертных над поверхностью планеты, усиливали цвета атмосферы, придавая больше красочности, а в данный момент и зловещности природным явлениям Альфераца.

Несправедливо! Черт возьми, несправедливо! Меня все-таки нашли.

Я опять сидела среди ночи в центре кровати, завернувшись от страха в покрывало, изо всей силы зажав пальцами ткань. Ко мне приходил Император! Сапфир!

Я хорошо помнила это лицо, транслировавшееся на всех экранах школ вместо заставки наряду с лицом правителя Земли. Каус Фациес. Его ни с кем не спутаешь. Твердый подбородок с небольшой ямочкой, решительные, четко очерченные губы, прямой нос, густые темные брови, нависающие над сапфировыми глазами, высокий лоб. Красив мужественной красотой древнего бога. Великолепен, притягателен и… опасен.

Если это сон – значит у меня обычные сексуальные фантазии любой современной девчонки в пубертатном возрасте. Такие мечтают о принцах, королях и императорах, как только начинают наливаться груди. Если это явь – я пропала. Нет, бред. Что до меня Императору? Кто я такая, если меня уже распорядились отправить на Менкар? И самое интересное – приказ наверняка отдал он. Моя смерть лишь вопрос времени. Ведь теперь я – изгой!

Но если это он – что нужно ему было здесь? Что за коварное и злое любопытство? А может, он передумал меня убивать?

Мучительно размышляя о ночном госте, я не заметила, как наступило утро, окрасив восходом солнца верхушки пальм, но услышала, как начали поворачиваться и раскрываться панели на крыше навстречу живительным лучам. В раскрытое окно потянуло запахом ванили от свежих булочек. Все же шахриварцы выделили и отметили местные специи. Благодаря измерению Солнца их ассортимент кулинарных чудес расширился.

Что ж, пора приводить себя в порядок, завтракать и искать занятие, чтобы не быть здесь в тягость. С этими мыслями я соскочила с кровати и отправилась в ванную комнату. Посвежевшая, надела на себя легкие светлые брючки и такую же рубашку с рукавом на одну треть. После вчерашнего происшествия я побаивалась расхаживать по вилле в одних шортиках. Мало ли кого сюда принесет, мало ли куда меня унесет.

Ди-ди сидела на кухне и спокойно завтракала. Ничего не напоминало в ней о трагедии, разыгравшейся вчера вечером на прогулке.

– Привет. – Я подсела к ней поближе. – Нам надо поговорить.

– Не хочу, – ответила она, жуя булочку, даже не взглянув на меня.

Лайн Шах возился с кастрюлями, перекладывая их с места на место и дребезжа металлическими крышками.

– Не хотела, чтобы тебе было больно. Мне он даже не нравится, – еще раз попробовала я завести разговор.

– Зато ты ему очень даже нравишься, – парировала Ди-ди мне в ответ.

– Я исчезну отсюда как можно скорее, – добавила я, – и оставлю вас в покое, как только найду способ.

– Не сомневайся, исчезнешь. – Дифдианка наконец взглянула на меня. В ее глазах промелькнул недобрый огонек.

Интересно, что она задумала? Неужели Ди-ди настолько ревнива, что может устроить подлость? Женщины влюбленные, обиженные, с задетым самолюбием могут многое натворить. Например, отравить, сдать беглянку властям. Тут меня прошиб холодный пот. А ведь сделает…

В этот момент на кухню зашел Толиман. Он улыбнулся мне широкой улыбкой, а Ди-ди, увидев его реакцию, поступок влюбленного идиота, вдруг вскочила и выскочила за дверь.

– Что с ней? – Парень явно не понимал.

– Ты совсем не видишь, что небезразличен Ди-ди?

– Ну-у-у, она подходила ко мне один раз, предлагала прогуляться к морю…

– А ты?

– А что я? – Толиман пожал плечами. – Сказал, что как-нибудь в другой раз.

Н-да, ничего не скажешь. Похоже, вне зависимости от расы мужчины умеют быть бесчувственными бревнами. Я встала со стула, подошла к холодильнику и достала йогурт. В такое неспокойное время лучше наедаться впрок. Правда, и от свежей булочки в этот раз не откажусь.

День входил в свои права, необходимо было чем-то заняться.

– Лайн Шах, хочу помочь тебе на кухне. Позволишь?

Лягуд удивился, но все же кивнул:

– Достань кальрогов из отсека живых продуктов.

– Кого достать?

– Мм, – загадочно улыбнулся повар, – они лежат в верхнем правом блоке. И не забудь перчатки.

Вот дела! Он хочет, чтобы я занялась живностью, которую ни разу в жизни не видела, знать не знаю. Хорошо хоть перчатки подсказал надеть. Я натянула на руки синие резиновые изделия с пупырышками на пальцах и открыла дверь холодильника.

Думаете, на вилле был холодильник из тех, что использовали наши дедушки и бабушки? А вот и нет. Название осталось, предназначение тоже. Но сам агрегат приобрел некоторые изменения. Для начала холодильник разделился на несколько закрытых блоков. Морозильные аппараты ушли в далекое прошлое. Теперь новейшие технологии позволяли оставаться продуктам свежими, а иногда и живыми, дышащими долгое время. Аккумуляторы холодильников поддерживали необходимую среду в каждом блоке – температуру, влажность, а специальные устройства в стенках каждого блока в зависимости от вида вводимого в панель управления продукта выделяли волны, блокирующие бактерии на уровне клетки. Эдакие камеры вечной молодости.

За прозрачной крышкой нужного блока я нашла емкость с копошащимися существами. Трехпалые небольшие желтые зонтики или грибные шляпки с тремя ножками ползали по стенкам чашки. Я смотрела на них и понимала – никогда, никогда к ним не прикоснусь.

– Евгения! Ты скоро?

Вода кипела на плите в кастрюле, ожидая партию кальрогов для будущего супа.

– Не могу… – тихо произнесла я.

– Где кальроги? – в голосе Лайн Шаха появились недовольные нотки.

Взялся за гуж… как говорится. Я зажмурилась и погрузила руку в контейнер, захватывая мягкие тельца. И тут раздался писк. Кальроги пищали, раскрывая рты на шляпках и шевелились, пока я наполняла ими свою чашку. Ну вот, наконец-то! Представляю, какие они скользкие, чем-то похожие на грибы. Ох, а может, это и есть те самые живые грибы? Я отдала живность лягуду, и он быстро отправил их в кастрюлю. Вода сразу окрасилась в охровый цвет, а сами кальроги всплыли, превратившись в серого цвета кусочки мяса или морепродуктов. Любопытство взяло верх:

– Откуда они?

– С Шахривара.

– Живут на болотах?

– Да. В ямах с чистой водой. Их ловят сачками.

– Грибы?

– Нет, ты не слышала? Они же пищат…

– Откуда я знаю, может, у вас и грибы говорящие, – ответила я, многозначительно закатывая глаза кверху.

Из кастрюли доносился слегка пряный незнакомый, но аппетитный аромат. Я вспомнила, зачем осталась, развернулась к лягуду и попросила:

– Лайн, хочу еще раз испытать гипнотическое воздействие.

– Зачем?

Зрачки лягуда дрогнули и расширились. Не успела я сообразить, что ответить, как в моей голове разразился шум. В этот раз я попробовала переключиться на бульканье супа на плите и справилась с болью гораздо быстрее. Сквозь удлинившиеся растянутые звуки я услышала: «Мы твои друзья. Ты в безопасности». Вот это внушение! Я хихикнула.

– Скажи, Лайн, ты всех друзей пропускаешь через внушалку?

Губы лягуда расползлись в улыбке:

– Евгения, Евгения!

А потом… Потом я услышала гул реактивных двигателей. Он наливался, становился плотнее, более осязаемым. Мы с Лайном смотрели друг на друга и понимали – это за мной. Можно бегать сколько угодно, но рано или поздно меня поймают. Но… я должна бежать. Бороться до последнего! Сделала шаг, а потом еще один. Дорогу мне преградил шахриварец. Его хвосты подрагивали, мужчина нервничал и коверкал слова:

– Дейвочка, залейзай вон в тот шкаф.

В два счета я прыгнула за дверцу массивного кухонного шкафа, как маленький ребенок спряталась комочком и затихла. Через несколько минут раздались тяжелые шаги. Сквозь щель я видела всю кухню. Наверняка солдаты Империи обыскивают весь дом.

– Где девчонка? – в кухню зашел старый знакомый Арктур фаль Ан.

Все-таки честь для меня – за мной гоняется самый главный разведчик.

– Не знаю. – Лайн Шах снял суп с плиты.

Недалеко раздались истошные женские крики. Алейна! Конечно, это кричала она. Я поняла – нашли Эльзу. Маленькую девочку, дочку Лайна. Лягуд сильно пожелтел, его хвосты опустились на пол. Я видела – мужчина держится из последних сил, чтобы не кинуться на помощь.

– Она здес-с-с-сь, – вдруг раздался чей-то свист рядом.

Легкие шаги приближались, вдруг дверца открылась, являя меня маленькому карлику. Коротышка лягуд каким-то образом понял, что я спрятана здесь. Его хвосты подергивались, правым он слегка прикоснулся к моей щеке и добавил:

– Ее почти не сслышшно было. Тихо ссидела, почти не дуумала…

Н-да. А как все начиналось. Надеялась, что и в этот раз пронесет.

– Вылезайте, Евгения, хватит бегать, – громко отчеканил Арктур фаль Ан.

Когда я выбралась из шкафа, ко мне подскочил вояка из отряда и уколол чем-то в шею. Инъекция легкая, даже кровь не выступила и нахлынула усталость. Слабость усиливалась, и через десять минут я могла лишь еле передвигать ноги. Ни разговаривать, ни более-менее связно мыслить уже не получалось.

Я слышала об этом веществе. Его использовали при поимке и перевозке преступников. Лекарство проникало в организм и блокировало какие-то функции в голове, далее мозг уже сам отправлял телу фальш-команду. Обман, но очень действенный. Ни один преступник не найдет сил сбежать – его мозг просто не даст это сделать до тех пор, пока вещество не выведется.

Меня вывели во двор. Раздался чей-то крик. Молодой светловолосый парень бежал к нам, держа что-то в руках. Черты лица такие знакомые…

– Стойте! Вы не увезете ее!

– Взять его! – рявкнул кто-то в форме. – Поместить под стражу! Разболтались здесь – делают что хотят…

Тут свет померк в моих глазах, и я отключилась.