Кассий уходит, я погружаюсь в беспокойный сон, а потом меня будит срочный вызов от Севро. Виктра догнала Антонию в поясе астероидов и вступила в бой. Она запрашивает подкрепление, Севро уже в полном обмундировании, а Холидей по его приказу собирает ударную команду.

Мы с Виргинией и упыри пересаживаемся на уцелевший эсминец Телеманусов, самое быстроходное судно во всем нашем флоте. Сефи рвется полететь с нами, соскучившись по бою, но, несмотря на победу, которую мы одержали на Ио, мой флот идет по лезвию бритвы, и сестра Рагнара нужна здесь для острастки черных. Сефи – прирожденный миротворец, а теперь еще и героиня новой шутки Севро: «Что надо сказать, когда в комнату входит трехметровая женщина с боевым топором и связкой языков на поясе? Лучше помалкивать».

Лично меня больше всего беспокоит то, что весь альянс держится на горстке сильных личностей. Стоит мне потерять хоть одного помощника, и все может полететь в тартарары.

Мы идем на максимальной скорости, выжимая из кораблей все, что можем, лишь бы поскорее добраться до Виктры, но за час до прибытия по указанным координатам посреди густого скопления астероидов получаем краткое закодированное сообщение по выделенному каналу Юлиев: «Сучка в плену. Кавакс на свободе. Я победила».

Садимся на челнок и вылетаем с эсминца Телеманусов навстречу Виктре. Севро нервно теребит штанину. Еще бы ему не нервничать. Виктра показала себя славным полководцем. Отправилась преследовать сестру всего с двадцатью боевыми кораблями, а теперь в ее флоте почти пятьдесят черных судов – быстрых, маневренных, дорогих, какие может себе позволить только очень успешная в коммерческих делах семья. Эти превосходные машины не похожи на неповоротливых бегемотов из флотилий Августусов и Беллона. На всех кораблях красуется герб Юлиев: рыдающее, пронзенное копьем солнце.

Виктра ждет нас на палубе «Пандоры», бывшего флагмана ее матери. Победительница великолепна в черной форме с гербом Юлиев над правой грудью, на черных брюках – огненно-оранжевые лампасы, на кителе – сияющие золотые пуговицы. Она надела свои старые сережки с нефритовыми подвесками, на лице играет загадочная улыбка.

– Патриции, добро пожаловать на «Пандору»!

Рядом с ней стоит Кавакс, снова пострадавший в бою: на правой руке гипс, правая сторона лица покрыта регенератором. Я вижу его дочерей, которые так долго искали своего отца. Они смеются, когда Кавакс громогласно приветствует Виргинию. Она пытается сохранять серьезный вид, но потом кидается к нему на шею и целует в лысую голову.

– Мустанг! – радостно восклицает он, потом отстраняет ее и смиренно кланяется. – Прошу меня простить. Что-то я в последнее время слишком часто попадаю в плен!

– Ну просто барышня и дракон, – влезает Севро.

– Метко сказано! – отзывается Кавакс.

– Просто обещай мне, что такого больше не повторится! – требует Мустанг, и Кавакс кивает. – Тебя снова ранили!

– Да это просто царапина! Просто царапина, госпожа! Разве ты забыла, что в моих жилах течет кровь магов?

– Со мной тут приехал кое-кто. Он по тебе ужасно соскучился! – Мустанг оглядывается, присвистывает, и Крошка, ожидающая нас в челноке, выпускает Софокла.

Раздается стук когтей о металлическую палубу, лис пробегает рядом со мной, проскакивает между ног Севро, чуть не сшибая его, и прыгает Каваксу на грудь. Кавакс целует лиса в открытую пасть, Виктра непроизвольно морщится.

– А мы-то думали, ты в беде! – набрасывается на нее Севро.

– Я же тебе сказала: все под контролем! – отвечает она. – Сколько дней нам добираться до остального флота, Дэрроу?

– Два.

– А где Даксо? – оглядывается по сторонам Мустанг.

– Даксо разбирается с крысами на верхних палубах. Там еще осталось несколько ауреев покрепче. Их оказалось чертовски трудно выкурить из нор, – объясняет Виктра.

– Практически никаких повреждений, – отмечаю я. – Как тебе это удалось?

– Как? Очень просто! Я – истинная наследница дома Юлиев, – гордо произносит Виктра. – Согласно воле моей матери и по праву рождения. Кораблями Антонии – они мои с юридической точки зрения! – управляли провокаторы, союзники, которые получали за это неплохие деньги. Они связались со мной, решив, что за моей скромной пиратской командой идет весь флот. На коленях умоляли меня спасти их от этого страшного, жуткого Жнеца…

– И где сейчас люди твоей сестры? – спрашиваю я.

– Троих я казнила и разрушила их корабли, чтобы остальным было неповадно. Все преторы-изменники, кого удалось поймать, гниют в камерах. Верные мне люди и друзья моей матери держат все под контролем.

– И они пойдут за нами? – недоверчиво уточняет Севро.

– Они пойдут за мной.

– Это разные вещи, – возражаю я.

– Разумеется, ведь это мои корабли.

Виктра сделала первый шаг к тому, чтобы вернуть империю матери, но вот остальной путь может быть проделан только в мирное время. Однако она все равно получает определенную независимость, и это меня пугает. Точно так же после Дождя Льва Рок получил целый флот. Теперь выяснится, чего на самом деле стоит ее преданность. Севро такое положение дел явно беспокоит, да и мы с Виргинией встревоженно переглядываемся.

– Частная собственность в наше время – забавная штука, – замечает Севро. – Кое-кто может и поспорить, – добавляет он, но Виктра лишь смеется в ответ на брошенный вызов.

– Думаю, Севро хотел спросить о другом, – перебивает его Мустанг. – Ты удовлетворила свою жажду мести, но последуешь ли ты за нами в центр?

– Удовлетворила? О нет! – заявляет Виктра. – Антония еще жива!

– А что потом? – интересуется Мустанг.

– Не люблю давать пустых обещаний, – пожимает плечами Виктра, и у Севро окончательно портится настроение.

Десятки пленников сидят в камерах тюремного отсека. Большинство из них – золотые, несколько синих и серых – все высокого ранга и преданы Антонии. Из-за решетки на меня смотрит целое скопище врагов. Иду один по коридору, наслаждаясь тем, что так много ауреев взято мною в плен. Пусть знают имя победителя.

Антонию я нахожу в предпоследней камере в конце коридора. Она расположилась на полу, прислонившись к решетке, отделяющей ее камеру от соседней. Если не считать огромного синяка на щеке, Северус-Юлия, как всегда, прекрасна даже в тусклом освещении: чувственный рот, глаза с поволокой, густые ресницы. Она сидит по-турецки и выкрашенными черным лаком ногтями ковыряет мозоль на большом пальце ноги.

– Неужели сюда пожаловал сам Жнец? – одаряет она меня соблазнительной улыбкой, медленно оглядывая с головы до ног сантиметр за сантиметром. – А ты, дорогой, приналег на протеины, как я погляжу? Снова стал большим парнем? Не обольщайся, для меня ты всегда останешься жалким червяком!

– Вы – единственные оставшиеся в живых скелеты во всем флоте, – невозмутимо произношу я, посматривая на соседнюю камеру. – Я хочу знать, что задумал Шакал. Нужны сведения о дислокации войск, маршрутах снабжения, количестве солдат в гарнизонах. Любопытно, какие материалы у него есть на Сынов Ареса? Входят ли в его планы отношения с верховной правительницей? Они заодно или просто терпят друг друга? Он собирается предать ее? Я намерен узнать, как победить его. А больше всего меня интересует местонахождение этих долбаных ядерных боеголовок. Если расскажешь – останешься в живых, если нет – умрешь, я ясно выражаюсь?

Ни Антония, ни женщина в соседней камере даже бровью не поводят при упоминании боеголовок.

– Яснее не придумаешь, – отвечает Антония. – Я с радостью буду с вами сотрудничать.

– Ты всегда найдешь способ спасти свою шкуру, Антония. Но я, вообще-то, говорил не с тобой, – перебиваю ее я и с силой хлопаю ладонью по решетке соседней камеры, откуда на меня с ненавистью смотрит невысокая смуглая аурейка.

У нее острые черты лица, да и ум всегда отличался остротой. Завитые волосы сверкают золотом, а я их помню совсем другими. Наверное, она их осветлила, а еще что-то сделала с цветом глаз.

– Я с тобой говорю, Ведьма. Та из вас, которая предоставит нам всю информацию, останется в живых!

– Дьявольский ультиматум, – аплодирует Антония, не вставая с пола. – А еще алым себя называешь! Думаю, у тебя куда больше общего с нами, чем с ними! – смеется она. – Правда, дорогой?

– Даю час на размышления, – обрываю я ее и поворачиваю к выходу, чтобы дать им время осознать мое предложение.

Внезапно меня окликает Ведьма:

– Скажи Севро, что мне очень жаль! Дэрроу, прошу тебя!

– Ты покрасила волосы, – говорю я и медленно подхожу к камере.

– Малышка-эльф просто хотела быть как все, – мурлычет Антония, вытягивая свои длинные ноги с целью подчеркнуть свой рост: действительно, она на полторы головы выше Ведьмы. – Девочка не виновата, что питала безосновательные надежды.

– Прости меня, Дэрроу! – умоляюще смотрит на меня Ведьма, вцепившись в решетку. – Я не знала, что все зайдет так далеко! Я и подумать не могла, что…

– Все ты знала. Ты же не идиотка, так что не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Я прекрасно понимаю, почему ты так поступила со мной, – медленно говорю я. – Но при чем тут Севро?! И все упыри?! – Смотрю на нее в упор, и Ведьма пристыженно отводит взгляд. – Как ты могла так поступить с ним? Со своими товарищами?! – восклицаю я, и ей нечего ответить. – Ты нравилась нам такой, как была, – добавляю я, дотрагиваясь до ее волос.