Глава 58. В тайге

Километрах в пяти выше устья Некучана мелькнула крыша какого-то строения. Фёдор сразу понял, что это охотничье зимовьё. Стояло оно в глубине леса, поэтому не каждый смог его заметить с реки. Но тут помог набитый глаз человека, ни один полевой сезон проведшего в тайге. Вокруг любого жилья человек невольно оставляет следы, по которым его можно найти. Кому-то такая неожиданно попавшаяся избушка давала крышу над головой, а кого-то спасала от смерти. Однако нередко случалось и так, что, не увидев зимовья, люди гибли почти на пороге.

Из леса к берегу вела набитая тропинка и, проследив, откуда она пришла, можно было определить, где находится человеческое жильё. Судя по крыше, избушка была небольшой, какие обычно строят охотники, живущие в тайге значительную часть времени в одиночку.

— На обратном пути мы туда заглянем, — крикнул он Наташе, — посмотришь, как обитают охотники. Я думаю, тебе будет интересно.

Наташа только кивнула головой. Её мысли опережали их лодку. Она уже представляла себе, как они вытаскивают мешки с золотом и пересыпают жёлтый песок в подготовленные для этого случая бачки для бензина. Эта мысль посетила Фёдора накануне, и девушка сразу за неё ухватилась: по дешевке купила три таких бачка, в которых теперь был залит бензин. Так можно было, не привлекая к себе внимания перевезти золото до самого Якутска.

«А дальше… Что делать дальше?» — Тут она тяжело вздохнула.

Благодаря этому кладу, она улучшит своё материальное положение, как обычно говорили в средствах массовой информации, когда речь шла об уровне жизни граждан страны. А если проще, то первым делом оденется, выкупит часть квартиры у соседей, сделает в ней ремонт, определит детей в престижную школу и откроет свой бизнес.

Мысли на этом терялись. Мало ли чего можно было сделать при наличии значительной суммы денег в твоём кошельке, а ещё лучше — на счете какого-нибудь надёжного отечественного или, ещё лучше, швейцарского банка. О том, как она будет продавать металл, пока у неё не было чётких идей. Работая на выставке минералов, она познакомилась с разными людьми. Были среди них и такие, кто не скрываясь, интересовался драгоценными камнями и жёлтым металлом.

По всему чувствовалось, у них хорошо прикрытый тыл, поэтому бояться им было нечего. Но сейчас она подумала, что от них надо держаться подальше.

«Ни в коем случае нельзя самой светиться, а то можно потерять не только золото, а даже собственную голову и всю семью».

От мысли об опасности, которая может угрожать её детям, маме и всем кто будет связан с этим золотом, ей стало страшно, но посмотрев по сторонам, и увидев убегавшую от них стайку уток, волна приятных воспоминаний снова заполнила её сознание.

Впереди показалось устье первого ручья, как определил его Фёдор по карте. Это был небольшой ключ, вытекавший из леса, стоявшего прямо под склоном горы. Если бы ни карта, на которой он выделялся только по изгибу горизонталей, его трудно было даже назвать ручьём. Тем не менее, Фёдор решил остановиться и обследовать окрестности этого распадка. Как и следовало ожидать, это был не тот ручей, который их интересовал. Об этом говорило многое и в первую очередь то, что он не сквозной: то есть, сразу замыкался и упирался в гору. А из рассказа Анастасии Андреевны следовало, что Жека приехал на оленьей упряжке по руслу ключа и где-то в долине спрятал дальстроевское золото, которое они теперь искали.

Следующий ручей, в устье которого Фёдор причалил «резинку» к берегу, по всем признакам подходил под описание. Долина ключа была довольно широкой, далеко впереди виднелись горы, где, по-видимому, был перевал в другую речную систему, откуда могли придти охотники. Зимой по руслу можно было свободно проехать на нартах от самых истоков до устья.

«Возможно, где-то там и спрятано золото, — подумал Фёдор. — Хотя, если руководствоваться Жекиной логикой лёгкой доступности к кладу, его надо искать ближе к устью Бурхалы. А какая же тут доступность, если до этого ручья на моторке за день не доберёшься? — спросил он себя и сам же ответил. — Если идти по тайге, то этот ручей совсем рядом с деревней, а по реке получается громадная петля».

После рассказа Татьяны Андреевны Фёдор был уверен, что Жека оставил золото в кварцевой жиле, залегающей в правом борту долины ручья. По своему опыту он хорошо знал — такую жилу можно увидеть в обрывистом берегу, или даже в пологом, но не задернованном, то есть, не перекрытом почвенно-растительным слоем. Теоретически это должны были быть скальные выходы каких-то горных пород, в которых по ослабленной зоне или по трещине образовалась такая жила. В данном случае она должна была залегать в песчано-сланцевой толще, развитой во всём районе.

О том, что склон должен быть обрывистым Фёдор был совершенно уверен. В то время, когда прятали клад, по календарю была весна, но ещё лежал снег. А для того, чтобы увидеть жилу на закрытом снегом пологом склоне, нужно было обладать какими-нибудь сверхчеловеческими способностями, чего наверняка не было у бывшего заключённого ГУЛАГа.

Спрятав лодку, двинулись вверх по ключу. Наташа привычно собрала свой рюкзак. Положила туда тёплые вещи и легкий спальный мешок. Фёдору досталась всё остальное. Кроме палатки и продуктов, в его рюкзаке оказался металлоискатель, топор и ножовка. Рюкзак получился тяжёлым и пузатым, как узел цыганки.

Вдоль склона пошла осыпь из тёмно-серых сланцев и песчаников. Под ними пищали полёвки и толстые рыжие лемминги. Среди обломков пород встречались куски молочно-белого кварца. В одном месте кварцем было выстлано подножье склона, но самой жилы не оказалось. Фёдор стал обследовать с помощью металлоискателя. Обойдя вдоль склона, он поднялся выше. Кварца здесь не было, молчал и прибор. Местами отмечались редкие отклонения стрелки, свидетельствовавшие о слабой сульфидной минерализации вмещающих пород. Это был пирит.

— Значит, не та кварцевая жила, — закончив поиски, сказал он Наташе. — Будем искать другую. Пойдём вверх по ручью.

Вокруг них стояла дикая тайга с непролазными зарослями кустарника. Местами приходилось пробираться как в джунглях. Выше по ключу стал донимать стланик, разросшийся повсюду. За весь переход они не встретили никаких признаков, говоривших о присутствии здесь Жеки. Но люди здесь были. Об этом свидетельствовали зарубки на деревьях и стреляные гильзы. Кое-где попадались старые ловушки на соболя или на ветках висели оставленные охотниками капканы. Почему-то их не забрали, и теперь они дожидались очередного охотничьего сезона, чтобы сослужить свою службу.

Шедший впереди Фёдор петлял по долине ручья, переходил вброд боковые притоки, поднимался на пологие склоны. К вечеру идти стало невмоготу. Наташа еле передвигала ноги, и в душе ругала тот день, когда согласилась идти на поиски этого клада. Багровое солнце сползло за горизонт, сизая дымка опустилась на тайгу. На небе погасла заря, забродили чёрные тучи. По долине поползли серые семерки.

— Похоже, погода портится, погнало холодный ветер, — сбросив рюкзак, сказал Фёдор. — Дождя не миновать, только бы не задержал надолго.

Порывы ветра раскачивали деревья и кусты стланика. Пошёл мелкий дождь. Фёдор привычно поставил палатку, развёл костёр и повесил новенький котелок с водой. Пламя вырвалось наружу, стало облизывать дрова, достало котелок. Повеяло долгожданным жаром. Дым закрутило в разные стороны, понесло вдоль ручья. Усевшись на сухой ствол упавшего дерева, Наташа почувствовала, как сильно устала. Ломило плечи, от напряжения тряслись ноги и даже кружилась голова.

— Ну, теперь мы с голоду не умрём, Фёдя взял кухню в свои руки, — с облегчением сказал девушка. — Есть хочется, спасу нет!

Фёдор забросил в котелок с кипящей водой два пакета концентрированной каши и банку тушёнки. Через пару минут в котелке забурлило, запахло специями и варёным мясом. Наташа вытащила хлеб и, не дожидаясь ужина, толстый кусок намазала маслом,

— Вот теперь можно спокойно ждать твоей каши, — с аппетитом откусила она хлеб. — А то на голодный желудок сидеть невозможно, дурные мысли лезут в голову.

Моросил дождь, рядом журчал ручей, а возле костра было тепло и по-домашнему уютно. Потянуло на разговоры.

— Завтра пойдём обратно по другому берегу, проверим левый склон, — задумчиво сказал Фёдор. — Не исключено, что твоя мама что-то перепутала, или Жека сделал это умышленно. Хотя, если он заходил в долину этого ручья с устья, то для него это была правая сторона. Как я сразу не догадался, — укоризненно закачал он головой. — Жека же не геолог, поэтому для него, что правый берег, что левый — без разницы.

Слушая Фёдора, Наташа только грустно улыбалась. Она вспомнила, как однажды заблудилась в маршруте, когда работала в Забайкалье, и как испуганная металась по тайге в поисках какой-нибудь надёжной привязки. В итоге ушла далеко за границу своей площади, и только благодаря случайной встрече с рыбачившими там старателями, вернулась в свой лагерь. С тех пор она стала бояться тайги, и даже, защитив диссертацию и став кандидатом наук, настоящим геологом себя не считала.

— Склон там вообще-то очень пологий, — дошло до её слуха, — значит, был закрыт снегом, когда прятали золото. Стало быть, больших надежд на то, что мы там что-то найдём, у меня нет, но проверить надо. Кстати та кварцевая жила, которую мы встретили в нижней части ключа, возможно, протягивается на левый берег. Мы её проследим, пройдём по простиранию. Постой, постой, — на мгновенье он замолчал.

Вспомнилось о поисках золота на Перевальном. Там рудопроявление находилось на самом водоразделе. Именно на водоразделе могут сохраниться обрывистые скалы и останцы — свидетели некогда существовавших горных хребтов, разрушившихся за миллионы лет. — Значит так, завтра полезем на водораздел, — сказал он решительно. — Я бы пошёл прямо сейчас. Идём? До темноты ещё успеем.

После еды, да ещё по дождю, идти никуда не хотелось. Наташа стала уговаривать, чтобы отложить на утро, и он сдался.

— Ты, Фёдя, молодец, похож на моего папу. Я в тебе это сразу увидела, когда ты приезжал к Нинель Захаровне. Ну, ты тогда её убил напрочь своей базой данной, а потом ещё отказался от приглашения в аспирантуру. Ты не представляешь, что потом было! Она жизни никому не дала пока не оцифровала свою картотеку с анализами золота и не сделала из неё настоящую базу данных. Всё по образу и подобию твоей. Потом она ещё долго тебя вспоминала.

— Нинель Захаровна — прогрессивный человек и настоящий учёный. Естественно, в моей базе данных она увидела рациональное зерно и пошла ещё дальше. Весьма похвально!

— Может, ты зря отказался от её предложения. Сейчас, глядишь, стал бы светила науки, пробился в академики. Кстати, что с твоей базой данных?

Фёдор пошевелил костёр, подкинул толстые ветки. В огне зашипело, языки пламени полезли вверх, облизывая сырые дрова, и, вырвавшись наружу, осветили лицо.

— Это долгий разговор. Пока, как собака на сене, никому не даю. Все, кто ей интересуется, хочет извлечь какую-то материальную выгоду, а я не для этого её создавал. Эти материалы должны служить для науки, а не для бизнеса. Я вообще-то, не теряю надежды на то, что геология когда-нибудь возродится и тогда эта база данных будет моим вкладом в новое дело.

Наташа каждый раз поражалась его стойкости и крепкому характеру. В сложное перестроечное время, когда каждый старался любым путём удержаться на плаву и думал только о себе, он жил надеждой о будущем науки.

— Обидно, что пропадает такая информация. Используя твои данные, уже сейчас можно было бы открыть ни одно месторождение или оценить перспективы известных.

Она же у тебя совсем не работает. Продай её кому-нибудь или, в конце концов, передай Нинель Захаровне, она сумеет распорядиться ей правильно. Кстати она бы и сейчас взяла тебя к себе в лабораторию, я в этом абсолютно уверена. Ей нужен такой толковый помощник, как ты. Жаль, что ты тогда с ней не встретился.

— Ещё не вечер. Может, не раз увидимся. Сейчас главное — найти этот клад. –

Неожиданно он замолчал и стал прислушиваться. — Слышишь, где-то стреляют, — сказал он, испуганно посматривая вниз по долине ручья.

— Тебе, наверно, показалось. Кому тут стрелять, сейчас же не охотничий сезон.

И в этот момент до их слуха донеслась стрекотня, а следом долетел раскатистый выстрел, эхом прокатившийся по долине.