Книга: Корона за холодное серебро
Назад: Часть II И о демонах, их исполняющих
Дальше: Глава 2

Глава 1

В обитой мягким задней комнате зигнемской ужальни София билась с кавалерессой Сингх. Ни Гын Джу, ни люди Сингх не были настолько глупы, чтобы вмешиваться, – страж добродетели и женщина в маске вовремя отступили в сторону, чтобы не попасть под случайный удар. Мертвые боги свидетели – София не поставила бы на себя в честном бою, но когда за тебя сражается демон – что ж, это меняет дело. Или, по крайней мере, должно бы менять. Под вопросом оставалось – действительно ли за те десятки лет, что они не виделись, Сингх отпустила Шипоножку, как надеялась София, или демоница ранипутрийки скрывается под подушками, разбросанными по комнате, и ждет момента укусить за голень. Вот же незадача: тебя оседлал демон-пес, а в твою первую помощницу вселилась черная гадюка…
Сингх дралась как демон, а София – как ведьма, пытающаяся демона связать. После того как Софии не удалось повалить Сингх внезапной атакой, та старалась держать ее на расстоянии, молотя старшую противницу более длинными руками и ногами. София пошатывалась под ее натиском, отражая удары жилистыми предплечьями, а те, которые не удавалось отразить, – игнорируя. Она подобралась ближе и выдала связку прямо в живот, грудь и горло Сингх. Ощущение было такое, будто бьешь по щиту, только еще жестче.
Сингх остановила атаку, выбросив вперед колено, и апперкотом ударила в левую грудь Софии. Потом повалила ее на пол, обхватив ее руками и ногами, обездвижив, – словно тугими кольцами обвил вороночный питон. Сгибом локтя Сингх душила Софию, и та слезящимися глазами искала Мордолиза. Вот и все. Ее демона нигде не видно, и, как бы она ни извивалась, как бы яростно ни молотила локтями, Сингх только нажимала сильнее.
София запаниковала. Неблагополучный исход боя всегда оставался возможным, но она-то воображала, что уйдет с достоинством – может быть, с насмешкой в адрес своего убийцы. Теперь же, когда действительно близился конец, она ничего не могла поделать. Чем меньше остается у нее сил, тем пуще она бесится, но хватка удава лишь крепнет. Ничего не скажешь, отличный способ умереть – задохнуться в руках одной из лучших подруг, при этом будучи осуждаемой и поносимой всеми так, что даже связанный тобой демон предпочтет навеки остаться на твоей могиле, но не вмешается, чтобы тебя спасти. Возможно, Мордолиз понимает, что никогда не получит от нее свободы, даже если сейчас поможет ей, и потому стремится все закончить, а не оттягивать неизбежное…
София осознала, что это полуобморочные мысли, что горло больше не горит, что она уплывает от Сингх, из ужального дома, со Звезды. Ничем не сдерживаемая, она плыла по безлунному, беззвездному небу… или в глубинах беспросветного моря. Как только дошло, что она умирает или, быть может, уже умерла, перед ней возникли Врата Диадемы, и алебастровая кромка сияла сама по себе, не отражая ни луны, ни солнца своей гравированной поверхностью. За этой границей переливалась еще более густая тьма, и нечто холодное и первобытное, даже похуже, чем страх смерти, наполнило ее легкие, остановило сердце и заставило бессильно царапать и пинать окружающую пустоту, при этом неуклонно приближаясь к Вратам.
Сингх довольно мягко похлопала ее по лицу:
– Пора вставать, королева моя. Это не та сказка.
– Фу! – прохрипела София, садясь и содрогаясь.
Они по-прежнему находились в комнате ужальни, и резкое лицо Сингх подсвечивали хаотические вспышки огнекрылок в инсектариуме над устланным подушками ложем Софии. Гын Джу и охранники Сингх ушли, но Мордолиз остался, и этот лохматый кусок дерьма валялся у дальней стены, наблюдая за женщинами. София плюнула в него кровью и сказала:
– Не думала, что ты ненавидишь меня так же сильно, как я тебя.
Сингх проследила за ее взглядом:
– Демоны видят дальше и глубже, чем смертные, уж ты-то должна это знать. Он не позволил бы тебя убить. Не бывает настолько упрямых демонов.
– Это ты просто так говоришь, – возразила София, моргая, пока чашка в руке Сингх не стала видна четко, и беря ее в собственные трясущиеся пальцы. Вода с медом. Слишком теплая, на ее вкус, и глотать больно, но напиток смягчает саднящее горло. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы демон отказался от свободы?
– Никогда, – ответила Сингх. – Но они не боги, София. Если демон не может выполнить желание, то не может. Ты не думала, почему оно оказалось невыполнимым?
– Если бы знала почему, то давно бы уже избавилась от демона, – сказала София мрачно и громко, чтобы Мордолиз услышал наверняка. – Не знаю его побудительных мотивов, но мне вовсе не кажется, что мое желание было слишком трудным, если он такой могучий, как говорил Хортрэп. Сдается, этот паршивец много о себе возомнил и ждет желания, якобы достойного его. В дураках останется он, ведь чем больше я думаю, тем яснее понимаю: главное, чего я хочу, – отплатить за все несчастья, которые он мне принес. Надеюсь, он будет рядом, когда я буду умирать, и я смогу посмотреть ему в глаза, прежде чем оставлю его никчемную шкуру вечно гнить в аду, созданном им самим.
После этого заявления наступила пауза, которая, казалось, могла длиться вечно. Сингх нарушила ее, обняв Софию:
– Ах, сестра, как я по тебе скучала. Неделю носила белое, когда узнала о Лейбе и твоих людях, и велела сыновьям приготовить для них пир в Кухне богов. Я несказанно счастлива видеть тебя живой и здоровой, но предпочла бы считать мертвой – лишь бы тебе и твоим близким жилось в безвестности счастливо.
– Спасибо, – ответила София, морщась и вытягиваясь на подушках. Сингх крепко врезала ей по груди. – Приятно, когда по тебе скучают, особенно после такого приема.
– Ты напала на меня, София, да еще перед моими детьми – я что, должна была сказать спасибо и попросить разрешения поцеловать тебя в зад? – Сингх встала и прошла к одному из инсектариумов, встроенных в стены. – Дам тебе что-нибудь от боли.
– Нет, спасибо, – буркнула София. – Сингх, ты заявила, что подослана Канг Хо, и как же я могла поступить? В следующий раз начинай со слов: «Я не собираюсь тебя убивать, но вот какая ситуация…» Убережешь нас обеих от синяков.
– У меня синяков нет, – сказала Сингх, натягивая длинную перчатку из тонкой кольчужной сетки и открывая панель над стеклянной клеткой. – И после всего, через что мы прошли, хотелось бы надеяться, что ты мне будешь доверять. Я обязана тебе жизнью, генерал. Ты меня спасала больше десятка раз.
– По той же причине я доверяла Канг Хо, но теперь он желает мне смерти. Возможно, если бы вместо него кинжал мне в спину вонзила ты, он бы не считал себя виноватым. – Добиться помощи от Сингх, выследить Феннека и принцессу Чи Хён, увезти девицу обратно в Хвабун, попутно разобраться с Канг Хо, а после ударить по Самоту и его подлой королеве всеми силами, какие наберутся. В таком порядке. А еще Бань – эта засранка-пиратка тоже должна получить свое. – Я же сказала, Сингх, не дури, я не хочу никаких насекотиков.
Сингх сунула руку в узкий инсектариум и, постучав кольчужным мизинцем по листьям крапивы, выманила из укрытия длинное извивающееся существо. Сколопендра бросилась вперед, вцепилась в кольчугу и обвилась вокруг пальца. Сингх осторожно вынула руку из стеклянной клетки и поднесла мизинец со сколопендрой к плотно сжатым губам. Она медленно прикоснулась нежной спинкой твари ко рту, и ее губы надулись яркими пурпурными цветками. Затем она вернула многоножку в садок и мягко стряхнула ее большим пальцем с насеста.
– Ммм… Так-то лучше.
– А я слышала, это Марото подсел.
– О боги! Марото! Трагическая судьба. Значит, Канг Хо рассказал тебе, что случилось тогда с нашим варваром?
– Сказал лишь, что Марото не остался с новой королевой, – ответила София, не переставая удивляться, что из всех ее Негодяев именно Марото проигнорировал ее волю – и дрался, и проиграл, храня память о ней. – Канг Хо утверждал, что приказ выполнили только ты и Хортрэп.
– Не напоминай. – Сингх вернулась к Софии и плюхнулась на подушки рядом. Она порылась вокруг и достала подушечку, которая оказалась туго набитым кисетом. – Кури пока мою. Я отослала твои вещи с твоим мальчиком – решила, ты не захочешь, чтобы он тут слушал, если он от Канг Хо.
– Конечно. Это я про трубку, а насчет мальчика – не уверена, что он служит Канг Хо, – сказала София. – Что бы ты ни курила, это хорошо – вряд ли стоит надеяться, что сохранилась цацка, которую я тебе выстругала?
– Кеши цела, – ответила Сингх, передавая трубку, которую подруга сделала ей при осаде Рондио.
Большинство изготовленных Софией трубок претендовали на красоту, Сингх же попросила ее вырезать что-нибудь уродливое. Красивая трубка – соблазн для воров, а невзрачная, обшарпанная не привлечет к себе такого внимания. София сначала выточила из вереска изящнейшую чашечку, а потом добросовестно исцарапала – как будто ее погрызло какое-то животное. Вместо того чтобы оставить цвет естественным или покрыть традиционной морилкой, она выкрасила чашечку в тошнотно-желтый, подчеркнув его зелеными и белыми разводами. Завершающим штрихом стал короткий и кривой чубук, вырезанный из клыка демонской лошади, которую подруги сообща завалили в сочащихся кислотой джунглях Покинутой империи.
– Я сделала стенки слишком тонкими, – заметила София, осмотрев трубку. – Небось дымит – как демон пердит.
– Напоминает мне, что не стоит увлекаться, – сказала Сингх, доставая из кисета красивую пенковую трубку для себя.
Чашечка была искусно вырезана в виде женского лица. Приглядевшись, София поняла, что она сделана по образу и подобию лица Сингх, вплоть до усов. От частого употребления белая керамика потемнела, подрумянилась, как гренка, и сходство стало поразительным. Вот тебе и рыцарская скромность.
Сингх повертела трубкой перед Софией:
– Необычная, да? Ее добыли дети, когда мне исполнилось пятьдесят, и, стыдно сказать, в последнее время я отдаю предпочтение ей. Она не нуждается в отдыхе, как вересковая, и, когда мне надо выкурить несколько трубок подряд, она желанная сестра.
Сингх отрезала несколько кружков от золотистой веревки и бросила два Софии. Та размяла соусированный пальмовым вином тубак и набила им Кеши. Сингх просто свернула кружки и засунула в пенковую трубку. Если бы София курила с любым другим из Негодяев, то настояла бы на обмене трубками, памятуя о трюке, который провернул Канг Хо. Но Сингх не унизилась бы до такого вероломства. Во всяком случае, без крайней необходимости. Захоти она одурманить Софию, насовала бы в нос ледопчел, пока подруга валялась в отключке.
София охотно приняла из рук Сингх стеклянную лампу и бамбуковую толкушку. Хорошенько раскурив трубки, женщины откинулись на груды подушек и принялись дымить в умиротворенном молчании. София знала, что рано или поздно завяжется разговор, ей может не понравиться услышанное от Сингх, так что стоит максимально растянуть редкое счастье. В голове роились десятки вопросов и подозрений, но она гнала их, нежась в дружеском молчании, как в старые добрые времена. Даже пульсирующая боль в груди не могла испортить удовольствие. Когда жажда взяла верх и София села, намереваясь обратиться к хозяйке с просьбой о чем-нибудь прохладительном, Сингх будто прочла ее мысль и дернула веревку звонка. Они ухмыльнулись друг другу сквозь ароматный туман. Это уже походило на соревнование: кто не выдержит и заговорит первым. Но лишь когда женщина в тюрбане принесла низкий столик, а мужчина с завязанными пучком волосами вошел с чайным подносом, София нарушила молчание:
– Спасибо вам обоим, от всего сердца. – Взглянув на Сингх, она спросила: – Твои?
– Шрирам, второй сын, и Удбала, третья дочь.
– Это честь для нас, махараджа София, – произнесли оба в унисон, опускаясь на одно колено.
– Твои дети, отлично, – сказала София. – Эй, хватит, не надо мне кланяться. Сначала пусть поклонится ваша мать.
Сын выглядел озадаченным, а дочь оскорбленной, но Сингх просто отмахнулась от них:
– Убедитесь, что за вторым нашим гостем хорошо ухаживают. И если снова увижу, Удбала, как ты жуешь бетель в моем доме, я сделаю твой рот по-настоящему красным.
София подождала, пока дети выйдут, и только потом сказала:
– Вроде зубы у тебя чистые.
– Перестала жевать эту гадость давным-давно, – ответила Сингх, наливая чай со специями и снова беря трубку, прислоненную к подносу. – И все равно, когда вижу, как они плюют, меня снова тянет. Даже не верится, что я раньше чаще пользовалась плевательницами, чем трубками.
– Симпатичные дети. Здесь было четыре девушки, когда мы с Гын Джу пришли, – все твои?
– Только Удбала, остальные три – племянницы. Мои близняшки сейчас со мной не разговаривают – я не поддержала дурацкую кампанию, которую они начинали против ближайшего доминиона. И теперь в своей неудаче они винят меня, хоть я и пыталась их отговорить. Это слишком глупо, чтобы обсуждать.
– Бесплатный совет может обойтись дорого, если к нему не прислушаться, – сказала София.
– Хмм. – Сингх снова разожгла трубку, пока София прихлебывала маслянистый чай. – Звучит великомудро, но сомневаюсь, что тут на самом деле есть глубокий смысл. Как бы там ни было, девочки хорошие, только балованные и хулиганки. Еще у меня пара сыновей, которые в последнее время не совершили ничего идиотского. Старший, Масуд, разжигает восстание в Тхантифаксе, столице соседнего доминиона. Это еще одна причина, по которой на меня злятся Умхур и Урбар: они думают, что я помогаю любимчику и ставлю на него, а не на них. Тьфу. Этот ужальный дом принадлежит тому, с кем ты только что познакомилась, Шрираму, и служит для отмывания денег «Тусклому крису», революционной фракции, которую мы выпроваживаем из Зигнемы, предложив ей долю в Тхантифаксе.
– Орех недалеко от куста падает, – сказала София, вгрызаясь в галету. – Пятеро детей – изрядная толпа. Как ты успеваешь заниматься делами?
– На самом деле сложно не с детьми, а с внуками, – вздохнула Сингх. – Пока касалось только моего выводка, было просто: я въехала на слоне в Даар с близняшкой у каждой титьки, а их отец присматривал за ними, пока я спускалась по веревке со слоновьего бока, чтобы принять вызов от раджи, которого мы свергали. Драться, когда у тебя здоровенное пузо, а соски болят и из них течет, неудобно, но это лучше, чем сражаться со сломанной ногой или рукой, но мы с тобой делали это довольно хорошо. А вот из-за внуков я почему-то нервничаю куда сильнее, чем когда-то из-за детей. Малыши остаются с нянькой, а не едут вместе с нами на битву, и я места себе не нахожу, все думаю о том, что может случиться дома. Вдруг нянька не остудит молоко… Перестань ухмыляться, я стесняюсь!
– Я рада, что ты так хорошо устроилась, – сказала София.
И хотя говорила она от всего сердца, вслед за этой мыслью пришла другая, куда мрачнее. Почему Сингх и Канг Хо могли начать жизнь заново, у всех на виду и с богатством, награбленным в Багряной империи, а София отказалась даже от имени и все равно получила ужасную кару?
Это не риторический вопрос: «Софии не повезло, где справедливость в мире?» – и прочее дерьмо в том же духе. Она пробыла королевой целый год, прежде чем так устала от неудач на этом поприще, что предпочла имитировать собственную смерть. И она ни за что бы не стала обвинять в своих несчастьях демонов или завидовать счастью старой подруги. Нет, вопрос, почему Канг Хо и Сингх благоденствуют под собственными именами, требует ответа. На месте Индсорит София сначала постаралась бы справиться с Пятеркой Негодяев и, только одержав над всеми верх, пришла бы за их вожаком. Капитанов найти проще, и если бы не удалось убийство генерала, София не смогла бы обратиться к своим Негодяям за помощью. Промах был столь явным, что София ломала голову над его причиной, пока не вспомнила рассказ Канг Хо о том, что произошло после ее бегства. Сингх и Хортрэп помогали Индсорит укрепиться во власти. Есть все основания полагать, что Канг Хо был не слишком откровенен насчет своего участия в этом деле…
– Канг Хо хочет моей смерти, – сказала София, поморщившись от этой мысли. Если нельзя доверять ему, то как можно доверять любому из остальных Негодяев? Ну, кроме Марото – он вроде бы сохранил верность… Впрочем, даже если он не сошел с дистанции, как утверждали другие, она бы предпочла идти в одиночку, а не терять время на его поиски ради сомнительной выгоды. Но что правда, то правда: если бы Сингх разделяла намерения Канг Хо, София была бы уже мертва.
– Кавалересса, дай слово чести, что ты не служишь королеве Индсорит.
– Даю, – ответила Сингх. – Я ушла от нее лет пятнадцать назад, а прослужила так долго только потому, что выполняла предсмертное желание моей бесстрашной военачальницы. Помнишь?
– Ох, помню, отлично помню, – сказала София. – Но Канг Хо служит ей – теперь это очевидно. Сомневаюсь даже, что у него есть дочь, – может быть, в Хвабуне меня все разыгрывали, даже страж добродетели.
– София, ты говоришь как параноик, – упрекнула Сингх. – Дочь настоящая, уверяю тебя, но при этом напоминаю, что пару минут назад предостерегала от доверия к стражу добродетели. Что касается Канг Хо, он отбыл с изрядной долей сокровищ Диадемы вскоре после твоего падения – королева должна ненавидеть его даже больше, чем Феннека и Марото. Мы бросили ее в таком положении, что вряд ли она была сильно довольна Хортрэпом или мною. Плохо, конечно, что королева обнаружила, что ты жива, и пошла по твоему следу, но я бы не множила беды, воображая заговоры.
– Ну ладно, Сингх. А назвал ли тебе брат наш Канг Хо какой-нибудь другой мотив для моего убийства?
Мордолиз поднялся и потрусил к ним, чтобы поклянчить печенье. Долго же ему придется просить.
– Уверена, все как-то связано вот с этим. – Сингх с завидной легкостью вскочила с подушек и достала большой кусок пергамента из ящика под инсектариумом.
Она бросила листок в воздух, и София поймала его на подлете. Пробежала глазами – и скомкала в кулаке. От прочитанного во рту у нее скисла масала.
– Что за демонщина? Это Канг Хо послал?
– Нет, я нашла на таможне. Там есть доска для объявлений. В доминионах такие увидишь довольно редко, но я слышала, что в империи встречаются на каждом шагу.
– Но зачем? – София развернула листовку, желая убедиться, что ничего не пропустила. Как тут пропустишь, когда на бумаге всего два коротких слова? – Ничего не понимаю. Королева – единственная, кто знал. Так откуда… вот это? Она бы не стала развешивать листовки, разве что с объявлением о вознаграждении. Кто говорит о моем возвращении и почему?
– О, это продолжается уже много лет, – ответила Сингх, что-то еще выискивая в ящике. – Ты слышала, что Индсорит объявила вне закона твое имя, уничтожила портреты и все такое прочее? Поверженная Королева – вот как тебя называют, когда избежать упоминания невозможно. Так что это был популярный девиз для твоих сторонников, когда Индсорит победила, небольшое показное сопротивление. Всего-навсего граффити. Однако в последний год это стало чем-то иным. Кличем, призывом.
– Мои сторонники… – тихо произнесла София.
На самом деле она не верила, что по ней кто-то будет скучать. И все же в тот год, когда она свергла короля Калдруута и короновалась Последней Королевой Самота, под ее знаменем стояло около пятидесяти тысяч простолюдинов, бросивших свои фермы и лавки, чтобы присоединиться к ее делу. Так ли удивительно, что они взаправду верили в нее? Кто-то из них наверняка понимал, что ее попытка установить равенство по всей империи провалилась не из-за эгоизма и лицемерия. Просто слишком огромна была задача, а все усилия вязли в неповоротливых шестернях имперской бюрократии. Несмотря на обещания новоиспеченной гребаной королевы, ее реформы неизменно заканчивались пшиком, их саботировали все классы, кроме низшего. Дворяне, торговцы и Цепь объединились против нее, извечные враги сплотились против общей угрозы.
А что же крестьяне? Что же все те люди, которые нуждались в ней, чтобы подняться наверх? Горожане, которые поставили на Софию – и были ею брошены – теперь выкрикивают ее имя в знак неповиновения, хотя это может стоить им жизни.
Все люди, кого она бросила, чтобы укрыться в горах со своим любимым проститутом… София упала обратно на подушки и вперила взор в насекомоподобные фигуры, вырезанные в притолоке двери. А она-то думала, что поводы разочаровываться в себе уже закончились.
– Я это сделала не для того, чтобы стать мученицей, – проговорила она. – Я сделала это потому, что была трусихой.
– Ты много кем была, сестра, но только не трусихой, – возразила Сингх. – Вот, нашлось. Посмотри-ка.
– Что это? – спросила София, садясь и принимая папку из рук подруги.
– Все, что у меня набралось на «Тусклый крис», – сказала Сингх, выбивая трубку и усаживаясь, чтобы снова ее наполнить. – Все части целого собраны: есть оружие, есть руки, способные его держать, а еще имеется поддержка нескольких могущественных культов. Но шанс у нас только один, и если будет провал, то пройдут годы, прежде чем революция наберет достаточно сил для новой попытки. Если, конечно, нас всех не переловят и не повесят.
– Как в старые добрые времена. – София потеребила ленту, которой была перевязана папка. – Канг Хо хочет моей смерти по причинам, которые ты не желаешь разглашать, а ты хочешь, чтобы я жила и помогала тебе планировать восстание.
– У тебя величайший тактический ум, равного я за всю жизнь не встречала, – сказала Сингх. – Усилить «Тусклый крис» твоим надзором – и доминионы будут практически объединены. Интересно, сколько пользы будет от того, что целый Луч Звезды окажется у тебя в долгу – перед нападением на империю?
– Пользы будет много, – признала София, переводя взгляд с папки на пол, где лежала скомканная листовка. – Но даже самые лучшие планы не застрахованы от провала.
– Даю слово чести, что буду помогать тебе всеми силами вне зависимости от успеха революции.
– Ну, это уже кое-что, – оценила София. – Но вернемся к Канг Хо. Очевидно, он во всех подробностях рассказал тебе о моих планах. Думаю, ты догадываешься, что меня нервирует твое нежелание рассказать, с какой целью он натравил тебя на старую подругу. У него на острове я была в отключке – почему он не убил меня, совершенно беспомощную, почему сразу не покончил с проблемой?
– Подозреваю, что Канг Хо и его супруг не в ладах, – сказала Сингх. – Кто из них послал тебя за принцессой Чи Хён?
– Ага, – сказала София. – Канг Хо не хочет, чтобы нашлась его дочь, так получается? Все эти разговоры на Хвабуне были в пользу того, кто держит завязки кошелька, – Джун Хван не знает, что его муж помог их чаду сбежать?
– Подозреваю, что если бы знал, то сладость семейного очага обернулась бы для нашего общего друга горечью.
– Значит, Канг Хо помог дочери удрать из дома, а свалил все на Феннека.
Мордолиз тишком подкрался к низкому столику с тарелкой печенья. Уперев ногу ему в плечо, София ловко отодвинула его на безопасное расстояние.
– Довольно умно. Любопытно, был ли старый лис вообще посвящен в это дело?
– Наверняка был, – сказала Сингх. – Я встречалась с обоими, когда они прибыли сюда.
– Ты о Феннеке и Канг Хо?
– О Феннеке и принцессе Чи Хён. С ними была третья, дикорожденная женщина. Они хотели заручиться моей помощью, но, хотя план и казался разумным, я тогда, как и сейчас, была занята собственными делами.
– И что это за план? – София снова разожгла почти догоревшую трубку и получила на язык пару горящих угольков. Вот что бывает, когда вылизываешь бочонок до дна.
– Разве не очевидно? – спросила Сингх, пока ее бывшая генеральша откашливала горячий пепел. – София жива.
Назад: Часть II И о демонах, их исполняющих
Дальше: Глава 2