Приветливо светились окна, из печной трубы валил дым с искрами, суля тепло и пищу. Роджер устал, продрог и ужасно проголодался и потому при виде родных стен ощутил приступ особенной нежности, усугубленный тем, что завтра снова придется их покинуть.

– Брианна?

Он зашел в дом, щурясь на свету.

– Вот ты где! Так поздно! Ты где был?

Она выскочила из задней комнаты, держа на бедре ребенка и прижимая к груди ворох клетчатой ткани. Брианна подалась к мужу, чтобы поцеловать его и оставить на губах дразнящий вкус сливового повидла.

– Я десять часов провел в седле. – Роджер забрал у нее тартан и бросил на кровать. – Искал каких-то мифических голландцев. А теперь иди сюда и поцелуй как следует.

Она услужливо обняла его свободной рукой. Роджер подумал, что ужин, пожалуй, подождет. У ребенка, однако, были свои планы, и он издал громкий вопль. Брианна, поморщившись, отступила.

– Зубы режутся? – спросил Роджер, глядя на распухшее личико сына, лоснящееся от слюней и слез.

– Как ты догадался? – язвительно отозвалась Брианна. – Вот, подержи минутку.

Она сунула брыкающегося Джемми отцу и принялась расшнуровывать лиф зеленого платья, мятого и сплошь покрытого пятнами молока. Высвободив одну грудь, она забрала ребенка и села на стул возле очага. Джемми взвыл и замолотил кулачками.

– Капризничает весь день, – покачала она головой. – Начинает сосать и тут же все выплевывает. Не дается на руки и орет, если положить в колыбельку. Такое чувство, будто я весь день сражаюсь с аллигаторами.

– Хмм… Плохо. – Роджер украдкой потер нывшую поясницу. – А тартан зачем?

– Ох, совсем забыла – это тебе. Па принес. – Отвлекшись на секунду от воющего ребенка, Брианна впервые внимательно посмотрела на Роджера. – У тебя все лицо в грязи – упал с лошади?

– И не раз.

Он подошел к умывальнику, стараясь не хромать. Один рукав и штанина до колена были сплошь заляпаны глиной, из-за воротника высыпался целый ворох листьев.

– Да? Ужас какой. Тихо, малыш, тихо… Не поранился?

– Нет. Все хорошо.

Роджер повернулся спиной, наливая в таз воду. Умываясь, он прислушивался к воплям Джемми и думал, каковы шансы уложить Брианну в постель до завтрашнего отъезда. Учитывая, что у ребенка растут зубы, а его дед строит какие-то планы на вечер, шансы эти весьма невелики, но надежда умирает последней.

Роджер вытер лицо полотенцем и оглянулся украдкой в поисках еды. Оба стола, однако, были пусты, хотя в воздухе витал сильный запах уксуса.

– Квашеная капуста? – принюхиваясь, догадался он. – Мюллеры приезжали?

– Привезли два бочонка. – Брианна указала в дальний угол. – Один – нам. Ты сегодня хоть что-нибудь ел?

– Нет.

Желудок громко заурчал, согласный даже на холодную квашеную капусту, раз уж ничего не предлагают. Хотя в большом доме должна быть еда. Ободренный этой мыслью, Роджер стянул штаны и принялся неуклюже заматываться в тартан.

Джем понемногу притих.

– А что за голландцев ты искал? – спросила Брианна, продолжая укачивать ребенка, хоть и не так усердно.

– Джейми отправил меня на северо-восток к семье, которая якобы поселилась где-то возле Бойлин-Крик, – сообщить о мобилизации и привезти с собой мужчин. – Роджер нахмурился, раскладывая ткань на кровати. Такой плед он носил всего пару раз в жизни и самостоятельно надевать не умел. – Слушай, а мне обязательно это напяливать?

Брианна весело фыркнула.

– Ты ведь не пойдешь в большой дом в одной рубашке. Так что, голландцев не нашел?

– Только деревянный башмак.

Роджер добрался до реки и проехал по ее берегу около мили, уворачиваясь – не всегда удачно – от низких ветвей лещины, но так никого и не встретил, кроме лиса, который при его появлении шмыгнул в кусты.

День был долгим и неудачным. Хотя провал не так уж страшен: Джейми сказал «найди, если сумеешь». Даже если бы Роджер и нашел их, голландцы могли не понять его речь, ведь язык он учил целую вечность назад, когда пару месяцев жил в Амстердаме. А еще они могли запросто отказаться ехать невесть куда за незнакомцем. Однако чувство неудачи кололо изнутри, точно камешек в обуви.

Надевать тартан – не самое легкое занятие. Проще всего лечь на свернутую ткань и перекатываться по ней, точно сосиска на гриле. Джейми удавалось делать это стоя, но ему помогал опыт.

Роджер возился с пледом, нарочито вздыхая, и был вознагражден хихиканьем Брианны, которое к тому же успокаивало ребенка. Когда он сумел-таки расправить складки и драпировки, и мать, и дитя уже хохотали во все горло.

Роджер отставил ногу и отвесил им глубокий поклон, и Бри захлопала одной рукой по бедру, изображая аплодисменты.

– Потрясающе! – Она окинула его придирчивым взглядом. – Видишь папу? Какой он у нас красивый!

Она повернула Джемми лицом, малыш задумчиво уставился на живое воплощение мужской доблести, а потом широко улыбнулся, роняя струйку слюны.

Роджер по-прежнему еле стоял на ногах от усталости и голода, но все это было неважно. Он протянул руки к ребенку.

– Хочешь переодеться? Если он наелся и сухой, я могу взять его в дом, а ты пока приведешь себя в порядок.

– А что, нужно?! – Брианна сердито вздернула длинный нос. Волосы растрепались и висели лохмами, платье выглядело так, будто она спала в нем всю неделю, а по груди расплывалось темное пятно.

– Ты прекрасно выглядишь! – Роджер ловко выхватил ребенка. – Вот так, bhalaich, маме надо чуть отдохнуть. Пойдем со мной.

– Не забудь бойран, – крикнула ему вслед Брианна.

Роджер удивленно обернулся.

– Зачем?

– Па хотел, чтобы ты сегодня спел. Погоди, он дал мне список.

– Список? Какой еще список?

Джейми Фрейзер не интересовался музыкой. Роджера порой немного раздражало, что тесть совершенно равнодушен к его таланту.

– Песен, конечно. – Нахмурившись, Брианна стала вспоминать: – Он хотел, чтобы ты спел «Барни Бузл» и «Большой тюлень». Можешь и другие добавить. А потом что-нибудь военное. Что именно, он не сказал, но, скорее всего, имел в виду «Килликранки», «Холмы Кромдейла» или «Битву при Шеррифсмуре». В общем, любые подстрекательные песни, только старые, написанные до сорок пятого года. А еще «Джонни Коупа» – па хочет, чтобы ты ее спел ближе к концу. И…

Роджер изумленно захлопал глазами, выпутывая ножку Джемми из складок пледа.

– Не думал, что твой отец так хорошо разбирается в музыке.

Брианна вытащила деревянную заколку, удерживающую волосы, и густые рыжие пряди рассыпались по плечам.

– Он и не разбирается. У него совершенно нет слуха. Мама, говорит, он не может различить ни одной ноты.

– Я так и думал. Почему же тогда…

– Он не слышит музыку, Роджер, но слышит слова. А еще наблюдает за другими. Он знает, как ведут себя люди и что чувствуют, когда слышат твои песни.

– Правда? – пробормотал Роджер. Приятно все-таки, что Фрейзер заметил его талант. – Значит, он хочет, чтобы я настроил людей на нужный лад?

– Ага, – кивнула Брианна, распуская лиф. Под тонким муслином сорочки качнулись высвободившиеся груди.

Роджер неловко переступил с ноги на ногу. Брианна заметила это и обернулась. Она медленно обхватила грудь руками и приподняла ее, неотрывно глядя ему в лицо. У Роджера перехватило дух.

Чары первой разрушила Брианна – отвернулась и стала копаться в сундуке с бельем.

– Ты знаешь, что именно он задумал? – приглушенно спросила она. – И что за крест он поставил?

– Да, знаю. – Джемми запыхтел, точно паровозик, взбирающийся в гору, и Роджер переложил его в другую руку. – Это огненный крест.

Прижав к груди чистую сорочку, Брианна подняла испуганный взгляд.

– Огненный крест? Он что, собирается спалить его прямо во дворе?

– Ну, не полностью.

Сняв со стены бойран, Роджер щелчком проверил, крепко ли натянута кожа.

– Ритуал очень редкий, его, наверное, не проводили после восстания якобитов. Твой отец рассказывал, что он и сам видел его всего лишь раз. Любопытно будет взглянуть…

Окрыленный энтузиазмом историка, Роджер не заметил, что Брианна не разделяет его интереса.

– Может быть… Не знаю. Как-то у меня мурашки по коже…

– Да? Почему?

Она пожала плечами и стянула через голову мятую сорочку.

– Может, потому, что видела горящие кресты по телевидению. Ну, ты знаешь, в новостях про ку-клукс-клан. А что, в Британии о нем не сообщали?

– Ку-клукс-клан? – Фанатики интересовали Роджера куда меньше полуобнаженной жены, но усилием воли он сосредоточился на разговоре. – Да, слыхал о них. Как думаешь, откуда они пошли?

– В смысле? Хочешь сказать, что…

– Да, – насмешливо подхватил Роджер, – продолжили традиции горцев-эмигрантов. Почему, по-твоему, они назвали себя именно «кланом»? Подумай только! Все может начаться сегодня! Тот самый ритуал, который из Старого Света привезли в Новый.

– Наверное, – слабо отозвалась Брианна. Она надела чистую сорочку и встряхнула синее платье.

– Все должно где-то брать начало, – заговорил Роджер уже мягче. – Обычно мы не знаем, где и когда. Но если в этот раз все иначе? К тому же ку-клукс-клан появится только лет через сто, не раньше. – Он пересадил Джемми на бедро. – Мы с ними не встретимся, и Джеремайя тоже.

– Отлично, – сухо сказала Брианна, затягивая шнуровку на лифе. – Зато наш правнук может стать Великим Драконом.

Роджер захохотал.

– Не исключено. Но сегодня эта роль достанется твоему отцу.