Глава 30. Неожиданная встреча

Весь день Иван брёл по тайге, всё дальше и дальше удаляясь от того места, где выпрыгнул из машины. Он проваливался в глубоком снегу, падал, вставал и снова шёл. Усталость брала своё, хотелось сесть и отдохнуть, но, пересилив себя, он двигался вперёд, хорошо понимая — чтобы не замёрзнуть и дойти до трассы, нужно идти. Неожиданно послышался хруст снега, и прямо перед ним остановилась оленья упряжка. Из нарт выкатился круглый, как медвежонок, человек в лохматой кухлянке с заиндевевшим, съехавшим набок капюшоном. У него в руках Иван увидел карабин, направленный ему в грудь.

— Эй ты, поднимай руки вверх, стреляй буду, — крикнул тот писклявым голосом и в подтверждение своих слов потряс оружием.

Чёрное отверстие смотрела прямо на Ивана. Сомнений не было — при малейшем не повиновении он рискует получить пулю.

— Зивей, зивей, сто здём! — закричал мужичок громче. — Зэк нехоросый. Я сейчас тебе покажу, как бегай из лагеря

Руки невольно оказались над головой.

— Да ты что, мужик! — выдавил он из себя.

— Я не музык, я охотник. Семён Николаев я.

— Семён, ты меня с кем-то спутал. Я геолог. Сейчас покажу свои документы.

— Какой ты геолог, нуча! Я знаю, ты сбежал из лагеря. Часовой убил, документы украл и ушёл тайга. Тебя там ищут, по всей трассе солдаты стоят. Однако кончай тебя надо. Нечего с тобой болтать.

— Ты не шути так, — всполошился Иван. — За меня кончат тебя самого и посадят всех твоих родственников аж до пятого колена. Запомни, от страшного возмездия никто не уйдёт.

В глазах охотника промелькнула тень сомнения и страх. Он сказал:

— Ну, раз ты геолог, тогда скажи, что это за камень. Санька, однако, нашёл. Говорит, там ещё есть много такой.

Иван хотел подойти ближе, но охотник закричал:

— Стой на месте, стреляй буду. Однако пуля сейчас вылетит.

Иван замер. Карабин по-прежнему смотрел прямо на него. Второй раз в жизни он испытал неприятное чувство, когда не по своей воле находишься на волоске от смерти. От направленного на него оружия сразу вспомнились слова Жэки, говорившего, что местные убивают беглых зэков.

— Послушай, Семён, премию за меня ты не получишь. За меня тебе только голову оторвут. Поверь мне. Я тебе честно говорю, что я не зэк. Ты меня с кем-то перепутал.

Иван озадачил охотника, тот совсем растерялся и теперь не знал, что делать с этим непонятным русским. По наводке, которую ему сказал офицер, остановивший его по дороге, это был тот самый зэк, которого они искали. Но на зэка он совсем не был похож. На своем веку Семён на них уже насмотрелся.

«Что же делать с этим нуча? — ломал он голову. — Пустить в него пулю и сказать начальнику, пусть забирает, и даёт мне премию. А вдруг он и, правда, не зэк, которого ищут, а какая-нибудь большая шишка. Тогда меня самого заберут. Достанется и всей родне. — На мгновенье перехватило дыхание. — Ах, нет, зачем убивать безвинного человека? Пусть живёт».

Больше ни одна здоровая мысль не посетила его голову, и он решил, пусть всё идёт, как идёт.

«У меня есть винтовка, а он безоружный, значит, я сильней его. Он хитрый, как лисица, и здоровый, как волк, а я всё равно сильней его. Значит, я медведь. А что медведю волк и лисица — пустое место. Он с ними обоими расправится одной лапой. На то он и медведь — хозяин тайги. Теперь я тут хозяин, а нуча, маленький, маленький евражка. Он даже не волк и не лисица. Те могут огрызаться, а он и этого не может, потому что у меня винтовка. Вот какая сила у меня в руках! Я большой человек, а нуча маленький, маленький!»

— Ну, где твой камень? — вернул его к действительности Иван. — Бросай, я посмотрю. Может, ты золото нашёл — за это премия полагается. Дадут столько, что хватит тебе и твоим детям.

— Э нет, однако, это не золото. Золото я знаю, оно, как железо, только золтое и блестит, а это камень. Белый такой. Длинный, как свечка, и прозрачный, как стекло.

— Ты меньше говори, быстрей бросай, а то я сейчас передумаю. Кроме меня, тебе никто его не определит

«Нет, это точно не зэк. Он даже разговаривает, как наш тойон. Видать, тоже шибко любит покомандовать. Этот нуча, однако, очень умный человек! Вот сейчас я проверю, чего он стоит. Может, обманывает. Когда жить захочешь, наговоришь с три короба. На его месте и я бы тоже что-нибудь придумал. Сказал бы, что я председатель колхоза. Ну, если он меня обманул, тогда ему конец, я даже не посмотрю, что он такой умный».

Охотник вытащил из сумки камень и бросил Сергею. Тот уже издалека понял, с чем имеет дело.

— Ну, друг, тебе крупно повезло. Хороший камень ты нашёл. Если таких там много, тебе точно дадут премию, деньги заплатят. Много денег получишь, на них оленей купишь.

— Так что это за камень? Ты почему не говоришь, видать, сам не знаешь? А говоришь, геолог. Вот я тебя сейчас…

Он снова потряс карабином.

— Но, но, не спеши. Это горный хрусталь — прозрачная разновидность кварца, а если по-научному — двуокись кремния. Сейчас такой камень в большой цене: из него делают пластинки для радиоаппаратуры. Скажи, где нашёл, пошлём туда экспедицию.

— Ты говоришь, паспорт у тебя есть? — как за соломинку схватился за это охотник. — Покажи, однако.

Здравый смысл пересилил страх и, посмотрев паспорт Сергея, охотник опустил карабин.

— Зачем начальник охрана меня обманул? Я вижу, ты Верхоянск живёшь. Я знаю, там экспедиция стоит. В прошлый год Федька Тарабукин в ней работал, с оленями ходил на реку Томмот. Однако попадали его олени, копытка заболел.

— И что их не спасли?

— Как спасёшь? Это же копытка. Федьку чуть тюрьма за это не посадили, сельсовете сказали, нарочно олень загубил. Однако геолог его спас, у него он каюром работал. Письмо передседатель колхоз отправил. Написал, что Федька Тарабукин не виноват, и не судить его надо, а наградить. Медаль ему надо дать за мужество и героизм. И ещё он написал, что оленевод Тарабукин спас геологов. На четырёх оленях он вывез всё снаряжение и продукты из тайги. Много-много раз ходил Федька взад вперед. Я маленько забыл, как звали того геолога. Кажись, Васильев.

О том случае Ивану рассказал Шевцов. Всё было именно так, как сказал охотник. За падёж двадцати оленей каюру Тарабукину грозила пятьдесят восьмая статья, и, если бы не начальник Томмотской партии Редькин, написавший спасительные письма во все инстанции, его бы точно посадили.

— Я знаю про твоего Тарабукина, — совсем успокоившись, сказал Иван. — Редькин его спас. Никита Васильевич Редькин — так зовут того геолога.

Семён закивал головой. Он помнил фамилию геолога, но в силу своей природной хитрости решил ещё раз проверить Ивана. Теперь охотник был уверен, что перед ним настоящий геолог. Наконец его посетила очередная умная мысль, и он сказал:

— А как ты здесь оказался? Зимой один в тайге! Это же тебя ищут охранники, я знаю. Что ты сделал?

Пришлось Ивану всё рассказать. Начал он с того, как после института оказался на Севере, а через год открыл месторождение золота. Он же стал его разведывать. Вырисовывались неплохие перспективы и в личном плане тоже было всё нормально. Весной собирался жениться. Но неожиданно пришла беда, откуда не ждал: пропала проба с золотом. Чекисты сразу взяли его «в оборот».

— Значит, тебя хотят посадить за то, что ты хороший человек, — выслушав его, сделал заключение охотник. — Однако это сапсем нехоросо.

— Получается, что так. Но мне от этого не легче, если попадусь им в руки, мало не дадут.

— Спасать, однако, тебя надо, а то ты пропадёшь: если не замёрзнешь, охранники поймают. Из тайги один ты не выйдешь.

Иван попросил довезти до ближайшего места, откуда можно уехать. На лице охотника появилась грустная улыбка, от этого глаза совсем сузились и стали похожими на узкие щёлочки.

— Э-э, паря, туда нельзя. Тебе заказана дорога во все посёлки, где живут люди. Тебя теперь везде ищут. Однако придётся тебе кочевать со мной до весны, а там, как лёд пройдёт, навигация начнётся, поплывёшь на пароходе. Там искать тебя никто уже не будет — своих беглых хватает. У тебя же есть паспорт, а с ним хоть в Москву поезжай.

— Так что мне делать? — растерянно спросил Иван. — Зимой кочевать по тайге?

Об этом страшно было даже подумать. В тайге не каждый сможет выжить даже летом, а что уж говорить про зиму, когда всё живое попряталось в норы или улетело в тёплые края.

— Как сто делать? Будешь охотиться со мной.