Глава 3. Империя
Выбор будущей специальности Иван Брукс сделал вполне осознанно. Родившись в семье геолога, он должен был стать только геологом. Образцы минералов и горных пород, полевые дневники, геологические карты — всё это окружало его с детства, а в памяти крепко сидели воспоминания о полевых работах, проведённых вместе с отцом в предгорьях Урала, в Саянах и на Алтае.
И вот, окончив школу и успешно сдав вступительные экзамены, Иван нашёл свою фамилию в спис¬ке студентов, зачисленных на первый курс Ленинградского горного института — вуза, славившегося своей более чем вековой школой, из стен которого вышла целая армия геологов и горняков. Среди них было немало тех, кто своими открытиями прославил страну, стал известен за её пределами.
На первую производственную практику Брукс попал в Восточную Сибирь. Было это в первые послевоенные годы. В Иркутске, куда он добрался только в середине июня, его направили в экспедицию, занимавшуюся поисками золота. Его партии на месте не оказалось: по словам кадровика, больше недели назад геологи уехали к месту полевых работ. Пришлось догонять. Почти сутки добирался на поезде, а оттуда, где пешком, где на попутке — до деревни, в которой стояли поисковая партия.
Целая ватага мальчишек привела «дяденьку геолога» с огромным рюкзаком на спине к большому деревянному дому, смотревшему окнами на лес.
— Вот подарок! — увидев студента, сказал вышедший на крыльцо здоровяк. — Что же не предупредил? Я бы встретил. Ну, заходи, чего стоишь?
Долго студента уговаривать не пришлось. После семикилометрового перехода по полю и лесу с непривычки ныла спина, болели ноги.
— Ты очень кстати, народа у нас не хватает, а площадь немереная, — начал здоровяк. — Партию не укомплектовали, а теперь вот упираемся, из маршрутов не вылезаем. Сам понимаешь, геологическое задание надо выполнить любой ценой.
Иван подумал, что ему здорово повезло — все бумаги надо передать начальнику партии лично в руки.
— Товарищ Белкин, я вам привёз письмо из экспедиции и пакет с документами. Вот, пожалуйста, возьмите.
Тот как-то неожиданно смутился.
— Главная здесь Валентина Ивановна Сорокина, — словно переведя дух, сказал он скороговоркой. — Это наш минералог и заведующая лабораторией, а я, так сказать, заместитель начальника. Встречаю застрявшее в дороге снаряжение, а оно, вон видишь, приходит в час по чайной ложке. Зовут меня Николаем Петровичем.
Оказалось, что в деревне стоит только база партии, а все геологи работают в тайге.
— Твоё счастье, что ты застал меня на месте, — продолжал заместитель, — а то пришлось бы поворачивать оглобли. Да, малость ты, парень, припозднился, чуток не поспел. Но ничего страшного, сейчас перекусишь, и я позову Валентину Ивановну. Мы решим, что нам с тобою делать.
Валентина Ивановна оказалась молодой грудастой женщиной с короткими льняными волосами и живыми игривыми глазами. Все её тело дышало здоровьем и излучало заряды бодрости. От вида её стати и неземной красоты у Ивана даже перехватило дыхание. Не мигая, он уставился на вырез лёгкого пёстрого халата, не скрывавшего красивой фигуры. Не обращая внимания, Валентина Ивановна стала «вершить» его судьбу. Вскоре выяснилось, что «заместитель начальника» всего-навсего снабженец, в задачу которого входит также содержание лошадей. Главная проблема с отправкой Ивана заключалась в том, что проводить до базы геологов его мог только Николай Петрович, хорошо знавший дорогу. Но у него была своя работа, из-за которой он остался на базе. Иван понял, что застрял надолго.
— А мне-то что делать? — спросил он после окончания затянувшейся «планёрки».
— Ждать Николая, — резко ответила Валентина Ивановна. — Как только он управится со своими делами, так вместе и пойдёте. Думаю, через недельку-полторы Николай Петрович освободится. — На лице Ивана она прочла полное разочарование, какое бывает, если чего-то не получается. — Ты не переживай — бить баклуши я тебе не дам. Пока присмотришь за нашими лошадьми, а там видно будет. Лошади пасутся в колхозном табуне, но днями его перегонят на дальнее пастбище, километров за пятьдесят-шестьдесят отсюда, поэтому их лучше забрать. Скоро они понадобятся снова.
Ждать Иван не захотел и стал настаивать, чтобы его отпустили одного. Порядившись и дав кучу наставлений, Валентина Ивановна, пошла ему навстречу.
Шлиховой отряд, куда определили Ивана, стоял где-то в верховье реки Аргун, километрах в пятидесяти-пятидесяти пяти от деревни. Топокарт на базе не было, поэтому пришлось идти, ориентируясь на местности и по указанным Николаем Петровичем приметам. Переночевав в какой-то заброшенной деревне староверов, он встал на заросшую тропу и по ней вышел к большой горной реке. Здесь сразу возникли сомнения куда идти: вверх по течению или вниз.
«Поди знай, где стоит этот поисковый отряд? — ходил по берегу Иван. — Хоть бы оставили какую-нибудь зарубку или колышек воткнули. Тоже мне, геологи. И завхоз хорош — мог бы сказать. Небось, подумал, что я сам разберусь».
Прошедшие дожди смыли все следы, и, просчитав возможные варианты, Иван пошёл вверх по течению. Поздно вечером он предстал перед глазами опешившего от удивления начальника партии, накануне пришедшего из маршрута.
— Ты кто такой? — глядя на Ивана, хлопал он глазами. — Откуда взялся?
Белкин не верил своим глазам. Такого в его бытность ещё не случалось. Не предупредив, к нему отправили студента, и тот сам нашёл их в тайге.
«Какая-то фантастика! Уж не беглый ли?» — мелькнула у него шальная мысль.
Документы Ивана оказались в полном порядке. Судя по паспорту и привезённым бумагам, перед ним действительно стоял студент Ленинградского горного Брукс Иван Петрович, направленный приказом начальника экспедиции в его партию для прохождения производственной практики в должности геолога.
— А почему один, где Петрович? — стал выяснять начальник. — Что с ним?
Узнав, что тот жив, здоров и через неделю-полторы получит последнее снаряжение, у Белкина сразу отлегло от сердца. Теперь его партия была более-менее укомплектована ИТР. А потом откуда-то из глубины души подошло недовольство на своих подчинённых.
— Ну, Петрович, ну разгильдяй, даже не проводил! А Валентина, тоже мне хороша! Да как они посмели тебя отпустить одного? Вот, елки, палки, что за народ такой! Задницу им, видишь ли, трудно было оторвать от стула. А этот, тоже мне, хорош, пригрелся возле бабы…
Вокруг них собрался весь лагерь. Кто в чём выскочил из палаток, и теперь с любопытством рассматривал студента, неожиданно оказавшегося в их отряде, когда никого уже не ждали.
— Григорий Тимофеевич, да вы не расстраивайтесь, ведь он же дошёл, — сказала молодая женщина в синей телогрейке. — А Николай Петрович всегда был таким: думает только о себе.
Пришлось Ивану всю вину брать на себя.
— Да за такое геройство я бы тебя выпорол, как сидрову козу, — немного успокоившись, с новой силой разошёлся Белкин. — А вдруг бы ты заблудился или на тебя напал медведь? Неужели ты не понимаешь, что одному ходить опасно? Это же тайга! Ну, подождите же вы у меня, скоро я до вас доберусь, — помахал он рукой в ту сторону, откуда пришёл студент. — Валентине я всё-таки объявлю выговор. Будет знать, как командовать. Тоже мне, не могла Петровича отпустить от себя …
Через несколько минут страсти улеглись, и начальник повёл Ивана в свою палатку.
