Глава 39. Безымянный прииск
Внизу проплывала поблёкшая желтовато-серая тайга. Кое-где на склонах гор виднелся стланик, да иногда мелькали зелёные островки сосен. Всё вокруг будто затаилось в ожидании наступавшей зимы. Через час показалась Чага. В том месте, где река изогнулась широкой дугой, Фёдор увидел устье впадавшего в неё ручья. Выше по его течению стояли горы. Ручей ничем не выделялся среди многих других, но именно в нем Ван нашёл россыпь с древним золотом.
Сделав круг, вертолёт пошёл на посадку, и сел на галечной косе. Вокруг прибрежной поляны стоял лес, под ногами рос ерник, образовав густые заросли. Ничего похожего на стоянку старателей, и тем более на прииск, никто не увидел.
— Ну, слава богу, добрались! — сказала повеселевшая Аня. — Я чуть от холода не окочурилась в этом вертолёте, никакого комфорта для пассажиров. Теперь дело за малым — найти месторождение.
Не доходя леса, Фёдор увидел трухлявые пеньки, видневшиеся среди осыпавшегося ерника. На поляне натолкнулись на сгнившие и обуглившиеся гнилушки. По их развалам и зарослям растительности угадывалось, что когда-то здесь стоял дом. Летом тут буйствовал иван-чай, о чём теперь напоминали пожухлые стебли с наполовину облетевшим белым пухом.
— Здесь был лагерь китайцев, — первое, что пришло на ум подошедшему Афанасию, и он долго разглагольствовал на эту тему, убеждая всех в своей правоте.
Поковыряв резиновым сапогом гнилушки, Фёдор сказал, что на китайцев это не похоже.
— По словам Охлопкова, они жили в шалаше. Все говорит о том, что после них сюда пришли другие люди. Кто-то, видимо, узнал об этой россыпи.
— Или открыл заново, — добавил Чухновский. — Кроме китайцев, это мог сделать кто угодно. Подумаешь, нашли великого золотоискателя Вана. Возможно, до него тут уже работал прииск, а он явился на всё готовенькое. Китайцы — ребята не промах: своего не упустят.
По скудным останкам дома можно было предполагать что угодно, и каждый выдвигал свою гипотезу, считая, что он прав.
— Об этой россыпи Охлопков проболтался Фёдору Попову, — сказал Закатов, — а тот сам сюда не пошёл, но кому-то рассказал. И понеслось. Ни для кого не секрет, что молва о фартовых участках распространялась быстрее несущегося поезда.
Возле леса рельеф стал неровным. Между деревьями возвышались пологие холмы, заросшие густым кустарником. Когда раскопали такой холм, стало ясно, что их образование связано с морозным пучением, широко развитым в областях распространения вечной мерзлоты. Выше по течению Афанасий увидел старые шурфы. На полусгнившей штаге было написано: «Шурф № 1. 1937 г. Читинское РАЙГРУ».
— Ну вот, теперь всё стало на свои места. Оказывается, после китайцев здесь проводили разведку. Значит, это их база сгорела.
Вокруг устья шурфа угадывались заросшие кустами слегка возвышавшиеся бугорки. Это была порода, поднятая с глубины на поверхность. Фёдор несколько раз обошёл вокруг оплывшего шурфа с провалившимися вниз полусгнившими жердями, которыми тот был закрыт и, поковыряв отвалы, радостно воскликнул:
— Посмотрите, выкладки разложены по всем правилам, как нас когда-то учили.
Начиная от устья, они закручиваются улиткой по часовой стрелке.
— Вижу, — отозвалось Аня. — А зачем их так раскладывали?
— Каждый такой холмик соответствует глубине проходки породы в двадцать сантиметров. По этим выкладкам мы можем определить глубину шурфа и объём породы даже сейчас.
Когда промыли породу, золота в лотках не оказалось. Не было его и в других проходках.
— Может, геологи отобрали его при проходке, — разочарованно сказал Афанасий. –
— Не думаю. Обычно всю породу не промывают. Что-нибудь бы осталось. А раз проходка хорошо сохранилась, стало быть, не представляла интереса.
— Да его кто знает, как там было на самом деле. Мы тут охаем, строим иллюзорные планы на перспективу, а они элементарно всё забрали.
Когда промыли породу из других шурфов этой же поисковой линии, результат оказался прежним. То же было и при опробовании не перемещённых отложений.
— Ребята, нет тут золота, — сказал Чухновский. — Если бы оно было, то где-нибудь сверкнуло. Что же твой Ван так нас подставил? — укоризненно посмотрел он на Закатова. — А ты говоришь, здесь месторождение.
— Подожди, ещё не вечер, — заступилась Аня, переживавшая за Фёдора.
Но больше всех страдал он сам, оказавшийся в нелепом положении. На его совести была эта экспедиция, на которую все так рассчитывали. Он поверил запискам Вана и письму внука Охлопкова, а главный геолог доверился ему.
Метров через двести нашли другую поисковую линию, но золота в проходках шурфов там также не оказалось. Разбившись на пары, геологи пошли вверх по течению. Фёдор и Аня стояли на широкой поляне, перед ними темнел лес, рядом возвышалась гора.
Вокруг ничего не напоминало описания Охлопкова. Никакого прииска, отвалов породы, остатков отстойников и даже присутствия человека они больше не видели. Неожиданно Фёдор почувствовал на себе чей-то невидимый взгляд. На него кто-то пристально смотрел. Подняв голову, он увидел незнакомого человека в длиннополом пальто и кожаной кепке клиньями. В руке он держал лопату. Их взгляды встретились: чёрные раскосые глаза незнакомца смотрели прямо в широко открытые глаза Фёдора, слышалось его лёгкое дыхание. От незнакомца исходила необыкновенная энергетика, подчинившая себе молодого человека. Ощутив его силу, Закатов резко остановился, голова пошла кругом.
— Федя, что с тобой?
— Подожди, кажется, я вижу Вана. Он со мной разговаривает.
Девушка опешила. Всего несколько минут назад, всё было нормально, а тут вдруг откуда-то появился Ван. Аня посмотрела по сторонам, прислушалась, шумел только ручей. Никакого Вана она не видела и не слышала.
— Вот тут я нашёл золото, — Ван показал на едва заметную промоину в долине ручья. — Здесь мой прииск. В толще пустой породы скрыты волшебные зерна, которые надо найти и извлечь. Это дано не каждому, но у тебя получится, — добавил он едва слышно и опустил глаза. — После меня здесь всё изменилось.
Отвалы сравнялись с землёй, протоку замыло, да ещё везде прошёл пожар. Теперь ничего не напоминает о том, что тут был богатый прииск, на котором я взял много золота. Только это место я не спутаю ни с чем — видишь, везде обломки сланцев. — Наклонившись, старатель поднял темно-серую плитку. — Здешнее золото мелкое, поэтому легко сносится вниз по течению. Его надо ловить там, где оно садится, лучше всего — на щётках.
Так старатели называли коренные породы, в которых оседало золото. Нередко они были рассланцованы и стояли «на попа», как книга с приоткрытыми страницами. Именно туда и набивался золотой песок.
— В этом месте сланцы перекрыты толщей русловых отложений. Не пугайся, копай до плотика1. Тут не более половины косой сажени2, в других участках долины придётся проходить намного больше. — Ван приподнял брови и посмотрев Фёдору в глаза, улыбнулся. Его жизнь обрела смысл, когда он отправился в Россию добывать золото. С тех пор жёлтый металл завладел его воображением и не отпускал никогда. — В иных щётках сидит до фунта золотого песка, а иногда и более, — уверенно продолжал старый старатель. — Тут недалеко, вверх по ключу Безымянному сланцы залегают на контакте с кварцевыми конгломератами. Вот оттуда, видать, сносился этот золотой песок. Конгломераты надо искать по бортам долины в коренных обнажениях.
Сказав, Ван исчез. Через мгновенье свет померк, и Фёдор увидел серое неба, повисшее над головой. Вдали сквозь тёмные тучи проглядывало тусклое солнце, ветер раскачивал верхушки голых лиственниц. Посмотрев по сторонам, Закатов оглянулся назад — рядом никого, кроме опешившей Ани. Он не знал, как отнестись к произошедшему: Ван только что был рядом с ним и даже сказал, где надо искать золото.
— Федя, что случилось? На тебе лица нет.
— Ван приходил. Я до сих пор считал, что он канул в вечность, а оказывается, он не пропал. Глазам своим не верю.
В то, что Ван поведал, трудно было поверить, но сказать такое мог только тот, кто тут когда-то старался, и хорошо знал этот прииск. Теперь надо было убедиться, что золотая россыпь находится именно в этом месте, где он показал, а потом искать выходы коренных пород, откуда было вынесено золото.
Аня смотрела на Фёдора, не зная, как отнестись к его словам. Встреча с неведомым китайским старателем, давным-давно добывавшим здесь золото, казалась немыслимой. Однако, как только добрались до щёток, перекрытых пустой породой, заблестел золотой песок. Все сомнения сразу отпали — это была та самая золотая россыпь, про которую сказал фартовый старатель. Именно она была целью их экспедиции.
— С коренными породами будет сложней. Что это за ключ Безымянный? — пожав плечами, задумчиво произнёс Фёдор. — На карте такого нет. Я даже не знаю, за что ухватиться.
На этот счёт у Ани было свой взгляд, неизвестно чем подкреплённый и пришедший, сродни видению Фёдора, откуда-то извне — из далёкой и никому неведомой Преисподней, находившейся за пределами человеческого понимания. Объяснить этого Аня не смогла бы никому.
— Раз Ван сказал, что те породы залегают выше по течению, то, по-видимому, он имел в виду этот самый ручей. Ведь у него же нет названия, значит, это и есть ключ Безымянный, а россыпь, на которой китайцы добывали золото — прииск Безымянный.
Сланцы лежали повсюду, выше по склону они образовали протяжённую осыпь. Внизу сланцевая осыпь кончалась, и склон переходил в обрывистый берег ключа. В этом месте русло прижималось к обрыву, подтапливаемого водой. Взгляд Фёдора блуждал по едва различимому рисунку скалы с тонкими прожилками белого кварца.
Но ничего похожего на конгломераты с золотой рудой не было в помине. После осеннего похолодания уровень воды в ключе заметно упал и обрывистый берег обнажился. Федор зашёл в ручей. В основании сланцевой толщи проглядывали едва различимые линзы, сложенные мелкой кварцевой галькой и песком. Это были те самые конгломератами, о которых говорил Ван — конгломераты, содержавшие огромные запасы золота в африканском месторождении.
— Вот тебе и золото! — разочарованно сказал геолог. — Из того, что мы тут видим, второго Витватерсранда не получится. При таких незначительных объёмах породы ожидать больших запасов руды не приходится. Разве что на глубине характер залегания пород изменится, и пойдут конгломераты, имеющие большие мощности. С поверхности мы их не проследим, а для разведки время пока не пришло.
