– Да ты охрененный псих! – говорю я Севро, когда мы остаемся одни в медпункте у Вирани.

Севро смеется, потирая шею, и я целую его в макушку:

– Просто псих ненормальный, ты в курсе?

– Ну, этот номер был из твоего репертуара, так что мы – одного поля ягоды!

– Так и Дэрроу тоже псих, – говорит сидящий в углу Микки, покуривая сигарету и выпуская из ноздрей пурпурный дым.

– Больно, мать вашу! – морщится Севро. – Даже шею не повернуть!

– У тебя вывих шейных позвонков, повреждены хрящи и разрыв гортани, – сообщает ему доктор Вирани, сидя за биометрическим сканером.

Вирани – миниатюрная, смуглая женщина. Она умеет по-особенному молчать – так молчат только те, кому многое довелось пережить.

– А я что сказал, как только он вошел? А ты все со своими приборами, Вирани! Где же истинное искусство врачевателя?

– Весил бы ты на десять килограммов побольше, – картинно закатив глаза, говорит Вирани, – свернул бы шею, Севро! Считай, в рубашке родился!

– Хорошо хоть успел перед спектаклем в уборную сходить, – бурчит Севро.

– А вот шея Дэрроу рассчитана на нагрузку, которая на пятьдесят килограммов больше, – лениво хвастается Микки. – Его позвоночник способен выдержать растяжение до…

– Хватит, Микки! – устало просит Вирани. – Потом похвастаешься!

– Просто любуюсь плодами своих трудов, – подмигивает мне Микки.

Мой фиолетовый друг обожает подтрунивать над Вирани. С тех пор как он привлек ее к работе над своим проектом, бо́льшую часть времени они проводят вместе в его лаборатории, хотя желтая этому не очень-то рада.

– Ай! – верещит Севро, когда Вирани начинает разминать ему спину. – Вообще-то, я еще живой!

– Прости!

– Жалкий эльф! – говорю я.

– Вообще-то, я чуть шею не сломал! – возмущается Севро.

– Знаем, летали! По крайней мере, тебя никогда не хлестали кнутом!

– Да лучше б отхлестали! – ворчит он, пытаясь повернуть голову. – Все лучше, чем эта фигня!

– Да ладно! Меня же выпорол сам Пакс! – напоминаю ему я.

– Видел я запись, не надо мне рассказывать! Он бил вполсилы!

– Тебя когда-нибудь хлестали кнутом? Ты спину мою видел?

– А ты мой чертов глаз в училище видел? Шакал мне его ножом вырезал, а я не ныл, между прочим!

– А мне все тело на хрен раскромсали! – говорю я, и тут дверь с шипением открывается, входит Мустанг. – Причем два раза!

– Ну вот, так всегда! Сейчас опять будет хвастаться своими операциями по смене цвета! – бормочет Севро, размахивая руками. – Ах, я такой весь из себя особенный, мне мясо с костей сняли! И ДНК переделали!

– И часто они так? – спрашивает Вирани у Виргинии.

– Похоже на то, – вздыхает Мустанг. – Слушай, может, я дам тебе взятку, а ты зашьешь им рты, чтобы они наконец перестали ругаться?

– Кстати, интересная идея! – оживляется Микки.

– Как там золотой наш держится? – перебивает его Севро. – Заходила к нему? – спрашивает он у Виргинии.

– Счастлив, что не лишился языка, – отвечает она. – Ему зашивают грудь в лазарете. Еще есть пара внутренних кровоизлияний от удара, но жить будет.

– Ты все-таки зашла к нему? – удивляюсь я.

– Да, – задумчиво кивает она. – Он очень… очень тронут. Просил поблагодарить тебя, Севро. Он считает, что не заслужил такого.

– Это точно, мать его! – бурчит себе под нос Севро.

– Сефи говорит, что черные не тронут Кассия, – сообщаю всем я.

– Черные? – переспрашивает Мустанг, отвлекаясь от своих размышлений. – То есть не только валькирии, а все черные?

– Слушай, а я об этом и не подумал! – смеюсь я.

– Вы о чем? – недоумевает Севро.

– Видимо, она говорила от имени всех черных, а не только валькирий. Это не оговорка. До восстания племена были разобщены, – объясняю я. – Наверное, она воспользовалась этим, чтобы объединить племена под своим началом.

– То есть она совершила переворот? – уточняет Севро.

– Вроде того! – снова смеюсь я.

– Посмотрим, сколько они продержатся. Но это в любом случае впечатляет, – с уважением произносит Мустанг. – Нас всегда учили, что кризис дает неограниченные возможности…

– Черные играют в политику! – передергивается Микки.

– Севро, скажи, это был продуманный стратегический ход или все произошло спонтанно? – интересуется Мустанг.

– Не знаю, – пожимает плечами Севро. – Просто кто-то должен был разорвать этот круг! Отстой, конечно, но папу уже не вернуть. Какой смысл жечь все вокруг дотла, раз его все равно не воскресить, понимаешь? Кассий убил отца не потому, что ненавидел. Они оба были солдатами и исполняли свой долг, ясно?

Мустанг молча качает головой, не зная, что сказать. Потом кладет руку Севро на плечо, показывая, насколько ее впечатлил его поступок. Это молчаливое одобрение – высшая оценка с ее стороны, и Севро улыбается ей на редкость искренне. Тут открывается дверь, на пороге появляется взволнованная Виктра с заплаканными глазами, и улыбка тотчас исчезает с лица Ареса.

– Нам надо поговорить. – Она смотрит на Севро.

– Вон! – прикрикивает на нас Барка, заметив, что мы стоим как вкопанные. – Пошли все вон!

Пока они с Виктрой разговаривают, мы ждем под дверью.

– Как по-твоему, сколько времени займет наш вояж? – спрашивает у меня Мустанг.

– Сорок девять дней, – отвечаю я, отталкивая от дверей Микки, который, приложив руку к уху, пытается расслышать, о чем беседуют Севро и Виктра. – Главное, чтобы синие не проболтались.

– За сорок девять дней мой братец успеет придумать новый план, фокус не пройдет.

– Главное – выиграть немного времени, остальное – ерунда.

Она знает, что воспоминания о последних событиях будут долго преследовать меня. За пределами нашего корабля жизнь идет своим чередом. На алых открыта охота. Да, мы пробудили боевой дух низших цветов, одержали еще одну победу, но каждый день промедления дает Шакалу еще одну возможность поймать наших друзей, а Октавии – подавить вспыхивающие то там, то тут восстания.

– Сегодняшний день ничего не изменит, – произносит Мустанг. – Черные убили семерых заключенных. Мои люди устали от этой войны и ее последствий. К тому же Сефи удалось объединить и возглавить племена дикарей, и она теперь очень опасна!

– И полезна, – возражаю я.

– Да, но до тех пор, пока у вас с ней снова не разойдутся мнения. Все может пойти прахом в любой момент!

Мустанг выпрямляется, увидев, как Микки отскакивает от двери, и та тут же открывается. К нам выходят улыбающиеся Севро и Виктра.

– А что это вы оба такие довольные? – спрашиваю я.

– Да так, – ухмыляется Севро, помахивая пальцем, на котором красуется кольцо братства Юпитера.

Его кольцо куда-то делось, но, присмотревшись, замечаю, что оно кое-как надето на мизинец Виктры.

– Она сделала мне предложение! – в полном восторге сообщает он.

– Что?! – закашлявшись, восклицаю я.

– Предложение… в каком смысле? Погоди, вы что… – не успевает договорить пораженная Мустанг.

– Да, парень! – с лучезарной улыбкой кивает мне Севро. – Мы решили окольцеваться!

Свадьба Севро и Виктры состоялась через семь дней. Скромную церемонию устроили в запасном ангаре «Утренней звезды». Сразу после того, как Севро сообщил нам поразительную новость, Виктра попросила меня повести ее к алтарю, и я просто потерял дар речи. Я тут же обнял ее. Во второй раз я заключил невесту в объятия уже на самой церемонии, перед тем как предложить ей руку и пройти через строй расфуфыренных и отмытых до блеска упырей и огромных Телеманусов. Севро я, кажется, еще никогда не видел таким чистым. С ирокезом, зачесанным набок, предводитель повстанцев смиренно стоял перед Микки. Обычно на брак благословляют белые, но Виктра решила и тут нарушить традицию, так что в роли священника выступил фиолетовый.

Лицо Микки просто сияет. Конечно, он немного перестарался с макияжем, зато светится улыбкой. Он прошел нелегкий путь от ваятеля до работорговца, от раба до свадебного церемониймейстера, что только усиливает мою симпатию к нему. Он пришел в полный восторг, получив приглашение Клоуна и Брюзги на мальчишник, завывал вместе с нами, когда мы похитили Севро из его комнаты накануне ночью и отволокли в большой зал, где нас уже ждали упыри с выпивкой.

Волнения после мятежа улеглись не окончательно, но эта свадьба кажется таким приятным событием, что я испытываю ностальгию по обычной жизни. Посреди безумия войны такие моменты особенно важны – они дают надежду на то, что жизнь продолжается вопреки всему. Некоторые повстанцы, конечно, не очень-то рады, что их алый лидер женится на золотой, но Виктра сделала достаточно, чтобы заслужить уважение Сынов Ареса. Особенно после того, как проявила недюжинную храбрость во время штурма «Утренней звезды», сражаясь бок о бок со мной и Сефи в битве при Илионе. Она проливала за нас кровь, поэтому мои бойцы спокойны и ведут себя мирно. По крайней мере, сегодня.

Никогда раньше я не видел Севро таким счастливым и взволнованным. За час до церемонии он жутко нервничал, приводя в порядок прическу в моей ванной. С ирокезом ничего не поделаешь.

– Это безумие? Скажи честно! Вчера эта затея казалась мне гениальной! – Он мечется перед зеркалом.

– Она и сегодня не потеряла своей гениальности, – подбадриваю его я.

– Да это ты просто так говоришь, чтобы меня успокоить! Скажи мне правду, чувак! А то меня что-то подташнивает!

– Меня вообще вырвало перед нашей с Эо свадьбой…

– Да быть такого не может!

– Прямо на сапоги моего дяди, – уточняю я и морщусь от боли, вспомнив, что Нэрола больше нет. – Ты не думай, я не сомневался в своем решении, просто переживал: вдруг она потом пожалеет. Боялся не соответствовать ее ожиданиям… Но дядя сказал мне, что женщины разбираются в нас лучше, чем мы сами. Вот поэтому ты любишь Виктру. Поэтому вы сражаетесь вместе. И заслуживаете счастья!

– Ну да, – с прищуром глядит Севро на мое отражение в зеркале, – но не забывай, что твой дядя был псих, это всем известно!

– Ну тогда вы с ним два сапога пара! Мы все тут немножко не в себе. Особенно Виктра, раз уж решила выйти за тебя!

– Тут ты прав, черт тебя побери! – улыбается Севро, и я треплю его по волосам, искренне надеясь, что на долю молодоженов выпадет хотя бы маленький кусочек счастья.

А может быть, и не один. Это лучшее, на что все мы можем надеяться.

– Жаль только, что папы с нами нет.

– Главное, чтоб он от смеха не лопнул, когда увидит, как ты встаешь на цыпочки, чтобы поцеловать невесту! – подтруниваю я над другом.

– Какой ты гад все-таки!

Мы стоим перед импровизированным алтарем. Севро переминается с ноги на ногу, я подвожу к нему Виктру, и он поднимает на нее взгляд. Меня он не видит, да и Виктра тоже. Для них никого вокруг не существует. В глазах яростной золотой воительницы светится такая нежность, что всем видно, как сильно она любит своего жениха. Она не сентиментальна, это не в ее стиле, но сегодня вся ее жесткость и резкость куда-то делись. Как будто любовь Севро стала для нее пристанищем, где можно укрыться и чувствовать себя в безопасности.

Снова присоединяюсь к Виргинии, и Микки начинает свою торжественную речь. Она и наполовину не так высокопарна, как я ожидал. Мустанг слушает и все время едва заметно кивает, и я понимаю, что без нее тут не обошлось. Догадавшись, о чем я думаю, она наклоняется ко мне и шепчет:

– Ты бы слышал изначальный вариант! Целый спектакль в лицах! Погоди-ка, – принюхивается она, – ты пьян? Вы что, все уже напились? – в ужасе произносит она, оглядывая раскрасневшихся упырей и нетвердо стоящих на ногах Телеманусов.

– Ш-ш-ш… – Я протягиваю ей флягу. – Это не мы пьяные, это ты слишком трезвая!

– …союз, который может разрушить лишь смерть. Объявляю вас мужем и женой, Севро и Виктра Барка!

– Юлии, – быстро поправляет его Севро. – Ее дом древнее моего.

– Микки все верно сказал, – качает головой Виктра, глядя на Севро сверху вниз.

– Но ты же Юлия, – растерянно произносит он.

– Была еще вчера. Сегодня я предпочту фамилию Барка. Если ты, конечно, не против и мне не придется уменьшиться в размерах!

– Это будет просто замечательно! – отвечает Севро, заливаясь румянцем.

Микки продолжает церемонию, и Севро с Виктрой поворачиваются лицом к друзьям.

– Тогда я имею честь представить всем собравшимся здесь родным и друзьям, а также всему миру Севро и Виктру из марсианского дома Барка!

В отличие от скромной церемонии, праздник устроили с размахом, так что пировал весь флот. Мой народ умеет и переносить тяготы, и веселиться от души. Дышать – еще не значит жить по-настоящему. Речь, которую произнес Севро перед тем, как спрыгнуть с подиума с удавкой на шее, облетела все корабли и погасила охватившее наш флот пламя вражды.

Сегодня очень важный день. День, когда люди вспомнили, что значит радоваться жизни. Повсюду, от самых маленьких корветов до разрушителей и эсминцев, устроили танцы, как и на «Утренней звезде». Истребители снуют туда-сюда, исполняя праздничные пируэты. Самогон и крепкие напитки, любимые в Сообществе, льются рекой среди пестрой толпы, собравшейся в ангарах, чтобы петь и плясать вокруг смертоносных орудий. Кавакс, который так боится хаоса и с предубеждением относится к черным, танцует с Виргинией. Пьяные Севро и Виктра все время обнимаются, пытаются забыть все, чему их учили золотые учителя танцев, и неуклюже копируют движения моих соплеменников, повторяя па за рослой улыбчивой алой с машинным маслом под ногтями. А вот пляшет Сайфер – застенчивый оранжевый, который так поразил меня своей храбростью в ангарах «Пакса» полтора года назад. Этим утром он только-только закончил работы над особым проектом по поручению Виргинии. Сейчас он уже в изрядном подпитии и с трудом поворачивается туда-сюда на танцполе под одобрительный рев Кавакса.

Даксо качает головой, глядя на выходки отца, и, как всегда, скромно сидит в стороне. Я подхожу к нему, чтобы предложить выпить, и говорю:

– Будешь вино?

– Хвала Юпитеру! – отзывается он, изящным движением принимая из моих рук бокал. – Твои соплеменники уже пытались напоить меня каким-то растворителем машинного масла, – сообщает он, устало поглядывая на планшет.

– Холидей дежурит, не волнуйся. А что до растворителя – ну так это же не прием у золотых!

– И за это Юпитеру тоже спасибо! – смеется Даксо и наконец делает глоток вина. – С атоллов Венеры! Неплохо!

– Твой отец – это нечто, – говорю я, кивая на танцпол, где великан Телеманус отплясывает сразу с двумя алыми.

– У него есть конкуренты, – иронично приподняв бровь, отвечает Даксо и показывает на Виргинию, которую в бешеном темпе кружит Севро.

Лицо ее светится, а может, все дело в алкоголе. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу.

– Знаешь, а ведь она любит тебя, – вдруг поворачивается ко мне Даксо. – Просто очень боится снова тебя потерять, вот и держит на расстоянии. Странные мы ребята, правда?

– Даксо, а ты чего тут сидишь? – подлетает к нему Виктра. – Хватит уже корчить из себя недотрогу! Пошли танцевать! – Она дергает его за руку, тащит за собой, но тут же падает на его стул. – Черт, мои ноги! Порылась, называется, в гардеробной сестрички! Забыла, что у нее ножка была как у Золушки!

Я смеюсь, и тут к нам подходит в стельку пьяный Клоун.

– Виктра, Дэрроу, у меня к вам вопрос! Как вы думаете, Крошке нравится вот тот парень? – спрашивает он, опираясь на стол, чтобы не упасть, и тут же хватает еще бокал, хотя у него и так зубы потемнели от вина.

– Тот верзила? – Виктра показывает на капитана серых из отряда горгулий, с которым отплясывает Крошка. – Ну вроде да.

– Он ужасно симпатичный, – грустно говорит Клоун. – И зубы что надо…

– Но ты всегда можешь вмешаться. – Я толкаю его в бок.

– Вы только не подумайте, что я в отчаянии…

– Сохрани нас Юпитер! – машет на него руками Виктра.

– Думаю, все-таки пора разбить эту пару! – тут же заканчивает фразу Клоун.

– И правда стоит, – отвечает она. – Но сначала поклонись! Из вежливости!

– А, ну тогда решено! Все, иду! – заплетающимся языком еле выговаривает Клоун и берет следующий бокал. – Вот еще немного выпью – и вперед!

Забираю у него вино и подталкиваю к танцполу. В дверях появляется Холидей, чтобы не пропустить сцену. Клоун подруливает к Крошке и отвешивает ей шутливый поклон.

– Вашу мать, он и правда сделал это! – давится шампанским Виктра. – А ты, Дэрроу, тоже подошел бы к Виргинии! Кажется, она хочет у меня мужа увести! У меня есть муж! Так странно!

– Ну, мы вообще живем в странном мире.

– И все-таки… Мы муж и жена… Кто бы мог подумать!

– По-моему, тебе роль супруги очень подходит! – с ног до головы оглядываю я Виктру. – Идеально подходит!

Я обнимаю ее за плечи, и золотая радостно улыбается.

– Сэр! – окликает меня Холидей.

– Холидей, иди выпей с нами! – улыбаюсь я серой, но тут замечаю выражение ее лица и понимаю: дело неладно. – Что случилось?

Она делает знак, что хочет поговорить без Виктры, и мы отходим в сторону.

– Шакал, – произносит она тихо, боясь испортить всем праздничное настроение. – Вызывает тебя по интеркому. Выделенный канал.

– Какая задержка? – спрашиваю я.

– Шесть секунд.

На танцполе Севро неуклюже кружится в паре с Виргинией. Оба смеются, потому что совершенно не знают танца, который сейчас исполняют все алые. Волосы на ее висках потемнели от пота, глаза светятся радостью. Никто из них не чувствует того ужаса, что внезапно охватил меня, и я рад этому. Пусть это будет потом, но только не сегодня.