В чреве корабля гулко гудят барабаны алых, из динамиков раздается «Вечерняя волна», боевая версия запретной песни. Четкий, ровный ритм зовет нас к бою, и мы направляемся к армаде Меча. Никогда раньше не видел такого огромного флота, даже когда мы брали Марс. Там речь шла о соперничестве двух домов и их союзников, а здесь противостоят друг другу народы, и это впечатляющее зрелище.

К сожалению, у нас с Роком были одни учителя. Он читал о битвах Александра Македонского, о Ханьской войне, об Азенкуре. Знает, что самой большой угрозой для стороны, превосходящей противника численностью, является нарушение коммуникаций, хаос, поэтому не склонен переоценивать силу своего флота. Рок разделил армаду на двадцать мобильных дивизионов, дав каждому претору относительную автономию, чтобы повысить быстроту реагирования и гибкость. Нам предстоит столкнуться не с одним огромным молотом, а со множеством острых лезвий.

– Это кошмар! – шепчет Виктра.

Я предполагал, что Рок именно так и поступит, но все равно с трудом сдерживаюсь, чтобы не выругаться при виде дислокации кораблей. В любой космической битве надо определиться, что собираешься сделать: уничтожить вражеские суда или захватить в плен. Рок, судя по всему, намеревается взять нас на абордаж, поэтому нам нельзя просто ввязаться в бой, понадеявшись на удачу. Заманить его флот в ловушку с самого начала у нас тоже не получится – они прорвутся силой через оцепление и перебьют моих упырей. Все зависит от нашего единственного козыря, а не от военной мощи, не от ста тысяч черных, которых я спрятал в личере. А козырем является непредсказуемость. Рок уверен, что хорошо изучил меня, на этом и будет построена его стратегия.

Я принял решение повести себя безумно и тем самым показать, насколько плохо Рок понимает психологию алых. Сегодня у «Пакса» будет совершенно самоубийственная миссия. Я ударю в самое сердце флота противника, но битвы так и не начну. Это сделает Орион, которая идет впереди меня на «Вое Персефоны» с тремя четвертями моей армии. Замкнутые кластеры состоят из кораблей разного класса, но даже самые маленькие корветы имеют длину в четыреста метров. Большинство кораблей – полукилометровые эсминцы, несколько разрушителей и два огромных дредноута. Ракеты дальнего поражения вылетают из орудий обеих сторон. Применяются полностью автоматизированные противоракетные системы. А потом флот Рока приходит в движение, и черная пустота между нашими армиями взрывается огнями ракет и дальнобойных рельсотронов. За считаные секунды улетают в трубу миллиарды кредитов, потраченных на боеприпасы.

Орион быстро приближается к флоту Рока, а корабли Виргинии и Ромула держатся ближе к южному флангу вражеского формирования относительно полюса Ио с целью задеть двигатели чужих судов, их единственное уязвимое место. Однако Рок знает свое дело, поэтому от основной армады тут же отделяются десять эскадрилий, направляют орудия на корабли губернаторов Газовых Гигантов, приближающиеся с южного полюса планеты, и открывают огонь из рельсотронов. Одновременно срабатывает примерно сотня тысяч орудий.

Металл дробит металл. Корабли извергают кислород, людей уносит в космос.

Но военные суда могут выдержать и не такое. Огромные металлические корпуса разделены на тысячи взаимосвязанных, но автономных отсеков, напоминающих соты в пчелином улье, для того чтобы при попадании можно было тут же изолировать пробитую ячейку. Выстрелом из рельсотрона такие корабли не возьмешь. Из этих космических крепостей вылетают тысячи крошечных одиночных истребителей. Маленькие эскадрильи входят в ничейную полосу между армадами. Некоторые истребители несут ядерные мини-заряды, предназначенные для разрушения основных кораблей. Проходчики и бурильщики много дней и ночей тренировались на симуляторах вместе с Сынами Ареса и теперь летят в сопровождении эскадрилий синих. Они врезаются в строй бывалых пилотов Сообщества, во главе которых идут штурмовики в золотую полоску. Корабли Ромула отделяются от флота Виргинии и присоединяются к Орион, Виргиния продвигается к сердцу вражеского формирования, прокладывая путь для моего решающего броска.

Нам остается три сотни километров, и тут враг активирует рельсотроны средней дальности. Заряды массой двадцать килограммов на бешеной скорости рассекают тьму. Вблизи от кораблей радужным синим цветом мерцают импульсные поля, заряды врезаются в них и рикошетят в космос.

Мой ударный отряд держится вдалеке от основной зоны боевых действий. Скоро начнутся абордажные бои. На борту личеров обеих сторон – сотни бойцов. Агрессивно настроенные преторы поведут в бой за вражеские суда всех своих пехотинцев и черных, и по закону военного времени все захваченные корабли достанутся победившей стороне. Более осторожные командиры будут до последнего придерживать своих людей, отражать атаки десантников и использовать в основном корабельные орудия.

– Орион дала условный сигнал, – сообщает мне капитан.

– Курс на «Колосс»! Двигатели на полную! – командую я, и палуба начинает дрожать под ногами. – Пелус, орудия в твоем распоряжении! Эсминцы не трогаем, сегодня на повестке дня разрушители или рыбка покрупнее! – говорю я капитану, и корабль с ревом вырывается вперед, обходя флот Орион. – Сопровождение, держаться рядом! Выровнять скорость!

Миновав артиллерийские корабли и четырехкилометровый «Вой Персефоны», мы выходим из центра флота Орион, несемся в сторону врага, словно внезапно пущенная стрела, и вскоре оказываемся в пятидесятикилометровой ничейной полосе, чтобы ударить врага в самое сердце. Корабли Орион извергают огонь, создавая безопасный коридор и прикрывая нашу безумную атаку. Теперь Рок поймет, что я намереваюсь делать. Его основные флотилии расступаются, впуская меня в центр огромного скопления кораблей и беспрерывно обстреливая мой убойный отряд.

Защитные поля мерцают голубым светом. Вражеские снаряды прорываются сквозь поле, мы открываем ответный огонь, подбиваем на лету разрушитель и отключаем его энергоснабжение. Из разрушителя вылетает личер, пытаясь проскочить в шахту нашего реактора, но наш эскорт разносит маленькое судно вдребезги. Однако орудия дюжины кораблей все-таки достают нас, защитные поля начинают мигать красным и отключаются одно за другим. Корпус тут же пробивают в семи местах. Активируется сотовая сеть герметических дверей, поврежденные уровни корабля изолируются. Теряю один эсминец, его подбивают рельсотроны «Пандоры», дредноута Антонии.

– Кажется, сестренке по нраву мой корабль, – замечает Виктра.

С мостика эсминца сыплются тела, но Антония продолжает обстреливать маленький корабль до тех пор, пока ядерный заряд двигателей не взрывается. Две ослепительно-белые вспышки – и эсминец разваливается пополам. Взрывная волна ударяет наше судно в бок. Импульсное защитное поле и глушители не подводят, только коротко мигает свет. Что-то огромное врезается в балку толщиной десять метров сразу за мостиком; по очертаниям вмятины, похожей на фантастический зародыш, мы понимаем, что это обломок ствола рельсотрона. Наши зенитчики открывают огонь по мостику стрелявшего в нас полуторакилометрового разрушителя, задействуя одновременно восемьдесят рельсотронов. Погибает двести человек. На этой стадии мы не берем пленных. «Пакс» поражает своей убойной силой, и не менее удивительна его способность противостоять жестокому натиску. Антония отсекает от нашего отряда еще одну группу кораблей.

– Мы потеряли «Надежду Тиноса», – тихо произносит синий офицер. – «Плач Фив» вот-вот взорвется!

– «Тиносу» и «Фивам»! Рулевые, разворот на сорок пять, полный вперед и покинуть корабль! – коротко командую я.

Капитаны кораблей выполняют приказ, меняют курс и идут на таран флагмана Антонии. Она глушит двигатели. Мои умирающие корабли не наносят ей никакого вреда, исчезают в космосе, и один из них взрывается.

Враг превосходит нас и по количеству единиц, и по огневой мощи. Мы в ловушке, из которой нет выхода. Нас взяли в кольцо. У меня осталось всего четыре эсминца. Ладно, пусть будет три!

– Множественные возгорания на палубе! – сообщает офицер.

– Взрывы боеприпасов на семнадцатом уровне!

– Двигатели с первого по шестой вышли из строя! Седьмой и восьмой работают на сорок процентов мощности!

«Пакс» умирает. Лунокол Рока вырывается вперед. Он в два раза длиннее и в три раза шире моего корабля. Парящий в космосе город военных доков длиной восемь километров, в форме огромного полумесяца, похож на плывущую боком акулу с открытой пастью. Лунокол удаляется от нас на той же скорости, с которой движется «Пакс», не давая нам пойти на таран и обстреливая нас изо всех орудий, а они по мощности во много раз превосходят наши. Рок решил, что я хочу повторить трюк с флагманом Карнуса и протаранить их главный корабль. Теперь это невозможно, наши двигатели работают на последнем издыхании, а корпус изрешечен.

– Всем фронтальным огневым единицам! Навести рельсотроны и торпеды на верхнюю палубу, нам нужен коридор!

Вывожу голограмму корабля и отмечаю зону огня, а Виктра отдает распоряжения группам штурмовиков, которых мы придерживали до последнего. Штурмовики с воем вырываются из чрева «Пакса» в космос. «Пакс» медленно поворачивается орудиями к «Колоссу».

На этой стадии совершенно не важно, что именно мы станем делать. Мы подобны волку, которого придавил к земле огромный медведь, отрывает ему лапы, рвет уши, выдирает глаза, ломает зубы, но серому хищнику удается прикрывать живот. Корабли вокруг меня сотрясает дрожь. Синие рассинхронизируются, а потом долго мучаются рвотой, пока один за другим умирают информационные нервы кораблей, к которым они подключены. У моего рулевого Арнуса случается припадок, когда взрыв разносит на мелкие кусочки двигатели корабля.

– Мы потеряли «Танцора Фарана»! – констатирует капитан Пелус. – Эвакуационные капсулы опоздали…

Корабль был минимально укомплектован, но все равно погибло сорок человек. Что ж, это лучше, чем тысяча… Из моих шестнадцати эсминцев остается всего два. Они кружат вокруг огромного черного монстра – «Пандоры» под командованием Антонии. «Пандора» палит по быстроходным кораблям до тех пор, пока они не превращаются в облако пыли. Как только в поле зрения Антонии появляются эвакуационные капсулы, она тут же сбивает их. Виктра молча наблюдает за этой бойней, записывая еще одну строчку в список грехов сестры.

Рок предлагает нам запустить личер и подводит свой «Колосс» поближе к моему умирающему кораблю. Как только мы оказываемся на расстоянии одного километра от флагмана, я принимаю его предложение.

– Запустить все личеры на поверхность лунокола! – командую я. – Приготовиться… Поехали! Давайте капсулы!

Сотни пустых капсульных скафандров вылетают из пневмотрубопровода, имитируя Железный дождь. Две сотни личеров поднимаются из четырех ангаров моего корабля. Несясь в бурном потоке искореженного металла, они могли бы прорваться к луноколу и доставить на него по пятьдесят бойцов каждый. Однако личерами дистанционно управляют синие пилоты с «Воя Персефоны». Корабли мчатся во весь опор, чтобы поскорее пересечь опасное пространство между двумя флагманами. Естественно, Рок взрывает их своими боеголовками ближнего поражения в тот момент, когда личеры не проделали и половины пути.

Он угадал ход противника. Теперь мои боевые корабли представляют собой груду металлолома, парящую в космосе. На потолке мостика загораются красные лампочки, начинают выть сирены. Наши сенсоры дальнего охвата выведены из строя, орудия разбиты, весь корпус в пробоинах.

– Держись, – шепчу я, – держись, «Пакс»!

– Мы приняли входящий сигнал, – говорит Вирга.

– Дэрроу, – кивает мне Рок, появляясь прямо передо мной. – Виктра, все кончено, – произносит он, заметив Виктру. – Ваш корабль идет ко дну. Прикажи флоту капитулировать, и я пощажу ваши жизни!

Поэт считает, что можно положить конец восстанию и при этом не обязательно загонять предводителя в могилу. Это очень самонадеянно, однако нам обоим прекрасно известно, что он должен предъявить жителям всех миров мое бездыханное тело. Если он разрушит все мои корабли, то труп затеряется среди обломков. Смотрю на Виктру, та со злостью плюет себе под ноги.

– Что скажете? – требует ответа Рок.

– Да пошел ты! – Я показываю ему средний палец.

– Легат Друзус, запустить все личеры! Прикажите Рыцарю Облаков доставить мне Жнеца живым или мертвым! Главное, чтобы лицо было узнаваемо!