Глава 2
Чудовища
Спустя два дня мама уехала, и в первое же утро без нее мы с Андреем поссорились.
Я пила йогурт, сидя на диванчике в кухне перед низким прямоугольным столиком. Барная стойка и высокие табуреты мне категорически не нравились. А моему папаше, похоже, нравилось каждое утро зависать перед работой в баре.
Андрей вошел на кухню, одетый в черный костюм, и протянул мне буклет.
– Изучи. Гимназия, куда пойдешь учиться.
Я взяла буклет.
– Почему туда?
– А почему бы не туда. – Андрей взял из холодильника фрукты, молоко и добавив в блендер какой-то спортивный порошок, приготовил себе коктейль.
Потягивая коктейль, он повернулся ко мне на высоком крутящемся стуле и спросил:
– Нравится?
Я отложила буклет.
– Нет, не нравится.
– Жаль. Потому что ты все равно пойдешь туда. Эта школа мне по пути на работу, я смогу тебя подвозить.
– Я предпочитаю ездить в школу на общественном транспорте.
Он одним махом допил коктейль, подошел к дивану и, нависнув надо мной, сказал:
– Характер решила показать? Мне безразлично, каким образом ты будешь попадать в эту школу, хоть на метле летай. Но ты будешь учиться здесь. – Он всунул мне в руку отложенный мною буклет.
Какое-то мне самой неясное упрямство заставило меня произнести:
– Мне не нравится эта школа, я в нее не пойду!
– Я отвалил директору этой школы приличную сумму денег, чтобы тебя зачислили. И я не думаю, что спрашиваю тебя, пойдешь ты или не пойдешь. Я тебе говорю: ты пойдешь.
– Тогда чего ради ты интересовался, нравится мне или нет?
Он хищно прищурил глаза.
– Это была всего лишь вежливость. На самом деле мне наплевать! – И махнув рукой, он бросил: – До вечера.
– А если я сбегу? – крикнула я ему вслед.
Он вернулся и предостерег:
– Сбежишь, я вызову полицию и скажу, что ты меня обокрала. Тебя в два счета найдут.
– А если я скажу, что ты… – Я умолкла и загадочно улыбнулась. Или я только вообразила, что это вышло загадочно?
Он неприлично рассмеялся и, окинув меня пренебрежительным взглядом, промолвил:
– Ты себя видела? Да кто в здравом уме в это поверит? – И, видя, как я густо покраснела, сжалился, примирительно предложив: – Будь умницей, не доставай меня, и мы поладим.
Он ушел, а я вышла в прихожую и подошла к зеркалу.
У меня все лицо в веснушках, как у мамы в юношестве, рыжие прямые волосы до лопаток, рыжие ресницы, но довольно длинные, девочки в школе даже завидовали моим длинным ресницам. У меня васильковые яркие глаза, лицо овальной формы, полные губы и немного курносый нос. Я совершенно нормальная. Может, и не красавица, но и не уродина. У меня нет большого живота и при этом тонких ножек. Я не худышка – это правда. Упитанная, но равномерно, поэтому лишний вес даже и не заметен. Или заметен? Да если он и виден, кому какое дело вообще? Я не обжора, могу пропустить завтрак, обед или ужин. Кросс могу пробежать и по канату залезть до потолка! Мама говорила, что у меня такая конституция тела и в этом нет ничего страшного.
Наверняка Андрей нарочно издевается. Думает, раз уродился красавцем, может всех остальных тыкать носом в их непрезентабельную внешность, точно котят в лоток для туалета.
Успокоившись, я прошла в свою комнату, точнее, тренажерный зал. Хотела почитать, но не успела я устроиться с книгой на уже собранном диване, как в окно что-то стукнулось.
Я вышла на балкон и увидела на балконе соседнего дома моего вчерашнего знакомого. Он сидел в кресле и стрелял из рогатки ягодами рябины в мое окно. При виде меня парень поднял руку с телефоном.
Я достала из кармана мобильник и вышла в Интернет.
LI$: «Надеюсь, сегодня у тебя настроение лучше?»
Tef: «Думаешь, в прошлый раз дело было в моем плохом настроении?»
LI$: «Само собой!»
Tef: «Я заметила, что парни и мужчины в этом городе отличаются раздутым самомнением! Это лечится?»
LI$: «Возможно!»
Tef: «Подскажешь рецепт?»
LI$: «Готов обменять».
Tef: «На что?»
LI$: «☺»
Tef: «Хм?..»
LI$: «☺☺»
Tef: «Что бы ты ни имел в виду… Это наверняка очень самонадеянно с твоей стороны!»
LI$: «Мужское самолюбие подобно надутому шару, который легко лопается, стоит поднести к нему острую, как игла, любовь. Не за что. Пользуйся».
Tef: «Хм… надо заточить любовь, а то она туповата у меня пока! И вообще, почему ты не в школе? Или ты уже студент?»
LI$: «Ногу сломал, на лыжах катался, теперь сижу дома ☹. Ну а ты когда пойдешь в школу?»
Tef: «Видимо, скоро. Отец уже выбрал мне гимназию!»
LI$: «Волнуешься?»
Tef: «Немножко. Так где ты сам учишься?»
LI$: «СПБГУ, конечно. ЮРФАК!»
Tef: «На этом месте я должна наверняка снять шляпу и преклонить колени?»
LI$: «Реверанса будет достаточно!»
* * *
Спустя почти неделю ничегонеделания, скуки и переписки с соседом наступило утро моего первого дня в новой школе. Я тщательно оделась и заплела косу.
– Ты в этом пойдешь? – встретил меня вопросом Андрей. Он сидел за барной стойкой на кухне и пил кофе.
– Да. А что? – Я погладила свой сиреневый жакет, плотно прилегающий к телу, и коснулась в тон ему юбки до колен. Под жакетом на мне была рубашка в разноцветную полоску. На ногах коричневые ботиночки. Мы с мамой купили их мне перед отъездом. Очень симпатичные, с серебристыми пряжками.
Отец закатил глаза. Я не выдержала.
– Что не так?
– Прости, но ты выглядишь как… – Он умолк, подбирая слово, но не нашел, проворчал: – Тебя заклюют.
Я тряхнула аккуратной косой.
– Глупости. Никто меня не заклюет. Не переноси, пожалуйста, на меня свои собственные комплексы.
Он усмехнулся.
– Ладно. Завтракай – и вперед.
Я покачала головой.
– Когда волнуюсь, не могу есть!
Андрей криво улыбнулся.
– Видать, ты не очень часто волнуешься!
Ну все, достал! Я уперла руку в бок.
– Тебе обязательно мне постоянно намекать, что я толстая?
Он встал с табурета, взял пиджак, перекинул его через руку и, проходя мимо, проронил:
– Разве я намекаю? Но если тебе так показалось, возможно, подсознательно ты переживаешь из-за лишнего веса.
– Теперь я понимаю, почему ты не женат! – мстительно бросила я ему в спину. – Тебя никто долго выносить не сможет!
– Обсуди это со школьным психологом, – предложил он из прихожей.
Меня от него тошнит! И я не про психолога!
Мы молча вышли из парадной, и Андрей подошел к черному кроссоверу «BMW Х6». Проходящая мимо дворничиха покосилась на нас и профырчала:
– С каждым днем все моложе и моложе водит, срам!
Андрей обернулся.
– Это моя дочь!
– Ну да, и я твоя дочь, папаша, – она обнажила беззубый рот, – и на прошлой неделе была дочь.
Я шагнула к ней и протянула руку:
– Здравствуйте, мне зовут Стефания. Я действительно его дочь.
Женщина растерянно пожала мою руку:
– Ну привет. Я тетя Маша.
Андрей махнул мне садиться в машину. Пока он выезжал со двора, я принялась выбирать радиостанцию, на что отец мне заявил:
– Я слушаю в машине шансон.
Я оставила станцию, где звучала песня «Фристайл» «Желтые розы», воскликнув:
– Я под эту песню отжигала на празднике в детском саду, – и, подпевая: «Эти желтые розы-ы-ы в нежном свете заката-а-а…», прибавила: – Ты многое потерял, что не видел!
Я в эту секунду наблюдала за его лицом, но на нем не отразилось никаких эмоций. А через пять минут он указал мне на четырехэтажное здание школы:
– Приехали.
Когда я вылезала из машины, он с непонятным мне сочувствием сказал:
– Удачи. Если что… пожалуйся классному руководителю, не терпи.
Я недоуменно посмотрела на него.
– Не знаю, в какой школе ты учился и что там с тобой делали, но мы живем в двадцать первом веке, со мной все будет отлично! Это всего лишь школа.
И я решительно зашагала к школьному крыльцу, где стояла группа старшеклассников. Я приблизилась к ним.
– Ребята, привет! Я новенькая. Мне нужен триста двадцатый кабинет, подскажите?
Парни перестали разговаривать и уставились на меня, переглянулись, заулыбались. Один из них – высокий и очень красивый брюнет с золотистым загаром и вишневым оттенком глаз – предложил:
– Хочешь, провожу?
– Да, спасибо, если нетрудно.
– Легко! – Парень широко улыбнулся. Его друзья засмеялись. А он взял меня за локоть и провел в школу. – Я, кстати, Вова.
Я тоже представилась. Он сказал:
– Необычно.
Мы показали охраннику пропуска и двинулись в гардероб. Я сменила коричневые сапожки на черные туфли без каблука с оббитыми носами, которые мы с мамой покрасили черной краской. Мой провожатый терпеливо ждал.
Мимо нас проходили школьники, некоторые смотрели на меня с интересом, кто-то и вовсе не замечал. По пути на третий этаж Вова рассказал, что учится в параллельном десятом и ходит при школе в баскетбольную секцию.
Он проводил меня до кабинета и ушел, пожелав хорошего дня.
Я была окрылена доброжелательностью этого парня. Такой красивый, но совершенно не зазнавшийся. Редкостный экземпляр.
Все просто. Достаточно быть милой и дружелюбной, и новые знакомства не заставят долго ждать. А Андрей беспокоился, тоже мне наседка, в школу точно на войну меня снаряжал. Мне стало смешно, и я негромко рассмеялась.
Именно этот момент выбрали девочки из моего класса, чтобы подойти познакомиться.
Я, конечно, от переизбытка информации не запомнила, кого как зовут. Но одну девочку я запомнила. Ее звали Лия, она была так красива, что захватывало дух. И она ко мне не подошла, осталась в стороне. У нее были длинные волосы – абсолютно белые, ниспадающие по спине крупными локонами. Естественный макияж подчеркивал ее нежную красоту. Влажный блеск на губах, изящный разлет бровей, широко распахнутые голубые глаза, обрамленные черными густыми ресницами. Женственная фигура с узкой талией, длинные стройные ноги. На девушке была белая юбка-карандаш, в тон ей жакет, а под ним светло-розовая блуза. На эту девушку было просто не насмотреться.
Начался урок. Учительница, пожилая дама в больших очках и с седыми волосами, заметила меня и, заглянув в журнал, объявила:
– У нас новая ученица. Стефания Гуртова будет учиться в вашем классе. А теперь откройте свои учебники…
Да, пожалуй, я рассчитывала на чуть более длительное представление меня «ко двору». Ну да ничего, главное, что я со многими уже познакомилась.
Три урока пролетели незаметно. Пока я смогла определить, что в отстающих мне быть не придется. И это меня успокоило.
Вместе с другими девочками из класса я пошла в столовую. У буфета меня поймал Вова и пригласил за стол, где сидел вместе с друзьями.
Одна из девчонок успела мне шепнуть:
– Ты знаешь Вовку Лиманова?
Я дернула плечом. А одноклассница сделала большие глаза и быстро ретировалась.
Друзья Вовы расспрашивали меня о моей прошлой школе, о моем городе и друзьях. Я охотно отвечала, вся светясь от счастья и гордости, что меня приняли так хорошо.
Какой же слепой я была!
Мимо нашего столика прошла Лия. Парни все как один повернули головы и проводили ее взглядами. Но после сразу вернулись ко мне, и мы до конца перемены беззаботно болтали, пили газировку и ели булочки.
У меня никогда не было зависти к чужой красоте. Я не стеснялась себя и не зацикливалась на своих недостатках, и мне жилось просто прекрасно.
Со звонком я поспешила на урок. Пока мне все нравилось: ученики, учителя, сама школа, ухоженная и красивая. Я раньше училась в совсем простой школе, где даже на покраску стен и новые стулья денег было не собрать. А тут стены поражали белизной и чистотой, повсюду висели зеркала, было много зелени, в коридорах стояли кожаные диванчики, а в классах новенькие парты и стулья. Причем во всех кабинетах парты были одиночными, а не двойными, как я привыкла. Поэтому вопроса, с кем я буду сидеть за одной партой, не возникло. Здесь все сидели по отдельности.
Перед последним уроком ко мне подошли две девчонки из класса и позвали с собой. Одну яркую блондинку, очень симпатичную и улыбчивую, звали Яна, а другую – брюнетку с длинной косой челкой – Кира.
Они хотели зайти в туалет, поправить макияж.
– Но это мужской! – удивилась я.
– Нет, это женский, просто табличку никак не сменят! Идем!
Я вошла в темный туалет, свет почему-то не работал, девчонки подтолкнули меня в спину и, шепнув: «Развлекайся», со смехом покинули туалет.
Я обернулась, схватилась за дверную ручку, чтобы выйти из туалета, поняв, что девчонки меня разыграли. Тогда я это восприняла как безобидную шутку. Но кто-то подошел сзади и натянул мне на голову тряпочный пакет.
Я вскрикнула. Меня окружило сразу несколько человек и потащили в глубь туалета. А когда закричала, раздался мальчишеский смех.
– Ну и корова, – сказал один из парней и принялся лапать меня. К нему присоединился другой, затем еще один.
Я отбивалась как могла, а они лишь мерзко смеялись и продолжали лапать меня. Кто-то даже руку под кофту засунул.
– Не ори, наф-наф, – шепнули мне на ухо.
– Сочный поросеночек! – Кто-то засмеялся.
Я вертелась, пыталась стянуть с головы мешок, но мне в глаза сыпался песок. Мешок, похоже, был из-под чей-то сменки. Я расплакалась, и лишь тогда они меня оттолкнули. Раздался топот ног, я стащила с головы мешок и успела увидеть, как за дверью скрылся последний – я его узнала. Это был Вова.
Я думала, ничто не сможет меня уже потрясти сильнее. И снова ошиблась.
В туалет вошли Яна и Кира.
Я бросилась к ним с рыданиями, но Яна толкнула меня, и я свалилась на пол, больно подвернув ногу. А Кира подошла и отвесила мне звонкую пощечину. После чего вынула из косметички помаду и принялась рисовать у меня на лице. Я попыталась закрыться, но Яна схватила мою руку, предупредив:
– Тебе же будет хуже!
– Что я вам сделала? – отчаянно вскричала я, всхлипывая и пряча в ладонях изрисованное помадой лицо.
Они вытряхнули пудру мне на голову и встали надо мной, разглядывая.
– Ой, Ян, свинюля плачет.
– Скорее тупорогая корова! – возразила Кира.
– Какое право вы имеете… – начала я, но они засмеялись, не слушая меня.
Они, так ничего не сказав, убежали. Я плакала, сидя у батареи пару минут, затем собралась с силами и поднялась. Нога болела, все тело саднило от щипков. Я поправила одежду и подошла к раковине. Но туалет оказался нерабочим, воды тут не было. А у меня с собой не оказалось даже зеркальца или платка. Помаду пришлось оттирать вырванными из тетради листами, больно царапая кожу.
Я услышала шаги и вздрогнула, выронив листы. Дверь скрипнула и открылась. В темный туалет медленно вплыло белое облако – это была Лия, наполнившая затхлое помещение ароматом легких цветочных духов.
Она молча вынула из сумочки пачку салфеток и протянула мне.
Я нерешительно взяла, прошептав:
– Спасибо.
– Не за что. – У нее был мелодичный и красивый голос.
От ее доброты я не выдержала и снова расплакалась. Она привлекла меня к себе и, похлопывая по спине, сказала:
– Не нужно плакать.
– Я не знаю, что сделала им. Я ничего… – Я захлебывалась от слез.
А Лия легонько похлопывала меня по спине, успокаивая, точно ребенка.
Я не могла успокоиться. Отступила и, с трудом вымолвив: «Спасибо тебе», бросилась прочь. Мне хотелось поскорее покинуть стены этой проклятой школы.
Во дворе, где на меня с любопытством смотрели другие ученики, я не задержалась. Выскочила на набережную и быстро пошла вдоль канала, кутаясь в свою старую куртку.
Я не сразу заметила, что рядом со мной едет машина, а когда увидела «БМВ» Андрея, мне захотелось броситься в канал. Видеть своего самодовольного папашу мне сейчас хотелось меньше всего.
Я шла по тротуару, не желая даже смотреть в его сторону. Я проиграла, а он выиграл. Я оказалась наивной, а он оказался во всем прав.
Андрей перевесился через сиденье и открыл дверцу со стороны пассажирского кресла, продолжая медленно ехать возле меня.
– Залезай.
Позади ему засигналили нетерпеливые водители, которых он задерживал. Андрей включил аварийку и показал водителю позади средний палец. Разве может такой человек быть родителем?
Я забралась в машину и захлопнула дверцу. В боковое зеркало я видела, что у меня все лицо красное, в следах помады, она не оттерлась.
– Видимо, спрашивать, как прошел первый день, не стоит, – протянул Андрей, поглядывая на меня.
Конечно, он увидел мое разрисованное красной помадой лицо, его только слепой не увидит, пудру в волосах и порванные колготки с юбкой.
– Можешь не делать вид, что тебе жаль! – непослушными, дрожащими губами вымолвила я. – Ты был прав! Доволен? – Я отвернулась к окну.
– Ну конечно. Оделась как клоун, проигнорировала все мои предостережения, вела себя как дружелюбная деревенщина, за что и отхватила, а я плохой оказался.
– Оделась в то, что у меня есть! Не одежда делает людей людьми! Может, я и деревенщина, но мне за себя не стыдно. Это девочкам и мальчикам из школы должно быть стыдно за то, какие они чудовища!
– Но им тоже не стыдно, поверь! Везде есть свои законы и правила, у чудовищ в том числе.
– Тебя обижали в школе?
– Нет.
– Тогда откуда ты знаешь?
– Я был чудовищем.
Как я не догадалась? Я ничего не сказала, но вложила в свой взгляд все возможное презрение. Он же лишь усмехнулся. Видать, у меня не получилось презрительно. Слишком жалкий и потрепанный у меня был вид.
Мы приехали к дому и поднялись в квартиру. Я не стала обедать, а после посещения ванной заперлась у себя в комнате.
Пыталась поспать, но услужливая память раз за разом прокручивала кадры моего унижения. Хуже всего – я не понимала, что сделала не так? За что со мной так поступили? Если я этим парням и девчонкам так не понравилась, чего ради они весь день разыгрывали добродушие? Чтобы проще было заманить в ловушку? Но раз так, и это был их план изначально, они не собирались дать мне шанс им понравиться. Я им просто не понравилась с первого взгляда.
Вечером Андрей постучал в дверь и спросил:
– Ужинать будешь?
– Не хочу, – отозвалась я.
– Худеешь, что ли? Но яблоко-то тебе точно можно. Будешь яблоко?
Я распахнула дверь и яростно уставилась на него. Его глаза смеялись, кажется, он нарочно меня решил разозлить.
– Ну раз ты вышла. На кухне пицца…
– Я же сказала, – начала я, но он перебил:
– Но если ты на диете, только скажи!
– Я не на диете! Не дождешься! – И я зашагала на кухню, где вытащила из коробки самый большой кусок пиццы и впилась в него зубами.
А прожевав, я оглянулась и встретила насмешливый взгляд отца. Он стоял, привалившись к дверному косяку, сложив руки на груди, и наблюдал.
– Развел меня, да? – У меня не получилось рассердиться. Когда тебе вкусно, даже самая свирепая злость становится совсем ручной.
– Это было нетрудно, – покачал головой Андрей. Он прошел и сел рядом со мной. Но взять из коробки пиццу не попытался.
– У тебя что, раздельное питание? – съязвила я, поглощая второй кусок пиццы.
– Просто не ем мучного.
– Планируешь жить до ста?
Он пристально посмотрел на меня.
– Не хочешь поговорить о том, что произошло в школе?
Я покачала головой. О чем тут говорить? Он и так был невысокого обо мне мнения, а если расскажу, совсем перестанет уважать. Хотя зачем мне уважение того, кого я ненавижу? Не знаю.
Вечером мне позвонила Таня. Я плакала в трубку, рассказывая лучшей подруге о первом дне в школе. Мне пришлось выйти на балкон, чтобы Андрей не услышал.
Таня слушала меня, повторяя:
– Не плачь, ну пожалуйста, не плачь, Теф, солнце, они просто тебя не знают.
– Они и не хотят меня узнать!
Я поздно заметила, что на своем балконе сидит мой знакомый по переписке. А когда увидела, сгорая от стыда, спряталась в комнате. Может, он не слышал меня? Все-таки нас разделяет улица!
Я попрощалась с Таней и упала на диван, накрыв голову подушкой. От мысли, что завтра мне придется снова пойти в школу, внутри все тряслось. Лучше умереть!
Вечером мне написал сосед из дома напротив:
LI$: «Не хочешь поболтать?»
Я не ответила, он скинул еще несколько сообщений:
LI$: «Как первый день в новой школе?»
LI$: «Мне стоит беспокоиться?»
Я написала:
Tef: «Прости, у меня культурный шок, когда отойду от него, напишу!»
