17 сентября, понедельник
Страшно
«Шкоду» Виктора Потурая нашли только под утро, аж в Винницкой области.
Пост ГАИ остановил на трассе машину, которая мчалась на максимальной скорости. Из салона, как по телефону сообщили гаишники Жихарю, не вышел, а вывалился вусмерть пьяный пацан лет восемнадцати. Рядом с ним сидел еще один такой же, на заднем сиденье в самых причудливых позах и в полном отрубе валялись две девахи. По полу катались пустые бутылки из-под водки и пива, в кармане водителя обнаружилась горсть таблеток трамадола, а в сумочках подружек – пара забитых «косяков». Полный туристический комплект, одним словом.
Тамара тут же отправила оперов, и после обеда они вернулись с машиной и «четверкой отважных». Для протокола автомобиль должна была опознать еще и Лиза, и она это сделала, причем не на автопилоте, а даже назвала несколько характерных примет. Например, перечислила названия компакт-дисков, находившихся в бардачке.
Я проскучала целый день, потому что из-за всей этой суеты никому до меня не было дела. Выяснить, откуда у четверых совершеннолетних олухов чужая машина, можно было и не допрашивая их. Ясно, что наткнулись они на нее, скорее всего, случайно, остаются только нюансы: где, когда, при каких обстоятельствах и тому подобное. «Отважные» к этому времени почти очухались, поняли, что им шьют убийство водителя, и хором, не сговариваясь, затянули одну и ту же песню.
Текст был такой: в субботу, решив отпраздновать в лесу близ родной деревни Ястреба чей-то день рождения, в поисках места, где можно было бы расположиться с шашлыками, вся компания заметила в зарослях иномарку с ключами в замке зажигания. Восприняв это как подарок, уже поддатые молодые люди мигом забыли о шашлыках. Парни по очереди начали кататься, девушки визжали от восторга. Спрятав находку в кустах, на следующий день они сперли канистру бензина у отца именинника и отправились на большую прогулку, по пути не отказывая себе ни в чем. Как следствие одна из девчонок в момент задержания оказалась без трусов и, несмотря на все усилия, так и не смогла припомнить, где именно их в очередной раз с нее стащили. Примерно так они и «накатались» на уголовное дело.
Но что удивительно – им удалось беспрепятственно вышивать на дорогах самым хулиганским образом целое воскресенье. Хотя при нашем всеобщем бардаке возможно и не такое.
Честно говоря, Жихарь не очень-то верил, что эта компашка хоть каким-то образом причастна к убийству. Интересовало его другое, об этом принялась размышлять и я, когда Стас торопливо положил трубку, пообещав вечером заглянуть к Комаровым и продолжить разговор.
Что же получается? Потурай ехал себе и ехал, пока его не остановили. Но никто не брал «шкоду» на абордаж – машина цела. Следовательно, он остановился по просьбе случайного человека, что, в общем, не вполне вяжется с образом, нарисованным Олегом и Тамарой, или в его машину сел тот, кого он хорошо знал. Затем этот знакомец убивает Потурая, прячет труп и отделяет голову от тела. Или наоборот – тут последовательность действий роли не играет. Затем убийца отгоняет машину как можно дальше от места преступления и бросает ее в лесу. Совершенно не беспокоясь о том, что рано или поздно ее кто-нибудь найдет. Это даже желательно для него – все еще больше запутается и он сумеет выиграть время.
Между тем все, включая следователя, прокурора и начальника милиции, понимают, что четверка юных любителей смешивать алкоголь и наркотики к убийству не причастна. Однако с задержанными ведется бурная работа. А как же: надо же о чем-то рапортовать наверх! Ведь в вечернем выпуске новостей снова на всю страну напомнили о трагических событиях в Подольске. Правда, без видеоряда, ограничились сухой информацией об очередном убийстве из той же серии…
Олег, отложив все, что планировал на сегодня, уехал к детям. Дома я осталась одна, и от этого ощущение собственной ненужности только усугубилось. Впрочем, чувство это не такое уж и бесплодное и порой стимулирует умственную деятельность. Поэтому, сварив себе кофе и плеснув в чашку чуток обнаруженного в шкафу «Закарпатского» коньячку, я предприняла мозговой штурм и вскоре получила довольно неожиданные результаты.
В поисках кандидата в убийцы недавно освободившегося из зоны рецидивиста Михаила Дорошенко оперативники получили информацию о Ваське Хмаре и, занявшись его поисками, отбросили все прочие возможные версии. Вещь, характерная для подобного расследования? Едва ли. Но это я теперь понимаю, что едва ли.
Идем дальше. Журналист Сизый – вообще не местный. Только на установление его личности ушла бы прорва времени, если б не случайная подсказка директора музея Анатолия Бондаря. Темные делишки Сизого с «сексуально ориентированным» путеводителем тоже всплыли неожиданно и исключительно благодаря усилиям Стаса. Все это могло бы вообще не случиться, а убийство приезжего, как правило, сильно затрудняет расследование, давая преступнику возможность замести следы.
К чему это я? А вот к чему: если все это принять к сведению, то выбор жертв уже не выглядит таким произвольным. Пока что связь между всеми тремя не просматривается, но кто сказал, что она сама должна бросаться в глаза? Главная цель преступника достигнута: расследование стоит на месте, а убийца между тем спокойно выбирает жертвы, и вовсе не «от фонаря».
Он как минимум знал, что Дорошенко не местный, в недалеком прошлом – вор-рецидивист и к тому же имел серьезный конфликт с Васькой Хмарой. И о Сизом убийца точно знал, что тот издалека. Такое просто выяснить, достаточно поинтересоваться постояльцами гостиницы, причем этот интерес должен выглядеть вполне естественным и не вызывать подозрений.
Придя к этим выводам, я не удержалась и набрала номер Жихаря. Абонент находился за пределами зоны досягаемости. Ладно, пусть. Набрала Тамару – та тоже отключила телефон. И правильно – звонят тут всякие, работать мешают… Я еще не могла отчетливо сформулировать возникшие у меня мысли, но точно знала – им не хватает какого-то стержня, без которого невозможно сложить всю эту мозаику.
Как только я осознала, что хоть куда-то, но двигаюсь, меня охватила неукротимая жажда деятельности. Все вокруг при делах, одна я, такая умная, сообразительная и, надо признаться, слегка под коньячком, ничем не занята. На этой волне я снова попыталась пробиться к Жихарю, и, к моему удивлению, это получилось.
– Ну? – коротко бросил он в трубку.
– Что «ну»? Ты очень занят?
– Лариса, вообще-то у меня рабочий день и, поверь, не лучший в моей жизни. У тебя что-то срочное?
– Ничего, – отрезала я, отключилась и решила обидеться. Подумаешь – дела у него! Обычные понты вечных неудачников, а Стас именно таков – варится в своей провинциальной ментовке без всяких перспектив и надежды на счастье в личной жизни. Еще и целоваться лезет, идиот самоуверенный!..
Немного подумав, я набрала мобильный Бондаря. Этот отозвался сразу после первого гудка и даже узнал меня по голосу:
– Добрый вечер, Лариса. Перезвоните мне по домашнему, так будет удобнее.
Через минуту я уже слышала его голос в трубке стационарного телефона.
– Еще раз добрый вечер!
– Вы, наверно, звоните, чтобы похвастаться?
– Чем же это?
– Собственной прозорливостью. Вы же предсказали третье убийство. В городе только о нем и говорят.
– Вы, надеюсь, никому о нашем разговоре не сообщали?
– Я, Лариса, не враг ни вам, ни тем более себе. Вся наша позавчерашняя болтовня – всего лишь гипотезы и предположения, в которые я, честно признаюсь, не особенно верил.
– А теперь верите?
– Смотря во что. В призраков не верю и не уверую. Я материалист, а охота на привидений – это занятие для журналистов.
– Не любите вы их все-таки…
– Скорее недолюбливаю, – согласился на другом конце провода Бондарь. – Может, заглянете в гости? Чайку попьем, хорошего, с мятой. И не с магазинной, а с настоящей. Наш сторож выращивает в саду, даже отдельную грядку для нее завел. Разотрешь в ладонях – а-ах, как пахнет! Степан, человек божий, сам собирает и сушит, да и мне кое-что перепадает.
– Аппетитно рассказываете. Но у меня встречное предложение: может, еще раз прогуляемся в имение?
– Вот так, на ночь глядя?
– А почему бы и нет?
– Согласен, прогулка романтическая, но ради чего? Что вы на этот раз хотите выяснить и что надеетесь разглядеть там ночью?
Сказать или нет? Об этом знают уже трое, но я, Тамара и Стас – люди не чужие, если можно так выразиться. А Бондарь как-то не вписывается в круг тех, с кем можно поделиться сомнительной информацией.
Все еще сомнительной, хотя Безголового уже видели двое дееспособных взрослых людей.
– Полковник Яровой собирался замуровать этот самопальный вход в подземелье.
– Уже замуровал, я лично при этом присутствовал. Больше того – вручил ему ключ от двери и заверил, что дубликата не существует. Лариса, я понимаю ваше стремление включиться в поиски убийцы, но хочу дать совет: не гоняйтесь за призраками. И вообще – немного расслабьтесь и отдохните. Обойдутся и без нас с вами, какими бы добрыми намерениями мы не руководствовались. И не обижайтесь на меня: мне и в самом деле интересно с вами общаться…
– А я все-таки обижусь! – раздраженно бросила я в трубку и вернула ее на место, в последний момент едва удержавшись, чтобы не швырнуть на рычаг.
С какой стати все вокруг начали давать мне советы? То не делай, туда не ходи! Мир принадлежит мужчинам, а вы, бабы, сидите и не рыпайтесь. Дети, кухня, церковь или как там у немцев? Перетопчутся!
Присев на диван в гостиной, я закрыла глаза и попыталась вспомнить, где я видела в этом доме фонарик. И вспомнила. Порывшись на полках, в ящиках, а затем и под кроватью в комнате, где спали старшие дети, я с торжествующим видом вытащила из-под кровати мощный карманный фонарь. После этого, встав перед зеркальной створкой шкафа, разделась до белья и, глядя на себя в профиль, натянула джинсы и водолазку, а потом вытащила из шкафа Томкину кожаную куртку, которая с некоторых пор стала ей маловата. Натянула ее и застегнула молнию до самого подбородка. Последний штрих – синяя вязаная детская шапочка, которая пришлась мне как раз впору. Потуже зашнуровав кроссовки, я запихнула в карман джинсов свой мобильный.
Все, я готова.
К развалинам я отправилась на машине.
По пути подумала, что подъезжать вплотную не следует, и решила оставить «опель» примерно там, где вчера мы с Жихарем выслеживали Безголового. Укрытие получилось почти идеальным: машина была надежно замаскирована зарослями. Запирать ее я не стала – просто сунула ключи в карман, осторожно пробралась через колючий кустарник и спустилась с холма на открытую местность.
Еще когда я отъезжала от дома, ветер мне не понравился. А теперь, когда у меня не было никакой защиты, я всем телом почувствовала, каким резким, порывистым и влажным он стал. Первые капли упали, когда я уже приближалась к руинам, а затем, без всяких прелюдий, сплошной мокрой стеной хлынул дождь. Мне ничего не оставалось, как со всех ног броситься к разрушенному зданию, обогнуть его и нырнуть в первый попавшийся пролом.
Но и там я не нашла защиты от ливня. В том помещении, где я побывала позавчера, вообще не было ни потолка, ни крыши. А здесь над головой все-таки что-то нависало, только толку от этого не было никакого – чистая декорация. Точнее – дырявое решето, через которое лилось и лилось. Я еще не успела промокнуть до нитки, но если дождь не прекратится в ближайшие четверть часа – все, простуда и насморк гарантированы. Я вообще плохо переносила ненастную погоду, в особенности осенью. Сквозняки же были моими заклятыми врагами, из-за чего бывший муж дразнил меня, называя мерзлячкой.
Здесь, на развалинах, полный набор: из пролома сквозит, сверху льет, ну и прочие бонусы за дурость. А что, кроме дурости, могло загнать меня сюда ночью, да еще и в такую погоду? Рассказать кому-нибудь – засмеют. Да и рассказывать незачем. По-быстрому забыть все свои бредовые идеи и теории, марш-броском вернуться на холм к машине, потом домой, пока никто меня не хватился, глоток коньячку для профилактики – и под одеяло, отогреваться.
Минут через пять дождь как будто начал слабеть. Осторожно отлипнув от стены, где было чуть посуше, я убедилась, что так оно и есть. Дождь еще шел, но уже не лило как из ведра. Поправив шапочку, втянув голову в плечи и стараясь осторожно ступать среди обломков, я добралась до пролома и вышла из развалин.
Затем обогнула угол полуразрушенного здания и оказалась прямо перед остатками высокой стены.
Безголовый уже был на месте – на самом верху.
Мне никогда не случалось видеть призраков так близко.
Впрочем, до позавчерашнего дня я вообще ни разу не видела ни одного призрака ни на каком расстоянии. С того места, где я стояла, Безголовый казался гигантом, чьи плечи упираются в низкое небо. Он стоял неподвижно, и дождь, очевидно, ему ничуть не мешал.
Застыв как вкопанная, я тоже на какое-то время забыла о дожде. Но, когда призрак снова, как и в прошлый раз, взмахнул рукой, сжимавшей что-то похожее на саблю, я вышла из ступора и бросилась назад, под защиту главного здания. Другого места для укрытия здесь не было, вдобавок мне почему-то показалось, что развалины могут меня защитить.
Уже сворачивая за угол, я не удержалась и оглянулась.
Призрак исчез!
Окончательно впав в панику, я помчалась дальше – туда, где когда-то находился парадный вход в здание. Еще в прошлый раз я заметила там дверь, а дверь – это то, за чем можно укрыться. Других желаний у меня сейчас не было.
Добравшись туда, я с разбегу ударилась о тяжелую мокрую дверь, лихорадочно ощупала ее, обнаружив, что ручки давным-давно оторваны, затем ухватилась за край дверного полотна и отчаянно рванула его на себя.
Дверь неохотно поддалась, я юркнула внутрь, снова навалилась на нее всем телом – теперь уже закрывая, а потом, не помня себя, помчалась по каким-то коридорам. И вдруг резко остановилась.
Куда я бегу? Сама себя загоняю в ловушку? И от кого, собственно, пытаюсь удрать?
Эти вопросы заставили меня сменить тактику. Надо как можно быстрее выбраться отсюда, а не пытаться спрятаться. Место это гиблое, проклятое… Наспех прикинув, где, собственно, сейчас нахожусь, я без колебаний свернула влево, в ту сторону, где находился фасад с окнами, которые выходили как раз в сторону спасительного лесистого холма. Мысль о том, что я могу снова столкнуться с бродячими собаками, отступила на задний план перед яростным желанием как можно быстрее вырваться отсюда.
Но в следующее мгновение я уже застыла на месте и попятилась. Передо мной маячило что-то черное. И оно двигалось – прямо ко мне.
Не сдерживая крик – наоборот, вопя как можно громче, – я развернулась на сто восемьдесят градусов и помчалась тем же путем, каким попала сюда. И уже в следующее мгновение позади послышались тяжелые шаги. А значит, – мелькнуло у меня в голове, – кем бы ни был мой преследователь, это существо из плоти и крови. И если это не призрак, то…
О том, кто именно гонится за мной по темным коридорам и какие у него планы насчет моей персоны, раздумывать было некогда. Я ускорилась насколько могла, пушечным ядром протаранила наружную дверь, вылетела под дождь и, не разбирая дороги, понеслась по открытой местности к спасительному кустарнику, к машине, в которой можно запереться, и тогда все страхи останутся позади.
Позади послышался гулкий удар – преследователь точно таким же образом, как и я, преодолел дверь и теперь мчался за мной. Оглянувшись, чтобы оценить расстояние между нами, я поскользнулась, потеряла равновесие и полетела в грязь. Человек в черном приближался стремительными рывками, и, как я успела заметить, голова его находилась на положенном месте. Он несся, низко наклонив ее, и, как мне почудилось, глухо рычал на ходу.
Мгновенно вскочив, я бросилась наутек. Нога снова угодила в какую-то канавку, полную воды, я кубарем покатилась через голову, и тут же ощутила острую боль в щиколотке. Вывих! Только этого мне не хватало!
Снова вскочив на ноги, я побежала, вернее, изо всех сил заковыляла вперед, попутно ставя невообразимые спринтерские рекорды. В кустарник я вломилась, когда расстояние между мной и преследователем сократилось до пяти метров. Ветки хлестали меня по лицу, и единственное, что мне оставалось, – успевать закрывать глаза.
Еще рывок – и я у машины. Какая удача, что я не заперла салон! Дернув правую переднюю дверцу на себя, я мешком ввалилась в «опель» – и тут же заблокировала обе передние двери изнутри. Затем потянулась через сиденья к задним. И когда черный человек вылетел из зарослей и бросился к машине, дело было сделано.
Все, спасена!
Ага, сейчас!
Отступив на полшага, черный изо всех сил шарахнул по лобовому стеклу кулаком. Стекло дрогнуло, но выдержало. Тут я сообразила, что после двух-трех подобных ударов оно все равно разлетится вдребезги. Тот, кто гнался за мной, вряд ли боится порезать руку. Что ему собственная кровь, если ему нужна моя, и я до сих пор не знаю – почему. Но сейчас не время гадать об этом!
Черный не повторил атаку. Наоборот – отошел в потоках дождя подальше, за деревья, и мне уже стало казаться, что он решил оставить меня в покое. Сделав несколько шагов влево, он оказался как раз перед машиной, и я не выдержала – врубила фары. Лицо его осталось в дождливой тьме, зато я увидела кое-что другое – то, что заставило меня сдержать готовый вырваться крик ужаса.
В правой руке черный человек держал небольшой топорик.
А в следующее мгновение он ринулся в атаку на машину, потрясая топориком над головой, и, когда обушок этого орудия обрушился на лобовое стекло, я не выдержала и закричала. Это был крик загнанной жертвы: после первого же удара стекло покрылось паутиной трещин.
Черный дико расхохотался, затем навалился грудью на капот и пополз к готовому рассыпаться на осколки стеклу. Его лицо буквально прилипло к тому, что оставалось единственной разделяющей нас преградой.
Жуткое приплюснутое лицо. Даже в темноте я видела, как на нем неестественно сверкают глаза – глаза психопата. Кривящиеся то ли в усмешке, то ли в злобной гримасе губы открывали хищные, почерневшие зубы. Растопыренная левая ладонь ударила в стекло.
Именно этот удар в очередной раз вывел меня из шока. Я хватилась ключей, нашарила их в кармане насквозь промокших джинсов и попыталась попасть в скважину замка зажигания. Черный человек снова нанес удар топором – на этот раз по капоту. Машина содрогнулась, дрогнула и моя рука, пальцы разжались, и ключи, выскользнув, полетели мне под ноги.
Черный начал медленно обходить машину.
Тем временем я пыталась нащупать ключи на коврике.
Удар! Теперь уже в заднее стекло! Затем еще один… Стекло рассыпалось, осколки полетели на заднее сиденье.
Ключи упорно не находились. А черный человек уже заходил с другой стороны. Похоже, он намеревался выбить все окна, чтобы добраться до меня с той стороны, где ему будет удобнее.
Шарах!
Удар топора пришелся на крышу машины. Еще раз, еще! Преследователь осатанело молотил по металлу, не разбирая, куда бьет, и явно стремился сначала разнести вдребезги машину, а потом разобраться со мной. Вырубить меня из нее, как моллюска из раковины.
Ключи по-прежнему не давались мне в руки.
Мобильник!
Выхватив его из кармана, я так быстро, как только сумела, набрала номер Жихаря, молясь про себя только об одном – лишь бы он не сбросил звонок, увидев на дисплее, что это снова звоню я, лишь бы ответил, лишь бы…
Удар! Рассыпалось заднее боковое стекло.
Черный человек с топориком наперевес неторопливо обошел машину. Спешить некуда – мышь в мышеловке.
Четвертый. Пятый…
– Лариса, я же просил…
– А-а-а-а-а-а-а!!!
Я заорала в трубку, срывая голос, – страшное лицо прилипло к стеклу левой передней двери прямо рядом со мной. И несмотря на то что страх почти парализовал меня, я вдруг поняла – где-то я его уже видела. Зрительная память у меня – дай бог, и даже мельком увиденные лица запечатлеваются надолго.
– Ты что? Где ты? Лариса! Что…
– Ста-а-а-ас! Убива-а-а-а-а-а…
Лицо исчезло. Топор обрушился на стекло. Звон, треск, осколки полетели мне прямо в лицо. В проем тут же вползла рука и начала нащупывать рычажок блокировки двери. Мобильный, все еще бормоча голосом Жихаря, полетел туда же, где сгинули ключи, а я передвинулась по сиденью, откинулась и, сама не сознавая, что делаю, изо всех сил впечатала подошву кроссовки в это страшное – и действительно знакомое лицо.
Кажется, попала. Хищник взвыл и еще раз попытался найти кнопку блокировки. Я лягнула снова. Опять попала. И тогда произошло невероятное: хищник попятился, бросил топор, развернулся и, все так же низко наклонив голову, понесся под дождем напролом через заросли!
Еще не веря своему счастью, некоторое время я сидела, съежившись и ожидая, что он вот-вот вернется. А потом в два счета отыскала ключи, завела машину и утопила педаль газа, чтобы побыстрее оказаться как можно дальше от этого места. Дождь заливал салон, «дворники» не работали, я ехала почти наугад и в конце концов приехала – зацепила крылом ствол какого-то дерева и разнесла вдребезги левую фару.
Мобильник продолжал бубнить. Уж и не знаю почему – я давненько не пополняла счет и деньги должны были уже закончиться.
Я осторожно подняла его, произнесла: «Я здесь, иди сюда», – после чего выключила телефон.
А потом и сама вырубилась, уронив голову на руль.
