Глава 17
Разговор с быстро приехавшей портнихой, которая шила мои наряды, много времени не занял. Я ей все честно рассказала, что есть девочка-сирота, человек, училась шить у матери. Показала то, как она заштопала оторвавшийся подгиб на моей юбке. И попросила посоветовать кого-нибудь из столичных портных, кто согласился бы взять ученицу.
Женщина внимательно осмотрела шов, только что на зуб не попробовала, поковыряла его, после чего заявила, что у малышки талант. Из нее не только швея выйдет, но и вышивальщица. А потому она забирает ее к себе и сама научит всему.
— Мои девицы-то уже взрослые совсем, скоро повыскакивают замуж, котят нарожают, а мне ищи потом новых помощниц, — аргументировала она. — А из этой крохи толк выйдет — руки золотые и глаз острый.
— Только не обижайте ее, пожалуйста, — попросила я. — Если проблемы какие возникнут или не поладите, вы лучше мне сообщайте. Я ее к кому-то другому пристрою.
— Да ну что вы, ваша светлость! — с изумлением уставилась на меня портниха. — Кто же котят обижает? В смысле, детей.
— Тогда я вас сейчас познакомлю, — успокоилась я.
Знакомство прошло на удивление легко и быстро. Мастерицу Далина совсем не боялась, в отличие от меня. Смотрела на свою потенциальную учительницу с надеждой, внимательно слушала, кивала или качала головой на вопросы, перечислила всё, что уже умеет. Вышивать она, оказывается, действительно могла. Мать научила. В общем, они договорились и стали со мной прощаться.
— Далина, как научишься, вышьешь мне платочек? — с улыбкой задала я вопрос.
— Я для вас, светлая госпожа, все, что пожелаете! — впервые ответила на улыбку девчушка. — Я очень-очень стараться буду. Чтобы вы не пожалели, что спасли меня.
Кайен приехал очень поздно. Я его так и не дождалась, легла в одиночестве. И только во сне почувствовала, что он улегся рядом, подтащил меня к себе и обнял. Хорошо, мой котик вернулся…
Утром я снова напросилась с ним в ратушу. Пусть скучно, пусть устаю. Но меня ведь к креслу не привязывают, я могу встать и пройтись, размяться, в отличие от супруга, который весь день работает. Кайен немного поворчал, что я его отвлекаю, что себя не жалею, и зачем мне вообще эта скукота — слушать всякие тяжбы. Отдыхала бы лучше, цветочки поливала или книги читала.
Но… После нескольких моих очень убедительных поцелуев он признал, что да, я просто обязана сидеть с ним рядом и радовать его своим присутствием. Без меня ему совсем никак. Должно же у князя в течение дня быть хоть что-то приятное?
День прошел так же, как и вчера. Я раза два-три выходила, чтобы размяться и перекусить. И даже уговорила Мелиссу приготовить для князя большую кружку бодрящего сладкого чая и сама ее отнесла. Кай на меня укоризненно взглянул, но напиток забрал и с удовольствием выпил все до капли.
А ближе к вечеру произошло занятное событие. Явились селянин с нескладным худым мальчишкой лет четырнадцати. Кайен велел им излагать.
— Да мы, ваша светлость, не к вам. К княгинюшке нашей мы. — И они оба уставились на меня.
— О как! — озадачился супруг и тоже перевел взгляд. — Рози, ты их знаешь?
— А почему ко мне? — отрицательно качнув головой, спросила я.
— Так мы, светлая госпожа, люди, как и вы. Пусть простит нас князь, а только к вашей милости мы взываем. Земля слухами полнится… Говорят, княгиня наша добрая и справедливая. Выслушайте людей простых, светлая госпожа.
Я только ресницами захлопала на это «земля слухами полнится». А Кайен внезапно развеселился. Положил ногу на ногу, откинулся на спинку своего трона и руки на животе сложил, готовясь внимать и развлекаться.
— Н-ну и… что вы хотели от меня? — осторожно спросила я и покосилась на мужа своего улыбающегося.
— Сынок у меня, — подтолкнул пацана вперед его отец. — Хороший он мальчишка, честный, способный. А только слабый… И по хозяйству толком не может помочь, руки у него… Васик, покажи княгинюшке руки.
Паренек послушно выставил вперед обе ладони и растопырил пальцы.
— И что с руками не так? Хорошие вроде руки, — не поняла я. Кайен так уже вообще едва сдерживал смех, но молчал.
— Так хорошие руки, светлая госпожа, в том-то и дело. Но воина из него не выйдет, слабый. А по хозяйству — разве ж можно такие руки загубить?
— Да что не так с руками-то? — повысила я голос.
— Так рисует же он ими, госпожа. Уж вы бы видели, как он рисует! И в кого только?! Мы-то с жёнкой покойной люди простые, крестьяне. А Васик наш… Чисто живые у него картинки. Загубит ведь руки, если… Светлая госпожа, прикажите ему нарисовать что-нибудь. Богами клянусь, правду говорю. Ну никак нельзя ему с такими руками в земле копаться. Возьмите мальчишку моего, низко прошу. Не бросьте такой талант погибать.
— Ах вот оно что! — наконец поняла я. — Ну, давайте проверим. Васик, сможешь сейчас что-нибудь быстро нарисовать или тебе время нужно?
— Если грифелем или пером, светлая госпожа, то смогу быстро, — поклонился мальчик.
Кайен жестом велел своему секретарю выдать юному дарованию лист бумаги и грифельный стержень. Паренек поблагодарил, после чего улегся на живот прямо на полу и занялся делом. Минут пять мы все молчали, а затем Васик поднялся и протянул лист, чтобы кто-нибудь его забрал. Дилис принес рисунок нам с князем, и я даже рот приоткрыла. Всего за несколько минут это талантливое создание набросало мой портрет.
— Ну надо же! — хмыкнул Кайен. — Совсем как живая.
— Времени мало, ваша светлость, — заговорил селянин, потрепав сына по голове. — Ежели побольше, так он еще лучше сделал бы. Душой клянусь. Я видел его картинки, он же с пеленок, считай, рисует. Только угольком все больше, на бумагу и краски нет у нас денег.
— Кайен, мы должны его отдать учиться! — прошептала я с горящими глазами, повернувшись всем корпусом к мужу. — Это же такой талант! Поможешь? Я ведь не знаю, кто у вас тут есть из художников. К кому мальчика в ученики пристроить? Это ведь дар богов, нельзя ему в крестьяне… Пожалуйста! Пожалуйста!
— Моя супруга решила, что ваш сын заслуживает право учиться и стать настоящим художником, — сказал всё это Кайен не мне, а просителям. — Ступайте туда, где записывались на прием. Скажете, что по приказу княгини мальчик поступает в ученики к мастеру Тодеушу Хольсу. Пусть выдадут вам бумагу об этом и скажут адрес. И на первый год княгиня выделяет Васику небольшое пособие, чтобы на краски, расходные материалы и еду хватило. Но и вы уж помогайте сыну, одевайте, обувайте.
— Целуем ручки, благодетельница! — просияли оба — и отец, и сын. — Уж мы за вас всем богам молиться будем. Не зря люди говорили, что у княгинюшки сердце доброе и чистое. Повезло нам с госпожой.
— А кто говорил-то и когда? — не выдержала я.
— Так вчера и говорили. Что сиротку вы не отдали на погибель, жизнь спасли, учиться пристроили. Уж так о вас хорошо отзывалось то семейство. Вся таверна слушала, народ, он же всё примечает, всё видит. И моему Васику помогли, не зря мы к вам ехали о милости просить. Мы ж как услышали про доброту княгинюшки, так сразу и собрались.
Когда они ушли, низко кланяясь и не переставая рассыпаться в благодарностях, в зале повисла тишина.
— Ну и ну! — выдал наконец Кайен и рассмеялся. — Рози, так, может, тебе отдельный зал выделить? Помощников приставить? Часть посетителей у меня заберешь?
— Шутишь, да? — хмыкнула я.
— Нет, ну это же надо! — веселился оборотень. — Благодетельница, княгинюшка… Мне нравится!
Вечером, когда мы улеглись в постель, я ожидала, что Кайен начнет заигрывать со мной и полезет целоваться. Но вместо этого вельможный князь вручил мне список мастеров и мастериц.
— Изучай! Мало ли, вдруг кто еще когда явится на поклон и попросит светлую госпожу пристроить талантливое чадо. Благодетельница!
— Да ну тебя, — фыркнула я и шлепнула его бумагами по голому торсу.
— Не отвлекайся, княгиня. Ты и так две недели отдыхала, заботами государственными не занималась. А кто мужу помогать будет? Обещала ведь, говорила, что образование хорошее получила. Вот и втягивайся!
Так за бумагами я и заснула. Даже не целовались…
Когда утром следующего дня мы с супругом явились в ратушу, то князя снова поджидала огромная толпа просителей. Кайен едва слышно застонал, представив, что ему предстоит, после чего вдруг хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.
— Те, кто к князю, — налево! Те, кто пришел просить милости и справедливости у княгини, — направо!
— Кайен! — укоризненно шепнула я. Ну а чего он издевается? Нашел повод для шуток.
Толпа всколыхнулась и… разделилась на две части. У меня даже лицо вытянулось, а лорд Нэвис развеселился.
— Какая прелесть! — довольно улыбаясь, муркнул он. — Да у меня не жена, а сокровище.
— Но я же… — в ужасе пролепетала я. — Как же я… Я не могу! — И попятилась назад, горя желанием удрать из ратуши.
— Княгинюшка! — шагнул вперед бородатый блондин и отвесил мне поясной поклон. — Мы к вам всю ночь добирались. Люди говорят, сердце у вас справедливое да доброе. Уж выслушайте, сделайте милость. Не обидьте простой люд.
Я беспомощно взглянула на супруга. Кошмар какой. Я же не настоящая княгиня, а так… исполняющая обязанности.
— Не бойся, — правильно понял мой страх Кайен. — Я тебе на первые дни отдам Дилиса и Мелиссу, они подскажут. А потом найдем тебе толковых помощников. Дил, слышал? Помогать! Советовать! Слушаться, как меня. И подготовь-ка быстро еще один зал. Всех тех, кто идет к леди Розалинде, пусть отправляют сразу туда. — После этого он повернулся к моим телохранителям: — Глаз не сводить. Близко никого не подпускать. Двое рядом, двое на входе, еще двое в помещении с ожидающими. Следить, чтобы никто не проносил оружия.
Подчиненные понятливо разбежались. Один из телохранителей отправился за подмогой, а Дилис спешно удалился организовывать мне рабочее место.
Это был не день, а кошмар. Люди и оборотни шли и шли. Кланялись, рассказывали, в чем проблема, просили помощи или просто совета. Да, были и такие. Сироты и вдовы, талантливые дети, умоляющие помочь им найти учителя по ремеслу, беженцы, которые только прибыли из людских земель. Я бы погибла под завалом всех этих просьб, если бы не секретарь моего мужа. Он подсказывал, чем в подобной ситуации можно помочь, если только я хочу проявить милость. Пригодился мне и прочитанный список с именами мастеров и ремесленников. Несколько способных детей я пристроила в ученики.
А еще ко мне, похоже, намертво прилипло ласковое обращение «княгинюшка». Я уже даже вздыхать и морщиться перестала, потому что каждый входящий именно так ко мне и обращался. Не «светлая госпожа», не «ваша светлость», не «леди». Простой народ быстро и незамысловато переименовал меня так, как это было им близко и понятно.
Спас меня вечером Кайен. Вошел, поднял совершенно очумевшую жену на руки, громко заявил, что госпожа устала и сегодня больше никого не принимает. И унес.
В кровати я вырубилась, едва моя голова коснулась подушки.
А весь ужас ситуации я осознала на третий день своего пребывания в ратуше. Весть о доброй и справедливой княгинюшке катилась как снежный ком. И народ (и люди, и оборотни) шли и ехали.
— Да-а-а… — оценил Кайен. — Не ожидал. Так, Рози, я запрещаю тебе оставаться без обеда. Дил, проследи, чтобы леди Розалинда смогла сделать перерыв, отдохнуть и поесть. Я не собираюсь становиться вдовцом только потому, что жители княжества без ума от моей жены. А то уморят так свою госпожу.
— Слушаюсь, ваша светлость, — улыбаясь, отозвался Дилис.
— И подумай, кто может ей помогать вместо тебя, а то я остался без секретаря.
И снова день прошел в мольбах и просьбах, которые приносили жители княжества, уповая на душевную доброту и справедливость своей «княгинюшки».
Вот как меня так угораздило?!
— Кай, а Кай? — повернулась я вечером в объятиях мужа, который меня не дергал, давая отдохнуть. — Может, зря я во все это ввязалась? Ну какая из меня княгиня, сам-то подумай? Давай ты сам будешь? Ты ведь прекрасно справлялся без меня.
— Ну уж нет, — хитро улыбнулся этот котище. — Мне невероятно повезло. Моя жена не только восхитительная красавица, от которой я без ума, она еще и хорошая правительница. Не только я голову потерял от нее, мой народ тоже оценил свою госпожу. Мышка моя, это полная и безоговорочная победа. Они ведь преклоняются перед тобой. Ты разве не видишь, как они смотрят на тебя? Да они же ради тебя на все готовы будут. Одно твое слово — и все эти простые люди и оборотни грудью встанут за тебя. И это всего за трое суток. А представь, что будет дальше?
— И что будет дальше? — поежилась я, совершенно не воодушевленная открывающимися перспективами.
— Сладкая моя, княжество у меня большое. Это весть о княгинюшке еще не докатилась до дальних земель и окраин. Я — закон, власть и порядок. Сильная рука. А ты — их надежда, та, кто выслушает, поможет, в беде не оставит. Меня уважают и боятся, а тебя боготворят.
— Прямо уж, — фыркнула я. — Всего три дня прошло. Далеко сплетни обо мне разойтись не успели, а там и вообще затихнут.
— Наивная моя мышка, — рассмеялся Кайен. — Слухами земля полнится. Ты народ всколыхнула. Это как круги на воде, уже не остановишь. Вот посмотришь, скоро к тебе пойдут не только простые люди и барсы, которые живут неподалеку от столицы. Скоро лисы, волки да и пантеры станут приезжать из своих краев.
— Гм, — выдала я глубокомысленно.
— К тому же, мышка, хоть я молчал, что знаю, но Лисси-то всем растрепала о том, что Сияющий принял твое подношение. Ты, милая моя розочка, теперь… Вот даже не знаю, с чем сравнить. Для людей — ты одного с ними роду-племени. Для оборотней — та, кого осенило благодатью их, наше, божество. Некуда тебе теперь деваться. Ты — наша. А весь мой народ — теперь полностью твой.
Мы полежали молча, наслаждаясь покоем и друг другом. Ну, точнее, это я наслаждалась. Потом, чуть застонав, я повозилась, чтобы сменить позу.
— Спина болит и… ниже, — пожаловалась. — Не привыкла так подолгу сидеть.
— Ляг на живот! — скомандовал супруг. — Сделаю тебе массаж. Бедная попка…
— Кай!
— Цыц, жена! Мне твое тело нужно сильным и здоровым. Иначе как ты меня любить будешь?
— А я буду? — сдерживая довольный смех, пробормотала я и послушно перевернулась.
— А как же! Вот соблазнишь меня, попросишь хорошенечко и будешь любить, любить, любить… Я, так и быть, не стану сопротивляться. Да, мышка? Твой котик ждет.
Я фыркнула в подушку, улыбаясь, как влюбленная дурочка. Хотя почему «как»? Я и есть без памяти влюбившаяся дуреха.
Какой же он забавный и милый. Мой котик…
Сильные пальцы разминали мою несчастную спину, а я млела, только вдруг внезапно заснула.
… Дни полетели стремительно. Мне пришлось отвезти в ратушу несколько платьев и переодеваться в кабинете Кайена. Потому что юбка-брюки у меня имелась всего одна, а княгиня не может каждый день показываться на публике в одном и том же.
Дилис искал мне помощников, а пока он и Мелисса помогали, чем могли. Женщина заботилась о моем отдыхе и питании, готовила бумаги. Дил присутствовал вместе со мной весь день в зале. Я ему даже велела принести стул и сидеть рядом. Это ж никакого здоровья не хватит, столько часов стоять на ногах. Телохранители-то менялись, а он все время со мной.
А по вечерам мы с мужем разговаривали, сидели в обнимку, но он почему-то больше не делал попыток соблазнить жену. У меня даже беспокойство появилось. Я ему разонравилась? Он больше не хочет меня? Что я сделала не так? Он ведь видит, как я тянусь к нему. Сама обнимаю, сажусь на колени…
К концу недели я совершенно извелась. Все шло по нарастающей, я думала, мы вот-вот станем близки. И то утро, когда… Я ждала повторения, но Кайен не предпринимал ничего. Совсем.
В один из вечеров, когда мы после ужина поднялись в его гостиную, я решила завести разговор издалека, но сначала узнать о другом.
— Кай, а сколько осталось до твоего дня рождения?
— Два дня.
— А что ты хочешь в подарок? Хотя нет, не говори. Только у меня просьба.
— Мм-м? — расслабленно промычал он.
— Ты не мог бы зачислить на мой счет в банке аванс по нашему контракту? Из него часть нужно сразу же отправить лорду Хельгурду. У нас ведь с ним не закрыт финансовый вопрос. Ну и, если ты не возражаешь, то можно всю оставшуюся сумму мне тоже перевести.
— Зачем тебе деньги? — напрягся князь и даже сел. — Что ты задумала?
— Ничего. Просто… мне так будет спокойнее. Даю слово, что не сбегу с деньгами. Да и магический контракт этого не позволит. А если меня все-таки убьют, то все равно деньги тебе вернутся. У меня нет никого, кроме тебя. Ты сейчас мой муж и наследник в любом случае.
— Зачем! Тебе! Деньги?! — потяжелел голос Кайена.
— Ну… — помялась я. — Мне ведь нужны средства на карманные расходы. Мало ли, захочу что-то купить по мелочи.
— И только-то?! Рози, о чем ты говоришь? Ты княгиня! В твоем распоряжении вся моя казна.
— Она в твоем распоряжении. А я не могу ходить и просить несколько монет, чтобы потратить на какую-нибудь ерунду.
— Недоглядел, — помолчав, сообщил князь. — Просто не пришло в голову, что ты воспринимаешь это таким образом. Думал, ты уже поняла, что… — замолчал он. — И по контракту все завтра же сделаю, раз тебе так спокойнее.
— Ка-а-ай, — решила я теперь затронуть то, что меня беспокоило. — А я тебе больше не… не нравлюсь?
Спросила и опустила лицо, пряча глаза и румянец, от которого запылали щеки. А потом вскочила и отошла к его письменному столу. Стыдно было неимоверно!
— Рози, ты в своем уме? — очень тихо спросил супруг. — Я с ума по тебе схожу, начинаю и заканчиваю день холодной ванной, а ты спрашиваешь, нравишься ли мне?!
— Ну просто ты больше не… И я не… И не целуешь почти.
— Мышка моя, да я ведь не железный, — бархатисто рассмеялся он. — Ты так устаешь, а тут еще я… Я изо всех сил держу себя в руках. А ты соскучилась по моим поцелуям?
