Глава 50

Сознание плавало в бездонной черноте, тело не ощущалось вовсе. Изредка правда мелькало что-то, типа вспышек, во время которых он начинал чувствовать, что где-то со стороны затылка какая-то сволочь колотила в здоровенный барабан, время от времени погромыхивая чем-то железным в придачу, а ещё кто-то настойчиво пытался просверлить отверстия в висках. Мысли путались. Да и то, эти обрывки образов и видений назвать мыслями было бы сложно, так…, смутно знакомые картинки. Временами начинало потряхивать в ознобе, пока непроизвольная дрожь не превращалась в сильнейшие судороги. В такие моменты оставалось только скрежетать зубами от бессилия, кроша эмаль, и ждать облегчения. Далее всё вдруг резко прекращалось, сознание тухло и он снова расслабленно падал, но только для того, чтобы всё началось по-новому кругу. Интересно, да? Тела как бы нет, а судороги, да зубы с крошащейся эмалью есть. Странно.

Иногда он слышал голоса. Чьи это были голоса, догадаться не имелось возможности. Сквозь толстый слой «ваты», который по ощущениям намертво застрял в ушах, доносилось лишь невнятное бормотание, по которому определить принадлежность говорившего не удавалось и не хотелось. А возможно это не более чем галлюцинации воспалённого воображения. Сколько это продолжалось, землянин не знал. Иногда появлялись странные ощущения, что его куда-то тащат или скорее кантуют. Куда? Зачем? Почему? Причём, назвать способ транспортировки бережным, можно было с великой натяжкой. Трясли гады немилосердно. Правда ощущения эти вполне могли оказаться всего лишь ложными, навеянными тем же богатым воображением. Но в какой-то момент всё прекратилось. Тряска, барабаны, назойливая и трудолюбивая дрель. Стихли голоса. Однако на место всего этого пришла боль, дикая, нудная, непрекращающаяся, похожая на раскалённый прут, который с особым изуверским наслаждением медленно проталкивали сквозь мозги, заставляя их вскипать и шкворчать, как на сковороде. Парень кричал, только его никто не слышал. Как будто во всей вселенной он остался один, но сопротивляться не перестал, выстраивая в воображении всяческие преграды на пути этого протыкающего прута. Зачем он это делал? Он не помнил. Да и не так это важно. Важным было другое, он точно знал, что если перестанет — ХАНА. Сколько продолжалась эта пытка? Трудно сказать. Может секунду, а может час, может десять часов или столько же суток, лет, тысячелетий. Илюха бы сказал — вечность.

Мир скукожился, сжался до яростно пылающего уголька сознания, которое боролось за существование. Он не знал, что происходит, не знал, не помнил, за что переживает пытку, но был уверен, что если сдастся, то перестанет быть. Быть собой, быть цельной личностью. Оставалось назло ВСЕМУ удерживать осколки распадающегося сознания, потому что было ради чего жить и быть. Единственный яркий образ, образ жены, как спасительная соломинка, удерживал на краю пропасти. Не давая сорваться в тёмную бездну небытия. Он держался за этот образ из последних сил. Ему нельзя умереть. Если его не станет, Ори тоже умрёт, а ведь у них растёт сын и дочь.

— Нееееет!!!! ВРЁШЬ! Не возьмёшь! Не в этот раз!!!!!!!!

Злость, или даже скорее ЯРОСТЬ, полыхнула яркой вспышкой и его, как мощной, прохладной волной прибрежного океанского прибоя, вынесло на поверхность бытия. Сознание прояснилось. Боль, правда, никуда не делась, но парень усилием воли смог задвинуть её на задний план. Не до неё было. Она сейчас только помеха. Открыл глаза. Сквозь красную пелену, застилающую взор, разглядел большое помещение и своего мучителя. Мужчина, внешне лет около сорока, высокий, статный, в ладно сидящем чёрном кителе и форменных брюках, с невозмутимым выражением лица тащил куда-то за волосы миниатюрную рыжую девушку. Она была одета в до боли знакомую форму, принятую в качестве парадной сначала на «Находке», а потом и во всём военном флоте АЭСИ. Ди! Сестрёнка! Илья всё вспомнил.

Вспомнил «археологические» исследования заброшенной станции Элерх Энте. Вспомнил борьбу с неожиданно ожившими и плюющимися смертью оборонительными турелями. Вспомнил как, теряя дроидов, его абордажная команда прорывалась к управляющему узлу и как сестрёнка обнаружила возможность подключения к управляющей сети. Всё вроде бы было нормально тогда. Осталось только немного подождать, пока она взломает защиту и…, а вот потом землянин услышал, вернее даже почувствовал, так как всё происходило на уровне мысле-связи с симбионтом. Почувствовал, как кричит от боли и ужаса рыжая. Такого ещё не бывало.

Не осознавая что делает, он рванулся к ней. Рванулся мысленно, так как другого варианта не было в принципе. Но раздумывать и осознавать всё это, как-то времени не было. Он просто сделал что-то такое, чего и сам не понял. Исчезло окружающее пространство исследовательской базы, исчезли бойцы во главе с Халло, исчезло всё, зато вокруг появилась белая мгла и где-то там, в этом непроглядном тумане, билась и кричала Ди. Илья пошёл на звук. Мягкие подошвы армейских берцев скрадывали звук шагов, в руках был надёжный АКМС, в карманах разгрузки лежали снаряжённые патронами магазины, смотанные попарно синей изолентой. За спиной висел РД, наполненный всем необходимым в длительном рейде. Парень был одет в российскую военную форму, именно так, как в последний раз, когда его развед-взвод в составе роты моторстрелков выдвинулся в Грозный, на помощь попавшим в засаду спецам. В другое время Илюха наверно удивился бы такому выверту сознания, но в данный момент все воспринималось как само собой разумеющееся.

Сколько прошёл и шёл ли вообще, в этой липкой мгле понять было невозможно. Ориентироваться тем более. Парень просто шёл, так как знал, что должен. Где-то там страдало родное существо. Страдало и звало на помощь. В какой-то момент звуки криков и борьбы стихли, а рядом парень ощутил чьё-то присутствие. Рядом-то рядом, а вот где конкретно, не угадаешь. Опасность исходила отовсюду. Илья заозирался, водя пламегасителем автомата из стороны в сторону.

— Кто вы такие и чего вам надо?

Звук шёл одновременно со всех сторон, в том числе и внутри головы звучал.

— Сам-то кто? — Вопросом на вопрос ответил. — Ты покажись и тогда поговорим.

— Не я к вам пришёл.

— Но ты напал первым.

— Я защищаюсь.

— Не поверишь, — хмыкнул Илья, — мы тоже.

— Ты не ответил на мой вопрос, примитивное существо.

— Так ведь и отвечать некому. А за «примитивного» могу в зубы дать, если они у тебя есть.

— Ты испытываешь моё терпение, разумный! — Голос зазвучал угрожающе.

— Верни мою сестру и покажись, тогда поговорим.

— Ты смелое существо, раз пытаешься что-то требовать, находясь в мой власти.

— На счёт власти, замечание спорное…

Хлоп, автомат улетает в туман и где-то там громыхает по тому, что тут является полом, а сам землянин кувыркается в противоположную сторону. Удар выбил весь воздух из лёгких. Лежа на спине, он судорожно пытается вдохнуть…

— Глупо что-то требовать. То ничтожное существо, которое пыталось взломать мои протоколы защиты, теперь принадлежит мне. С тобой я еще не решил, как поступить. Повторяю вопрос. Кто ты и зачем здесь?

— Протоколы защиты, говоришь? — Вдох даётся с трудом. — Значит ты Искуственный Интелект?

Хлоп. Новый удар, выбивающий искры из глаз и новый полёт. Прям как тогда, когда землянина, попавшего к бандитам в плен, швырял бородатый детина. Одно радует, поверхность, на которую падал парень, ровная. Камней нет.

— Здесь я задаю вопросы.

Илюха сплюнул кровь и, перевернувшись со спины на живот, стал подниматься на ноги.

— Я слышу — вопросами прямо сыплешь, вот только мне решать, как на них отвеча…

Хлоп, едва успев встать на четвереньки, он получает страшный удар под дых. Подбрасывает вверх и снова опрокидывает на спину. Снова приходится ловить воздух широко раскрытым ртом. Сначала не получается, а потом резким потоком он вдруг хлынул в лёгкие, разрывая их и заставляя зайтись в удушающем кашле, разбрызгивая кровь, пузырящуюся на губах.

— Не хочешь отвечать? — Равнодушно спрашивает невидимый собеседник. — Твоё право. Тогда я сам узнаю всё, что мне нужно.

Сильными пальцами хватает голову землянина и сдавливает виски. Тело действует на рефлексах. Илюха подаётся вперёд, чужие руки соскальзывают, а его лоб, чётко встречается с переносицей собеседника. Слышится лёгкий хруст. Катнувшись…, влево, это уже не искоренить, для того чтобы разорвать дистанцию, он вскакивает на ноги. Однако тактическое решение, в виде разрыва дистанции, в тумане, когда надоедливая мгла закрывает обзор только самому, а противнику при этом совсем не мешает, было ошибочным. Удар головой в переносицу, если и нанёс вред (а хруст был явственно слышен), то невидимка на это никак не прореагировал. Ни звука не издал. Зато ответные действия показали, что противник разозлился.

Не успел Илюха встать в боевую позицию, как в грудь прилетает очередная плюха, а любознательный абориген остаётся по-прежнему — невидим. Хрустят, сминаемые силой страшного удара, магазины в разгрузке, им вторят рёбра. Ноги отрываются от твёрдой поверхности и снова он летит спиной куда-то в туман. Однако, не успев упасть, парень получает очередную подачу, теперь уже в спину. Висящий за плечами РД норовит проломить её, а затем удары посыпались один за другим без перерыва. Его обрабатывали как боксёрскую грушу на тренировке, которая при всём своём желании, даже если таковое у неё бы и было, не смогла б дать сдачи. Пинали больно и жестоко. Расчётливо, выбивая не только жизнь из тела, а даже волю к сопротивлению. Таким беспомощным Илья себя ещё никогда не чувствовал. Потом опять из белёсой хмари появились чужие руки и коснулись висков. Сил сопротивляться уже не было. Тело превратилось в добросовестно отбитый бифштекс с кровью, которая, казалось, уже сочилась даже сквозь поры кожи. Но даже в таком состоянии землянин сдаваться не желал. Он смог повернуть голову и вцепиться зубами в ненавистную «граблю».

И снова его избивали, а он, подбрасываемый чудовищными оплеухами, перемещался короткими полётами от удара к новому встречному удару. Сознание в какой-то момент отключилось и вновь заработало, когда невидимка бесцеремонно полез к нему в голову. Пальцы, сжавшие его виски, казалось, протаяли сквозь височные кости черепа и впились в мозг, подавляя волю.

— Не стоит сопротивляться неизбежности. — Вещал равнодушно-безучастный голос. — Расслабься, так ты умрёшь менее болезненно.

Вот только Илья умирать не хотел. Тогда-то и началось его сопротивление, на уровне подсознания. Он чувствовал, как рушатся защитные барьеры собственной личности под чудовищным натиском виртуального существа, но из врождённого упрямства создавал новые и новые. Помогало мало. Именно в тот момент он превратился в некое бестелесное существо, плавающее в темноте. Древний машинный разум меж тем мял сознание человека, словно пластилин, взламывая создаваемые Илюхой барьеры с невероятной лёгкостью. А вот уже и последний рубеж, от личности парня осталось мало, но, тем не менее, он держался, окружив себя непроницаемой чёрной сферой, забыв кто он, зачем, почему, когда. Каким-то образом ощущалось недоумение невидимки такому сопротивлению и вот, когда последний барьер оказался почти взломанным, а сил удерживать преграду вообще не осталось, давление извне прекратилось. Только боль продолжала терзать.

Туман исчез. Что было тому причиной? Да фиг его знает. Может, та самая ярость, только теперь человек видел своего врага. Загнав боль в избитом теле куда-то далеко на задворки сознания, он, кряхтя как старый дед, и харкая тягучей, кровавой слюной, как туберкулёзник на последней стадии, вновь поднялся на ноги. Мужчина оглянулся. В глазах читалось удивление. Отпустив рыжие волосы сестрёнки, виртуальная фигура развернулась и, ускорившись до размазанного состояния, метнулась к Илье. Практически исчезнув в одном месте и вновь материализовавшись рядом. Но теперь парень был готов. Блеснул клинок штык-ножа и погрузился по самую рукоять в лоб возникшего перед ним противника. Можно сказать, он сам наткнулся на вовремя выставленный нож.

— Сюрприииз, — растянулись разбитые губы в кровавом оскале, — мы ещё не закончили. Теперь моя очередь задавать вопросы.

Человек хрипел и дёргался стоя на коленях, а Илья ощущал как через нож, который оставался воткнутым в лоб электронного монстра, ощущаются огромные массивы информации. Но прикасаться к ним было отчего-то боязно.

— Брат!!!

Илья оторвал взгляд от дёргающегося противника. К нему хромая, подходила Ди. Форма помята, один рукав кителя буквально держится на последней нитке. На правой скуле наливается синим большой кровоподтёк, но главное, она была живая и вполне даже здоровая.

— Досталось тебе, мелкая?

— Ты бы себя со стороны видел. — Одними губами улыбнулась девушка.

— Да уж, представляю, порезвился этот гадёныш прилично. Болит даже то, что болеть не может.

Девушка подошла и прижалась к его плечу.

— Ты пришёл за мной, брат.

— А разве я мог поступить по-другому?

— Мог или не мог…, теперь это неважно. Ты здесь и это самое главное. Чувствую себя живой. Я так долго об этом мечтала.

— О чём? — Не понял парень. — О том, чтобы меня вот так отметелили?

— Дурак! — Нахмурилась рыжая. — Я мечтала обнять тебя. Хотела почувствовать как это, обнимать близкого человека.

— Мне тоже приятно твое прикосновение, мелкая.

— Всё шутишь? Ты вообще в курсе, что тебе даже очнутся в ближайшее время нельзя?

— А сейчас я что делаю. И вообще, где это мы?

— Бездна! Какой же всё-таки мой брат непроходимый тупица! Ты ведь даже не понял, что только что совершил невозможное.

— Тебе было плохо, я хотел помочь. Чего в этом такого?

— Дурень! Ты без моей помощи вошёл в систему древнего ИскИна и взломал его защиту. Даже мне это не удалось! Мы в виртуальном пространстве. Ты в моём мире.

— А как я это сделал? — Только теперь до землянина начало доходить то, что оставалось за гранью восприятия всё это время. С одной стороны, он как бы понимал, что находится не в реальном мире, но с другой, воспринимал происходящее, как само собой разумеющееся, его даже не удивили берцы, родная форма российской армии, автомат и прочее снаряжение, которое услужливо воспроизвело богатое воображение. Он просто действовал на инстинктах. Член семьи попал в беду. Нужно помогать. Этого оказалось достаточно. Но как?

— А я знаю? Одно могу сказать с уверенностью, такого точно никто еще не делал без посредничества нейросети и то, только на уровне команд. Не говоря о том, что с действующими ИскИнами Элерх Энте вообще никто не сталкивался до этого момента. А ты вошёл внутрь системы и при этом не сжег себе мозги…, пока не сжёг. Но дальше лучше позволь мне. Я уже с твоей помощью прошла периферию и в данный момент работаю с основным ядром. Осталось совсем немного.

— А с этим, — Илья кивнул на замершего перед ним мужчину, не отпуская рукояти штык-ножа, — что будем делать?

— Думаю, братец, что уничтожать его не стоит. Давай оставим, а? ИскИн-ов такой мощности в содружестве нет и долго ещё не будет.

— А если он…

— Ничего он уже не сделает. Зубов больше нет. Как раз сейчас я изменяю протоколы безопасности и доступа. Кстати, это не просто ИскИн. Ничего общего с аналогами содружества. Тут использована личностная матрица живого человека. Представляешь, чего он может рассказать?

— Да скачать с него всю информацию и дело с концом.

— Нет. Кое-что скачать не сможем. А именно, личные знания со слепка носителя и его видение мира. К тому же он не злой на самом деле.

— Ясное дело, он же машина.

— Ты не понимаешь. Он не совсем машина.

— Хочешь сказать, кто-то вроде тебя?

— Ну да. Только он одинок, так как заключён в виртуальную клетку, а мне проще, у меня есть ты. Он ведь, по сути, выполнял алгоритм защиты, попутно собирая информацию. В этом вся его суть, но он живой.

— Да? Ладно, но держи его в узде, иначе я…

Ноги вдруг подкосились, изо рта хлынула кровь. Сознание вновь стало уплывать в неведомые дали, а барабаны с вездесущей дрелью с новой силой возобновили концерт.

— Ой! — Пискнула рыжая. — Ты держись, Илюша. Я сейчас. Скажу ребятам…

Её голос стал отдаляться, превращаясь в еле слышный шёпот, а гул барабанов всё нарастал, норовя превратиться в грохочущий шквал пронзительной боли.