Глава 19
Сейша
– Магистр, – осадил воин коня, – там около двух сотен, половина – конные. Маги есть. Встали боевым порядком и флаг переговоров выкинули.
– Разведку в стороны посылай. – Римик из доброго дядюшки, треплющегося по мелочам, вмиг превратился в жесткого военачальника. – Разворачиваемся в лес. Сальвен, забери вещи из кареты. Рыжий, возьми троих на хороших лошадях и выезжай как бы на переговоры. Поймешь, что ловушка – уходи. Твоя задача – протянуть время. Потом уйдешь влево. Встретимся у Безлесой, не будет нас – сами доберетесь до Озерной.
– Соглядатаи, – рысью выехал воин из леса.
– Разворачиваемся назад.
– Взял бы да в бой вступил. – Савлентий, спешившись, жевал травинку.
Маг гневно глянул на деда, но ничего не сказал. Колонна, развернувшись, начала двигаться назад.
– Чего стоишь? Садись, поехали.
– Отпусти нас. Мы ведь обуза для тебя. Ты же сейчас не убегаешь, а место для боя ищешь.
– Умру я – умрут они.
– Узнаю ушастого.
– Савлентий!
– А что ты мне сделаешь? Тоже убьешь? Вот останусь здесь и помогу исварцам. Они еще войска подтянут, когда узнают, кто здесь.
Римик проверил амулет, завязанный на пояса пленных.
– Только попробуй, ты их ненадолго переживешь. – Дед, прищурившись, смотрел на Римика.
– Я не тот юнец, которого ты…
– Поехали, – вскочил в седло Савлентий, не дослушав магистра, – юнец недоученный…
Воины первых десятков, растянувшись, перешли на галоп, а конец отряда только-только начинал двигаться шагом. Пленных поставили в центр колонны.
Собирались затемно, чтобы местные жители нас не разглядели. Напиться из наших почти никто не напился. Почти – это Храм. Того разбудили утром в общем зале. Понятно, Шивак не дал пропасть другу и выделил из своих запасов антипохмельного мха. Хотя зря он его расходовал. Мер через пять у орка глаза уж очень характерно заблестели. Собирались быстро, но пришлось немного задержаться, перетащить сонных исварцев из подвала в зал – для достоверности. А то, очнувшись в подземелье, могут заподозрить неладное. При выходе со двора трактира столкнулись с объектом освобождения от гнусных исварских войск. Сейша оскалилась. Белые зубы на черной морде в полумраке забрезжившего рассвета смотрелись эффектно. Пуш и Руча, разделившись, стали обходить кошку по бокам. На сейшу смотрело сразу три жезла. Животное находилось в шаге от гибели. Но на то оно и разумное, чтобы понять, на чьей стороне перевес сил. Лениво, не уронив гордости, она отошла в сторону. Мы уже почти выехали из села, когда Нейла вдруг развернула лошадь и помчалась обратно. Понятно, за ней развернулся и я. Судя по топоту копыт, еще с десяток наших неслись сзади.
Чуть ли не свечкой взвив лошадь около трактира, моя любимая спрыгнула и забежала в ворота. Я так красиво не смог бы. Когда вынул ногу, застрявшую в стремени, и вбежал почти одновременно с Храмом во двор, увидел довольно странную картину. Нейла держала за подбородок кошку и смотрела ей в глаза. У меня возникло чувство дежавю. Это уже потом память нарисовала первую встречу Нейлы и Кассары. Да что же с тобой делали эти твари в академии?
Сейша, словно дрессированная собачка, села. Когда я хотел подойти, Нейла махнула рукой останавливая. Говорить, а уж тем более кричать я боялся – вдруг кошка начнет нервничать? Если бы не Нейла, заслоняющая ее, я бы снес сейше голову. Уверен, смог бы. Меня переполняли страх за любимую и настолько же сильная ненависть к угрожающему ей зверю.
– Кто-нибудь разбирается в плетении ошейников? – взявшись за широченную кожаную полосу на шее сейши, спросила она.
– Могу посмотреть, – раздался сзади голос Нирта.
– Иди, только плавно.
Лич возился мер десять, после чего в его руках осталась снятая лента ошейника, увешанная десятком медных пластин и несколькими камнями.
– Только у нее на голове тоже плетение, – сказал Нирт, – быстро не разберусь.
– Снимай.
– Мер через пятнадцать начнут просыпаться исварцы. Не успею. – Лич повернулся к нам, ища поддержки, и, не мигая, уставился на меня. – Ты это, Нейла, давай уговаривай ее пойти в лес, там посмотрим, – не отводя от меня взгляда, произнес он. – И с Норманом поговорила бы.
– Попробую. – Нейла повернула голову к личу, увидела меня и вдруг, отпустив кошку, стала приближаться. – Все хорошо, Нор, она меня не тронет.
Нейла медленно шла ко мне, успокаивающе подняв руки.
– Убери «огонек». – Интонация у нее при этом была, словно она разговаривала с полоумным или ребенком.
Я посмотрел на свою руку, чтобы понять, о каком «огоньке» идет речь. Над ладонью светился огненный шар с полметра в диаметре.
– Сними плетение.
– Не получится, – раздался голос Дайлона сзади, – он уже не сможет. Выкинь куда-нибудь.
Я посмотрел на все еще сидевшую сейшу. Нейла проследила за моим взглядом и заслонила собой кошку:
– Не надо, Нор. Она не виновата. Я больше так не буду.
Руки были словно свинцовые, когда я бросал «огонек». Сознание практически сразу стало меркнуть.
– Бегом отсюда, – услышал я голос Храма.
Очнулся где-то в лесу. Волосы кто-то теребил.
– Вот ведь маги, – ворчал орк, – такую броню сжег!
– Я не хотела, Храм, – послышалось откуда-то из-за моей головы.
– Головой думать надо. Не муж, так хоть я, может, в тебя это вобью. Будешь у меня учиться мечному бою. Он как ничто другое приучает к выдержке.
– А чего ты о броне переживаешь, тем более кожаной, – послышался откуда-то певучий голос Эля, – бок не жалко?
– Бок заживет. Вон когда-то даже руку вырастили.
– У тебя что, руки не было? – спросил Саймол. – Расскажи…
Нос безумно чесался. Я попытался потереть его рукой, но, ткнув в лицо ладонь, понял, что пальцы ничего не чувствуют. Немного отодвинув от глаз ладонь, с удивлением увидел повязку, очень напоминающую варежку.
– Очнулся! – вскрикнула Нейла и тут же нависла надо мной.
– Еще бы не очнулся, столько силы влили. – Из-за головы Нейлы показалась фигура эльфа. – Давайте в коляску, и дальше.
– Дай хоть осмотреть.
– Эль прав, – возразил Саймол. – Вон гоблин скачет, наверняка они уже близко.
С неба на лицо упали первые мелкие капельки. Судя по размеру нависших туч, дождь будет затяжной и нудный.
Двуколка, раскачиваясь на кочках еле различимой дороги, слегка поскрипывала. Руча бежала рядом. Вымокшая, она имела весьма жалкий вид, хотя, судя по ее веселому бегу и попыткам поймать пастью капельки, дождь не приносил ей никаких неудобств.
– …Ну и после того как ты кинул свой «огонек» прямо в конюшню, – журчал виноватый голос Нейлы, рассказывая о том, что я успел пропустить, – половины ее практически не стало. А там лошади…
Осознав, что в их гибели, в принципе, виновата она, Нейла проскочила этот момент.
– Тут Храм закричал, чтобы мы садились на лошадей, а сам взял тебя на руки и, перекинув через седло, поскакал. Когда я повернулась, сейши уже не было. В лесу остановились, чтобы осмотреть тебя. У тебя руки обожжены, и каналы на ладони немного перегорели.
– Немного – это как? – Внутри зазвенел колокольчик тревоги.
– Ну-у… через десятины три-четыре, наверное, восстановятся… это на ладонях… На пальцах – дольше.
– Но восстановятся?
– Не знаю…. Чего ты так волновался? – перевела она разговор.
Похоже, все серьезно. И как я теперь? Без магии?
– То есть виноват-то я? За нами гонятся исварцы?
– Да. Но их всего человек семь. Больше, наверное, лошадей не было.
Сзади коляски послышался шлепок, сопровождаемый легким раскачиванием транспорта.
– Торка, – отмахнулась Нейла.
– А чего это вообще со мной было?
– Саймол говорит, что переволновался и все силы выпустил на «огонек», а когда искры стало не хватать, добавил жизненных.
– Понятно. Есть вероятность, что я стану как Лекам?
– Нет. С искрой ничего не произошло, – успокоила меня Нейла, – и все основные каналы целы, только на руках перегорели, слишком резко большой объем силы пропустил. В восприятие сможешь входить, как только наберешь маны. Да и должны каналы восстановиться со временем. Конечно, потом их расширять придется…
– Что, плохо? – с издевкой спросил обгоняющий повозку Нирт.
– Есть немного.
– Хочешь, лучше станет?
– Конечно.
Нирт наклонился и прямо на ходу умудрился влить в меня чуток силы. Сердце бешено застучало. В голове сразу прояснилось. По телу прошло приятное тепло.
– Что ты сделал? – спросила с удивлением Нейла, увидев мою реакцию.
– Он темный, а вы его только светлой силой накачиваете, – ухмыльнулся лич. – Да и тебе неплохо было бы темной маны поднабрать, но я не дам – самому мало.
Лич пришпорил лошадь.
– А где мой меч?
– Вот. – Нейла достала откуда-то из-за спины клинок в ножнах.
– Там накопитель, полный темной маны.
– Не такой уж полный, – виновато произнесла она. – Я сама брала и Серому подливала.
– А где оборотень?
– Сзади едет.
– А что там Храм о броне и о боке говорил?
– Ну, ты когда «огонек» сплел, напитал его настолько быстро, что и его немного подпалил.
– Сильно?
– Броня в уголь и руку обжег.
– Пальцы чешутся.
– Значит, заживают. Это хорошо.
– Нирт! – послышался крик Саймола. – Пойдем преследователей слегка пугнем. А то что-то они возомнили о себе – уже нагоняют.
Мимо коляски в обратную сторону проехал Нирт и подмигнул нам.
– Не убьют? – спросила Нейла.
Я пожал плечами.
– Пойду попрошу…
– Сиди, миротворец. Они взрослые люди.
– Личи.
– Главное слово было – взрослые. Разберутся. Сказали же – пуганут.
Нейла хотела насупиться, но, наверное, вспомнила о том, кто виновен в создавшемся положении.
– А как ты сейшу заставила слушаться?
– Поняла, что сумею, – сухо ответила она.
– У нас тайны?
– Нет. Просто не знаю. Иногда накатывает, и не могу себя контролировать. Тоскливо так становится. Похоже на то состояние… ну… когда я боялась. Вот и тут… Не могу объяснить. Просто знала.
Остановились ближе к вечеру в лесной чаще, подальше от дороги. Хотя личи встретили преследователей и отбили у них желание идти по нашим следам, мы, пока ехали, несколько раз сменили направление. Под моросящим дождем расставили шатры. Гномы, эльфы, люди копошились, занятые делами, лишь мы с Торкой бездельничали, сидя под козырьком двуколки. Торка временами дрожал от холода, принесенного осенним дождем, что жутко нервировало, так как вместе с ним ходила ходуном и повозка. Руча спряталась под разлапистой елью. Единственный, кого не было в поле зрения, – Пуш. Я охватил ощущением стаю, сейша не чувствовалось. Не составило большого труда представить, где он, – вырос парень.
– Давно сейша нет? – спросил проходящего мимо повозки Сеулона.
– Через часть после того как из села выехали, исчез.
– Понятно.
После того как поставили шатры, Храм хотел меня перенести.
– Ага, сейчас. Я уж как-нибудь сам.
– Сам так сам. Держи, чтобы не простудиться. – Орк протянул мне бутыль.
– Временами кажется, что ты меч можешь оставить, но настойку возьмешь, – перехваченным от крепости спиртного голосом прокомментировал я наличие у него напитка.
– Не преувеличивай. Меч я никогда не забуду. У меня, кроме него и нее, – Храм приподнял бутыль, – ничего и нет.
– А как же Зора?
– Зора не вещь, а из вещей только это. Слезай давай.
Я аккуратно слез с покачивающейся двуколки. Встав на ноги, отпустил бортик. Проанализировав свою способность передвигаться, оценил ее на неудовлетворительно, но с плюсом. То есть идти можно, но очень осторожно.
В шатер вошел сам, хотя Храм для подстраховки и следовал сзади. Взоры отдыхающих сразу перекрестились на мне. Повисло молчание, хотя до этого явно слышались разговоры.
– Чего замолчали, как будто я с того света вернулся?
– Да почти, – ответил Эль, – откачали несколько частей назад. Сердечко никак не хотело стучать, а к вечеру ты уже на ногах.
Я посмотрел на опустившую взгляд Нейлу.
– Сейчас-то жив, – вздохнув, проковылял к любимой.
В шатер заглянула Лейка:
– Нейла, неси крупу и мясо.
– Лейка, позови Саймола, пожалуйста, – попросил орчанку. – если он не занят.
Нейла, выходя из шатра с мешочком крупы и здоровым куском копченого мяса, который мы на халяву прихватили в трактире, чуть не столкнулась с личем.
– Звал, ваше владычество?
– Завязывай стебаться. Ты про Алехара узнавал?
– Они поверхностно знакомы, но братец твой имеет репутацию того еще гуляки. Ничего конкретного, кроме этого, ну и бабник он знатный. Это все, зачем звал?
– Я же не знал, что ты в одно предложение уложишься!
Когда лич подошел к выходу из шатра, полог колыхнулся.
– Нейла! – донесся издали крик Лейки. – Ну где ты?
В душе кольнуло. Но я отогнал подозрения. В конце концов, она не знала, о чем я хочу поговорить с Саймолом – вернее всего, подслушивала из любопытства.
Утром перевязку делала Нейла. Ткань с прилипшей к ней спекшейся кровью пришлось отмачивать, и все равно в нескольких местах кровь пошла снова.
– Жженый, – улыбнулся Эль, – твой меч в коляску положить или ты сегодня верхом?
Нейла гневно глянула на него.
– Нет, ну а что? Мордочка подпалена, лапки тоже…
Нейла взяла в руки палку, лежавшую рядом.
– Ладно, ладно, ухожу. Так что с мечом?
– На верховой поеду.
– Тебе лошадь с подпалинами выбирать?
Палка все-таки отправилась в полет, но Эль ловко ее перехватил.
– Эль! – окликнул я уходящего эльфа. – Пуш не появлялся?
– У Торки спроси. Он вроде как их обоих то ли услышал, то ли унюхал. Рядом где-то.
– В той стороне, – отвлекся на удар сердца от сворачивания шатра Серый и махнул рукой. – Я тоже их запах чувствую.
Нейла не отреагировала, но повязку на второй руке уже так долго не отмачивала, явно торопилась.
– Все, – намазав мазью и перевязав мои руки, облегченно произнесла она, но уходить не спешила.
– У тебя красивые глаза.
Нейла уже меру сидела напротив с грустно-просящим взглядом.
– Нет, – решил я больше не мучить ее. – Поговори с Ниртом, пусть он сходит. А тебя я к этой кошке больше не подпущу.
– А она его не подпустит. У нее плетение на голове, если не снять, что-то плохое будет.
– Объяснить, и подпустит, она же не глупая.
– То есть человека – жалко, а лича – нет. – Поскольку наш разговор проходил в центре сворачиваемого лагеря, Нирт, седлавший своего жеребца метрах в семи от нас, прекрасно все слышал. – А вдруг и правда не подпустит меня?
– Тогда так. Идем вместе. Если подпускает, Нирт сам справится, если нет, посмотрим, – уступил я любимой, но про себя чертыхнулся, поклявшись больше так не делать.
С собой взяли всех эльфов, Саймола и Ручу. Сейши, почувствовав нас, стали удаляться. Пришлось крикнуть Пушу, что ничего плохого не будет. Путем переговоров удалось убедить кошек в необходимости встречи.
Сейша была красива. Размером она слегка уступала Пушу. До этого мы видели ее только в сумерках, в дневном же свете ее лоснящаяся шерсть переливалась, подчеркивая мягкую уверенную поступь. Мордочка с более тонкими чертами и меньший, чем у нашего кота, черный нос. В общем, даже без разглядывания первичных половых признаков было понятно, что перед нами дама.
На наше предложение поколдовать над ее головой кошка не ответила. Она вообще отказалась с нами разговаривать. Пришлось все разъяснять Пушу. А он в свою очередь попытался объяснить ей. Мер через двадцать удалось уговорить даму и подойти ее посмотреть.
– Не пойму. Завязано на ошейник. Плетение явно начало развеиваться. А вот что будет, когда развеется, не знаю. Может, это просто управляющие нити.
– Нор, ну пожалуйста. – Нейла смотрела на меня грустным взглядом. – Ты же видишь, она не опасна.
– Я подстрахую, – встал на сторону Нейлы Саймол.
– Хорошо.
Давать любимому человеку добро на опасную авантюру, зная при этом, что ты толком не сможешь помочь, если что-то случится, тяжело. Но и становиться злым колдуном, запирающим прекрасную принцессу в башне, – не лучше. Хотя колдуном стать хотел и принцессу – тоже…
Загадка плетения никак не желала решаться. Мер через пятнадцать к Нейле и Нирту присоединился Саймол. Он легонько толкнул Нирта.
– Ох! – Нейла почему-то дернулась к Нирту, который сделал какой-то пасс рукой.
Саймол подхватил Нейлу и, несмотря на яростное сопротивление, чуть ли не прыжком ушел от сейши и Нирта в сторону. Эльфы, застывшие и опершиеся на луки (дабы не нервировать кошку), через половину удара сердца были готовы всадить стрелы в животное или личей. Сейша дернулась, Нирт на ускорении ушел от нее. Я приготовился к бою. Руча прикрыла Нейлу и Саймола.
– Все, – выдохнул Нирт, оказавшись метрах в пяти от кошки.
Саймол, Нейла и Нирт смотрели на сейшу, которая, как и я, ничего не могла понять. Пуш, застывший с другой стороны, тоже был растерян.
– Уходим. – Саймол отпустил Нейлу и потихоньку подтолкнул ее ко мне.
Нейла медленно пошла в мою сторону, озираясь на кошку, которая оголила свои жемчужные клыки.
– Все нормально, – спокойным голосом сказал Саймол, он отступал последним. – Пуш, объясни своей девушке, что плетение снято. Мы больше не приблизимся.
Сейша, хлопнув хвостом по боку, стремительно развернулась и унеслась от нас в глубину леса.
Пуш растерянно смотрел на нас.
– Чего стоишь? – спросила его Нейла. – Беги, успокаивай.
– Может, кто-нибудь объяснит, что произошло? – спросил Эль, опуская лук.
– Мне тоже интересно! – Нейла зло смотрела на Нирта.
– Ну получилось же? – спокойно ответил лич.
– А если бы она погибла?
– Что все-таки произошло? – вклинился я в перепалку.
– Он, не зная, что за плетение, просто развеял его! – гневно ответила Нейла.
– Зато быстро, – вступился за Нирта Саймол. – Как говорит мой дед, победителей не судят. Сейша жива и здорова, и, самое главное, свободна. Мы, кстати, тоже. Поэтому предлагаю продолжить путь. Не надо недооценивать исварцев. Возможно, сейчас нас уже окружают.
Я взял Нейлу за руку, но она, выдернув ее, отвернулась, словно обиженный ребенок, и пошла к лагерю широкими шагами. Мы на некотором расстоянии последовали за ней. Я протянул руку Саймолу, он с улыбкой пожал ее. Дабы не быть уличенным в заговоре (тем более что я в нем не участвовал), поспешил догнать любимую.
Нейла демонстративно дулась еще пару дней, отворачивалась, когда к ней приближались Саймол или Нирт, но, видя, что личи не особо из-за этого расстраиваются, просто перестала с ними разговаривать.
Пуш появился на следующий день буквально на полчасти, уведомив, что он не один, но пойдут они лесом – сейша не хотела к нам приближаться. Больше кот на связь не выходил, хотя я регулярно ощущал его присутствие где-то рядом.
