Глава 4. О брачных играх орков и бабуинов
Большие ладони гладили плечи и спину, словно в задумчивости скользя по гладкой ткани платья. Элизабет напряглась, стараясь не шевелиться и унять дрожь в ногах.
– Как твое имя, детка?
Горячее дыхание коснулось уха, и девушка вздрогнула, почувствовав, как по спине прокатилась легкая дрожь.
– Эли… Лисан! Мое имя Лисан! Виконтесса Лисан Эшени.
Если орки попробуют пожаловаться, то пусть завтра эта предательница доказывает, что это не она приходила ночью в гостевые апартаменты. А может быть, король так разгневается, что отдаст Лисан замуж за их хана? Эта мерзкая лицемерка явно опоила папеньку приворотным зельем. Вот пусть теперь и…
Но додумать Элизабет не успела, орк тихо рассмеялся леденящим душу смехом и вдруг лизнул ее в шею. До отвращения омерзительно, словно змея проползла.
– Врешь, – тихо выдохнул он, и от его слов вдоль влажной дорожки, оставленной горячим языком, повеяло холодом. – Ты Элизабет, дочь герцога Рауля. Я узнал твой запах, воришка.
Элизабет вздрогнула и закаменела под поглаживающими ее руками. Главное, не заорать от ужаса и стыда.
– Так на что готова пойти дочь герцога, чтобы об этом нашем маленьком секрете никто не узнал? – шептал на ухо ненавистный бас, щекоча и мешая сосредоточиться.
– Что ты хочешь, орк? – звенящим от напряжения голосом спросила Элизабет и попыталась повернуться к говорившему лицом, но он прижал ее к себе, не давая такой возможности. При этом наглые руки невидимого собеседника бесцеремонно скользили вдоль талии девушки.
– О, я много чего хочу, – мечтательно протянул орк. – Но что ты готова отдать за мое молчание?
Элизабет трясло, как от холода. Она так явно представила, как стоит перед королем, и хан орков обвинительно тычет в нее когтистым пальцем, как папенька сжимает губы, как сочувственно смотрит на нее Лисан, как высокомерно ухмыляется эта выскочка Амадея… Нет! Она на все пойдет чтобы у этой сучки белобрысой не было повода насмехаться!
– У меня есть драгоценности, – маркиза Рауль постаралась, чтобы голос звучал уверенно и холодно. – А после свадьбы я получу часть материнского наследства.
Орк громко и обидно расхохотался, при этом его руки нагло обхватили девушку за бедра и прижали к себе. Элизабет вдруг с ужасающей безысходностью осознала, что упирается в ее зад!
– Человечка, зачем мне камни? Я хочу получить то, от чего ты меня отвлекла своим некрасивым поступком.
– Господин орк…
Элизабет сглотнула ставшей вдруг вязкой слюну и лихорадочно соображала, как ей уговорить это ужасное существо взять виру.
– Но у меня больше ничего нет.
– Так ли нет? – прошептал орк, и большая ладонь нежно провела по груди, слегка покружив пальцами по самым кончикам сосков. – Чувствуешь, как они непристойно возбуждены?
– Вы хотите… – Элизабет поперхнулась, не в силах произнести это слово. – Вы хотите… меня?
– Да.
Руки орка не прекращали поглаживать грудь, но Элизабет не чувствовала ничего, кроме страха и отвращения. Поскорее бы уже все закончилось, и она смогла бы забраться в ванну, полную ароматизированной воды!
– Раз ты не дала мне насладиться телами моих наложниц, то я хочу твое тело.
– Нет! – завизжала Элиза и попыталась вырваться.
Только не так! Только не с незнакомым орком, как плату за молчание!
– Тогда идем к королю, – ее ухватили за кисть и потащили в полной темноте куда-то в сторону.
– Нет! Нет! Не надо к королю!
Элизабет упала на пол, рискуя вывихнуть руку.
– Это позор, позор!
– Рассчитываться не хочешь, признаваться не хочешь, – в голосе орка слышалось неприкрытое веселье. – Мне остается самому придумать для воровки наказание.
– Я согласна, – чуть не плакала маркиза. – Только бы эта выскочка не узнала!
– Ты о ком?
Элизабет прикусила язык и промолчала.
– Хорошо, я сам накажу тебя за кражу. Но ты должна попросить меня об этом.
Элиза не видела лица говорившего, но была уверена, что он веселится. Смеется над ней, пользуется своей властью. Как же она ненавидела его в этот момент! Хотя бы увидеть его противную рожу, чтобы знать, кого ей проклинать! «Возьми себя в руки, Бети, – скомандовала она себе, чувствуя, что сердце сейчас пробьет ребра и в панике сбежит. – Успокойся. Ты ему еще отомстишь. Ты всем им отомстишь!»
– Как попросить? – спокойно спросила она, продолжая сидеть на полу. О, как же сложно ей далось это спокойствие! Но не зря маркизу Элизабет Рауль обучали самые лучшие учителя этикета. Держать лицо она умела, даже голос не сорвался.
– Попроси меня так, чтобы я захотел тебя наказать и забыть о нашем маленьком недоразумении.
О, зато она этого никогда не забудет! Никогда. Злость клокотала в груди, и Элиза едва сдерживалась, чтобы не наговорить наглецу гадостей. Ну уж нет, не дождется! Маркиза Рауль умеет вести себя холодно и с достоинством.
– Господин орк, я прошу вас наказать меня самостоятельно и не сообщать королю и моему отцу о моем мелком проступке.
– Воровство – это, по-твоему, мелкий поступок? – весело поинтересовался из темноты низкий голос, и Элизе показалось, что она его раньше слышала. – Ты плохо просишь. Попробуй еще раз.
– Господин орк…
– Можешь назвать меня милым, – проворковал совершенно не милый голос, и сильные руки подняли Элизабет, поставили на ноги и прижали к обнаженной мужской груди. – Ну же, попроси меня хорошенько, и, может быть, я буду снисходителен.
Чтоб тебя падальщики сожрали! В животе собрался и задрожал мучительным стыдом и злостью горький ком неизбежности.
Ничего, она устроит этой маркизке. Это из-за ее интриг Элизабет пришлось уйти с бала, из-за нее она попала в такую неприятную ситуацию! Это Амадея Синек виновата во всех ее бедах!
– Ми…ми…, – слова застревали, но все же она смогла вытолкнуть их из пересохшего горла. Папенька бы ею гордился. – Милый орк, накажи меня.
– Ты забыла сказать «пожалуйста», – издевался мерзавец.
– Пожалуйста.
– А поцеловать?
Это всего один раз, и никто, никто об этом не узнает. Никогда! Всего один раз. И если закрыть глаза, то можно представить себе, что это прекрасный Эриндриэль. Во мраке гостиной ведь не видно. Элиза крепко зажмурилась и подняла лицо вверх, вытянув губы трубочкой.
Шеол, а это был он, прекрасно видел в темноте. Его весьма позабавила зажмуренная мордашка воровки и ее по-детски вытянутые губки. Она что, никогда не целовалась? Как мило. А на балу казалась такой опытной, высокомерной и холодной. А теперь вся дрожит и тянет губы, как маленькая самочка бабуинов. Ребенок. А непослушных деток шлепают по попкам. Но это чуть позже. А сейчас…
Шеол нежно обвел контур девичьего лица и, придерживая за подбородок, осторожно поцеловал губы, боясь поранить эту глупышку клыками.
– Приоткрой рот, – прошептал он.
Девушка покорно выполнила его указание. Прелесть! Какие сахарные, упругие губы, как чувственно она отзывается на поцелуй, сама того не желая, подается чуть вперед, тянется на носочках и неумело отвечает. Мммм… Хороша. Совершенно невинна. Ее можно будет научить всему.
Элизабет ожидала всего что угодно, но только не нежности. Губы орка оказались мягкими, осторожными и очень чувственными. Ах, какие же тогда уста у златовласого принца дивного народа? Такие же или еще слаще? Перед глазами встала гравюра из книги, и Элизабет чуть откинулась назад, отчетливо представляя, что это язык Эриндриэля настойчиво и нежно ласкает ее рот.
– Ну что же, хорошо.
Шеол нехотя оторвался от своей жертвы, и ему показалось, что он услышал легкий вздох разочарования. «Ничего, малышка, у тебя еще будет шанс насладиться не только моими губами, – подумал он. – Ты хорошо попросила. Я сам накажу тебя за воровство и не стану сообщать об этом твоему вождю».
Он решительно дернул Элизабет на себя, и спустя мгновение девушка оказалась лежащей на его коленях попой вверх. Шеол задрал платье, спустил вниз панталоны из тончайшего батиста и звонко шлепнул по ягодицам, приговаривая:
– Воровать плохо.
Это было стыдно, больно и очень унизительно.
– Не надо, – со слезами в голосе прошептала маркиза. – Прошу вас.
– Совсем недавно ты просила меня о наказании. Передумала?
Орк перестал шлепать Элизу и словно в задумчивости погладил горящую от ударов попку.
– Н-нет, – прошептала Элизабет, сжавшись под его руками.
Боль была сносной, зато стыд от наказания выворачивал внутренности наизнанку, от него стучало в висках и хотелось выть в голос.
Шеол, убедившись, что жертва все так же покорна, слегка разочарованно усмехнулся в темноте и поднял ладонь: «Глупая человечка. Так унизить себя из-за какой-то книги бездарности Дри!»
– Хорошо повеселились, – простонал граф Сорес, трясущимися руками принимая от Шеола большую кружку с рассолом. – А где баронесса?
– Дри ее усыпил и перенес домой, – до противности бодрым голосом ответил хан. – Надо было ее Лестару отдать, пусть бы покормила. Он этой ночью реабилитировался в моих глазах.
– Шеол, ты такие слова знаешь? – проскрипел из-под дивана генерал Синек. – Убейте меня или полечите.
– Я полечу.
Обнаженный Дри легко вскочил на ноги и, подхватив с пола стонущее тело герцога, водрузил его в кресло.
– Держи! – радостно воскликнул он и всунул в руки бедолаги дымящуюся самокрутку. – Две затяжки – и ты будешь, как новорожденный.
Синек с опаской покосился на косяк в руке и осторожно поднес его к губам.
– Шеол, а за что ты Лестара наказал?
Дри опять улегся на кушетку, согнув ногу в колене, и выпустил в потолок тонкую сизую струйку.
– О! – раздался из кресла удивленный голос Синека. – Откуда здесь синие пчелки? Шеол, у тебя где-то завелся неправильный улей! Давайте его найдем!
Генерал попытался встать, но не смог и рухнул обратно в кресло под тихий стон графа Сореса.
– Лестар попытался проникнуть в подземелье, где прикован владыка вампиров, – ответил Эриндриэлю хан, прислушиваясь к тяжелым шагам в коридоре.
– Ырыг идет. И Амадея.
– Умрец! – воскликнул герцог, шалым взглядом озираясь по сторонам.
Не найдя пепельницу, он начал судорожно тушить самокрутку о бархатную обивку кресла. В итоге кресло загорелось, генерал не придумал ничего лучшего, чем плеснуть на него водой из кувшина. Вода вспыхнула голубым пламенем, с азартом пожирая ткань.
– Там был спирт! – простонал Шеол, с мукой в глазах глядя, как сгорает его заначка. А он планировал заспиртовать голову одного нерадивого вампира!
– Не пускайте наших невест! – панически прохрипел Сорес, пытаясь натянуть на ноги рукава рубашки.
– Не волнуйтесь.
Дри окинул творящееся безумие бесстрастным взглядом и легко поднялся на ноги.
– Дам я беру на себя.
Амадея протянула руку, чтобы открыть дверь гостевых апартаментов, но не успела. Массивные дубовые створки распахнулись, явив взору неожиданных гостей обнаженного стройного орка с золотыми волосами.
– Ой! – воскликнула моментально зардевшаяся Амадея и попятилась назад, старательно глядя на маленькую дырочку в стене, по-видимому, от гвоздя.
– Ах! – прошептал тролль, с жадностью рассматривая орка.
– Какая приятная неожиданность, – проворковал Дри, склоняясь в легком поклоне. – Входите, прошу вас!
Он посторонился, пропуская засмущавшихся гостей в помещение.
– Госпожа, ваши зеленые кошачьи глаза будут сниться мне еще не один месяц.
Дри осторожно взял в руки узкую ладошку растерянной маркизы и нежно ее поцеловал, поглаживая пальцами тонкое запястье.
– Граф Сорес не преувеличивал, когда говорил, что красота его невесты подобна утренней заре. Если бы я был скульптором, я бы вырезал твой стан из белого мрамора и молился ему на закате, пока последние лучи светила падали за горизонт.
Он выпрямился и окинул Амадею таким взглядом, что ее щеки покраснели еще больше. Видела бы ее сейчас Элиза!
– А где…
Но Дри не дал ей договорить.
– А голос! Какой чарующий голос, он звенит как весенний ручей, стекающий по склонам гор, очаровывая и успокаивая. Госпожа моя, ты восхитительна!
Амадея медленно села на диванчик, глядя на рассыпающего комплименты орка с застенчивым восторгом.
– О, Богиня! – между тем воскликнул Дри, подлетая к троллю. – Какая прелесть! Теперь я понимаю, отчего твой брат потерял голову, – оглянулся он на Амадею. – Это же само совершенство!
Хвост Ырыга дернулся и обвился вокруг ноги. Тролль смотрел на Дри с огромным интересом, но стоило его взгляду переместиться ниже талии, как на зеленом лице вспыхнул жгучий румянец.
– Он великолепен! – искренне воскликнул орк, не отрывая взгляда от хвоста. – Ты позволишь?
Ырыг смущенно кивнул, и Дри с детским восторгом на клыкастой физиономии протянул руку и погладил хвост. Пятая конечность тролля под его ласковыми руками расслабилась и потянулась к орку, поглаживая его в ответ по мускулистой груди.
– И кисточка! Какой же он мягкий, шелковистый и такой… такой возбуждающий! О, тролли воистину чудесные создания!
Ырыг тихо вздохнул и с умиротворенным выражением на скуластой морде сел рядом с Амадеей на диван.
– Дамы! Теперь я вижу, что мои друзья сделали достойный выбор! А мне остается только завидовать им!
Дри смотрел на гостей с восхищением, а они таяли под его взглядами, только изредка смущаясь, когда случайно глаза опускались на бедра совершенно не стесняющегося своей наготы шамана.
– Хан Дри, – прошелестел голос, и в комнате материализовался гниющий труп Лестара. – Ваша одежда, хозяин.
– Красавицы, вы позволите покинуть ненадолго ваше очаровательное общество? – изысканно поклонился Дри и исчез за дверью кабинета.
– Обаяшка, – произнес Ырыг.
– Так галантен, – мечтательно вторила ему Амадея. – Ты заметил, какие у него яркие глаза? – Орк с золотыми волосами и зелеными глазами. Загадка.
– Но какая сексуальная загадка, – тихо прошептал Ырыг, и они смущенно захихикали.
Когда дверь кабинета распахнулась, глазам Амадеи предстала умиротворяющая картина. Трое мужчин сидели за столом, сервированным к чаепитию: белый фарфоровый сервиз, блюдо с пирожными, плошки с медом, кувшинчики со сливками. А хан Дри, уже одетый в белые рубашку и штаны, но босой, стоял у маленького столика и разливал по чашкам травяной чай. В комнате царила идеальная чистота, воздух пах озоном. Только на лицах сидящих за столом мужчин застыли гримасы боли. Магическое лечение от похмелья было болезненным не только для орков.
– Мальчики, вы всю ночь просто болтали? – удивленно воскликнула Амадея, садясь на услужливо пододвинутый графом стул.
Ырыг же не стал заморачиваться такими условностями, он просто подошел к вскочившему при их появлению генералу, сел на его место и усадил Синека к себе на колени, при этом хвост нежно пробежал по спине герцога и улегся у него на плече, словно зеленый эполет.
– Какая идиллия, – громыхнул Шеол и скривился, бросая на улыбающегося «брата» очень недоброжелательные и кровожадные взгляды. – Даже хочется что- нибудь разбить. Например, одно смазливое лицо. Точнее – морду.
– Шеол, твоя агрессия вызвана неправильным питанием, – произнес Дри, расставляя чашки с чаем. – Если бы ты ел больше овощей и фруктов и исключил из своего рациона мясо, ты бы стал более сдержанным, более мягким…
– Более психом, – тихо заметил граф Сорес и подмигнул Амадее.
– Посмотри на цвет своего лица! – тем временем продолжал Дри, словно не слыша реплики графа. – Оно серое! Это связано с переизбытком животных жиров. Если хочешь, я разработаю для тебя систему питания.
– Убью! – прорычал Шеол, тяжело приподнимаясь с массивного стула, на котором сидел. – Убью и сожру! Сырым!
– Я же говорю – агрессивный, – вздохнул шаман и изящно опустился на диванчик, держа двумя пальцами чашку, которая в его руках казалась игрушечной. – Дикий, необузданный орк. Ты мне напоминаешь бабуина во время брачного гона.
– Ой, а как ведут себя бабуины? – постаралась погасить разгорающуюся ссору Амадея, которой было очень неуютно сидеть между двумя ругающимися орками. – Хан Дри, расскажи!
– Да точно так же, как и орки. Стучат себя в грудь, дергают самок за хвосты, хвастают своим мужским достоинством, занимаются любовью на глазах у соперников, – пожал плечами шаман. – И выбирают самую симпатичную самку в стае.
Шеол тяжело вздохнул.
– Это возвращает нас к вопросу, на ком будем жениться?
– Я бы предпочел остаться свободным, – улыбнулся шаман и подмигнул Ырыгу.
– Меня устроят временные отношения.
– У людей так не принято, – строго сообщила Амадея, которая никогда не понимала новоявленной моды на свободу нравов. – Вам придется жениться. Шеол, ты уже выбрал?
Орк мечтательно усмехнулся, вспоминая, как поглаживал горячую после шлепков, упругую круглую попку и как она слегка подрагивала под его ладонью.
Хм, кроткая и невинная!
Дри мечтательно прикрыл глаза, вспоминая восторженный взгляд карих глаз, трепет длинных ресниц, припухлые губки и вздымающуюся от возбуждения небольшую, но очаровательную грудь.
Ах, кроткая и невинная!
– О, да! – одновременно произнесли оба брата.
– И кто же это? – подался вперед граф Сорес.
– Кто эти несчастные девы, которых вы выбрали? – усмехнулся генерал, перебирая волоски на кисточке хвоста, Ырыг при этом чуть заметно урчал, как большая зеленая кошка.
– Надеюсь, это не баронесса Шанари? – округлила глаза Амадея и хихикнула.
– Баронессу я бы взял управительницей гарема, – хохотнул Шеол. – Она бы быстро всех построила, заставила отжиматься и ходить строем в купальни.
– Ты серьезно? – удивленно поднял брови Дри. – Крошка Шанари прекрасна в своей необузданной страсти, но, пожалуй, я бы рекомендовал тебе оставить ее здесь. Боюсь, у меня не сыщется столько настойки, чтобы поддерживать потенцию у всего племени.
– А если отдать ее рабам? – серьезно посмотрел на шамана вождь орков.
Дри задумался.
– Не думаю, что это нам поможет – через некоторое время произнес он и, увидев жгучее любопытство в глазах Амадеи, добавил. – Нам были предложены жены, вот жен мы и увезем.
– Жену, ты хотел сказать, – добавил граф Сорес. – Вы ведь братья?
– И что? – с интересом перевела на него взгляд Амадея, чувствуя, что она сейчас узнает что-то сногсшибательное.
– Брачные игры орков, – усмехнулся шаман. – Одна жена на двоих.
– Охренеть, – прошептала маркиза, не обращая внимания на укоризненный и возмущенный взгляд брата. – И кого вы выбрали?
– Ты уверена, что не хочешь быть нашей женой? – вкрадчиво спросил Дри, с прищуром глядя на девушку.
Ей на секунду показалось, что она леденец на палочке, а большой златовласый орк мечтает ее облизать. Щеки стали горячими и предательски заалели, в животе затрепетало, а сердце забилось в груди слишком быстро.
– Я…я…
– Хан Дри! – негодующе воскликнул граф Сорес и вскочил на ноги.
– Сядь! – рыкнул Шеол, и всем вдруг стало ясно: перед ними не вчерашний сокурсник по Академии и не закадычный дружок-собутыльник, а гордый вождь самого воинственного народа этого мира.
От добродушного увальня Шеола ни осталось и следа, перед компанией стоял грозный, величественный хан Эришеолталь. От него кругами расходилась энергия опасности.
– Отвечай, женщина!
– Нет! То есть, да! – слегка дрожащим голосом пролепетала Амадея.
Таким своего друга она еще не видела и вдруг отчетливо осознала, что совершенно не знает Шеола. Но маркиза не была бы Синек, если бы не сумела быстро совладать со страхом.
– Я уверена, что люблю графа и хочу быть его женой, – уже спокойно ответила она.
– Жаль, – как ни в чем не бывало, произнес хан Шеол и опять сел за стол. – Тогда у меня только один вариант. Другая маркиза.
– Маркиза Элизабет Рауль, – согласно кивнул Дри.
– Не надо! – воскликнула Амадея. – Она такая дрянь! Она вам жизни испортит!
– Мне она показалась застенчивой и невинной, – улыбнулся своим мыслям Дри.
– Чувственной и послушной, – вторил ему Шеол.
– Вы, наверное, ее с кем-то путаете, – пробормотала Амадея, но решила промолчать.
А то маркиз мало, а на меньшее, похоже, эти двое не согласны. Кто бы подумал! Элизабет Рауль – жена вождя и шамана орков! И отчего ей немного жаль Элизу? Но только немного! Она сама виновата! Не стоило быть такой высокомерной и заносчивой стервой!
– Ырыг, ты выйдешь за меня?
Генерал Синек погладил тролля по высоким скулам. Тот мурлыкнул и сильнее прижал герцога к груди.
– Хозяинн…
Вместе с Лестаром в комнату проник запах гниющей плоти, и Амадея поднесла к носику ароматизированный платочек.
– Поссланник от герцога Рауля. Король ожидает вас. Выбор через час.
– Ой! – одновременно воскликнули Ырыг и Амадея.
– Так рано? Нам срочно нужно переодеться! – маркиза схватила тролля за руку и они убежали.
– Синек, – нарушил воцарившееся молчание граф Сорес. – А ты не боишься людской молвы? Все же Ырыг мужчина.
Орки дружно заржали, и Дри, проходя мимо, взъерошил непослушные волосы графа.
– Наивный мальчик, – промолвил он ласковым глубоким голосом. – Говорят, мужчина в постели может доставить удовольствия не меньше, чем самая страстная блудница. Когда ты подрастешь, я расскажу тебе, как однажды… Впрочем, не важно, – загадочно улыбнулся он. – Но нашему другу повезло. Ырыг – девушка. Красивая, умная, самодостаточная девушка. Младшая сестра владыки Приморья. Герцог женится на принцессе.
– Вы с Деей прогуляли лекцию по этикету этой расы. Просто у троллей не существует женского рода, и ко всем принято обращаться как к мужчине, – пояснил герцог. – А как она владеет боевой дубинкой! – восторженно прикрыл он глаза. – А ее техника рукопашного боя – это нечто невообразимое…
– Умрец! – растерянно пробормотал граф и покачал головой. – Большой, толстый и пушистый умрец, а я идиот!
Ответом ему было молчание, прерванное дружным хохотом.
Элизабет злилась. Все было не так! Все!
Утром приходил папенька и объявил, что он женится на Лисан. И когда у них родится сын – титул, земли и замок перейдут к нему. Элизабет получает богатое приданое и отбывает в земли мужа. И это не оспаривается! Сегодня утром у папеньки был очень неприятный разговор с королем, которому донесли, как маркиза отзывалась о перспективных молодых людях пяти королевств. Его Величество порекомендовал герцогу выпороть негодницу. Голос отца был сух и раздражен, поэтому Элизабет побоялась спорить. Папенька обвинил ее в разрыве отношений с племянником короля и не хотел слушать никаких доводов и оправданий. Он обозвал Элизу эгоистичной, неблагодарной дочерью и заявил, что отдаст ее замуж за первого, кто попросит ее руки, но пока только виконт Дуб проявил такую неосторожность!
– Через час чтобы ты была на Выборе! – бросил он и стремительно вышел из комнаты.
Элиза же так и осталась стоять перед захлопнувшейся дверью. Хотелось плакать, бить посуду и визжать, но она только прикусила губу и решительно позвонила в колокольчик, вызывая горничную. Еще посмотрим кто кого! Да уж лучше замуж за зомби выйти, чем за этого прыщавого виконта! От воспоминаний о тонких ножках, серых жидких волосенках и отвратительном цветочном парфюме, которым злоупотреблял виконт, хотелось выпрыгнуть в окно. Что же делать? Что делать? Надо отвлечься и не думать, не думать!
– Госпожа, звали?
Горничная вопросительно застыла в двери.
– Помоги мне одеться и расскажи, что нового в замке.
– Баронесса Шанари только что прибыть изволила. Счастливая, словно меду напилась. Я сама не видела, но Сарка говорила. В новом платье и в новых украшениях! Тролли вчера как напились, начали песни петь их моряцкие. Говорят, от их рева люстра упала в зале бальной. А еще к вам утром зомби приходил. Принес чего-то. Жуткий! Я чуть не обомлела! Кожа висит лохмами. Глаза одного нет. Пальцы скрюченные. На щеках дыры, и воняет от него так сладко, как от перегнивших груш.
– Что принес? – встрепенулась Элиза.
– А вона лежит на столике. Я трогать побоялась. Он еще зыркнул так на меня и прошамкал, передай, мол, госпоже, от хозяина с почтением и расчетом на новую встречу.
Элиза подошла к столику и взяла в руки знакомую книгу в черной обложке. И сразу же залилась румянцем, вспомнив ночное происшествие. Стыдно как! А он еще и издевается! Гад! Новую встречу ему! Как же! Кинжал в печень! Да ни за что в жизни она по доброй воле и близко к оркам не подойдет! Ни за какие драгоценности! Вот если бы он начал за ней ухаживать, приглашать на свидание, дарить подарки, стихи читать, – вот тогда она бы еще подумала. Но сейчас – ни-за- что!
– Госпожа маркиза!
В дверь просунулась глумливая мордаха пажа.
– Господин герцог велел вам срочно на Выбор прибыть. Там уже ваш жених заждался.
И мальчишка, широко усмехнувшись, исчез.
Радуется ее унижению, плебей!
– Виконт – очень хорошая партия, – чуть виноватым голосом произнесла горничная. – Говорят он стихи пишет и картинки малюет.
«Жалеет, – поняла Элиза. – Все уже знают, что от нее герцог отказался и предпочел мужика-тролля. Шепчутся за спиной, злорадствуют, обсуждают и радуются. И прислуга, и местная знать, и эта дрянь Амадея! Все!»
Элизабет сжала кулаки, гордо вскинула голову и стремительно вышла из комнаты. А что еще ей оставалось делать? Только притвориться, что все идет по плану, что она сама захотела выйти замуж за виконта Дуба! А там… после свадьбы она придумает, как избавиться от этого стихоплета! А сейчас – выше голову, прямее спину и улыбаемся! Улыбаемся! Это всех раздражает!
