Кажется, что от его хохота дрожат стены. Лицо кажется еще бледнее в свете голографической картины Луны и беспрерывных вспышках выстрелов сражающихся кораблей. Мустанг отключила трансляцию и уже анализирует базу данных правительницы, Кассий подходит к Лисандру, а я поднимаюсь с колен над трупом Октавии. Мое израненное тело охвачено обжигающей болью.

– Что она имела в виду? – спрашивает Кассий.

– Понятия не имею.

– Лисандр… – пытается заговорить с мальчиком Кассий, но тот находится в шоке от пережитого ужаса и молчит.

– Люди смотрят запись смерти Октавии на всех кораблях и планетах. Коммуникационные каналы едва справляются. Они не понимают, кто теперь главный. Надо действовать, пока они не решили поддержать кого-то из своих!

– Что ты задумал?! – выкрикивает Севро, когда мы с Кассием подходим к Шакалу. – Что она имела в виду? – трясет он коротышку, а потом прижимает его коленом к полу.

– Убери своего пса, – огрызается Шакал.

Я делаю Севро знак прекратить, и тот начинает расхаживать вокруг Шакала, весь дрожа от бушующего в крови адреналина.

– Ну и каков же твой план? – спрашиваю я.

– С ним бесполезно разговаривать, – говорит мне Мустанг.

– Бесполезно? А как вы думаете, почему правительница впустила меня сюда? – ухмыляется лежащий на полу Шакал. – Почему она не боялась, что у меня при себе пистолет? – Он поднимается на колено, придерживая раненую руку. – Она знала об угрозе пострашнее, вот и вела себя как паинька!

Он смотрит на меня из-под растрепавшейся челки. Взгляд спокойный. Адриуса не пугает резня, которую мы тут устроили. Его совершенно не трогает, что он сам привел нас сюда, а теперь истекает кровью.

– Я помню, как мы оказались под землей, Дэрроу, – медленно произносит он. – Помню холодные на ощупь камни. Члены моего братства Плутона сгрудились вокруг меня и испуганно жались друг к другу в полной тьме. Они смотрели на меня затаив дыхание. Я очень боялся, что подведу их. Ведь я так долго готовился к училищу, а мой отец всегда был обо мне невысокого мнения. В эти секунды решалась моя судьба, на кону была моя жизнь. Мы покинули наш замок, спасаясь от Вулкана. Они пришли так быстро… хотели взять нас в рабство. Враги бежали к нам по тоннелю, когда я принял решение взорвать шахты, чтобы братство Вулкана погибло под обвалом. У меня в ушах звучал голос отца. Он говорил, что ничуть не удивлен, что я оказался таким слабаком. После того взрыва, обвалившего вход в тоннель, я на неделю оглох. Еще через неделю мы убили одну из девушек и съели ее ноги, чтобы не умереть от голода. Она умоляла нас не делать этого, умоляла выбрать кого-нибудь другого. В тот момент я понял, что, если не принести кого-то в жертву, никто не выживет!

– Мустанг… – шепчу я, чувствуя, как меня с головой захлестывает ледяная волна страха, которая зарождается где-то внизу живота.

– Значит, они здесь! – в ужасе восклицает она.

– Кто – они? Что происходит? – шипит Севро.

– Дэрроу… – встревоженно говорит Кассий.

– Бомбы не на Марсе, а на Луне, – отвечаю я.

Шакал расплывается в улыбке, медленно поднимается на ноги, и никто из нас не смеет остановить его. Теперь мне ясно все: вот откуда напряжение между ним и правительницей, угрожающие намеки, его смелость прийти сюда, в место силы правительницы, безнаказанные насмешки над Айей…

– О черт! Черт, черт, черт! – рвет на себе волосы Севро.

– Я и не собирался взрывать Марс, – объясняет Шакал. – Это моя родина, здесь все началось. Гелий с Марса – кровь, текущая в жилах империи, а Луна, эта засохшая мумия, как и Октавия, – просто жадный старый паразит, сосущий мозг из костей Сообщества и все время разглагольствующий о прошлом, вместо того чтобы смотреть в будущее! Октавия уступила мне, и вам придется сделать так же, потому что вы – слабаки, которых ничему не научила Проба! Неужели вам не понятно, что ради победы необходимо чем-то пожертвовать?!

– Мустанг, ты сможешь обнаружить бомбы? – спрашиваю я. – Мустанг! – повторяю я, но она онемела от ужаса.

– Нет. Он наверняка заглушил радиационный фон. Да и что толку? Мы все равно не сумеем дезактивировать их… – наконец бормочет она и тянется к интеркому, чтобы сообщить новость нашим кораблям.

– Нажмешь кнопку вызова, и я буду взрывать по одной бомбе в минуту, – предупреждает ее Шакал, постукивая себе по уху с крошечным имплантатом-интеркомом.

Нас наверняка слушает Лилат, и детонатор, судя по всему, у нее. Вот что имел в виду Шакал, называя ее залогом своей безопасности.

– Неужели вы думаете, что я стал бы рассказывать вам о своих планах, если бы у вас был хоть какой-то шанс помешать мне? – спрашивает он, приглаживая волосы и вытирая кровь с доспехов. – Бомбы были заложены несколько недель назад. Синдикат провез их контрабандой по моему поручению. Мощности хватит для того, чтобы на Луне наступила ядерная зима. Вторая Рея, если угодно. После установки я известил об этом Октавию и сообщил свои условия: она продолжает оставаться у власти до победы над повстанцами – тут, конечно, вышло не совсем так, как планировалось, – а в день триумфа созывает сенат, отрекается от Трона Зари и объявляет меня своим преемником. В обмен на эту малость я пообещал ей не разрушать Луну.

– Так вот почему Октавия разогнала сенат, – с отвращением в голосе произносит Мустанг. – Чтобы ты стал верховным правителем!

– Да.

Отхожу от него, совершенно измотанный долгой битвой. Тело ослабело от борьбы, от потери крови, а теперь еще это… Эгоизм Адриуса просто поражает.

– Да ты, на хрен, спятил! – возмущается Севро.

– Вовсе нет, – возражает Мустанг. – Если бы он сошел с ума, я бы простила его. Адриус, на Луне живет три миллиарда людей! Ты не станешь этого делать!

– Им на меня плевать, так почему я должен думать о них? – усмехается он. – Это просто еще одна игра, и на сей раз победа за мной!

– Где бомбы? – спрашивает Мустанг, с угрожающим видом двигаясь в его сторону.

– Ну-ну, потише! – осаживает ее он. – Если хоть один волосок упадет с моей головы, Лилат взорвет бомбу!

– Это живые люди! – выходит из себя Мустанг. – В твоих силах подарить жизнь трем миллиардам людей, Адриус! Такой власти еще не было ни у кого! У тебя есть шанс стать лучше, чем отец! Лучше, чем Октавия!

– Ах ты, сучка высокомерная! – недоверчиво смеется он. – Думаешь, что до сих пор можешь мной манипулировать? Первая бомба будет на твоей совести! Лилат, взрываем бомбу в южной части района Маре-Сернитатис!

Мы все смотрим на голограмму Луны, тщетно надеясь, что он все-таки блефует или Лилат не услышит его, но на голограмме холодного голубого цвета вдруг вспыхивает алая точка. Она разгорается и на наших глазах распространяется в радиусе десяти километров от центра города. Мустанг бросается к компьютеру.

– Ядерный взрыв! – шепчет она. – В этом районе проживает более пяти миллионов людей!

– Проживало, – поправляет ее Шакал.

– Псих! – визжит Севро, бросаясь к Шакалу, но Кассий преграждает ему путь. – А ну с дороги!

– Успокойся, Севро!

– Осторожнее, Гоблин! Только что погибло пять миллионов, могут умереть еще сотни, – спокойно говорит Шакал.

– Дэрроу, что же делать?! – ошеломленно вскрикивает Севро, хватаясь за сердце: оно сейчас адски болит от огромной дозы наркотика.

– Как – что? Слушать и повиноваться! – отвечает за меня Шакал.

– И чего ты хочешь? – сделав над собой усилие, выдавливаю я.

– Чего я хочу? – переспрашивает он, отрывая зубами кусок рубашки и забинтовывая окровавленную руку. – Да чтобы ты осуществил свою мечту. Стал таким, как твоя жена, то есть святым великомучеником. Ты убьешь себя прямо здесь. На глазах у моей сестры. И три миллиарда людей останутся в живых! Ты ведь жаждал этого, правда? Хотел стать героем? Так давай, вперед! Ты умрешь, меня коронуют, и наступит мир!

– Нет! – кричит Мустанг.

– Лилат, следующую бомбу взрываем в районе Маре-Ангвис! – коротко командует Шакал, и на дисплее расцветает еще один огненный цветок.

– Остановись! – умоляет его Мустанг. – Прошу тебя, Адриус!

– Ты только что убил шесть миллионов человек… – стонет Кассий; он не в состоянии осознать, как такое возможно.

– А все подумают на нас! – зло смотрит на Шакала Севро.

– Конечно, – кивает Шакал. – Каждый взрыв сочтут просто частью вторжения. Вот что ты оставишь после себя, Дэрроу! Подумай о детях, которые сейчас сгорают дотла! Об их орущих от ужаса матерях! Скольких ты сможешь спасти, просто спустив курок?

Мои друзья смотрят на меня, но я сейчас далеко. В тоннелях Ликоса завывает ветер. Раннее утро, агрегаты покрыты свежей росой. Дома меня будет ждать Эо. А в эту минуту она стоит в конце мощеной дороги, а с ней – Нэрол, Пакс, Рагнар, Куинн и, надеюсь, Рок, Лорн, Тактус и все остальные. Смерть – не конец, а начало чего-то нового. Я должен верить в это. С другой стороны, если я умру, то Шакал останется жить. Я дам ему власть над теми, кого люблю, над теми, за кого я сражался. Я всегда знал, что умру раньше, чем сражение закончится. Меня преследовали мысли о том, что я обречен, но друзья вдохнули в меня веру, вернули мне способность любить. Благодаря им я снова захотел жить и созидать. Мустанг смотрит на меня блестящими от слез глазами, и я понимаю: ей хочется, чтобы я выбрал жизнь, но она не сможет сделать этот выбор за меня.

– Дэрроу? Что скажешь?

– Нет! – отвечаю я и бью его по гортани.

Шакал хрипит, задыхается. Я сбиваю его с ног, запрыгиваю сверху, коленями прижимаю его плечи к земле, зажав голову между ног. Закрываю ему рот рукой, глядя в его безумные глаза. Он сучит ногами, до крови кусает меня за пальцы.

Я совершил ошибку, пригвоздив его к полу лезвием и ранив в руку. Таким, как он, руки не нужны. Вся эта злоба, вся эта ложь живет благодаря языку. Уверенным движением проходчика я хватаю его язык, словно маленькую гадюку, и зажимаю указательным и большим пальцем.

– Вот так и закончится эта история, Адриус! – говорю я ему. – Не твоими яростными криками, а твоим молчанием! – и резким движением вырываю Шакалу язык.

Он орет и извивается подо мной. Кровь пузырится и толчками выливается изо рта, течет по губам. Встаю, все еще охваченный гневом, сжимая в руках главное оружие нашего врага, он вопит, и меня всего трясет от ненависти. Друзья пораженно глядят на происходящее. Я оставляю интерком у Шакала в ухе, чтобы Лилат слышала его стоны, иду к пульту управления и вызываю корабль Виктры. Передо мной появляется ее лицо, она смотрит на меня широко открытыми от удивления глазами и бормочет:

– Дэрроу… Ты жив… Севро… Бомбы…

– Надо уничтожить «Льва Марса»! Лилат взрывает заряды на поверхности Луны. В городах спрятаны еще сотни бомб, ликвидируй этот корабль немедленно!

– Но он в самом центре построения! – протестует она. – Мы потеряем все наши суда, если попытаемся добраться до него! Даже если нам повезет, это займет несколько часов!

– Мы можем заглушить их сигнал? – спрашивает Мустанг.

– Как? Тут сейчас весь эфир занят миллионами сигналов!

– Вырубим сигнал? – предлагает Севро, подходя ко мне, Виктра замечает его, радостно улыбается, но тут же качает головой:

– У них есть защитное поле…

– Используем глушитель сигнала, чтобы устроить короткое замыкание в передатчике бомб! – предлагаю я. – Вызовем Железный дождь и бросим глушители на бомбы, пока не обезвредим их!

– И три миллиарда людей будут отброшены в Средневековье? – возражает Кассий.

– Нас перебьют! Нельзя запускать Железный дождь! Мы потеряем всю армию, а Луна останется у золотых!

Взрывается еще одна бомба, на этот раз рядом с южным полюсом. Потом четвертая, на экваторе. Мы прекрасно понимаем последствия каждого взрыва.

– Лилат точно не знает, что произошло с Адриусом! – быстро произносит Кассий. – Насколько она верна ему? Она все равно взорвет все бомбы?

– Ну, пока он так воет, вряд ли, – пожимаю плечами я.

– Прошу прощения, – раздается за моей спиной тихий голос.

Мы оборачиваемся и видим Лисандра. В этом хаосе мы совсем о нем позабыли. Глаза мальчика покраснели от слез. Севро поднимает импульсную перчатку, но Кассий толкает его, мешая выстрелить.

– Выйдите на связь с моим крестным, – набравшись храбрости, предлагает Лисандр. – Вызовите Повелителя Праха, он – разумный человек!

– Ой, да ладно! – недоверчиво восклицает Севро.

– Мы только что убили верховную правительницу и его дочь, – качаю головой я. – Повелитель Праха и сам когда-то…

– Уничтожил Рею, – не дает мне закончить Лисандр. – Да, и это мучает его до сих пор! Вызовите его, и он поможет вам! Моя бабушка хотела бы этого, ведь Луна – наш дом!

– Он прав! Дэрроу, подвинься! – приказывает Мустанг и отталкивает меня от пульта управления.

Сейчас она предельно сосредоточенна и ничего вокруг не замечает. Открывает прямой выход на каналы всех золотых преторов флота, и вокруг нас высвечиваются голограммы высоких мужчин и женщин. Словно серебристые привидения, они стоят среди трупов. Смерть этих людей от нашей руки произошла у них на глазах. Последним появляется Повелитель Праха с искаженным от гнева лицом. Мы убили и его дочь, и его хозяйку.

– Беллона, Августус! – рычит он. – Неужели вам мало…

– Крестный, нет времени на обвинения, – перебивает его Лисандр.

– Лисандр, ты жив! – наконец замечая мальчика, восклицает Повелитель Праха.

– Прошу тебя, выслушай их! От этого зависит судьба нашего мира!

– Преторы флота, Повелитель Праха! – громко произносит Мустанг, выходя вперед. – Верховная правительница мертва. Ядерные взрывы разрушают ваши дома, но их устроили не алые! Бомбы из вашего собственного арсенала похитил мой брат! У его претора Лилат на корабле «Лев Марса» находятся детонаторы четырех сотен ядерных боеголовок. Взрывы будут продолжаться до тех пор, пока Лилат жива. Ауреи, соплеменники! Примите грядущие перемены, или же вас ждет забвение! Выбор за вами!

– Изменница! – шипит один из преторов, и его слова подхватывают остальные.

Лисандр отходит от площадки для голографической съемки к столу, где сидел до этого, берет скипетр своей бабушки, возвращается к нам и протягивает его Виргинии.

– Она не изменница! – высоким детским голосом произносит он. – Она наша завоевательница!