Глава 7
С намечавшейся гулянкой, если так можно назвать мероприятие, которое готовили офицеры спецназа из группы «Байкал», ничего не получилось.
Соболь, как и обещал, в девять вечера стоял у модуля, в котором жили медики. Соня вышла. Прапорщик уже праздновал победу, но ошибся. Медсестра сказала, что не готова к такому стремительному развитию отношений, а посему не собирается идти с Соболем куда бы то ни было. Прапорщику пришлось уйти ни с чем.
С Курко произошло то же самое. Девушки словно договорились.
Галина Авдеева согласилась прогуляться со Смирновым, но и в этом случае никакого продолжения не последовало. Он все понял и не стал приглашать бывшую невесту в свой отсек. Погуляли и разошлись.
Правда, на прощание докторша извинилась, попросила Бориса не держать на нее зла и намекнула, что все в дальнейшем возможно, только для старшего лейтенанта, рассчитывавшего на большее, это стало слабым утешением.
Он проводил Галину до модуля и направился к себе. Там его ждал Соболь. Вид у него был как у карманника, который за целый день не смог тиснуть ни одного кошелька.
Прапорщик увидел Смирнова и заявил:
– Не понял! А ты чего один? Ведь вы с Галиной только что мило гуляли по центральной аллее.
– Погуляли и разошлись.
– Она что, не пошла с тобой?
– Как видишь.
– Значит, и у тебя облом?
– Как сказать. Думаю, что так даже лучше. Хрен его знает, как все сложилось бы в отсеке. Я мог бы не сдержаться. Ты понимаешь. В ответ пощечина, новые обвинения, оскорбления. Пусть будет так, как есть. Вижу, Соня с тобой тоже не пошла.
Соболь вздохнул.
– Не пошла. Как ни уламывал, что только не говорил, даже, по-моему, обещал жениться, потом, как вернемся в Россию, и уйти с этой службы.
– Короче, дал заведомо неисполнимые обещания.
– Не важно. Но Соня-то какова! Уперлась как овца. Не готова, видишь ли, она к стремительному развитию отношений. Я ей, мы, дескать, не на гражданке, чтобы ухаживать месяцами, цветы дарить, в кино водить. Здесь все делается быстро либо вообще не происходит. А она свое гнет. Не готовая, – передразнил медсестру Соболь. – Как в кино, в натуре. Не виноватая я, он сам пришел. Я уж хотел спросить, не девственница ли.
– Надеюсь, не спросил?
– Нет. Вовремя сообразил, что все испортил бы окончательно.
– Ты еще на что-то надеешься?
– Боря, ты же знаешь, что надежда умирает последней. А может, на нее твоя Авдеева повлияла?
Смирнов пожал плечами.
– Может, и повлияла. Хотя вряд ли. Она в общем-то не любитель совать свой нос в личную жизнь других людей.
– Ты так хорошо ее знаешь, – иронически проговорил прапорщик. – Когда только успел? На выпуске и суток вместе не провели, здесь немногим больше.
– Так, базар закончили! Где Курко? У него-то хоть выгорело?
– У всех у нас облом, Боря. Отшила Гену Елена, очень вежливо сказала, что у нее есть молодой человек. Она любит его и ни с кем другим быть не хочет.
– Ну и где наш третий неудачник?
– К себе ушел. Нет, все же бабы – жутко неблагодарный народ, Боря. Ты жизнью ради них рискуешь, можно сказать, спасаешь от лютой смерти. А они, видишь ли, не готовы к такому стремительному развитию отношений. Будто у нас времени свободного так же много, как у клерков в торговых фирмах.
– И все равно медички нам ничем не обязаны.
– Что делать будем?
– Как что? У нас есть водка, спирт, даже вино дорогое. Пойдем на хату.
Соболь усмехнулся.
– Нашел тоже хату. Век бы не видеть эти модули. Как в камере благоустроенной, в натуре. По пьянке все углы отрихтуешь.
– Тогда тащи сюда пойло и закусь.
– Охренел? На виду у всех бухать?
– Какой выход? Модуль не подходит, улица тоже. Попросим летунов поднять нас в воздух и нажремся там, среди белых облаков?
– Ага! Поднимут и сбросят потом вместо бомб на объекты ИГИЛ. Слушай, Боря, я вот сводки смотрю. Как ни вылет наших доблестных бомбардировщиков «Ту-22», так пара складов, пунктов управления, нефтехранилищ уничтожены. Создается впечатление, будто вся Сирия забита такими вот объектами. А где же тогда живая сила и техника противника? Из чего эти игиловцы мирные города обстреливают? Из рогаток? Почему этих поганцев постоянно бомбят лишь шесть наших машин? У нас что, больше исправных «Ту-22» нет?
– Ну чего ты до меня домотался? Иди к генералу Грубанову и задай ему эти вопросы. Он тебе популярно объяснит, что почем.
– Да ну их к черту, этих генералов. Пойдем в отсек, обмоем наш неудачный выход к женщинам.
– Идем! Курко не позовешь?
– Схожу, приглашу.
– Давай. А я пока все на стол выставлю.
– Не суетись, уже давно выставлено. Для тебя с Авдеевой старался, между прочим, как получил отказ от Сони. Я не сомневался в том, что ты свою бывшую невесту сюда приведешь.
– Сглазил.
– Это кто кого еще сглазил. Пошел я.
Смирнов забрел на кухню. Там на столе вино, закуски, вилки с ножами, бокалы. Из столовой, наверное, Дима спер. Ну к чему теперь это все?
Он убрал вино, бокалы, выставил две бутылки водки, стаканы, привычные, граненые. Закурил.
Пришел Соболь.
– Ну и что? – спросил Смирнов. – Только не говори, что Курко отказался.
– Нет, он не отказался. Просто не мог. Наш боевой товарищ нажрался так, что я не сумел его разбудить. Видно, что Гена сильно расстроился.
– Ну и ладно. На завтра вроде ничего не ожидается, проспится.
– Если Жилин на кросс не погонит.
– До подъема оклемается. Курко не ты, он по утрам не болеет. Его все больше жрать после попойки тянет.
– Счастливые вы люди. Наливай!
Друзья выпили. Разговор не пошел, да и о чем им было беседовать? К тому же и подустали. Но литр бойцы прикончили, оставлять не привыкли. После этого они легли спать.
Утро выдалось прохладным, для этой местности, естественно. Термометр показывал всего двадцать один градус. Жилин решил не нагружать бойцов, провел занятия по тактике и объявил отдых. Приказ на боевой выход мог поступить в любую минуту.
Так оно и произошло. В 16.00 прибежал посыльный из штаба. Командир отряда полковник Северцов вызывал в свой кабинет старшего лейтенанта Смирнова.
Соболь, провожая товарища, проговорил:
– Надо собираться.
– С чего бы это?
– С того, Боря! Когда это тебя или нас так просто вызывали в штаб к Северцову?
– А если приказ на очередное звание пришел?
– Рано еще. Ты знаешь наших штабистов. Они месяца три проковыряются, а с наградами еще больше. Нет, Боря, чует мое сердце, предстоит нам путь-дорога. Хорошо, если к ребятам из других групп, в Алеппо. А то загонят опять к черту на кулички. Бегай по склонам, круши банды ИГИЛ. Честно говоря, мне эта суета уже порядком надоела. Как ни задача, так на пределе возможностей. Недолго и надорваться.
– Не надорвемся. Пошел я, а ты погоди собираться. Может, еще обойдется.
– Сам-то в это веришь?
– Нет! Сиди здесь, чтобы я тебя не искал и мог вызвать.
– Само собой!
– Давай!
В кабинете находились полковник Северцов, начальник разведки базы подполковник Суслов, командир авиагруппы подполковник Орлов и командир группы «Байкал» майор Жилин.
Смирнов поприветствовал старших офицеров и спросил, не скрывая удивления:
– Почему из всей группы только меня вызвали?
Жилин указал ему на стул у стола совещаний.
– Присаживайся. Сейчас все узнаешь.
– Да я уже и так понял. Опять куда-то лететь!..
– Почему лететь? – Северцов усмехнулся. – Можно и на машине добраться.
– Тогда зачем на совещании присутствует командир авиагруппы?
– Логично. Но проходи, садись. У нас не так много времени.
– Прав Соболь.
– В смысле? – спросил Жилин.
– Я так, о своем!
– Свои дела, по-моему, вы вчера вечером пытались решить. Насколько мне известно, безуспешно.
– Это наши проблемы.
– Никто и не возражает. – Северцов постучал карандашом по стакану с минеральной водой. – Внимание, товарищи офицеры.
На стене вспыхнула интерактивная карта. На ней отображался район от поселка Джаман до Авантара.
Северцов подошел к карте и проговорил:
– Спешу обрадовать вас, товарищи офицеры. Игиловцы применили ПЗРК. Это произошло вот здесь. – Он указал на место, где работала группа наемников Бахита. – Вам известно, что сирийские войска предприняли наступление на позиции банды полевого командира Амира Шабуддина, осуществили прорыв линии обороны игиловцев отдельной танковой ротой, захватили плацдарм. Для огневой поддержки наступления с воздуха с базы в Рухане были подняты два вертолета «Ми-24». Они успешно отработали утром и в полдень. В пятнадцать десять при следовании к позициям противника вертолеты подверглись атаке ПЗРК. В результате оба «Ми-24» уничтожены. – Указка Северцова двигалась по экрану то вверх, то вниз, то влево, то вправо. – Возникает вопрос, почему вертолеты были сбиты только при третьем заходе на цель? Ответ очевиден. Боевикам была сброшена информация по применению ударных машин, но подготовить атаку они смогли лишь к трем часам дня. От Авантара бандиты выдвинуться на юг не могли. Для этого им надо было совершить контрпрорыв, что невозможно в принципе. Значит, там действовала какая-то другая группировка.
– Некий Мохаммед Аль-Забар, – заявил Суслов.
Северцов взглянул на него.
– Что ты сказал, подполковник?
Суслов поднялся. Выглядел он устало.
– Недавно в Интернете появились кадры уничтожения вертолетов. Ответственность за это взяла на себя банда, возглавляемая Мохаммедом Аль-Забаром. Кстати, ваши бойцы, я имею в виду группу Смирнова, уже имели дело с одним из его отрядов. Речь идет об отражении нападения на колонну с медиками между Баравом и Хуманом. Ваши, майор Жилин, офицеры уничтожили бандитов.
– Значит, атаку на вертолет боевики представили как акт возмездия за гибель своих подельников?
– Нет. Боевик, который заявил об ответственности Мохаммеда Аль-Забара за сбитые вертолеты, представил это как месть за гибель своей семьи во время боев за Джаман. Американские самолеты тогда якобы уничтожили дом, в котором находилась его семья.
– Чушь полнейшая, – сказал Жилин. – Джаман активно обстреливали сами игиловцы.
Суслов кивнул и сказал:
– Выступление этого боевика показалось мне довольно странным.
– Чем же? – спросил Северцов.
– Я уверен, что говорил он по принуждению. Пытался показать радость по поводу свершившейся мести, а у самого глаза на мокром месте.
– Узнать бы, что это за боевик такой своеобразный, – проговорил Смирнов.
Северцов взглянул на старшего лейтенанта и проговорил:
– Вот и узнаешь, Борис Аркадьевич.
– В смысле?
– В прямом. Тебе предстоит сегодня же убыть на вертолетную базу сирийских ВВС, расположенную у селения Рухан. Вместе с Соболем, естественно. Ведь вы неразлучны, как сиамские близнецы. Это недалеко отсюда. К ужину будете там.
– А как связаны база у Рухана и боевик, вещавший о мести?
– Расчеты ПЗРК знали маршрут вертолетов. Они вышли в район обстрела с конкретной задачей, должны были приземлить вертушки, которые наносили банде Шабуддина серьезный ущерб. Получить такие сведения бандиты могли только от информатора, затаившегося на базе у Рухана. Кто-то не только сообщил им о планах по применению «Ми-24», но и точно передал маршрут, а также информацию о трех ударах, расписанных по времени. На базе наверняка сидит игиловский агент. Сирийская контрразведка связалась с нами, начала работы по его выявлению, но я попросил коллег не торопиться с этим. Опасаюсь, что сирийцы упустят агента, тем самым оборвут единственную нить, способную вывести нас на банду, вооруженную ПЗРК. Теперь по тому человеку, который объявил об ответственности Мохаммеда Аль-Забара. Вряд ли это член банды. Игиловцы не стали бы светить своих людей. Значит, он попал к ним случайно. Либо духи заранее знали, кого используют в данном случае. Скорее второе. Со всем этим надо разобраться.
Смирнов посмотрел на полковника Северцова и заявил:
– Хорошо сказали, Александр Сергеевич! Контрразведке ни во что не вмешиваться, а нам вычислить агента на базе, более того, заполучить информацию о том, кто вещал на камеру.
– Да, старший лейтенант. Все это предстоит сделать вам с прапорщиком при полной поддержке командира вертолетной базы майора Хайрада Батала.
– Интересно, как именно?
– Вы выедете на базу как технические специалисты. У Батала несколько машин неисправны. Вот якобы для оказания помощи вы и окажетесь на базе. Задача уже озвучена. Вы должны определить агента игиловцев, взять его, принудить работать на нас. Ночью осмотреть место, откуда производился запуск ЗУР. Что-то мне подсказывает, что вы найдете там много интересно. Но главное – выяснить, кто стоит за уничтожением «Ми-24», где этот фрукт базируется, как нейтрализовать банду, оснащенную ПЗРК. На вполне уместный вопрос о том, почему на эту работу я посылаю вас, ответ прост. У вас с Соболем уже есть опыт обнаружения групп боевиков, оснащенных зенитными установками. Я имею в виду работу по «Шилке» и ПЗРК у Рувана.
Смирнов вздохнул и спросил:
– Значит, мы с Соболем теперь технари?
– Да.
– Которые не знают, чем отличается несущий винт вертолета от стойки шасси.
– Перестань кривляться, Боря. Ты все правильно понимаешь. Для того чтобы выйти на агента, а впоследствии и на банду, вооруженную ПЗРК, устройство «Ми-24» знать не обязательно.
– Но как-то начать работу придется.
– Вам поможет командир базы. Группа Жилина будет находиться в полной готовности к вылету в район обнаружения банды для основной работы. – Северцов повернулся к командиру авиагруппы: – Вам, подполковник, следует держать в готовности «Ми-8» и «Ми-24» для группы «Байкал».
– Сейчас вертолеты переводятся на базу Шайрат, что в тридцати пяти километрах от Хомса. Но нам оставили пару «Ми-8» и столько же «двадцатьчетверок». Посему с этим проблем не возникнет.
– Хорошо. – Северцов перевел взгляд на Смирнова и распорядился: – Тебе и Соболю сменить форму. В восемнадцать часов выезд на штабном «УАЗе» в Рухан. Вертолетная база находится на окраине селения. Майор Батал оповещен о вашем приезде.
– Вы не приказывали ему стол накрыть по случаю прибытия столь важных гостей? – с улыбкой осведомился Смирнов.
Северцов покачал головой и заявил:
– А ты, Боря, удивлялся, почему до сих пор в старлеях ходишь. Кто же задает такие вопросы начальству?
– Да я пошутил.
– Это я понимаю, что пошутил. Другой не догадается.
– Виноват, товарищ полковник, исправлюсь.
– Ты мне задачу выполни, исправляться будешь потом.
– Сделаем, что в наших силах.
– Можешь быть свободным.
– Разрешите идти?
– Сказал же, свободен. Готовься. Повторяю, выезд в восемнадцать часов. Форму авиационных техников получите на складе вещевой службы. Подполковник Орлов позаботится об этом.
Командир авиагруппы кивнул.
– Я немедленно передам нужные распоряжения начальнику вещевой службы.
Смирнов сошел со ступеней штаба, прикурил и увидел Галю, сидевшую на скамье в аллее, ведущей к жилым модулям. От неожиданности он едва не подавился дымом, выбросил сигарету и двинулся к женщине.
Завидев его, она поднялась.
– Привет, Боря!
– Привет! Какими судьбами здесь? Вызывали к начальству?
– Нет! Тебя ждала.
– Меня? – Смирнов изобразил искреннее удивление. – По какому поводу?
– Я вчера неправильно повела себя. Нам действительно надо поговорить серьезно и наконец-то определиться, как быть дальше.
– Хорошая идея, а самое главное – своевременная. Вчера ты не могла сделать это?
– Вчера не могла.
– Ну а сегодня не могу я.
– Ты не хочешь говорить со мной? Или обсуждать именно эту тему?
– Ни то ни другое, Галя. У меня просто нет свободного времени. Через два часа я должен покинуть базу. Ведь говорил же, что здесь не Россия. У нас каждая минута на счету.
– Куда ты должен уехать или улететь?
– Странный вопрос, Галя.
– Ну да, конечно, у вас же все засекречено, – сказала докторша без всякого намека на сарказм, серьезно и печально.
– Но ты не переживай, Галя. Вернусь, поговорим. Вот только никто не знает, когда это произойдет. Даже я.
– Мы тоже завтра возобновляем работу.
– Я не слышал, чтобы вам кого-то из наших назначили в охрану.
– А ваших и не будет. Нам выделяют морпехов.
– Понятно. Тогда я спокоен. Эти ребята вас в обиду не дадут.
– Ты сам-то не попади в переделку.
– Как же без них, Галя? На моей памяти еще не было командировок, которые проходили бы без подлянок со стороны противника. Даже в родной России. Что уж говорить о Сирии, где не поймешь, кто за кем стоит, против кого воюет. За исключением, конечно, правительственных войск. Но я постараюсь избежать неприятностей. У меня уже выработался иммунитет на эти дела. Проводишь до модуля?
– А от тебя пахнет спиртным, – неожиданно сказала Авдеева.
– Да что ты? Неужели до сих пор несет? А вот начальство не учуяло.
– Или сделало такой вид.
– Может, и так. Не тот момент, чтобы поднимать шум.
– Вы напились вчера?
– В сиську! Извини, в дым, короче. А что еще было делать?
– Так и спиться недолго.
– Да лучше спиться, чем… Ладно, пойдем. Мне надо кое-что получить на вещевом складе и готовиться к отъезду.
– Пойдем.
– Спасибо.
– Издеваешься?
– И не думал, – со вздохом сказал Смирнов.
Дальше они шли вместе, у модуля остановились.
– Ну вот и все. Не скучай тут, Галя, – сказал старший лейтенант. – Впрочем, начальники вам тосковать не дадут, если решили возобновить работу бригады. Глядишь, какой-нибудь морпех к тебе приклеится. У них ребята крепкие, здоровые.
– Не говори глупостей.
– Это не глупости. Такова жизнь.
– Глупости чистой воды. Мне никто не нужен.
– Тогда зачем возвращаться к разговору о наших отношениях?
– Затем. Береги себя. – Галя неожиданно для Смирнова поцеловала его в щеку, повернулась и быстро пошла к санитарной части.
Старший лейтенант стоял возле модуля.
«Что бы это значило? – думал он. – Все еще впереди, да? А вчера был учебный заход? Но для того чтобы узнать это, надо еще вернуться. Задача нам поставлена с первого взгляда простая, но именно такие поручения впоследствии сплошь и рядом оказываются самыми сложными, заставляющими балансировать на грани. Это я знаю по своему опыту. Но все же приятно. Даже настроение поднялось».
Соболь лежал на полке, задрав ноги к потолку.
– Ты что, Дима, медитируешь?
– Ты еще ответь, что это такое.
– Хрень полная.
– Тогда медитирую. Чего вызывали? Дорога предстоит?
– Угадал.
– А чего тут угадывать? И так все ясно. Куда на сей раз?
– Недалеко, на вертолетную базу сирийцев у Рухана.
– А чего мы там забыли? Какого хрена группе делать на вертолетной базе? Или на нее планируют напасть боевики, а обороняться некому?
– Не группе, Дима, а нам вдвоем.
Соболь уставился на Смирнова.
– Еще веселее. Объясни!
Смирнов присел на свою постель.
– Задача, Дима, такая!
Старший лейтенант обрисовал прапорщику суть дела.
– Командование решило из нас терминаторов сделать? Если мы удачно провели пару-тройку акций, то теперь нас можно во все дыры совать? – воскликнул Соболь.
– Приказы начальства, Дима, не обсуждаются.
– Слышал я это. Но и совесть тоже надо иметь! Мы что, контрразведчики, чтобы вычислять агента? Почему этим сирийцы не занимаются?
– Видимо, опасаются утечки информации.
– Хорошенькое дельце. Они опасаются, а работать нам.
– Ты не скули. Приказ не отменят, значит, выполнять его придется, хочешь ты того или нет. Сейчас идем на вещевой склад, получим форму технарей.
– Да сдалась она нам! Кто в Рухане знает, в чем ходят технари? Возьми мотострелковый полк. Там танковые комбезы кому положены? Танкистам да ремонтникам. А кто их носит? Все кому не лень. Так и тут.
– Ты прекратишь базар?
– А куда я денусь? Пошли.
Спецназовцы переоделись, собрали в сумки экипировку, прихватили с собой автоматы и к 18.00 подошли к штабу. Там уже стоял армейский внедорожник. Рядом с ним топтались Северцов и Жилин.
Смирнов доложил командиру отряда о готовности к выполнению задания.
– Я и сам вижу, что готовы, – сказал тот. – А эта форма на вас неплохо смотрится.
– Она смотрелась бы еще лучше, если бы нас и на самом деле перевели в технари, – заявил Соболь.
– Перевести недолго, только что ты делать-то там будешь?
– Всему люди учатся.
– Пиши рапорт, рассмотрим. Но сперва вы найдете эту банду, которая спокойно расстреливает вертолеты сирийских ВВС.
– Так точно, товарищ полковник! А потом вы подпишете рапорт?
– Там видно будет. Давайте к теме, парни. Майор Батал ждет. Водитель отвезет вас и уйдет обратно. Как имитировать профессиональный осмотр, подскажет командир базы. Он же обеспечит ночной выезд к месту обстрела. Пойдете вдвоем, никаких водителей и сопровождения. Что надо посмотреть, не вас учить. Зацепитесь на месте обстрела – хорошо, нет – попытайтесь выйти на агента. Надо бы сделать это быстро. Боевики запаслись переносными зенитно-ракетными комплексами не для бравады. Они могут нарисоваться где угодно, в том числе и у нашей базы. Посему работа по ПЗРК взята под контроль начальником управления.
Соболь усмехнулся и спросил:
– Интересно, как он будет контролировать нашу работу из московского штаба?
– Не умничай. Ты все прекрасно знаешь. При необходимости связывайтесь, вызывайте группу. На базу, расположенную у Рухана, она прибудет в течение часа максимум. Вопросы ко мне есть?
– Никак нет! – ответил Смирнов.
– Тогда удачи, парни!
– Спасибо, товарищ полковник.
– Я постоянно на связи.
– Конечно, товарищ майор.
– Давайте, с Богом!
Командир базы встретил спецназовцев, проводил их в свой кабинет, усадил у стола для совещаний и заявил:
– Вам уже известно, что игиловцы сбили два наших вертолета. Ума не приложу, как такое могло произойти. Ведь пилоты выходили на цель уже в третий раз.
– Ваша контрразведка и наши специалисты склонны считать, что у вас на базе активно работает крот, агент боевиков, – сказал Смирнов.
Майор вздохнул и заявил:
– Я тоже так считаю, но не могу даже представить, кто предатель.
Тут вступил в разговор Соболь:
– Тот, кто нуждается в деньгах и ради них не остановится ни перед чем.
– В деньгах мы все нуждаемся, но чтобы предать товарищей, из-за каких-то долларов, евро или фунтов обречь на смерть четверых своих сослуживцев?
– Я же говорю, этот человек ради денег готов на все. Мы должны вычислить его. Чем раньше, тем лучше.
– Не могу даже предположить.
– Вы уже видели кадры, на которых запечатлен момент уничтожения ваших вертолетов? – спросил Смирнов.
– Я постоянно смотрю эти кадры. Заявление старого боевика помню дословно.
– А не заметили ничего странного в его поведении перед камерой?
– Нет. А что я должен был заметить?
– У меня лично сложилось впечатление, что это не боевик, а посторонний человек, каким-то образом попавший к игиловцам и вынужденный говорить то, что ему велели.
– Да? Не заметил!
– Запись здесь?
– Да, все на компьютере.
– Еще раз посмотрите выступление этого боевика и обратите внимание на его глаза.
Майор сделал это и заявил:
– Да, радости в глазах никакой. Даже напротив, какая-то смертная тоска.
– Вот! Мы видели выступления многих боевиков и перед тем, как они свершали казни, и после того. Даже в масках было заметно, как горели их глаза. Они находились в эйфории. А тут старик сбивает вертолеты, а во взгляде тоска и печаль.
– Похоже, тут дело нечисто.
– Мы должны с этим разобраться.
Батал кивнул.
– Я в курсе, что должен предоставить вам машину для ночной поездки на место крушения вертолетов.
– Где это?
– Одну минуту. – Командир сирийской вертолетной базы развернул карту, показал нужное место. – Вот здесь.
– Это ведь какая-то кошара. Что в ней?
– Не знаю. По данным разведки, она давно заброшена.
– Как раз над ней был проложен маршрут для «Ми-24», сбитых бандитами?
– Да.
– Кто занимался планированием?
– Начальник штаба. Это надежный человек. Я давно воюю вместе с ним. Его сын тоже служил в рядах вооруженных сил и погиб в первом же бою.
– Кто еще участвовал в планировании?
– Командиры экипажей. Естественно, о маршруте знали и операторы боевых машин.
– Это понятно. Кто еще?
– Никто.
– Техники вертолетов не знали маршрут?
– Нет, если только кто-то из членов экипажей не поделился с ними этой информацией.
– А они могли поделиться? – спросил Соболь.
– Точно этого уже не узнаешь. Вообще-то погибшие офицеры умели держать язык за зубами. Но как было до вылета, мне неизвестно.
– Возможно, кто-то из ваших подчиненных вчера вел себя подозрительно. Не заметили?
Батал задумался, посмотрел на Смирнова, на Соболя.
– Подождите!.. Да, было что-то такое.
– Что?
– Прапорщик Фахид Аксар. Он вчера вел себя не так, как обычно.
– В чем заключалась эта необычность? – поинтересовался Смирнов.
– После первого вылета вертушек я случайно увидел прапорщика у дальнего ангара. Обычно туда никто без дела не ходит. Парень сидел на скамейке под деревом. Я спросил, что он там делает. Аксар ответил, что ему стало плохо на солнце и он прошел в тень.
– А рядом с площадками тень была?
– Конечно. Да и медпункт рядом, в здании штаба. Кстати, начальник медицинской службы по моему приказу потом осмотрел прапорщика. Он уверен, что у Аксара не было теплового удара. Откуда ему взяться, если прапорщик всю жизнь прожил в песках? Там люди с детства привыкают к адской жаре.
Смирнов и Соболь переглянулись.
– А как у этого Аксара с деньгами? Может, они нужны ему так срочно, что он ради них готов пойти на предательство? – проговорил старший лейтенант.
– Этого не знаю.
– А где он сейчас?
– Там же, где и все, в Рухане. В селении много брошенных домов. В тех, которые ближе к базе, проживает технический персонал. Летчики поселены в модулях, размещенных на территории.
– А техперсонал, значит, вне ее?
– Да, всех здесь, на базе, мы разместить физически не можем.
– Этот прапорщик живет один или с кем-то?
– Один. В небольшом двухкомнатном доме. Это рядом с КПП. Метров сто от периметра ограждения.
– Ясно. Что-нибудь еще подозрительное?
– Больше ничего. Да и этот случай нельзя привязать к уничтожению боевиками вертолетов.
– Это смотря как привязывать! – проговорил Соболь. – Вы уверены, что Аксар сейчас у себя в доме? Может, он у какой-нибудь женщины время коротает?
– Должен быть дома. У него есть невеста. Она с родителями проживает недалеко от Аксара.
– Конечно, это серьезный повод не заглядываться на других женщин. Но не мешало бы убедиться в том, что ваш прапорщик действительно дома. Так, Боря?
Смирнов утвердительно кивнул и сказал:
– Не просто не мешало бы. Это необходимо сделать.
– Мы можем пройти к нему или проехать. Моя машина всегда у штаба.
– Нет, – ответил Смирнов. – Нам в селении делать нечего. А вот доверенного человека к дому этого Аксара следует послать. Разумеется, скрытно. У вас есть подчиненный, которому вы доверяли бы безоговорочно?
– Сейчас я ни в чем и ни в ком до конца не уверен.
– Понятно, – проговорил Смирнов. – Что ж, тогда придется идти тебе, Дима. – Старший лейтенант взглянул на Соболя.
– Что, на всей базе нет человека, который посмотрел бы за домом сослуживца?
– Понимаешь, Дима, сейчас на базе все под подозрением, исключая, конечно, командира, – спокойно проговорил Смирнов. – Господин майор прав. Своих людей он привлечь не может. Да и нет у парней с базы навыков скрытного подхода и наблюдения за каким-либо объектом. Они готовились не для этого.
– Ладно, давайте точные координаты. Но выйти с территории мне надо так, чтобы никто не видел. То есть КПП отпадает. Есть проход в ограждении? – Соболь посмотрел на командира базы.
– Надо подумать. Нет, через колючку не пройти. Часовые на вышках заметят человека и откроют огонь. А предупредить их – раскрыть замысел. Придется мне вывозить вашего прапорщика.
– А кто меня забирать будет?
Майор Батал посмотрел на Смирнова.
Тот улыбнулся и заявил:
– А ты, Дима, посидишь у дома Аксара до того, как мы с командиром выедем с территории.
– Это ж сколько мне там торчать?
– Ровно столько, сколько надо.
– Лады, посижу. Деваться некуда.
– Господин майор, вывозите прапорщика и возвращайтесь, – сказал Смирнов. – Я пока изучу карту, посмотрю, откуда могли выйти зенитные расчеты и куда, естественно, вернуться.
Командир базы и Соболь вышли из штаба. Батал отпустил водителя. Прапорщик опустился на заднее сиденье, и «УАЗ» пошел к КПП.
Смирнов же склонился над картой.
Вернулся командир сирийской базы в 22.10, когда в гарнизоне был объявлен отбой.
– Все нормально, – сказал он. – Ваш прапорщик у дома Аксара. Ну а вы что-нибудь получили, изучая карту?
Смирнов достал пачку сигарет и спросил:
– Разрешите?..
– Конечно, курите.
Старший лейтенант задымил и сказал:
– Давайте поставим себя на место боевиков, вышедших на охоту за вертолетами. Очевидно, что главарь банды имел точную информацию обо всех параметрах полета. Он знал, когда, куда и с какой целью выходили «Ми-24». Имея такую информацию, главарь этой банды…
– Мохаммед Аль-Забар, – сказал Батал.
– Что? – не понял Смирнов.
– Я назвал имя полевого командира, возглавляющего банду, которая взяла ответственность за сбитые машины.
– Где она базируется?
– В Мугуре.
– Да, вспомнил. Мы распотрошили его отряд на дороге от Барава к Хуману.
– Так это сделали вы?
– Мы. К сожалению, почти все отделение сирийцев погибло. Но тут мы бессильны были что-то сделать. Боевики грамотно устроили засаду. А разведка, проведенная вашими солдатами, не дала никаких результатов. Они не обнаружили на холмах следов боевиков. А ведь таковые там обязательно были. Может быть, ваши бойцы и не поднимались на холмы. Но скорей всего просто ничего не заметили.
– Отряд боевиков на время разведки ушел с холмов?
– Да. Это говорит о том, что в Бараве у Аль-Забара был и есть свой человек. Он предупредил боевиков о выходе бронетранспортера из поселка. Но я сомневаюсь насчет того, что и против вертолетов действовали люди этого Забара.
Батал взглянул на Смирнова и спросил:
– Почему?
– Расстояния, господин майор. От места атаки вертолетов до Мугура ровно пятьдесят километров. Главарь банды, пославший зенитчиков, знал о вылете пары ваших вертолетов, но не мог предугадать, как вы отреагируете на их уничтожение.
– Позволю себе не согласиться. Главарь понимал, что я не пошлю вертолеты на поиск и уничтожение группы, имеющей на вооружении ПЗРК. Это грозило бы потерей еще нескольких машин.
– А зачем вам было подставлять свои вертолеты? Вы могли связаться с российской базой Хмеймим. В воздух поднялись бы дежурные самолеты. Тогда зенитчики не успели бы добраться до Мугура. Наши пилоты настигли бы их раньше. Они оставались бы на высоте четыре тысячи метров, то есть вне зоны досягаемости ПЗРК, и разбомбили бы колонну к чертовой матери. И потом, откуда у Аль-Забара ПЗРК? По данным нашей разведки, этот полевой командир сколотил свою банду совсем недавно, у него в наличии всего тридцать-сорок боевиков. Вряд ли кто-то из руководства ИГИЛ направил бы к нему комплексы с ракетами. Особенно после того как он безуспешно провалил акцию по уничтожению наших медиков.
– Мохаммед Аль-Забар мог сам приобрести ПЗРК в начале формирования боевого отряда.
– Ладно. Допустим, комплексы он купить мог, но расчеты? По вашим вертолетам стреляли профессионалы. Два пуска, пара сбитых машин. Откуда у Аль-Забара операторы ПЗРК, подготовленные так хорошо?
– Да, тут нестыковка.
– Но даже если у Аль-Забара были «Стингеры», то после потери большей части своего отряда он вряд ли смог бы тут же организовать атаку на вертолеты. Нет, против вас действовал другой, куда более сильный человек. Он просто подставил Аль-Забара, обнародовав видеообращение этого старого боевика.
Батал присел на край стола и спросил:
– И зачем это нужно этому сильному человеку?
– Узнаем, когда выйдем на отряд, имеющий на вооружении ПЗРК.
– А выйдем?
– Зачем же тогда мы здесь?
– По-моему, вы слишком самоуверенны, Борис. Конечно, русский спецназ способен на очень многое и доказал это. Но все же…
Смирнов усмехнулся и осведомился:
– Вы слышали об уничтожении особого отряда полевого командира Курмани?
– Да. До командования всех сирийских частей была доведена информация об этой успешной операции российского спецназа.
– Так вот, в особой команде были не только расчеты ПЗРК, но и экипажи ЗСУ-23-4 «Шилка». Спрятались эти люди так, что с пяти метров не обнаружить. Никакой информации по ним не было. Однако команду нашли и уничтожили.
– Уж не хотите ли вы сказать, что и там работала ваша группа?
– Более того, место ее сосредоточения обнаружил ваш покорный слуга, прапорщик Соболь, которого вы вывезли в селение, и еще один офицер-авианаводчик.
– Вы это серьезно?
– Сомневаетесь? Свяжитесь с командованием российской базы, вам подтвердят, что я говорю чистую правду.
Батал развел руками.
– Приношу самые искренние извинения. Беру свои слова обратно. Для меня честь работать с вами.
– Оставим это, вернемся к банде, главарь которой отдал приказ сбить ваши вертолеты.
– Я весь внимание.
Смирнов указал на карту и проговорил:
– Я все внимательно изучил и пришел к выводу, что самым вероятным местом сосредоточения банды, атаковавшей вертолеты, является поселок Джаман. От него до старой кошары, откуда и работали операторы ПЗРК, всего десять километров. Там боевики могли действовать спокойно, основательно подготовиться к атаке, провести ее, сделать видеозапись и отойти. При этом их не успели бы перехватить российские бомбардировщики. У вас есть информация по данному населенному пункту?
– Приходила информация из разведуправления, что в Джамане базируется банда полевого командира Джамаля Файдара. Но мы нацелены на группировку Амира Шабуддина, позиции которого не раз обстреливали наши вертолеты.
– Что ж, уже кое-что. Запросим наших. У них тоже наверняка есть что-нибудь по этому Файдару. Нам надо бы вычислить агента боевиков и заставить его говорить. Тогда много стало бы понятно. Мы смогли бы разработать план ответного удара.
– Сделать это не так-то просто. Даже если агент Аксар, то предъявить ему нечего. Странное поведение – не улика. Если ваш прапорщик не узнает ничего нового, то я даже не знаю, что нам делать. Устроить внутреннее расследование, начать выяснять, рассказывали ли экипажи сбитых вертолетов о маршрутах полетов, нельзя. Агент тут же узнает об этом и зароется так, что раскрыть его мы не сможем.
– Раскрыть-то можно любого, но давайте подождем результатов работы Соболя. Интуиция мне подсказывает, что он обязательно что-нибудь раскопает. Парень очень дотошный. Сидеть под окнами не будет. Возьмет под контроль Аксара.
– Интуиция?
– Да. Между прочим, она практически никогда меня не подводила.
Как бы в подтверждение слов Смирнова его радиостанция, защищенная от пеленгации и прослушивания, издала сигнал вызова.
– А вот и Соболь, – воскликнул Смирнов. – Сейчас узнаем, что там у него появилось.
– Аксар звонил по сотовому телефону какому-то Икраму, просил соединить его с командиром, – сказал прапорщик. – В ответ он получил отказ, тут же выключил телефон, выругался и лег спать. Но сон, видимо, к нему не идет. Он ворочается на кровати, что-то бормочет и вздыхает.
– Ты поаккуратней там.
– Все нормально, я на стреме.
– Давай! До связи!
– До связи!
Смирнов отключил станцию.
– Что?.. – спросил Батал.
– Ваш прапорщик Фахид Аксар звонил по сотовому телефону какому-то Икраму и просил соединить его с командиром. В ответ он, видимо, получил отказ. Среди ваших подчиненных есть офицер по имени Икрам?
– Офицеров с таким именем нет. Это точно.
– Значит, у вашего Аксара имеется другой командир. Впрочем, мы сейчас попытаемся узнать, куда это в такое время звонил прапорщик Аксар.
– Вы свяжетесь с базой в Хмеймиме?
– Мое начальство находится там.
Старший лейтенант достал из сумки спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, назвался и заявил:
– Мне срочно нужен майор Жилин.
– Придется подождать.
– Остаюсь на связи. И прошу пошустрей!
– Ожидайте.
