Глава 13. Финал

Никогда и никому не верь. Игра не прощает доверия. Она создана для того, чтобы воспитывать одиночек, все остальные слабы по умолчанию и должны быть уничтожены. Таков основной принцип Игры, и я целиком и полностью впитал его с каждой смертью, дарованной мне магами и Долгунатой. В Игре нет места дружбе, отношениям или привязанности. Только холодный расчет и выгода.

Мне неведомы истинные причины того, почему Долгуната и ее брат мне помогают. Возможно, из-за приказа Арчибальда, возможно, из-за требований Дангарда, возможно, еще из-за чего-либо, поэтому, вернувшись с тренировочного полигона последнего учителя, я ограничился лишь фразой о том, что понял принцип работы аккумулятора Энергии. Этого было достаточно. Что на самом деле происходило в течение пяти лет, знали только я и находящийся в медитативном трансе наставник, которому вообще было наплевать на происходящее.

Я готовился к битве.

История с взрывающимися свитками показала их ужасающую эффективность, пускай и локального применения. Я знал, что возле ректора мне предстоит битва с Зангаром, возможно даже с Долгунатой и ее братом, поэтому заранее приготовился к обоим вариантам развития событий. В любом случае я не верил, что друидка вступит в битву с некромантом. Слишком все хорошо друг друга знают, чтобы вмешиваться в планы другого ради непонятного паладина. Следовательно, Зангар – моя забота. Замедлители времени и блокираторы пространства, полученные от Наты в последние секунды перед битвой, были для меня слишком непроверенной вещью, полагаться на них я бы никогда не стал. К вопросу о доверии – откуда я знаю, возможно, они блокируют меня самого. Не рассчитывал я и на коктейли Молотова – у меня элементарно нечем было поджечь фитиль, а надеяться на то, что бросок родит искру и смесь вспыхнет сама, – глупо и непозволительно, когда на кону стоит твоя собственная жизнь. Оставалось только одно средство, благодаря которому я смог бы выжить в битве с некромантом, – свитки. Сразу для себя решил, что бросать их на землю бесполезно – Зангар настолько быстр, что пока пройдет их активация, он успеет не только выбежать из зоны поражения, но еще и меня оттуда вытащить. Следовательно, свитки постоянно должны находиться рядом с жертвой. Я даже усмехнулся, запихнув заранее приготовленную пачку из сорока свитков в зияющий пустотой наручник левой руки. Ректор не удосужился восстановить руку перед битвой, оставив меня дефективным против двух грозных соперников. Видимо, для себя он уже сделал выбор и желал только его скорейшего воплощения. Придется его разочаровать.

Я ушел в невидимость, но буквально через мгновение энергетический щит вспыхнул искрами и меня отбросило метра на три назад – Зангар не стал дожидаться официального сигнала о начале битвы и атаковал первым. Кинокефальцу было глубоко наплевать, что меня не было видно. Годы тренировок сделали свое дело – некромант работал на автоматизме. Рухнув на спину, я тут же перекатился в сторону, и на то место, где я находился, упала ледяная стена. Маринар следовала за своим партнером во всем. Я зло оскалился – удар копья сожрал 120 единиц Энергии. Не находись у меня амулета на ее расширение, сейчас бы в Академии таял мой труп, разрезанный пополам одним быстрым ударом. Еще раз перекатившись, сбивая прицел магу, я ощутил еще один кошмарный удар, затем еще и еще – Зангар быстро понял, что у меня хорошая сопротивляемость, поэтому превратился в черную молнию, носящуюся вокруг и периодически высекающую искры из моего щита. Один удар – минус 60–90 единиц Энергии, в зависимости от скорости и траектории движения некроманта. Мной занимались со знанием дела.

Стоять на месте было нельзя – Маринар создавала ледяные глыбы раз в десять-пятнадцать секунд. Книга знаний пришла на помощь – глыбы возникали над головой, отбрасывая тень на землю, и артефакт дарил мне буквально секунду на то, чтобы уйти из зоны поражения. Пропустив один удар, едва меня не расплющивший и сожравший более 300 единиц Энергии, я научился вовремя реагировать на атаки мага. Эликсиры исчезали с устрашающей быстротой – с начала боя прошла всего минута, а мне пришлось выпить уже пять склянок. По всем правилам исход битвы был предрешен. Мне не оставили ни единого шанса на выживание, методично и планомерно лишая Энергии.

Если бы не одно «но» – эта парочка не учла, что я житель заурядного мира под названием «Земля». Мира, в котором известно понятие самопожертвования. Мира, в котором существуют камикадзе.

Скорость некроманта была устрашающей – даже спустя минуту Книга знаний не могла спрогнозировать место, в котором он появится в следующий момент. Определялся только промежуток пространства в радиусе нескольких метров. Но даже этого мне было достаточно. В очередной раз отлетев в сторону, я не стал выпивать эликсир – остатка Энергии вполне хватит, чтобы прожить десяток секунд. Сжав кулаки, я дождался сигнала Книги и нажал кнопку детонатора. Пять секунд. Четыре. Три. Две.

Одна. Замах.

Удар!

Здоровой рукой я вырвал из личного инвентаря очередную скрутку свитков и шагнул вперед, заключая в объятия появившегося рядом некроманта. Он сильнее. Он быстрее. Он мощнее. Но мне нужно всего пять секунд, чтобы удержать его в радиусе пятнадцати метров. Руки кинокефальца заходили как поршни, вышибая из меня дух даже сквозь защиту, однако мне было хорошо как никогда. Ведь осталась всего одна секунда и…

Шаг вперед. Объятия. Активация. Пять секунд боли. Перерождение. Шаг вперед. Объятия. Активация. Пять секунд боли. Перерождение. Шаг вперед…

У меня было много свитков. Справедливо полагая, что защита некроманта гораздо сильнее защиты друидки, в одну бомбу я вставил сразу сорок ударов храмовника. Благодаря амулету на усиление атаки свитки получились гораздо мощнее, чем раньше. Все, что мне было нужно, – наличие Зангара в радиусе действия импровизированного заряда. Учитывая, что я умирал первым и, как следствие, первым же и возрождался, шансов вырваться из моих цепких объятий у некроманта не было. Он появлялся в Академии уже у меня в руках. Взрыв и новый круг перерождения. Я не собирался щадить ни его, ни себя.

Камень возрождения в очередной раз «напечатал» меня, и привычным движением я заключил появляющегося некроманта в объятия. Ему некуда было деваться – ни оттолкнуть, ни сбежать, ни перепрыгнуть меня он не мог. Вернее, мог, но для этого ему требовалось куда больше, чем пять секунд. Зангар встречал и побеждал сотню, если не тысячу соперников, но, видимо, еще ни разу не встречался с врагом, готовым умереть только ради того, чтобы убить противника. Кинокефалец не знал, что делать, и это играло мне на руку. Ибо рано или поздно он захочет поговорить, подарив мне дополнительную паузу. Которая нужна словно воздух.

– Ярый, нужно поговорить! – прохрипел некромант, стараясь разжать мою хватку. – Это бессмысленно! Не будет победителя! Умрем оба!

– Умрем, – прорычал я в ответ, буквально зубами доставая из инвентаря еще один свиток. Раз Зангар заговорил, у меня появился призрачный шанс на победу. – Все мы умрем, кто-то раньше, кто-то позже. Я решил, что мы с тобой, напарник, сделаем это вместе! Достойное завершение Академии!

Игра начала задавать вопросы, уточняя, действительно ли я хочу активировать «поцелуй вдовы», потому приходилось несладко. Было тяжело одновременно бороться с некромантом и внимательно читать все, что проносилось перед глазами, но у меня не было другого выбора. Бездумно щелкать по кнопкам чревато неожиданными последствиями.

– Заключим мир! – предложил Зангар, внезапно прекратив вырываться. Видимо, он тоже отсчитал положенные пять секунд и, обнаружив, что взрыва не последовало, решил, что мне нужны переговоры. Наивный кинокефалец, мне нужна минута для активации свитка! Подавив желание прыгать от радости, я сделал вид, что согласился выслушать предложение Зангара, спросив напрямую:

– Как может быть мир между нами, если главная цель – убить одного из нас? Сам видел – выйти из Академии не вариант. Никто не отпустит меня, ибо тогда награды не будет.

– Мы убьем Маринар, – спокойно произнес Зангар, как само собой разумеющееся. – Я ошибся. Ректор помог мне увидеть. Она не воплощение Мадонны. Ее можно уничтожать. Пройдем по мосту вдвоем. Получим награду. Познакомлю тебя с учителем. Помогу в развитии. Мне нравится твоя хватка.

– ЧТО?! – откуда-то сбоку раздался ошеломленный возглас девушки. – Зангар?! Ты что?!

– Нужно признавать ошибки, – парировал некромант, ничуть не смущаясь реакции девушки. – Ты оказалась слабой. Думал, ты сильная. Не люблю ошибаться. Ты умрешь.

– Я же тебе верила! – возмущения в голосе девушки было столь много, что я невольно заслушался и едва не пропустил очередное сообщение Игры. Она все никак не успокаивалась и просила в очередной раз подтвердить, что я действительно хочу использовать свиток.

– Это твоя слабость. Игра такого не прощает, – похоже, некроманту было вообще наплевать на всех и каждого, кроме себя любимого. Он настолько плотно возился с девушкой до нашей битвы, что слышать из его уст такие признания было полной неожиданностью. Что подтвердила Маринар, обрушив на нас глыбу льда. Минус половина Энергии, однако плюс дополнительные секунды, необходимые для «поцелуя вдовы».

– Бесполезно, Маринар. Смирись, ты вскоре умрешь. Можешь не сопротивляться. Идем, Ярый. Убьем ее. Станем полноправными партнерами. Я расскажу тебе все. Поясню, зачем паладин магам. Для чего… ЧТО ЭТО?! НЕТ!

Дикий рев кинокефальца был слышан, наверное, по всей Академии. Игра наконец-то сжалилась надо мной и активировала «поцелуй вдовы». Учитывая, что у Зангара, как и у меня, сейчас был четвертый уровень, новость об активации свитка стала для него крайне неожиданной и нерадостной. Очередной свиток-бомба возник в моей руке, сработал детонатор, и пошел обратный отсчет. Отсчет жизни Зангара.

– ЯРЫЙ, НЕТ! – заорал он, из последних сил стараясь разжать мои руки, колошматя всем, чем только можно. – ОСТАНОВИСЬ! НЕТ! ПРЕКРА…

– Не люблю предателей! – успел произнести я, прежде чем мир наполнился красными красками, мгновенно сменившимися на абсолютную темноту.

Перекат, прыжок вперед, активация артефакта и… Ничего не происходило. Никто не пытался меня уничтожить, закидать ледяными глыбами, лишить подвижности и отправить на перерождение. Осмотревшись, я увидел в нескольких шагах от камня возрождения поникшую Маринар, сидящую на земле и бездумно уставившуюся в одну точку. Девушка не шелохнулась, даже когда я подошел к ней вплотную.

– Сделай это быстро… – услышал я ее шепот. – Чтобы не было больно.

Я замешкался, не ожидая такой постановки вопроса, и тут, наконец-то, Маринар подняла голову, посмотрев на меня красными глазами, полными слез.

– Возьми, это все, что осталось после него, – возникла панель обмена, и девушка предложила мне забрать двадцать три граниса. – Эликсиры. Расширитель инвентаря. Амулет на защиту и Энергию. Мы нашли еще одного учителя, который обучает дополнительной атакующей способности. Лови координаты. Больше у меня ничего нет. Пожалуйста, Ярый, сделай это быстро… Я не хочу больше находиться в этой гнилой Игре!

Шипы без сопротивления вошли в основание черепа – у мага отсутствовала защита. Девушка выгнулась, на мгновение судорожно втянув в себя воздух, и тут же растаяла в воздухе. Маринар сделала свой выбор, решив даже не покидать Академию, поэтому я не стал ей отказывать в последней воле. Игра оказалась не для нее. Спустя четырнадцать часов злой, уставший и едва передвигающий ноги паладин второго уровня двигался по стеклянному мосту с упорством, достойным иного применения. У меня были вопросы, на которые ректор просто обязан дать ответ. В противном случае я разнесу в его башне все, что только можно, и мне будет совершенно наплевать на почтенный возраст и силу хозяина замка.

– Проходи, – огромная двустворчатая деревянная дверь, к которой вел мост, открылась, и навстречу вышел ректор собственной персоной. Красные глаза вампира прошлись по мне сверху вниз, вызывая очередной тремор и чувство, словно тебя разбирают на составляющие. Удовлетворенно хмыкнув, ректор добавил: – Нам нужно поговорить.

Я молча двинулся вслед за главой Академии, исподлобья исследуя башню. Замок ректора представлял собой обычное высоченное строение, упирающееся в небо и занимающее все свободное пространство острова. Вампир жестом пригласил меня в футуристический лифт, и мы с захватывающим дух ускорением устремились в небо. Краем глаза я заметил по внутренним стенам винтовую лестницу и поставил хозяину башни небольшой плюсик – с таким скверным характером он запросто мог заставить меня подниматься наверх самостоятельно.

– Присаживайся, – лифт вывел нас в просторную комнату, и вампир указал рукой на одно из двух обитых красной кожей кресел, стоящих друг напротив друга. Пол комнаты был застлан пышным зеленым ковром, больше похожим на траву, и я некоторое время не мог заставить себя вступить на это чудо природы или пример мастерства гения. – Пока ты занимался убийством, Долгуната и Сахрей получили ответы на свои вопросы и покинули Академию. Хотели дождаться тебя, но я был убедителен. Ты идешь или так и будешь стоять на пороге?

Укорив себя за секундную слабость, я решительно двинулся к креслу.

– Подумать только, – усмехнулся ректор, дождавшись, когда я сяду напротив него, – воплощение Мерлина – темный! В прошлом ты был одним из самых яростных борцов с темными, вырезал их везде, где только можно, как же тебя угораздило стать одним из них?

– Леварду вы говорили то же самое? – парировал я. – Не кажется ли вам, что двух воплощений Мерлина не может быть?

– Ты многого не знаешь, юный судья. Левард – кинокефалец, Мерлин был человеком. Человек может переродиться только в человека. Признаю, я полагал ранее, что Игра поменяла свои же правила, но сейчас все встало на свои места. Ты человек, ты обладатель записок Мадонны, как и Мерлину, тебе наплевать на собственную шкуру… Бой с Зангаром был показательным. В честном и открытом противостоянии у тебя не было бы ни единого шанса, но ни я, ни некромант даже спрогнозировать не могли твой ход. Хитро и интересно. Как раз в духе Мерлина. Так что да – я более чем уверен в том, кем ты был в прошлой жизни.

– Если я Мерлин – где моя книга? – усмехнулся я.

– У хранителя, – с серьезной миной ответил ректор. – Ты должен вспомнить, кто им был, найти его и забрать то, что принадлежит тебе. Тогда ты сможешь обрести часть своего былого могущества и силы. Но до тех пор, пока ты не найдешь истинную Мадонну, – все бессмысленно.

– Что бессмысленно?

– Игра останется дефектной. Ложь, предательство, ненависть, желание уничтожить близкого и на его костях подняться наверх – суть последнего рестарта. Найди себя, найди Мадонну, обучи и подготовь ее. Когда к вам явится третий – а он не сможет не явиться, его тянет к Мадонне, – сломайте его и перезапустите Игру. Сделайте мир лучше. Тогда твоя жизнь обретет смысл.

Повисла пауза. Ректор принял такой вид, будто только что толкнул пафосную речь, отчего я тут же должен побежать вперед и голой грудью закрыть амбразуру. Видимо, он меня с кем-то спутал.

– Давай я на бытовом уровне перефразирую все, что ты просишь, – незаметно для самого себя я перешел на «ты» с ректором, наплевав на его почтенный возраст и статус. – Обучись, найди влюбленную парочку, сломай их, а потом сдохни, чтобы всем было хорошо и радостно. Я ничего не упустил?

– Если грубо – все верно.

– Отличная мотивация на работу! Главное, четкая и понятная цель.

– Ты был НПС, – спокойно произнес ректор, не обратив на мой сарказм никакого внимания. – Тебе нравился мир, в котором ты жил? Коррупция, ложь и предательство? Ты стал игроком – тебе понравилась основа Игры? Все те же сущности, гиперболизированные до Абсолюта. Твои вердикты показательны – ты не терпишь всего этого. Теперь подумай, как долго ты сможешь существовать как судья в мире, основа которого – предательство? Молчишь? Поэтому повторюсь – твоя мысль о том, что в итоге ты сдохнешь, чтобы всем стало хорошо и радостно, верна. По-другому у тебя выжить не получится. Сейчас же позволь заняться твоей рукой. Не люблю, когда кто-то дефектен.

Зеленоватое свечение охватило левое запястье, и буквально из ничего проявилась целая и здоровая розовая кисть, лишенная даже детских шрамов. Несколько раз сжав и разжав кулак, заново привыкая пользоваться некогда утраченной конечностью, я достал из личного инвентаря перчатку, приладил ее на место, и мир в очередной раз преобразился. Послышалось едва слышимое «щелк», когда перчатка встала на место, и внезапно я почувствовал, что до этого момента находился в довольно душном и некомфортном помещении. Пиктограмма человечка, отображающая целостность брони, стала полностью зеленой, и, к огромному удивлению, включился кондиционер, обеспечивая мне оптимальный уровень комфорта.

– Смотрю, один из моих подарков пришелся тебе по вкусу, – отметил ректор, увидев преобразования. – Разумный, уничтоживший одну из моих птичек, – большая редкость, такой не в каждом наборе находится. Поэтому обновленная броня твоя по праву.

– Подарок? – нахмурился я, возвращая себе критическое мышление. – То есть это не результат действия удачи?

– Нет, конечно. Зангар не обманул – в рамках Академии она не действует. При активации камня ты получил отображение того, что ждало бы тебя в большом мире, активируй ты камень там, чуть больше повысилась внимательность, но не более. Отклонившись от основного курса, вы наткнулись на пещеру и практически идеально ее прошли. По-хорошему, я планировал передать питомцев еще и Зангару с Долгунатой, но они отчего-то отказались. Решили, что не готовы к такому уровню ответственности. Поэтому питомца получил только ты, а броня – не более чем приятное дополнение. Не все же вам радовать меня, иногда можно и мне сделать поблажку.

– Значит, три камня все еще где-то находятся в…

– Даже не думай, – отрезал ректор. – Из башни у тебя только один путь – в большой мир. Никаких подземелий, камней характеристик или чего-то другого. Довольно с тебя.

– Мне нужно помочь Теарту, – с нажимом произнес я. Лепрекон все же выжил, потеряв свою условную инициацию, и сейчас активно удалялся подальше от центра Академии.

– Он предал всех вас, согласившись помогать Зангару. Зачем тебе такой слабак?

– Не тебе его осуждать, а я не хочу. Пусть его наказывают или оправдывают те, кто представляет закон нашего класса. Я же со своей стороны должен сделать все, чтобы паладины закончили Академию в максимальном составе.

– Теарту остался один учитель, – ректор думал долго, прежде чем решительно расставить все точки по своим местам. – В качестве жеста доброй воли я прослежу, чтобы он его прошел и вышел из Академии.

– Для чего магам нужны паладины? Почему ты вообще позволяешь творить в Академии сущий беспредел?

– Мне плевать, зачем они вас уничтожают, – фыркнул ректор. – Пыль, стирающая другую пыль. Зачем мне об этом заботиться? Что касается беспредела – я готовлю к жизни. Кто, если не я? Это моя функция. Ты удовлетворен ответом?

– Более чем. Кто еще, кроме Зангара и Маринар, знает о наличии у меня записок Мадонны?

– Заботишься о своем благополучии? – одобрительно кивнул ректор. – Похвально. Не переживай, о тебе больше не знает никто. Как ты уже заметил, Зангар был неразговорчивым игроком. Такую информацию он держал при себе. Только Громана знает, что ты видел записки, но именно ведьма сможет тебе помочь отыскать хранителя. Теперь о тебе – в соответствии с правилами я должен вручить неинициированному игроку подарок. Однако есть проблема – ты инициирован. Следовательно, как понимаешь, никаких подарков.

– Это условная инициация. По сути – дополнительная жизнь…

– Какая разница? Определяющее слово – инициация, все остальное вторично. К тому же вспомни – количество игроков и НПС всегда статично. Нарталим был официально инициированным игроком, отправленным в Академию сугубо для того, чтобы преодолеть барьер трех уровней. Своим приговором ты забрал его инициацию и, как можно было бы догадаться, стал вполне себе официально инициированным игроком. Прецедентов таких еще не было, но уверен – умудрись Зангар найти противоядие к твоему способу его убийства, ты застыл бы на первом уровне. Жаль, проверить не удалось.

– Ты же говорил, что все трое неинициированные!

– Ошибся, с кем не бывает, – ректор откровенно забавлялся. – Я же не могу гарантированно сказать, умрешь ты или нет. Поэтому исходил из той информации, что была. По ней ты должен был бы умереть.

– Тогда почему сейчас исходишь из другой?

– Потому что работники Храма знаний в один голос утверждают, что ты инициирован. Я склонен им верить – за последние десятки тысяч лет они еще ни разу не ошибались.

– Десятки тысяч лет? – нахмурился я, и внезапно у меня возникла ошеломляющая мысль: – Сколько всего было рестартов Игры?

– О! Какой интересный вопрос! Неожиданный, можно сказать. К которому я веду последние минуты нашего разговора, уже даже отчаяться хотел! Отвечу. Этого даже Левард не знает – за время своего существования, за семьдесят пять тысяч с копейками лет, Игра перегружалась четыре раза. И все время одними и теми же сущностями. Двумя мужчинами и одной женщиной. Людьми. Двое из которых любили друг друга. Ничего не напоминает?

– Тогда еще вопрос – кто вообще создал Игру? И зачем? – новость о рестартах была шокирующей, но в какой-то степени ожидаемой. Меня же интересовало нечто другое.

– Это два вопроса, но отвечу. Игру создали создатели и сделали это потому, что имели на это силы. Они просто развлекались.

– Ты один из них?

– Я?! – ректор даже рассмеялся, явно не ожидая такого вопроса. – Нет, паладин, я лишь инструмент. Наполовину машина, наполовину живое существо, наполовину светлый, наполовину темный, сошедший с ума, но умеющий держать себя в руках индивид. Я не создатель Игры. Я ее механизм. Как Император, только ректор. Хм… Какой забавный словесный каламбур. Нужно будет записать…

– Создатели живы до сих пор?

– Эм… Спорный вопрос. Двое – определенно нет, то состояние, в котором они пребывают, назвать жизнью тяжело. Нирвана, небытие, неопределенность – выбери сам слово, даже на сотую часть не подходящее под определение их текущего существования. Что касается третьего… Да, он определенно жив до сих пор. Когда перезапустишь Игру, ты с ним встретишься. Вряд ли это произойдет раньше, поэтому его имя тебе ничего не даст. Только собьет с основного пути.

– Он принимает активное участие в Игре? – удивился я.

– Еще какое! Семьдесят пять тысяч лет – не повод для безделья, знаешь ли. Я, к примеру, осознал себя во время создания Игры и до сих пор не потерял интереса к организации обучения.

– Если ты занимаешься обучением так долго… Почему же прохождение испытаний такое простое? Ты же постоянно все усложняешь?!

– Потому что сделай я испытания хоть на каплю сложнее, вы бы все здесь подохли! Я дарю неинициированным игрокам шанс, пусть и призрачный, закончить Академию. Можешь считать меня благодетелем. Последняя перезагрузка вышла неудачной, раньше Академию заканчивало гораздо больше игроков. Не было такого беспредела. Тем более не было жертвенного класса. Эту глупость вообще только воспаленный разум мог придумать… Так что я кручусь и верчусь в рамках ограничений, стараясь выпустить как можно больше игроков.

– Кто знает имя третьего?

– Мадонна, только она. Возможно, еще Громана, но не факт, слишком бесшабашной тогда была эта ведьма, могла просто не обратить внимания. Остальным точно было глубоко наплевать на него и его желания. Найди хранителя, получи свою книгу – и ты поймешь, как найти Мадонну. Думаю, что тебе пора возвращаться. Большего я тебе все равно не скажу, все остальное сможешь узнать в Твердыне. Кстати! Твой опыт. Думал, я о нем забуду?

Перед глазами пронеслась информация, что мой второй уровень теперь не более чем история. Из Академии я должен выйти одиннадцатиуровневым игроком.

– То есть ничему специфичному у тебя обучиться не получится? – на всякий случай уточнил я.

– Нет. Я не занимаюсь обучением, для этого есть учителя. Нет, ну не могу я тебя просто так отпустить! Держи и не говори, что ректор Академии злобная тварь, ненавидящая темных. Прежде всего ты – Мерлин, а потом темный…

Ректор на мгновение исчез, чтобы вернуться с толстой книгой в темном кожаном переплете.

– Книга исследователей. Почитаешь на досуге, разберешься, куда следует двигаться в первую очередь и что изучать. Надеюсь, поможет тебе развиться. Теперь активируй выход, твоя Академия завершена. Возражений я не принимаю, ты в любом случае выйдешь отсюда в большой мир. Такова моя воля.

Спорить не хотелось. Спрятав подарок в инвентарь, я молча нажал кнопку, несколько раз подтвердил, что действительно хочу выйти из Академии, и наконец уставился на длинную полосу загрузки с обратным отсчетом: 29… 28… 27…

Тридцать секунд, в течение которых мне необходимо было быть неподвижным.

… 3… 2… 1…

Я все же закончил эту долбаную Академию!

– Мы приветствуем наших новых братьев по оружию! – едва окружающая меня темнота развеялась, как раздался торжественный глас Наместника. – В этом месяце Академию закончили тысяча семьдесят восемь игроков! Тридцать шесть неинициированных существ смогли доказать свою состоятельность и отныне имеют полное право нести гордое имя «игрок»! Да будет славна Игра!

Всеобщий рев ликования и одобрения разорвал арену, в центре которой стояла тысяча усталых, шатающихся, сутулых и озлобленных новоиспеченных игроков. Я даже удивился – на лицах многих выходцев из Академии было написано что угодно, только не радость. Встретился взглядом с Логир. Глаза краснокожей орчанки были наполнены слезами, и у меня ни на секунду не возникло ощущения, будто это слезы радости. Горе, боль, разочарование – все, что угодно, только не радость.

– Маги, сюда! – едва я дернулся к орчанке, чтобы выяснить, что же произошло, как раздался зычный крик распорядителя. – Под синее знамя!

– Охотники, сюда! Под зеленое знамя!

– Паладины, сюда! Под красное знамя!

Началось бурление. Сталкиваясь друг с другом, игроки спешили к штандартам своих классов, стремясь поскорее забыть тот кошмар, из которого они только что выбрались. Нет, нельзя сказать, что все игроки были подавлены – некоторые буквально сияли от того, что им удалось выбраться обратно, но таких было процентов двадцать, не более. Основная же масса предавалась унынию.

– Паладины, ко мне! – длинноухий эльф активно размахивал красным флагом, кого-то высматривая в толпе. Рядом с ним стоял ухмыляющийся Шарда, загибающий пальцы и подсчитывающий подходящих паладинов. Отец Логир тоже присутствовал, едва ли не прыгая на месте от нетерпения поскорее обнять и расспросить дочь. К этой разношерстной троице начали подтягиваться паладины – один, два, пять, десять… Из Академии вернулось двадцать три паладина, при этом, как я понял из разговоров, только склонивший голову Теарт не имел инициации. Себя я уже не относил к числу неинициированных.

– Логир, где группа? – в лоб спросил Шарда, как только мы все сбились в одну кучу. – Поясни мне, пожалуйста, где оставшиеся? Как минимум двух братьев, за которыми тебе было поручено присматривать, среди окончивших Академию нет. Хотелось бы понимать…

– Где Нарталим?! – не выдержал держащий флаг эльф, нависнув над съежившейся орчанкой. – Он был в твоей группе! Почему не вышел из Академии? У него была инициация! Где мой сын?!

– Он был лишен инициации и уничтожен. Это было сделано по моему распоряжению, – произнес я холодным тоном, встав на защиту орчанки. В любом случае скоро правда о Нарталиме станет достоянием общественности, поэтому пусть она станет известна от первоисточника. Прятаться за спинами других игроков, доказавших свою слабость, я не намерен. Как не намерен вмешиваться в воспитательный процесс Шарды. Логир мне никто. Даже больше, чем никто – одна из тех, кто желал оставить меня в Академии навечно.

– ЧТО?! – ошеломленный возглас эльфа поддержали Грыгз и группа паладинов. Только Шарда удержался от изумления, задумчиво склонив голову.

– Мы здесь надолго? – невозмутимо спросил я у гнома, проигнорировав гневный крик эльфа. Если папаша такой же заносчивый придурок, как и его сын, – в кого-то же Нарталим должен был пойти, – мне не о чем с ним разговаривать.

– Что ты сделал с моим сыном?! – разъярился эльф, но тут пришла помощь оттуда, откуда я даже не ожидал.

– Тебе же игровым языком было сказано – лишили инициации и убили, – буквально из ничего рядом с нами возник Арчибальд в сопровождении Долгунаты и Сахрея. Друидка едва заметно кивнула головой, приветствуя меня, чтобы сразу вернуть себе маску «снежной королевы». – Что непонятного?

– Это невозможно! Это запрещено! – не сдавался эльф, но Арчибальд его уже не слушал. Повернувшись в сторону новоиспеченных игроков, он указал пальцем на Логир, Сартала, Монстричелло и меня, коротко бросив: – Вы идете со мной, остальные с Шардой отправляются в Твердыню.

– Они все должны отправиться в Твердыню, брат, – нахмурился гном. – Нужно сделать привязку и поднять их, хотя бы уровня до десятого.

– Скажи это советнику Наместника, – Арчибальд даже не смотрел в сторону гнома. – Вон он, кстати, ищет нас. Боюсь, если я сейчас же не заберу их с собой, мы больше никогда не увидим этих славных паладинов. Шарда, прикрой нас! Ярый умудрился повторить мой подвиг.

– Ты гонишь?! – впервые за все мое недолгое знакомство с гномом ему изменило олимпийское спокойствие, и он выпучил на меня глаза. Страшное зрелище – удивленный гном.

– Черт! Не успеваем, нас заметили. Сахрей, забирай Монстричелло и Сартала. Ната, Ярый и Логир на тебе. Порталы на арене работают только в портальных комнатах, дотащите туда всех! Доставьте их в Твердыню! – Арчибальд начал раздавать команды, забыв обо всех присутствующих. – Я займусь некромантом! Левард, какими судьбами? – каторианец широко улыбнулся, несколько раз рассерженно взмахнув хвостом, расставил руки в стороны и сделал несколько быстрых шагов вперед, желая обнять надвигающегося на нас кинокефальца.

– Валим! – прошипела Долгуната, за руку утягивая меня и Логир от паладинов. Сахрей возился с Монстром, упирающимся словно осел и не желающим покидать группу. Шарда бросил взгляд на нас, на Арчибальда, на Леварда, подскочил к Монстру, что-то ему прошептал, и громила расслабился, позволяя утащить себя в сторону.

– Левард, я слышал, твой ученик тоже отправился в этот набор! – гном повернулся к нам широченной спиной и чудесным образом оказался между нами и вырвавшимся из цепких лап Арчибальда некромантом. – Как успехи?

– Он не вернулся, – пролаял будущий наместник, не спуская взгляда с нашей группы. – Хочу знать причины провала. Я готовил его лично. Зангар не мог умереть.

– За мной, тормоза, – Долгуната не тратила ни секунды и продолжала тащить нас подальше от Леварда. Сахрей со своими подопечными не отставал ни на шаг, и буквально за пару секунд мы покинули арену, нырнув в один из многочисленных проходов амфитеатра.

– Долго они его не задержат, не тот уровень! – бросила Ната брату, быстро выглянув из-за угла на арену. – Быстрее, телепорт к паладинам на минус третьем этаже! Нужно спешить!

Мы сломя голову побежали за друидкой. Видимо, план текущего амфитеатра был ей прекрасно знаком, так как она ни разу не остановилась, чтобы озабоченно покрутить головой. Нет – Долгуната целенаправленно неслась вперед, увлекая за собой меня и Логир. Скорость бега была такой огромной, что я едва успевал переставлять ноги.

– Всем привет! – раздался давно забытый голос, как только мы в очередной раз свернули за поворот и со всего маха налетели на застывшую друидку, роняя ее на пол и организовывая знатную свалку из паладинов и друидов. Вскочив на ноги, я мгновенно активировал защиту, атаку и невидимость, стараясь поскорее отсюда убраться, однако все было тщетно – вокруг нас образовалось плотное кольцо льда. Довольный Девир наслаждался зрелищем поверженных и замороженных паладинов, и только сейчас до меня дошло, что Долгуната и Сахрей не шевелятся, – они были в буквальном смысле вмурованы в лед. – Как хорошо, что вы все здесь. Не придется за вами бегать по всему миру. Ярый, мои поздравления – ты смог завершить Академию, не ожидал. Логир – ты меня разочаровала. Я полагал, тебе интересно стать охотником за головами. Сартал… Ты сам все понимаешь. Тебя отправили на Землю, в надежде, что я ничего не узнаю, но у меня хорошие информаторы. Ты попался, паладин. До встречи! Забрать их! Друидов оставьте живыми, не хочу лишний раз нервировать Арчибальда.

Вокруг меня образовалась ледяная стена, и окружающий мир взорвался сотней осколков, когда холод пробил защиту и добрался до моего бренного тела. Тьма сжалась практически мгновенно, однако перед беспамятством некая ехидная часть разума отметила – нас не убили. Кому-то мы нужны целыми, пускай и не совсем здоровыми. Едва ли после того как ты превращаешься в ледяную глыбу, остается хоть сколько-нибудь здоровья.

Тьма постепенно развеивалась, превращаясь в нечто бесформенное и темно-красное. Голова раскалывалась на части, отчего я простонал – нужно срочно выпить эльфийской мази, иначе от такой боли можно и с ума сойти.

– Ярый, ты очнулся? – голос Логир был ужасно хриплым и сиплым. Попытавшись ответить, я обнаружил, что это крайне тяжело – даже вдох давался мне с трудом, не говоря о том, чтобы произнести что-то вслух. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом – я лежал вниз лицом, и сил на то, чтобы перевернуться, не было совершенно. Однако нужно было дать знать, что как минимум слышу орчанку. Выход нашелся мгновенно – я промычал:

– М-м-м! – головная боль усилилась, рождая перед глазами замысловатые круги.

– Сартал, ты здесь? Монстр? – в ответ тишина. Либо их не было с нами, либо еще не пришли в сознание. Либо их никогда с нами и не было.

– Не могу пошевелиться, – жалобно протянула Логир. – Мы сидим в какой-то клетке. Большая пустая комната. Алтарь в паре метров от нас. На нем непонятные письмена. Хрень какая-то. Ярый, да скажи что-нибудь!

– М-м-м! Гр-м-м! – смог выдавить я из себя новый звук и попробовал хотя бы перекатиться на спину. Не вышло, и меня едва не вырвало от столь незначительных усилий. Что же со мной творится?

– Отец нас найдет! – продолжала всхлипывать орчанка. – И Арчибальд! Он всегда находит то, что ему нужно. Нас найдут, вот увидишь! Маги выпустили нас из Академии всего лишь с первым уровнем! Я не хочу умирать…

Орчанка беззвучно зарыдала. Сжав волю в кулак, я все же сделал нечеловеческое усилие – перекатился на спину и открыл глаза. Что-то хрустнуло, но я не обратил на это внимания. Меня куда больше заботила удручающая картина, представшая перед глазами, – Логир сидела ко мне спиной, наполовину вмурованная в глыбу медленно таявшего льда. Склонив голову, я понял, что хрустнуло – мои ноги были неестественно вывернуты в другую сторону. Боли не было – она просто не проходила сквозь лед, в который мои ноги были вмурованы. По всей видимости, они были заморожены до самых костей, оттого у тела возникла такая неестественная хрупкость.

Помещение, в котором мы оказались, больше походило на унылую пещеру, чем на комнату – каменные неотесанные стены, с потолка свисали сталактиты метровой длины, однако некоторая часть пещеры была обустроена относительно цивилизованно – на полу была плитка, стены обработаны и выкрашены серой краской, даже несколько факелов висело на стенах, разгоняя мрак. Белоснежный алтарь являлся центром цивилизации, и именно на него смотрела орчанка. Что печалило меня больше всего – ее нельзя убить. В принципе, дотянуться артефактом я бы смог, если постараться. Однако девушка умрет последней смертью, чего я очень бы не хотел. Но и дарить магам дополнительного бойца нельзя. Пока никого нет, нужно подумать, что делать.

– Ярый, не молчи! – спустя минуту молчания Логир не выдержала и вновь начала всхлипывать.

– Грм-гр, – горло упорно отказывалось облачать звуки в слова, несмотря на все мои усилия. Сквозь холод, сковавший нижнюю часть туловища, начала пробиваться боль, заглушая ту, что царила в голове. Вначале боль была только на уровне эха, но я прекрасно понимал – чем больше времени пройдет, тем хуже мне будет. В очередной раз извернувшись, я вытащил из инвентаря эльфийскую мазь и влил ее в замороженное горло. По телу разлилось спасительное тепло, и наконец-то боль покинула мое бренное тело. Как минимум двенадцать часов здравого и адекватного восприятия реальности я себе подарил.

– Логир? – очередная попытка произнести что-то вслух наконец-то увенчалась успехом. Пускай было тяжело и горло немного кололо, но я мог говорить. – Ты цела? Повреждения есть?

– Я не могу пошевелиться, – сквозь слезы ответила орчанка. – Не чувствую ни ног, ни рук. Могу смотреть только вперед.

– Главное, жива, с остальным справимся, – я начал дергаться из стороны в сторону, стараясь высвободиться из ледяного плена. Раздался еще один неприятный хруст, словно в лесу треснула сухая ветка, и ноги окончательно утратили связь с моим организмом – если бы не броня, часть меня так бы и осталась вмурованной в лед. У меня не было возможности сесть, чтобы кулаками или артефактом раздолбить лед, поэтому я решился пойти на крайнюю в данный момент меру – вызвал питомца. Пусть он неуправляем, нужно попробовать уговорить его разбить лед. Это главное. Потом разберемся с Логир и клеткой.

Ррагр появился во всем своем великолепии – полуметровый шныряла, ищущий, чего бы урвать и сжевать. Я наивно полагал, что съеденное сердце червя благотворно на него повлияет, например увеличит в размерах, усилит, сделает умнее и покладистее, однако моим мечтам не суждено было сбыться. Питомец просто сожрал сердце без видимых для себя последствий и сейчас высматривал, чего бы ему сожрать еще. Убедившись, что в округе ничего съестного нет, Ррагр расстроенно уселся рядом со мной и затих, ожидая распоряжений.

– Разбей лед, – я указал на ноги и, заметив, что никакой реакции не последовало, добавил: – Дам вкусняшку.

– Гра? – заинтересовалось лохматое чудо, поднявшись на ноги. Спустя несколько мгновений он требовательно повторил: – Гра?

– Вначале лед, – по всей видимости, Ррагр понял из моей речи только слово «вкусняшка» и сейчас настойчиво требовал ее себе. Не дождавшись от меня ответа, расстроенный неандерталец уселся на пол клетки и тихонько заскулил, рассказывая миру о несправедливой и нелегкой судьбе питомцев паладинов. Ломать лед он не собирался.

– Какая у тебя интересная штука, оказывается, есть, – послышался удивленный возглас, и я мгновенно убрал питомца. Не хватало, чтобы его убили до того момента, как я разберусь с управлением. Девир подошел к клетке и скривился, увидев мои ноги. – Да ты мазохист, Ярый! Не больно?

– Терпимо. Ты лучше подумай, что будет, когда Арчибальд нас найдет. Тогда всем будет больно!

– Надеешься на привязку, что сделала Долгуната? Спешу тебя расстроить – она работала только в Академии, не надейся, что мой учитель прибудет сюда через минуту. Ему вначале нужно разобраться с моим подарком, – маг пожал плечами, обходя клетку. – Но вообще ты стал мне интересен. Вытащить питомца из Академии дано не каждому. Я вообще о таком первый раз слышу. Добавляем сюда то, что ты смог избежать моих магов, пускай и с помощью друидки… Мне всегда нравились неординарные личности. По сути, я тебя не держу, можешь идти куда хочешь, но только после обряда. Не хочу, чтобы каторианец ему помешал.

– Какого обряда? – опешил я, совершенно не ожидая от главного злодея такой небывалой щедрости. Я вообще удивлен, что Девир снизошел до разговора с обычными паладинами, так он еще и отпустить меня собирается. Как-то не вяжется это с моим представлением об этом неадекватном игроке.

– Увидишь, – с улыбкой ответил Девир. – У тебя билеты на представление на самый первый ряд. После того, как все закончится, приглашаю тебя в Святилище, поговорим. Я не такой демон, каким ты хочешь меня видеть, и умею принимать поражения. Выбравшись из Академии, ты меня сделал, доказав несостоятельность моих учеников. Я это прекрасно осознаю и не держу на тебя зла.

– Что будет с моей группой? – я посмотрел на спину застывшей Логир, прислушивающейся к каждому нашему слову.

– С каких пор она стала твоей группой? – удивился Девир. – Тебя предавали, хотели обменять на собственные жизни, подставляли… Они умрут, и неважно, кто очистит Игру от этого шлака – я или Арчибальд. При этом я сделаю это быстро и безболезненно, чего не могу сказать про паладина. Он будет вынужден наказать представителя своего класса так же жестоко, как это сейчас сделаю я со своими штрафниками.

Девир развернулся и прокричал:

– Начинаем!

Из-за огромного сталактита, закрывавшего, по всей видимости, проход в эту пещеру, появилась разношерстная процессия. Две группы магов вносили связанных по рукам и ногам паладинов, пребывающих в беспамятстве – Сартала и Монстричелло. Затем внесли Ользара и Дангарда, связанных не меньше, а то и больше представителей моего класса. Бросив связанных рядом с алтарем, маги распределились по периметру пещеры, стараясь не заходить в облагороженную ее часть. Появились новые участники представления. Из-за сталактита величаво и в какой-то степени надменно вышел седовласый маг-эльф, свысока смотрящий на всех, включая Девира. За седовласым эльфом тянулась длинная мантия, не касающаяся при этом пола – ее поддерживали двое прислужников. Эльф подошел к алтарю, и словно по мановению волшебной палочки появилось мягкое кресло с причудливой резьбой на деревянных ручках. Усевшись и бросив брезгливый взор на связанные тела, седовласый маг превратился в статую, отрешившись от этого мира. В тот же миг из-за сталактита появился следующий маг, не менее высокомерно взирающий на присутствующих. Затем еще один. И еще… Семеро высокородных магов – другого эпитета у меня не возникало – уселись вокруг алтаря и превратились в статуи, ожидая начала представления. Я было подумал, что уже все участники спектакля вышли на сцену, но понял, что ошибся, – бегом, не желая задерживать явившихся высокородных гостей, начали появляться маги, рассредоточившись по всей пещере. На мой неискушенный взгляд, набежало порядка двух сотен существ в темных мантиях, прежде чем поток бегущих иссяк и появился ОН. Тот, кого я совершенно не ожидал здесь увидеть. Левард, учитель Зангара, некромант, кинокефалец и без нескольких минут наместник Императора почтил магов своим присутствием. Некроманту сразу же определили отдельную трибуну в паре метров от моей клетки, обеспечивая максимально комфортный обзор как за алтарем, так и за всеми участниками представления.

– Братья! – стоило Леварду занять свое место, как слово взял первый из явившихся высокородных магов. – Заседание малого круга магов сектора Харти считаю открытым! Сегодняшний малый круг пройдет в присутствии гостей – Его Высочества, благородного некроманта Леварда и одной из причин собрания, паладина Ярополка.

– Почему паладин до сих пор жив? – внезапно спросил один из высокородных магов неопределенной расы. Зеленая кожа, три глаза, совершенно непропорциональный рот, отсутствующий как класс нос и перепонки на руках. Этакая гипертрофированная лягушка, выросшая до размеров человека и научившаяся ходить на двух ногах. – Разве нам нужны свидетели?

– Нас всех интересует этот вопрос, – поддержал его гном, еще один высокородный маг. Из семерки магов, сидящих вокруг алтаря, вообще не было ни одного человека, поэтому можно было смело утверждать – ничего хорошего от этой группы не дождешься.

– Паладин является гостем, а не жертвой, по одной простой причине – мои ученики потерпели неудачу, – слово взял Девир, склонившись перед высокородными в глубоком поклоне. – Уничтожить Ярого не получится. Вопреки моим приказам, мои ученики допустили, что Ярополк получил одиннадцатый уровень в Академии. Даже «черная смерть» сейчас не сможет нам помочь, поэтому я призываю присутствующих смириться с тем, что у нас два гостя, а не один, как планировалось изначально.

– Ты займешься им незамедлительно, как только закончится церемония, – приказал эльф, и Девир склонил голову.

– Как прикажете, Ваше Высочество. Ваша воля для меня – закон. Паладин Ярополк будет объявлен моим личным врагом сразу по окончании церемонии. Только Святилище оградит его от моего гнева.

– Мы не сомневаемся в вашей квалификации, мэтр, – пробасил еще один высокородный, похожий на огромного земляного монстра. Элементаль? – Я признаю право некроманта Леварда и паладина Ярополка присутствовать на заседании малого совета.

– Я признаю право… – еще шесть подтверждений прозвучало под сводами пещеры, однако в разговор вмешался Левард:

– Хочу поговорить с Ярым. После церемонии. Направьте его ко мне. Сам решу его судьбу. Освобождаю Девира от задания. Отныне Ярополк – моя забота. Надеюсь, возражений нет?

Высокородные маги недоуменно переглянулись, буквально на миг потеряв ореол высокомерия, но промолчали и согласно кивнули. Никто не посмел возразить одному из главных существ Игры.

– Начнем церемонию! – провозгласил эльф, уладив организационный вопрос. – Слово предоставляется мэтру Девиру!

Невозмутимый маг пружинистой походкой подошел к алтарю и указал на Ользара. Того мгновенно подняли в воздух и положили на алтарь.

– Ользар не был моим учеником, – начал Девир, – но он должен был заменить Ахеана, волею случая определенного в другой сектор. Ользар несколько раз грубо нарушал мои инструкции, вступив в открытое противостояние с ученицей паладина Арчибальда, друидкой Долгунатой, поставив тем самым весь план на грань провала. Перечислять его прегрешения глупо и бессмысленно – проще сказать, что он сделал хорошо. Ответ прост – ничего! Я считаю его недостойным представителем класса и прошу малый совет принять решение о его дальнейшей судьбе. Провинившийся спущен до первого уровня.

– Насытить алтарь его кровью! – первым откликнулся элементаль. – Ользар недостоин быть одним из нас!

– Поддерживаю! – гном был солидарен с предыдущим оратором. – Только смерть!

Высказался каждый из высокородных, присуждая Ользару смерть. Новоиспеченный маг забился на алтаре, глаза практически вылезли из орбит, и только плотный кляп ограждал нас от дикого ора. Один из прислужников поднес охотнику за головами церемониальный нож, и пещера погрузилась в тишину. Замер даже Ользар, безумными глазами смотря на приближающуюся смерть.

– Пусть эта жертва пойдет на благо магов! – торжественно произнес Девир, и тут тишина была разорвана монотонным гулом – высокородные маги начали петь. Раскачиваясь словно маятники, они выводили понятную только им одним мелодию. Алтарь начал вибрировать в такт песне, словно голодное живое существо, жаждущее скорой трапезы. Все это выглядело настолько завораживающе и чарующе, что я упустил момент, когда церемониальный нож полоснул Ользара по горлу и кровь толчками начала выливаться из неподвижного мага – жертва даже не дернулась, словно находилась в трансе. Вопреки моим ожиданиям, кровь не стала впитываться в камень, что сделало бы церемонию еще более ужасной. Она просто стекала по алтарю на землю, исчезая в сливных отверстиях. Однако странности тем не менее присутствовали – на алтаре не осталось ни единой капли крови высохшего до состояния мумии Ользара. Все было идеально чисто. Девир брезгливо смахнул на пол останки и указал прислужникам на Дангарда. Очередная жертва заняла свое место на алтаре.

– Дангард был моим личным учеником. Тридцать два года я обучал его всему, что знал сам, однако этого оказалось недостаточно. Он не смог справиться с второстепенным заданием, позволив Ярополку получить одиннадцатый уровень. Стоит отметить, что благодаря самоотверженным действиям Дангарда основная цель вернулась из Академии с первым уровнем, что сделало возможным провести сегодня церемонию. Как охотник за головами Дангард не заслужил права быть моим учеником, однако я считаю его достойным представителем класса и прошу малый совет принять решение о его дальнейшей судьбе. Провинившийся спущен до первого уровня.

– Пусть докажет свою состоятельность как маг! – вновь первым оказался земляной монстр. – Считаю, что Дангарду можно дать второй шанс!

Прозвучало еще шесть решений, дарующих Дангарду жизнь, и Девир быстрым движением церемониального ножа разрезал путы жертвы. Вернее, уже не жертвы, а игрока первого уровня, мага Дангарда. Поставив онемевшего мага на ноги, Девир произнес:

– Тебе дарована жизнь, докажи, что малый совет сделал это не зря. Найди свою судьбу и стань великим. Как учитель охотников за головами я отрекаюсь от тебя. Уходи, тебе нет места на малом совете!

Выскочившие, словно чертики из табакерки, распорядители церемонии окружили Дангарда и в буквальном смысле вытолкали его прочь. Девир продолжил молча указывать на жертвы, и буквально через несколько мгновений на алтаре оказались одновременно и Логир, и Сартал. Орчанку выковыряли изо льда настолько небрежно, что оставили в нем часть ноги и спины, обнажив позвоночник. Каким образом краснокожая девушка сохраняла сознание и жизнь, мне было непонятно. С такими ранами долго не протянешь, даже если ты игрок.

– Двое паладинов первого уровня, – продолжил выступать Девир. – Мой дар классу. Уничтожив их, мы получим в свое распоряжение двух новых игроков. Кроме того, отец рептилоида является давним врагом магов, поэтому мы нанесем ему сокрушительный удар. Хочу залить алтарь кровью врага, прошу малый совет согласовать эту жертву.

Вместо ответа вновь послышался монотонный гул – высокородные вновь завели свою песнь. Участь паладинов была предрешена, как только алтарь начал вибрировать – два быстрых взмаха церемониального ножа отправили Логир и Сартала в историю. Паладины, как до этого и Ользар, превратились в высохшие мумии, тут же сметенные на пол и, наконец, на алтарь взгромоздили Монстричелло. В отличие от Логир и Сартала, Монстр был в сознании. Во всяком случае, он недоуменно хлопал глазами и постоянно пытался вырваться. Путы держали крепко.

– Паладин первого уровня, человек, само существование которого было предсказано нашим гостем, – Девир повернулся к некроманту и склонил перед ним голову. – Существо с полным иммунитетом к магии рождается раз в тысячелетие, и нам выпал уникальный шанс возвысить класс магов над всеми остальными. Мы станем первыми, и в этом нам поможет Наместник.

– Будущий Наместник, – поправил Девира некромант. – Довольно речей. Мы слишком долго ждали. Приступай!

У меня едва глаза не вылезли на лоб, когда в руках Леварда появилась знакомая до боли книга – дневник Мадонны. Положив ее перед собой на постамент, некромант начал нажимать на обложку, заставив меня в очередной раз порадоваться наличию в моем арсенале Книги знаний, – после манипуляций кинокефальца обложка дневника Мадонны перекрасилась в яркий красный цвет. Больше с книгой ничего не происходило, поэтому я решился на небывалую глупость – вытащил собственный дневник и повторил действия Леварда, с точностью повторив его нажатия. Как же я благодарен Книге знаний! Мало того, что она помогла мне зажечь обложку красным свечением, так еще и помогла скрыть действия – я положил дневник Мадонны прямо в Книгу знаний и со стороны казалось, что изучаю свой артефакт, не более.

Высокородные маги в третий раз заставили завибрировать алтарь, и быстрым взмахом ножа игра Монстричелло была завершена. Только вот в отличие от предыдущих убийств кровь громилы не стала падать на пол – она впиталась в камень до последней капли.

Ладонь Леварда рухнула на обложку дневника, и я в точности повторил его движение, надеясь, что мои действия не покажутся никому странными. Прошла секунда, вторая, третья, я начал уже полагать, что ничего и не должно произойти, как красноватое свечение обложки сменилось на зелень.

– Почему ты не активируешься?! – гневный крик некроманта разорвал тишину, повисшую в пещере. Его книга так и не поменяла цвет, по-прежнему озаряя окружающее пространство кровавым цветом. Маги молчали, явно не ожидая, что кровь будет впитываться в алтарь, и сейчас с благоговейным ужасом смотрели на камень, изменивший цвет с ярко-белого на кроваво-красный.

– Твою мать, не успел! – окружающее пространство вокруг меня с шумом взорвалось, разметав лед в стороны, и в центре клетки появился Арчибальд. Осмотревшись, он выругался и в буквальном смысле выплюнул: – Уроды магические! Вы ответите за паладинов! Левард, Наместник обязательно узнает, кто замешан в гибели иммунного! Прикрыться магами не получится!

– Остановите его! – закричал некромант, но каторианец уже начал действовать. Бросив сквозь прутья решетки некий аналог светошумовой гранаты, он резким движением вырвал меня из ледяного плена, активировал портал, и окружающий мир тут же расцвел сотней радуг.

Мы сбежали от магов, но меня это не сильно заботило и пугало. В конце концов, смерть была мне не страшна – я бы переродился… где-нибудь. Страшило другое – повторив действия Леварда, я нажил себе такую головную боль, что все разборки между магами и паладинами казались детским лепетом. Ибо даже в радуге портального перехода у меня перед глазами висело и никуда не собиралось уходить забавное оповещение: