Книга: Питерская Зона. Запас удачи
Назад: Глава 12. Багровая пыль Эльдорадо
Дальше: Эпилог

Глава 13. Теплая долгожданная встреча

Делай задуманное – ведь время кончится.
Песни Койота
Нам очень повезло. Крайне. Но про это мы, то есть конкретно Мара, узнали поутру. Когда валькирия отправилась на предварительную разведку. Я остался заниматься крайне важным делом. Готовил последний завтрак. В смысле, из последних продуктов. А если попросту, то просто разогревал две упаковки каши с мясом. И грустно смотрел на пару долек шоколада, найденных на дне рюкзака. Как они туда попали, ума не приложу.
Почему сам не пошел на разведку? Нехай искупает вину в виде моих заново симметричных ушей. А если серьезно, то действие обезболивающего и стимулятора еще не выветрилось. Так что скрепя сердце вынужденно остался здесь. На импровизированной, тьфу, кухне. Да уж…
Я совершенно не переживал за Мару. Это нам с ней, да и мертвяку Бледу оказалось невдомек об отлеживающемся здесь здоровяке. А вот прочим местным жителям это хорошо известно. Вчерашние крысы и не сунулись бы сюда, если бы не усиленное аномалией притяжение Бледа, так и не ставшего полноценным охотником-бугименом. Так что это радовало, запас времени, чтобы убраться спокойно, у нас был. Так почему бы спокойно не позавтракать или, раз уж так выпало, не осмотреться в поисках интересного? Соваться внутрь цеха мне как-то не хотелось. Пыле-плесень, выдохшаяся вчера, за ночь могла накопить немало сил. Прощай, мой любимый штык-нож. Ты был верным товарищем.
А моей главной задачей стало разогреть поесть. Таблетки для спиртовок оказались только у меня, у Мары их тиснули еще те самые «бомжи». Но вот беда… мои почти все раскрошились. Так что задача мне выпала не самая легкая. Но вроде справлялся. Во всяком случае, даже начало попахивать мясным духом. Мясным…
Никогда не понимал вегетарианцев. Глупость какая-то, лишать себя такого удовольствия. И только из-за глупых принципов. Не говоря уже про пользу. Было бы вредно, так не оказалось бы оно во всех, ну практически, кухнях мира. Да, и мне не стыдно признаться в том, что это интересно. Все наши знают про мою любовь к еде. К вкусной еде. К порой не полезной еде. Но вкусной. Но вот не стоит думать, что меня прет питаться всяким фаст-фудом, как его ни назови. Не-не, это не так. А все почему? Да все просто. Мир надо познавать во всех его оттенках. В том числе и в кулинарии.
А какая кухня хороша во всем? Наша? Ну, верно, но кое-чего не хватает. Грузинская, восточная, экзотическая югоазиатская, великолепная итальянская? Неплохо, но все же… Эй, я не про японскую, упаси Ктулху. Сами пусть едят осьминогов, сырую рыбу и рисовые колобки.
Самая лучшая кухня одна. И она французская. А самый лучший ее элемент – народная. Без утиной циррозной печени в фуа-гра, без уток в карамельном соусе или там бланманже. Простая, вкусная народная кухня. И ее верх – говядина по-бургундски. Э-эх… мясом тут пахнет, от каши. Ну да, мясом.
Да какое это мясо? Мясо, дамы и господа, это говядина по-бургундски. Именно так.
Что для него нужно? Не так и много на самом деле. Главное – время и желание. А продукты всегда можно просто купить. А дальше слово «просто» на некоторое время забудьте. Для первого раза. Да и для второго тоже. Если на третий не получится, то это не ваше. Сходите в ресторан, не мучьте себя и окружающих.
Говядина. Хорошая, не особо старая говядина. И оптимально – кострец. Филейка или оковалок тоже сойдут, но лучше кострец. Грудинка… ну, конечно, свиная, какая еще-то? Чтобы с салом на половину куска и даже со шкуркой. Не кривите носы, не попробовав. Морква, лук, чеснок, соль с перцем и тимьян. Лучше посвежее, веточками. И, оно очень важно, вино. На всякий случай – сухое вино. Бордо. И никакое другое. И вот не надо про мажор-бла-бла-бла. Это не мной придумано, а нормальными позднесредневековыми крестьянами из Бургундии. Ну, кто виноват, что у них там любое вино – сухое?
Четыре на четыре сантиметра и где-то три в толщину, вот так режем говядину. Грудинку можно чуть поменьше, то не важно. Моркву и лук как удобно, но рыжий и задорный источник каротина лучше крупнее, а не тоненькими колечками. И обязательно не забудьте заранее поллитра мясного бульона. Заранее, именно так.
Мясо просушите бумажной салфеткой и отложите в сторону. Теперь сделайте несколько вещей. Включите духовку на двести тридцать градусов, пусть разогревается. Поставьте на пяток минут отвариваться нарезанную грудинку. И приготовьте большую сковороду. А, да. Обязательно нужна глубокая чугунная посудина кассероль. Ее работа станет основной.
Грудинка отварена? Прекрасно. Включайте огонь под сковородой, ждите, пока раскалится полностью. Добавляем масла, а разогреется оно сразу, и пуляем первый заход. Грудинку. Обжариваем до корочки, достаем и равномерно ее по дну кассероли. И тут же на сковороду, не меняя масла, овощи. Тоже на немного. А, чувствуете запах? То-то же, а то грудинка, сало, лук, морква…
Достаем – и сверху, на первый слой в нашей чугунятине. Да живее, масло уже аж шкворчит. Мясо, мясо, до той же самой корочки… фух, сделали. Разложили по овощам? Молодцы. Убираем к чертовой матери сковороду, жесть как жарко.
Поперчить, посолить. Полагаете, теперь тушить? Ни фига.
Да, забыл, еще нужна мука – присыпать сверху нашу красоту перед отправкой в духовку. Хорошо присыпать, чтоб закрыло симпатичнейшие обжаренные куски. Встряхнуть, распределяя муку, и не накрывать крышкой. И вот теперь в разогретую духовку. На пять-семь минут, не больше. Достаем, на плиту, и убавляем духовку до ста шестидесяти. Зачем? За надом.
Берем граненый православный стакан, наливаем вина и в кассероль, прямо на подсохшую и потемневшую муку. Отхлебнуть? Из бутылки отхлебнете и позже. Потом бульон, закройте мясо где-то на сантиметр. Ложку томатного пюре, две головки чеснока и несколько веточек тимьяна. И на огонь. Закипело? Вот только теперь берем крышку, накрываем и убираем в уже остывшую до нужной температуры духовку. На три с половиной – четыре часа. Я ж говорил, что все будет непросто. Оно того стоит, поверьте.
Следим, чтобы чуть кипело и не выкипало. Достаем вовремя. Открываем и наслаждаемся запахом полностью, а не то, что до этого плавало по кухне и заставляло нервно глотать слюну соседей, вынуждая их приходить за солью или яйцами. Процеживаем соус и добавляем обратно. Садимся, выкладываем на тарелку и вооружаемся вилкой и хлебом. Да, именно так. Такой соус грех не съесть. Приятного аппетита.
Я посмотрел на кашу и вздохнул. Ничего, Хэт, все будет. Включая ирландское правильное рагу. Только выберись отсюда.
Мара залетела внутрь, порядком меня удивив.
– Пожарные? Аномальный фронт? Восставший из мертвых здоровяк или его неутешные и жаждущие мести родственники?
Она села и улыбнулась.
– За нами прилетел волшебник на голубом вертолете ООН?
– Лучше.
– Что может быть лучше волшебника?
– «Оса». С половиной бака и полным бэ-ка стрелкового комплекса. – Мара помрачнела. – Только в ящиках там скальпы и жетоны. Десять штук.
Я присвистнул.
– А вот теперь по порядку, пожалуйста.
Еще бы не по порядку. При такой удаче-то.
Разведывательный вездеходный байк «Оса» с шарнирно-закрепленной рамой. Что это? Ну, честно, вы даете. Водительская часть поворачивается независимо от пассажирско-транспортной. Порой удобно, порой не особо, но выбирать нам не приходилось. Три места, пассажирское трансформируется для перевозки раненых либо грузов. Стрелковый комплекс на основе единого пулемета «Сармат» и барабанного гранатомета «Гном» на шесть зарядов. Встроенные детекторы аномалий и поисковая радарно-локационная станция. И…
Да это просто счастье какое-то. Хотя, если вдуматься, для кого-то выпало наоборот. Десять жетонов и десять скальпов? Уж не те ли военные, что заходили вместе с нами? А «Оса» припаркована здесь, и следы оставлены характерные.
– Блед? – посмотрела на меня Мара. – Да?
Я пожал плечами. Да, скорее всего, что так. Да-а-а, точно. Лорд ушел в Зону со спецназом. И пропал. Десять военных уходят через пару дней в Зону. Поисковая команда, что, на свое несчастье, по его следам добралась куда-то неподалеку. И на них, скорее всего ночью, натолкнулся изменившийся и свихнувшийся Блед. Вряд ли он взял бы их днем и всех сразу. Ну, парни, косвенно мы отомстили за вас. Откуда «Оса»? Да наплевать.
– Жетоны забрала?
Мара кивнула.
Это правильно. Жетоны мы отдадим. Мы ж тоже люди и все понимаем.
– А вообще как?
Мара пожала плечами. Ну, ясно. С другой стороны – как еще там может быть? Было бы опасно, так мы бы уже знали. Ну и хорошо. Поедим, и поехали. Раз уж есть такая возможность. Если повезет, то сможем воспользоваться бортовым ПК вездехода или, чем черт не шутит, выстроенным по ГЛОНАСС маршруту со срезками и относительно безопасными участками. С ветерком, так сказать, промчимся.
Да-а-а… кашка оказалась вполне себе ничего так. Залетела на «ура». Даже добавки хотелось. Ну, спасибо этому дому, пойдем к своему. Вернее, поедем.
Цеплять шлем на голову, забинтованную в капустный кочан, не особо удобно. Если бы не гибкие пластины внутри, вообще стремно. А так – сойдет. Ноги держат, голова работает, сознания не теряю, и в глазах все не крутится. Сотрясения, значит, нету. Прекрасно, просто прекрасно. И вот теперь-то очередь стимулятора, сохраненного на такой случай. Ну, для уверенной дороги назад. Улучшим себя, так сказать, а почки? Ну а почки, как и девушки, потом.
Где моя любимая черноперая жирная и наглая спутница? А, вон она.
– Мара?
– Что?
– Ты вон ту ворону видишь?
Она посмотрела в сторону ската цеховой кровли.
– Нет там вороны.
Ясно. Совершенно ясно. Ну и ладно. Выпишем себе пилюли, помогут, глядишь.
– Чего стоишь? – Мара повернулась ко мне. – Пошли.
Сейчас иду. Сейчас.
Странное дело. Где-то внутри меня, хотя это чушь, четко екнуло: прощайся. Это последний день. В Зоне или вообще? Непонятно. Но последний. Прощайся…
Серое небо, серое настолько, что представить его другим и не выйдет. Ветер, постоянно снующий взад-вперед, носящий с собой разное и такое знакомое. Карканье, далекий вой и чей-то басовитый лай-рев, треск приползших за ночь «микроволновок» у цеха. Прощаться с этим чертовым местом? Да с удовольствием, чего здесь не видел?
Мара, дошедшая до угла здания, нетерпеливо помахала рукой. Иду, вот теперь иду точно. Где наш пластиково-стальной Росинант с карбоновыми вставками? О, вот же он. Красавец, ой, простите меня, леди. Конечно же, красавица. С хитрым цифровым камуфляжем защитно-серо-черных тонов, хищно выгнутая и основательно цепляющаяся всеми шестью рубчатыми покрышками в землю. С ветровым стеклом из бронепластика, матово-серым, с вытянутыми линзами фар и ребристыми плавными воздухозаборниками. Черт, я завидую сам себе.
– Садись за эску, – Мара оседлала сиденье, щелкала чем-то механическим и одновременно включила бортовой ПК, – удобная штука.
– Чего?
– А? – Она недоуменно посмотрела на меня. – Ты чего?
– Эска?
– Тьфу ты, – валькирия хмыкнула, – стрелковый комплекс. Ну, его так военные называют. Эс-ка, стрелковый комп…
– Понял, не дурак. Эска, блин.
Что у нас здесь? О, вон как…
Любознательность кошек – их вторая натура. Первая, само собой, постоянное желание пожрать. У меня любознательность поменьше, но и ее хватает, чтобы порой разобраться во всяких хитрых механизмах. Но вот здесь я точно понимал, что садиться в седло, как на обычном байке… как-то неправильно. Но так и не понял – чего ж сделать?
– Да уж, ты явно гуманитарий, – проворчала Мара, – вон рычаг. Нажми.
Нажал. И восхитился. Было с чего. И многое становилось яснее.
Я все думал, когда увидел эту красоту, – на кой ляд этой крохе по сравнению с бронированными собратьями три моста? Вот сейчас все встало на свои места.
Эска крепилась на станке в корме машины. Шаринирное сочленение уходило в проем задней части седла. Сейчас, когда внутри машины зашипело и лязгнуло смазанным механизмом, седло поднялось наверх. Не намного, казалось бы, но, усевшись, увидел, что «Сармат» смотрит сантиметров на двадцать над головой Мары. Закрепил ноги в удобных «стременах»-педалях и понял, что они надавливаются. Само собой, что не удержался, выжал правую. Коллиматор, бойко сверкая красной точкой, неожиданно стал превращаться в сплошную алую линию, так, что чуть не зарябило в глазах.
– Аккуратнее, система тут очень легко слушается. – Мара щелкнула переключателем, «Оса» ровно загудела, чуть трясясь. – Едем?
– Два вопроса.
– Давай, дорогой муженек, спрашивай.
– Откуда ты все это знаешь?
Мара покачала головой.
– Научись слушать женщин, Хэт. Я же служила. И не в железнодорожных частях.
Ну да, типа того.
– А где у нее бак?
– Это второй вопрос?
– В точку.
Мара откинула небольшую крышку сбоку. Я сглотнул, глядя на значок радиационной опасности.
– Там батарея. Не переживай, они надежные. Простые ядерные батареи, не слышал, что ли?
Ага, слышал. Но как-то совершенно не мечтал кататься с их помощью.
– Едем. Смотри вокруг. – Мара включила несколько тумблеров, тут же выведя на щиток нижней части стекла несколько показаний, из которых сразу вышло узнать только карту. Ага, не в железнодорожных, точно. В разведке или где она там скакала по горам, по долам, на «Осах» тоже вмонтировали специальные датчики аномалий? Не подумайте, что параноид мое второе имя. Но уж больно ловко у нее все спорилось. Как будто тренировалась по многу часов перед Зоной. Только скажите, пожалуйста, где можно так уверенно отработать тренировочный наезд с использованием вон тех хитрых показаний? Если мне не изменяет интуиция, то на жэкашку выводились данные обо всех аномалиях вокруг в радиусе пятисот метров.
Но ехалось замечательно. Мягко, быстро и в удовольствие. Мне, прямо как собаке в автомобиле, захотелось высунуть язык и ловить ветер с совершенно идиотским выражением лица. Желание пропало через пару минут, когда «Оса» выкатилась на Салова, и тут-то Мара решила газануть по полной. Хорошо, что не поднял забрало. Одного глаза лишился бы влет. Гравий, мусор, сучки, чего только не несло прямо в морду лица встречным ветром. Так и стучало по прозрачному щитку, спасающему мою несимпатичную харю.
Когда дорогу нам перебежала пара шуршунов, то я разобрался в работе еще одного показателя, светившегося перед Марой. Три красных пятна, размытых и быстро двигающихся через верх голубого полукруга, явно были мутантами. И смущал меня низ хитрой функции нашего транспорта. Потому что там явно не хватало градусов для работы встроенного аналога сонара. Так что мне пришлось развернуться и караулить тыл. И заодно любоваться Зоной, если уж мне надо с ней прощаться.
Хотя сами понимаете, вместо этого мне выпало отстреливаться. Пусть и всего пару раз. Настолько вялых раз, что даже и не отложились. Один адопес, увязавшийся следом, сделал это зря. Обида на его убитого товарища никуда не делась. Только вместо лопатки и ножа у меня имелся целый стрелковый комплекс. Им-то я и уработал песика в клочья и сопли, в хлам, в общем.
И Красные. Черт, я им даже обрадовался. Но это случилось куда позже адопса. Как только закончилось хотя бы подобие асфальта и началась тряска по буеракам и прочей пересеченной местности. Спасибо улице Салова, слово чести. Если бы не она, мы могли бы добираться не меньше пары дней. А так эта серая кишка, покрытая то ли разрывами авиационных бомб, то ли просто дороги здесь никогда и не было, вывела нас на нужное направление неимоверно быстро.
Кто сконструировал это чудо техники? Две звезды Героя этому парню, если еще не выдали. И подскажите, ну так, на всякий случай, где можно прикупить такую вещь? Если можно, то сколько стоит?
Мара, когда я спросил ее про это на привале, расхохоталась.
– Знаешь, мне вообще непонятно, как «Оса» оказалась здесь. Те военные шли пешком.
– Закинули. На чем-то, что долетело.
– Ага. На дирижабле. Над Зоной Эс не могут летать современные летательные аппараты. Только странное дерьмо на бензине.
– Сколько ты всего знаешь, а?
– Изучала. Я не могу понять – почему она здесь работает. Да. Мы уже выбрались далеко, верно?
Я согласился.
– «Оса», именно эта, напичкана совершенно новыми технологиями. Такими, что стоят куда больше наших чушек в виде полуфабрикатов. И кажется мне, что ее сюда перетаскивали частями и собирали уже здесь. Вон закрытый блок. И еще один рядом.
Мара показала на утопленные в корпус крышки.
– Нужен пароль, чтобы открыть. И если КПК рядом провести… сам попробуй.
Я и попробовал. И охренел. Потому как внутри явно торчала пара аномальных артефактов. Только вот КПК их не распознавал.
– Вот такие дела. Твой запас удачи, Хэт, не иначе. Маздай не ошибся, выбирая тебя.
Прямо польщен. Очень. Особенно памятуя об этой сволочи.
К слову…
– Мне немного непонятно, кстати… Куда мы едем? Маршрут в целом ясный, но…
Мара кивнула.
– Я ввела координаты точки. Нас должны ждать. Уже как сутки. Не переживай, я не буду тебя сливать, наоборот. Ты мне…
Она не договорила. Шмыгнула носом. Ой, да ладно, сейчас расчувствуюсь. Финал-то куда ближе, чем думалось. И как, впрочем, и всегда, развязка любой неприятности наступает куда быстрее ожидаемого. Не стоит ли, братец Хэт, тебе сейчас свернуть и уйти своим ходом?
Нет, братишка, не стоит. Ты сюда, может быть, и поперся из-за гипнограммы, да. Но принципы-то твои тебе не записали на подкорку. Они такими были всегда. Да и бежать от Маздая – глупо. Все равно все про это узнают. А бродяги не любят трусов. Тем более что Зона все помнит и всегда платит по счетам шулера. И Маздай, напомню, тоже знает про это.
Мы тронулись дальше, сокращая расстояние так быстро, как хотелось только мечтать. Ирония, сарказм, издевка Зоны, что еще? Почти неделю добираться на своих двоих и, как в мирное хорошее время, иметь возможность выехать до конца дня. Хотя…
Может, и не померещилось. Может, не только я прощался с ней, уже полностью уверенный в своем невозвращении. Может, чем черт не шутит, и Зона решила сказать мне вот именно так свое «ауфвидерзеен»? Дать возможность крутому сталкеру Хэту выбраться живому и невредимому, чтобы память о ней осталась хотя бы у кого-то?
Кавалерегардов век недолог, ага. Век бродяги-сталкера, по средним оценкам, не больше трех-четырех лет. Я выжил два года. Урфин – три. Баркас столько же. А кто из наших может похвастаться пятью? Да никто.
Надо вовремя прекращать. Особенно если судьба дает тебе шанс. Шанс, как известно, выпадает только раз. Гонись не гонись за счастьем, оно не в деньгах. И стоит попробовать поискать его за Периметром. Именно так.
«Оса» вздрогнула и встала.
– Чего это? – Я повернулся к Маре.
Она не ответила, что-то проверяя. Вездеход гудел и вибрировал совершенно не как раньше. И еще мне жутко не нравилось какое-то мельтешение на одном из экранов. Очень не нравилось. Мара обернулась. Судя по ее побелевшему лицу, моя догадка оказалась верной.
Говорить ничего не пришлось. Мы даже успели отбежать и спрятаться за остовом вросшего грузовика. «Оса» не взорвалась. Просто на ее месте вспыхнуло голубым, рассеченным посередине черными полосами, хлопнуло, и ее втянуло в ледяную дыру, возникшую на месте внедорожника. Не до конца, корежа и ломая, с шипением плавящегося пластика и треском разлетающегося металла. Когда все закончилось, на землю упало нечто, больше всего напоминающее гоночный болид, врезавшийся на полной скорости в бетон.
– М-да… – Мара сплюнула. – И что это было?
Мне осталось только пожать плечами. Валькирия права. Я ж гуманитарий, а не физик или химик. Ну, аномальная реакция. Вот и все. Чего еще тут скажешь?
Так что, сами понимаете, дальше мы топали на своих двоих. Спасибо умершей «Осе». Мы оказались у самого Стеклянного поля. Пустого и безмятежного. Если не считать вездесущих ворон. Ну, да, точно. Вон там Парк, его даже можно рассмотреть. А вон вдалеке виднеются те самые невысокие дома, рядом с которыми несколько дней назад отыскался Бек. Я выдохнул, радуясь. Нельзя, но ничего не мог с собой поделать.
* * *
Нас встретили за полтора километра до Периметра. Там, где и ожидалось. Среди дикой густой посадки, уверенно превращающейся в полноценную рощу, грозившую стать леском. Вот только состав встречающих меня не порадовал. Из-за махины, стоявшей за первыми стрелками. Махины, гудевшей сервоприводами экзы. Маздая, лично добравшегося до Зоны.
Мара чуть запнулась, заметив его, но продолжила идти так же спокойно. Ей-то чего волноваться? Это мне стало очень не по себе.
– Мои ненаглядные, – пророкотал Дед Маздай, подняв верхний щиток и весело глядя на нас поросячьими глазками, – как же я рад вас видеть. Хотя, признаюсь, раздосадован. Заставляете себя ждать, опаздываете.
Ага, опаздываем, что и говорить. Я плюхнулся на сброшенный рюкзак. А не пошел бы ты, а?
– Не хочу я никуда идти, – Маздай улыбнулся, – совершенно.
Я снова вслух говорю то, что стоит вообще не произносить:
– Мы все сделали. – Мара остановилась рядом со мной. Даже сделала шаг назад.
– Все, как ты договаривался с Хэтом.
– Какие молодцы… – Дед так и сочился сарказмом. – Покажи-ка, милая. Иди сюда, чего ты там мнешься?
Мара спустила рюкзак на землю.
– А зачем столько ребят?
– Сколько? – весело поинтересовался Маздай.
– Пять на виду, человека три в стороне.
– Мара! – Голос у него поменялся. – Иди сюда! Хэт, ствол сюда бросай.
Я кивнул, иди, мол. И шваркнул свой бедный АК. Ну, Маздай, ну, паскуда. Неужели ему ничего не помеха? Слово собственное, бродяга, каким сам был? Хм… все идет, все меняется. Но ничего, время все расставит на свои места. И, думаю, не задержится в этом решении.
Раз уж дела у нас все сделаны, опасности все на виду, так чего бы не расслабиться? Да и курить хочется просто ужас.
– Ты смотри, а? – Маздай ухмыльнулся, довольно глядя на идущую к нему Мару и на меня, решившего прилечь. И пошевелил старым добрым «Кордом», удерживая его в одной руке. – Наглый сукин кот. Ничего не боишься?
Я не ответил. Боюсь, не боюсь, какая разница? Уж сейчас-то – точно никакой. И лег, развалившись на жухлой травке. На жухленькой жесть-траве, на зависть всем целившимся в меня. Типа, смотрите, олени, как настоящие крутые сталкеры отдыхать умеют. Наука невелика, используя защитный комбинезон и не ерзая. Тем более травка и впрямь уже пожухла, сильно даже его не порежет.
Ну и, каюсь, определенная цель имелась. Если руки за головой и сигарета во рту – оно немного расслабляет. Отвлекает, заставляет оценивать слабее, чем ты есть. И такой шанс – не шутка. Может и выручить, мало ли.
Мара, думаю, права. Разве что деревца в округе больно уж ощипанные, не особо спрячешься. Но кто помешает хорошему стрелку залечь где-то поблизости? Действительно, и кто…
– Дед, а, Дед? – как можно ленивее поинтересовался я.
– Чего тебе? – разговаривать он точно не собирался. Да уж, настоящий мужчина. Слово дал, слово взял.
– Не стыдно тебе слово нарушать?
Маздай хрюкнул, наливаясь злобой.
– Перепутал что?
Пришлось пожать плечами и затянуться. На самом деле, вдруг я не прав?
Маздай сплюнул. Эдак… по-царски, нехотя и вальяжно, показывая мне мое холопское место, харкнул через зубы. Со смаком и явным удовольствием.
– Паршивец охеревший… Ты думал, я с тобой договариваюсь? Малолетка паршивый! Кончай его.
Ну, наконец-то…
Пятеро орлов радостно навели на меня стволы, лаская спусковые скобы с безумным азартом и той самой страстью, что отличает прирожденных убийц от обычных работников ствола и топора. Чертовы «дикие гуси», псы войны, наемное ненавистное племя. Глаза-то как горят, прикрытые тактическими очками…
Ладно-ладно, все вовсе не так. С Маздаем не ангелы, чего уж, но и я не бело-пушистое олицетворение чистой доброты. Совсем даже не такой. Вот и не вышло у них ничего. Хотя кульбит, с места и назад, мне пришлось выполнить. На всякий случай.
Выбрать спуск смог крайний с правого маздаевского фланга. И то уже валясь с разлетевшейся головой. Остальные? Сами понимаете, что раз не успели ничего сделать, то рухнули еще раньше. А та пара пуль? В такой ситуации уже как-то наплевать на росчерк алым по предплечью. Жаль, на пробитое навылет бедро так не плюнешь.
Очень многие как бы профи любят рассуждать о достоинствах оружия с интегрированными глушителями. Мол, так тихо бьют, что если часового снять, то разводящий, отойдя на десяток шагов, даже не обернется. Да ну, лажа и туфта. Он обернется только из-за шума, когда чебурахнется с пробитой головой. И, что куда важнее, стрельба просто становится чуть тише. Не более того. И вообще лучшим достоинством старичков семейства «специальные», то есть АС «Вал» и ВСС «Винторез», является калибр в девять миллиметров. От такого подарка одариваемый копытится сразу. Если, конечно, доброхот, одаривший его, умеет это делать.
Те несколько добрых самаритян, незаметно подкравшихся к Маздаю и его шайке, делать это умели очень хорошо. Но… но это оказалось не таким неожиданным. Этого как раз я и ждал. С того момента, как несколько дней назад в «Солянке»…
* * *
– Садитесь вон туда, в уголок. – Сдобный лично проводил к столу. – Присаживайтесь, передам на кухню пожелания. Хэт, заберешь, короче. А, да, пока выбираете, чего поесть, напитки. Тебе как обычно?
– Да. А моей ненаглядной «Кровавую Мэри». А лучше две…
* * *
Нет, дело не в «Кровавой Мэри». Дело в «да» на вопрос про «как обычно». Простая система, давно обкатанная и понимаемая мною и Сдобным. И его, понимаешь, крохотным МЧС-спецназом, где «м» – меркантильный, «ч» – честный», а «с» – на любой выбор. От сталкерского до спасательного. Или спасительного, как сейчас. Сдобный пас нас всю дорогу, и координаты, заданные Марой в ее КПК перед уездом с ЭМИ, он знал сразу же.
Это не то. Меня куда больше волновали Мара и Маздай. И вовсе не потому, что валькирия и Дед остались целы и сейчас решительно хотели меня добить. Потому что Маздай, корчась и пыхтя, не мог сдвинуться с места. А Мара, устало сев рядом, смотрела на какую-то диковинную штуку, что самолично воткнула в блок аккумуляторов экзы. А экза-то была единичным и улучшенным представителем «Ратибора», а они ж о-го-го! Ну, сами понимаете, да? А тут… стоит истукан, не шевельнется, а рядом сидит его вроде бы верная преторианка и плевать на него хотела.
– Скопа, перевяжи этого засранца! – Сдобный, уже не таясь, подошел к нам. – Втюхался все-таки, говнюк. Не мог без дырок в себе, да?
Ругайте меня, посыпайте голову пеплом и вообще окунайте в моральное шайссе. Фиолетово. Почти. Я жив, вокруг те, кто надежен, приспешники злодея повержены, а он сам, розовощекий главгад, не может даже… почесать, если где приспичит. И поделом. Вот только Мара…
Но тут до меня добралась Скопа с аптечкой и желанием спасти мою никчемную душонку с чахлой тушкой, и вопрос Мары волновал уже не так сильно. Потому как Скопа женщина жесткая и обезболивающее просто так не применяет. Зато перевязывает и обеззараживает старыми дедовскими и плюя на мои корчи, всхлипы и страдающее лицо.
Сокол, Барин и Казак особо не светились. С габаритами последних двоих это тяжело, но уж как есть. Пикассо прикрывал выход в Зону, а Сдобный любовался Маздаем и еле-еле заметно контролировал Мару своим «новосудаевым». Незаметно так… для кого другого. Не для Мары. Но она совсем не переживала. Совершенно.
– Итак… – Сдобный предложил ей руку, чтобы она поднялась. Валькирия не отказалась. – Милая не невеста нашего товарища… – Сдобный всегда отличался вежливостью и обходительностью. Даже когда ему приходилось добивать кого-то, старался делать это как можно более воспитанно. – Ваша роль нам ясна окончательно, но вот вопрос: зачем вы повредили неведомой мне херовиной экзу эту господину?
Мара усмехнулась. И свистнула. Коротко и сильно. Уже ясно, что случилось дальше?
Волшебники ООН к нам не летают. Тупо боятся. К нам в основном ходят, и другие волшебники. Тут, судя по их виду, волшебница Мара имела дело с крайне сильным лесным колдунством. Иначе как объяснить несколько пней и кустов, окруживших нас по периметру и не смущающихся тыкать стволами каких-то крайне интересных моделей убиваторов?
– Лейтенант запаса Давыдова, военная разведка. А это мои однополчане. Предлагаю вам и вашим людям сложить оружие.
Сдобный крайне вежливо кашлянул в кулак.
– Не соблаговолит ли госпожа лейтенант объяснить – а для чего оно нам?
Нервы у него стальные. Как и яйца. На лице – ни морщинки, ни шрамы не дрогнули. Интересное кино… Да и остальная банда возрастных крутых перцев явно не перепугалась. И оружия не выпустила.
– С чего?
Сдобный усмехнулся.
– Это Зона, красотуля. И твои слова, более ничего. Мы сейчас изрубим друг друга в сечку, а толку? Но ради честности эксперимента проявлю жест доброй воли.
Сдобный положил автомат на траву и сам сел поодаль. И стал смотреть в глаза моей бывшей «супруги».
Все молчали, скучали, делали вид, что так и должно быть. И ждали. Если бы мне в голову вступило писать авантюрные книжки, то я бы сказал, что вокруг нас соткалась плотная паутина тяжело повисшей тревоги и ощущение близкой развязки. Запах пороха, развеявшийся от ветра, стремительно возвращался, и…
– То есть вот так, значит? – Мара перестала играть в гляделки. – Дела, коллега…
– Мы разве коллеги? – удивился Сдобный. – Но к чему нам прелюдии? Надо разобраться и вернуться за Периметр. Темнеет, не безопасно.
– Согласна. Вам также необходим Маздай?
Сдобный пожал плечами.
– Даром не нужен. Я выполнял операцию, оплаченную вот этим страдающим от боли молодым человеком. И не более. Так, Хэт?
Я согласился. Ну, не сразу, конечно, выдержал трагическую паузу. Как же, сталкерская гордость не позволяла тут же одобрительно кивать.
– Будущие коллеги. – Мара невесело усмехнулась. – Передел зон влияния, не больше. Я и ребята работали на него после того, как нас выкинули из «Ирбисов». Ни тебе пенсии, ни уважения, почти военные преступники. А он нас нанял, даже гордился, что у него работают такие крутые спецы… скотина жадная. Согласитесь, Сдобный, странно наблюдать за вседозволенностью такой вот хитрой мрази, когда понимаешь, что можешь убить его голыми руками.
Сдобный не ответил.
– Зачем ты пошла в Зону? – хрипнул я. – Там не могла все решить, за Периметром?
Тоже мне война якудза. Радовался, что не ошибся в своих выводах. Мара еще та акула с острыми зубищами. Возможно, чуть-чуть честнее и правильнее Маздая, не более того.
– Я вас оставлю, молодожены. – Сдобный встал. – Думаю, стрелять мы не станем?
Мара кивнула своим пням, опустившим оружие. Ветераны Сдобного расслабились чуть позже. Маздай брызгал слюной и что-то бурчал под нос. Возникать он явно опасался.
– Правильно, – Мара похлопала его по щеке, – помолчи. Да, Хэт, все обещанное тебе вернется. Мы работаем на правилах чести. А ты, Дед Маздай, моли Бога, чтобы я не разозлилась. Старый дурень, думать надо, прежде чем в мозгах у людей ковыряться.
А я и забыл про гипнограмму, вот ведь. Этот стреноженный мерзавец Маздай, заставивший нас идти на самоубийство, старательно отводил глаза.
– Там, за Периметром, мы бы его не смогли взять. – Мара мило-мило выгнула губы. – Слишком много на нем завязано, слишком много отребья решили бы делить пирог. Сюда он ехать собирался, мне про это сказал. Нас с ребятами мало, так что решили бить наверняка. Ну и заодно проверила сказку про Клондайк, привыкла сама все доводить до конца. Опять же, это теперь мое наследство и стартовый капитал. Чушки эти. Но ты в доле, пятнадцать процентов, ты уж не обижайся.
Экая щедрость.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. За Маздая не переживай. Теперь он мой с потрохами.
– Ты шла сюда только за этим?
Она удивленно посмотрела на меня.
– А из-за чего же еще?
Сдобный, кашлянув, потоптался рядом. Мара повернулась к нему.
– Поможете выбраться на Большую землю? – И просительно кивнула на Маздая. – Его придется транспортировать, охранять. Ну и…
– Да. – Сдобный согласился. – И дорогу мы знаем лучше, и раненый вон у нас. Да, раненый?
А то. Еще какой раненный. Навылет и в самую бродяжью душу в первую очередь. Ну а дальше все было обыденно и торопливо. Маздая сначала разоблачили, потом скрутили какими-то хитрыми штуками для киберпротезов. А меня, аж горжусь, потащили на импровизированных носилках. Тут-то все друг другу и пригодились.
Мара подошла на предпоследнем привале. Небо серело очень глухо, сумерки накатывали и накатывали.
– Спасибо.
Она села рядом, смотря как-то… странно, короче.
– Снова?
– Ты мне очень помог. Очень сильно.
– Проехали. Знаешь…
Нет, не скажу. Пусть я буду падлой, но в любви ей не признаюсь. Очень уж она… сильная натура. Мне бы попроще.
Мара усмехнулась.
– Правильно. Иногда лучше молчать.
Уже отходя, она обернулась:
– Твои счета снова твои. Получила подтверждение пару минут назад.
Я кивнул, поднял руку с выставленным большим пальцем. Ну, вот, основное выполнено. Мое вернулось ко мне, злодей повержен и так далее. И с Зоной попрощался… вроде как. Носилки тряслись, но было удобно. Вот только…
– Стойте!
Группа остановилась. Сдобный покосился на меня очень недовольно.
– Дайте автомат.
– Хэт… – начал Сокол.
– Дай.
Сдобный смотрел на меня понимающе.
Я сполз на землю, кряхтя, оперся на колено, выпрямился. Бедро ныло, раздирало изнутри болью. Но это дело в сторону не уберу. И, думаю, Зона меня поймет.
Долго целиться нельзя. Руки трясутся, цель начинает прыгать. Вот я и не целился, положившись на остатки удачи. Выстрелил одиночным.
– Хм… – Сдобный покивал, глядя на разлетающиеся черные перья и алые брызги. – Хороший выстрел. Как ты ее увидел? Это ж обманка, ее видят только перед нападением.
Да? Мне думалось, что наконец-то помершая жирная каркалка была шпионом. Это же Зона. И у нее везде есть глаза.
* * *
«Солянка», как обычно, шумела, грохотала музыкой, стуком, криками и спорами. Разве что я не задержался внизу. Мне надо в аэропорт, потом в другой, потом в третий, а там и все. Конец пути. Счастье… надеюсь. Но не верилось.
Дверь в «мою» квартирку скрипнула, знакомо и как-то по-родному. Здравствуй, дорогая. Я вот вернулся. И ухожу.
Сел на единственную табуретку, обводя глазами потрепанное сталкерское логово. Да, красоты и нету. Совершенно верно ты удивлялась тогда этой конуре.
– И что? – Я закурил, соглашаясь с точкой зрения валькирии Мары. – Не люкс. Зато спалось же тебе хорошо? Вот и я так думаю. И кофе пахнет всегда, когда крутой сталкер Хэт живет в Славянке. Ты же помнишь? Ну, да, типа уютно. А если бы мы… да и ладно. Ха, а еще ты испугалась Раздва. Да и как испугалась-то, хотя и вида не показала. И не погладила ее ни разу, правда, красота моя пушистая? Ни разу. Хотя вру. Ты ж ее все-таки гладила. Эх… А ведь у пушистой, знаешь…
Горло перехватило спазмом. Всхлип я подавил только второй подряд сигаретой и глотком виски прямо из горла. Сука ты, Зона, конченая ты сука. Сволочь поганая. А Мара…
Думаю, всем все ясно. Когда ты говоришь с кем-то, кто умер, и не с кем-то одним, то яснее не бывает. Как? Как…
* * *
Мы почти вышли. Оставалось всего ничего, так, добраться только до последней посадки, а там и Периметр. Темнело все сильнее, но шли ходко. И тут сбоку раздалось это жалобное повизгивание. Очень знакомое. А следом, прорвавшись через кусты, метрах в десяти от нас выскочила кроха-радужка. Вся такая потрепанная, в крови, испуганная и орущая.
Ох, бабы, бабы. Вы ж такие умные, так можете предугадывать многое, да-а-а. Но иногда – и почему только? – делаете глупости. Жалеете котят, щенков, бомжей тех же или уличных музыкантов-алкоголиков. Или вот подростка-радужку. И я, обдолбанный обезболивающим, ничего не смог сделать. Хотя кое-что сообразил и даже начал мычать, размахивая руками.
Хорьки-радужки, вы же помните, чуют аномальные ловушки всем своим нутром. И эта, рванув к идущему к ней человеку, вдруг затормозила, затявкала, предупреждая. Только Мара не поняла, лишь чуть притормаживая. А в Зоне, если что-то не так, нужно замереть. А она сделала шаг. Последний. И… хрусть!
«Стекляшка» сработала сразу. Замерцал раскаленный воздух, брызнуло миллионами алмазно-острых игл и лезвий, лопнула мелкая-мелкая алая пыль, оседая на высокой жесть-траве. И все. Только Сдобный выматерился так, что стыдно стало всем.
Черт, она же меня все-таки проняла до самых печенок. Нет, не подумайте, не как женщина. Друг, она могла бы им стать. Вот честно.
Мне дали добраться до нее с помощью Пикассо и Скопы. Аномалия разрядилась, но они осторожничали. А потом я стоял напротив блестящей и начавшей остывать статуи и смотрел на лицо, ставшее таким близким. И сам не заметил, как скурил даже фильтр.
Да-да, так оно и было.
* * *
Вещи я собрал еще вчера вечером, перед отвальной. Сейчас «Солянка» похмелялась, и ко мне сегодня зашли только Сдобный, его ребята и Урфин. Бродяга молча обнял и подарил мне свой старый нож. Такой же, как мой потерянный. Такие дела.
На всякий случай решил проверить – ничего ли не забыл? Проковылял, опираясь на трость, по комнате, глянул в кухне. И даже заглянул в душевую. Прощай, старушка. Мне нравились твои потеки на стенах и сколы на плитках пола. Вот чего не любил, так это твой слив, уходивший прямо в каналицию и вечно воняющий. И ладно, скоро меня ждет цивилизация.
Я не успел закрыть дверь в душевую. Со стороны слива, забросанного какими-то тряпками и моим старым бельем, зашуршало. Сильно зашуршало.
Назад: Глава 12. Багровая пыль Эльдорадо
Дальше: Эпилог