– Салам, брат…

– Салам…

– Че, пойдем, потрясемся сегодня?

Москва – огромный, равнодушный и чужой город. Но даже тут можно встретить единомышленника, единоверца. Того, с кем ты говоришь на одном языке.

Брата…

Москва – это город, полный соблазнов, но вместе с тем и опасностей. Соблазны – это доступные девицы, скоростные машины и в общем и целом – деньги. Которых в Москве хоть ж… ешь. Совсем не как в Махачкале. А опасности – это МВД и ФСБ, в отличие от местных – совершенно чужие и с которыми не договоришься. Ну и местные. Русские слабые, они слабее даже дагестанских русских, которые живут в прибрежных городах и которых не так мало. Но бывают случаи, когда палку перегибают – и тогда русские восстают, а власть принимает меры. Причем в этом случае власти плевать, виновен ты, не виновен. Нужна демонстративная расправа – и она состоится. Ну или… в горы.

Наконец, Москва это убежище. Для тех, кто больше не хочет жить в Дагестане и помнить, кто чей родственник, кто из какого клана – и тому подобные детали, без которых жизнь в дагестанском обществе просто немыслима. В Москве всем всё равно, кто ты, кто у тебя родственники. В Москву едут обесчещенные на родине девицы, которым найти нормального мужа уже не светит. В Москву перебираются потерявшие авторитет парни. В Москву перебираются бизнесмены, которым надоело платить, помимо налогов, еще и откат властям и закят «лесной налоговой». Наконец, в Москву перебираются те, кому не находится места в этой прикаспийской республике с быстро растущим населением, – и Москва принимает всех. Может, поэтому она стала крупнейшим городом Европы, обогнав даже Стамбул…

– Не… не хочу.

– А че так?

– Нездоровится. Съел чего-то.

– Вах, брат, мясо надо есть. Мясо…

– Да ем я мясо…

Так, Магомеда признали бы лехом… то есть лохом, некультурным селянином и вообще человеком, с которым не стоит иметь никаких дел. Если бы не размеры – Магомед имел рост сто девяносто пять сантиметров, как и многие – ходил в качалку, занимался спортом, и в махаче мог выстегнуть кого угодно…

– Ладно, брат, не теряйся…

Хлопнула дверь. Денег особо тоже не было – и потому они снимали квартиру на двоих.

Магомед выждал десять минут, посмотрел на часы – и хворь как рукой сняло. Он начал быстро одеваться.

Как Магомед принял радикальный ислам…

Вопрос, конечно, интересный и отнюдь не праздный, потому что от этого зависит, будем мы жить долго и счастливо в столице нашей Родины или в один прекрасный день нас вырежет в собственных домах бородатое зверье. Совсем не просто так представители духовных управлений некоторых азиатских стран жалуются, что в общем-то нормальные парни отправляются в Москву на заработки, а возвращаются законченными ваххабитами. Это на самом деле так – и причин тут несколько.

Первая причина – Москва уже много лет является приоритетной целью для разведок многих стран мира, начиная от ЦРУ США и заканчивая саудовским Мухабарратом. И неправильно считать, что саудовский Мухабаррат – это что-то несерьезное. На самом деле – в большинстве арабских и африканских стран разведку ставили или британская MI6, или бежавшие из Европы сотрудники РСХА (а в арабском мире «Майн Кампф» можно найти на любом базаре, а если ты носишь с собой фотографию Гитлера, найдутся дуканщики, которые бесплатно угостят тебя чаем) или сотрудники восточногерманской Штази или румынской Секуритаты. А возможность вербовать не за деньги или билет на Запад, а по идеологическим мотивам – делает разведки исламских государств столь же опасными, сколь и Коминтерн в тридцатые годы прошлого века…

И потому в Москве целенаправленно действуют исламские фонды, проповедники, братства и партии, распространяют литературу, приглашают на дискуссии, предлагают бесплатно выехать туда-то и туда-то. На это хватает денег – в Москве достаточно богатых мусульман, и все они, по своей воле или нет, отдают часть денег на джихад. Кроме того, в Москве все говорят по-русски, и проще организовывать пропаганду на одном языке, русском, нежели учить несколько десятков мелких и малоизвестных языков и переводить на них литературу. Совсем не просто так русский догоняет по популярности арабский среди боевиков ИГ, и многие перехваты показывают, что среди командного состава русскоязычные – большинство.

Второе – это отношение людей.

В девяносто первом рухнул Советский Союз, и рухнула вся его идеологическая надстройка, в которой важное место занимал тезис о пролетарском интернационализме: людей требовалось делить не на нации, а на классы. Конечно, сейчас, после всего произошедшего, после Сумгаита и Оша, после Нагорного Карабаха, после того как резали русских в Таджикистане и Чечне, все это выглядит до боли наивным и глупым… вот только лучшего пока никто не предложил. Как разным людям и разным народам уживаться вместе, притом что другой земли ни у тех, ни у других нет, это не квартира – не разъедешься.

Республики Средней Азии не пригласили в Вискули, а просто поставили перед фактом. Сбросили с довольствия. В Таджикистане началась кровавая гражданская война, в остальных местах – могла начаться. Разгородились границами – но по обе стороны были люди, говорившие по-русски. У кого-то была работа, у кого-то ее не было.

Вот и поехали на заработки. Это было и раньше, но было легально – а теперь нелегально. Со всем букетом, какой прилагается к этому, – изнасилования, убийства, драки, наркотики. Можно организовывать сколько угодно Движений против нелегальной миграции, но при этом надо понимать одну простую вещь. Если у тебя зарплата две тысячи долларов, а у соседа – сто, то покоя не будет. Хоть как.

Москвичи относились к гастарбайтерам с презрением, иногда ненавистью. У гастарбайтеров, находящихся в стране нелегально, не было никакой защиты ни от чего – ни от кидка работодателей, ни от полиции, ни от «бритоголовых». Так они начали собираться вместе, создавать сообщества. А потом появилась идеология – ислам. Радикальный ислам. Радикальный ислам – это сеть хавала, по которой можно перевести деньги домой. Радикальный ислам – это возможность выехать за границу, если совершил преступление – на джихад выехать. Радикальный ислам – это противостояние исламу обычному, служителям которого далеко не всегда свойственно то благочестие, которому они учат других.

Третье – это справедливость. Молодежи вообще свойственно сражаться за справедливость, она из такого теста сделана. Только справедливость в разные исторические эпохи разная. В конце уже позапрошлого века это были народники, эсеры и террор. В тридцатые годы прошлого века бежали на фронт в Испанию. Потом, в шестидесятые, было не только движение хиппи, но и мощнейшее антивоенное движение против войны во Вьетнаме. Потом это были, увы, антисоветчики-диссиденты и движения в странах Восточного блока, завершившиеся целой чередой бархатных революций. Теперь это исламисты со своей своеобразной, но все же справедливостью. И к ним прислушиваются не только на Востоке – все больше в рядах ИГИЛ этнических немцев, англичан, французов, американцев, шведов, русских. Плохая справедливость? А какая другая, где она?

Несколько человек, сидя не на полу, как это было принято, а на диване, смотрели видео на ноутбуке. На видео некий молодой человек, без усов, но с окладистой бородой, разъяснял обязательность совершения хиджры из России и республик Кавказа – хиджры в страну, где мусульманам ничего не угрожает и они могут поклоняться Аллаху так, как предписано в Коране.

Говорил он на хорошем русском – это была не первая его проповедь, и они пользовались популярностью, так как русский знали все, и проповеди были просты, понятны и убедительны. Их смотрели на ноутбуках и компьютерах вместо фильмов, их переписывали с телефона на телефон. Про то, что этот проповедник является агентом турецкой разведки, никто не знал.

Видео посмотрели, после чего решили обсудить услышанное. Все-таки одно дело – поехать на курорт и совсем другое – выехать в совершенно чужую страну.

Но Муслим, который и собирал братьев на своей квартире, говорил совсем о другом.

– Братья… чего вы теряете? Вам что, так дорог шестой отдел, вы хотите в СИЗО сидеть? Вот, посмотрите.

Он сменил видео на компьютере.

– Это Ильдар. Он по воле Аллаха совершил хиджру в Турцию три года назад. И вот посмотрите…

На экране появились фото коротко стриженного бородача. Вот он с семьей – жена и маленький ребенок. Вот он у машины – «Пежо» ярко-желтого цвета…

– Видите, он всего три года как переехал, а уже женился, субханАллах и занимается бизнесом. Вот, это его машина, он занимается бизнесом в такси и купил еще одну, чтобы вызвать своего младшего брата к себе. Деньги ему дал исламский банк, без процентов, машаАллах. А где в Русне вы возьмете деньги без процентов? И он соблюдающий, он ведет халяльную жизнь, он открыто делает все ибадаты, одевается, как то предписано, ведет себя, как то предписано, и никто не тащит его в шестой отдел за то, что у него борода.

– Да ну, – сказал кто-то, – такси это разве бизнес?

Дверь в квартиру вылетела в один миг, и внутрь повалили люди в черном с короткоствольными автоматами.

– Лежать! Работает СОБР!

– Эта книга у тебя откуда?

– Не моя…

– А чья?

Магомед промолчал.

– Читал ее?

– Не читал.

– А что в квартире делал?

– Видео смотрели.

– Какое видео?

– Фильмы по Youtube.

Следователь ФСБ достал пачку сигарет, прикурил. Выпустил струю дыма куда-то вверх, к потолку – и проследил, как она тает в воздухе.

– Ну, положим, диплом ты свой уже просрал, – сказал он, – вернешься к себе в село, будешь там овец пасти. Я, б… одно не могу понять – зачем вам все это надо? Вот нах…?

…

– Отвечать не хочешь? Х… с тобой, тебе же хуже.

Управление ФСБ, занимавшееся противодействием экстремизму и защитой конституционного строя, имело богатые традиции. Ранее это было печально знаменитое Пятое управление КГБ СССР – идеологическое. Умные и непредвзято оценивающие произошедшее люди считают, что Пятое управление не столько боролось с диссидентами, сколько плодило их. Оно же – Пятое управление – стояло у истоков печально знаменитых Народных фронтов, которые сыграли немалую роль в разжигании национальной розни и последовавшем за этим падении СССР. Как-то так получалось, что многолетние агенты КГБ, создавая фейковую националистическую организацию, вдруг превращались в пламенных борцов, а потом и отцов нации – а фейк вдруг превращался в отмороженную на всю голову реальность.

И что-то подобное происходило сейчас с борьбой с радикальным исламом. Только времена были не советские, и даже сотрудники ФСБ вместо того чтобы тупо выполнять приказы, все чаще задумывались над тем, что происходит. И задумывались критически.

Открылась дверь, парень в черной кожаной куртке плюхнулся на пассажирское сиденье «Тойоты Камри».

– Поехали…

Водитель смотрел на здание, где они работали, барабаня пальцами по рулю.

– Сань, ты чего?

– Как думаешь, что мы на хрен делаем?

– Ты о чем?

– О сегодняшнем.

– А что не так? Поступила инфа, мы ее отработали. Спрофилактировали, пока не поздно.

– Ты понимаешь, что это ни х…я не профилактирование?

– ???

– У нас все построено на бумагах. Сегодня мы взяли их на учет. Завтра их выгонят из университета, потому что ваххабнутых там терпеть не будут и отвечать, если что, никто не хочет. И никто не будет разбираться, как они оказались в той квартире, что они думают на самом деле – всем пох… Своими действиями мы просто выталкиваем их в горы.

– Сань. Ты переработался, что ли?

– Нет. Я вот думаю – те стукачи, которые стучат, ради чего они стучат? Этот джамаат кто слил – поди тот, кто снимал эту квартиру, так?

Пассажир пожал плечами – спрашивать об агентах считалось дурным тоном.

– Завтра мы выдавим их из Москвы, потом дагестанские выдавят их из республики. Кроме как в Турцию, им больше некуда деваться, так?

…

– И сколько таких вот выдавленных уже есть? Кто-то считал? А что будет, когда они вернутся?

– Сань, ты реально переработался.

– Нет. Я просто думаю – какого хрена мы играем им на руку? Мы же им сами поставляем кадры для вербовки.

Пассажир в отличие от водителя «Тойоты» так далеко не заглядывал. Вот он – оперативник ФСБ. Он должен отрабатывать исламистское подполье в Москве. Так он его и отрабатывает! Вот у него есть агенты – в том числе и тот стукачок, который стуканул о сегодняшней сходке. А то, что он ее сам и организовал, – ну так нормальные люди в поле зрения ФСБ не попадают. Обычный провокатор, таких полно. Вот он оформил информацию и реализовал ее. Поработал спецназ, поработал он сам, поработала следчасть, пополнились базы данных, поставили отметку о проведенном спецмероприятии. Все довольны, все гогочут.

Не так? А как?