Глава 13
Побег
Во дворец мы въезжали уже вечером. Со своими встретились, как будто месяц, в смысле три десятины не виделись. Зора, хотя и выглядела ужасно, была живее живых, могла ходить, мыслить и разговаривать. Зато от Нейлы и Эля остались только тени. У Храма от вида любимой разве что слезы не полились из глаз, вот никогда бы не подумал, что этот здоровенный буйвол может быть сентиментальным. Они с Зорой слились в поцелуе. Мне в этот момент, несмотря на наличие Нейлы под мышкой, в голову лезли всякие глупости, типа не мешают ли оркам клыки при поцелуе, а если они ими друг о друга ударятся? У меня даже передние зубы свело от такой мысли.
– Ты осунулась, – поцеловал я Нейлу в макушку.
– Еле подняли Зору. Теперь из дворца ни-ни. Только выходит – ей плохо становится.
– Как личи?
– Нормально. Помогают во всем, о чем попросим.
Особо приветствовали нас Новер и Руча, на этот раз они, как и Пуш, удостоились визита в наши покои. Мое лицо можно было не умывать десятину, заодно и не брить, так меня вылизали. Правда, и запах хасанов тоже неделю держаться будет.
Саймол и Нирт практически сразу исчезли. Встречу отпраздновали ужином – для нас приготовили мясное жаркое. Мы рассказали, вернее, зачитали письмо. Я в это время краем глаза следил за Шиваком. Ему явно не понравилось дополнение про гномов, но он ничего не сказал. Остававшиеся поведали, как поднимали Зору. В общем, добрая такая безалкогольная вечеринка. Малик показал изготовленный им амулет, который, если разумный начинал засыпать, бил разрядами в грудь. Я сразу потер саднившую кожу – за два дня перестуков там уже, наверное, приличные ранки. Благо что одаренный и заживает все как на собаке.
Когда собрались ложиться спать, ко мне подошел Эль.
– Не надумал?
– Нет, Эль. Стая – это не просто так, это семья, даже больше. В стаю может войти только тот, в ком полностью уверен. Например, ты и Храм, возможно, Серый. Нас сейчас единит одна цель. Но тут тоже не все так просто. Я не могу объяснить, но из стаи можно выйти, только умерев. Это не содружество, не братство. Это навсегда. Понимаешь? Поэтому войти в ее ряды – это… Я не могу объяснить все словами.
– Да понял я. – Эльф явно был разочарован.
– Не переживай, ушастый, возможно, не все так плохо, – хлопнул я его по плечу. – Может, и вытащим твоих соплеменников.
– Ну смотри, ты обещал.
– Э-э-э, нет, не обещал. Я сказал «может». Я, если честно, не уверен, что сами выйдем. Только об этом никому.
– Как скажешь.
– Ты как сам, ушастый, готов войти в стаю? О последствиях я тебе рассказал.
– Мог бы не спрашивать, короткоухий.
Храма я спрашивать не стал, просто уведомил о скором переходе в новый статус, а вот с Серым провел беседу с разъяснениями. Посредине разговора он меня перебил:
– Ты спрашиваешь изгоя, который существовал всю жизнь, скрываясь, хочет ли он обрести семью, которая будет готова отдать за него и его детей жизни?
В действе участвовали я, Храм, Эль, Серый, ну и, соответственно, остальные четвероногие члены стаи. Кандидатуры сомнений не вызвали, лишь Пуш, обладающий характером матери, предложил нам передвигаться на четырех конечностях. Может, я неправильно его понял, но если перевести на исварский, то настолько нелепой стаи даже в памяти предыдущих поколений не существовало. Вот этот момент, насчет памяти поколений, я решил разъяснить поподробней и попозже. Но самое главное не сама процедура принятия, хотя очень важно было то, что я почувствовал во время нее. Нас стало больше не на троих, а на шестерых. Тупил я недолго. Магического взгляда на подопечных хватило, чтобы понять – Руча беременна. Три сгустка энергии бились под ее сердцем. Всем рассказывать об этом я не стал, но мысль о быстрейшем выходе из Темных земель прямо молотком забилась в моей голове, впрочем, как оказалось, мысли могут быть материальными.
Только мы улеглись спать, к нам ворвался, иначе и не скажешь, Саймол:
– Собирайтесь. Вам надо уходить.
Я быстро поднял народ. Благо для этого требовалось просто послать мысль стае.
– Расскажешь, как уйти?
– Нирт и я выведем вас. Дальше сами. Преследование начнется утром. Раньше ваше исчезновение не заметят. Пойдет за вами в худшем случае десяток личей и два десятка пауков. Больше вряд ли, но меньше – тоже сомнительно, больно нагло уходите.
– Что произошло?
– Совет принял решение дождаться конца войны. В связи с этим вы больше не нужны.
– А ты говорил, что нет чувств.
– Их и нет, – улыбнулся Саймол, – у меня свой интерес, ну или интересик. Можешь считать, просто надоело бездействие.
– Понятно. Книги, я так понимаю, не будет.
– Выживете, будет вам книга. Ну или подобие. Нет – ваши проблемы, я себя подставлять не могу. Постарайтесь выжить. Для вас это главное.
Через двадцать мер мы были готовы. Благо что собирать было особо нечего.
– Пойдете пешком. Лошадей взять не получится.
Я кивнул, хотя душу наполнила безмерная тоска по Аравину. Все-таки я привык к нему.
Отсутствие сестер на небе немного сковывало передвижение, но несколько ушей со звериным слухом и пара глаз, видящих в ночи, давали четкую информацию об окружающем мире. На воротах, ведущих во дворец, стоял Дайлон, я кивнул ему в знак признательности, он явно улыбнулся в ответ.
Достигнув пригорода Элискона и поняв, что пауков, сквозь которых нас вели личи, уже нет, Пуш по команде рванул вперед, у него своя миссия.
– Дальше сами, – произнес Саймол.
– Спасибо.
Саймол улыбнулся:
– Давно я этого не слышал.
Я вел наш отряд. По бокам шли хасаны. Мироощущение с принятием новых членов стаи изменилось не то чтобы координально, но красок добавилось. Оглянувшись, понял, что нас сильно тормозит Зора. Новер тут же остановился и подставил спину орчанке. Я почувствовал, как тяжесть легла на мои плечи. Только теперь вдруг понял, насколько важен в стае. Я чувствую их. Я в ответе!
Спустя часть вышла на небосклон младшая из сестер, и дорога пошла повеселей.
– Вырвемся? – спросил, поравнявшись со мной, запыхавшийся гном.
– Обязательно, ну или умрем.
– Ты прямо радуешь.
– Настраиваю на бой.
– А он будет?
– Будет. Наша скорость по сравнению с пауками… Лучше скажи, что думаешь насчет письма?
– Не знаю. Но я не за этим ехал.
– Да догадываюсь, за чем ты ехал. Не хотелось бы в Кальде разочаровываться. Как думаешь?
Шивак некоторое время молчал, потом изрек:
– Знаешь, мне кажется, он не может предать. Но если выйдет так, я встану за тебя.
– Спасибо за прямолинейность. Тоже надеюсь. Обидно будет, если что.
К рассвету объявил привал.
– За нами однозначно пойдут по этой дороге, может, свернуть? – подошел Эль.
– Не могу, твои соплеменники должны объявиться к вечеру, там и встретим личей.
– Ты что? Решил дать им бой?
– Блин, да вы достали, давай всем объявлю.
Я встал и достаточно громко, но без рвения, начал речь:
– Личи уже вышли. Сбежать просто так не получится, будем биться. Думаю, к вечеру они нас настигнут. В половине дня пути нас ждут эльфы, они тоже хотят уйти. Шанс выжить есть, как и шанс умереть, поэтому подъем – и вперед.
К зениту нас встретила эльфийка-подросток с тонкими клыками, гордо сидевшая на Пуше.
– Ну как? – спросил я ее.
– Не успеваем, – ответила девчушка.
– Плохо. Веди. Только сейша освободи для раненой.
Зора, хоть и хорохорилась, выглядела хуже, чем в момент, когда мы выехали. Новер и в особенности беременная Руча устали нести увесистую орчанку. Эльфийка явно с сожалением соскользнула с сейша. Ничего, перебьется.
– Пошли.
Эльфийка мер через пять повернула в изувеченный лес. Орк попытался замести следы.
– Храм, – окликнул я его, – они должны увидеть, куда мы ушли.
Орк кивнул.
Через часть мы достигли заброшенного городка, в котором повсюду сновали эльфы. Внимание к себе мы, конечно, привлекли, но никто не бросил дела. Навстречу вышел Энурлен.
– Приветствую.
– Привет! Моих распределишь?
– Да, конечно. Егоза, – обратился он к девчушке, приведшей нас, – раненую отведешь к детям, но сначала размести остальных, пусть отдохнут с полчасти.
– Да вроде… какой отдых, – попытался возразить я.
– Пока еще не идут. Минимум за три части узнаем. Так что пусть отдохнут.
– У тебя здесь все воины?
– Нет. Молодежь и стариков как раз отправляем к реке. С ними пойдут двое. Трое дорогу к реке от пауков расчищают, потом там останутся – плоты готовить.
– Далеко до реки?
– Частей пятнадцать пешим ходом.
– Прилично.
– Зато там ни брода, ни мостов нет. Догонять потом сложно будет. Жаль, лошадей вы оставили, имущество не на чем вывозить.
– Какое имущество, Энурлен?
– Не очень тяжелое. Думаешь, у нас за эти годы мало ценностей скопилось?
– Да тут самим бы уйти.
– Ничего. Через реку переправим, а там закопаем, что тяжело нести.
– Зря ты, ну да ладно, тебе решать. Пауки?
– Стреляем из трубок стрелками с той мазью, которую ты дал. Через меру они сходят с ума и убегают. Хороший зверь, оказывается, видун, жаль, здесь не водится.
– Не жалей, его еще убить надо.
– Главное, на глаза паукам в это время не попадаться. Самое интересное, если их двое или трое. Они начинают друг друга бить. Выжившего добиваем без особых трудностей, он к тому времени без сил. А вот, кстати, и трубка, смотри. – Энурлен взял у проходившего мимо эльфа деревянную трубку с приделанным к ней раструбом.
Я повертел ее в руках.
– И как? Далеко бьет?
– Дай стрелку без яда, – попросил Энурлен эльфа.
Тот вынул из коробочки стрелу длиной в полторы ладони. На ней с небольшим смещением от центра к острию была надета деревяшка, на другом конце торчало скудное оперение. Энурлен вложил стрелу в раструб и положил трубку на плечо. Прицелился. Потом щелкнул языком. Эльф, стоявший сзади него, послал в донельзя суженный раструб «воздушный кулак», трубка дернулась вперед. Стрелка с чмокающим звуком вылетела из трубки и превратилась в мелкую точку на небосклоне.
– Больше чем на тысячу локтей уходит. Но точность никудышняя, было бы время доработать…
– Согласен, амулет бы вместо раструба.
– Но мы бьем ими с близкого расстояния. «Щит» паука пробивает. Ну а с боков простым луком достаем, даже издалека.
– На диких пауках тренировались?
– До сегодняшнего дня – да. Сегодня, поскольку дорогу к реке чистят от пауков, уже пятерых прирученных убили. А вот кровь паука для присланного плетения не смогли добыть.
– Ну и ладно. Как общаетесь?
– Переняли вашу манеру – по буквам. Удобно. А амулеты связи у нас получше ваших будут. На три части пути действуют. Просто раньше мы их использовали так же, как охотники.
Тут из кармана главы раздался глухой стук. Он вынул забавную конструкцию, она явно долбила местной морзянкой: «Первый схрон. Идут. Восемь личей. Два десятка пауков. П.»
Глава отстучал пальцем: «Нет».
– Что значит «П»? – спросил я у эльфа, разглядывая забавный амулет в его руках.
– Спрашивает, нужен ли повтор.
– Забавная штука, – кивнул я на амулет.
– В схронах, так же, как и у вас, известия передают уколами силы, а это так, баловство. Ну что, идут. Части через две-три будут.
– Давай моим все разъясним, места покажем.
– Только я сначала эльфов предупрежу и все проверю.
– Хорошо.
Я пошел к нашим, расположившимся у одного из зданий.
– И когда вы успели спеться? – спросил Эль.
Видимо, этот вопрос волновал всех, так как пять пар глаз уставились на меня в ожидании ответа.
– По дороге из имения.
– Ты же не отлучался, – подверг мои слова сомнению Храм.
– Через охотничьи амулеты разговаривали. Но сейчас не об этом речь. Личи идут. С пауками справимся. Эльфы проверили действие яда видуна на диких пауках. Звереют, как и положено. Остальное сейчас глава расскажет. Они должны несколько ловушек для личей подготовить. Заманивать, видимо, придется нам.
Тут как раз подошел Энурлен с сыном. Мы с Улайаком кивнули друг другу.
– Нам бы помощь Шивака не помешала, стену дома обвалить.
– Да, конечно, – отозвался гном.
– Улай проводит. А вам лучше все покажу, пойдемте.
Мы вышли на площадь городка.
– Главное действо развернется у выхода с площади. Там дома ближе стоят…
После инструктажа я отправил Серого менять свою ипостась.
Личи шли пешком, в центре. Десяток пауков слегка под углом прикрывал их с боков. Наверняка все твари со «щитами». Второй десяток двигался пятерками с двух сторон площади, обтекая выпирающие здания.
– Спецназовцы, блин, – прошептал я, глядя на их в данном случае неудобное для нас построение.
Надежда была на то, что личи будут верхом на пауках. Мы вчетвером с эльфом, Серым и Нейлой спрятались в одном из домов, стоящем почти у площади. В нашу задачу входило завести личей в один из проулков, где эльфы между домами выкопали яму и, присыпав, вырастили сверху траву. Трава, конечно, отличалась по цвету, как-никак мокрый сезон, и ярко-зеленый цвет редкость, но была надежда на запал во время боя. Вообще, изначально мы с Энурленом планировали сделать такие ямы в каждом проулке, но жизнь внесла коррективы, срезав сроки исхода из Темных земель.
– А как мы убьем личей, если они уже мертвы? – спросил шепотом Эль.
– Тело есть тело, не будет целых костей, не на чем будет ходить. А лучше руки обломать или обрубить, чтобы плетений не могли выпустить, – так же шепотом ответил я ему.
Началось все, когда они почти дошли до нас. С двух сторон из домов стали раздаваться хлопки трубок. Удары стрел были, видимо, внушительными, поскольку тела пауков дергались. Пауки тут же построились кругом. Личи из центра круга стали наносить удары жезлами по окнам зданий. Плетения вылетали – от «огоньков» и «кулаков» до непонятных смазанных образований. Кто-то из эльфов вскрикнул. Первые жертвы.
Вообще, мы должны были выждать меру, пока пауки начнут сходить с ума. Но такого организованного отпора личи не ожидали.
– Давай, Нейла, – прошептал я.
Нейла со своей пневмопушкой стреляла с колена, чтобы не мешать мне, и при этом не отходила от угла здания. Я стрелял стоя. Два камня почти бесшумно ушли в центр построения личей. Попали мы или нет, рассмотреть не успели. Мы заложили еще по камню, но тут в угол дома, за которым прятались, прилетело непонятное плетение и, выбив кусок здания, осыпало нас каменной крошкой.
Я, пока не осело облако пыли, успел выпустить наугад еще один камень.
– Уходим в дом.
Ждать, пока осядет пыль, было не только долго, но и опасно.
Из окна дома картина сражения полностью видна не была. Но по беспорядочному движению пауков стало понятно, что план сработал.
– Давай, – шепнул я Нейле.
Она выстрелила первой, я высунулся и, убедившись, что личам не до нас, ударил прицельно. Одну из фигур в плаще снесло летящим камнем. Личи довольно быстро расправлялись с обезумевшими пауками. Судя по всему, их осталось меньше, ненамного, но меньше.
– Нейла, бросай пушку!
Мы выпрыгнули из окна прямо на улицу. Я произвел еще один выстрел и стал освобождать жезл от вазы. Личи нас, понятно, заметили, несколько плетений растеклись по «щиту», удерживаемому жезлом Нейлы. Но одно из этих самых смазанных завихрений прошло сквозь «щит» и ударило в плечо эльфа. Его даже слегка оторвало от земли. Личи на площади бросились врассыпную. И по какой причине мы вдруг решили, что они пойдут строем, насвистывая марши Третьего рейха? Но двое в нашу сторону все-таки побежали. Побежали? Я ошибся – полетели, настолько дикой была их скорость.
– Уходим! – Я, наверное, первым показал пример, подхватив за руку эльфа.
Серый схватил зубами Эля за вторую руку, вырвав у меня, просто закинул его на спину и скрылся за углом. Если бы делали ставки на бегах, возможно, я бы поставил на него, а не на приближающихся «черных плащей». Яму мы проскочить успели, но останавливаться не стали. Сзади раздался легкий стук. Мы тут же остановились.
– Шивак!
На втором этаже здания раздались два удара. Стена пошатнулась и медленно пошла вниз. Личи чуть не выпрыгнули из ямы, но тут же получили два «кулака» из жезлов, которые остановили их прямо под камнепадом.
Я бешено замолотил по амулету:
– «Уходим, все уходим, уходим».
Место было определено заранее – задний двор одного из бывших трактиров. Часть эльфов, вернее, трое, считая Энурлена, были уже там. Еще четверо подтянулись в течение меры после нас, последней оказалась Егоза, которая с криком: «Личи!» – бросилась за наши спины.
Следующая за ней пара неживых столкнулась практически со стеной разнообразных плетений, но упрямо шла вперед. Пока не поравнялась с телегой. Из-под нее уже внутри их «щитов» выскочили хасаны. Экзекуция заняла удар сердца. Мы чуть не снесли плетениями самих волков, когда исчезли «щиты».
– Осталось четверо, – произнес Энурлен.
– Ты уверен? – переспросил его я.
– Не больше.
– Может, отходим?
– Вдруг еще кто-то придет?
Я его понимал. Из двадцати одного эльфа вернулось восемь. По амулету отстучал третий пост: «Двое – вам». Я вздохнул с облегчением. Храм жив. Неодаренных мы оставили в качестве наблюдателей на самых высоких точках вокруг площади, все равно против личей их не выпустишь.
– Эль, может, конечно, уже поздно спрашивать, – обратился я к раненому эльфу, – но как ты тогда, в Скользком, прошел сквозь «щит» Малика?
– Когда подходишь вплотную к «щиту» и выпускаешь «лезвие», оно на миг разрывает плетение «щита». Только обязательно вплотную, иначе растечется.
– Если бы я «лезвие» быстро выпускал, – пробурчал себе под нос. – Новер, Руча, обратно. Пуш, не вылезать.
Опять появились уколы в грудь – второй пост: «Двое – вам».
Второй вроде Лейка, первый – точно Шивак, надеюсь, он после обвала лежит под какой-нибудь кроватью.
– Ну что, – вздохнул Энурлен, – а теперь по-честному.
– Пуш еще, да и к телеге могут подойти.
– Ты глянь, какое там месиво. Они же не идиоты.
– Это да, может, приберемся?
– Лучше хасанов убери – догадаются.
Хасаны все поняли без слов и тут же поменяли позицию, спрятавшись за полуразвалившимися бочками. Хотя с их природным даром отвлечения внимания они могли бы спрятаться и на ровном месте. Фигуры хасанов почти расплылись. Если бы не знал, что они там, ни за что бы не догадался. «Рассеивание»! Я, выпустив силу в жезл по безымянному пальцу, отошел к стене конюшни, с одной стороны ограждавшей двор.
– А где Малик?
Энурлен пожал плечами.
Они вышли вчетвером, в черных плащах со скинутыми капюшонами. Двое из них были эльфами. Значит, я не ошибся тогда. Лишь бы «рассеивание внимания» сработало. Не вовремя проснулась память предков. Меня начала бить мелкая дрожь.
Личи были без мечей, но у каждого в руке – жезл. После ворот они сразу разошлись в стороны. Видимо, чтобы не подставляться всем под один удар. Но это было хорошо. Один точно введет меня в круг своего «щита», а второй – впустит хасанов, притаившихся с противоположной стороны. Третий попадет под атаку Пуша. Эльфы и Нейла держали «щиты». Ни та, ни другая сторона не наносила ударов. Личи молча, синхронно пошли вперед. «Как в кино», – пролетела глупая мысль. Дрожь в ногах усилилась. «Мама родная, уйди», – попытался я загнать память Сергея вглубь. Когда они прошли треть не такого уж большого двора и оставалось еще немного, чтобы я попал в круг «щита» ближайшего ко мне лича, из окна дома вылетел камень.
«Некрос…» Камень снес одного из личей, но оставшиеся ударили по окну. Оттуда раздался крик Малика, который для меня стал растягиваться. Ускоренное восприятие погасило все мысли, страхи, я вновь был вожаком стаи. Пуш, взорвав под ногами лича клубы пыли, вырвался по моей команде из своей подземной засады и вцепился в глотку противника. Новер, также успевший попасть в круг «щита», с яростью, словно куклу, трепал за руку второго. Я, сплетя «лезвие» и почти уткнувшись в «щит», выпустил плетение на волю и провалился сквозь мягкую стену в круг «щита» к третьему личу. Он уже поворачивался на меня. Мы ударили одновременно. Я «темным огнем» жезла, чем ударил он, заметить не успел, поскольку пытался уйти с траектории его руки. Мгла охватила разум. Я, выхватив клинок, отсек падающему личу руку. Вторую отсек уже лежащему. Резкая вспышка в голове известила о боли Новера. Я рычал, пробивая густоту воздуха, пытался добраться до обидчика сына, брата, волка. Пуш и Руча успели быстрее.
От Новера меня практически оттащили. Один бок хасана, можно сказать, отсутствовал. Но самым страшным оказалось не это. Его тело было изогнуто неестественным образом, я подозревал, позвоночник…
Погибших хоронить не стали. Того, кто не был завален камнями, я лично сжег огнем жезла. К телам личей Энурлен подходить запретил, объяснив это тем, что они и без рук умеют делать пакости.
Переломанного Малика нес Пуш. Лейка и Храм шли по бокам от кота, поправляя истерзанное тело артефактора, когда оно сползало. Эль шагал рядом с уложенной на перевязь рукой. Эльфы несли на руках волка. Сквозь разорванный бок были видны ребра и слегка вздымающиеся при очень частом дыхании органы. Спину без Разы трогать не решились. Спасло то, что эльфы могли передавать ему силу. Собственно, он сейчас находился под капельницей, которую заменял непрерывный поток серой маны, вливаемой в него то одним, то другим остроухим.
– Стой, – попросила меня Нейла. – Я хотя бы немного сниму боль, раз уж каналы не даешь поправить.
Я остановился, боль действительно была дикая. Половина лица выгорела от удара лича. Все-таки я не смог полностью уклониться.
Шивак шел немного впереди, рядом с понурившимся главой. Понять печаль эльфа было несложно. Тринадцать погибших, считая его сына.
Через несколько частей сделали привал.
– Я сожалею, – присев рядом с Энурленом, попытался хоть как-то разделить его скорбь.
– Не надо. Надо жить. Нельзя грустить по умершим. Этим мы держим их души здесь, – ответил глава неожиданно возвышенно.
Нейла присела рядом.
– Они знали, что бой будет нелегким, – продолжил глава, – это первое выигранное нами сражение. Ты вон даже беременной жене позволил сражаться. Я бы не смог.
Я посмотрел на Нейлу.
– Я не знаю, как так получилось, – тихим голосом, опустив глаза, произнесла она. – Не должно было…
– Ты не знал? – ухмыльнулся Энурлен. – Мало внимания уделяешь девушке. А идти против природы в Темных землях не получается. Видели, сколько у нас детей, а ведь обычно у эльфов рождается в лучшем случае трое за всю жизнь. Я не знаю, в чем секрет, но подозреваю, что в связи с быстрым старением в Темных землях и постоянным воздействием силы смерти природа бросает все силы на продолжение рода. Только бы как с нашими детьми не получилось. Кстати, у тебя двойня, поздравляю.
– Спасибо, – промямлил я, огорошенный новостью.
– Ну ладно, я, наверное, пойду. Судя по всему, вам поговорить не мешает. – Глава поднялся с земли и, отряхнув штаны от прилипших соринок, пошел в сторону отдыхающих эльфов.
– Малика надо лечить, – произнесла Нейла, направляя силу из ладони на мой ожог. – Так получилось.
– Нейла, да как бы ничьей вины нет, оба старались.
– Дурак.
– Умничка.
– Ты рад?
– Не знаю. В смысле рад, конечно, – попытался я исправить ошибку.
– Так не знаешь или рад?
– Я еще не понял.
– Представляешь, у нас будет двое детей. Может, даже мальчик и девочка.
– Пока не представляю, но, надеюсь, характером они пойдут не в тебя. – Я перехватил руку Нейлы и поцеловал.
– Чем тебе не нравится мой характер?
– Язвительностью.
– А-а-а, ну да, ты-то у нас прямо душка.
Мы некоторое время помолчали.
– Я люблю тебя, – прошептала Нейла, прижавшись к моей груди.
– А я не знаю.
Нейла довольно чувствительно ударила в живот кулачком.
– Не смешно.
Я поцеловал ее в макушку.
– Встаем, – раздался голос главы.
Берега реки мы достигли глубокой ночью. Собственно, до берега-то нужно было еще добираться, но ночевать рядом с рекой, а тем более переправляться в темноте через нее, казалось безумием. Встретил нас эльфенок из «охотников», пойманных нами в первый раз. Не знаю, как они это успели сделать, но попали мы в полублагоустроенный лагерь с шалашами и выложенным из камней костровищем, около которого стоял ряд нехилых котлов.
– Вы пока спать идите, – встретила нас в лагере Раза, выделявшаяся своей белой косой в ночи, – а я раненых посмотрю.
– Я помогу. – Нейла пошла с ней.
Храм аккуратно снял Малика и понес вслед за ними.
– Пойдемте, покажу свободный шалаш, – потрепала меня за руку девчушка.
– Вам же вроде нельзя с нами говорить? – узнал я вторую «охотницу».
– Не нельзя, а недостойно, когда рядом старший эльф, – гордо ответила она мне.
– Спасибо, я схожу Новера посмотрю, а потом у костра посижу.
– У костра нельзя. Можно только тому, кто готовит или дрова подкидывает. А может, накормить? Вы ведь голодные.
– Да не откажемся, – подошел к нам орк.
– А почему к костру нельзя? – спросил я.
– Самой первой целью будете, – словно ребенку, объяснил мне ребенок.
В тишине леса наш разговор казался каким-то нереально спокойным.
Я все же сходил узнать, как дела у Новера. Близко подойти не удалось. Волк был просто облеплен эльфами, которые мазали его вязкой субстанцией и вливали силу. Раза ставила какие-то сетки из силы, я так понял, укрепляла переломанные ребра и позвоночник. Руча лежала рядом и вылизывала Новеру морду.
Ели в темноте. Рядом, на бревне, немного отнесенном от костра, сидели Шивак и Лейка, напротив, на таком же, Храм. Серый, стесняющийся своего обличия, ушел куда-то в темноту.
– Поедите, – инструктировала «охотница», – ложитесь вот в те два шалаша.
– Да мы как бы и здесь можем, – попытался возразить ей, ночь была довольно теплой, а шалаши не выглядели способными вместить всех.
– Через часть дождь будет, баба Раза сказала, да и схрону вы мешаете наблюдать за лагерем.
Когда уже собирались разойтись, подошел Эль.
– Ну как? – спросил Храм.
– Ты о котором?
– Об обоих.
– Малик жить будет. Пять переломов и сильный удар по голове. Видели бы вы, как его замотали. Хоть вместо чучела ставь. Новер – пока неизвестно. Ни лучше ни хуже. Я за тобой, Нор. Нейла сказала, если не пойдешь, попросить Храма, чтобы притащил. Кстати, поздравляю.
– С чем? – заинтересовался Храм.
– Нейла решила взять пример с Ручи, лупоглазик будет отцом.
– О-о-о! – Храм привстал и так хлопнул по плечу, что впечатал меня в гнома.
Все поддержали его.
– Вы что, – раздался детский голос из темноты, – на отдых! Все спят. Расходитесь.
– Зора тоже нормально, – почти шепотом добавил эльф. – Сейчас уснула.
Лечить мое лицо закончили, когда уже светало, хотя по причине проливного дождя особенно это заметно не было. Красавцем я не стал, но Раза пообещала, что круга через два кожа разгладится. Боль слегка отступила. В выделенный шалаш мы с Нейлой добирались бегом. Только прикоснулись головами к тряпичной имитации подушек, как нас разбудил мокрый сейш, звавший на переправу.
Дождь безумствовал. Косые струи, усиливаемые порывами ветра, хлестали так, что одежда практически сразу намокала. Мы с Энурленом и Храмом стояли на берегу совсем не маленькой реки. Противоположный берег был почти не виден из-за ливня.
– Может, переждать? – почти крикнул я главе.
– Раза сказала, непогода дня на два, – ответил он.
Четверо эльфов подтаскивали к берегу плот. Мы подключились к этому процессу. Через две части десяток плотов лежал на берегу. Эль с парой темных эльфов связывал плоты вместе. Переправляться сейчас было безумием, оставаться – еще большим. Ладно хоть у хасана было стабильное состояние, его погрузили последним, тщательно привязав лапы к плоту.
Косой ливень со шквалистым ветром пытались сбить с плота. Погода злорадствовала. Оставалось надеяться, что преследователям не легче. Меня как одаренного посадили на первый плот. Весло, ну как весло, рогатина с намотанными на нее листьями, укрепленными эльфийской магией, норовила выскользнуть из рук. Не зря Дайлокон, рулевой нашего водного обоза, заставил нас привязать рогатины к рукам. Плот, несмотря на явно немалый вес, подпрыгивал на волнах. Руча и сейш, в особенности последний, почти паниковали. Волны страха, исходившие от них, нервировали и меня, несмотря на то что они плыли на задних плотах. Энурлен предлагал привязать их, как Новера, но опасение, что плот перевернется, свело эту идею на нет. Если так хреново мне, кстати, привязанному – тот же Дайлокон приказал всем, кто сидит на краю, хорошенько привязаться, – то каково детям и старикам? Стариками называли всего троих эльфов, причем Раза, как я понял, была в корне не согласна с этим определением, потому как рвалась к веслу. А вот детей в возрасте до пятнадцати кругов набралось около двух десятков, из них трое – почти грудные.
Нас окатил очередной порыв ветра, обдал, вдобавок к дождю, брызгами из реки. Одно хорошо – сомнительно, что обитатели полноводной осмелятся подняться на поверхность. Плоты, плывущие сзади, почти не были видны. Стаю я чувствовал, отчасти (если не брать в расчет страх питомцев), это успокаивало. Нейлу усадили на второй плот. Всего связка состояла из семи плотов, три – еще на берегу сожгли магией. Когда строили, надеялись, что удастся избежать потерь в битве.
После части гребли мышцы, несмотря на тренированность, стали деревянными. Спасительный берег уже мерещился сквозь дождь.
– «Перев шесть». – Уколы на груди оповестили о несчастье.
Я глянул на Дайлокона. Он отрицательно покачал мне головой. Я молча отвязал весло и передал эльфу, сидящему в запасе.
Вода казалась теплой после промозглого ливня. Около перевернутого плота я оказался через три меры. Сквозь шум дождя и волн Храм, сидящий на одном из соседних плотов, пытался высказать, что думает о моем поступке. Зора, плывшая на перевернувшемся плоту, уже лежала на бревнах, как и пара эльфят. А вот Пуш булькал под водой и бил лапами. Я послал ему мысль о спокойствии и одновременно махнул рукой сидящим на соседнем плоту, чтобы сдвинулись на другую часть, так как кричать было почти бессмысленно.
– Что хочешь? – крикнул мне в ухо, стоя на четвереньках, орк.
– Лапы на плот положить! – крикнул я в ответ.
Он кивнул и начал пересаживать всех вперед.
Еще через полчасти мы с Пушем почувствовали дно под ногами и стали заворачивать плот к берегу.
– «Мелковод», – отстучал я по амулету.
Практически сразу все, способные сопротивляться стихии, спрыгнули в воду и стали подтягивать плоты к берегу. Среди них я заметил и Нейлу с Разой. Неугомонная ведьма. Или ведьмы.
Затаскивать на берег плоты не стали. Эльфы небольшими топориками срубали привязанные грузы и относили их на берег. Среди этого бедлама я заметил Лейку, чуть ли не силой тянущую на берег гнома. Даже сквозь струи дождя было видно, что глаза у Шивака по блюдцу. Потерь удалось избежать. Даже груз с перевернутого плота спасли – не зря привязывали.
Срезав свою броню и оружие, оттащил подальше от воды. Жезл тут же нацепил на пояс. Возвращаясь обратно, подмигнул Энурлену, несущему какой-то тюк. Он улыбнулся в ответ – выбрались!
Руча крутилась рядом, помогая ну или мешая переносить Новера, а вот Пуша не было видно, расчувствовался, парень, наверняка сидит где-нибудь под деревом.
Энурлен дал полчасти на отдых, причем сам в это время с парой эльфов распределял груз. Четверо, я точно это видел, потащили несколько свертков в лес. Судя по небольшому размеру кулей и приличным усилиям тащивших, вернее всего, золото.
– Все хорошо? – спросил у Нейлы, спрятавшейся под деревом.
– Пусть дождь перестанет.
Видя мой недоуменный взгляд, она пояснила:
– Ну беременная я? Или нет? Могу загадывать невыполнимые желания?
– Поосторожней, – рядом с ней сидела Раза. – А то уйдет выполнять, потом не найдешь.
– Вот, учись у мудрой женщины, – поддержал я ведьму. – А то к ней уйду.
Из-под дерева пришлось убегать.
