Глава 21. Разговор

Тонкий неизвестный аромат каких-то цветов вызывал любопытство. От мужского тепла я быстро согрелась.

– Неужели еще непонятно, что от меня лучше не убегать? – Каус ласково журил, даря спокойствие. – Ты вечно попадаешь в какие-то переделки.

– Глаза можно открыть?

– Давай…

Казалось, он улыбался.

– Где это мы? – у меня вырвался возглас удивления.

Тут же забылся дикий саблезуб, холодный ветер и ледяной дождь Хамаля. Дом из стекла стоял прямо на воде где-то посреди океана. Огромные окна, украшенные дорогими занавесками, открывали доступ на водную гладь. Несмотря на волны, ласкающие стены, никакой качки, присущей яхтам или катерам.

– Это как такое может быть? – воскликнула я, прежде чем поняла, что пол в доме такой же прозрачный, как потолок.

– Силовое поле держит его на плаву и аннулирует амплитуду колебаний, – с удовольствием пояснил Каус, отпуская меня из объятий. – Нравится?

– Еще бы! А как же прозрачность?

– Снаружи нас не видно. Могла бы догадаться.

Да, правда… Что это со мной? Я присела на корточки, чтобы разглядеть, как под ногами среди цветущих розовых растений проплывает стайка маленьких золотых рыбок. Заодно получилось скрыть смущение, вызванное собственной глупостью.

– Какая красота – эта живность, цветы.

– Эльдора…

– Так мы на… – Я посмотрела на него.

– Бетельгейзе, – согласился со мной Каус. – Здесь мы сможем поговорить, и нам никто не помешает.

Я задержала взгляд на его лице, чтобы убедиться в том, что несмотря на улыбку, сапфир серьезен. Новая волна тревоги окатила меня с удвоенной силой.

– Почему ты волнуешься? – испытующе спросил Каус.

– Было бы здорово, если бы я могла переодеться.

– Спальня и душ там. – Он указал мне в сторону двери. – Ты голодна? – И, увидев на моем лице улыбку, добавил: – Кухню найдешь.

В доме из нескольких больших комнат среди бескрайних водных просторов Бетельгейзе, казалось, было все. Кто это сделал и когда, мне было непонятно, впрочем, как и что делать дальше. Каус хочет разговаривать, но что могу сказать я?

Расскажу ему о восстании – прибьет меня как букашку, чтобы прекратить все. Не расскажу, еще хуже – будет война. Не хочу чужих невинных смертей. А Эльза? Она же там меня ждет. И Рас Фард… Уж если он узнает, что я Императору все рассказала… Вот это влипла…

Я стояла под душем, занимаясь самобичеванием, совершенно забыв о времени, когда на пороге появился Фациес с полотенцем в руках.

– Смотри, в сморщенную лягушку не превратись.

Я вздрогнула и посмотрела на него. Он надо мной смеялся, забавляясь моими терзаниями.

– Вылезай. Думал, на Хамале тебе водных процедур хватило, – откровенно издевался он. – Нет, мне не жалко. Здесь много воды. Даже слишком. Но предлагаю что-нибудь поесть.

– Отвернись, – приказала ему я.

Он усмехнулся и сделал вид, что отворачивается… Пока я не выключила воду и не сделала шаг. Быстро повернулся ко мне, беззастенчиво разглядывая.

– Браслет уже отдала по назначению? – Вдруг он задал мне вопрос, от которого я замерла, вцепившись в протянутое полотенце. – Пойдем на кухню. – Каус отпустил ткань, позволяя мне закутаться в нее.

Еле ступая, потому что ноги подкашивались от волнения, я шла за мужчиной, пытаясь сообразить, что имел в виду Каус и не ослышалась ли я. Может, это нервишки мои пошаливают? Слуховые галлюцинации начались…

– Садись, – сказал Фациес, подхватывая чайник с кипятком и поворачиваясь ко мне. – Чай?

– Из эльдоры?

– Можно из нее. Как хочешь.

На небольшом столе на любой вкус и выбор лежала разнообразная еда, начиная от сыров, мясных рулетов и заканчивая йогуртами, хлопьями, фруктами и овощами.

– Куда так много?

– Не знал, что тебе захочется. Решил выпотрошить все запасы этого жилища, – сказал Каус и воссиял белозубой улыбкой.

– Это тоже резиденция, как на Солнце?

– Да так. Маленький загородный домик. Сам здесь в первый раз.

– Ты вообще где-нибудь бывал?

– Редко. Примерно через семьсот лет все надоедает.

Удивительно, как такой динозавр не знает, что и где у него есть. Вернее, знает, но не посещает. Желудок вдруг восторжествовал довольным урчанием, и я с удовольствием накинулась на еду, умудрившись попробовать все, что было на столе, нисколько не смущаясь, какое впечатление произведу. Я наслаждалась настоящим, оставив все мысли о будущем, и когда насытилась, посмотрела на него, вдруг осознав, что все это время он наблюдал за мной.

– Наелась?

Я кивнула, осознавая, что мне не отвертеться.

– Пойдем в комнату, думаю, там будет удобнее. – Он протянул руку, приглашая идти за ним, одарив меня хитрым взглядом.

Фух, Женя… Выдохнула и пошла. Надейся на лучшее, как говорится. Бежать некуда, нет сил и возможностей, но, может, все не так страшно?

В ожидании продолжения, заинтригованная собственной участью, я напрочь забыла одеться, так и пошлепав босыми ногами следом за ним, поддерживая полотенце руками. Небольшая комната с удобной мягкой мебелью и журнальным столиком выглядела очень уютно. Фациес сделал несколько щелчков пальцами, приглушив прозрачность стекол, чтобы сделать освещение комфортным. Затем жестом предложил мне присесть на симпатичный диванчик, а сам расположился напротив. Я молча взирала на него, надеясь, что разговор будет не слишком жестким и не фатальным для меня.

– Тебе понравился Шератан?

Черт! Он… Не показалось… Каким образом?

– Нет. Откуда ты знаешь, что я там была?

– Отвечай мне на вопрос, Еня.

– Там очень много военных. – Я запнулась и поняла, что этого ответа недостаточно. – Это жестокий и агрессивный мир. Так мне показалось.

Он кивнул, соглашаясь, а потом сказал нечто, что повергло меня в изумление:

– Этот мир создал для себя Рас Фард.

– Как? Разве он…

– Что? – Каус вскинул брови. Сапфир не ожидал от меня такой реакции.

– …может создавать миры? Он же на Растабане…

– Мог раньше, пока не оказался запертым, – спокойно продолжил он. – Интересно, и почему он об этом тебе сам не рассказал?

– Но я думала, что это ты… твоих рук…

– Нет. Излишняя жестокость меня никогда не привлекала.

– Так поэтому Шератан считается закрытым измерением?

– И Хамаль. Он тоже принадлежит ему, – согласился с моими выводами Каус.

Новая информация сыпалась на меня, как из рога изобилия, проясняя вещи, о которых я имела лишь поверхностное представление.

– Зачем ему это?

– А ты сама как думаешь?

– Неужели только из-за мести тебе? – Я начинала понимать.

– Ему нужна власть. Он всегда хотел быть лучше меня.

Каус замолчал, погрузившись в воспоминания, известные только ему. Получается, Фациес все знал: и про браслет, и о моих передвижениях. Он же вытащил меня из лап зверя в последний момент…

– Ты следил за мной?

– Много сил на это не надо. – Каус усмехнулся. – Ты пыталась от меня закрыться, но упустила маленький нюанс. Догадаешься сама?

– Переплетение энергий?

– Я очень хорошо тебя чувствую, – подтвердил он.

Император удивлял меня все больше. Знать, что за твоей спиной готовится мятеж, бунт, и спокойно за всем наблюдать? Или у него железные нервы вкупе с мощной самоуверенностью, или не все дома.

– Так ты знаешь, чем я там занималась?

– Конечно.

– А что за твоей спиной его сподвижники здесь помогают в измерениях?

Специально не стала называть имени Рас Фарда вслух, интуитивно понимая, что это может быть ему неприятно. Серьезный, проницательный взгляд Кауса дал понять – знает. Император знает все. Но… как тогда…

– Почему ты сразу не остановил меня? Я же… Это же… – Я не могла вымолвить слово «изменница», которое так вертелось в моей голове.

– Тогда твоя смерть была бы вполне обоснованной, верно? Если бы решил ликвидировать тебя как аморфа… – Мужчина хитро прищурился.

– Но почему…

Очень и очень быстро, но Каус Фациес оказался рядом со мной. Совсем рядом. Сандаловый аромат его кожи напомнил остров на океане и нашу близость, заставив сердце забиться чаще.

– Я просил тебя доверять мне, помнишь? Ты отказалась… Тогда я решил, что позволю тебе самой разобраться во всем.

– А если бы мне понравилось увиденное?

– Тогда бы я мог с полным правом наказать тебя, верно?

Я вновь смутилась от его взгляда, такого нежного плотоядного взгляда «садиста», а Каус добавил, тихо и медленно выговаривая слова:

– Впрочем, маленькая своенравная девчонка и так должна быть наказана. За непослушание… Я могу ведь тебя отшлепать прямо сейчас, и мне никто не сможет помешать.

Его голос звучал немного ниже, чем обычно, а дыхание стало учащенным, как и мое. Уж не думает ли он… Он что? В самом деле собрался устроить мне порку? Он точно нормальный? Мои глаза стали округляться от мыслей о предстоящей экзекуции, от осознания, в чьих я руках оказалась, как Каус расхохотался:

– Это нужно было сказать только ради того, чтобы увидеть выражение твоего лица!

Вот же! Он издевается и получает удовольствие! Да он попросту манипулирует чувствами и сложившейся ситуацией, в очередной раз выказывая свою власть надо мной. Хорош, ничего не скажешь!

Мужчина еще больше приблизился, заставив меня вдавиться в спинку дивана. Наше дыхание уже смешивалось, мы смотрели друг на друга, и я заметила, как начинает пробиваться синее мерцание сквозь серые глаза.

– Поцелуешь меня? – тихо-тихо сказал.

– Нет… – одними губами ответила ему прямо в губы, чувствуя, как его рука начинает осваиваться у меня внизу под полотенцем.

Кровь прилила к лицу, пока я, затаив дыхание, пыталась понять, что все происходящее может значить. Ясно, что сейчас ему нужен секс, но что будет дальше?

– Ты напряжена… Расслабься… – успокаивал Каус, пока его пальцы нежно ласкали меня, мягко касаясь тела. – Разве спаситель не заслуживает награды?

Я облизала внезапно пересохшие губы, чувствуя, как наливается тяжестью низ живота. «Спаситель» погрузил в меня палец, по-прежнему не отпуская мой взгляд. По внутренней поверхности бедер сразу же растеклись горячие токи желания, переключая мое внимание на все, что он вытворял.

– Так поцелуешь?

Не-ет… Еле покачала я головой по инерции и сглотнула, чувствуя, как внутри меня хозяйничают уже два его пальца. Он начал ласкать меня там, внизу, то погружая, то извлекая их, нежно поглаживал, а я чувствовала, как становлюсь влажной. Даже слишком влажной для той, кто не хочет целоваться. Он продолжал игру, запустив руку в мои волосы, лаская так, пока я не сдалась. Я хотела его. Очень сильно… Как никогда раньше, и готова была на все.

– Мм… Хочу тебя, – прошептала я, заметив, как дрогнули его губы в улыбке.

– Тогда раздень меня и получи, – предложил Каус, срывая полотенце и устраиваясь на диване поудобнее.

Я села к нему на колени и прикоснулась к пуговицам рубашки. Медленно начала высвобождать их из петель, все больше раскрывая красивое тело и любуясь им. И сильно завелась. С каждой расстегнутой пуговицей мои азарт и желание увеличивались все сильнее. Но вожделение поглотило и сапфира – он часто дышал, глядя на меня пристальным, алчущим взглядом. Я расстегнула брючный ремень, чтобы высвободить из плена нижнего белья его отвердевшее мужское достоинство.

– Смелее, – с придыханием шепнул Каус и провел ладонями по моей спине.

Его глаза уже полыхали сапфирами цвета яркого синего неба. Он немного помог мне, и вот я уже готова к тому, чтобы почувствовать мужчину. Я приподнялась и провела по окаменевшей плоти пальцами, получая удовольствие от мужской силы. Обхватила рукой ствол и услышала легкий мужской стон. Да, он сходил с ума от нетерпения, сдерживая себя. Я привстала немного и, направив его в себя, слегка попробовала опуститься. Какой же ты… Не успела мелькнуть мысль, как Каус обхватил меня за талию, увлекая вниз, чтобы помочь мне сесть глубже.

Я застонала, а он лишь сделал легкое движение бедрами и оказался внутри меня полностью, мягко вжимаясь в меня до конца. На секунду задержавшись, чтобы дать мне привыкнуть, он начал двигаться навстречу моим движениям так, что скоро… совсем скоро я почувствовала нарастающую горячую волну. Руками он придерживал меня, регулируя глубину погружения и ритм.

Мне было мало и хотелось еще. Я взлетала на нем вверх и опускалась, не чувствуя насыщения. Сладострастные минуты единения мужчины и женщины поглотили нас обоих, не давая шанса отвлечься на что-то иное, кроме стремления добиться друг от друга наслаждения. Взмокшая и раскрасневшаяся, я отдавала дань своей страсти, упиваясь желаниями к нему, пока нарастающая тяга к избавлению от напряжения не заставила меня получить сильную разрядку.

Сладкие судороги сотрясали меня, и я затихла, чтобы почувствовать, как не нравится эта передышка моему партнеру. Вмиг он оказался сверху, прижимая меня к поверхности дивана, чтобы продолжить для себя то, что я не закончила. Он начал поступательные движения внутри меня, достигая самого дна, заставляя вцепиться ему в плечи, чтобы снизить интенсивность ударов. Но помогло мало – с такой неистовостью мужчина хотел владеть мной, пусть и сгорающей от его прикосновений.

И совсем скоро я застонала от ярких ощущений, которые начали разрастаться внизу живота, постепенно наполняя каждую клеточку непередаваемым восторгом. Казалось, время полностью остановилось, оставив меня наедине с мужчиной, сапфиром, который стремительно ворвался в мою жизнь, так изменив ее. Сладкими конвульсиями разразилось тело вместе с пониманием, что и Каус достиг пиковой точки блаженства вместе со мной.

Он еще находился во мне и никуда не спешил. Я видела в его глазах нежность, а еще Каус улыбался, ласково перебирая мои волосы.

– Теперь ты меня убьешь? – спросила его я, пытаясь приготовиться к любому ответу.

– Спасать тебя, чтобы лично прикончить? Интересная логика… – Каус нахмурился. – Ты устала, токи твоей ауры слабые. Тебе надо поспать.

И зачем он это сказал? На меня накатило так, что я сразу почувствовала себя разбитой. Фациес встал, сгреб меня в объятия и отнес на кровать, завернул в покрывало, а затем что-то сделал с крышей и стенами, резко приглушив освещение в доме и создав полумрак.

– Каус… – обратилась я к нему уже сонным голосом.

– Да, Еня? – и увидела его внимательный взгляд на себе, а его самого рядом с собой.

– Ты правда убил Альгену?

Каус нахмурился, в глазах отразились горечь и недовольство.

– Пожалуйста, – он поморщился, – я не имею к ее смерти никакого отношения. Да, она была моей женой, но это давняя история. Спи давай.

Долго заставлять меня не пришлось, я успокоилась окончательно и тут же провалилась в сон.

Евгения уснула сразу, как только удобно устроилась в кровати. Он еще долго любовался ею, но все же решил выйти из дома, чтобы прогуляться и подумать. Поднявшись по ступенькам на террасу выше уровня воды, обозревал бирюзовую гладь. Обширная смотровая площадка вполне могла подойти и для посадки реаплана.

Что ж. Теперь соперник стал сильнее. У него появилась связь со своими людьми. Может быть, имеет смысл наконец вмешаться или пусть все идет как идет? Рано или поздно это должно было случиться, и произойдет еще раз и еще. Это будет всегда. До тех пор, пока между ними существуют непонимание и конфликты.

Только он знает, на что способен жестокий Фард. Когда-то Рас уничтожил Вазат, превратив яркий и зеленый мир в огромную черную яму, просто потому, что решил удовлетворить свою прихоть. Проверить себя, показать свое могущество. Миллионы невинных людей погибли в тяжелых мучениях. И вот пожалуйста, ненасытный в своей ярости, он хочет еще. И втягивает в это женщину, которая небезразлична ему.

Улыбка озарила его лицо при мысли о том, что сейчас Евгения спит в его постели. В безопасности. Какой радугой отозвалась ее энергетика, когда она осознала это… Сначала там, на Хамале. Потом в доме. А ведь храбрая, держалась до последнего. Понимала, что виновата, когда разобралась, что произойдет, но надеялась на его великодушие до последнего.

Он и сам не понимал, что чувствует к ней. И тем острее ощущал между ними разницу, глубокую пропасть различий. Маленькая девчонка с характером. Мужественная и отчаянная и в то же время ласковая и ранимая. И он, жестокий правитель, пусть и с оправданной безжалостностью к тем, кто может нести угрозу спокойному развитию цивилизаций. Сапфир, который раскрыл свои чувства к женщине, стал уязвимым, подвергнув риску Империю. Он горько усмехнулся. Знал же и, как жертвенный телец, даже не попытался сбежать или бороться.

Придумала же, что он хочет ее смерти. Он убивал аморфов, чтобы не допустить разрушений и хаоса, и будет убивать, пока жив Рас Фард. Но не смог лишить жизни ее. Сначала промедлил с решением. Теперь уже никогда не сможет.

Сдался ей этот маленький линер. Эльза. Право слово. Ребенок все равно ни к чему не пригоден, лишний балласт, который надо побыстрее скинуть с чаши весов.

Понял, что раздражен, по легким водоворотам под ногами. Это вода начала завихряться в мелкие лазурные воронки, пронзая океан на метры вниз, под прозрачным основанием.

Как бы Фард ни относился к девушке, ничего хорошего ей это не принесет. Да и что может чувствовать тот, кто любить не умеет? Рас просто воспользуется ее даром, высосет из нее все жизненные силы, пока будет проходить через энергетические барьеры Растабана. Это он, Каус Фациес, может выйти из-под своей же защиты, сохранив ей жизнь, но не без ее помощи. Ведь этих мелочей ни опальный сапфир, ни Евгения не знают.

Его ауры коснулся легкий энергетический всплеск, вызвав улыбку. Водовороты тут же с шумом распались на множество мелких брызг. Евгения проснулась. И он обрадовался этому, как мальчишка, который ждал, когда ему разрешат вернуться к любимому занятию, и направился быстрым шагом в дом.

Едва проснувшись, поняла – вернусь на Растабан и заберу Эльзу. Выкраду ее потихоньку у Фарда, если не отдаст мне ребенка по-хорошему. Я точно знала, что больше помогать наказанному Бессмертному не хочу. Пусть сами разбираются между собой. Без меня. Мне жаль, что он застрял в том мире, но позволить его армии завоевывать славу за счет невинных жертв – это уж слишком. Тем более что он хочет отомстить Каусу за то, чего тот не делал. Можно попробовать с Расом поговорить. Правда, от мысли о диалоге с ним в груди неприятно щемило сердце, едва стоило представить его импульсивность и темпераментность. Это будет сложнее, чем с Фациесом. Я натянула на себя брюки и уже застегивала рубашку, когда на пороге появился Каус. Только одного короткого взгляда хватило, чтобы понять – мужчина несказанно удивлен.

– Ты куда собралась?

– Я должна забрать Эльзу.

Он молчал и следил за моими действиями, видимо, надеясь, что я шучу. Не понимает, как для меня это важно…

– У тебя ничего не получится, – вдруг разбавил тишину Каус, приближаясь ко мне.

Спокойная речь казалась обманчивой, интуиция подсказывала, что мужчина сдерживает себя. Слишком тяжелым мне показались его дыхание и некая скованность в движениях. Будто хороший пластичный танцор враз утратил все навыки. Попробую объяснить ему, что ничего плохого против Империи я не замышляю.

– Я не буду помогать Фарду. Лишь заберу ребенка.

– Зачем тебе этот линер? – с раздражением произнес Бессмертный.

– Эта малышка мне дорога. Это дочь людей, которые мне помогали.

– Рас не выпустит тебя из своего мира просто так. Как ты этого не понимаешь?

– Я должна попытаться.

Упрямство и желание добиваться своего – черты характера, доставшиеся в наследство мне от отца. Уж какая есть, думала я, застегивая последнюю пуговицу. Побыстрее бы все закончилось и вернулась прежняя жизнь. Может быть, эта мечта подстегивала меня завершить начатое. Раз обещала Амалии. Сделать последнее дело, а дальше будет легче.

– Он убьет тебя.

– Не верю. По-моему, вы предвзяты друг к другу.

Синие глаза вмиг потемнели.

– Не смей уходить на Растабан! Это приказ!

Недоволен. Ну конечно! Как же сразу не догадалась. Женя должна быть покорной его императорскому всевластию. Волосы, как назло, не хотели укладываться в прическу, и на это потребовалось больше времени, чем обычно. Этому помогали слегка дрожащие руки, которые выдавали мою нервозность, несмотря на решительный настрой.

– Не отговаривай меня. Я тоже имею право выбирать и принимать решения.

– Ну что ж… Раз по-другому не понимаешь… Это крайняя мера.

И тут неожиданно Фациес развернулся и оставил комнату. Что еще за крайняя мера? Что я не понимаю?

– Каус, подожди, что это значит?

– Пожалуй, я знаю, как тебе помочь, – через плечо отрывисто бросил мужчина, направляясь к выходу. – Посиди в доме.

Сидеть в доме? В моих словах он услышал иной смысл? Ладно… Я только начала настраиваться на перемещение, как почувствовала под ногами легкую дрожь. Это меня заинтересовало. Что такое? Выскользнув из комнаты, пошла следом за ним. Крайние меры. Хочет помочь. А теперь дом ходуном ходит.

Выбравшись из дома на прозрачную широкую площадку, с которой открывался прекрасный вид на безбрежные просторы Бетельгейзе, я увидела Императора. Он стоял на краю террасы. Или нет? Он стоял на воде! Черная мерцающая тьма вместо глаз и такое же угольное свечение исходило от сапфира, создавая дымчатый кокон вокруг него, становясь все более насыщенным.

– Уходи в дом! – рыкнул Фациес ледяным голосом так, что я вздрогнула. Впору замерзнуть. Мне властно приказывал незнакомец.

Терраса еще сильнее затряслась. Лазурная гладь потемнела и перестала быть спокойной. Вода закручивалась и вздымалась вертикальными высокими конусами к небу, затянутому серыми тучами. Эти волны становились все выше и круче, того и гляди готовые обрушиться на крышу. Казалось, воздух звенел от напряжения, создаваемого порывистым ветром, разносившим капли воды в пространстве.

– Что происходит?

– Уничтожу Растабан вместе с Рас Фардом, – рокот отдаленных раскатов грома донесся до меня. – Разнесу его в пыль, не оставлю от этого мира ни одного упоминания.

Я задохнулась. Ловила ртом воздух, пораженная увиденным и услышанным. Твердая уверенность появилась в том, что задуманное им осуществится. И это только начало.

– Нет… Пожалуйста… Там Эльза, невинные люди! – Я уже кричала, потому что мой голос заглушала все более разыгрывающаяся непогода.

– А кто меня остановит? Кто сможет помешать?

Столько могущества и власти было в его грозных словах! Наверно, так когда-то боги спускались к людям в древних мирах, пугая своей непререкаемой волей. Бессмертный стал просто страшен. Ужасен. Ничего в нем более не напоминало о его человеческой ипостаси. Передо мной стояло чудовище. Самоуверенное, разъяренное, решившее разрушить целый мир, потому что посчитало это правильным. Уничтожить сотни невинных людей и совершить катастрофу? Да без проблем! Чем он сейчас отличался от Рас Фарда?

На моих глазах выступили слезы, губы задрожали. Он не остановится. Ни ради невинных, ни ради меня. Он же решил… помочь… Так стало обидно.

Уйду к Эльзе. Если успею, спасу ее. А если нет, то зачем мне нужен тот, кто даже не прислушивается ко мне. Отпускать меня Каус не собирается, и как быстро он наиграется в любовь, я тоже не знала. Какими временными рамками живут сапфиры – неизвестно.

Он доказывает поступками, что я для него игрушка. Может быть, любимая, но игрушка. Ощущение легкости наступило в ту же секунду. Я знала – это приближается момент прыжка в пространство. Улыбнулась ему с ехидцей, выказывая свою волю. Волю маленькой мышки или таракашки, на которую ему плевать. Как же, решил проблему… Герой…

И сказала ему последние слова, заметив, как с гулким плеском падает, поднявшаяся вокруг нас, океанская вода:

– Там Эльза. Тогда разрушай мир вместе со мной. Пока я там. – И исчезла.