Книга: Бравая служба
Назад: Работа 26 Кошачья
Дальше: Работа 28 Перелетная

Работа 27
Возвратная

Уходя по-английски из ресторана, не забудь расплатиться…
Надпись на бите вышибалы
Неприятный момент набора высоты, который раньше я ужасно не любил из-за нагрузок на барабанные перепонки, оказался самым лучшим временем полета. Коты, испуганно притихшие на долгие минуты подъема, как только дирижабль набрал крейсерскую скорость, моментально осмелели. Как закономерное следствие этого – мой покой закончился.
Первым делом Сусанин начал процесс исследования летучего корабля. Все бы ничего, но кот-подросток решил, что ему обязательно надо взглянуть на все снаружи, и пополз по борту вниз к килю, а я этого сразу не заметил. Добравшись до полозьев, котик взглянул на землю, плывущую далеко внизу, и страшно напугался высоты, как следствие подняться наверх не смог и принялся жутко орать, как земная домашняя кошка, впервые застрявшая на вершине дерева.
Гоблины смогли бы вниз слазить запросто, но вытащить наверх кота, вес которого немного превышал их собственный, клыкастым малышам было не под силу. Тролль спал, набираясь сил для дежурства в качестве мага-двигателиста. Пришлось за Сусаниным лезть мне – ну не огра же было посылать за котом, в самом-то деле! Доставив котика на борт, я сдал его не Рыжику, а строгой Халве. Сусанин мужественно стерпел десяток оплеух, которым черная кошка наградила шалопая, и притих ненадолго. Надо сказать, ситуация сыграла мне на руку – ор испуганного кота-подростка надежно отпугнул беспокойных пушистиков от борта судна.
Только я вздохнул спокойно, на горизонте нарисовалась следующая проблема, имеющая название, – туалет. Вы когда-нибудь пробовали установить, в какой очередности пятьдесят кошек должны ходить во всего одну туалетную комнату? Мой вам совет – никогда не пробуйте. Благо Дехор был готов на любые жертвы во имя своих пушистых идолов, поэтому этот вопрос я повесил на него, почти на все время воздушного путешествия сделав из огра туалетного привратника.
Как только более или менее наладилась очередность посещения туалетной комнаты, котята сразу же захотели пить. Потом есть. Потом спать. И так без конца!

 

Я часа три метался по всему дирижаблю, решая невероятное количество проблем. Под конец, полумертвый от усталости, присел на краешек скамейки, середину которой занимал спящий Васиз, отдыхающий от моторной вахты. Новенькие сапоги тролль поставил под скамью и громко храпел. Ко мне тут же подошел Сусанин и потребовал отвести его в туалет без очереди, иначе он за себя не ручается. Тяжело вздохнув, я с завистью взглянул на спящего тролля и тут неожиданно вспомнил огромных болотных плезиозавров, которых называли скакашками. Подозреваю, что в тот момент мое лицо осветила неприятненькая улыбочка, впрочем, на душе моей пели птички, а вокруг скребли когтями кошки, и каждая из них желала опорожнить свой мочевой пузырь. Пошептавшись с Сусаниным, намекнул я ему на кое-какую возможность решить его проблему, поглядывая на сапоги Васиза, после чего с самым невинным видом ушел на другой конец палубы.
Наступила временная передышка, я присел в уголке и в легкой полудреме отключился от хлопот. Впрочем, вскоре меня вырвал из блаженного состояния полусна дикий рев, который бальзамом лег на мою измученную душу. Орал тролль. Васиз стоял рядом со скамейкой в мокрых сапогах и изрыгал из глубины своего тролльского естества столь витиеватые словопостроения, что я на секунду даже ему позавидовал. Оказалось, что, проснувшись, наш маг сразу запрыгнул в свои сапоги и только после этого до него дошла вонь, производимая выплеснутой наружу его ступнями кошачьей мочой. Коты с достоинством отходили от орущего Васиза, с царственным видом выражая полное недоумение, но в разноцветных глазах хитрых созданий я прочитал затаенную насмешку – с этой секунды тролль был обречен.

 

К сожалению, долго наслаждаться сладким чувством справедливого возмездия мне не позволили обстоятельства – в этот момент я почувствовал, что дирижабль идет на посадку. Пройдя мимо путающейся под ногами кошачьей массы на свободный от пушистого влияния нос корабля, я обратился за разъяснениями к капитану, солидному седому орку, уверенно ведущему летучий корабль на посадку.
– Уже прилетели в Порт-о-Тролль, командир? – шутливым тоном поинтересовался я.
– Конечно нет, шеф, – ответил капитан, хитро прищурившись.
– Тогда в чем дело? – продолжил вопрошать я и, чтобы не было неясностей, добавил: – Это вопрос.
– Выполняю распоряжение Наместницы, – с ехидцей в глазах отрапортовал старый орк. – Если на борту будет присутствовать некий орк Тим, то произвести посадку в Оргбурге.
– Понятно, – пробормотал я и присел рядом, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
Впрочем, особо размышлять-то было не о чем. Произвести террористический захват летучего корабля нецелесообразно, да и невозможно – мало того что капитан и маги-двигателисты готовы скорее погибнуть в бою, чем подчиниться силе, так еще и вся наша команда будет в этой ситуации явно не на моей стороне. Больше ничего умного в голову не пришло, поэтому я решил положиться на волю рока и встретиться с разгневанной Джиной в надежде как-нибудь выкрутиться.
– Капитан, одна просьба, – сказал я, все взвесив. – Когда мы приземлимся и я буду отсутствовать, можно поднять корабль в воздух, чтобы котята не разбежались?
– Без проблем, – согласился старый орк. – Во всем остальном ты по-прежнему шеф.

 

Встреча в аэропортовской башне Оргбурга прошла достаточно торжественно – четыре могучие девицы (две оркитянки и две тролльки) из женской гвардии Наместницы взяли меня в коробочку и повели, как преступника, через весь город. Дальше – хлеще. Во дворце Правителя меня доставили прямо в зал суда пред светлы очи Наместницы, окруженной советниками, – и вот там уже грозная Джина лично выдвинула обвинения. В зале суда за длинным столом стояло огромное кресло Правителя, в данный момент пустующее. Все остальные места были заняты свитой Наместницы, с почти гастрономическим интересом меня изучающие. Зрителей, к счастью, не было – впрочем, отсутствовал и адвокат, не предусмотренный местной юриспруденцией.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание, некто известный в Оргбурге как достойный орк тейпа Грым по имени Тим? – закончила прекрасная оркитянка свою гневную речь, в которой я обвинялся во всех смертных грехах.
На секунду я задумался, так как обвинения мне вменяли по местным меркам – серьезнее некуда. В общем, со слов Наместницы выходило то, что я воспользовался запретными знаниями, данными мне неправильными духами светлого неба (считавшимися на территории Той Стороны лживыми и изменчивыми созданиями), и перенесся прямо из Оргбурга в кошачий лес. В принципе, на самом деле практически так оно и произошло (разве что знания были вовсе не запретные, а просто неместные), но признаваться было как минимум неразумно – наказание за все это предусматривалось достаточно кардинальное и называлось очищение огнем, старое доброе аутодафе.
– Если Наместница разрешит, то я продемонстрирую, каким образом обошел охрану, – уверенно сказал я.
– Приступай, – после секундной паузы сказала оркитянка.
Присев и крутанувшись на месте, я характерным образом отвел глаза охраняющим меня бойцам женской стражи, держа их в поле периферийного зрения, после чего скользнул между ними в сторону стола. Оказавшись под столом, я перебрался на другую сторону и выполз из-под него прямо под ноги Джины. Наместница, широко раскрыв глаза, смотрела на меня, виновато поглядывающего на нее из-под стола, свита испуганно отшатнулась, а две телохранительницы Джины, направив на меня мечи, застыли, ожидая команды. За моей спиной удивленно перекликались потерявшие меня охранницы.
– Так ты ведун, – пробормотала красавица, после чего расстроенно прошептала: – Просто взял и ушел…
– Едва успел на дирижабль, – виновато сказал я, молясь в душе, чтобы время отлета совпало.
Видимо, мои молитвы были услышаны, так как Джина сразу вскинулась:
– Не ври! На этом дирижабле ты не улетал.
– Я так же глаза отвел контролерам, – пустился я врать во все тяжкие. – Готов оплатить все издержки и штрафы.
– Это мелочи, – отмахнулась Джина.
– Зато оплата стоянки дирижабля в Порт-о-Тролле в течение пары-тройки месяцев, которые мы будем плавать к Архипелагу, совсем не мелочи, – тонко намекнул я на финансовый вопрос, и в прекрасных сиреневых глазах мелькнула долгожданная расчетливость.

 

Как сказал в свое время Аль Капоне: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом». Оспаривать не буду, но пользоваться этим не умею. Зато для себя твердо уяснил другую истину, которую сформулировал бы так: «Даже если ты прав на все сто – все равно учитывай финансовые интересы». Деньги вообще играют значительную роль в жизни разумных существ. Даже, казалось бы, такая отрицающая бренное злато вещь, как творчество, и та подчинена финансовым законам. Достоевский все свои великие произведения писал исключительно за деньги, даже больше того – брал финансы вперед, под еще ненаписанное. Про великого Шекспира ходят легенды, что он творил только для того, чтобы купить дом в Лондоне, и как только купил – писать перестал, так скажем: «миссия комплит».
Взять тех же звезд рок-н-ролла. Глушат себя всем, чем можно, умирают молодыми – и все в ажуре! Поступают согласно законам жанра – альбомы продаются, продюсеры и фанаты довольны. В Америке конца двадцатого – начала двадцать первого века одна чернокожая звезда (естественно, исполнитель рэпа) любила пистолетом помахать и как следствие была достаточно быстро застрелена, – так потом лет десять подряд каждый год новый альбом выходил на радость всем, из огромного количества прижизненных записей поп-дивы. А один мой друг стадионы собирал своим волшебным голосом, поэтическим талантом обладал громадным, но имел пристрастия, несовместимые с шоу-бизнесом, – казино и компьютерные игры. Как следствие – отказ от него продюсеров и полное прекращение творчества. Не мешай великому золотому тельцу – и делай что хочешь, преступил этот закон – прощай, известность. А непризнанный талант – он и в Африке непризнанный талант, и место ему на полузабытом пыльном чердаке. Вот такая вот высшая несправедливость, и поделать с этим ничего нельзя.

 

Вернусь к собственно истории. Вскоре произошло превращение судебного процесса в процесс переговорный. Что характерно – если на заседании, решающем вопросы жизни и смерти, присутствовала вся многочисленная свита Наместницы, то к прениям, на которых решался вопрос кошелька, мало кто оказался допущен. Еще одна немаловажная подробность – если на прошлом мероприятии я стоял, окруженный вооруженной охраной, то теперь я сидел на втором по почетности месте, причем мы, естественно, переместились из аскетического зала суда в роскошную приемную Наместницы. Когда переговоры дошли до своего логического завершения, пришлось послать гонца на дирижабль за Лией, в цепких лапках которой сейчас находились все ниточки управления моими финансами в мире Ворк. Вскоре появилась гоблинка и с управителем Наместницы приступила к решению практических вопросов перевода финансов, а мы с Джиной отошли в сторонку.
– Говорю тебе не как Наместница, – негромко сказала оркитянка и добавила, еще понизив тон, явно имея в виду наше последнее расставание: – Я очень рассердилась, никогда так больше не делай.
– Извини, но я торопился, – покаялся я. – Очень важно для нашего тейпа переселение котов.
– Кстати, зачем это вам? – заинтересовалась девушка. – Все не было времени спросить.
– Будем там небольшой город организовывать, – почти честно ответил я. – А все грымские орки котов обожают и жить без них не могут.
– А ты там будешь Правителем? – невзначай спросила Наместница.
– Что-то вроде того, – не стал отрицать я, так как только карьерный вопрос мог примирить бывшую феминистку со сложным моментом моего бегства.
– Понятно, – просияла Джина, лишний раз убедившись в родстве наших меркантильных душ. – Как обустроитесь, пошли весточку. Может, в гости приеду.
– Обязательно, – искренне ответил я.
– И ко мне заезжай, если что, – добавила Наместница и заглянула мне в глаза.
– Обязательно, – как попугай повторил я, чувствуя, что у меня полыхает в груди.
Впрочем, на этот раз прекрасная оркитянка не стала испытывать свои чары просто для того, чтобы лишний раз убедиться в своей надо мной власти. Вскоре аудиенция окончилась, и мы с Лией поспешили обратно на дирижабль, болтая по пути.
– Я уж думала, что ты все, спекся, – говорила маленькая аристократка, пока мы неслись по лабиринту оргбуржских улочек. – А ты и на этот раз выкрутился.
– Нас так просто не возьмешь! – гордо заявил я, едва успевая за шустрой гоблинкой.
– Впрочем, я в тебя верила, – успокоила меня Лия. – А то что бы я тут с твоими котами делала?
– Это да, – согласился я, и мысли о дирижабле, полном пушистых пассажиров, придали мне прыти.

 

Когда мы выскочили из главных ворот и побежали к башне, над вершиной которой величественно висел дирижабль Правителя, соединенный с площадкой приема длинной веревочной лестницей, я увидел спешащую сутулую фигуру. Впереди, метров на пятьдесят обгоняя нас с Лией, бежал Васиз, причем, как я успел заметить, в новых сапогах.
«Ну-ну», – ехидно подумал я, рванувши к башне вслед за стремительной гоблинкой.
«Что ты там так долго?» – неоригинально обвинил меня Рыжик, когда мы забрались по веревочной лестнице на борт летучего судна.
«Я тоже тебя люблю», – достойно ответил я рыжему прокурору и переключил внимание на седого капитана.
– Теперь можем лететь туда, куда нужно? – вежливо поинтересовался я, глядя в насмешливо прищуренные глаза старого орка.
– Как прикажете, шеф, – кривовато улыбаясь уголком клыкастого рта, ответил капитан и пошел к штурвалу.

 

Дирижабль, сверкая в лучах заходящего солнца золотистым баллоном, формой напоминающим громадный мяч для регби, устремился к небу, с большой скоростью набирая высоту. Яхта, выполненная из ценных пород дерева, служила гондолой дирижабля и была окружена искрящимся магическим куполом. На корме судна два мага гудели, держась руками за блистающий медными частями механизм, похожий на двигатель первых автомобилей на паровой тяге. Из больших труб за их спинами вырывался белый пар, превращаясь в хвост инверсионного следа. Седой капитан застыл у руля, занятый управлением, и лишь изредка поворачивал голову к штурману. Джисталкер расслабился в единственном кресле на палубе, который он честно делил с большим рыжим котом. Впрочем, краем глаза человек следил за своими пушистыми подопечными, большинство из которых привычно затихли на время взлета, переживая неприятные для чуткого кошачьего вестибулярного аппарата минуты. Но несколько котов-подростков, не обращая внимания на неприятные ощущения, внимательно следили за синекожим троллем, который собирался прилечь на скамейку с целью вздремнуть, но никак не мог решиться снять с ног новые сапоги.
Назад: Работа 26 Кошачья
Дальше: Работа 28 Перелетная