Ранней весной в доме еще использовали кухню в полуподвальном помещении, а на летней готовили только ту еду, которая либо источала сильный запах, либо требовала большего пространства. Разбуженные переполохом рабы уже все были на ногах и работали, хотя некоторые выглядели так, будто вот-вот рухнут в ближайшем углу. Главная повариха, однако, бодрствовала и всем своим видом давала понять, что спать никому не позволит.

На кухне было тепло и уютно. За окнами до сих пор царила темнота, а на стенах плясали красные отблески огня. В воздухе витали приятные ароматы бульона, свежего хлеба и кофе. Чудесное место, чтобы посидеть и восстановить силы, прежде чем завалиться в постель, но Джейми, очевидно, считал иначе. Он остановился поговорить с поварихой – ровно столько, сколько требовалось из вежливости, – и в процессе добыл нам не только свежий пирог, посыпанный корицей и пропитанный топленым маслом, но и большую бутыль свежезаваренного кофе. Затем Джейми попрощался, стащил меня со стула, и мы вновь вышли наружу, где гулял прохладный ветерок умирающей ночи.

Джейми свернул на дорожку к конюшням, и я испытала странное чувство дежавю. Тот же свет и тающие на серо-синем небе звезды, легкое дыхание весны… По коже пробежали мурашки.

Но сейчас мы спокойно шли рядом, и на воспоминания накладывались тревожные запахи крови и гари. Мне казалось, что еще миг, и я толкну двери больницы, окунусь в жужжание флуоресцентных ламп и вонь лекарств вперемешку с чистящим средством для полов.

– Недостаток сна, – буркнула я себе под нос.

– Потом выспишься, саксоночка. – Джейми коротко встряхнулся, сбрасывая усталость, словно собака – воду. – Сперва нужно кое-что сделать.

Он переложил пирог в другую руку и взял меня под локоть, чтобы я вдруг не рухнула в капустные грядки.

Падать я, правда, не собиралась. Я всего лишь имела в виду, что недостаток сна вызывает у меня почти галлюцинаторное ощущение, что я в больнице. Будучи интерном, а потом врачом-стажером и одновременно матерью, я годами проводила в больнице долгие ночные смены и училась работать – причем работать хорошо, – несмотря на полное истощение. Теперь меня охватывало то же самое ощущение, когда простая сонливость уже прошла и наступило состояние неестественно повышенного бодрствования. Окружающая действительность была до боли яркой, начиная от восхитительного аромата пирога и заканчивая звуками пения из далеких жилищ рабов, шевелением колосков на овощных грядках у дорожки.

Мы свернули к конюшням. Нужно кое-что сделать, сказал Джейми. Вряд ли он о том, чтобы повторить вчерашнее представление. А если он хочет предаться более спокойному разврату с пирогом и кофе, то почему выбрал конюшни, когда есть гостиная?

Боковая дверь была не заперта; Джейми толкнул ее, и оттуда сразу пахнуло свежим сеном.

– Кто там? – произнес тихий глубокий голос из тени.

Роджер. Конечно, его ведь не было среди толпы в комнате Иокасты.

– Фрейзер, – ответил Джейми негромко, а потом завел меня в конюшню и закрыл дверь.

Я различила силуэт Роджера у дальних денников; тусклый свет фонаря сиял нимбом над копной темных волос.

– Как дела, Smeòraich?

Джейми протянул ему бутыль с кофе. Роджер отпустил полу плаща, потянувшись за ней, и я заметила, как свободной рукой он сунул за пояс пистолет. Достав пробку, Роджер поднес бутыль ко рту и опустил через несколько мгновений с выражением полного блаженства на лице.

– Ох, боже, – шумно выдохнул он облачко пара. – Лучшего напитка я месяцами не пил.

– Вряд ли, – почти весело отозвался Джейми и, забрав бутыль, вручил Роджеру пирог. – Ну, как он?

– Сперва шумел, потом притих. Наверное, спит.

Уже принявшийся разворачивать пирог Роджер кивнул на денник. Джейми снял фонарь с крюка и поднял высоко над решетчатой дверцей. Я выглянула, но различила только скрюченную фигуру в дальнем углу.

– Мистер Уайли? – все так же негромко позвал Джейми. – Вы спите, сэр?

Фигура шевельнулась, зашуршав сеном.

– Нет, сэр, – послышался ледяной ответ.

Фигура медленно выпрямилась, и Филип Уайли поднялся на ноги, оттряхивая одежду.

На сюртуке не хватало несколько пуговиц, на плече, прямо по шву, зияла дыра, бриджи на обоих коленях были порваны, застежки сломаны, а чулки некрасиво сползли. Вдобавок Уайли явно получил в нос – на верхней губе и вышитом шелке камзола засохла кровь.

Однако, несмотря на пострадавшую одежду, его поведение ни капли не изменилось.

– Вы за это ответите, Фрейзер, клянусь богом!

– Как пожелаете, сэр, – невозмутимо согласился Джейми. – Но не раньше, чем получу от вас интересующие меня ответы. – Он открыл дверцу. – Выходите.

Уайли поколебался, не желая ни оставаться в деннике, ни выполнять приказы Джейми. Впрочем, я заметила, как он принюхался. Очевидно, уловил запах кофе, который и помог принять решение. Уайли вышел, гордо подняв голову. По пути, старательно глядя в сторону, миновал меня.

Роджер заранее приготовил два табурета и перевернутое ведро. Я выбрала последнее и скромно устроилась в тени, оставив Джейми с Уайли лицом к лицу. Роджер тоже отошел в тень и наблюдал за ними с интересом, поедая пирог.

Уайли с явным напряжением принял из рук Джейми бутыль кофе, но несколько больших глотков заметно поправили его самообладание. Наконец он шумно выдохнул, и черты его лица смягчились.

– Благодарю вас, сэр. – Уайли вернул бутыль с коротким поклоном и сел прямо, осторожно поправив парик, который не без потерь пережил ночные приключения. – Могу ли я поинтересоваться причиной этого… этого возмутительного обращения?

– Можете, сэр, – ответил Джейми, тоже расправляя плечи. – Я желаю узнать природу ваших отношений с неким Стивеном Боннетом и место, где он сейчас находится.

Лицо Уайли вытянулось.

– С кем?

– Со Стивеном Боннетом.

Уайли повернулся было ко мне за пояснениями, однако вспомнил, что не замечает мое присутствие.

– Я не знаю никакого джентльмена с таким именем, мистер Фрейзер, и не представляю, где он может находиться… А даже если бы знал, то вряд ли посчитал себя обязанным вам сообщить.

– Разве? – Джейми задумчиво отхлебнул кофе и передал бутыль мне. – А как насчет обязанностей гостя перед хозяевами, мистер Уайли?

– О чем вы, сэр? – вскинул брови тот.

– Очевидно, сэр, вы не слышали, что на миссис Иннес и ее супруга напали с намерением ограбить?

У Филипа Уайли отвисла челюсть. Или он был прекрасным актером, или искренне поразился услышанному.

– Не слышал… Кто же… – Его осенило, и замешательство сменилось новой вспышкой гнева. – Вы полагаете, что я замешан в этом… в этом…

– Подлом предприятии? – подсказал Роджер, довольный, что с него сняли скучные обязанности стража. – Да, именно так. Не желаете пирога, сэр?

Уайли уставился на него, потом вскочил и ударом выбил угощение из руки Роджера.

– Мерзавец! – набросился он на Джейми, сжимая кулаки. – Вы смеете предполагать, что я вор?!

Джейми слегка откинулся назад.

– Да, смею. Вы уже пытались украсть жену прямиком из-под моего носа, почему бы вам не позариться на добро моей тетушки?

Лицо Уайли залила багровая краска. Если бы не парик, у него бы, наверное, еще и волосы дыбом встали.

– Вы… совершеннейшая… дрянь! – выдохнул Уайли и бросился на Джейми. Оба тут же покатились по полу.

Я отскочила назад, прижимая к себе бутыль. Роджер было дернулся, но я успела поймать его за плащ.

Джейми имел преимущество в размерах и опыте, однако и Уайли нельзя было назвать новичком в рукопашной, вдобавок он впал в неистовство, подобно берсеркеру. Через некоторое время Джейми, конечно, скрутил бы его, но ждать я не намеревалась.

В ярости на обоих я шагнула вперед и перевернула на них бутыль с горячим кофе. Дерущиеся дружно завопили и откатились друг от друга, отряхиваясь и пытаясь встать. Роджер сзади вроде бы засмеялся; правда, когда я повернулась, он с серьезным видом уплетал очередной кусок пирога.

Джейми уже стоял на ногах, а Уайли только поднимался с колен. Пусть залитые кофе, они явно собирались продолжить с того места, где я их прервала. Я вклинилась между ними и топнула ногой.

– С меня хватит, черт возьми!

– А с меня нет! – выкрикнул Уайли. – Он подверг сомнению мою честь, и я требую…

– Да к дьяволу вашу идиотскую честь! И твою тоже! – прорычала я, переводя яростный взгляд с него на Джейми.

Последний собирался сказать что-то не менее воинственное, но все-таки ограничился громким фырканьем.

Я пнула опрокинутый табурет и кивнула на него, не сводя глаз с Джейми.

– Сел!

Оттянув от груди мокрую рубашку, Джейми поставил табурет и с огромным достоинством на него опустился.

Уайли, не обращая на меня внимания, продолжал возмущенно разглагольствовать о собственной чести. Пришлось пнуть его в голень. И на этот раз на мне были крепкие ботинки. Уайли взвизгнул и запрыгал на одной ноге, поджав ушибленную. В денниках топали и фырками разбуженные лошади.

– С ней лучше не шутить, когда она рассержена, – посоветовал Джейми Филипу Уайли, бросив на меня осторожный взгляд. – Она опасна.

Уайли мрачно на меня уставился, но злобный вид быстро сменился неуверенным – то ли из-за пустой бутыли, которой я замахнулась, как клюшкой, то ли потому, что вспомнил, как ночью увидел меня по локоть в крови. Он сел на второй табурет, достал платок из кармана грязного камзола и промокнул струйку крови из рассеченной брови.

– Хотелось бы узнать, – крайне вежливо произнес Уайли, – что здесь происходит. Будьте так любезны.

В пылу драки он потерял парик, который теперь лежал на полу в луже кофе. Джейми его поднял – осторожно, словно мертвое животное, – и протянул Филипу Уайли.

– Значит, мы пришли к согласию, сэр?

Уайли коротко кивнул и, взяв мокрый парик, положил его на колени. Затем и Уайли, и Джейми уставились на меня с одинаковым выражением, выражающим скептицизм и нетерпение. Очевидно, меня назначили распорядительницей.

– Грабеж, убийство и еще бог знает что, – твердо ответила я. – И мы намерены докопаться до самой сути.

– Убийство? – хором спросили изумленные Роджер и Уайли.

– Кого убили? – Взгляд Уайли бешено метался от меня к Джейми.

– Рабыню. Моя жена заподозрила в ее смерти неладное. Мы хотели выяснить правду, поэтому и оказались в сарае, где вы нас ночью обнаружили.

– В сарае, – отозвался Уайли эхом. Его и без того бледное лицо слегка позеленело. – Да, я… я понимаю, – искоса глянул он на меня.

– Значит, ее убили? – Роджер шагнул в круг света от фонаря и, поставив ведро, сел у моих ног, а потом опустил блюдо с остатками пирога на пол. – Чем?

– Кто-то накормил ее тертым стеклом, – ответила я. – В желудке оказалось довольно много его остатков.

Говоря это, я внимательно следила на Филипом Уайли, но на его лице оставалось все то же изумление, как и у Джейми с Роджером.

– Стекло… – Первым очнулся Джейми. Он выпрямился, убирая за ухо прядь волос. – Как скоро оно может убить, саксоночка?

Я потерла лоб пальцами. Оцепенение постепенно сменялось пульсирующей головной болью, которая становилась только хуже от висящего в воздухе запаха кофе и того, что я так и не выпила ни глотка.

– Не знаю. В желудок оно попадет за считаные минуты, но нужно достаточно много времени, чтобы оно привело к такому кровоизлиянию. Большую часть вреда стекло, скорее всего, нанесло в тонкой кишке, порезав внутреннюю оболочку. А если пищеварительная система ослаблена, например алкоголем, то процесс затянется еще сильнее. Или если она съела много пищи.

– Речь о женщине, которую вы с Бри нашли в огороде? – спросил Роджер у Джейми.

– Да, – кивнул тот, не сводя с меня глаз. – Она ничего не соображала от выпивки.

– Фентиман упоминал, что ночью женщина жаловалась на резь в животе. Значит, стекло уже точно начало действовать. Но я не могу сказать наверняка, когда его подсунули – до того, как вы с Бри ее нашли, или рано утром, когда она очнулась.

– Резь в животе… – пробормотал Роджер и мрачно потряс головой. – Господи, какая жуткая смерть.

– Да, черное злодейство, – кивнул Джейми. – Только зачем? Кто мог желать ей смерти?

– Хороший вопрос, – коротко бросил Уайли. – Однако могу вас заверить, это был не я.

Джейми пристально на него посмотрел.

– Возможно. Впрочем… что вы делали ночью в сарае? Зачем пришли, если не взглянуть в лицо своей жертвы?

– Моей жертвы?! – вскинулся Уайли. – Не я был в том сарае по локоть в крови несчастной, не я выдирал у нее кости и потроха! – Он резко повернул голову ко мне, сверкая глазами. – Моя жертва, да что вы говорите! Осквернение тела карают смертной казнью, миссис Фрейзер. И я слышал о вас кое-что, о да, я слышал о вас всякое! Уверен, это вы довели женщину до смерти, чтобы завладеть…

Пламенная речь закончилась бульканьем. Джейми мгновенно схватил его за грудки, а затем, накрутив ткань рубашки на кулак, что есть силы врезал Уайли в живот, и молодой человек согнулся, едва не захлебнувшись хлынувшими изо рта кофе и желчью.

Я устало вздохнула. Во время разговора я успела согреться и прийти в себя, но теперь вновь чувствовала себя замерзшей и потерянной.

– Знаешь, это не очень помогло делу, – упрекнула я Джейми, который успел выпустить Уайли и теперь поспешно стягивал с себя перепачканную одежду. – Хотя я, конечно, ценю твою поддержку.

– Ну да, – буркнул Джейми, выпутываясь из рубашки, которую затем швырнул на пол. – Думаешь, я буду сидеть смирно, пока этот хлыщ тебя оскорбляет?

– Полагаю, ничего подобного ему больше в голову не придет, – встрял Роджер.

Он подошел и наклонился к позеленевшему Уайли, который так и не разогнулся, а потом глянул на Джейми.

– А за осквернение мертвеца действительно полагается смерть?

– Не знаю, – коротко ответил Джейми.

По пояс раздетый, перепачканный в крови и рвоте, с всклокоченными рыжими волосами, пылающими в свете фонаря, он и близко не был похож на того лощеного джентльмена, который совсем недавно отправлялся играть в вист.

– Да и без разницы, – добавил Джейми, – потому что он никому ничего не расскажет. Иначе я выпотрошу его как теленка, а потом скормлю свиньям его яйца и лживый язык… Впрочем, я уверен, что вы не намерены выдвигать беспочвенные обвинения против моей жены, да… сэр? – безмерно вежливо поинтересовался Джейми.

Филип Уайли, естественно, затряс головой, все еще не в силах вымолвить и слова. Джейми мрачно, но довольно хмыкнул и наклонился за плащом, который сбросил ранее.

От развернувшейся передо мной битвы за мужскую честь у меня до сих пор дрожали колени, и я опустилась на перевернутое ведро.

– Ладно, – начала я, отбросив с лица прядь волос. – Хорошо. Раз уж все решено… на чем мы остановились?

– На убийстве Бетти, – подсказал Роджер. – Мы не знаем, кто это сделал, когда, зачем… В качестве отправной точки мы можем предположить, что никто из здесь присутствующих не причастен, верно?

– Очень хорошо. – Джейми бесцеремонно отмахнулся от вопроса о смерти рабыни. – Что насчет Стивена Боннета?

Роджер помрачнел.

– А что он? Он как-то со всем этим связан?

– Вчера на мою тетушку с мужем в ее покоях напали двое злодеев. Один из них ирландец. – Джейми накинул плащ на голые плечи, бросив зловещий взгляд на Филипа Уайли, который уже сумел сесть ровно.

– Я повторяю, – холодно произнес Уайли, держась за живот, – что не знаю никакого джентльмена с таким именем, хоть ирландца, хоть готтентота.

– Стивен Боннет – не джентльмен, – проговорил Роджер таким тоном, что Уайли невольно поднял на него взгляд.

– Я его не знаю, – твердо сказал он и осторожно вдохнул. Обнаружив, что боль отступила, он вдохнул глубже. – Почему вы предполагаете, что ирландцем, который возмутительно напал на мистера и миссис Иннес, был именно этот Боннет? Он оставил свою карточку?

К своему удивлению, я рассмеялась. Пришлось признать, что в какой-то степени Уайли все-таки достоин уважения. Его захватили в плен, избили, запугивали, облили горячим кофе и лишили парика, – а он по-прежнему держался с завидным достоинством.

Джейми глянул на меня, потом на Уайли.

– Нет. Однако я неким образом знаком со Стивеном Боннетом – преступником, выродком и вором. И я видел этого человека с вами, сэр, когда вы вошли в сарай.

– Да, – подтвердила я, – я тоже видела его прямо за вашей спиной. И, кстати, что вы там делали? – задала я вопрос, который вдруг пришел мне в голову.

Уайли распахнул глаза от обвинений со стороны Джейми. После моих слов он моргнул и, вздохнув еще раз, опустил взгляд. Потом он вновь посмотрел на Джейми, но уже безо всякого гнева.

– Я его не знаю. У меня было ощущение, что за мной кто-то идет, но я обернулся и никого не увидел. А когда я… заглянул в сарай… – Его взгляд метнулся в мою сторону. – Я был слишком поражен, чтобы обратить внимание на что-либо, кроме открывшейся мне картины.

Да, он явно говорил правду.

– Если этот Боннет и правда стоял за мной, то мне придется поверить вам на слово, сэр. Заверяю вас, я его не приводил и даже не подозревал, что он сзади.

Роджер и Джейми переглянулись, однако они тоже чувствовали, что Уайли не лжет. Воцарилось молчание, и я расслышала, как в денниках с ноги на ногу переминаются лошади, ожидая корма. Сквозь прорехи под карнизами проникали лучи рассветного солнца, заполняя конюшню дымчатым сиянием. Стали видны очертания уздечки, висящей на стене, и стоящих в углу вил и лопат.

– Скоро придут конюхи. – Джейми вздохнул, слегка пожав плечами. – Что ж, сэр, поверю вам на слово, как джентльмену.

– В самом деле? Польщен.

– И все же, – продолжил Джейми, пропустив сарказм мимо ушей, – я хотел бы знать, что ночью привело вас в сарай.

Уайли, успевший приподняться, замешкался и вновь сел.

– Лукас, – просто сказал он, не отрывая взгляда от безвольно лежащих на коленях рук. – Я видел, как он родился. Я растил его, объезжал, учил. – Уайли сглотнул. – Тогда я пошел в конюшню, чтобы еще немного побыть с ним наедине… чтобы попрощаться.

Лицо Джейми впервые утратило тень неприязни, ложившуюся на него в присутствии Уайли.

– Понимаю, – тихо произнес он. – А дальше?

Уайли слегка выпрямился.

– Когда я вышел из конюшни, мне показалось, что я услышал голоса в огороде. А когда подошел поближе, то увидел свет в сарае. И открыл дверь. Что произошло потом, вы знаете лучше моего, мистер Фрейзер.

Джейми с силой потер лицо.

– Да, знаю. Я бросился за Боннетом, а вы оказались на пути.

– Вы на меня напали, – холодно произнес Уайли, подтянув испорченный сюртук. – И я защищался, поскольку имел полное на это право. А потом вы с вашим зятем схватили меня и притащили сюда, – он дернул головой в сторону денника, – и продержали полночи!

Роджер кашлянул. Джейми тоже, но куда более сурово.

– Ну, не будем спорить. – Он вздохнул и отошел, жестом показывая, что Уайли свободен. – Полагаю, вы не увидели, в каком направлении сбежал Боннет?

– О да. Хотя, конечно, имени его я не знал. Думаю, сейчас он уже очень далеко, – сказал Уайли со странной ноткой в голосе, похожей на удовлетворение.

Джейми резко обернулся.

– О чем вы?

– Лукас. Его денник находится вон там, в дальнем конце. Я хорошо знаю голос Лукаса, звуки его движения, но сегодня утром я его не слышал. Боннет, если это был он, убежал в направлении конюшни.

Прежде чем Уайли успел закончить, Джейми схватил фонарь и быстрыми шагами направился к деннику. Лошади, пофыркивая, высовывали любопытные носы над дверцами… однако черный нос так и не появился в конце ряда, черная грива не заструилась в радостном приветствии. Мы поспешили за Джейми и заглянули в денник, когда он приподнял фонарь повыше.

Желтый свет упал на пустую солому.

Некоторое время все молчали. Затем Филип Уайли наконец нарушил тишину, вздохнув и выпрямившись во весь рост.

– Желаю вам счастья с вашей женой.

Он развернулся и ушел со спущенными чулками.

Снаружи занимался прекрасный рассвет. Все вокруг будто застыло. Казалось, двигалась лишь одна река, сверкая серебром между деревьями.

Зевающий Роджер ушел в дом, а мы с Джейми задержались у загона. Уже через несколько минут начнут просыпаться люди. Появится больше вопросов, рассуждений, разговоров. Ни я, ни Джейми этого не хотели. Не сейчас.

Наконец Джейми решительно обхватил меня за плечи и увел от дома. Я не знала, куда он идет, и мне было плевать. Впрочем, я все же надеялась, что там удастся прилечь.

Мы прошли кузницу, где сонный мальчишка раздувал огонь в горне. Алые искры вспыхивали, словно светлячки. Затем мы миновали и другие постройки и, завернув за угол, оказались перед невзрачным сараем с большими двойными дверями. Джейми отодвинул засов и приоткрыл ее, приглашая меня войти.

– Даже не знаю, почему это место не приходило мне в голову, – проговорил он, – когда я пытался придумать местечко для уединения.

Здесь стояли повозки: фургон и небольшая двуколка, а также фаэтон Иокасты – открытый двухколесный экипаж, похожий на большие сани с обитым синим бархатом мягким сиденьем. Джейми приподнял меня за талию и подсадил в экипаж, а потом забрался в него следом. Сиденье было накрыто шкурой буйвола – Джейми постелил ее на пол, где как раз хватало места для двоих, если они были не против тесных объятий.

– Ложись, саксоночка, – произнес Джейми, опускаясь на колени. – А остальное… остальное подождет.

Я охотно согласилась. Однако не могла не задержаться на грани сна, чтобы спросить:

– Твоя тетушка… ты ей веришь? В ее рассказ про золото и прочее?..

– Конечно, верю, – пробормотал Джейми мне на ухо и обнял за талию. – Насколько вообще могу ей доверять.