Глава 7. Напарник

К последнему из общедоступных учителей железобетонного леса я подходил с четким пониманием того, чего же я хочу от этой жизни и Игры, в частности. Потратив порядка трех часов, разбираясь со свойствами артефакта и выбирая наиболее подходящие под текущие реалии и будущую игру, я одновременно с этим обдумал стратегию своих дальнейших действий. Несколько раз я даже пробовал получить доступ в Храм знаний, но безрезультатно – Игра считала, что у меня нет жизненной необходимости в новых знаниях. Пришлось изучать список самостоятельно и в итоге делать выбор из трех наиболее понятных по описанию и применению свойств: «Ускорение», «Защита» и «Скрупулезность».

«Ускорение» уменьшало время отката всех способностей и увеличивало скорость восстановления Энергии. Спорное свойство сейчас, учитывая, что Энергия в Академии не восстанавливается, однако в свете неизбежного возвращения в основной мир свойство начинало играть другими красками. Единственное, что меня смущало, так это узкая применимость свойства – оно было полезно только бойцам и защитникам, но никак не исследователю мира.

«Защита» увеличивала «Усиление брони» и уменьшала количество Энергии, уходящей на блокирование удара, что было крайне полезным и в Академии, и за ее пределами. Со временем у игроков будет расти вероятность критического удара, нужно быть к этому готовым. Из минусов данного свойства было то, что оно никак не влияло на Энергию и требовало постоянной активации энергетического щита.

«Скрупулезность» уменьшала количество потребляемой всеми способностями Энергии на определенное значение, а также была полезна игрокам, выбравшим творческую стезю, загадочным образом уменьшая количество брака. Учитывая, что напрямую увеличивающих Энергию свойств я не нашел, данное свойство тоже имело право на жизнь.

Как и прежде, описание каждого свойства было доступно только до пятнадцатого уровня, поэтому, взвесив все за и против, я остановился на «Защите». Это в лесу я являюсь крутым и тяжело убиваемым игроком. В пустошах маги изучат защиту, и мне придется несладко. Нужно себя защитить.

– Добро пожаловать, рекрут, я дам тебе основы Игры. Внемли моей мудрости!

– Надо же, практически потемневший рекрут! – удивился наставник, стоило окружающему миру превратиться в тренировочный полигон. – Редкое явление для начальной стадии обучения.

– Да сколько можно меня этим попрекать! – вспылил я. – Объясните, наконец, в чем разница между Светом и Тьмой!

– Тебе нужно пересмотреть свое поведение, судье не подобает быть столь эмоциональным, – холодно произнес старик. – То, что хорошо для берсеркера, неприемлемо для других. Тем более для тебя.

– Согласен, сорвался, – признал я. – Но меня настолько часто попрекают Тьмой, ничего не объясняя, что сил сдерживаться уже не хватило.

– Ты сорвался, это факт, – подтвердил учитель. – Но сорвался не сейчас. Эмоциональный срыв произошел сразу после перерождения, ты до сих пор не можешь прийти в себя. Поясни, зачем тебе нужна была бойня? Ты мог спокойно ее избежать и сохранить огромный запас эликсиров.

– Мне нужны были уровни.

– Ты сам-то в это веришь? Ты убил последней смертью семерых и снизил до первого уровня еще двадцать рекрутов. Это стоило твоих уровней?

– Да, – у меня не было сомнений в собственной правоте. – Не я первым выкопал топор войны, не мне его закапывать. Меня хотели убить – я ответил. Говорите, что кого-то уничтожил? Значит, им было не место в Игре!

– Стоп! – внезапно произнес учитель. – Зафиксируй свои текущие эмоции. Опиши их! Что ты ощущаешь?

– Негодование, – я решил последовать совету наставника и прислушался к клокочущим в груди эмоциям. – Жажду справедливости. Желание навести порядок и уничтожить несправедливость.

– Собственно, именно поэтому ты стал темным, – улыбнулся старик. – Судьи вообще редко бывают светлыми.

– Я все еще ничего не понял, – честно признался учителю.

– В Игре разница между Тьмой и Светом минимальна, как бы парадоксально это ни звучало. Она заключается в том, каким образом игрок восстанавливает свою Энергию. Что такое Тьма? Это отсутствие Света. Что такое Свет? Это излучение от любого источника. Собственно, в этом и состоит отличие. Свет позволяет восстанавливать Энергию за счет внешних источников – мощи святых, артефакты, символы веры и прочие аналогичные предметы. Тьма восстанавливает Энергию из окружающего мира напрямую, вытаскивая ее из эмоций и всего, что не является материальным предметом. Нужно помнить – как только появляется Свет, Тьма исчезает, поэтому обычный темный не может войти в места, которые ты привык называть церквями, – у большинства темных игроков количество растрачиваемой Энергии равняется количеству получаемой, и, если убрать подпитку, практически мгновенно наступает перерождение или смерть. Та же история с самими источниками – предположим, чем ближе к ведьме крест из христианства, тем слабее она становится – вплоть до гибели. Как ты понимаешь, и светлые, и темные игроки могут быть как добрыми, так и злыми, разница заключается сугубо в степени восстановления Энергии.

– Почему же идет такое неприятие друг друга? – удивился я. – Если разница настолько несущественна.

– Ты невнимательно меня слушал. Светлые восстанавливают Энергию из физических источников, темные – из эмоций. Но что делать, если в окружающем пространстве недостаточно эмоций?

– Выпить эликсир.

– Вариант, но обсудим его позже. Предположим, эликсиров у тебя нет. Что делать?

– Нужно создать эмоции, – догадался я.

– Совершенно верно! Дальше объяснять или сам догадаешься, почему темных не очень любят?

– Создать эмоции… – я перекатывал мысль с одного края мозга в другой, пока внезапное озарение не припечатало меня к месту. – Пытки. Причинение боли. Убийство близких…

– Артефакты многих темных игроков имеют свойство «Аккумулятор», позволяющее накапливать дополнительную Энергию, – печально продолжил мою оборвавшуюся мысль наставник. – Не хмурься, в Академии это свойство недоступно. Куда проще наполнить окружающее пространство эмоциями боли и отчаяния, чем радости и счастья. В погоне за Энергией некоторые темные не привыкли считаться с НПС, приспешниками и даже игроками, уничтожая порой целые игровые миры только ради наполнения аккумулятора.

– Ты говоришь с таким сожалением, словно сам являешься темным и тебе не нравятся такие представители.

– Я являюсь единственным учителем Академии, кто имеет право показать свое истинное лицо. Ты прав – я такой же темный, как и ты. Меня знают под разными именами: Дед Мороз, Санта-Клаус, Йоулупукки, еще сотня имен, общая суть которых – насыщать игровые миры эмоциями. Положительными эмоциями. Этим я хоть как-то спасаю своих темных братьев и не позволяю им превратиться в животных, способных только пытать.

Мне открылся очередной пласт Игры. В бытность НПС я постоянно гадал, почему большинство религий призывают своих приверженцев к скромности, умиротворению, послушанию, следованию традициям и определенным догмам. Да потому что у толпы единомышленников нет эмоций! Они словно роботы выполняют предписания, не генерируя Энергию! Раз нет Энергии, то темным становится некомфортно. Они либо превращаются во всяких Владов Цепешей, либо навсегда покидают неуютный игровой мир. Именно поэтому один из учителей сказал, что на Земле мне будет некомфортно, – она наводнена светлыми!

– Постойте, с темными понятно, но откуда источники Света берут свою силу? Если они постоянно раздают Энергию, то рано или поздно должны исчезнуть.

– Или перезарядиться, – улыбнулся наставник. – Это как раз тот момент, который крайне не любят обсуждать светлые. Источники Света постоянно перезаряжаются, получая Энергию из все тех же эмоций. Только светлые называют это другими словами. Инквизиция, крестовые походы, джихад, молитвы, добровольный уход в нирвану. Светлые придумали целый океан способов восполнения источников Света, прикрывая красивыми словами жестокость. Это как раз полный ответ на предыдущий вопрос – почему между светлыми и темными идет война. Да потому что это война за источники Энергии! Светлые научились собирать ее с живых, темные, в большинстве своем, привыкли всех уничтожать. Элементарный конфликт интересов. К тому же нельзя забывать, что именно светлые делают эликсиры!

– Это здесь при чем?

– Подумай. Теперь ты знаешь природу восстановления Энергии как темных, так и светлых игроков. Отчего же эликсир подходит и тем, и другим?

– Потому что он содержит в себе как источник, так и эмоции, – произнес я очевидную вещь, но по взгляду наставника понял, что это только начало моих размышлений. – То есть эликсир делается из чего-то настолько удивительного, что обладает и физическим, и эмоциональным телом. Постойте… Это же…

– Единственные, кто обладает и тем, и другим, – живые существа, – подтвердил мою догадку учитель. – Разумные живые существа. НПС. Причем размен вполне демократичен: один эликсир – один НПС, целиком уходящий на переработку. У светлых, как я говорил, монополия на это, они параллельно еще свои источники заряжают. Если НПС должны умереть, зачем им это делать быстро и безболезненно? Пусть приносят пользу.

– Это же ужасно! – ошарашенно произнес я.

– Это Игра, – пожал плечами старик. – Тебя же не смущало убийство мобов в компьютерных симуляторах? Представь, что ты играешь с полным погружением.

– Почему же я становлюсь темным? – прошептал я, находясь под впечатлением от услышанного.

– Наконец-то тебе стало интересно, что происходит именно с тобой. Вспомни, о чем я тебя просил в самом начале – что ты ощущал, когда уничтожал других рекрутов. Ты не произнес слов «сожаление», «совесть», «чувство вины». У тебя были «негодование», «жажда справедливости», «желание навести порядок». В этом кроется ответ. Прежде всего тебе необходимо было стать темным. Ты это сделал, уничтожив эльфа. Ты полностью отдавал отчет своим действиям, отринув вбитое с детства «не убий». По твоему распоряжению было совершено убийство, однако отрихтованное воспитанием подсознание понимало, что творится зло. Собственно, так и происходит выбор стороны в Академии – отношение подсознания к совершаемым действиям. Изменить это нельзя. Дальше проще – ты совершал действия, воспринимаемые подсознанием как «плохо», но при этом разум говорил о том, что это «правильно». Каждое такое несоответствие роняло стрелку ниже и будет ронять дальше, ведь ты же не собираешься отказываться от убийств?

– То есть если кому-то с детства твердили, что убийство – это хорошо, он станет светлым? И с каждым убийством будет светлеть все больше и больше?

– Ты уловил мысль. Да, еще должен тебе сказать, что у сторонников Света есть неоспоримое преимущество – при наличии источника их тяжело уничтожить. Темных же можно выбить из колеи, подкинув им источник Света, так что имей это в виду и будь осторожен. Если у тебя больше не осталось вопросов относительно приверженности, я расскажу тебе о других особенностях Игры.

– Постойте. Два вопроса. Первый – прокачивается ли приверженность? То есть имеет ли она свои уровни? Второй – почему ректор убьет темного игрока?

– Ответ на первый ты уже и сам знаешь – как и любое другое явление в Игре, приверженность имеет свои уровни. Вряд ли ты получишь первый уже в Академии, но если такое произойдет, ты сможешь пользоваться особенностью темного игрока – поглощать эмоции окружающего мира для восстановления Энергии. Что касается второго вопроса, наш ректор – уникальное существо, поэтому гарантированно утверждать я не берусь. Может, убьет, может, не убьет – все будет зависеть от его расположения духа в конкретный момент времени. Но так-то да, темных он недолюбливает. Светлого в нем уже больше.

– Чем же он уникален?

– Он темный вампир, – учитель думал очень долго, прежде чем ответить. – Постоянная борьба света и тьмы порой сводит с ума, поэтому Наместник навсегда запечатал его в Академии. Ректор не имеет права ее покинуть.

– Эм… Разве вампиры не темн… Кровь! У вампиров есть источник силы – кровь! Они светлые по умолчанию! – сегодня был день откровений. – Постой, как же он стал темным?

– Воспитание, – усмехнулся наставник. – Все дело в воспитании. Кстати, я смотрю твои логи… Не напрягайся, это доступно только учителям и только в Академии, ты мог стать вампиром. С таким отношением к убийствам ты стал бы вторым ректором и вряд ли выжил бы после Академии. Игре не нужны уроды. Если у тебя все, позволь завершить твое обучение. Мне еще много нужно тебе рассказать…

– У выбравших путь познания есть свои преимущества, – улыбнулся учитель, когда одновременно с сообщением об увеличении уровня Книги знаний я вернулся в Академию. – Удачи в Игре, темный, и помни – судья не должен поддаваться эмоциям! Темные не могут поглощать собственные эмоции, так зачем кормить вероятного противника?

Целиком и полностью признавая правоту учителя, я увеличил «Защиту» еще на единицу и исподлобья посмотрел на столпившихся вокруг меня игроков, среди которых было несколько магов. Никто не спешил нападать – приказ Дангарда уже разошелся по всем точкам. Я пошел прямо сквозь толпу игроков, нацепив маску безразличия – в лесу у меня остались незаконченные дела, и никто из присутствующих не мог мне помешать. Зачем прыгать по камням, словно обезьяна? Еще успею.

Два года тренировок – по году на полигоне атакующих и защитных способностей – уменьшили мой запас эликсиров до 38 единиц, однако результат добровольного отшельничества того стоил. Я не только усилил атаку и защиту, но также смог разложить по полочкам все знания, полученные от торговца, Дангарда и учителя, а также окончательно сформировал свое отношение к Игре и своему месту в ней. Чем я руководствовался раньше? Эмоциями, спонтанными желаниями, нормами воспитания, желанием группы, совершенно не думая о главном – что получу лично я? Игроки приходят и уходят в Игру в одиночку, поэтому думать прежде всего нужно о себе родном. Чего за мной раньше совершенно не наблюдалось. В качестве примера в голове постоянно всплывала история с Долгунатой – я передал ей координаты скрытого учителя, получив взамен перерождение. Такого больше не должно повториться. Что касается самой друидки, в Академии ее нельзя трогать. Она должна вывести паладинов. Причем я рассуждал не с позиции любви к классу, а с позиции того, что меня Шарда не пустит в библиотеку Твердыни, когда узнает, что я не помог «братьям». У гнома по этому поводу, кажется, существует пунктик. Но и просто так отпускать Нату нельзя – если я позволю себе такую роскошь, как прощение, потеряю уважение в собственных глазах. Друидка должна быть наказана, вопрос только в одном – как? За время тренировки я не смог сформулировать ответ на этот вопрос. Понятно одно – меня ждет хорошая драка с пантерой, поэтому я всячески прокачивал не только способности, но также и ловкость, усиленно тренируя свой не слишком привыкший к физическим нагрузкам организм. Что забавно – в эмоциональном плане полгода тренировок во время первого обучения дались мне гораздо тяжелее, чем сейчас. Тогда у меня не было цели и понимания того, что делаю. Сейчас же я четко представлял, для чего уродую деревья или делаю перекаты с отжиманиями. Игра не любит слабых. Если я хочу выжить, мне придется грызть зубами всех и каждого… Недаром же я темный…

– Давай, родной, покажись! – прошептал я, занеся руку над путеводной нитью. Сразу после тренировки я не ринулся к пресловутому Лабиринту, как можно было бы ожидать, а решил проверить полученные навыки в реальном бою. Рекруты для меня сейчас пушечное мясо, не способное огрызаться, поэтому на них проверить ловкость и защиту не получится. Однако я знал, кто станет для меня достойным противником, – стражи леса. Раз от них можно убежать, значит они достаточно медлительны. Если это правда – почему бы не попробовать сразиться с одним из них? Максимум, что я потеряю – несколько эликсиров, один уровень и час времени. Ничего непоправимого. Зато если выйдет все так, как я планирую, получу я гораздо больше.

Ноги подкосились от страха, и занесенная рука по инерции опустилась на путеводную нить. Страж подкрался, если к нему можно употребить такой термин, сзади, и, если бы не меры предосторожности, я бы даже не понял, что меня убило. Я обернулся – и Книга знаний услужливо подсветила красным цветом булыжник, которого раньше не было. Несколько раз глубоко вздохнув, прогоняя по венам кислород и выгоняя наведенный страх, я нацепил на руку артефакт и, постоянно держась за балку, подошел к застывшему стражу.

Тест номер один – проверка атакующих способностей.

Спустя час страж замерцал и исчез, не оставив после себя ни крошки, ни опыта, ни добычи, ни удовлетворения. Пару раз я использовал «Удар храмовника», однако, не увидев видимого эффекта, не стал дальше тратить Энергию, остановившись только на «чистых» ударах. Этой каменной болванке было, по всей видимости, наплевать на то, чем ее колошматят. Когда еще двое стражей отправились на вечный покой, не принеся мне ничего, кроме усталости, я посчитал тест номер один полностью завершенным – на застывших стражах прокачаться нельзя.

Тест номер два – проверка защиты.

Не вышло. Дождавшись стража и заставив его замереть, я приготовился отражать фронтальную атаку, однако удар пришел сзади. Подсвечиваемый Книгой знаний камень даже не дернулся с места, в то время как балка, которая на этом месте была изначально, превратилась в страшного монстра и, несмотря на всю мою якобы прокачанную защиту, уничтожила меня за один удар, проткнув насквозь. Тест номер два тоже провалился.

Морально готовя себя к последнему походу в лес, я бродил от учителя к учителю, невольно отмечая, как же мало осталось здесь игроков. Если вначале все было переполнено игроками, мешающими друг другу, то сейчас на каждой поляне было от силы два-три игрока, боящихся собственной тени и не решающихся подойти к учителю. Ни магов, ни паладинов, ни организованных групп уже не было – видимо, все ушли к Лабиринту. К нему вела всего одна тропа, но я вновь заставил себя отступить. У меня осталось незаконченное дело, и я не мог себе позволить двигаться дальше, не изучив этот вопрос полностью. Мне нужно понять, куда ведут стрелки на путеводных балках…

Спустя три часа они вывели меня к довольно широкой поляне, расположенной на высоте четырех метров над землей. В ее центре находилась двухметровая воронка, по рваным краям которой можно было сразу догадаться о ее неестественном происхождении. А рядом с воронкой сидел и о чем-то размышлял игрок, при первом взгляде на фигуру которого у меня в голове возникла четкая ассоциация с хищником. Существом, оказавшимся не способным уничтожить будущего губернатора Калифорнии. Впрочем, после того как я пригляделся повнимательнее, похожесть уменьшилась. Игрок был двуногим прямоходящим разумным с очень развитой мускулатурой, ростом под 2 метра, хотя я мог и ошибаться, поскольку он пока сидел. Крепкие ноги, обутые в некое подобие сандалий, наколенники из какого-то странного голубоватого материала, похожего одновременно и на металл, и на драконью кожу, далее шло некое подобие юбки, опоясанной широким поясом с ярко-синим кристаллом на месте пряжки. Торс был крест-накрест перетянут лентами одного тона с ремнем, плечи были укрыты наплечниками в виде черепов неведомых зверей, в глазницах которых горели такие же ярко-синие кристаллы. Сверху был накинут плащ, достававший до пят. За правым плечом был закреплен метровый обоюдоострый жезл. Все это великолепие венчала собачья голова, очень похожая на голову земного добермана и заставляющая вспомнить об Анубисе. Интересно, что за странная раса такая?

– Я тебя чувствую! – прокричал незнакомец, не сдвинувшись с места. – Выходи, поговорим.

Некоторое время я постоял, полагая, что крик адресуется не мне, и сейчас на поляну выйдет еще один игрок, однако никто не спешил выходить из-за камней. Навесив на себя защиту, не понимая, чего можно ждать от этого игрока, я замер на краю поляны, ища взглядом путеводную нить. Ее не было.

– Здесь безопасно. Сходи с Пути.

– Ты кто? Что тут делаешь? – пускай прозвучало довольно грубо, но я не собирался верить на слово первому встречному. Вступив на поляну и занеся руку над путеводной балкой, я приготовился падать, если появится страж, однако по истечении десяти секунд он не появился. Незнакомец не соврал – на поляне действительно было безопасно. Обогнув исковерканный взрывом центр, постоянно держа его между собой и рекрутом, я замер в нескольких шагах от воронки.

– Зангар, некромант. Здесь из-за дорна. Не успел. Кто-то пришел первым. Чувствую право первого.

Некромант говорил короткими фразами, делая паузы между предложениями. Такое ощущение, что оперативной памяти собакоголового игрока хватало на 3–4 слова, после чего стек переполнялся и он мог зависнуть. Держался Зангар спокойно, словно не переживал за свою безопасность. Вывод напрашивался сам собой: игрок уверен в своих силах. Либо он действительно силен, либо он обладает какой-то дополнительной информацией, недоступной обычным игрокам. Другого объяснения я не видел.

– Ярополк, паладин, – представился я в ответ, подумал и понял, что терять, по сути, мне нечего, поэтому спросил в лоб: – Что такое дорн?

– …

– Меня сюда привели стрелки на балках, которые ты называешь Путем. Я понятия не имею, что такое дорн, право первого и для чего все это было нужно. Целенаправленно я не занимался поисками чего-то конкретного, просто изучал Академию. У меня в планах стать исследователем, поэтому любая информация ценна.

Правда – страшное оружие. Начни я юлить и рассказывать сказки о том, что мне уже все известно, но хочу еще раз перепроверить свои знания, Зангар мог бы промолчать. Но услышав от меня откровенное признание, собакоголовый забавно сложил уши, некоторое время буравил меня взглядом, стараясь понять, вру я или нет, после чего произнес:

– Дорн – скрытый учитель. Механизм. Обучает всем способностям. Даже закрытым из-за уровня. Право первого – прерогатива нашедшего. Можно взорвать механизм. Опыт заработать. Получить усилитель артефакта. Кто-то лучше меня. Он успел первым.

– Что такое усилитель артефакта? Тоже первый раз слышу о такой штуке. Она что, уровень артефакта увеличивает?

– Три уровня плюс, – подтвердил Зангар. – Нашедший дорн становится сильным. Монстром в рамках Академии. Неостановимым.

В голове мелькнула догадка о том, кто мог воспользоваться «правом первого». Кто мог получить необъяснимое количество уровней, имея при этом несколько смертей. Даже удивительно, как нам удалось ее убить, – видимо, Ната не ожидала двойного удара оружием. Но это не самое интересное! Меня озадачило другое – получается, что меня сознательно сбили с истинного пути, не позволив добраться до дорна?

– Ты сюда по стрелкам пришел? – на всякий случай уточнил я у Зангара, получил положительный ответ, вдохнул всей грудью и прокричал изо всех сил в воздух, не беспокоясь о том, что рядом со мной находится посторонний игрок:

– Ректор! Мне нужны объяснения! Ты подыграл другим игрокам!

– И что? – раздался громоподобный голос, исходящий, как мне казалось, от каждого камня. – Моя Академия, что хочу, то и делаю!

– Это неправильно! – не сдавался я. – Ты заботишься о других игроках, считая действия магов неправомерными, но сам поступаешь хуже них!

– Так осуди меня, темный! – в прозвучавшем голосе было столько нескрываемой злобы, что я поежился. Видимо, ректор действительно испытывал неприязнь к кому-либо, отличному от светлых. – Прояви свои судейские навыки и вынеси вердикт, что я был неправ!

– Когда будет нужно, тогда и осужу, – прорычал я в ответ. Игра не открывала дело, видимо, действия ректора полностью укладывались в рамки установленного порядка. Мало того, внутреннее ощущение несправедливости дремало, тоже не желая ничего инициировать. Мое подсознание было согласно с тем, что одного скрытого учителя заменили другим.

– Если это все, то я жду тебя и твоего молчаливого компаньона у себя в башне! – приказал ректор. – Буду решать, что с вами делать!

– Некромант-то здесь при чем? Мы не в одной группе, – опешил я. – Он просто сидел…

– Это твои проблемы, темный! Раз ты посчитал его достойным того, чтобы услышать наш диалог, значит, отныне несешь за него ответственность! – отрезал ректор, после чего продолжил совершенно другим тоном, изменившимся с гневного на заинтересованный, обратился к Зангару: – К тому же мне интересно, почему приспешник Леварда оказался неинициированным игроком. Ты сколько обучался, светлый?

– Много, – замысловато ответил Зангар, вернув себе былое спокойствие. Некромант – светлый? Что-то новенькое. – Левард дал мне знание. Что ждет за пустошью. Пояснил требования. Дал мне выбор. Я решил рискнуть.

– Забавно. Для кинокефальца ты чересчур разговорчив.

– Много лет в гостях. Эльфы. Гандры. Сиры. Обучался языку. Стал игроком, навык остался.

– Приди ко мне с этим нерадивым рекрутом и ты получишь, что ищешь! – торжественно произнес ректор, и окружающий мир наполнился звуками. Оказывается, когда говорил ректор, утихли даже ветер и отголоски криков.

– В Академии нет заданий! – безапелляционно заявил Зангар, несколько мгновений изучая воздух перед собой. – Так мой учитель говорил.

– Значит, он ошибся. Кидай мне группу, светлый. Жесть какая-то. Светлый некромант.

– Твой мир уникален? – удивился Зангар. – Некроманты всегда светлые. Наша сила – неживые.

– Почему не эмоции?

– У неживых нет эмоций.

– Зато они есть у тех, кто рядом. Рядом с неживыми. Особенно с ними. Блин! – я даже выругался, когда понял, что разговариваю как некромант. Правду говорят, что дурной пример заразителен.

– Лишняя слабость. Если нет никого рядом? Если мир светлый? Умирать? Светлым проще.

– Возможно. Что скажешь насчет задания? Делаем группу?

– Я жду искателя Пути! – загадочно произнес некромант. – Сюда пришел по стрелкам. Путь не вижу. Если ты видишь – идем. Мне нужно к ректору.

– Зачем? – не смог не задать вопрос я. – Если мы пойдем дальше вместе, то мне нужна информация о том, чего ожидать в пустошах и за ними.

– Неравноценный обмен, – заупрямился Зангар. – От меня информация. От тебя ничего. Неравноценно. В группу вступлю. Это мне нужно. Соглашение готов подписать. Нам нужна хорошая группа. Но информация – это личное. Что ты предложишь взамен?

– Ты был у скрытых учителей? – дополнительные знания мне нужны были как воздух, а навязанного напарника нужно было прогнать через учителей. Так общая выживаемость повысится.

– Их координаты постоянно меняются, – произнес Зангар. – Учитель их не назвал… Ты знаешь, где учителя?

– Совершенно верно, – расплылся я в улыбке. – Ты делишься информацией об Академии, я проведу тебя к скрытому учителю. Станешь ключником.

– Иметь один ключ бессмысленно. Проходов всегда два. Войти сможем, выйти – нет.

– Я дам тебе два ключа, – некромант владел каким-то дополнительным знанием о ключах, поэтому разговорить его было делом чести. – Но мне нужна полная информация о том, что ты знаешь об Академии. Только в этом случае мы сможем выполнить задание.

– Вопрос – ты видишь Путь? Не только стрелки – Путь. Важно для моего решения.

– Да, – подтвердил я. – На мне использовали полное оцепенение до Академии, поэтому безопасный путь по лесу Игра подсвечивает мне зеленым цветом.

– При чем здесь оцепенение? – удивился некромант. – Оно никак не связано. Путь доступен не всем. Поэтому я ищу искателя.

– Стоп! – догадался я. – Путь видят только искатели или исследователи? Тогда тебе повезло – исследователь мира перед тобой. Я вижу Путь.

– Тогда мы можем договориться. Нам нужно соглашение. Что мы напарники.

– У меня есть мысль, – в голове мелькнула догадка, которую я тут же захотел воплотить в жизнь. Набрав в грудь воздуха, я закричал, обращаясь к Игре, как когда-то к ректору: – Игра! Нужно заключить между мной и Зангаром стандартное соглашение о сотрудничестве и обмене информацией! Мы не должны нападать друг на друга, всячески поддерживать и помогать до выхода из Академии, раз ректору так важно увидеть нас двоих у себя в гостях. При этом я проведу Зангара по скрытым учителям, взамен он расскажет мне максимально подробную информацию, что знает об Академии. Если он что-то забудет – это не будет считаться нарушением, только если забудет он случайно.

– Расскажу, если можно, – добавил Зангар. – Есть запретные темы. Не все могу рассказать.

Перед глазами появилась огромная простыня текста, где вполне обывательским языком были перечислены все основные моменты нашего соглашения. Свое последнее условие я вставил для того, чтобы не заставлять себя же потом судить Зангара, если он внезапно что-то вспомнит.

– Неинициированные игроки имеют преимущество, – начал рассказывать Зангар, как только текст соглашения перед глазами приобрел зеленый цвет, получив подписи с обеих сторон, и исчез. Отныне мы были полноправными партнерами. Даже пиктограмма специальная появилась на панельке. Нужно будет с Теартом заключить такой же договор, ибо записная книга не то место, где хранят соглашения. – Ректор их одаривает.

Оказалось, что некоторые продвинутые приспешники сознательно идут в Академию без инициации, чтобы получить возможность встретиться с ректором. Он встречался только с неинициированными, одаривая их за упорство, веру в себя и сознательный риск. Учитель Зангара получил в дар поглотитель душ, способный пленять души игроков и НПС до 200-го уровня. При этом поглотитель являлся еще и источником силы, делая Леварда одним из сильнейших игроков своего мира. Имей Зангар аналогичную штуку, пусть даже и с более низким уровнем поглощения, он стал бы очень уважаемым некромантом. Ректор строго-настрого запретил Леварду рассказывать кому-либо принцип получения бонуса, однако хитрый учитель извернулся и, используя неживых, смог донести до своего ученика информацию, не нарушая запретов.

Кинокефалец Зангар, оказавшийся игроком 5-го уровня, лишь хмыкнул, увидев мой 9-й. Я решил не расстраивать своего нового напарника рассказами о том, что когда-то я имел и 10-й. Вдруг у него депрессия начнется, тем более что Зангар долго думал, прежде чем поделиться информацией о выбранном направлении развития, специализации и артефакте. Раз мы напарники, и мне, и ему нужно понимать, на что мы способны. Некромант решил стать Изгоняющим – путешествующим между мирами игроком, занимающимся уничтожением ожившей нежити. Дикие вампиры, оборотни, призраки, неживые – в сферу ответственности потенциального изгоняющего входило многое, и платили им, что немаловажно, довольно хорошо. В качестве специализации, максимально подходящей направлению развития, Игра предложила «Чертежник». Специфика некромантов заключалась в уверенном, четком и быстром рисовании пиктограмм, поэтому выбор был очевиден. Выбор артефакта Зангар так же, как и я, осуществил с помощью Храма знаний. Продемонстрировав мне свое копье, некромант почти с любовью, насколько у него хватило эмоций, назвал его Некроспайк. Колющее оружие и усилитель некромантии в одном флаконе. В качестве атакующей способности некромантам выдали проклятие «Прикосновение смерти», для активации которого требуется начертание пиктограммы вызова прямо в воздухе. Зангар долго не хотел использовать проклятие на мне, однако мне все же удалось убедить его в том, что необходимо протестировать как силу его удара, так и мою защиту. Ведь нас будут ждать разные противники.

Некромант вздохнул, сделал несколько быстрых взмахов своим копьем, воздух между нами потемнел, обрел плотность, превратился в туманный череп и врезался в мою защиту. Прошла секунда, другая, третья…

– Прекращай! – проорал я кинокефальцу, восстанавливая Энергию эликсиром. Защита трещала по швам, уменьшая Энергию со скоростью экспресса. Некроманты были зависимы от начертания, в этом была их слабость, однако стоило им наложить проклятие, как они могли его поддерживать! Зангар направил на меня источающее туман копье и с не меньшей заинтересованностью следил за результатами своего удара. На поддержку способности обычно тратилось меньше Энергии, чем на активацию, поэтому Зангар был страшным противником для любого игрока, даже обладающего защитой.

– У тебя есть эликсиры, – заметил кинокефалец, останавливая свой удар. – Ты не говорил. Разве это по-партнерски? Это касается Академии.

– Я тебе еще мало что рассказывал о себе и своем месте в Академии, – парировал я. – Ты же знаешь, что паладины выбраны в жертву?

Теперь-то я знал, что такое выбор жертвы. Перед самой отправкой рекрутов в Академию Наместник с помощью жребия выбирает класс, убийство представителей которых будет приносить другим рекрутам тройной опыт. Класс назначался жертвой. В качестве поощрения практически все представители жертвенного класса отправляются в один сектор, с чем мне и моей бывшей группе не повезло – нас кинуло туда, где паладинов днем с огнем не сыщешь.

Зангар утвердительно кивнул, облегчая мне рассказ о магах, нанятых ими игроках, эликсирах, нашем соглашении с Дангардом касательно завершения Лабиринта и многом другом. Я должен был предупредить напарника относительно своих врагов и возможностей. Не забыл я и о Долгунате, рассказав, кто, по моему мнению, нашел дорн. До того как наткнуться на меня, друидка для чего-то целенаправленно бегала по лесу, поэтому вполне могла попасть на поляну и уничтожить механизм.

Закончив с обменом информацией, я провел Зангара по скрытым учителям. Отказавшись оба раза от обучения, некромант получил два массивных медных ключа, словно вырванных из какой-нибудь сказки о сокровищах. Один ключ открывал вход, другой – выход, поэтому уверенность Долгунаты в том, что она сможет обойти половину испытаний Лабиринта, была преждевременной. Имея два ключа, можно было обойти всего одно испытание, не больше. Напарник оказался парнем неразговорчивым, поэтому большую часть пути мы просто молчали, не докучая друг другу расспросами. Хотя меня очень подмывало расспросить его о некромантах, ибо сам класс был для меня интригующе загадочен. Учитывая, что Зангар был приспешником, желание стать некромантом было осознанным и мне очень хотелось понять причинно-следственную связь его поступков. Не каждому нравится возиться с мертвецами и зомби.

– Лабиринт, – произнес кинокефалец, как только мы вышли из леса. Перемена в окружающей обстановке была настолько разительной, что я даже прищурился от яркого солнца, радостно осветившего пятидесятиметровую границу между блоками Академии. Широкая пропасть, дно которой было скрыто клубами тумана, разделяла железобетонный лес и огромную двадцатиметровую стену. Сквозь эту пропасть к Лабиринту вела вымощенная булыжниками дорога с высокими бортиками, уберегающими нерадивых игроков от падения вниз. В стене располагались деревянные двустворчатые двери, сквозь которые прямо сейчас проходила очередная группа игроков. Стоило последнему участнику группы скрыться в недрах Лабиринта, как двери оглушительно захлопнулись, словно информируя обитателей Лабиринта о прибытии новой жертвы.

– Нам туда не нужно, – произнес Зангар, стоило мне вступить на мост. – Первое испытание нужно пропустить. Оно отсеивает большинство.

– Ты же говорил, что никто не знает, что из себя представляют испытания. Они постоянно меняются.

– Испытания меняются. Суть не меняется. Первое – самое сложное. Нужно обойти. Веди, здесь есть Путь. Там проход! Сто метров.

Некромант указал рукой в сторону от Лабиринта, на границу пропасти и леса.

– На нашей стороне? – удивился я, однако отыскал путеводную балку и углубился в лес. Как иногда приятно владеть информацией! Лес настолько плотно подходил к пропасти, что пришлось нырнуть вглубь, по краю пройти было невозможно. Книга знаний сделала подарок и отметила на карте примерную финальную точку нашего путешествия, добравшись до которой, мы очутились на относительно свободном участке – поляне, пронизанной путеводными балками. Их наличие позволило нам подойти к самому краю пропасти, не опасаясь стражей.

– Что дальше? – мне надоело смотреть на практически отвесную стену, и я перевел взгляд на Зангара. – Дороги дальше нет.

– Верь мне, паладин. Я – напарник. Я не враг. Дай мне руку.

Я молча протянул руку некроманту, мысленно убеждая себя в том, что Игра не позволит некроманту нарушить соглашение и столкнуть меня вниз. Ведь это бессмысленно.

– Главное, не бойся. Просто верь, – как мантру повторил кинокефалец, удобней перехватил мою руку и вытолкнул за край пропасти. Ноги перестали ощущать опору, и в груди все сжалось. Меня не страшило перерождение, я до жути боялся высоты. Радовало одно – кинокефальцы оказались очень сильными существами, способными одной рукой удерживать человека в стальной броне.

– На счет три, – напарник принялся меня раскачивать, намереваясь бросить на выступ. – Раз. Два…

– Твою ма-а-ать! – заорал я во все горло, когда Зангар отпустил меня в свободный полет. Этого я никак не ожидал! Перед глазами начала проноситься вся моя недолгая жизнь, однако когда проносились начальные классы, удар о твердую поверхность изгнал все образы. Открыв зажмуренные от страха глаза, я тут же закрыл их обратно – я висел прямо в воздухе!

– Дорога доверия! – рядом со мной грузно приземлился Зангар. – Нельзя рассказывать. Можно показывать. Испытывать доверие. Ты прошел испытание. Ты доверяешь мне.

Я вновь открыл глаза. Некромант непостижимым образом висел в воздухе, не испытывая дискомфорта. Превозмогая страх, я встал вначале на карачки, затем поднялся на ноги. Даже лететь было не так страшно, как стоять на прямых ногах на чем-то невидимом!

– Нам туда, – сейчас Зангар показывал на противоположный край пропасти, где располагался Лабиринт. – Следуй за мной. След в след.

Некромант медленно двинулся вперед, словно понимал, куда идет. Я стоял на месте и не мог заставить себя сделать ни шага. Мне было страшно до чертиков! Я ругал себя последними словами, называя слабаком, трусливой девчонкой, однако внутренние мотиваторы не работали. Организм заблокировался и отказывался двигаться дальше.

– Помогу, – Зангар вернулся и взвалил меня на плечо, словно мешок муки. – Я тренировался, ты – нет. Тяжело без тренировки. Учитель предупреждал меня.

Мне не хватило сил даже на то, чтобы поблагодарить кинокефальца. Я вцепился в него мертвой хваткой, словно голодный клещ, и разжать сейчас руки для меня было бы сродни подвигу. Весь мир для меня сузился до размеров черепа на спине напарника, оскалившуюся пасть которого я сжал обеими руками. Когда Зангар снова поставил меня на ноги, ему пришлось приложить немалые усилия, отцепляя мои сведенные судорогой и побелевшие верхние конечности. Никогда бы не подумал, что у меня акрофобия! Вроде же десантник – один раз даже с парашютом прыгал! Интересно, это последний фортель, который выкинул мой организм, или стоит быть готовым к еще каким-нибудь сюрпризам? Чего я еще о себе не знаю?

Постепенно меня отпускало. Зангар занялся своими делами, позволяя мне прийти в себя. Кинокефалец не хлопал меня по щекам, не пытался трясти – напарник словно знал, что мне просто нужно немного побыть одному. Когда я смог объективно воспринимать окружающий мир, то понял, что мы стоим на небольшом выступе на стене пропасти и буквально в паре метров от меня находится широкая двухметровая дверь.

– Проход! – некромант словно учуял, что ко мне вернулось самообладание. – Пропустим первое испытание. Скажешь, как будешь готов.

– Все нормально, я пришел в себя. Откуда ты знаешь о проходе?

– Учитель поведал. Он великий игрок! Скоро станет Наместником! Через год испытание. Идем.

Мне осталось только удивляться тому, с кем свела меня судьба, делая пометку, что Зангара нужно хорошенько расспросить о жизни вне Академии. Когда появится такая возможность.

Три системных сообщения появились перед глазами сразу же, как только Зангар коснулся двери. Она с тихим шелестом открылась, явив взору тускло освещенный коридор из серого камня.

– Иди первым. Ты видишь Путь, – Зангар посторонился. – Там ловушки.

– Как связаны ловушки и возможность видеть Путь?

– Никак, – тяжело вздохнул напарник и добавил: – Ты боишься высоты. Мне нехорошо в подземелье. Плохая концентрация. Боюсь навредить группе.

Дверь с едва слышимым стуком захлопнулась, стоило нам войти в коридор. Сделав пару шагов в глубь коридора, я вернулся к двери. Почему-то я временно забыл о том, что мне нужно все исследовать, – от этого зависит моя жизнь. С внутренней стороны не было ни ручек, ни кнопок, ни проемов. Стоило мне коснуться двери, как перед глазами появился уже знакомый системный текст:

Жестами показав Зангару, что ничего не нужно активировать, я отошел от двери и опустился на карачки и медленно пополз вперед, тщательно изучая каждый камушек. Со стороны мое продвижение могло показаться глупым, однако я вспомнил фильм, в котором была такая же невидимая дорога, по которой меня пронес некромант несколькими минутами ранее. «Индиана Джонс», часть уже не помню. Если сопоставить этот фильм с предупреждением Зангара о ловушках, двигаться вперед нужно с особой осторожностью.

Именно внимательное отношение к деталям позволило увидеть нестандартную для вырезанного в скале прохода плиту, расположившуюся прямо посреди коридора. Шириной чуть меньше метра, плита была размещена таким образом, что не наступить на нее было практически невозможно. Книга знаний тут же подсветила плиту красным цветом, показывая опасность. Я собрался перепрыгнуть вероятную ловушку, как глаз зацепился за небольшое круглое отверстие в стене, как раз над плитой и практически незаметное в тусклом полумраке коридора. Отверстие имело симметричного собрата на противоположной стороне. Жажда познаний взяла верх над здравым смыслом. Исследовав вокруг себя обе стены и потолок на наличие незапланированных отверстий, я вытянул руку и осторожно нажал на плиту.

Фьють! Фьють! Фьють!

Три молнии промелькнули перед глазами с такой скоростью, что только Книга знаний помогла разобраться в том, что же произошло. В каждой стене было по три сопряженных друг с другом отверстия. Из дырок одной стены вылетали стальные стрелы с зазубренными наконечниками и влетали в дырки второй стены. Одна стрела шла на уровне ступней, вторая на уровне талии и третья – груди. Поэтому два верхних отверстия оказались для меня незамеченными – я в основном возился возле пола. Повторные нажатия на плиту заново запускали стрелы, словно у механизма ловушки был бесконечный арсенал. Поднеся руку к отверстию, я облегченно выдохнул, когда ничего не произошло, – у текущей ловушки не было фотоэлементов, поэтому меня ничего не проткнуло. Но это же первая ловушка! Начальная! Которая показывает нерадивым игрокам, что их ждет впереди… Наверняка будут не только фотоэлементы, но и другие интересные вещи. Собравшись с духом, я наметил точку позади плиты, разбежался и перепрыгнул опасный участок. Вышло не столь грациозно, как планировал, однако цель была достигнута – я избежал гибели.

– Зангар! – позвал я некроманта. – Здесь ловушка, будь осторожен.

– Спасибо, – напарник перепрыгнул плиту и присоединился ко мне. – Вижу проблему. Скорость маленькая. Может еды не хватить.

– Тут я с тобой согласен, – я встал с карачек и облокотился на стену. Сколько дальше натыкано различных испытаний – одному ректору известно. Если я буду тратить по полчаса на ловушку, топать нам здесь очень долго. – Твой учитель как прошел этот коридор?

– У меня нет информации.

– Он был один? – у меня мелькнула очередная шальная мысль.

– Он нашел собрата. Они вышли вместе. К чему вопрос?

– Значит, слушай. Тащиться как черепаха я не хочу. Сам видишь, что медленно. У тебя есть какие-либо возражения относительно того, чтобы в нашу группу вступил еще один игрок?

– Нет. Чем больше, тем проще. Где возьмем новичка?

– Замечательно! Постановка задачи следующая – если я умру, выйди из коридора и жди нас у входа. Но только «если!». Используй второй ключ. Я найду нового игрока, проведу его через скрытых учителей, он получит свои два ключа, вернусь и пройдем коридор заново.

– Мысль понятна, есть вопросы. Почему ты умрешь? Почему «если»?

– Потому что у меня есть защита. Была бы у тебя, умер бы ты.

– Мысль перестала быть понятной, – некромант даже уши прижал.

– Что тут понимать, – я активировал защиту, нацепил на всякий случай артефакт, в свободную руку взял эликсир, еще раз посмотрел на так ничего и не понявшего Зангара, после чего заорал на весь коридор: Ли-и-иро-о-ой и ринулся в глубь коридора.

Усиленная защита была моим единственным залогом успеха. Идея была проста – если исследовать коридор на наличие ловушек с текущей скоростью, то тут можно проторчать очень долго. Следовательно, нужно каким-то образом включить их все, желательно одновременно, или не одновременно, но максимально быстро. Ничего другого, кроме как активировать их собственной тушкой, мне в голову не пришло, и я взялся за дело, пока рассудок и здравый смысл не нажали на тормоза. В меня впивались стрелы, из земли высовывались колья, огонь старался прожечь мой щит, один раз даже стены сошлись в попытке раздавить, однако защита выдержала. Вернее, очередной выпитый пузырек успел восстановить устремившуюся в ноль Энергию. Вывалившись в огромную комнату, я запнулся о тонкую леску, которая должна была бы отрезать мне ноги, и практически пропахал камни носом. Шкала Энергии остановилась на цифре 32 и перестала дергаться, показывая, что неприятности закончились. Поднявшись на ноги, я посмотрел в коридор и не смог сдержать удивленного присвиста – переварив к этому моменту всю полученную информацию, Книга знаний подсветила как ловушки, так и безопасный маршрут. Моим глазам предстал небольшой зеленый проход на красном фоне всего остального!

– Ты живой! – откуда-то издалека послышался почти удивленный крик Зангара. – Так фрейм говорит. Вернешься за мной?

– Подожди! – прокричал я в ответ, осматривая комнату. – Скоро буду!

Коридор завел меня в огромную вырубленную в скале пещеру, назвать которую комнатой теперь уже язык не поворачивался. Освещенная несколькими слабыми магическими светляками, пещера была погружена во мрак, однако нельзя было не заметить тонкий, словно трибуна, метровый постамент в самом центре. Как и открытую толстую книгу, лежащую на нем.

Сдунув толстый слой пыли, я с огорчением уставился на незнакомые мне буквы – открытая страница была написана на неизвестном мне языке. Убедившись, что артефакт качественно сфотографировал открытую страницу, я перелистал книгу вдоль и поперек, так и не найдя для себя ничего понятного. Разве что несколько картинок, на которых трое гуманоидов, скрытых хламидами с головой, стояли вокруг сияющего шара, подняв руки вверх. Словно читая заклинание. Это была единственная картинка. Несмотря на значительные габариты книги, в ней было всего двадцать страниц – листы были созданы из деревянных пластин.

Оставлять книгу на месте было верхом неразумности, но и брать с собой, учитывая специфику места, очень не хотелось. Наверняка под книгой находится нажимной механизм, который запустит хитрую ловушку и пещеру завалит камнями. Именно поэтому я не стал смотреть на обложку книги – слишком много рисков. В пещере больше не было ничего интересного, поэтому следующие тридцать минут я потратил на то, чтобы помочь Зангару пройти все ловушки коридора.

– Ты это изучил? – некромант мгновенно сориентировался на месте, так же, как и я, первым делом увидев постамент с книгой.

– Я не понимаю языка, – вздохнул я. – Записал все, но для меня сейчас это абракадабра. Набор непонятных символов.

– Язык кинокефальцев сложен. Знающих его мало. Мой учитель книгу написал. Оставил здесь. Мне рассказал о ней. Я могу прочесть. Тебе интересно?

– Так это не творение Лабиринта? – обрадовался я, направившись к постаменту. – В таком случае нужно ее экспроприировать и затем…

– Стой! – закричал Зангар. – Нельзя брать книгу! Под ней ловушка! Учитель забрал прежнюю книгу. Оставил свою! Так он избежал ловушки. У тебя есть книга? Что дашь взамен?

– Что было в той книге, которую он отсюда вынес? – сразу же набросился я с расспросами. – Ты ее видел? О чем она?

– Нет, не видел. Учитель бережет ее. В ней сила. В ней знания. Она поможет стать Хранителем. Нельзя о ней говорить. Запрет.

– Хорошо, а эта-то книга о чем? – расстроенно протянул я. Если учитель Зангара стремится стать одним из ведущих воротил Игры, бесполезно рассчитывать на его доброжелательное отношение и разрешение хотя бы изучить сворованный предмет.

– Процесс создания Игры. Учитель – фанат этой темы. Изучает. Исследует. Ищет. Что нашел – записывал. Пятьсот лет книге. Столько она здесь лежит. Учитель писал ее рекрутом. Затем новые знания отыскал. Здесь их нет. Старье. Тебе интересно?

– Читай давай! – сгорая от нетерпения, бросил я, но вовремя спохватился и добавил: – Когда будешь читать – читай на языке оригинала и затем переводи сразу. Дополнительное знание мне не помешает.

Зангар согласился, начав водить пальцем по символам, произнося их на странном гортанном наречии, после чего объяснял смысл. В результате последнюю страницу Книга знаний помогла мне прочесть самому, не прибегая к помощи некроманта.

Суть книги заключалась в следующем: около четырех тысяч лет назад трое могущественных существ, имена которых неизвестны, пришли к мнению о необходимости изменения мироустройства. Они создали Игру – разумный механизм, заложив в него определенные алгоритмы и передав всю свою силу и мощь. Процесс создания как раз был запечатлен на картинке. Существа погибли, и Игра сама разработала правила и законы, которым должна подчиняться. Механизм случайным образом отобрал ограниченную часть существ из всего многообразия миров и превратил их в игроков. Остальных Игра взяла под полный контроль, заставляя выполнять то, что ей необходимо. Отличие НПС от игрока заключалось в наличии у последнего слепка «души» – копии сознания, знаний и опыта существа, которую Игра переносит на точку возрождения при смерти. Точка возрождения – это, по сути, 3D-принтер, печатающий сосуд, в который вживляется «душа». У НПС тоже есть «души», однако после каждой гибели Игра их не возрождает, а стирает память и вселяет в новые сосуды – детей. Именно отсюда растут ноги у всех теорий о переселении душ. Желая разгрузить собственные ресурсы, Игра выбрала себе Императора, наделила его невероятными полномочиями и изменила, подогнав под свои требования. Император – игрок, но только с той позиции, что он имеет нестираемую «душу». По сути же он – придаток механизма, неотделимая часть Игры с частичкой собственной воли.

– Учитель продолжил исследование. Все время исследует. Он узнал имя, – дополнил Зангар, как только книга была прочитана. – Имя одного из создателей. Это был человек. Женщина. Все миры ее знают. Мадонна.

– Быть такого не может, – нахмурился я. – Эта женщина жила две тысячи лет назад! Никак не четыре!

– Время течет по-разному. Где-то быстрее. Где-то медленнее. Недостатки Игры. Мало ресурсов. Твой мир медленный.

– Подожди. Получается, некая троица создала искусственный интеллект, наделила его огромной силой, прогнула под себя весь мир, после чего благополучно умерла, оставив игроков один на один со своим созданием?

– Все верно. Трое были сильны. Всемогущи. Решили начать все заново. Не стали убивать. Создали машину.

– Которая убивает за них. Как я понял, игроков от общего числа живых существ от силы один процент? Остальные – это НПС, которым просто не повезло быть избранными? По этой логике количество НПС всегда статично – их «души» копируются из одного сосуда в другой. Чем тогда объяснить, к примеру, бум рождаемости в моем мире? У нас количество людей растет в геометрической прогрессии!

– Нет противоречий. Темные уничтожили несколько миров. Миров не стало. НПС не стало. Их души возвращаются. Везде сейчас перенаселение. Скоро сделают новые миры. Заберут большинство НПС. Будет война. Во всех мирах. Уже идет подготовка. НПС делают злыми. Любящими кровь. Любящими разрушение. Миры будут разгружены. Игрокам станет проще.

– Охренеть у нас мироустройство, – ошеломленно прошептал я. – Игра творит все, что ей вздумается! Что если она решит, что существа несовершенны и их нужно уничтожить? Кто ее остановит?

– У меня нет знаний. Учитель изучает, не я. Обратись к нему. Он любит исследователей. Нам нужно двигаться. Дверь впереди.

– Да подожди ты, – меня все никак не отпускали полученные знания. Я-то успел решить, что Игра существовала всегда, что она была первична по отношению ко всему сущему, а оказалось, что это всего лишь красивая цепь, наброшенная на всех существ. Откуда это узнал учитель Зангара? Наверняка не из стандартных открытых источников! Не из той ли книги, что когда-то была здесь? Посмотрев еще раз на деревянную книгу, на некроманта, открывшего уже дверь на противоположном краю пещеры, я задал очередной вопрос:

– Что было в той книге, что здесь лежала?

– Ты повторяешься, напарник. Повторюсь и я. Нельзя о ней говорить. Запрет.

– Пойду с другого бока – как твой учитель нашел этот проход?

– Он великий игрок. Его партнер – великий исследователь. Они отыскали вдвоем. Наткнулись случайно.

– Отлично, развиваем тему. Проход, по которому мы только что прошли. Кто сказал, что он единственный? Что, если существуют другие проходы? По которым можно пропустить не только первый уровень Лабиринта, но и все остальные? Почему мы сразу ринулись в бой? Нам нужно вернуться и все исследовать.

– Ключ остался только один. Входная дверь закрыта. Можем открыть одну дверь. Вход сюда, выход отсюда. Выбора нет.

– Выбор есть всегда, – не сдавался я. – Мы можем взять в группу еще одного игрока, провести его через скрытых учителей и получить нового ключника. Неужели тебе не хочется проверить? Что если я прав и существует еще одна пещера? В которой лежит та самая книга, о которой ты не хочешь ничего рассказывать? Как думаешь, что больше понравится твоему учителю – то, что ты вернешься из Академии, или то, что ты вернешься из Академии с книгой?

– С книгой будет лучше, – Зангара не пришлось убеждать в очевидных вещах. – Непонятно, как вернемся. Не сможем запрыгнуть наверх. Невидимый мост наводит страхи. Он проверяет уверенность. Я не смогу вернуться.

– Так, значит, моя боязнь высоты была наведенной? – облегченно выдохнул я. – Хорошо, у меня сразу есть другое предложение. Можем вернуться через перерождение. Встанем в ловушку.

– Риск большой. Можем попасть в Лабиринт. Там тоже есть камень. Будет неприятно.

– Согласен, риск есть, – не признать прагматизма некроманта было нельзя. – Но я не вижу другого способа вернуться. Прыгать в пропасть лично я бы не рискнул. Вдруг это вообще окончательная смерть? К тому же, если вдруг окажемся в Лабиринте, никто же не запретит вернуться обратно в лес? Вдруг мы там что-то забыли?

– С последним аргументом согласен, – сдался Зангар. – Вернуться можно. Запрета нет. Идем к ловушке. Будем перерождаться.

– Зачем куда-то ходить? – усмехнулся я. – Ловушка уже рядом с нами! Не оставлять же здесь такой раритет?

С этими словами я поднял книгу с постамента и положил в инвентарь. Зангар успел усмехнуться, прежде чем мощный поток огня сжег вначале его, а затем и меня до состояния пепла. Больно, конечно, но ничего не поделаешь. Мне нужно подтвердить свою догадку.

– Повезло, – произнес Зангар, как только Система проинформировала о том, что отныне мне доступно всего 8 уровней. Мы вернулись на одну из точек возрождения у леса, словно Игра не посчитала нас вошедшими в Лабиринт. – Кто будет новым напарником?

– Особого смысла искать нет, можно взять любого. Предлагаю взять его! – показал я рукой на забившегося в тень игрока, присмотрелся и добавил, едва сдерживая изумление: – Маг, жить хочешь?

В меня впился испуганный и затравленный взгляд отчаявшегося игрока. Тот самый парнишка, который умолял не убивать его, сидел под камнем возрождения и боялся даже вздохнуть.

– Он слаб и беспомощен. Плохой напарник, – Зангар оценил свернувшегося калачиком мага.

– Боюсь, что других мы сейчас не найдем, – на поляне возрождения было непривычно пусто. Если раньше здесь постоянно находились игроки, то теперь лишь мы трое разбавляли пейзаж своим присутствием. Набрав воздуха, вспоминая свое армейское прошлое, я прокричал магу практически на ухо, заставляя того вздрогнуть: – Рота, подъем! Смирно! Равнение на середину! Рекрут – имя?

– …, – маг с ошалелыми глазами пытался что-то мямлить, но меня было уже не остановить.

– Отставить мычать! Отвечать четко, по существу и без запинки! Имя?

– М-маринар, – парнишка подскочил на ноги и даже вытянулся в струнку, словно не понаслышке был знаком с армейским способом разговора.

– Маринар, уровень?!

– Первый!

– Из какого мира?

– Варнакс!

– Выбранное направление развития?

– Производство и творчество!

– Специализация?

– Алхимик!

– Артефакт?

– Измельчитель!

– Почему тебя оставили здесь?

– Слабых и беспомощных оставили умирать одних!

– Сколько Энергии осталось?

– Десять единиц!

– Хочешь жить?

– Да!

– Не слышу!

– ДА!!!

– Ты готов выполнять все мои приказы, указания и распоряжения, чтобы закончить Академию и выйти отсюда живым?

– ДА!!!

– Игра! Прошу создать соглашение с игроком Маринар. Мы будем напарниками до окончания Академии. Мы вытащим его живым отсюда.

– Подписывай, – уже спокойно произнес я, стоило взгляду парнишки остекленеть. Он изучал текст.

– Алхимик ценен в Игре, – напомнил о себе Зангар. – В пустошах обучим его. Там учитель профессий. Там ингредиенты. Нет рецептов. В Академии алхимик бесполезен.

– Посмотрим, – многозначительно произнес я, по-другому оценивая Маринара. Среди найденных мной рецептов два относились как раз к алхимии. Малые зелья проворности и, что наиболее ценно, восстановления Энергии. Если дотащить мага до учителя профессий и снабдить его ингредиентами, он будет крайне полезным членом группы.

– Лови группу, – произнес Зангар, добавляя мага. – Новому напарнику нужна еда. У меня осталось мало. Не могу пожертвовать.

– Все нормально, у меня есть, – я протянул Маринару полученный еще от Долгунаты кусок лепешки. У торговца мне пришлось засунуть лепешку под нагрудник, освобождая инвентарь, однако магу не нужно знать полную логистику куска хлеба. Достаточно того, что он поможет восстановить Энергию.

– Так, раз у нас появилось двенадцать часов спокойного существования, предлагаю выступать, – резюмировал я, как только Маринар с жадностью съел лепешку. – Прежде всего нам нужно пройтись по всем учителям. Рассказывай, красавец, где был и что видел?

– Почему говоришь «красавец»? – удивился Зангар, не позволяя магу раскрыть рот. – Разве ты не видишь? Это женщина!