К моему удивлению, приятели-предприниматели работали. Зайдя в кабинет (да-да – в свой собственный кабинет!), я подвергся психологическому давлению, которое имеет название «полный игнор» и заключается, как вы уже догадываетесь, в том, чтобы не обращать ни малейшего внимания на входящего. Дима сидел на стуле, который вот-вот должен был под ним развалиться, и витал в виртуальном пространстве местной бухгалтерской бюрократии, а Саня явно нашел себе какой-то делопроизводственный виртуал и углубился в новые для него дебри корпоративного бизнеса.

– Обеденный перерыв! – громко объявил я.

– Сейчас, минутку, – хором ответили сотрудники моего отдела (как звучит-то солидно!) и продолжили заниматься своими делами.

Как начинающий руководитель, я не смог допустить поколебания своего свежеиспеченного авторитета и решился на грандиозную пакость. Найдя взглядом щиток с электрическими предохранителями, я еще раз громко заявил:

– Кушать подано!

Естественно, реакции на мою реплику не последовало. Я решил дать ребятам последний шанс и практически проорал гениальную фразу Василия Алибабаевича:

– Пойдемте жрать, пожалуйста!

Но и на это реакции не последовало. Тогда я подошел к щитку и обесточил помещение. Наградой мне явились две ошарашенные физиономии. Причем, что удивительно, на меня никто не бросился с целью нанести телесные повреждения различной степени тяжести – настолько захватили ребят открывшиеся возможности нового рабочего места.

– Как вы посмели ослушаться непосредственного начальства! – рявкнул я, чтобы уж окончательно сбить друзей с рабочего настроя, потом запнулся и добавил: – В смысле не послушаться. Ну, в плане, не отреагировали на то, что я вас звал. Словом, вы просто-напросто негодяи…

– Да тут так интересно! – заорал Саня, не обратив никакого внимания на мои попытки надуть щеки, и они с Димой наперебой принялись вываливать на мою голову абсолютно лишние сведения о новом месте работы.

– Так, идем в местную столовую, – прервал я восторженное громкоголосое описание доступного нам оборудования, иногда прерывающееся радостным бурчанием о возможностях местных баз данных. Возражений не последовало.

В местной столовой кормили сносно. Обстановка, конечно, немного отличалась от роскошной атмосферы дорогих ночных заведений, зато уровень приготовления пищи был вполне сопоставим с лучшими кухнями московских ресторанов. Все было настолько вкусно, что приятели-предприниматели отказались вести разговоры за столом, и я отобедал под треск, который разносился на весь зал столовой из-за их ушей.

– Ни одного обеда не пропущу! – твердо заявил Саня, когда все блюда, которыми был заставлен столик с табличкой, на которой значилось число «тринадцать», наконец-то опустели.

– А завтраками тут кормят, интересно? – ненавязчиво пробурчал Дима, расстегнув поясной ремень и откинувшись на стуле, который подозрительно под ним поскрипывал.

– Ну что, нам тут нравится? – поинтересовался я у ребят. – Остаемся?

– Да, – хором ответили разомлевшие от сытости приятели-предприниматели.

Вот таким образом мы и стали фактически государственной собственностью.

После обеда я вернулся в зал заседаний и под чутким присмотром своего любимого шефа продрался еще через два уровня докладчиков. Мои резюме разнообразием не отличались, что, впрочем, вполне ожидаемо – разве что одна идейка была неплоха, о чем я и заявил. После окончания рабочего дня, перед тем как отпустить домой, Руди сообщил мне прекрасную новость. Оказывается, у них тут имелся телепорт на стадион, который полностью принадлежал «Гном-корпорации». Это был закрытый стадион, на котором тренировались только сотрудники корпорации и государственной джисталкерской службы. Но хорошая новость заключалась не в этом. Самым приятным оказалось то, что сотрудник, посещающий зал минимум десять раз в месяц и за каждое посещение получивший зачет-плюс у любого тренера-инструктора, имеет двадцатипроцентную прибавку к жалованью. Порадовало меня это по единственной причине – у меня появлялся реальный шанс заставить своих друзей заняться собственным здоровьем, которое они изрядно подкосили на вольных хлебах.

В тот же день я сообщил ребятам эту прекрасную новость, которая, как я и ожидал, никакого энтузиазма у Сани и Димы не вызвала.

– Да мы эти зачеты у тренеров в жизни не получим! – горестно проорал Александр, чуть не плача от жадности.

– В лучшем случае через полгода прибавку будем получать, – проворчал Дмитрий. – Смысла нет.

– Вот с чего вы взяли, что тренерами тут работают полные придурки? – ехидно поинтересовался я. – И эти жуткие монстры не поставят зачетов, пока вы не продемонстрируете повторение олимпийских легкоатлетических рекордов или чистую победу над бодигардами с винтокрылами?

Мой сарказм возымел действие, и после работы мы вместе отправились на стадион. Как только мы вышли из телепорт-камеры на территорию стадиона, к нам сразу же подошел немолодой мужчина в докторском халате.

– Добрый вечер, – поздоровался приветливый доктор, окинул нас профессиональным взглядом и спросил: – Вы новые сотрудники «Гном-инста»?

– Тринадцатый отдел в полном составе, – бодро отрапортовал я, начиная привыкать к нашему несчастливому числу.

– Вы начальник отдела, Тим? – поинтересовался доктор, глядя на меня.

Я удивленно кивнул, подумав о том, что врач не иначе как уже получил о нас первоначальные сведения.

– Вам ко мне не надо, если хотите, можете тут все осмотреть.

– Хорошо, – не стал я спорить с эскулапом. – А с ними что?

– Ваши сотрудники могут пройти со мной процедуру анализа общефизического состояния и получить направления на рекомендуемые виды фитнес-нагрузок. О спорте пока речи не ведется. – Доктор по-доброму оглядел ребят и добавил: – Кстати, проведение анализов засчитывается как полный зачетный день тренировок.

Приятели-предприниматели, ощутив мою готовность к жестокому подавлению любого бунта, не протестовали и обреченно побрели за доктором. Я скептическим взглядом проводил их понурые спины, после чего отправился на экскурсию по спортивному храму, закрытому от общего пользования.

Первым делом я забрел в зал единоборств. Надо сказать, работники государственной джисталкерской службы имели славу непревзойденных рукопашных бойцов, и мне всегда было интересно оценить уровень их подготовки. Любопытно мне было не настолько, чтобы приставать к ним на улице, предлагая схватку, и уж, естественно, не до такой степени, чтобы самому пойти на службу. Но уж если по воле злого рока я стал частью системы, то почему бы мне было не удовлетворить свое многолетнее любопытство?

Чуть больше чем через час я вышел из секции залов местных рукопашников в ужасном разочаровании. За это время я провел почти двадцать спаррингов – и только в одном из них, с местным тренером и по совместительству чемпионом, была зафиксирована ничья по очкам (да и то подсудили ему местные электронные судьи, по-моему). Остальные схватки на татами и ринге длились не больше минуты и заканчивались одинаково – мои соперники либо совершали три хлопка по татами в знак поражения, либо их нокаутированные тушки выносили за канаты ринга в сторону медицинских регенерационных кресел профессионального образца. В принципе среди местных средневесов и легковесов были ребята примерно моего уровня подготовки, но против моих ста килограммов они просто не вышли, да и я бы с ними биться отказался. Этот момент потом мы обсудили в дружеской обстановке, и я пообещал привести бойца весом шестьдесят килограммов, который бьет меня в шести случаях из десяти, и при этом я жутко горжусь оставшимися четырьмя. Про сэнсэя Андрея, который весит восемьдесят пять килограммов и бьет меня в десяти случаях из десяти, я упоминать не стал, чтобы уж совсем не расстраивать хороших ребят.

В тот день ничего особо интересного больше не произошло, так что не буду растекаться мыслью по древу и перейду к последующим событиям.

Придя на работу на следующий день, я сразу, не заходя в кабинет, отправился в зал заседаний. Дома я забыл надеть галстук, но на работе никто на это внимания не обратил. Нырнув в виртуальную реальность, я честно отработал еще одного докладчика и вынырнул в реал. Рядом со мной уже стоял Руди и скептически поглядывал все это время на мое оторванное от мира тельце.

– Привет, сотрудничек, – скептически бросил шеф. – Никак не привыкну, что у меня в подчинении имеется человек, владеющий компьютерами на уровне ученика начальных классов.

– Привыкай, начальничек, – в тон ответил я. – То ли еще будет…

– Не пугай, мы тут уже все давно пуганные, – хмыкнул Рудольф, после чего внимательно на меня взглянул и серьезно сказал: – Совпадение результатов сто процентов.

– Не понял?…

– Ты вчера выдал четыре резюме – я их зафиксировал. – Руди посмотрел на мою недоуменную физиономию и, еще раз скептически хмыкнув, сказал: – Тим, хватит бараном прикидываться.

– Да, правда, ничего не понимаю! – возмутился я.

– Вот послал мне Бог наказание… – пробормотал Рудольф и взялся за объяснения.

Оказывается, все то, что я вчера нес в зале заседаний, зафиксировано и является моим официальным вкладом в общее дело (хотя я считаю, что фиксировать стоило только шутки). Далее – естественно, мое мнение не является непреложной истиной, на которую сразу же после приема меня на работу будет равняться вся «Гном-корпорация». И все это шоу с докладчиками устроено вовсе не для моего развлечения, как я искренне считал поначалу. Разработки двенадцати отделов, постоянно корректируемые в процессе работы, вносятся в таблицу, которую обрабатывает один из самых мощных компьютеров современности, подключенный к базе данных джисталкерского комитета. Все сведения, от самых первых, внесенных еще до моего рождения, до самых последних отчетов вольных джисталкеров (в том числе и все мои отчеты, что я когда-либо сдавал), учитываются при обработке данной таблицы. После этого искусственный интеллект выдает вердикт о предложении. В процентах. Так вот, мое твердое «нет» расценено как ноль процентов, и в тех случаях, когда я ляпнул не подумавши, этот электронный экзаменатор скорее со мной согласился, чем нет.

– Так что, считай, зарплату отработал, – закончил ликбез шеф. – Еще бы время ИскИна не тратить и вместо этого ты шпарить тут будешь – цены бы тебе не было.

– А что это за зверек такой, ИскИн? – заинтересовался я.

– Искусственный интеллект, деревня ты незаасфальтированная, – возмутился Руди. – Об этом еще в двадцатом веке каждый младенец знал!

– Лишние знания – многие беды, – к месту посетила меня религиозная мыслишка, после чего я снова перешел, как считал, к делопроизводству. – А польза хоть какая-то есть в моей работе? Или только электричество буду экономить на этом вашем большом калькуляторе?

– Ты точно деревня, – горестно вздохнул Руди и снова взялся за ликбез.

На этот раз рассказ шефа был короток. Компьютер такого уровня имелся на планете Земля всего один, и его время стоило безумно дорого. Это был даже не компьютер в моем понимании слова, и даже не Интернет-сеть, а некий монстрообразный паразит, взращенный сумасшедшими компьютерными специалистами на шкуре современного Интернета и контролируемый способами, которые находились за пределами моего слабого понимания. И компания «Гном-инст» платила за каждый час работы этого монстра огромные деньги.

– Понял ты или нет, спрашивать не буду, потому что меня это совершенно не интересует. Скажи только одно: еще вопросы есть? – прошипел Рудольф Иванович, и я испуганно замотал головой. – Ну, вот и славненько, – сразу повеселел шеф. – А теперь работай, негр, давай-давай…

Деваться было некуда, и я, возмущенно кряхтя якобы от непосильной нагрузки, прицепил к уху стрикет и нырнул в виртуал нового докладчика.

Жизнь покатилась по новым рельсам, перейдя на них с послушностью поезда стрелочнику. Я стал регулярно ходить на работу. Во второй день я забыл надеть пиджак и появился на рабочем месте в строгих черных брюках, туфлях и белой рубашке. Потом пришел, сменив брюки на аккуратные черные джинсы. Ну и закончилось все тем, что я стал ходить на службу в потертом «милитари», как обычно, и никто мне это в глаза не тыкал. Пахал, как древний трактор на колхозном поле, я все тем же способом – продолжал нырять в виртуалы разработчиков проектов, имеющих общее название: «Организация возможности обучения курсантов Земли магической науке в мире Ворк». Вердикты мои разнообразием не отличались и по-прежнему тщательно проверялись ИскИном, который имел со мной по основному количеству вопросов сходное мнение (даже уважать его в душе начал и охотно поболтал бы с этим парнем о жизни вообще). Как только я успевал разобраться с существующими наработками, сразу заканчивалась рабочая неделя, и наступали выходные, которые я проводил в основном в зале сэнсэя Андрея и в компьютерном клубе «Динамо». Каждый понедельник меня ждали новые разработки, которые я начинал беззастенчиво «срезать», чем и занимался всю рабочую неделю. Постепенно я в это занятие втянулся, и оно перестало меня раздражать.

Бойцам единоборств закрытого стадиона «Гном-корпорации» и джисталкерского комитета я, как и обещал, привел бойца весом шестьдесят килограммов. Это была мой постоянный и любимый спарринг-партнер Лера, по прозвищу Ягуара. После того, что она сделала с местными чемпионами на ринге, все согласились с тем, что я с ними, можно сказать, церемонился. Лера Ягуара как раз закончила профессиональную карьеру бойца «экстремальных безрежущих единоборств» (очень популярный вид спорта в некоторых кругах любителей остренького) и поэтому согласилась на тренерскую работу, моментально предложенную ей тут. Так что теперь ежедневно после работы я забегаю в ее зал, и мы устраиваем «контрольный спарринг дня», на который собирается поглазеть весь стадион. Соотношение побед-поражений примерно то же, что и всегда, – в шести случаях из десяти я заканчиваю спарринг в ближайшем медицинском регенерационном кресле (благо они тут гораздо совершеннее моего домашнего), в оставшихся четырех я умудряюсь использовать преимущества лишних сорока килограммов и в кресле оказывается Лера Ягуара. Бережному и джентльменскому отношению к себе эта гибкая и верткая, как кошка, блондиночка меня отучила еще пять лет назад очень действенными способами – нокаутирующими ударами, многочисленными вывихами конечностей и парочкой переломов. Словом, нас спасает только современная медицина – иначе каждый такой бой означал бы лишение одного из нас трудоспособности минимум на месяцок, а то и подолее. Вне ринга у нас идиллия – Лера считает меня чем-то вроде старшего безалаберного брата, которого надо постоянно опекать, а я вижу в ней любимую сестренку, которой у меня никогда не было (с детства мечтал о младшей сестричке-красавице). Это налагает на меня тяжелую обязанность периодически подставлять свою жилетку для слез, в которую Лера Ягуара частенько их проливает из-за постоянных неудач на фронтах личной жизни.

После контрольного спарринга я обычно иду в местный тир. Там картина кардинальным образом меняется – государственные профессионалы дают сто очков вперед частным структурам. В первый же приход протащили меня через все стрелковые тесты, и я их постыдно провалил. Вернее, не совсем провалил – показал нижнезачетный государственно-джисталкерский уровень, и не более того (разве что как лучник я оказался на высоте). А преподают тут стрельбу бывшие волкодавы из международных антитеррористических структур – и вот на их фоне все мои умения, наработанные десятилетиями тренингов в стрелковом дворце «Лужники», кажутся не более чем швырянием снежков бойцов из дошкольных воспитательных учреждений типа «детский сад». Я в первый же день получил необидную кличку Самоучка, снисходительное отношение матерых зубров к бодливому бычку и массу очень правильных советов и рекомендаций. Так что теперь после работы я с увлечением совершенствую свои навыки стрельбы.

Александр и Дмитрий постепенно втянулись в фитнес, их лица приобрели здоровый румянец, чему я был очень рад. Через пару месяцев аккуратных нагрузок Дима слез с беговых дорожек и прочно прописался в зале силовых тренажеров, штанг и зеркал, став своим человеком в сообществе местных культуристов и тяжелоатлетов. Саня нашел свое место в бассейне, и теперь под присмотром местных профессионалов часами рассекает водную гладь.

Такая идиллическая жизнь, похожая на пасхально-патриархальные пасторали голландских живописцев семнадцатого века, продолжалась несколько месяцев. Я уже начал привыкать к этому болотцу, как вдруг все закончилось. Беда началась с того, что я, как обычно, удачно завершив первую половину рабочего дня, зашел в свой кабинет, где Саня и Дима, как всегда, витали в виртуалах. Даже и не подумав предупреждать ребят о предстоящем акте вандализма, я привычно подошел к электрическому щитку и обесточил помещение.

– Что, уже перерыв?! – тут же радостно заорал Саня.

– Что у нас сегодня в меню, интересно, – пробурчал Дима, вставая с табуретки, которую он притащил в офис на второй рабочий день.

После этого ребята удивленно застыли на месте, глядя на меня. Я ничего не понял, внимательно себя осмотрел на предмет незастегнутой одежды (ширинки там или чего еще) и только потом додумался оглянуться. За моей спиной молча стояло несчастное испуганное создание с кучей папок, прижатых к боку одной рукой, и корзины с вещами в другой. В этом несчастном испуганном ребенке с широко раскрытыми голубыми глазищами, в которых набухли готовые в любой момент сорваться слезы, я с удивлением узнал офисную фею, оскорбительно и строго вилявшую бедрами перед нами в первый день работы. За все время моего тут пребывания имени ее я так и не узнал – очень уж заносчивая девчонка попалась.

– Чего пришла? – строго спросил я.

– Я тут теперь работаю, – жалобно проблеяла готовая вот-вот расплакаться бывшая офисная фея, сейчас больше похожая на мокрого цыпленка. – В тринадцатый отдел переведена, секретарем-референтом…

Все в офисе ошарашенно застыли, и тут в дверь вошел Рудольф Иванович.

– Тим, я что спросить тебя хотел. Ты долго еще бездельничать собираешься? – с ходу заявил Руди, как только переступил порог.

– Руд, это что? – широко раскрыв глаза, спросил я, невоспитанно тыкая пальцем в офисную фею.

– Это Леночка, ты же просил секретаршу в первый день своей тут работы. Пока запрос послал, пока согласовали – вот теперь получи и распишись, – ехидно улыбаясь, заявил шеф, потом встряхнулся и снова, как танк, попер на меня: – Но я, грозный твой начальник, не за тем пришел, чтобы тебя с твоим же референтом знакомить. Повторяю вопрос: ты долго бездельничать у меня собираешься?

– По моему мнению, пашу, как негр, с рассвета до заката! – почуяв опасность, попробовал улизнуть я от ответа. – Кстати, у меня сейчас обеденный перерыв, а это святое!

– Три минуты еще, – отмахнулся от моих необоснованных претензий шеф и продолжил беззастенчиво давить авторитетом: – И меня, как опытного плантатора, мнение рабов интересует мало. Зато интересует другое: почему негр, способный держать в руках кирку и лопату, вышивает крестиком?

– Ты обещал, что я буду только консультировать! – искренне возмутился я, начиная понимать, куда клонит этот хитрый лис.

– Так ты и консультируй, я не отказываюсь от своих слов, – в ответ хитро улыбнулся Руди, и я понял, что мне кранты. – Завтра жду от тебя развернутую консультацию, в каком направлении должны работать двенадцать моих отделов.

После этого Рудольф Иванович подмигнул мне, развернулся и вышел из кабинета. Я стоял и горестно пялился на открытую дверь, на меня испуганно смотрела новоиспеченная секретарша боевого тринадцатого отдела Леночка, и на эту картину подозрительно поглядывали краса и гордость все того же отдела за номером тринадцать, высокооплачиваемые сотрудники фирмы «Гном-инст» Александр и Дмитрий. Вот так и закончилась моя спокойная офисная жизнь…