Мой боевой челнок приземляется на запасную палубу «Утренней звезды» в назначенном Виргинией месте встречи, но на палубе пусто. Вместо Виргинии и золотых, которых она пыталась спасти, нас встречает отряд Сынов Ареса под командованием Теодоры. Безоружная розовая смотрится странно на фоне облаченных в доспехи мужчин, но они выполняют ее приказы беспрекословно. Она рассказывает мне, что произошло: смерть моего дяди послужила поводом для драки, которая переросла в перестрелку. Теперь несколько кораблей охвачены бунтом, включая этот флагман.

– Виргинию, а также Кассия и остальных пленников высших цветов забрали люди Сефи, – сообщает Теодора, внимательно разглядывая тех, кто прибыл со мной.

– Чертовы дикари, – бормочет Виктра, – если они убьют ее – все кончено!

– Они ее не убьют! – горячо восклицаю я. – Сефи знает, что Мустанг действует в их интересах!

– Почему она так поступила? – недоумевает Холидей.

– Пытается восстановить справедливость, – произносит Виктра, отводя взгляд от Севро.

– Нет, – возражаю я, – думаю, здесь дело в другом…

– Просто замечательно! – показывает на иллюминаторы Виктра. – Похоже, Телеманусы намерены заварить кашу похлеще!

Позади нас в ангаре, резко затормозив, приземляется еще один челнок. На всякий случай мы стараемся держаться вместе. Люк открывается, и не успевает до конца опуститься трап, как из корабля вылетает весь клан Телеманусов: Даксо, Кавакс, Тракса и еще две ее сестры, с которыми я не знаком. Все вооружены до зубов, включая Кавакса, сломанная рука которого до сих пор в гипсе. Их сопровождает еще тридцать золотых из их дома. Да они привели с собой целую армию, черт побери!

– Это самоубийство! – шепчет мне Холидей. – Мы все погибнем!

Севро, необычайно молчаливый сегодня, моргая, смотрит на высадку боевого отряда и шепчет:

– Смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего? И так до бесконечности…

– Кавакс, вы что творите?! – спрашиваю я Телемануса, когда его семья подходит к нам.

– Виргинии нужна наша помощь! – раскатистым басом грохочет он, не сбавляя шага, но я преграждаю ему путь в коридоры корабля, и на долю секунды мне кажется, что он просто растопчет меня и даже не заметит. – Мы не оставим ее в руках этих дикарей!

– Я же просил вас оставаться на вашем корабле!

– К сожалению, мы подчиняемся не тебе, а Виргинии, – отвечает за всех Даксо. – Мы понимаем риск, на который идем, но сделаем все возможное, чтобы защитить свою семью!

– Мустанг сама попросила тебя не врываться сюда с вооруженными золотыми!

– Ситуация изменилась! – рокочет Кавакс.

– Вы хотите развязать еще одну войну? Развалить наш флот? Тогда лучшее, что можно придумать, – это заявиться сюда и продемонстрировать силу золотых!

– Мы не дадим ей умереть! – отвечает Кавакс.

– А если они убьют ее из-за вас? – спрашиваю я, используя единственный аргумент, который может заставить великана задуматься. – Что, если они просто перережут ей горло, когда вы ворветесь туда? – говорю я, подходя к нему вплотную, чтобы он увидел страх в моих глазах. – Пойми, Кавакс, – произношу я тихо, но так, чтобы Даксо тоже слышал, – если вы нападете, то у черных не останется другого выбора, кроме как нанести ответный удар, а они это умеют, ты знаешь! Позволь мне самому разобраться с этим, и мы вернем Виргинию целой и невредимой! В противном случае завтра мы будем стоять над ее гробом!

Кавакс оглядывается на сына, который всегда был более мягким и рассудительным. Он способен умерить пыл отца. К моему облегчению, Даксо кивает.

– Прекрасно, – заявляет Кавакс, – но в таком случае я пойду с тобой, Жнец! Дети, ожидайте здесь! Если я паду в бою, пусть вашей ярости не будет предела!

– Да, отец! – хором отвечают они.

– Где Севро? – Я, вздохнув с облегчением, поворачиваюсь к своим людям.

Пока мы спорили, Севро почему-то исчез. Не понимая, что он задумал, я бросаюсь вперед по коридору, Виктра и Холидей бегут следом. Холидей ведет нас, получая информацию от Сынов Ареса через оптические имплантаты, вживленные в глаза. Разведка обнаружила сборище людей в главном ангаре. Там устроили суд над Кассием, которого обвиняют в убийстве нескольких десятков Сынов и, главное, самого Ареса. Виргинию пока не нашли. Где же она? Ведь я просил ее держаться подальше от всего этого и постараться встретиться с нами. Неужели они поймали ее? Или что похуже? Добегаем до ведущего в ангар коридора, где столпилось столько народу, что мы с трудом проталкиваемся вперед, расшвыривая в стороны алых и черных.

Все кричат и напирают друг на друга. В двадцати метрах над головой людей, ближе к центру ангара, я вижу несколько десятков черных и алых на подвесном подиуме. Всем заправляет Сефи. С подиума свисают семеро повешенных на резиновых кабелях золотых. Ноги болтаются метрах в пяти над толпой, скальпы уже сняты. Позвоночник аурея крепче, чем у обычного человека, поэтому пленникам выпало умереть жуткой смертью от гипоксии мозга. Несколько минут они мучились от боли и смотрели, как чернь под ними беснуется, изрыгает проклятия, плюется и кидается в них отвертками и бутылками. Длинные струйки крови стекают с подбородка на грудь алыми лентами. Молчаливая Сефи уже вырезала несчастным языки. Рядом Кассий и остальные пленники, окровавленные и избитые, стоя на коленях, ожидают своей очереди. Хвала Юпитеру, Виргинии среди них нет. Кассия раздели по пояс, на его широкой груди красуется окровавленный серп.

– Сефи! – кричу я, зная, что она меня все равно не услышит.

Севро нигде не видно. В помещение, рассчитанное на десять тысяч человек, набились все двадцать пять. Многие вооружены. У некоторых еще не зажили раны после битвы на прошлой неделе. Все пытаются протиснуться в ангар, чтобы поглазеть на казнь. Черные великанши возвышаются среди низших цветов, словно огромные скалы посреди океана. Нельзя было собирать всех раненых и спасенных после сражения в одном месте, это была промашка с моей стороны. Постепенно люди замечают мое появление, начинают расступаться передо мной и скандировать мое имя. Думают, что я пришел посмотреть, как будет вершиться правосудие. От такого варварства по спине бегут мурашки. Один из тех, кто удерживает Кассия на коленях, – зеленый техник, угощавший меня кофе на Фобосе. Лица остальных мне, кажется, незнакомы.

Один за другим Сыны Ареса обращают ко мне взоры, и шум толпы стихает, вокруг меня воцаряется тишина – так расходятся круги по воде от брошенного камня. Наконец-то меня увидела и стоящая наверху Сефи.

– Сефи! – рычу я. – Сефи! Что ты делаешь?

– То, чего ты не сделаешь никогда! – кричит она мне на своем языке без гнева, но с таким выражением лица, как будто ей приходится совершать нечто неприятное, но совершенно необходимое.

Она похожа на мстительного демона из Хела, низшего мира. Белые волосы разметались по спине. Нож в крови от вырезанных языков. Неужели я доверял ей? Позволил ей дать имя этому кораблю? Ведь львы тоже позволяют себя погладить, но это не значит, что тебе удалось их приручить. Кавакс в ужасе от этого зрелища и уже собирается позвать на помощь своих детей, но Виктра успевает схватить его за руку и уговаривает подождать. В ее взгляде тоже сквозит страх. Она напугана не только жуткой сценой, но и тем, что на месте казненных золотых могла бы оказаться и она сама. Не стоило мне приводить сюда ауреев…

Бывают в жизни моменты, когда ты настолько сильно стремишься к цели, что совсем не смотришь под ноги. А потом оказывается, что ты по колено в зыбучих песках. Сейчас я ощущаю себя именно так. Меня окружает непредсказуемая толпа, которая с восторгом смотрит на женщину, в жилах которой течет кровь Алии Снежной Воробьихи. На моей стороне лишь горстка Сынов Ареса и золотых. Холидей достает бластер, Виктра начинает незаметно вытягивать из рукава лезвие. Заявиться сюда было непредусмотрительно с нашей стороны: достаточно одной искры – и пороховая бочка вспыхнет.

– Где Мустанг? – кричу я Сефи. – Ты убила ее?

– Убила? Нет! Дочь льва привела нас сюда из Страны льдов! Но она попыталась встать на пути правосудия, поэтому мы заковали ее в цепи.

Значит, Мустанг в безопасности. Хвала Юпитеру!

– Так вот что это? – кричу я, задрав голову. – Правосудие? Не та же участь постигла друзей Рагнара, когда твоя мать повесила их на стенах Шпилей?

– Таков кодекс чести Страны льдов.

– Но ты не на своей родине, Сефи! Ты на моем корабле!

– Почему это на твоем? – спрашивает она, и толпа низших цветов начинает возмущенно перешептываться. – Мы заплатили за него своей кровью!

– Как и мы! А что такого хорошего было в Стране льдов? Ты ушла оттуда, потому что знала: так жить нельзя! Ваши законы и традиции были навязаны вам хозяевами! Обещала пойти за мной, и что? Неужели ты лгала?

– А ты? – со страданием в голосе ревет Сефи, потрясая топором. – Я видела творение рук ауреев! Их военной мощи нет равных! Какие у них корабли! Слова тут не помогут, эти золотые говорят лишь на одном языке – на языке крови! И так будет до тех пор, пока они живы! Пока они дышат, моему народу угрожает опасность! Они обладают слишком большой силой!

– Думаешь, этого хотел Рагнар?

– Да!

– Рагнар мечтал о том, чтобы вы превзошли их! Были примером! Но возможно, золотые правы и вы – всего лишь убийцы! Дикие псы, какими они и хотели вас сделать!

– Нам никогда не стать другими, пока они живы! – громко произносит Сефи, наклоняясь вниз. – Зачем защищать их? – спрашивает она, подтаскивая к себе Кассия. – Зачем оплакивать того, кто помог убить моего брата?

– А как ты думаешь, почему Рагнар перед смертью не принял у тебя меч, а взял тебя за руку? Он не хотел, чтобы ты посвятила свою жизнь мести! Это тупик! Он мечтал о чем-то большем! О будущем для тебя и твоего народа!

– Я видела рай, видела ад и теперь знаю, что наше будущее – война, – говорит Сефи. – Война до тех пор, пока золотых не поглотит мрак! – заявляет она, хватает Кассия за волосы и собирается вырезать ему язык, но тут раздается выстрел из импульсной перчатки, который выбивает нож из ее рук.

На подиум прыгает Арес собственной персоной в знаменитом шипастом шлеме. Лидер повстанцев выпрямляется, отряхивает пыль с плеч, убирает шлем в доспехи, и черные почтительно расступаются.

– Что он творит? – спрашивает Виктра, но я недоуменно качаю головой.

– Ах вы, долбаные идиоты! – зловеще ухмыляется Севро. – Вы покусились на то, что принадлежит мне! – кричит он и быстрым шагом направляется к Сефи.

Валькирии пытаются преградить ему путь, но он не отступает.

– Отвали, альбиноска недорезанная! – шипит он, и черные отходят по знаку Сефи.

Севро быстро шагает мимо закованных в цепи золотых, на ходу успевая шутливо потрепать их по волосам, а потом приближается к Кассию и во всеуслышание заявляет:

– Его жизнь принадлежит мне! Лапы прочь, дамочка! – подмигивает он Сефи, но та не убирает нож. – Он отрезал моему отцу голову и положил в долбаную шкатулку! Если сама не хочешь лишиться башки, сделай милость, отойди в сторонку!

– Кровь за кровь, – отзывается Сефи и делает шаг назад, но нож держит наготове. – Его жизнь принадлежит тебе!

– Это и так ясно! – ворчит Севро, отталкивая ее. – А ну встань, презренный эльф! – орет он на Кассия, пиная его сапогом и дергая за обмотанный вокруг шеи Беллона кабель. – Где твое хваленое достоинство? Поднимайся!

Кассий испуганно смотрит на него и встает. Руки связаны за спиной, лицо опухло от побоев, на широкой груди сочится кровью серп.

– Ты убил моего отца? – толкает Севро Кассия. – Ты?

Кассий гордо смотрит на него сверху вниз. На его лице ни тени улыбки, ни следа былого тщеславия. Годы войны и горький опыт лишили аурея боевого задора юности. Теперь он желает лишь одного – умереть с достоинством.

– Да, – громко отвечает он, – убил я.

– Отлично! Это мы выяснили! Он убийца! – кричит Севро столпившимся внизу людям. – А как мы поступаем с убийцами?

Толпа ревет, требуя смерти Кассия. Севро делает вид, что не слышит, толпа орет громче, и он отдает ей добычу – сталкивает Кассия с подиума, и золотой повисает в воздухе на кабеле, обмотанном вокруг шеи, задыхается, бьет ногами, лицо наливается кровью. Раззадоренная толпа неистовствует, скандируя имя Ареса.

Толпа не имеет воли и живет лишь страхом, острыми моментами и предрассудками. Они не знают, что Кассий за человек, насколько он благороден, им безразличны и его готовность отдать жизнь за семью, и его горе при виде гибели всех, кто был ему дорог. Толпа видит только чудовище, двухметрового бога, который, полуобнаженный и униженный, пал жертвой собственной гордыни.

Я же вижу человека, который пытался сделать все, что мог, в мире, которому на него глубоко наплевать, и у меня разрывается сердце.

Однако я стою неподвижно. Знаю, что вижу не только смерть старого друга, но и перерождение нового. Мои люди не понимают, что происходит. На лице Кавакса написан ужас. Виктра тоже в шоке, хотя, вообще-то, все это время особого сочувствия к Кассию не проявляла. Думаю, она оплакивает жестокость, которую сейчас видит в Севро. Это отвратительное зрелище. Холидей хватается за оружие, внимательно следя за стоящими рядом алыми, которые показывают пальцем на Кавакса. Но я понимаю, что шоу еще только начинается.

С благоговением смотрю на Севро, когда он залезает на перила, широко раскинув руки, словно пытаясь обнять свою огромную армию. Внизу бьется в предсмертной агонии Кассий, а еще ниже толпа затеяла игру – кто сможет подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы дернуть его за ноги. Пока что никому не удается.

– Меня зовут Севро Барка! – кричит мой друг, ударяя себя кулаком в грудь. – Я – Арес! Я убил девяносто четыре золотых! Сорок черных и сто тринадцать серых только этим лезвием! – провозглашает он, и толпа одобрительно ревет, даже черные. – Одному Юпитеру известно, скольких еще я уничтожил с помощью боевых кораблей, рельсотронов, импульсных перчаток! Бомбами, ножами, кольями… – перечисляет он и умолкает, выдерживая театральную паузу, ждет, пока толпа в восхищении затопает, а потом снова ударяет себя в грудь. – Я – Арес! И я тоже убийца! А как мы поступаем с убийцами? – подбоченясь, спрашивает он, и на сей раз воцаряется мертвая тишина.

На это Севро и рассчитывал. Он срывает кабель с одного из стоящих на коленях золотых, обматывает вокруг своей шеи и, глядя на Сефи с безумной улыбкой, подмигивает ей и падает с перил спиной вперед.

Все в ужасе ахают, но громче всех кричит пораженная Виктра. Кабель на шее Севро затягивается, и он повисает рядом с Кассием, задыхаясь и дергая ногами. Они раскачиваются рядом, Гоблин и золотой, над головами бушующей толпы, кто-то приставляет к подиуму лестницу, чтобы перерезать кабель, на котором повесился Севро, но люди настолько обезумели, что она не выдерживает веса всех желающих и падает. Виктра уже собирается взлететь на гравиботах и спасти его, но я удерживаю ее:

– Погоди!

– Но он же умирает! – в панике кричит она.

– Так и задумано!

На этой веревке висит не мальчишка, не несчастный сирота, которому нужна была моя помощь, а мужчина, который прошел через ад и теперь по-настоящему верит в мечту своего отца, в мечту моей жены. Мужчина, за которого я готов в любой момент отдать свою жизнь, хотя сейчас он может умереть во имя спасения духа восстания. Кавакс как загипнотизированный не сводит взгляда с Сефи, а та с непониманием смотрит на странную сцену. Черные тоже растерянно переглядываются и ждут ее указаний. Рагнар верил в свою сестру. В ее способность возвыситься над своей судьбой в мире, где нет места милосердию и прощению. Валькирия глубоко поражена. Она молча поднимает топор и перерубает кабель, на котором висит Севро, а потом, немного помедлив, кабель Кассия. Я знаю, что где-то в немыслимой дали Рагнар сейчас улыбается.

Оба падают вниз, и толпа подхватывает их.

С момента прыжка Севро Кавакс не шевельнулся. Все это время он смотрел на Сефи в полной растерянности, не снимая руку с интеркома и готовясь вызвать на помощь своих детей, но сейчас я потерял его в толпе. Сыны Ареса и упыри столпились вокруг своего лидера и отгоняют всех прочих. Севро стоит на четвереньках и отчаянно кашляет. Бросаюсь к нему и падаю рядом на колени, а Холидей помогает Кассию, который лежит слева от меня. Крошка снимает с плеч волчью шкуру и накрывает его обнаженное, истекающее кровью тело.

– Говорить можешь? – спрашиваю я у Севро, и он кивает, рот кривится от боли, но глаза горят огнем.

Даю ему руку, и он встает, опираясь на меня. Поднимаю вверх кулак, требуя тишины. Сыны прикрикивают на собравшихся, и вскоре двадцать пять тысяч пар глаз внимательно смотрят на моего отважного маленького друга. Он окидывает их взглядом, пораженный той любовью, которая сияет в их глазах, преданностью, слезами раскаяния.

– Жена Дэрроу… – едва слышно хрипит Севро, у которого, судя по всему, повреждена гортань. – Жена Дэрроу, – повторяет он более уверенно, – и мой отец не были знакомы, но оба мечтали об одном и том же – о свободном мире! Мире, построенном не на убийстве, а на надежде! На любви, которая объединяет нас, а не на разделяющей нас ненависти! Мы потеряли много друзей, но наш дух не сломлен, и мы не побеждены! Мы будем бороться! Не для того, чтобы отомстить за погибших, а ради друг друга! Ради тех, кто выжил и кто еще не появился на свет! Кассий убил моего отца… – произносит он, нервно сглатывает и смотрит на лежащего у его ног Беллона. – Но я прощаю его. Почему? Есть две причины: он всего лишь защищал тот мир, в котором родился и жил, и ему знаком страх смерти. – Виктра проталкивается вперед, глядя на Севро, который произносит последние слова так, будто они предназначены только для нее: – Мы с вами открываем новую эпоху! И если нам суждено указать путь потомкам, то пусть это будет хороший путь, мать вашу! Меня зовут Севро Барка! И я больше ничего не боюсь!