Глава 16
— Что это?! — оторвался князь от меня и озадаченно уставился на сопротивляющуюся одежду. Подергал еще разок, отошел на шаг и даже наклонился взглянуть, что за непокорное платье у жены.
— Это что, брюки?
— Юбка-брюки, — исправила я. — Ты ведь сказал, что мы поедем верхом. Но не может же княгиня явиться в ратушу в обычных мужских штанах? А в платье на лошадь нормально не сядешь.
— Покажись-ка! — скомандовал Кай и даже отошел в сторону.
Я показалась, покружилась, демонстрируя хитрость одёжки. Если я спокойно стояла, то за счет обилия ткани это смотрелось обычной длинной юбкой, так как передние две отпаренные складки смыкались, и догадаться, что это брюки, было невозможно.
— Какая интересная конструкция, — оценил супруг. — И ведь удобно. Можно сесть в седло, но при этом выглядит… Где ты это подсмотрела?
— Пока бродяжничала. Меня однажды подкормила жрица Хранителя путей, которая странствовала верхом. Вот у нее был костюм с такой юбкой-брюками. Мне запомнилось.
Когда мы спускались с крыльца к ожидающим князя охранникам, я заметила знакомую фигуру.
— Данир! — громко позвала и заулыбалась. — Вы вернулись? А остальные? А лорд Навасса?
— Здравствуйте, леди Розалинда. Ваша светлость! — поклонился и шагнул к нам высоченный оборотень. Один из тех, кто сопровождал меня из Ондалии. — Вернулся, госпожа. Не я один, разумеется. Лорд Навасса приказал нам приглядывать за вами, беречь, как собственную жизнь.
— Кайен! — повернулась я к мужу и положила ладонь на его локоть. — Я Данира и тех, кто был под его началом, знаю. Мы вместе ехали сюда. Можно они и сейчас будут в моей охране?
Князь смерил своего подчиненного ревнивым взглядом, но, вероятно, не найдя и проблеска мужского интереса с его стороны, кивнул.
— Десятник Данир Лохис! — назвался оборотень.
— За нами! — сухо приказал мой супруг. — С этой минуты жизнью отвечаешь за госпожу. Чтобы волоска с ее головы не упало.
— Слушаюсь, ваша светлость! Скольких мне взять еще?
— Один должен сопровождать княгиню везде, даже в ратуше и в доме. Будете меняться. На улице чтобы не меньше четырех.
— Есть, ваша светлость!
Всех воинов, которые теперь входили в мою охрану, я знала по прошлой поездке. Они мне приветливо улыбались и кланялись. Но не все из тех, кто начинал со мной путь от жертвенного камня на берегу моря, пережили доставку «супруги» князю. Некоторые не вернулись…
В ратуше я с интересом принялась осматриваться. Так вот где целыми днями пропадает Кайен. Вершит княжеский суд и всё такое.
Его уже поджидали. Целая куча оборотней разного возраста и пола, различного сословия и достатка, чинно стояла в очереди.
Нас встретил молодой парень с пачкой бумаг.
— Рози, это мой секретарь, Дилис. Если тебе что-то понадобится, обращайся к нему. Дил, познакомься с княгиней, леди Розалиндой. Слушаться во всем. Ее слово — это мое слово.
— Рад знакомству, госпожа, — низко поклонился парень. Выпрямился и посмотрел на Кайена: — Ваша светлость, прикажете начинать?
— Да. Кто первый? — протянул руку к бумагам князь. — А! Рози, посидишь где-нибудь или хочешь сначала осмотреть ратушу?
— Можно я сначала погуляю, а потом приду к тебе? Меня проводят?
— Дил!
— Да, ваша светлость! — с полуслова понял секретарь. — Госпожа, я к вам сейчас отправлю свою помощницу. Она все покажет, а потом отведет к лорду Нэвису.
Помощницей Дилиса оказалась оборотница средних лет в строгом черном платье вдовы. Она представилась Мелиссой, спросила, не желаю ли я сначала чаю, а получив отрицательный ответ, повела на экскурсию. Мы с женщиной шли впереди, а за нами тенями следовали два оборотня из подчиненных Данира.
Управились мы за час, смотреть больше было нечего, и я попросила проводить меня к мужу.
Кайен обнаружился в огромном зале. Полагаю, в иное время тут проходят разные торжественные события, но сейчас повелитель сидел на троне, за его спиной стоял Дилис и периодически подавал своему господину бумаги. Князь читал, что-то уточнял у своего секретаря и лишь после этого выслушивал прошения и жалобы своих подданных. Это я сначала подглядела через щелочку в двери, чтобы не сразу мешать своим присутствием.
Дождавшись, когда одни из просителей удалились, а следующие еще не вошли, я проскользнула к мужу.
— Рози, — улыбнулся он. — Дил, кресло для госпожи.
Секретарь тут же умчался и вернулся с большим деревянным креслом, сиденье и спинка которого были обиты красным бархатом. И как дотащил-то? С виду не так чтобы сильный… Повинуясь взгляду лорда, Дилис установил принесенное кресло рядом с княжеским троном.
— Госпожа, — поклонился он мне, закончив.
— Рози, присаживайся. Только тут скучно, — жестом поманил меня Кайен.
— Ничего, — улыбнулась я. — Зато ты рядом.
От этих слов суровый (вроде как) князь оборотней просиял как мальчишка. А меня затопило нежностью. Котяра! Такой большой, страшный с виду, но котяра. Которого приласкай, скажи доброе слово — и он весь твой.
Было действительно скучно. Люди, то есть оборотни, шли и шли. Кто-то судился с соседом за клочок земли. Кто-то просил отсрочки в уплате налога. Торговцы, которые не могли сами решить спорные вопросы в своих коммерческих делах. Купцы, просившие содействия. И прочая, и прочая… Тем не менее я слушала внимательно как просителей, так и решения князя. Нужно ведь понять, чем живет и дышит этот народ. Да и законы я их уже почти дочитала. Не все запомнила, разумеется, но общее представление уже имела.
В какой-то момент, решив, что я устала, Кайен предложил мне покинуть ратушу и вернуться домой. Но я отказалась, не хочу без него. Согласилась выйти на полчасика, размяться и сразу вернуться. За мной из зала выскользнули телохранители, до того стоявшие в тени наших с Кайеном кресел.
Мы немного прошлись, я посетила уборную и на выходе из нее столкнулась с бедно одетой девочкой лет двенадцати.
— Простите, светлая госпожа, — поклонилась она и принялась несвязно извиняться. — Простите! Я не знала, что это для… Мне сказали, можно… Не гневайтесь, леди, я сейчас уйду.
— Ничего страшного, — успокоила я перепуганного ребенка. — Можешь идти.
Я сделала шаг в сторону, пропуская ее. Она, не поднимая глаз, снова поклонилась и скользнула мимо. Но вдруг затормозила и, все так же глядя в пол, тихонечко проговорила:
— Светлая госпожа, простите меня, но у вас…
— Что у меня?
— У вас на платье подол чуть надорвался. Сзади… — пояснила она и втянула голову в плечи.
— Оу! И правда, — взглянула я туда, куда указала ужасающаяся собственной смелости девочка. — Это я с лошади спускалась и зацепила каблуком. Ну, теперь до вечера придется потерпеть. Потом горничная подошьет.
— Светлая госпожа… Я… Если вы позволите… Я умею, честное слово! У меня с собой есть иголка и нитки. Я с мамой вместе шила, она меня многому научила. Если леди разрешит, я сейчас быстро подошью.
Девчонка, ссутулившись, переступала на месте, на меня глаз не поднимала и, судя по виду, готова была стремглав броситься прочь, если я рассержусь.
— А давай! Не ходить же так до вечера. Несолидно княгине-то в рваном наряде щеголять, — пошутила я.
Девчушка же от моих слов залилась смертельной бледностью и даже покачнулась. А потом бухнулась на колени:
— Простите, ваша светлость. Я не знала! Не гневайтесь, княгиня, богами заклинаю.
Я даже растерялась от такой реакции. Мною детей стращают, что ли? Чего она так перепугалась-то?
— Эй, ты что? — неуверенно позвала я ее и бросила растерянный взгляд на своих охранников, возвышающихся чуть в стороне.
Они не вмешивались, не видя в малышке угрозы, но и не отходили. А девочка так и сидела на полу.
— Так! Ребенок, ты сказала, что можешь подшить мне юбку, — с успокаивающими интонациями заговорила я. — Ну и? Я жду. Доставай свои швейные принадлежности и приведи мой наряд в порядок. А то что я как оборванка?
— Можно?! — вскинула она на меня глаза. — Вы позволите? Я быстро!
Она закопошилась, вынула из кармана крошечную коробочку, а из нее иглу и нитки.
Управилась юная швея буквально за пять минут. Я стояла, разглядывая витражи в окнах, а девочка, сидя у моих ног, орудовала иглой. Перекусив нитку, она встала и, кланяясь, отошла на шаг назад, уткнувшись взглядом в паркет.
— Всё, ваша светлость. Я сделала. Теперь не оторвется, светлая госпожа.
— Молодчинка! — Я протянула руку, чтобы погладить ее по голове, с огорчением заметив, что от моего жеста она съежилась, готовая к тому, что ее ударят.
Как же знакомо… У меня даже ком в горле встал. Бедный забитый ребенок. Сколько нас таких по всему свету? Кому-то везет, как мне, несмотря на все ужасы существования и страшного детства, можно выжить и даже чего-то достичь. А кто-то…
— Нортис, — тихо позвала я одного их своих телохранителей. — Дай ей монетку, пожалуйста. У меня с собой нет.
К мужу я вернулась совершенно расстроенная. Нахлынули воспоминания о том, как я сама полгода жила на улице, побираясь и выпрашивая хоть корку хлеба, после того как сбежала из цирка.
Остаток дня я грустила, заново переживая то, что когда-то было со мной. Даже не вслушивалась в речи просителей.
А уже ближе к вечеру случилось то, что окончательно выбило меня из колеи. Явилась семья из семи душ. Уставшая женщина с потухшим взглядом измотанного жизнью человека, ее хромой на одну ногу муж со шрамом во все лицо и пятеро детей.
Выяснилось, что это не оборотни, а беженцы с людских земель. Жили они на приграничных территориях, бедствовали и перебивались с хлеба на воду. Четверо из детей являлись родными, а пятый — сирота их соседки, тоже человеческой женщины, которая умерла этой зимой. Девчонку приютили по-соседски, но самим есть нечего, а тут чужая обуза, которую надо тоже кормить-одевать. Вот как раз эта сиротка и оказалась моей давешней помощницей, подшившей оторвавшийся подгиб на юбке.
Увидев меня рядом с князем, девочка снова съежилась и попыталась спрятаться за спиной приемного отца, но он резко выдернул ее, выставив перед своим семейством.
— И что вы хотите? — уточнил Кайен, ознакомившись с историей этой семьи. — Денег? Но мы просто так их никому не даем. Если хотите снижения налогов на время, то оставьте официально оформленную просьбу.
— Нет, ваша, светлость. Не денег, — переглянувшись с мужем, заговорила женщина. — Мы уж сами. Просить хотим за Далину, — подтолкнула она вперед девчушку.
— И? — поторопил князь.
— Ваша светлость, замуж мы хотим ее отдать. За… молодого бы кого. У вас ведь много сильных оборотней в подчинении. А она девочка красивая, работящая. Деток нарожает…
— Не понял! — у Кайена поднялись брови. — При чем тут я? Я похож на сваху? И потом, не рано ли ей замуж? Сколько ей? Десять?
— Нет, ваша светлость. Двенадцать. Она уже вступила в женскую силу, вы не подумайте. И она работать будет хорошо, хозяйство вести, подчиняться мужу станет. Слова поперек не скажет. Она хорошая девочка. Только… молодого бы ей кого. Может, приглянется кому, а?
Кайен глянул на меня, явно потеряв нить рассуждений этих странных людей. У него на лице просто огромными буквами было написано: «Ну что за идиоты? И при чем тут князь?!»
— А почему вы так хотите отдать ее замуж? — положив ладонь на руку начавшего раздражаться супруга, спросила я. — И отчего такая оговорка, что непременно за молодого?
— Ваша светлость, — поклонилась мне женщина и отвесила подзатыльник Далине, чтобы тоже склонилась. — Мы ведь люди бедные. Кормить-то ее нечем, а уж о приданом и речи нет. Впроголодь живем, едва концы с концами сводим. Своих ртов четверо… А тут кузнец наш на нее глаз положил. Он мужик-то неплохой, кузнец знатный, а только под пятьдесят ему уже. Вдовец дважды. Уморит ведь девчонку. Она ж ему до пупка ростом. Разве выдержит женой егойной? Мы уж ему и так, и эдак, мол, Колин, ты ж на кого смотришь? Тебе бы бабу сильную, крепкую…
— А он? — хмуро уточнила я, поняв, в чем проблема.
— А он уперся. Хочу ее, говорит, и все тут! Детей пусть мне нарожает. Немолод, мол, хочу быстрее сына. Да как же она ему «быстрее сына»?! Сама ж еще ребенок! Только несколько месяцев, как дитём быть перестала. — Женщина скривилась, словно хотела заплакать. — А ежели вы, ваша светлость, смилуетесь и кому молодому отдадите Далину, то пожалеет ее муж. Мы знаем, что оборотни своих женщин не обижают. Глядишь, годика через два, как подрастет Далинка, то понесет да и родит котят вашему воину. А до того просто любить его будет. Она стараться станет, чтобы понравиться. Да, Далина?
Девочка не двигалась и, кажется, даже не дышала, глядя в пол стеклянными глазами.
— Мы, ваша светлость, люди хоть и бедные, а все ж не звери какие, — прогудел хромой глава семейства. — Далина нам не родная, конечно, а только жалко девчонку. Ведь и года не протянет за кузнецом. Он хоть и человек, как и мы, а чисто медведь могучий. Окажите милость, ваша светлость, не бросьте сироту в беде, сосватайте за кого подходящего. Не сможем ведь мы уберечь ее сами.
— Я забираю ее, — огорошила я всех, в том числе мужа, своими словами. — Обойдется ваш кузнец. Нечего непотребством заниматься и ребенка тащить под венец. Пусть женится на взрослой сильной женщине, раз так хочет сына. А детям нужно детство. Далина, подойди ближе.
— Рози? — тихо позвал меня супруг, но я только сжала его руку.
— Далина, ты действительно хочешь замуж сейчас? — Сирота отчаянно замотала головой, и я поставила точку: — Значит, пока и не пойдешь. Я пристрою тебя к кому-нибудь в ученицы. Ты умеешь шить, будешь учиться на портниху. Кайен, ты не против? — Я повернула голову к супругу.
— Княгиня решила! — заявил в ответ на мой вопрос князь. — Далина, ты теперь подчиняешься своей госпоже, она займется твоей судьбой. Все свободны. Дилис, пусть девчонку посадят пока где-нибудь и накормят. Не хватало еще, чтобы в ратуше дети в голодном обмороке валялись.
Семейство рассыпалось в благодарностях, заверяя меня, что их Далина свой хлеб отработает. А сама девочка как-то вся обмякла после моих слов. Вероятно, боялась до жути, что проигнорируют просьбу и придется ей идти за пятидесятилетнего кузнеца.
А мне так плохо было… Даже трясти начало.
Семейство вышло, а Кайен заметил мое состояние. Кивком отпустил своего секретаря и моих телохранителей из зала, перетащил меня к себе на колени и спросил:
— Рози, что с тобой? Тебе нездоровится?
— Вспомнила свое детство, — стараясь унять дрожь в руках, процедила я. — На мне хотел жениться цыганский барон. Ждал, пока двенадцать исполнится. Мне десять было, когда его зарезали. А меня потом хозяйка пансиона выкупила. Вот так я и стала «леди», Кайен.
Он молча прижал меня к себе, поглаживая по спине.
— А не увидь меня тогда хозяйка, то… Не повезло тебе с фиктивной супругой, князь. Не принцесса я, ох не принцесса.
— С фиктивной супругой, может, и не повезло. Строптивая она, своенравная и совсем не принцесса, — задумчиво проговорил мне в макушку оборотень. — Да только о другой жене я и думать не хочу. Мне теперь, кроме тебя, никто не нужен. Неважно, кто ты по рождению, Рози. Сейчас ты моя жена, княгиня оборотней.
— Что за мир у нас такой, Кайен? — горько выдохнула я. — Маленькие девочки, которым еще в куклы играть надо, а их замуж…
— Это только у людей так, Рози, — покачал он головой. — У оборотней подобное запрещено. Возраст замужества девушек — с шестнадцати лет. Никто не принудит девочку к… чему-то такому. А насильникам — публичная порка и штраф потом, пострадавшим девицам в приданое.
— Жаль, что я не оборотень, — вздохнула я. — Скольких бед я избежала бы, если бы не была человеком и не росла на людских землях.
Мы еще немного посидели, а потом я отстранилась.
— Тебе работать нужно, а я тут сырость развела.
— Езжай-ка ты домой, Рози, — со вздохом распорядился Кай. — Я тут еще долго пробуду, а ты устала, да и не ела давно. Забирай эту Далину и жди меня к ночи.
Подумав, я решила не спорить. Поцеловала мужа на прощание и вышла.
— Нортис, где эта девчушка? Поедем домой. Кто-нибудь из вас возьмет ее к себе в седло? — обратилась к телохранителю.
— Конечно, госпожа. Она у выхода, за ней присматривают.
Сирота нашлась на крыльце ратуши. Сидя на ступенях, она уплетала пирожки, держа в руках сразу два и откусывая от них по очереди, а с ней рядом расположился один из моих охранников. Он что-то негромко ей втолковывал, а Далина слушала, жевала и периодически кивала.
Я постояла в стороне, дожидаясь, пока она доест, и лишь после этого дала о себе знать:
— Далина, мы сейчас отправимся в наш с князем дом. Ничего не бойся. И я узнаю, кто сможет взять тебя в ученицы.
Услышав мой голос, сиротка взлетела на ноги пружиной и замерла, гипнотизируя каменные ступени. Ну чего она меня так боится-то? Даже обидно. Я что, такая страшная?
Поджав губы, я поравнялась с ней и хотела уже идти дальше, как она вдруг бухнулась передо мной на колени, обхватила за ноги руками и спряталась лицом в моей юбке.
— Я за вас всем богам молиться буду, светлая госпожа.
— Это хорошо, — успокаивающе произнесла я, испытывая дикое неудобство. — И не подведи меня, ладно? Старательно учись, я хочу, чтобы ты стала отличной портнихой. Сумеешь?
— Я всё-всё сделаю, ваша светлость! Вы мне надежду подарили. Я для вас… Я ради вас… Я стану самой лучшей мастерицей.
— Вот и договорились. — Я взглянула на своих охранников чуть ли не с мольбой, чтобы они освободили меня.
Мой взгляд поняли правильно. Нортис кивнул парню, который разговаривал с Далиной, пока она ела пирожки. Тот усадил девчонку в седло перед собой, и мы отправились домой. Там я вкратце описала ситуацию Ясмине, попросила организовать моей неожиданной подопечной купание, еще покормить, и отправить кого-нибудь за портнихой. Мне ведь нужно куда-то пристроить девочку, так, может, мастерица подскажет, кто нуждается в ученице.
